Эрбат. Пленники судьбы

Глава 23

Вот уже вторую седмицу мы живем в столице Харнлонгра, причем обитаем не где-нибудь, а в прекрасном дворце Вена. Нам выделены две небольшие комнаты: в одной мы поселись мы с Маридой, а в другой — Кисс, однако почти все время наша троица проводит вместе. Пусть даже мы находимся сейчас среди друзей, но, тем не менее, разбегаться по сторонам не сстоитледует. За несколько дней блужданий по Нергу наша троица привыкла быть вместе, так что не стоит расставаться и сейчас: как-то надежнее жить, когда ощущаешь рядом с собой плечо друга.

Дорога от границы до Нарджаля, столицы Харнлонгра, заняла несколько дней, причем нас доставили туда с большой охраной. В то селение, где мы остановились, прислали вооруженный отряд и карету в занавешенными окнами, в которой мы и добрались до нужного места. И если для Мариды езда в дорогом экипаже была чем-то привычным, то я несколько растерялась, увидев внутри кареты обивку из дорого шелка, мягкие подушки, корзины с едой и бутылками дорого вина… Будь я в своей старой одежде, в той, что вышла из Нерга, я бы и на порог этой прекрасной кареты даже не ступила, но вместе с экипажем нам была прислана и новая одежда, так что я не опасалась испачкать эту удивительную роскошь внутри каретыэкипажа. Единственное, что меня порадовало, так это то, что одежда, присланная нам, была мужской — я в последнее время совсем отвыкла от платьев.

Правда, Кисс после первого же дня езды в карете наотрез отказался и дальше продолжать в ней путь. Не слушая возражений, он оседлал Медка, и почти всю оставшуюся дорогу ехал подле нашего экипажа..

Я первое время старалась спать, а вот Марида — она постоянно отодвигала шторку и смотрела в окно кареты. Ее можно понять: старая королева вновь увидела свою страну, где она не была уже много лет. Вначале женщина молча смотрела на разворачивающиеся за окном пейзажи, но потом воспоминания стали брать верх, и тут уж мне стало не до сна. Бывшей королеве хотелось поделиться с кем-то теми чувствами, что вызывали в ее душе мелькающие за окном города и селения, так что и мне пришлось присоединиться к ней. Я слушала рассказы Мариды, и постепенно передо мной стала разворачиваться картина жизни Харнлонгра, страны Дана и Вена…

Однако когда мы стали подъезжать к Нарджалю, Кисс вынужден был вновь занять место внутри кареты. Как сказал ему командир сопровождающего нас отряда, он и без того пошел на нарушение приказа, позволив Киссу проехать большую часть дороги верхом, так что теперь пусть Кисс не подведет уже его самого.

В городе карета долго грохотала по мощеным камнем мостовым. Марида и тут не выдержала; несмотря на просьбу командира не смотреть в окно, она все же пыталась что-то высмотреть в щель сквозь задернутые шторки кареты — все же женщина чуть ли не двадцать лет не была в столице своей страны, и ей очень хочется увидеть, как сейчас выглядят знакомые места.

Потом карета остановилась. Скрип открываемых ворот… Кажется, наше путешествие закончилось. Приехали.

— Господа — распахнул дверь кареты командир отряда. — Господа, прошу вас…

— Да, конечно…

Теперь можно безбоязненно выйти из кареты. Огромный двор, окруженный высокой кованой оградой, над которой работали настоящие мастера своего дела. Надо же, какой тут красивый дом! Настоящий дворец! А сколько тут цветов!..

— Хм… — в голосе Мариды промелькнул оттенок горечи. — А здесь многое поменялось…

— Это королевский дворец? — повернулась я к женщине.

— Нет. Если мне не изменяет память, то это столичный дом семьи графов Эрмидоре. Их фамильный замок находится в другом месте…

Когда в мы оказались в роскошно обставленной комнате, туда едва ли не вбежал Вен. Красивый, статный мужчина, одетый с удивительным изяществом, мечта многих женщин… Быстрым шагом он пересек комнату и согнулся перед Маридой в изящном поклоне:

— Ваше Величество, я несказанно рад приветствовать вас в моем скромном жилище. Вы оказали мне великую честь…

— Граф, достаточно! — остановила Марида поток слов. — Я тоже искренне рада видеть вас. И давайте поменьше официоза — я от него отвыкла за последние годы.

— Слушаюсь, Ваше Величество — Вен вновь согнулся в изящном поклоне. — Как вам будет угодно.

Он повернулся к нам с Киссом, и я увидела на его губах знакомую мне улыбку.

— Лия, змея такая, я страшно рад тебя видеть! — и Вен без долгих разговоров сгреб меня в охапку.

— Вен, ты мне сейчас кости переломаешь! — рассмеялась я. — Между прочим, они вот-вот затрещат! Ой, вот уже, кажется, начинают потрескивать…

— Рад видеть тебя, паразитку!.. Кстати, хорошо выглядишь… О, Ваше Величество, и вы, разумеется, тоже совершенно неотразимы!

— Это вы, молодой человек, привираете! — чуть усмехнулась Марида. — Но слышать все одно приятно…

— Что-то у вас, дорогой граф, с комплиментами задержка выходит — подколола я Вена. — Раньше вы были куда более шустры!

— Что вполне объяснимо: раньше я был холост, а сейчас женат… — Вен шагнул навстречу Киссу и протянул ему руку. — Кузен, я рад тебя видеть. Действительно рад.

Глядя, как парни обмениваются рукопожатиями, я невольно сравнивала их внешне. Высокий широкоплечий красавец Вен и Кисс, человек среднего роста и, казалось бы, совершенно неприметной наружности. Но я-то знала, что стоит Киссу снять ремешок со своих волос, то он окажется ничуть не хуже всеми признанного сердцееда Вена, а при желании, говоря проще, может легко заткнуть его за пояс…

Тогда мы долго говорили о разном, но единственное, о чем нас просил Вен — пока не покидать его дом. На всякий случай. И потом, так надо. На время…

Жена Вена, с которой он нас чуть позже познакомил, мне очень понравилась: молоденькая милая девушка, остроумная и с легким характером. К нам она отнеслась хорошо, и ее особо не беспокоило то, что в их доме появились гости. Кроме того, почти все свое время она проводила во дворце Дана: молодая супруга короля все еще чувствовала себя несколько непривычно в чужой стране, среди незнакомых людей, и, вполне естественно, первое время старалась общаться в основном с теми, кто вместе с ней прибыл в Харнлонгр из Славии. Как мы поняли, юная королева и молодая жена графа Эрмидоре за это короткое время стали лучшими подругами, что еще больше укрепило положение Вена при дворе, хотя больше укреплять, казалось бы, некуда…

Из дворца Века мы никуда не выходили, и единственное, что позволяли себе — так это спускаться в конюшню, навещать Медка. К этому времени нашего бедного коня уже отмыли от той краски, которой мы вынуждены были покрыть его в Нерге, и сейчас перед нами вновь был прекрасный конь того изумительно цвета, на которого с восхищением и завистью косились окружающие. Мне отчего-то кажется, что после того, как Оди перетащил Медка на себе по отвесной скале — с того времени Кисс с еще большей привязанностью стал относиться к нашему медовому коню.

Кисс и Марида хорошо ладили друг с другом. Более того: иногда они вдвоем начинали слегка поддразнивать меня. Вначале я немного злилась от подобного, но потом приняла правила игры — почему бы немного не подтрунить друг над другом, если от этого нет ничего плохого…

Мне бы очень хотелось пройтись по Нарджалю, посмотреть на столицу, но Вен пока просил этого не делать — не стоит раньше времени показываться на чужие глаза. Судя по всему, красавец опасается за нас — как видно, у него для этого есть основания. Ну что ж, иногда надо прислушиваться к пожеланиям хозяев.

Об Оди мы старались не говорить: странно, знакомы с этим парнем мы были всего несколько дней, и, тем не менее, несмотря ни на что, успели привязаться к этому изуродованному парнишке. Еще одна зарубка на сердце, отдающаяся болью не только под лопаткой, но и на душе… Ах Оди, Оди, ну как же вышло так, что ты погиб в тот момент, когда, казалось, мы находимся в полной безопасности? Похоже, что колдунам едва ли не в первую очередь была необходима смерть именно этого парня, причем даже больше, чем гибель любого из нас: ведь если бы кто из живущих в других странах увидел, во что в Нерге превратили человека… Страх может напугать, но вполне может произойти другое — заставит вступить в противостояние, сделать все, чтоб подобное никогда не произошло ни с тобой, ни с кем-либо другим…

За это время мы уже не единожды рассказали обо всем, что с нами произошло в Нерге как Вену, так и тем немногим мужчинам, которых Вен приводил к нам. Каждый раз рассказы были долгими, тем более, что нам постоянно задавали вопросы, если им что-то казалось неясным. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять: эти люди имеют прямое отношение к тайной страже Харнлонгра.

Вен уже рассказал нам, что по просьбе Дана Правитель Славии велел Вояру прислать сюда своих людей, которые дотошно расследовали, кто прохлопал заговор против правящей в Харнлонгре династии. Уж не знаю, что люди Вояра там накопали, но в результате проверки некоторые в тайной страже Харнлонгра лишились должности, другие — свободы, а кое-кто и головы. Дан действовал довольно жестко, но у него не было иного выхода: заговор надо давить на корню, и в этом мнении Правителя Славии полностью поддерживал юный государь. Правителя можно понять: все же его дочь вышла замуж за принца (вернее, уже короля) Харнлонгра, так что интересы двух государств сейчас крепко переплетены меж собой. Впрочем, подводных камней там тоже хватает…

Марида и Кисс — вот те много говорили об этом с теми, кого сюда приводил Вен, а вот я, честно говоря, особо не вслушивалась и старалась не вникала в весьма запутанные и сложные отношения меж людьми и странами, понимала лишь одно: Нерг ни в коем нельзя пускать за Переход. Более того: надо безжалостно пресекать любые попытки колдунов пролезть со своим влиянием в другие страны, причем даже малейшие поползновения следует пресекать на корню, иначе это будет как раковая опухоль — погубит мир на корню… Конечно, Дан с Правителем делали для этого все, что только было в их силах, но мне в глубине души все одно было не по себе — не знаю, что думают по этому поводу Марида и Кисс, а я считаю, что тут нужны более жесткие меры.

Зато порадовали другие новости. Все те наши раненые, которые пострадали после нашего первого перехода через границу — они все были живы, спасибо за то Пресветлым Небесам… Больше того: их всех сразу же отправили в Славию — там все же куда безопасней, чем в Харнлонгре. Туда же, в Славию, от греха подальше переправили и книги, а вот что касается старых долговых расписок, найденных в пещере старого колдуна… Тут я спрашивать не стала — не моего ума дело, сами разберутся. Однако, судя по ухмылкам Вена, обе страны готовят кое-кому немало сюрпризов… И, как я поняла, свою руку к этому прикладывает Казначей.

Вообще-то сейчас этот вечно недовольный человек усиленно наверстывал постоянной работой долгие годы жизни, потерянные им на рудниках. Прежде всего, надо сказать, что Правитель Славии неожиданно для всех назначил этого иноземца надзирающим за государственной казной, чем вызвал недовольство очень и очень многих. Более того: говорят, Вояр с Казначеем едва ли не публично сцепились в первый день службы нашего зануды, но сейчас они не только мирно сосуществуют, но даже нашли меж собой общий язык, тем более, что по слухам Казначей за короткий срок перетряхнул едва ли не все приходно-расходные книги в департаментах, и навел страху на многих чинуш. Утверждают, что Вояр даже выделил своих сотрудников для охраны Казначея со строгим указанием следить за этим человеком, как за собственным карманом и едва ли не сдувать со своего подопечного пылинки. Мол, не приведи того Небеса, случится с мужиком что — и я вам не завидую…

Что же касается книг… По словам Вена, все книги были переправлены в Славию — там безопасней, да и запоры в храмовых хранилищах покрепче. Именно в одно из этих тайных подземных хранилищ и были отправлены подальше от людских глаз два манускрипта, а остальные сейчас вовсю переводятся и переписываются в нескольких экземплярах каждый. Говорят, в тех рукописях отыскалось множество полезных знаний.

И еще меня ждало радостное известие: по словам Вена, в одном из свитков было то заклятие по снятию последствий ритуала эценбат. Вот это да! Проще говоря, мы случайно нашли то заклинание, при помощи которого эрбатов можно вновь превращать в обычных людей. Если это действительно так, то, боюсь, Храм Двух Змей в ближайшее время начнет хиреть. Замечательно! Выходит, я поступила правильно, что не стала соваться в тот храм — когда в Харнлонгр доставят переписанную с манускрипта копию проведения ритуала, то с меня последствия эценбата снимут и здесь. Что ж я тот свиток заранее не просмотрела еще там, в Нерге? Все очень просто: увидев, что в нем говорится об эценбате, я сразу же отложила манускрипт в сторону — не хотела даже смотреть, и, как оказалось, напрасно… Хотя почему напрасно? Все одно тогда рядом не было никого из тех, кто бы мог заниматься подобными вопросами, как снятие эценбата.

Если честно, то я все еще боюсь поверить в это возможное избавление. Мне надо бы от счастья прыгать до потолка, а я чего-то боюсь… Говорят, такое случается… Поскорей бы сюда доставили тот свиток, а то что-то на душе тяжело…

Трей, Оран и Варин вернулись на свою службу, а вот насчет остальных я почти ничего не знаю. Единственное, что мне сказали, так это то, что сейчас вновь расследуется та старая история с гибелью военного отряда, которым командовал Гайлиндер. Знаю, Эри, что сейчас ты возненавидишь меня еще больше, но на свете должна быть справедливость, пусть даже и запоздалая.

Дважды к нам приезжал и Дан, и, хотя времени с нашей последней встречи прошло совсем немного, надо признать: парень здорово изменился. Теперь перед нами был не прежний милый парнишка, а молодой человек с сильным и властным характером, немного резковатый, взваливший на себя нелегкое бремя власти, но, тем не менее, в глубине души все еще нуждавшийся в ободрении и поддержке. Парня можно понять: в восемнадцать лет он принял на себя правление большой страной с весьма неприятными соседями и кучей самых разных проблем. и, и понимающийДан прекрасно понимал, что, помимо всего прочего, очень многие сейчас все пристально следят за каждым шагом молодого государя, выискивая малейшие ошибки в его поступках и поведении.

Я, если честно, немного опасалась, как Дан воспримет Кисса, но, спасибо за то Пресветлым Небесам, все обошлось. Мужчины как бы негласно решили не упоминать всего того, что относилось к каравану рабов — это прошлое… Оно было не то что забыто, а как бы осталось за гранью воспоминаний. Зато Марида — та едва ли не помолодела, вновь оказавшись в столице, да еще и рядом с внуком. Правда, дворец Вена она, как и мы, пока что не покидала — опять-таки на всякий случай…

Однако Дан решил — хватит нам таиться по углам, и с ближайшее время он намерен представить нас всему высшему обществу Харнлонгра как своих спасителей, и как тех, кто оказал трону и государству неоценимые услуги. Мое робкое замечание: «Может, не стоит?», было не принято в расчет. Дан сказал, как отрезал: я знаю, что делаю. Дескать, и его бабушке тоже стоит вновь появиться при дворе. Но тут даже я понимаю: в этом случае все не так просто, ведь обвинение в страшных занятиях черной магией и кровавыми ритуалами с нее никто не снял.

Сегодня, когда Вен пришел к нам, я заметила, что он чем-то здорово раздосадован. Да и пришел он много позже, чем приходил к нам обычно — конечно, на это могут быть самые разные причины, но Марида чуть хмурится, да и я чувствую — что-то идет не так…

— Венциан, вы достаточно пунктуальны, но сегодня… — старая женщина внимательно смотрела на Вена. — Как я понимаю, ваша задержка связана с чем-то очень серьезным?

— Как сказать…

— Так что же все-таки произошло?

— Госпожа, вы прекрасно все чувствуете… Нерг не дремлет, и намерен взять реванш за свое поражение.

— Этого и следовало ожидать — чуть пожала плечами Марида.

— И тем не менее… Сегодня посол Таристана заявился к Дану с сообщением о том, что им стал известен весьма неприятный и недружественный факт: в нашу страну из Нерга пришел человек, которого разыскивают за нанесение побоев графу Д'Диаманте, и, дескать, самое прискорбное прискорбное в том, что мы укрываем того пришельца у себя неизвестно в каких целях. Кузен, речь — о тебе.

Вен уже давно обращался к Киссу на «ты». Конечно, обращение на «вы» звучало бы более правильно, но я поняла правильно: таким образом Вен как бы ломает барьеры между ними, признает право Кисса быть равным себе, и, как мне кажется, Кисс это оценил верно.

— Что?! — ахнули мы в один голос.

— Да, вы не ослышались. Откуда они узнали об этом — ума не приложу! И, главное, так быстро!.. Сейчас посол Таристана требует твоего ареста, кузен, заключения под стражу и выдачи властям Таристана для должного наказания. Считай — казни. Не сомневаюсь, что и посол Нерга в Славии обратится к тамошнему Правителю с просьбой обратиться к Дану, то есть к своему зятю с просьбой посодействовать в передаче вас, кузен, в руки правосудия Таристана. Оскорбление простолюдином аристократа древней крови — очень серьезное преступление.

Мне отчего-то вспомнился колдун, стоявший рядом с Адж-Гру Д'Жоором на краю каменного карниза. Его взгляд, устремленный на Кисса, не понравился мне уже тогда — тот колдун явно узнал светловолосого парня, в этом нет никаких сомнений. Хотя Кисс и утверждает, что не знает этого человека, но они, возможно, встречались раньше. Иначе с чего это Кисса сумели так быстро отыскать?

— Кисс, я все вспоминаю о том человеке в черном плаще…

— Лиа, я тоже подумал именно о нем… — чуть устало отозвался парень. — Знаешь, как в памяти не копаюсь — никак не могу его вспомнить. Или он меня когда-то видел, а я его не заметил, или же наша встреча состоялась так давно, что я его не запомнил. Или просто забыл. А вот он меня, без сомнений, узнал.

— Но это, к сожалению, не все… — вздохнул Вен.

— Что еще?

— Из Нерга пришло очень неприятное известие, столь же нерадостное. Вернее, официальной бумаги пока еще нет, но посол Нерга с любезной улыбкой на своей хитрой морде уже сообщил нам, что она вот-вот будет. Даже не со дня на день, а с минуты на минуту. Точнее, некий житель Нерга обвиняет вас в том, что вы его ограбили, унесли какие-то ценности, причем сделали это при свидетелях. Дескать, преступление совершили двое: самозванка, выдающая себя за бывшую королеву Харнлонгра, и некая наглая девица… В общем, по приметам это…

— По всем приметам это должны быть мы — согласно кивнула головой Марида. — Тут и сомнений быть не может. А вот что касается личности пострадавшего, то это, конечно же, Гал'ян. Уверена, сейчас в Нерге вовсю натаскивают нужных свидетелей, которые подтвердят любую ложь, и никого из колдунов особо не интересует то, что меня в том доме даже близко не было, а Лия не умеет открывать замки…

— Верно. По словам посла Нерга, тот человек, которого вы ограбили, страстно желает вернуть собственное добро, и успокаиваться он не собирается. Вот Нерг и требует вернуть как похищенное добро, так и тех, кто приложил к этому свою руку. То есть вас.

— Не понимаю, на что они рассчитывают? — Марида прошлась по комнате. — Если уж на то пошло, то это уж не такие серьезные преступления, касающиеся отношений между странами.

— А вот колдуны Нерга намерены устроить из этого невесть какой скандал… — в голосе Вена было заметно раздражение. — Нас уже начинают обвинять не только в утаивании преступников по всему миру, но и в покровительстве им. Однако в подтексте идет намек: всю эту историю можно замять, если будут возвращены вывезенные из Нерга книги, и выплачена некая компенсация, о размерах которой пока что скромно умалчивается… Но это, как вы сами понимаете, невозможно, и дело тут даже не в рукописях, а в том, какую историю с далеко идущими последствиями из-за этих книг в дальнейшем может раздуть Нерг — я буду не я, если колдуны после возвращения книг не обвинят Харнлонгр во всех мыслимых и немыслимых грехах, да еще и пытаемся откупиться за совершенные в Нерге преступления. Так что насчет манускриптов им было прямо сказано только одно: простите, не понимаем, о чем идет речь, ни о каких книгах ничего не знаем и ведать не ведаем… На Дана жмут со всех сторон, но он знает: один раз уступи, то потом уже никогда не избавиться от этого давления. Позволь хоть небольшую слабину в отношениях с Нергом — и все, колдуны враз этим воспользуются, и позже сам будешь не рад, что в каком-то вопросе пошел у них на поводу. Дан молод, совсем недавно сел на трон, и оттого ему надо проявлять несгибаемую волю и демонстрировать справедливость. О королях во многом судят по началу их правления…

— И что из этого следует? Нам что делать?

— Будем думать. Есть у нас пара мыслей… Прежде всего это относится к тебе, кузен — Вен повернулся к Киссу. — Дан просит передать, что он верит в твою невиновность, и желает положить конец всем пересудам на эту тему. Он собирается пригласить сюда на праздник графа Д'Диаманте, но с тем условием, чтоб он сделал исключение и привез с собой камни Светлого Бога.

— Зачем?

— Видишь ли, от имени Его Величества утром послу Таристана будет передано сообщение как для графа Д'Диаманте, так и для королевского двора Таристана: тот человек, которого они требуют для выдачи, по мнению правящего дома Харнлонгра является старшим сыном графа Д'Диаманте и принцессы Кристелин Белунг. Так что в данный момент не может быть и речи ни о какой выдаче аристократа столь древнего рода. Подтвердить слова этого человека о его происхождении, или же опровергнуть их можно только одним способом: для этого достаточно просто провести испытание с камнями Светлого Бога, после которого все станет на свои места. В общем, к завтрашнему дню письма уйдут в Таристан, где, кроме всего перечисленного будет и личное приглашение Дана графу Д'Диаманте с просьбой прибыть в Харнлонгр вместе с камнями Светлого Бога для того, чтоб получить окончательную ясность в этом вопросе. Ваше Величество, — обратился Вен к Мариде, — Ваше Величество, я хотел сказать…

— Все хорошо — подняла та руку. — Все правильно…

— Постойте! — вмешалась я. — Ну, покажут камни, что Дариан — старший сын графа Д'Диаманте. Только этот не спасет его от обвинений в жестоком избиении своего отца!

— Ошибаешься — удобней устроился в кресле Вен. — Причем ошибаешься в корне. Нападение простолюдина на аристократа — это преступление, а вот если сын врезал отцу… Извини, но это уже семейные проблемы, каких хватает везде, и которые никто не будет разбирать, чтоб не ронять авторитет древних семейств перед остальным миром. Любой судья скажет: разбирайтесь выясняйте отношения меж собой самостоятельно, без привлечения посторонних. В конце концов это внутренние конфликты семьи, а неприятностей с родней хватает у каждого из нас…

— То есть если я правильно поняла…

— Ты правильно поняла: в каждой семье есть свои разборки и свои проблемы, и если камни Светлого Бога подтвердят слова Кисса, то дело об избиении сразу будет считаться внутренним делом семейства Д'Диаманте, и, естественно, обвинение с Дариана сразу же снимется.

Надо же, — подумалось мне, — надо же, как, оказывается, легко может разрешиться такой, казалось бы, серьезный вопрос!

— Так вот, — продолжал Вен, — в послании к королю Таристана будет написано что-то вроде того — дескать, если слова человека, называющего себя сыном принцессы Кристелин не подтвердятся, то он, без сомнения, будет выдан Таристану; но если испытание подтвердит, что этот человек и в самом деле является аристократом голубой крови и представителем древнего рода, то попытка отдать его властям Таристана в данный момент под клеймом преступника впоследствии может быть расценена высокородными семействами Таристана как проявление крайнего неуважения к аристократии этой великой страны… Как вам эта отмазка?

— Не лучше и не хуже других — чуть пожала плечами Марида. — Вполне удобоваримое объяснение…

— И я про то же… Итак, что скажешь, кузен? Сейчас для нас главное — выиграть время. Лично я считаю, что тебе хватит таиться!

— Если честно, то я в растерянности…

— Тут говорить нечего. В ближайшее время лучшей возможности нам просто не представится! Самое время и самое место, чтоб признать тебя не только законным сыном графа Д'Диаманте, но и его наследником, хотя, говоря по чести, наследовать, кроме долгов, там нечего.

— О какой возможности ты говоришь?

— Дело в том, что вскоре состоятся празднования в честь пятисотлетия воцарения на престоле династии Диртере, так что в ближайшее время в Харнлонгр начнут стекаться гости из многих стран, так чтои на том приеме будет множество гостей, цвет аристократии. К тому же в нашей стране сейчас новый король, новая королева… Короче, на праздники будет угрохано немало денег. Если провести испытание с камнями Светлого Бога на виду у всех, то, думается, вопрос с твоей передачей Таристану отпадет сам собой. Кстати, герцог Белунг, он же твой дядя, тоже будет на том приеме.

— Не знаю, хочется ли мне носить это имя! Д'Диаманте… Слишком много всего накопилось… — у Кисса был усталый голос.

— Кузен, не мели чушь! — Вен едва не подпрыгнул на месте от возмущения. — Ты и без того болтался всю свою жизнь невесть где, и все только оттого, что твой папаша не желает ни признавать, не видеть тебя своим наследником. И потом, насколько мне известно, едва ли не главным желанием твоей матери, принцессы Кристелин, было одно — чтоб ты, наконец, стал законным наследником имени Д'Диаманте, откинув от себя слово «бастард».

Кисс ничего не ответил, да и что тут скажешь? Вен прав…

— Знаю, кузен, что тебя волнует… Да не беспокойся ты, Его Величество на твоей стороне, а прошлое… Ну, оно есть у каждого из нас, а Дан все понял правильно. К тому же ты был одним из тех, кто не только вытащил его бабушку из тюрьмы, но и спас ее.

— А вы уверены, что граф Д'Диаманте привезет с собой камни Светлого Бога? — в голосе Мариды слышалось сомнение. — Насколько мне известно, они не должны покидать стен фамильного замка графа.

— Без камней ему тут делать нечего — хмыкнул Вен. — Иначе зачем нам нужен этот человек? Хотя Хотя камни Светлого Бога крайне редко покидают фамильный замок Д'Диаманте, но на этот раз графа попросили сделать исключение. Видите ли, графу не только послано отдельное приглашение, но еще и специально указано, чтоб он имел при себе камни Светлого Бога. Дело, мол, в том, что только при их наличии можно разобраться в некоем щекотливом вопросе, который давно беспокоит графа и волнует умы многих аристократов, так что необходимо положить конец той неприятной истории и ненужным разговорам. Более того: Дан выразил столь сильное желание лицезреть прекрасного графа, что даже согласился оплатить его дорожные расходы. От подобного предложения граф Д'Диаманте вряд ли откажется, а мне уже заранее страшно увидеть итоговую цифру дорожных трат милого гостя!

— И все же я плохо верю, что он осмелится явиться сюда, к королевскому двору Харнлонгра… — Марида услало потерла ладонью лоб. — С чего вы решили, что он приедет? Ну, вы понимаете…

— Конечно, приедет, в этом не может быть никаких сомнений! Никуда не денется… А уж если и его дорожные расходы будут оплачены!.. Причем граф заявится сюда не один, а вместе со своим сыном — парню надо срочно найти себе очень богатую невесту — «просто» богатая ему никак не подойдет. У семейки Д'Диаманте столько долгов, что об этом лучше не думать — страшно, аж жуть! да и наяву просто невозможно представить себе эту гору золота, которую надо в течение самого ближайшего времени отдать давно ждущим этих денег должникам! Граф не просто разорен, он, по сути, на грани финансового краха. Да еще и его сынок прикладывает к этому свою руку — парень молодой, деньги, как и его папаша, считать не привык, и отказывать себе тоже ни в чем не желает. К тому же он игрок и не дурак выпить… Папашу с сыном не сегодня-завтра выставят из дома, то бишь из замка — надо же долги гасить, хоть камни Светлого Бога продавай! За душой у отца и сына нет ничего, кроме древнего титула, долгов и дурной славы. Вот оба члена семьи Д'Диаманте и надеются, что отыщется какая-нибудь очень богатая невеста, которая ради титула согласится оплатить огромные долги семейства жениха. Ни в Таристане, ни в соседних странах парень так и не сумел найти себе подходящую невесту, хотя прикладывал к этому немало усилий. На титул согласны клюнуть многие богатеи из числа тех, кто вышел из низов, но вместе с титулом брать такие долги… Увольте! По слухам, Кастан готов жениться даже на столетней бабуле, лишь бы у нее сундуки от денег ломились!

— Все равно… — покачала головой Марида. — Все равно я сомневаюсь в том, что Эдвард Д'Диаманте рискнет появиться здесь.

— Ваше Величество, от предложений королей таки просто не отмахиваются. Кроме того, та давняя история с гибелью принцессы Кристелин и пропажей ее сына все еще слишком хорошо помнится — некоторые скандалы запоминаются навечно. Графу надо попытаться каким-то образом обелить свое имя в той более чем неприятной истории, тем более что ее отзвуки все еще сказываются при одном только упоминании имени Д'Диаманте… Еще графу надо доказать, что его старший сын или умер, или сгинул невесть где, а иначе… Пусть твое имя давно даже не запачкано, а загажено, но такие люди, как граф Д'Диаманте все одно будут пытаться ухватиться хоть за что-то из своего прошлого, где есть хоть малейшая возможность обелить оправдать себя, пытаясь доказать при том, что все мерзкие разговоры о тебе — это сплошная ложь и не более того…

— Это как сказать… — хмуро пробурчал Кисс.

— Кузен, ты не знаешь главного… — продолжал Вен. — Когда твой дед узнал о том, что в действительности произошло в замке графа, то он поднял страшный шум. На мой взгляд, он поступил совершенно верно. Герцог сумел отыскать свидетелей (что при его возможностях совсем неудивительно!), и предоставил такие доказательства королю Таристана, что тот решил пойти навстречу требованиям герцога. Не знаю, что думали по этому поводу другие, а я не сомневаюсь: король Таристана в глубине души был даже доволен подобным исходом дела — своим недостойным поведением граф давно раздражал его и доставлял немало неприятностей правящему дому бесконечной чередой все более и более скандальных историй. Жалобы шли одна за другой, причем даже от таких людей, претензии которых никак нельзя проигнорировать. Говорят, в последнее время при одном упоминании имени прекрасного графа у короля начинало сводить зубы. Так вот, королем Таристана был издан указ, согласно которого должно быть проведено еще одно публичное испытание с камнями Светлого Бога, и тот из членов семейства Д'Диаманте, у кого свет от камней окажется ярче всех — тот и примет на себя титул. Причиной этого беспрецентного решения указывалось недостойное поведение графа Эдварда, которое явилось причиной смерти принцессы Кристелин…

— То есть… — подхватила Марида.

— То есть, если бы это испытание было проведено, то Дариан давно носил бы графский титул, а его папаша… В общем, его положению в обществе сложно было бы позавидовать. Но испытание не было проведено, так как Дариан пропал по дороге домой. Тогда многие считали, что к этому приложил свою руку граф…

— Нет — покачал головой Кисс. — Эдвард Д'Диаманте тут был ни причем. Я просто спасал свою жизнь…

— Разумное решение, и вместе с тем я уверен в том, что до повторного испытания с камнями Светлого Бога ты, кузен, дожить бы не сумел — отправился б на Небеса тем или иным способом.

— В этом и у меня нет никаких сомнений — обронил Кисс.

Теперь я понимаю, отчего граф Д'Диаманте так перепугался, когда во дворце Правителя к нему пришел Дариан. Тот давний приказ короля Таристана никто, и верно, не отменял, так что потребуй Дариан — и от испытаний с камнями Светлого Бога графу никак не отвертеться, а чем подобное может закончится для прекрасного аристократа — это понятно и без слов. Оттого в глазах графа Д'Диаманте (при его встрече с Киссом в Стольграде) перед ним стоял не вновь обретенный сын, а тот, кто в любой момент может забрать себе его титул и состояние, тот человек, из-за которого, по мнению графа, и произошли все его беды. Правда, в том, что в этих бедах он виновен сам — такое прекрасному графу даже не могло придти в голову. Виноваты все другие, но только не он!..

Кисс встал, прошелся по комнате. Казалось, он не знал, как задать интересовавший его вопрос. Потом решился, сел за стол напротив Вена и спросил:

— Кузен, ты сказал, что граф приедет сюда с камнями Светлого Бога? А камни у него действительно имеются?

Хм, по меньшей мере странный вопрос.

— Конечно! Без этих камней семья Д'Диаманте теряет большую часть своей значимости и непохожести на других. Такие вещи, как камни Светлого Бога, берегут как зеницу ока. Именно они составляют основу семейной истории Д'Диаманте, и без них титул будет неполным. А в чем дело?

— Эти камни, ну, те, которые сейчас имеются у графа… Они что, действительно светятся?

— Ну да…

— А ты сам это видел?

— Лично я — нет, но мои знакомые видели, и не раз говорили об этом… А что такое?

— Не знаю, как сказать… С этими камнями не было никаких недоразумений?

— С чего бы это? Хотя… — Вен чуть прищурился. — Кузен, думаю, ты не просто так задал этот вопрос? Не знаю, друг мой, что ты хотел этим сказать, только вторых камней Светлого Бога нет. Их просто не существует, а если б они и были в этом мире, то у графа не хватило бы денег, чтоб их купить — думаю, каждый из нас представляет, сколько может стоить такое чудо. Даже король большого государства, предложи ему приобрести подобное, не раз подумает, может ли позволить себе такое расточительство! Правда, не спорю: лет двадцать назад, или чуть больше — тогда, и верно, шли разговоры, что с камнями не все ладно, но граф продемонстрировал камни обществу, и разговоры стихли сами собой. И в последствии сияние камней видели многие, в том числе и те, кто их, так сказать, лицезрел раньше, так что камни Светлого Бога на месте, в замке графа, и в этом не может быть ни малейших сомнений. Тут вряд ли возможны подделки… В чем дело, кузен?

— Дело в том, что у графа Д'Диаманте нет этих камней, и быть не может.

Ничего себе заявление!

— Почему?

— Потому что эти камни… Они у меня. Вернее — со мной. Вот… — и Кисс снял с шеи тот кожаный мешочек, в котором лежали фигурки донн-ди, развязал тугой узел, и на его ладонь выпали уже виденные мной две деревянные фигурки, одна длинная и узкая, вторая низкая и широкая. Обе старенькие, с полностью обсыпавшейся краской, порядком оббитые, но, тем не менее, целые и невредимые. — Они здесь, внутри этих фигурок. В каждой — по одному бриллианту. Эти камни — дар Светлого Бога, они все время были при мне. Точнее, примерно с того самого времени, как погибла моя мать.

Последовала немая сцена. Потом Вен, кашлянув, растерянно произнес:

— Дариан, я не совсем понял, что ты сейчас сказал. Уж не имеешь ли ты в виду…

— Я имел в виду только то, что камни Светлого Бога уже много лет как находятся со мной, но, естественно, я ношу их не в кармане. Камни спрятаны в этом самом обереге.

— Тогда покажи их! — глаза Вена в растерянности перебегали со старых деревянных фигурок на Кисса.

— Сейчас я этого делать не буду — покачал головой Кисс. — Для этого надо раскрыть оберег, но пока этого делать не стоит. Надо дождаться более благоприятных обстоятельств.

— А как там оказались камни Светлого Бога? — брякнула я, хотя уже и сама догадывалась, каков будет ответ на этот простой вопрос.

— Их спрятала туда моя мать, принцесса Кристелин

— Погоди, погоди! — замахал руками Вен. — Этого просто не может быть! А как тогда быть с теми камнями, что находятся в фамильном замке Д'Диаманте?

— Думаю, это копия — спокойно сказал Кисс.

— Да никому и никогда не раздобыть такие же вторые камни! — Вен чуть не подскочил на месте. — Никогда! И подделку тоже не изготовить! Ты только представь, какой величины должны быть алмазы, чтоб изготовить из них точные копии камней Светлого Бога! А какой огромный труд предстоял бы гранильщикам и ювелирам! Да если бы кто из них получил подобный заказ, то об этом все одно стало бы известно! Такие вещи почти невозможно удержать в тайне! Ювелиры — народ особый, у них свой цех, свои правила и свои законы…

— Если это были ювелиры из Нерга, то сохранить тайну не составит труда. Мало что выходит за пределы границ этой проклятой страны.

— Все равно! — кипятился Вен. — А откуда же тогда взялось свечение тех камней, которое граф не раз демонстрировал, и которое за последние годы видели многие? Между прочим, у придворных глаз на драгоценности наметан, и они бы враз заметили, что камни не похожи на те, что они видели раньше!

— Думаю, что знаю ответ на этот вопрос. Колдуны Нерга способны на многое… Боюсь, что ради возможности раздобыть эти камни граф пошел на весьма непристойную сделку.

— Да какое значение для графа Д'Диаманте играет очередная грязная история! — кипятился Вен. — Десятком больше, десятком меньше — ему это уже без разницы! Даже если предположить, что ты говоришь правду… Кузен, не обижайся, но за долгие годы жизнь тебя всерьез помотала, и сохранить при себе камни, пусть даже они находятся в фигурках оберега… Это просто невозможно!

— Возможно многое, и об этом позаботилась моя мать. Кроме того вы забываете, что это фигурки донн-ди, того оберега, который чужаки лишний раз стараются не брать в руки.

— Все равно в этом есть что-то необычное! Ты их держал в каком-то тайнике, или же камни Светлого Бога постоянно были с тобой?

— Ну да, все это время они были со мной. Вернее, с того времени, как я удрал из замка графа.

— Хорошо, допустим такую невероятную возможность, что ты не потерял их за долгие годы бесконечных скитаний. Но… Наверное, ты сотню раз оказывался в таких ситуациях, когда можно без труда потерять жизнь, и тут уж не до какого-то мешочка с оберегом!

— Камни охраняла Пресветлая Иштр.

— Я о другом. Тебе сейчас сколько лет? Тридцать два? Правильно?

— Ну да.

— А ты впервые надел этот оберег, когда…

— Когда мне было семь лет. И с тех пор, вот четверть века, то есть двадцать пять лет, я ношу этот оберег на себе, не снимая. В моей жизни было всякое, но мешочек с оберегом, с фигурками донн-ди, если даже и снимали с моей шеи, то снова вешали назад — видно, что фигурки старые, а к подобным оберегам всегда относятся настороженно…

— Ты хочешь сказать, что всю жизнь таскал это сокровище на себе?! — в который раз переспросил Вен, все еще не в силах поверить в услышанное.

— Почему это «хочу сказать»? Так и было на самом деле.

— Предположим… Тогда как они у тебя оказались?

— Мне их дала мать, и на следующий день ее убили. Но она успела сделать так, чтоб эти камни у меня никто не тронул.

Глаза Вена и Мариды устремились на меня. Я понимаю, что они хотели узнать, но и я желала знать об этом не меньше их. Койен, как это произошло? Кисс все одно мало что скажет — он не из тех, кто охотно говорит о своем прошлом.

И я снова, как наяву, увидела то, что произошло много лет тому назад…

… Кристелин присела возле небольшого столика в их с сыном комнате. Сейчас на нем лежали Диа и Анте, камни Светлого Бога. Молодая женщина только что вынула их из тяжелого узла волос на своей голове, в котором она до того прятала камни, которые забрала, вернее, похитила из тайника в комнате графа. Не стоило нести камни в руках — если бы ей по дороге встретился кто из слуг или из гостей, то они вполне могли бы обратить внимание на сжатую в кулак ладонь принцессы. Очень хочется надеяться, что в ближайшие день-два Эдвард не заглянет в свой тайник…

Кристелин было стыдно и горько, но иного выхода для спасения сына она не видела: камни все одно показали на того, кто достоин принять на себя титул графа, и оставлять их в замке молодая женщина не хотела. Она вернет эти камни графу сразу же после того, как он признает Дариана своим старшим сыном и наследником. К сожалению, чтобы сохранить жизнь сыну и избавить его от звания «бастард», ей придется прибегнуть к шантажу. Мерзко, гадко, и ей бы никогда не пришло в голову поступить так с любимым человеком, но, к сожалению, у нее нет иного выхода!

А Дариан с восхищением смотрел на камни, которые сверкали даже в тусклом свете коптящей свечи. Стоило ребенку протянуть к дару Светлого Бога свои ладони, как камни начали чуть светиться, сверкнуло несколько золотых искр…

— Дариан, не надо! Не стоит баловаться с наследием Древних!

— Мама, но у меня ведь было самое яркое свечение с ладоней! Ярче, чем у папы и у Кастана! И выглядело оно много красивей! Смотри, как здорово у меня получается — и искры снова стали появляться из лежащих на столе камней.

— Да, дорогой, ты у меня самый лучший и замечательный малыш на всем белом свете! Настоящий наследник древнего рода, и это признали все. Но пока не трогай камни — я не хочу, чтобы кто-то видел необычное свечение в нашей комнате. А сейчас помолчи и смотри, что я буду делать…

Мать поставила на стол, рядом с камнями Светлого бога, огарок старой свечи, зажгла ее, и что-то стала шептать, сложив руки на груди. Первое время ничего не происходило, потом пламя свечи внезапно отклонилось, описало круг, и затем наклонилось в сторону Кристелин. Надо же, такое впечатление, будто пламя показывало, что слушает молодую женщину.

— Пресветлая Иштр, благодарю тебя, что в своей милости ты снизошла до просьбы великой грешницы — негромко заговорила Кристелин. — Пресветлая, ты знаешь: мы женаты по твоему закону, но все идет не так, как мне когда-то думалось. Те, кто заключают брак по твоим законам, поступают под твое покровительство, и ты сама судишь их так, как считаешь нужным. И еще из пары, заключившей брак по твоим законам, ты выполняешь просьбу того, в отношении кого не сдержали данное слово. Вот я и обращаюсь к тебе… Я не прошу наказать Эдварда — во многом из произошедшего виновна я сама, и оттого для себя я тоже ничего не требую. У меня другая просьба: пусть эти камни Светлого Бога будут с Дарианом. Храни их при моем сыне, и, что бы с ним не произошло, камни должны принадлежать ему. Надо выполнить древнюю волю: камни по закону принадлежат тому, у кого они ярче всего светятся, то есть следующим графом Д'Диаманте должен стать мой сын Дариан. Он — подлинный наследник рода Д'Диаманте, и оттого я прошу тебя охранять и камни, и его самого…

Удивленный Дариан увидел, как пламя свечи качнулось вверх, а затем вниз, будто соглашаясь со словами молодой женщины, затем пламя вновь описало круг вокруг своей оси…

— Благодарю тебя за милость, Пресветлая Иштр! — прошептала молодая женщина. — Отдаю своего сына под твою защиту и покровительство…

Пламя мигнуло, и снова стало обычным.

— Мама, что это было?

— Видишь ли, сынок, — Кристелин прижала к себе сына, а по ее щеке текла слеза… — Видишь ли мальчик мой, мы с твоим отцом женаты по законам Пресветлой Иштр, то есть перед ее лицом мы с ним — законные муж и жена, что бы ни говорили другие. Дело еще и в том, что подобный брак расторгнуть нельзя, в противном случае жди кары от Богини. Если же один из двоих не держит слова, данного перед алтарем, то другой может обратиться с жалобой или просьбой прямо к Пресветлой, и та выполнит просьбу обиженной стороны в наказание другому… Правда, тут тоже все не так просто: для разговора с Пресветлой Иштр нужна только та свеча, которой священник благословлял тот самый брак, иначе Богиня не отзовется. Я этот огарок хранила, как зеницу ока… Все, Дариан, не отвлекай меня — сейчас будет самое важное…

Кристелин достала донн-ди, который ей в свой последний приезд привез барон Обре. Эти фигурки состояли из двух разъемных половинок, которые закручивались меж собой внутренней винтовой нарезкой. Кристелин вспомнила, как удивился добрый старик Обре, когда она попросила его в свой следующее посещение замка Д'Диаманте привезти с собой фигурки донн-ди, но не обычные, а из дуба, и чтоб верхняя часть фигурок как можно более плотно и крепко навинчивалась на верхнюю. Увы, но уже тогда Кристелин предполагала, что ей придется пойти на крайние меры…

Старый барон расстарался, купил ей именно то, что она просила, и вот теперь Кристелин занялась тем делом, ради которого ей и были нужны фигурки донн-ди. Она растопила остаток свечи, и залила часть воска внутрь нижней половинки пустых фигурок, а потом туда, в еще не застывший воск погрузила по камню Пресветлого Бога, залила их сверху остатками воска, быстро закрыла верхней крышкой и поплотнее закрутила.

Все, теперь камни Светлого Бога надежно спрятаны внутри простого северного оберега. Даже если начнутся поиски пропавшего сокровища, то вряд ли кто решит, будто в неприглядных фигурках спрятана столь немыслимая ценность.

— Мама, а зачем ты внутрь человечков налила воск? — светловолосый малыш с любопытством смотрел на то, что делает его мать.

— Дорогой мой, ты же понимаешь: эти камни будут искать. Я уже сказала тебе, что совершила крайне непорядочный поступок: забрала их из тайника твоего отца, хотя эти камни теперь и так должны принадлежать тебе. Сынок, помнишь, я тебе рассказывала, что священник обвенчал нас по законам Пресветлой Иштр, то есть мы вручили ей свою судьбу, и за свои поступки тоже будем отвечать перед Пресветлой Богиней, а если кто-то из двоих захочет обмануть другого, того, с кем заключен брак, то на милость Пресветлой ему рассчитывать не стоит. За обман она накажет… Так вот, свеча, которой священник благословил наш брак — через нее можно поговорить с Пресветлой Иштр, но только один раз в жизни, и попросить ее исполнить твою просьбу, но только одну… И еще эта свеча считается благословением Пресветлой Иштр.

— Так ты залила камни воском от этой свечи для того, чтоб их не нашли?

— Да, дорогой мой. Даже магия не отыщет камни Светлого Бога — свеча Пресветлой Иштр надежно укрывает камни от чужого внимания. Камни отныне находятся под защитой Пресветлой Богини, так же как и тот, кто их носит, то есть ты, душа моя… Даже если применят поисковую магию — все одно ничего не отыщут!

— А что это такое — поисковая магия?

— При помощи ее ищут пропавшую вещь или потерявшегося человека, причем можно отыскать утерянное, если даже оно находится чуть ли не на другом конце света. И тебя, мой дорогой, если будешь носить при себе этот оберег, тоже никто не отыщет. Так что завтрашней ночью, когда мы будем уходить отсюда, ты наденешь на себя этот оберег.

— А зачем? И кто меня будет искать? Папа?

— Когда ты будешь носить на себе оберег, у меня на душе будет спокойнее. А вот насчет поисков… Я почти уверена: папа будет тебя искать, все же ты его старший сын и наследник. Но тебя будет разыскивать и Гарла, а вот ее стоит опасаться. Именно оттого хорошо запомни: никогда и ни при каких обстоятельствах не снимай с себя мешочек с фигурками донн-ди. К тому же этот оберег, пожалуй, единственный из всех, люди стараются не трогать — считается, что он силой родительской любви может покарать обидчика, или того, кто прикоснется к чужому подарку отца и матери. Пусть донн-ди не отнести к числу сильных оберегов, и он не может влиять на других людей, но, тем не менее, к нему относятся с опаской. Частенько даже грабители, увидев донн-ди на человеке, и уж тем более на ребенке, оставляют беднягу в покое. Этот оберег на Севере есть почти у всех ребятишек, а вот у взрослых встречается редко — со временем терялся или просто ломался…

— Мама, я его сейчас надену? — Дариан тянул руку к кожаному мешочку, в который Кристелин положила камни Светлого Бога.

— Нет, солнышко, сегодня это может привлечь ненужное внимание. Мы спрячем его в наш тайник, куда относим те вещи, которые нам понадобятся в дороге, и там этот оберег будет лежать, дожидаясь нас. Но завтра, вернее, уже сегодня, как только мы отправимся в путь — вот тогда ты его наденешь на себя, и никогда не будешь снимать со своей шеи этот мешочек с оберегом. С того момента, мой хороший, ты попадешь под покровительство Пресветлой Богини, и она будет охранять тебя и камни.

— А ты?

— А я и так всегда буду с тобой, радость моя, ведь ты и я — мы с тобой одно целое! Запомни: ты — смысл моей жизни, и без тебя я не представляю, как жить…

— Мамочка, я тебя тоже очень люблю! — ребенок прижался к матери.

— И вот еще что: если папа не захочет признать тебя своим наследником… — Кристелин тоже не хотела выпускать сына из своих объятий. — Запомни, мальчик мой: пока не вырастешь, и сам не сочтешь нужным — до того времени никогда и никому не говори о том, где спрятаны камни Светлого Бога. Запомни: никому и никогда! Даже папе! Обещай мне это!

— Хорошо! Обещаю, что никому не скажу.

— Умница моя! А когда вырастешь… Ну, там решишь сам, хотя, думаю, к тому времени все уже встанет на свои места. Я ведь украла эти камни из тайника твоего отца, потому что и камни, и титул — все это, по сути, уже принадлежит тебе. Этим своим поступком, безнравственным и спорным, я просто пытаюсь сохранить эти камни для тебя и заставить твоего отца подумать о многом…

— А нам обязательно надо уходить?

— К сожалению, да. В этом замке я начинаю опасаться за твою жизнь, дорогой мой. Ты же слышал мой разговор с Гарлой… Не сомневаюсь: мы тобой все преодолеем, в том числе и тяжелую дорогу.

— Мама, ты говорила, что очень виновата перед своей семьей. А вдруг они нас выгонят?

— Выгонят — не совсем подходящее слово. Скорее, меня там могут не принять… Это больно, но не смертельно, тем более что я заслужила подобное отношение к себе. Ничего, мой малыш, если это случится, тогда мы с тобой пойдем в Норже, столицу Валниена. Там я могу, например, давать уроки… Много, конечно, не заработаю, но на жизнь нам с тобой хватит.

— Мама, а эти фигурки не сломаются?

— Нет. Я специально попросила дедушку Обре привести мне фигурки донн-ди, изготовленные из самого крепкого дуба, да еще и посмотреть при покупке, чтоб эти фигурки надежно закрывались. Дедушка Обре все сделал, как я его просила… Сейчас иди спать, солнышко, мне надо написать письмо твоему дедушке… И запомни еще одно: если со мной что-то случится, то иди к нему, к герцогу Белунг. Твой дед замечательный человек, он искренне привяжется к тебе и никогда не оставит своего внука без покровительства и помощи…

…Когда я закончила говорить, Вен повернулся к Киссу, который за это время не произнес ни слова.

— Надо же… Кузен, твоя мать была необыкновенной женщиной. И она очень любила тебя…

— Да — кивнул головой Кисс. — Она была настоящей дочерью герцога и самой чудесной матерью, такой, о которой можно лишь мечтать.

Что тут скажешь? — подумалось мне. Кристелин была беспредельно любящей матерью, и ради сына она хорошо продумала многое, только вот не учла величину беспредельной ненависти Гарлы, человеческую жадность, гордыню, и желание во что бы ни было оставить последнее слово за собой. Принцесса прекрасно разбиралась в математике, но слишком хорошо думала о людях. Точнее, о некоторых их них…

— Я помню твою мать, мальчик — тяжело вздохнула Марида. — Это была милая девочка, очень тихая и спокойная. Когда она умерла, я искренне сожалела. Но, тем не менее, спустя несколько лет у меня хватило ума клюнуть на слова любви графа Д'Диаманте, хотя я отдавала себе отчет, что представляет из себя этот человек… Впрочем, вру: тогда я не хотела об этом думать. Влюбленные бабы (и уж тем более бабы в моем тогдашнем возрасте), глядя на объект своей страсти, рисуют в своем воображении невесть каких рыцарей без страха и упрека, да еще и наделяют их всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, а потом недоуменно разводят руками… И ведь каким непонятным образом он сумел обойти меня, влезть в душу — до сих пор не понимаю!

— Не стоит об этом говорить — вздохнул Кисс, да и Вен согласно кивнул головой. — Все равно из прошлого уже ничего нельзя исправить. Лучше уточним другое. Лиа, я никогда не просил тебя об этом, то раз сейчас зашла речь о моем прошлом, и о прошлом королевы… Я бы хотел знать, откуда у графа Д'Диаманте появились светящиеся камни, которые он выдает за дар Светлого Бога? Койен может рассказать тебе об этом?

— Предок говорит, что поведать нам об этом он, конечно, может, но на это понадобиться немало времени.

— Скажи этому парню, что мы сегодня никуда не торопимся.

— Ладно. Раз у нас сейчас вечер воспоминаний, то отчего бы и не вспомнить то, что произошло много лет тому назад. Койен говорит, что сейчас для этого подходящее время…