Эрбат. Пленники судьбы

Глава 21

Еще до наступления темноты Марида отвела наших лошадей на один из постоялых дворов — дескать, наша семья только что приехала из глубинки, желая повидать родственников. Но тех пока нет дома — ушли куда-то, так что до их возвращения все приехавшие пошли в храм, помолиться. Пусть пока лошади у вас на конюшне постоят, мы их чуть позже заберем, когда родня придет домой… Просьба обычная, лошадей тут часто оставляют на постоялых дворах, так что это не вызвало никаких подозрений, все вполне обычно и в духе Траб'бана: понятно, что пока молодые молятся в храме, старуха, уставшая с дороги, здесь посидит, дух переведет…

Так что Марида находится неподалеку отсюда, там, где она и будет ожидать нашего появления.

Будь моя воля, оставила бы с ней и Оди, но… Прежде всего, нам сейчас нам без него обойтись очень сложно. К тому же за сегодняшний день я сумела отвести у него два приступа, и если очередной (не приведи того Пресветлые Небеса!) произойдет с ним в харчевне, то о последствиях я даже думать не хочу… Уж лучше пусть парень постоянно будет с нами.

К тому времени Кисс сумел разговорить уличного продавца ячменных лепешек, который продавал свой порядком засохший товар рядом с той улицей, где находился дом Гал'яна. Болтливый парнишка-разносчик, обрадованный теми, что сумел продать этому приезжему недотепе всеесь оставшиесяйся со вчерашнего дня непроданнепроданныеный лепешкитовар, был весьма красноречив. Так Кисс узнал, что в Траб'бане уже второй год, как назначен новый глава города. Того, кто был во главе города раньше — того человека сняли. Правда за что именно он лишился своего поста — про то никто из простых людей не знает, но особой любви к прежнему главе города все одно никто не питал. Почему? Да по всему!.. Больше продавец ничего не стал говорить, да Кисс и не настаивал — и так все понятно… Тем не менее Кисс сумел вытряхнуть из разговорчивого торговца еще кое-какие сведения…

Когда мы подошли к дому бывшего главы города, на улицах уже царила полная темнота. Я все еще никак не могу привыкнуть к тому, как в этих местах на землю спускается непроглядная ночь. Вернее, даже не спускается, а падает. Кажется, только сейчас еще совсем светло, но не прошло и нескольких минут, как всюду легли ночные тени; пройдет еще совсем немного времени — и всюду уже такая темнота, что не видно вытянутой вперед руки.

Сейчас на улицах кое-где горят факелы, но их немного, и осветить все переулки и темные углы они не могут. Немногочисленные прохожие торопятся покинуть темные улицы и стремятся поскорей оказаться в своих домах под крепкими засовами — по ночам здесь ходят в основном стражники, да еще те из страждущих, кто блуждает из храма в храм, творя молитвы: считается, что Великий Сет быстрей снисходит к тем, кто взывает к нему в темноте ночи… Хотя большей частью паломники, прибывшие на поклонение, к этому времени уже сидят на постоялых дворах или же всю ночь проводят в храмах — даже в Траб'бане ночью по улицам ходить небезопасно. Все же и здесь хватает любителей легкой наживы.

Перед стеной дома бывшего главы города мы оказались в удачное время — вокруг не было ни души. Конечно, за этой стеной, в саду, кто-то был, но те люди находились довольно далеко от того места, где сейчас стояли мы. Однако вскоре на этой улице должен был появиться патруль стражников — слышались их голоса и звуки шагов по мостовой, мощеной камнем. Так, надо поторапливаться.

Кисс и Оди ловко забрались на высокую стену, и затащили меня туда же. Еще несколько мгновений — и мы оказались в саду. Удивительная красота, которую не могла скрыть даже темнота: персиковые деревья с созревающими плодами, небольшие фонтанчики, восхитительные цветники, и, главное, розы. Как видно, хозяин питал к этим дивным цветам настоящую слабость, и оттого розы буквально царили в этом саду. Они были высажены всюду, где только для них находилось подходящее место. Более того: даже стены большого двухэтажного дома были сплошь увиты вьющимися розами. В дневное время здесь, наверное, глаз не оторвать от этой чудной красоты — волшебный уголок в сухом и жарком месте…

Здесь тоже темновато, хотя и чуть светлее, чем за стеной, причем свет шел от многочисленных факелов, установленных у входа в дом, да и из окон тоже лился свет — не жалеет, видно, господин Гал'ян денег на факелы и свечи.

Неподалеку от входа в дом стояла карета, запряженная парой коней, да и вооруженных людей там тоже хватало. Похоже, к бывшему главе города сейчас пожаловали гости. Не вовремя они пришли, во всяком случае для нас — точно. Не удивлюсь, если выяснится, что заявились те гости еще и затем, чтоб выяснить кое-что про нас, грешных… Конечно, вполне может быть и такое, что приехавшие имеют какие-то иные дела с хозяином этого дома, но, в любом случае, нам стоит быть поосторожнее.

Мы двинулись по направлению дома, причем шли вдоль стены, избегая освещенных мест. Увы, но около задней двери в дом тоже были люди. Значит, нам остается только одно: попытаться забраться в одно из окон дома, причем забираться нам следует там, где наиболее темно, и постараться сделать это так, чтоб нас при этом не заметили.

И тут со стороны ворот раздался шум — еще кто-то приехал. Мы услышали, как заскрипели створки открываемых ворот, цокот лошадиных копыт по мощеной камнем дорожке, а а чуть позже кто-то заговорил на крыльце. Надо же, как зачастили гости ночной порой к бывшему главе города! И зачем это, интересно, он всем так сразу понадобился?

А, ладно, не до них: пока на крыльце встречали очередного гостя, мы, цепляясь за вьющиеся вдоль стены растения, добрались до балкона на втором этаже, благо в окнах рядом с ним не было света, а там, через приоткрытую дверь, вошли в роскошно отделанную комнату.

Тут пока что никого нет. Судя по всему, именно здесь хозяин отдыхает от трудов праведных хотя, на мой взгляд, подобная комната куда больше подходит избалованной женщине, чем мужчине. Да и сам Гал'ян, как нам известно, человек холостой, и женщин в его доме почти что нет. По общему мнению, сын бывшей подруги Мариды — самый настоящий женоненавистник. Ну, кем бы он там ни был, но вот обстановка в этой комнате в самый раз для отдыха: пуфики, ковры, подушки, низкие столики, задрапированные дорогими тканями стены, кальян, цветы в вазах… Вдобавок здесь еще и одуряющее пахло розами. Это не комната, а почти что сказочное местечко для уединения, мечта многих… Недаром Оди едва рот не открыл, осматривая подобное — такой красоты многие аристократы не видели, уж не говоря о нас, грешных…

Однако Кисс не стал понапрасну терять время на осмотр всей этой роскоши. Вместо этого он направился дальше, в соседнюю комнату. Между этими двумя комнатами не было двери — только занавесь из золотой парчи. И вот в этой-то, второй комнате, без сомнения, и обитает Гал'ян, или же это его рабочий кабинет. Тяжелые портьеры, массивный стол, мягкие кресла… Кисс махнул нам рукой — начинаем искать здесь… Но долго обшаривать стол и стены у нас не получилось — мы услышали в коридоре звуки шагов и голоса приближающихся людей. Неужели хозяин сюда ведет гостей? А что, такое вполне возможно. Блин, и тут не повезло!

Метнулись в соседнюю комнату, но там, внизу, под балконом уже кто-то стоял с зажженным факелом в руках. Помянув про себя Темные Небеса, мы сунулись за роскошные драпировки на стенах, благо они были изготовлены из тяжелого шелка с золотыми нитям, и под ними вполне можно было укрыться. Прижавшись к стене, мы ничего не видели сквозь плотный шелк, но зато нам хорошо слышны чужие разговоры.

Распахнулись двери в соседнюю комнату, и мы услышали голос Гал'яна едва ли не рядом с нами:

— Прошу вас сюда. Здесь очень удобно и вы сможете отдохнуть.

Шелк драпировки стал заметно светлее. Значит, сюда принесли подсвечники с немалым количеством свечей — как видно, хозяину для этих гостей ничего не жаль. Похоже, мы влипли…

Но пока я лихорадочно соображала, как нам поступать дальше, раздался резкий голос:

— Нет. Мне здесь не нравится. Сейчас не такое время, чтоб нежится на мягких подушках. И потом, тут очень сильно пахнет цветами, а я этого не выношу. Лучше поговорим в соседней комнате. Там более деловая обстановка.

Голоса зазвучали в соседней комнате, но я стояла словно оглушенная. Этот голос я не спутаю ни с чьим иным… Значит, сюда собственной персоной пожаловал Адж-Гру Д'Жоор. Меньше всего ожидала встретить его в этом доме. Непроизвольно сжала руку стоявшего рядом Кисса, и он ответил мне таким же рукопожатием — парень тоже узнал его. Эх, посмотреть бы на него сейчас!.. Нет, нельзя, сейчас опасно лишний раз даже шевелиться.

А меж тем в соседней комнате продолжался прерванный было разговор.

— Вы уверены, что старуха ничего не заподозрила?

— Куда ей! — затарахтел довольный голос Гал'яна. — Эта баба была со мной вполне откровенна.

— Не стоит недооценивать эту старую сволочь. Она достаточно умна для своих лет.

— Все так, но бывшая королева надеется на меня, можно сказать, всей душой! Что ни говори, а я — сын ее лучшей и единственной подруги! — в голосе Гал'яна появились насмешливо-презрительные нотки. — Старуха начинает жить воспоминаниями о былом, совсем не разбираясь в том, что моя мать когда-то удачно надавила на ее слабую струнку. Вот и сейчас старуха пришла ко мне в надежде на ответную благодарность за свои прошлые благодеяния. Да и на кого ей здесь еще надеяться, если не на меня?!

— Хорошо, если все обстоит действительно таким образом. Тем не менее, меня смущает тот факт, что они совершенно непонятным образом сумели преодолеть такое большое расстояние от Сет'тана до этого места. Им удалось далеко уйти… — в голосе Адж-Гру Д'Жоора было раздражение и недовольство. — В этом есть некая странность… Очень надеюсь, что их путь закончится здесь! Так значит, старуха утверждает, что их всего двое? И что им нужны деньги на проведение обряда?

— Да. В Храме Двух Змей.

— Храм Двух Змей… Это может быть только снятие эценбата — других обрядов там не проводят. Интересно… А второго, то есть вторую, ты не видел?

— Нет.

— Выходит, старуха тебе до конца не доверяет.

— В ее возрасте частенько не доверяют уже себе самой.

— Я бы не стал утверждать подобного. Она достаточно умна для того, чтоб не дать вам серьезных зацепок. И где она прячется — о том нам пока что неизвестно.

— Может, все же попытаемся устроить облаву? — раздался еще один мужской голос. Этот говорил с легким, почти неуловимым акцентом.

— Пока не стоит. Выходы из города надежно перекрыты, а загнанная в угол крыса опасна, может совершить непредсказуемый поступок. Раз у нас есть возможность взять ее без особых сложностей, то… Значит, она появится в три часа ночи возле Храма Двух Змей?

— Да.

— И все же постарайся вспомнить: в той харчевне возле вас не было молодой женщины с синими глазами?

— Нет. Но я, если честно, особо не всматривался в окружающих.

— Значит, двое… Тогда куда же делся третий из их теплой компании?.. Ладно, господин Гал'ян, поможете нам их взять, и тогда мы закроем глаза на кое-какие из ваших нарушений в прошлом. Кресло главы города вновь может стать вашим несмотря на то, что вы в свое время слишком свободно вели себя с городской казной и поставщиками.

— О, благодарю! — едва не захлебнулся он восторга Гал'ян.

— Естественно, вам придется как следует постараться для того, чтоб подобные мечты смогли воплотиться в действительность… — перебил Адж-Гру Д'Жоор рассыпающегося в благодарностях Гал'яна. — Ваши прегрешения будут забыты только в том случае, если беглецы будут схвачены… Однако, как тут пахнет цветами! Не выношу запах роз… Жаль, что вы не смогли заманить этих баб в свой дом.

— Я пытался, но эта старая лиса очень осторожна.

— Тем не менее считаю, что вы не проявили настойчивости… Господин Барган, вы приняли все должные меры? Повторяю еще раз: эти люди ни в коем случае не должны уйти!

— Все перекрыто — вновь зазвучал голос с акцентом. — Я уже отдал соответствующий приказ. Стража будет как снаружи, так и внутри Храма Двух Змей. Мои люди уже постепенно начинают занимать там свои места. Если эти женщины хотя бы только приблизятся к храму, то уже не смогут оттуда уйти. Мы задействовали очень большие силы…

— Вы сделали еще что-то?

— Заодно мои люди предупредили всех… деловых людей: в том случае, если кто-либо из них попытается в ближайшее время помочь тайно покинуть город неким пришлым… В этом случае их ждут весьма тяжкие последствия. Ну, а тому, кто поможет нам поймать этих пришлых… Тем очень повезет.

— Эти бабы ни в коем случае не должны ускользнуть! Вы меня поняли?

— Да, господин! — одновременно отозвались два мужских голоса.

— А ведь у вас была возможность взять старуху! — в голосе Адж-Гру Д'Жоора было заметно раздражение.

— Увы, но… Я все время ждал, когда подойдет подмога. В одиночку я не решился ее задерживать. Мало ли что…

— Кто знает, кто знает… В этой истории лично мне кое-что кажется странным — не слушая оправданий, продолжал колдун. — Если бы не это нападение на того человека с запиской, которого послал к стражникам господин Гал'ян, то старуху взяли бы еще в харчевне. Странная задержка, вы не находите? Я бы хотел поговорить с этим человеком, которого вы тогда послали к страже.

— Да, конечно — вновь голос Гал'яна. — Он тут, за дверями. Я предполагал, что вы пожелаете его допросить.

— Зовите.

Скрип двери, и снова холодный голос колдуна, перебивающий робкие слова вошедшего.

— Быстро расскажи, как могло случиться, что ты задержался на улицах города? Тебя послали к стражникам с важной запиской, и хозяин велел мчаться со всех ног!

Из последовавших вслед за этим путаных объяснений мужчины, которого мы не видели, следовало, что его по дороге нагнало несколько мужчинчеловек, сущих бандитов с виду, и стали жестоко избивать. Как бы он не пытался вырваться и убежать, у него это не получилось, а бандиты отделали его, несчастного, до потери сознания. Лишь придя в себя, он с трудом добрался до стражи… Он не виноват…

— Что тебе сказали эти люди? — вновь раздался резкий голос колдуна. — Ведь не просто же так они на тебя напали! Что молчишь?

— Ну, это… Они сказали, чтоб я больше не приставал к чужим женам…

— А это действительно так?

— Это… Я не знаю…

— То есть как это — не знаю? — в голосе колдуна появилась угроза. — Отвечай коротко: ты встречался с замужними женщинами или нет?

— Да…

— Кто такая? Ее имя?

— Понимаете, их двое… То есть, я встречаюсь не с одной, а с двумя сразу… И пару дней назад я расстался с еще одной — надоела до того, что видеть ее уже не мог!.. А что такого? С замужними проще — встречайся, расставайся, и никто никому ничего не должен, а с девками… Если что случится, то не знаешь, как потом от нее отвязаться…

— Пшел вон! — брезгливо бросил колдун, и через мгновение мы услышали звук закрываемой двери. Быстро мужик смотался с глаз колдуна, чуть ли не бегом… — Ну, и как это можно назвать? Из-за такой вот мелочи сыплются важнейшие дела! О, Великий Сет, я просто из себя выхожу, слушая тупые оправдания таких вот кретинов!.. Так, уточним наши планы… Кстати, прикажите, чтоб мне принесли воды!

— А может, вина? — голос Гал'яна.

— Можно и вина — в глотке пересохло. Я проделал такую долгую дорогу, и в ней было не до удобств и комфорта! Одно по-настоящему радует: никак не ожидал, что в этом городе меня ждет столь приятная весть — те беглецы, которых разыскивают вся стража Нерга, оказывается, сумели добраться до этих мест! Мы их искали в несколько ином направлении…

— Вино сейчас принесут…

— А может, заодно уберете из соседней комнаты цветы? Их запах всюду проникает, и у меня от него голова раскалывается… Не выношу цветы, а особенно розы — никому не нужная, пустая красота, способная лишь отвлекать от дел…

— Господин, под этими окнами розарий, и запах роз доносится еще и оттуда. Но если вам не нравится этот запах, то я готов предложить вам иное место. С противоположной стороны дома цветов меньше, и, кроме того, там есть прекрасные прохладные комнаты…

— Хорошо, идем туда. Кстати, начальник стражи подошел?

— Да. Ждет, когда вы его позовете.

— Пусть идет туда же. И вот еще что… — снова раздался звук открываемой двери, и больше мы ничего не услышали, но с нас хватило и того, что мы уже узнали.

Ушли… Уф, прямо от сердца отлегло! Пусть я сейчас самого Адж-Гру Д'Жоора и не видела, но, если честно, то особо не горю желанием встретиться с ним лицом к лицу. Вернее, нам бы с ним не помешало столкнуться на узкой дорожке, и чтоб при этом у меня в руках была веревка с петлей, которую я очень бы хотела набросить на шею колдуна, но… Сейчас не время для подобного, хотя ненависть в отношении этого человека у меня просто-таки рвется наружу…

— Что, уходим? — прошептала я, обернувшись к Киссу.

— Еще чего! — отодвинул тот в сторону плотный шелк. — Не затем мы сюда пришли. Выходи и ищи дальше. Оди, где ты?

— Здесь я… — вылез из-за ткани парень. — Это был…

— Это был один из колдунов. Ты его узнал?

— Я ж его в лицо не видел, а его голос мне незнаком…

— Ладно, об этом потом поговорим… — и Кисс вновь пошел в соседнюю комнату.

— Ты куда? — зашипела я на него.

— Все туда же. Такое благородство души, как у Гал'яна, нельзя оставлять без достойной награды.

— Но…

— Смотри… — Кисс уже был в соседней комнате. — Тут все стены тоже завешены шелком, а вот за тем креслом, что стоит за письменным столом — за ним стена из резного белого дерева и слоновой кости. Тебе не кажется, что подобное несколько выпадает из общей картины?

— Нет, не кажется. Ну и что из того, что стена отделана деревом? Должна сказать — красивая резьба.

— Да, красивая… И даже очень интересная…

— А что ты там ищешь?

— Тайник, разумеется. Очень подходящее для этого место. Самое то… — Кисс кивнул головой в сторону деревянной стены, покрытой затейливой резьбой. — Я бы даже сказал, что нам повезло наткнуться именно на то, за чем мы, собственно, сюда и явились. Однако тут надо разобраться, что к чему… — в руках у парня появились уже знакомые мне штырьки. — Так, здесь, кажется, может быть входное отверстие для ключа… Лиа, следи за тем, чтоб сюда никто не подошел незаметно…

— А что ты делаешь? — теперь уже и Оди с любопытством следил за Киссом.

— Пытаюсь кое-что отыскать… Парень, не отвлекай меня, стой неподалеку, и тогда сам все увидишь… Только свет не загораживай!

Но долго рассматривать сложный рисунок деревянных завитушек у Кисса не вышло — я услышала быстрые шаги по коридору.

— Парни, сюда кто-то идет!

Мы вновь убрались в соседнюю комнату, за тяжелые драпировки. Правда, в этот раз мы сунулись в другое место, причем встали так, чтоб оттуда можно было рассмотреть то, что происходит в кабинете хозяина дома. Едва мы успели сделать это, как в кабинет едва ли не влетел хозяин в сопровождении двух вооруженных слуг. Хм, такое впечатление, что он ожидал застать здесь кого-то, и сейчас даже чуть растерялся, увидев, что в комнате, кроме них, никого нет. Однако вместо того, чтоб вздохнуть с облегчением, мужик повел себя несколько странно: он бросился к своему столу, и чуть ли не с размаха бухнулся в свое кресло, вплотную придвинув его к той самой стене, около которой только что сидел Кисс. Ну, а слуги Гал'яна, по знаку хозяина бросились в нашу комнату, заглянули на балкон…

— Господин, тут пусто…

— Точно никого нет?

— Нет.

— Тогда — выйти отсюда! Обоим! Один пусть дежурит внизу, под балконом, а второй останется у дверей, с той стороны. Никого, кроме меня, сюда не впускай. И чтоб у меня даже муха отсюда не вылетела!

— Хорошо, господин.

Оставшись в одиночестве, Гал'ян встал с кресла, отодвинул его в сторону и присел возле деревянной стены. Что он там делал — этого я не видела, но зато у Кисса была куда более удобная позиция, и он видел многое из того, что сейчас делает хозяин этого дома. Не сомневаюсь, что наш парень из увиденного ничего не упустит. Пара мгновений — и небольшая часть казалось бы, ровной деревянной стены отошла наверх, обнажив темное отверстие в стене. Заглянув туда, Гал'ян пожал плечами, и еще через несколько мгновений деревянная обшивка вновь вернулась на свое прежнее место.

Мне невольно вспомнился тайник в доме князя Айберте. Там не было таких сложностей, да и уйти из того дома было проще, а тут надо еще подумать, каким образом можно все это провернуть…

Уже дойдя до входной двери, Гал'ян обернулся и еще раз внимательно осмотрел комнату. Ничего не заметив, он вышел, и мы услышали, как в замке поворачивается ключ.

— Ну? — негромко спросил меня Кисс, вновь отбрасывая в сторону драпировку.

— Один из слуг ушел вниз, под балкон, а второй стоит у дверей — шепотом ответила я.

— А в чем дело? — опять влез в наш разговор Оди. Просто как дите любопытное! Хотя это понятно, паренек наш по возрасту совсем молодой, ему еще все интересно…

— Дело в том, что я — лопух! — прошептал Кисс. — Это ж надо такое учудить — не заметить сигналки! Совсем разучился работать… Лиа, здесь нет магии?

— Не сказать, что ее здесь нет. Просто тут…

— Просто тут установлено сигнальное устройство, или, проще говоря, сигналка. Эту штуку многие ставят на своих замках или тайниках.

— Я знаю, что такое сигналка! — снова подал голос Оди. — А как вы будете ее снимать?

Сигналка… Это то, что относится к самой простой, но весьма надежной магии. Соединяются одним заклинанием замок и ключ, и если кто из посторонних попытается открыть замок своим ключом (или отмычкой, как Кисс), то сразу же на ключ к владельцу замка идет сигнал тревоги. В нашем случае произошло именно это. Кстати, умелые взломщики, зная заклинания по снятию подобных сигналов тревоги (в которых нет ничего особо сложного), сами справляются с такими вот… препятствиями.

— Кисс, Оди, я этот соединяющий сигнал сейчас сняла. Так что второй раз сработать не должно.

— Да и я тоже теперь буду куда внимательней… — с досадой помотал головой Кисс. — Лиа, по-прежнему следи за коридором! Оди… Если в полутьме хорошо видишь, то наблюдай за тем, что я делаю, только под руку мне не лезь. И с вопросами пока не приставай…

Кисс снова присел у деревянной стены, я рядом пыхтел Оди. Парню все интересно, и я его могу понять — он, по сути, годы провел в заточении, и сейчас у парнишки любопытство стоит на первом месте. Зная Кисса, догадываюсь, что ему хочется как можно дальше шугануть мешающего ему работать парня, но пока еще Кисс сдерживается. Похоже, он тоже жалеет это изувеченного мальчишку. Ох, Оди, Оди, дитятко ты изуродованное…

Я же вслушивалась в тишину коридора. Тому слуге, что стоял за дверями, надоело топтаться на месте, и он раз-другой прошелся по коридору, потом снова вернулся на свое место. Мужику давно хочется спать, глаза уже слипаются, и если б не внезапно нагрянувшие ночной порой поздние гости, то он бы уж давно принял стаканчик вина, и сейчас отдыхал со спокойной душой и чистой совестью. А вместо этого изображай из себя нечто среднее между пугалом и охраной, и все оттого, что хозяину невесть какая чушь в голову пришла!..

— Готово! — прошелестел сзади голос Кисса.

Оглянулась. Кисс уже достал из темного отверстия в стене большую деревянную шкатулку, судя по виду, довольно увесистую. Откинул крышку, и на его лице в первое мгновение появилось непонимание, которое почти сразу же сменилось удивлением, а потом и той чуть заметной неприятной ухмылкой, которую я терпеть не могла.

— Кисс, что там?

— Считай, что деньги! — и парень опустил крышку коробки. — Оди, держи, только осторожнее — она тяжелая… Так, сейчас все вернем в прежний вид, и уходим отсюда.

— А каким образом?

— Сейчас поясню — Кисс поставил деревянную панель на прежнее место. Что ж, остается надеяться на то, что в ближайшее время Гал'ян не полезет в свой тайник. — Оди, снимай с себя рубаху.

— Зачем?

— Мы в нее эту шкатулку завернем, чтоб оттуда ничего не высыпалось по дороге — все же весит она немало, как бы из рук не выронить… И, кроме того, сейчас будешь нужен. Помнишь, ты мне как-то сказал, что можешь поднимать и переносить тяжести на большое расстояние? Нас с Лия Лиа сможешь поднять на крышу? Но проделать это надо как можно тише. Лиа, только помалкивай, не шуми…

— Но нас же… А, ладно!

Выглянули на балкон. Там пусто, но внизу, на земле, прямо под балконом стоит человек с факелом, но, на наше счастье, наверх он не смотрит…

— Давайте оба держитесь за меня — это уже Оди командует.

А затем я почувствовала, как меня обхватила чья-то сильная рука, и мои ноги оторвались от земли… Второй рукой Оди держал Кисса, сжимающего в своих руках завернутую шкатулку. Да нашему парню, кажется, не составляет особых усилий держать в своих руках нас обоих! Ну и сил у этого мальчишки!

Я не успела даже испугаться, или хотя бы растеряться, когда Оди, раскинув свои щупальца, словно огромный паук, при их помощи в несколько взмахов, перебрался по стене дома с балкона на крышу, причем все это заняло у него всего несколько мгновений. И хорошо еще, снова подумалось мне, что тут крыша не черепичная, ровная, больше напоминает стол… Впрочем, тут, в Траб'бане большинство крыш именно такие.

Ну, Оди! Хотя я и раньше видела, как он передвигается по почти отвесной стене, но, тем не менее, такой силы и ловкости от него я никак не ожидала. Лихо он перекинул нас на крышу, а уж по ней-то, по этой плоской крыше, добраться до противоположной стены дома не представляет никакого труда, удобно и просто. Не выпуская нас из рук, он перебежал на другой край крыши, и там по ровной стене спустился на землю, тем более, что там, по счастью, сейчас не было людей.

Лишь только оказавшись на земле, Оди отпустил нас из своих крепких рук.

— Ну, Оди! — ахнула я. — Ну, у меня нет слов!..

— Молодец, парень! — согласился и Кисс. — Не ожидал… Но это сколько же сил тебе пришлось потратить!..

— Сил? Совсем немного… — несмотря на темноту, я видела, что Оди прямо-таки расцвел от похвалы Кисса. Прямо как котенок, которого погладили. — Что вы! Разве это тяжесть? Меня еще и не то заставляли таскать!

И верно: протащив нас с Киссом в своих руках весьма немалое расстояние, да еще и спустившись с нами по стене, парень даже не запыхался!

— Молодец! — похлопал Кисс Оди по плечу. — А ты можешь… Ладно, об этом мы с тобой потом поговорим. Сейчас надо отсюда сматываться. Какое счастье, что всех собак заперли в клетках, а не то все было бы много сложнее.

Нам осталось добежать до стены, отделяющей владения Гал'яна от улицы, и перебраться через нее, что было совсем несложно.

А в пристройке позади дома заходились злобным лаем собаки, но на них никто из слуг не обращал внимания — сейчас в доме полно чужаков, и оттого всех собак загнали в одну большую клетку. Вот, дескать, собаки чуют, что в доме находятся незнакомые люди, оттого и заходятся бешеным лаем… Кстати, судя по лаю, собак у бывшего главы города не менее десяти, и если их всех одновременно выпустить…

Нам и тут повезло: в любое другое время этих собак, охраняющих дом, по ночам спускают с цепи, и окажись мы в саду в это время, пришлось бы возиться с собаками, успокаивать их, попытаться сделать все, чтоб злые псы хоть немного утихомирились. Повезло еще и в том, что хотя охранников, приехавших с гостями, тут сейчас присутствовало немало, но почти все они находились или у входа в дом, или же в самом доме — никому из присутствующих не могло придти в голову, что хоть у кого-то из пришлых людей хватит наглости заявиться в столь оживленное место, да еще и залезть в этом доме чуть ли не под нос к хозяевам.

Едва мы оказались за стеной, на улице, Оди сразу же оделся, и все мы, подхватив шкатулку, сразу же направились на тот постоялый двор, где нас заждалась Марида. Правда, по дороге туда нам пару раз пришлось прятаться от патрулей в темные переулки, но это мы делали, скорей, из предосторожности, на всякий случай…

Старая королева ждала нас в том же месте, где мы ее и оставили, в конюшне, подле наших лошадей. Внешне она была спокойна, но судя по тому, как крепко были переплетены меж собой пальцы ее рук, женщина сдерживалась из последних сил. Понимаю: ожидание и неизвестность полностью выматывает человека…

При нашем появлении на ее лице появилось заметное облегчение.

— Наконец-то, а не то я уже начала волноваться! Как же долго вас не было… Ну, и?.. Боюсь даже спрашивать… — женщина испытующе смотрела на нас.

— Даже не знаю, что и сказать… Деньги я искать уже не стал, хотя пошарить в том кабинете было и можно, и нужно. Но опасно — в доме были посторонние. Вот я и решил, что найденного нам будет вполне достаточно. Вот, смотрите… — и, оглянувшись по сторонам, Кисс открыл шкатулку и поставил ее перед Маридой. Я увидела, как у женщины приподнялись брови — кажется, она была искренне удивлена. Что там такое? Тоже заглянула в шкатулку. Ничего не понимаю… Какие-то кругляшки, треугольники, овальные пластинки, и почти все они усыпаны сверкающими камнями… Вон, Марида взяла одну из этих пластинок, внимательно рассматривает ее… Достала еще несколько…

— Надо же… — глядя на них, бывшая королева жестко усмехнулась. — Да он у нас еще и коллекционер вдобавок! Просто удивительно, сколько достоинств у человека!

— Что это? — не выдержала я.

— Это? — Марида достала еще одну пластинку, на этот раз овальную. — Ты нашего поселкового священника помнишь?

— Конечно!

— Тогда ты должна помнить и то, что у него во время богослужений на запястьях обоих рук висели серебряные пластинки, или, если называть правильно, ручные медальоны.

— Да, помню. Только они у него были не круглые, а квадратные. Кажется, на этих пластинках были вырезаны какие-то тексты… Хотя, если честно, то я эти медальоны плохо помню. Висят себе и висят! Да я об этом и не задумывалась никогда!

— Напрасно — Марида все еще перебирала вещи в шкатулке. — Это реазы, ручные медальоны, с вырезанными на них священными текстами — обязательный атрибут праздничного облачения священника, и не только праздничного. Ручные медальоны — это что-то вроде оберега, так что они всегда находятся в храмах. Эти медальоны передаются от одного из служителей храма другому, и куда-то на сторону они не должны уходить ни в коем случае. Реазы — вещь намоленная, или же, наоборот, обладающая большой силой зла. Тут еще важны древность и подлинность… К тому же подобные медальоны — это, считай, произведение искусства, а уж те, что принадлежали древним семействам!.. Как я вижу, некоторым из находящихся здесь реазам уже не одна сотня лет, что само по себе считается огромной ценностью. По сути, это те же артефакты, уникальнейшие вещи! Естественно, что ни один священник добровольно не расстанется со своими медальонами: я уже говорила, что они передаются от одного служителя к другому. Даже под страхом смерти люди вряд ли согласятся продать эти раритеты. А вот коллекционеры и собиратели древностей… О, по таким артефактам они чуть ли не с ума сходят.

— Но как же все реазы оказались здесь? Подобные медальоны так просто не купишь!

— Понятно, как — большей частью наворовано. Впрочем, тут я ошибаюсь: все, что имеется здесь — краденные вещи. Наш красавец, похоже, их собирает — Кисс тоже смотрел в шкатулку. — Вернее, коллекционирует ручные медальоны. Скупает краденое, или же дает наводку ловким людям на понравившуюся ему вещь. Только вот украсть настоящий ручной медальон непросто, да и чревато — если такого воришку поймают, то милости ему ждать не стоит… Ну надо же, какая у него коллекция! На зависть многим. Наверное, всю жизнь собирал. Здесь такие ценности!..

— А вдруг этот К'Рен не возьмет шкатулку в качестве оплаты? — все не могла успокоиться я.

— Если торговец умный человек (а дурак вряд ли сумеет взять в этом городе неофициальную власть), то он сразу же поймет, что мы ему принесли.

— Ой, а это что? — теперь уже я вытащила один из предметов, лежащих в шкатулке. — Он же каменный! Из оникса? Нет, это какой-то другой камень…

— Да, это настоящая древность! — Марида забрала из моих рук полупрозрачную каменную пластинку с вырезанной на ней затейливой вязью серебристых букв. Эти необычные буквы, казалось, чуть мерцали, притягивали к себе взгляд, завораживали необычными переливами серебра. — И сохранность удивительная! Стоп, стоп… Это, случайно, не один из медальонов Великих?! О Небо!

— А кто они такие, эти Великие? — влез в разговор Оди. Он с любопытством смотрел на полупрозрачную пластинку в руках Мариды. В его глазах пластинки — это были просто красивые побрякушки, и не более того.

— Великие… По преданиям, это были Боги, когда-то сошедшие с Небес на землю, и какое-то время жившие среди людей. Потом Боги вновь вернулись на Небо, но свои реазы-медальоны оставили среди людей. По описаниям, сохранившимся в древних книгах, это были круглые каменные пластинки из полупрозрачного небесного камня, на которых серебряными буквами были вырезаны слова пророчеств… Я о них только слышала, но вот так, вживую, никогда не видела. Если этот медальон из числа именно тех, то… Всеблагой! Это же настоящее чудо! Знающие люди за этот реал отвалят столько ограненных бриллиантов, что это будет в десять раз превышать вес такого медальона, и то весьма велика вероятность, что продавец здорово продешевит…

— Или же продавцу за эту побрякушку голову снимут — подал голос Кисс.

— Не исключено! — согласилась Марида. — Вполне вероятное и такое развитие событий… О, Высокое Небо, какие богатства тут собраны!.. А…а это что еще такое?! — женщина достала из шкатулки удлиненную овальную пластинку из белого золота, с обоих сторон которой очень мелкими бриллиантами было выложено по трехлучевой звезде. — О Всеблагой! Это же… это же из нашего придворного храма!

— Вот даже как! — удивленно приподнял брови Кисс.

— Этому реазу лет пятьсот, не меньше, и он был изготовлен еще во время правления… Ну, сейчас то неважно. Этот медальон пропал очень давно, я в то время была еще у власти, так что хорошо помню ту неприятную историю. Кстати, вора тогда так и не нашли. Когда пропажа была обнаружена, то подозрения пали на одного старого служку, хотя тот клялся и божился, что невиновен. Расследование так и окончилось ничем — служка умер в тюрьме. Передавали, что он, как честный человек, не вынес позорных обвинений…

— Но как этот медальон здесь оказался? — не поняла я.

— Тут и думать нечего — Гал'ян стащил в свое время! Может, сам, или же кому-то заплатил, чтоб украли… — Кисс повертел в руках пластинку с холодно переливающейся звездой. — Значит, сын вашей подруги, уважаемая атта, и к этому приложил свою руку. Он, как оказалось, вдобавок ко всем своим бесчисленным достоинствам, еще и вор! Коллекционер выискался… Теперь я понимаю, отчего этот писаный красавец после срабатывания сигналки рискнул бросить высокопоставленных гостей, и со всех ног рванул в свой кабинет, проведывать тайник… Но, опять-таки, не хотел привлекать излишнее внимание колдуна, оттого и с собой прихватил всего лишь двоих слуг.

— Судя по всему, Гал'ян собирал свою коллекцию всю жизнь — бывшая королева перебирала лежащие в шкатулке медальоны. — Как бы не умер с горя, обнаружив пропажу! Придется нам тогда брать грех на душу… Коллекционеры — народ особый, у них вся жизнь заключена в тех предметах, что они собирают.

— Не помрет! — ухмыльнулся Кисс. — Такого удовольствия от него нам, увы, не дождаться! По наглой роже сына вашей бывшей подруги видно, что его так быстро не угробишь! Он еще нас всех переживет.

— Сейчас бы я сама Гал'яна назвала скотиной! — ох, а голос-то у Мариды какой! Холодный и жесткий… — Вновь убеждаюсь в том, что излишняя мягкотелость власть держащих не приводит ни к чему хорошему. Я ж не просто помиловала Гал'яна, но еще и постаралась спасти его репутацию, а он, как выясняется, вместо благодарности запустил свои руки в наш семейный храм. Как я сейчас вспоминаю, этот медальон пропал перед самым его отъездом из Нерга…

— Уважаемая атта, не стоит себя бранить — все одно уже ничего не изменишь.

— Жаль… А это еще откуда взялось?! — в руках Мариды был золотой кружок, усыпанный по краям небольшими изумрудами. — Мне хорошо знаком и этот реаз! В свое время был ограблен храм герцога… Всеблагой, а вот еще один знакомый медальон! У меня нет слов…

— Да, уважаемая атта, сын вашей подруги, чтоб его! коллекционер — Кисс тоже рассматривал пластинки. — А эти люди, чтоб заполучить необходимую вещь, пойдут на многое. И страсть у него не из дешевых. Все эти вещи дороги уже сами по себе, а если учесть, сколько он должен был платить за них перекупщикам, или же давать заказ на похищение того или иного реаза… Не знаю, как вам, а мне теперь стало понятно, за что его скинули с кресла главы города: слишком глубоко запускал свою лапу в городскую казну. Такое собирательство требует очень и очень больших денег!

— Оно и видно… Я заберу это с собой — сунула Марида медальон с трехлучевой звездой себе в карман. — Что ни говори, а это достояние правящего дома Харнлонгра.

— Не возражаю — кивнул голой Кисс. — Посмотрите внимательней, может, там еще что отыщется из знакомых вам предметов…

В результате беглого осмотра шкатулки Марида отложила в сторону еще четыре реаза. Оказывается, ранее она видела эти медальоны, и знала настоящих хозяев этих пластинок. Как она сказала: если выберемся из Нерга, то верну эти реазы в те храмы, откуда они были украдены… Остальные пластинки женщина со вздохом сожаления оставила в шкатулке: увы, но кому ранее принадлежали эти медальоны — этого Марида не знала. Правда, каменный реаз из полупрозрачного камня она, поколебавшись, тоже вынула из шкатулки — если это подлинный медальон одного из Великих, то не стоит ему пылиться по шкатулкам и попадать в жадные руки перекупщиков…

…Когда мы постучались в дверь недавно закрывшейся лавки «Золотой змей», условленное время еще не наступило. К'Рен говорил, что будет ждать нас с десяти ударов до полуночи, но, хотя до десяти ударов осталось дожидаться совсем недолго, мы не могли, да и не хотели терять драгоценное время. Чревато…

Стучали мы тихо, но нас услышали. Открыли дверь двое крепких парней, в одном из которых я узнала того охранника, что несколько часов назад отводил нас к К'Рену.

— Мы к хозяину.

— Он спит.

— А вы скажите ему, что нам очень надо. Вот так — и Кисс провел двумя пальцами левой руки по подбородку.

— Ну, если так… Заходите.

Хозяин не спал. Похоже, К'Рен после нашего ухода вообще не вставал из-за своего стола. Когда мы вошли, кучи бумаг перед ним уже не было. Вместо этого он что-то писал в толстой книге, и лишь закончив строчку, отложил книгу в сторону. А вот выражение его лица мне не понравилось: хотя хозяин лавки внешне и выглядел совершенно спокойным, но чувствовалось — его что-то всерьез раздосадовало. И здоровяков за дверями сейчас стояло не двое, а четверо. Как видно, К'Рен чего-то или боится, или опасается.

— Итак? — от потер пальцами покрасневшие глаза. — Вы пришли слишком рано. Мне не нравится, когда нарушаются заранее обусловленные сроки.

— Наш договор в силе?

— Раз вы об этом спросили, значит, уже кое-что знаете. К сожалению, сейчас произошел тот редкий случай, когда я, к своему великому стыду, вынужден отказать вам, несмотря на нашу предварительную договоренность. хотя Хотя подобное — за гранью понятий и против всех моих правил, да и от таких денег мне отказываться тяжело, но… Повторяю: мне жаль, но я вынужден снять свое предложение.

— В таком случае я имею право знать причину.

— Я не обязан…

— Обязан. Пятый пункт.

— Однако… — К'Рен откинулся на стуле и внимательно посмотрел на Кисса. — Раньше мы с вами встречались?

— Нет. Но я помню закон.

— Приятно встретить знающего и неболтливого человека… Что ж, не буду скрывать причину: ко мне не так давно было передано послание, скажем так, от серьезных людей, занимающих достаточно высокие посты. Сказано: если в ближайшее время кто-то из живущих в Траб'бане вздумает помогать некими особо опасным преступникам (кстати, по описанию очень похожим на вас) покинуть пределы города, то подобное вызовет крайнее недовольство конклава. И даже более того… Ну, скажем так: мне припомнят пару-тройку из прошлых грешков, отложенных на время. Как эти ни неприятно, но… Я давно живу на этом свете и прекрасно знаю, когда можно не обращать особого внимания на окрики, а когда следует прислушиваться даже к шепоту… Увы, но это именно ваш случай. Если говорить в переносном смысле, то мне выкрутили руки, и оттого я вынужден подчиниться.

— То есть вы даете задний ход?

— Молодой человек, боюсь, что ваши жертвы по добыванию денег были бесполезны. Существуют обстоятельства, когда золото отходит на второй план, и я, к своему стыду, вынужден отказать вам. Мне искренне жаль.

— Вынуждены подчиниться обстоятельствам оттого, что где-то у вас завелась крыса?

— Они были всегда — пожал плечами торговец. — Но вот в последнее время меня очень беспокоит одна из них, только вот поймать ее я никак не могу. Каждое мое движение становится известным страже. Если я сейчас хоть кому-то дам распоряжение помочь вам, то это, без сомнения, очень быстро узнают стражники. Возьмутся за вас и прихватят меня…Так что пока я не отловлю ее, эту порядком досаждающую мне крысу… Увы, но до того времени я вынужден быть очень осторожным.

— А если…

— Если вы имеете в виду, что я могу порекомендовать вас кому-то из своих друзей, то оставьте эту мысль. Можете верить, или же нет, но у меня, и верно, на сегодняшний день нет никакой возможности помочь вам. Дело в том, что мои обычные каналы… Скажем так: сейчас они оказались полностью заблокированными. Кстати, не только у меня…То есть, если вы обратитесь к кому-то другому (пусть даже и по моей рекомендации), то ответ, в любом случае, будет отрицательным.

— У меня к вам есть другое предложение — получив отказ, Кисс вовсе не выглядел расстроенным. — Оно не противоречит вашим словам, но взаимовыгодно для обоих. Если уж на то пошло, то умные люди всегда могут придти к разумному компромиссу.

— Интересно.

— Вот — и Кисс поставил перед торговцем шкатулку, и открыл ее. — Я предлагаю вам эти вещи за некие услуги.

— Что это? — торговец даже не двинулся с места.

— Наша плата — чуть пожал плечами Кисс. — Увы, но наличных денег отыскать мы не смогли, и оттого принесли нечто иное. Думаю, вам знакомы кое-какие из этих предметов.

— Это утверждение или предположение?

— Это чистой воды рассуждение. Все же эти побрякушки стоят достаточно дорого, чтоб их приобретение обошлось без привлечения влиятельных людей. Думаю, вы имеете представление о том, кому еще недавно принадлежали эти безделушки.

— Возможно.

— Все это стоит куда больше той суммы, о которой мы с вами первоначально договаривались.

— Даже не знаю, что вам сказать… — К'Рен задумчиво смотрел на содержимое стоящей перед ним шкатулки. — Вы меня удивили. Но…

— Я прекрасно понял, что вы сказали, но позволю себе повторить — у меня появилось несколько иное предложение, небезынтересное для нас обоих..

— Это смотря какое предложение и о чем идет речь.

— Вы знаете, сколько это стоит — кивнул Кисс в сторону шкатулки. — Думаю, не ошибусь, если предположу, что часть предметов, находящихся в этой коробке, добывали ваши люди. Но эти тонкости меня никоим образом не касаются. Так вот, я предлагаю вам всю эту шкатулку вместе со всем содержимым на обмен.

— Простите, не понял.

— Вы не откажете мне в выполнении трех просьб. Кстати, мое предыдущее желание покинуть город в этот счет не входит.

— Хм… Возможно, мы можем быть полезны друг другу. Излагайте.

— Прежде всего мне требуется подробная карта Нерга, но такая, чтоб на ней был как можно более тщательно и подробно указан отрезок границы Нерга и Харнлонгра.

— Дальше.

— Нужна форма стражников на четырех человек.

— Дальше. Третий пункт, как я понимаю, самых главный.

— Ваши люди, без сомнения, ходят через границу Нерга и Харнлонгра, там должны быть тропки контрабандистов. Понимаю и то, что эти дороги никто и никогда не выдаст чужаку. Но мне нужна одна из тех дорог.

— Что-что?

— Дайте мне какую-либо из тех тропок, которыми вы не пользуетесь по серьезной причине, но по которой можно попытаться пройти на лошади, пусть даже с риском для жизни. Причину, по которой вы отказались пользоваться той тропой, мне тоже надо знать.

— Однако! Молодой человек, а вам не кажется, что ваша просьба чрезмерна?

— Не спорю, просьба немалая, и я выдвигаю большое требование, но зато и плата приличная. И потом, я прошу вас раскрыть мне всего лишь одну из тех дорог, которыми вы уже не можете пользоваться по тем или иным причинам. После этого мы постараемся навсегда забыть друг о друге, а вы, в любом случае, можете утверждать, не кривя при том душой, что отказали чужакам в просьбе вывести их за пределы города.

— Н-да, все верно: обычно в третьем условии и заключаются основные сложности.

— Я предлагаю равноценный обмен.

— Ваш товар паленый.

— Это как сказать… А если даже и так, то от этого он хуже не стал. К тому же… предметы в шкатулке не относятся к числу тех, которые выставляют для всеобщего обозрения. Это штучный товар для знатоков, ценителей и любителей древностей, причем те и другие должны быть с туго набитым кошельком. Вы отлично знаете, что за возврат кое-каких из этих побрякушек их прошлые хозяева заплатят вам достойную цену. Или же коллекционеры весь этот товар чуть ли не с руками оторвут. Он у вас влет уйдет. Так что есть смысл рискнуть.

— Молодой человек — задумчиво произнес торговец. — Должен сказать, я нечасто поддаюсь на уговоры, но сегодня особый случай…

…Мы с Маридой стояли в укромном месте у городской стены, ожидая возвращения Кисса и Оди. Рядом стояли наши кони. Тишина… Сейчас что-то около часа ночи, и не слышно ни крика, ни шума — город спит, и по ночам в Траб'бане ходят в основном стражники и паломники. Минуты текли медленно, и ожидание становилось просто невыносимым. Весь вопрос в том, как далеко наши парни сумеют бросить мерцающие шары, и как при этом им удастся уцелеть…

К'Рен был с нами честен. Во всяком случае, пока. Недаром, когда мы постучали в неприметный дом на окраине, и показали выглянувшему на наш стук неприметному старичку круглую железную монету с непонятным оттиском посередине (которую нам дал К'Рен), старик без единого вопроса впустил всю нашу четверку к себе в дом, а узнав, что нам надо, скрылся в соседней комнате, и через несколько минут вынес нам форму стражников, причем сразу на всех четверых. Но больше всего меня удивило то, что наши размеры он угадал очень точно. Даже на Оди выданная ему форма сидела, против ожиданий, неплохо. Переодевшись, мы могли вполне свободно передвигаться по улицам, так что беспрепятственно добрались до городской черты. И все же мы торопились. Время, время…

Вот оно, то место, о котором нам говорил К'Рен. Высокая ровная стена без единой шероховатости, а городские ворота находятся невдалеке отсюда. Вот через них нам и надо покинуть город… Толстые стены, по верху которых то и дело прохаживаются дозорные, количество которых сегодняшней ночью тоже увеличилось, хотя и не намного. В основном сейчас стража стягивалась к центру города, а если говорить точнее, то к Храму двух Змей… Об этом нам тоже поведал всезнающий К'Рен.

Там же, по верху городской стены кое-где горят факелы, бросая неровный свет во все стороны. Так получилось, что небольшое место у этой стены даже днем постоянно находится в тени, а уж ночью там и вовсе ничего не разглядеть. Именно там мы сейчас и находились, скрытые непроницаемой тенью от чужих глаз… Очень надеюсь, что наши парни будут осторожны.

Конечно, если уж на то пошло, то Оди сумеет перетащить всех нас за эту городскую стену, только вот что мы будем делать там без лошадей? Пешими добираться до границы? Об этом даже думать не стоит: без лошадей нам никак не обойтись — враз поймают, а перетаскивать каждую из наших четырех лошадей вначале на стену, а потом еще и спускаться с ней по стене вниз — это слишком даже для Оди. Да и лошади вряд ли покорно позволят таскать себя вверх-вниз, да еще и голос при этом не подадут! Понятно, что они вряд ли будут молчать, еще и биться начнут…

Так что, как сказал Кисс, нам надо идти по другому пути — оказаться за стеной не пешими, а конными. Естественно, у парня возник очередной сумасшедший план, точнее, довольно рискованный трюк. Именно для того Кисс и Оди и оказались за этой высокой стеной. Перед парнями стояла сложная задача: подняться наверх, перебраться на ту сторону городской стены, и, стараясь остаться незамеченными, подобраться как можно ближе к воротам. Потом было самое сложное: бросить к воротам оба мерцающих шара, которые к тому времени должны быть без запала, и готовыми к взрыву. Но тут главное — за те несколько мгновений, которые у них были в запасе, успеть убраться подальше, чтоб ни одного из парней не зацепило ни взрывной волной, ни обломками разлетающегося дерева и камня… Ну что так долго их нет?! Пресветлые Небеса, пусть с нашими парнями ничего не случится!

— Лия, — негромко заговорила Марида. Видно, у нее тоже было тревожно на душе, и она пыталась разговором сократить ожидание. — Лия, я все хочу спросить тебя об этом парне, о Киссе, правда, в его присутствии не хотела заниматься расспросами… Скажи, он имеет отношение к семье Белунг?

Да, Мариду не назовешь невнимательной. К тому же она уже, без сомнений, что-то поняла…

— И не только к ней… — пожала я плечами.

— Я, кажется, понимаю… Но как… У меня в голове не укладывается, что он…

В этот момент за спиной что-то грохнуло. Хотя мы с Маридой и ожидали услышать звук взрыва, но, тем не менее, все же он прозвучал неожиданно, и мы обе невольно вздрогнули. Вернее, рвануло не из-за стены, а, как и ожидалось, с наружной стороны ворот, которые находились неподалеку отсюда. Высокое Небо, прошу вас, сделайте все, чтоб парни уцелели!

Мгновенная тишина, а затем у ворот раздался крик, поднялся шум, послышался звон оружия, да и стражники наверху стены забегали, как всполошенные тараканы. Ну, где же, где наши парни? Только бы не случилось с ними ничего худого! Только бы вернулись поскорей!..

Что-то их очень долго нет… Время, время… И я едва не закричала от радости, когда увидела спускающегося по стене Оди, тащившего Кисса. Вновь и вновь поражаюсь тому, как лихо Оди ползает по стенам, причем не просто так, а еще при этом и держа в своих руках Кисса.

— Кисс, Оди! Наконец-то! — выдохнула я. — Мы тут с ума сходим от волнения!.. Ну, как? С вами все в порядке?

— Да, мы уже начали всерьез расстраиваться! — было заметно, что и у нее отлегло от сердца. — Вас нет и нет… Что-то случилось?

— Не сказать, что случилось… — Кисс соскочил на землю. — Просто слишком много стражников столпилось на стене, и все смотрели, что же произошло там, на воротах. Вот Оди и пришлось показывать чудеса ловкости… А в остальном вроде все получилось, как и задумывалось. Нормально…

— Парни, ну, парни!.. — у Мариды просто не было слов. — Здорово! Какие же вы молодцы!..

— Кто бы сомневался… — Кисс направился к Медку. — Только вот вы, дамы, таких орлов, как мы с Оди, совсем не цените! Тут уж ничего не поделаешь — награду не всегда получают те, кто достоин ее больше других… Оди, быстро одевайся, и — по коням! Сейчас для нас главное — нужное время не проворонить!

— Ой, мальчики! — все никак не могла успокоиться я. — Как же я рада, что с вами не случилось ничего плохого! Так и расцеловала бы вас!..

— Не возражаю! — хмыкнул Кисс.

— Отложим на потом — немного растерялась я. — Сейчас не до того… Одевайтесь поскорей!

— Вот, Оди, запоминай на будущее — Кисс застегивал на себе мундир. — У девок благодушное настроение бывает очень недолго: если пообещала поцеловать — надо не откладывать это дело на потом, а не то по прошествии небольшого времени ты, кроме полного облома, уже ничего не получишь. Перед тобой наглядный пример: вначале Лиа от избытка чувств хотела нас с тобой облобызать, а в следующий миг уже заявляет — одевайтесь, и побыстрей! Оди, ответь: где в жизни справедливость?! А ведь мы, между прочим, жизнью своей…

— Вы оба готовы, или нет? — зашипела я на них.

— Вопрос — к чему именно? — Кисс одернул на себе мундир, и помог Оди управиться с его одеждой. — Вот теперь, дорогая, мы готовы и к службе, и к…

— Все, ребята, хватит, а не то вы что-то уж очень разрезвились! — остановила нас Марида. — Не стоит задерживаться, а не то здесь вот-вот могут оказаться люди. Сейчас все — по коням, и к воротам…

Уже на подходе к воротам нас догнал еще один конный отряд, человек десять. Они тоже торопились на звук взрыва.

— Что там произошло? — спросили нас.

— Не знаем. Но, кажется, что-то взорвалось…

Когда наша четверка показалась на площади перед воротами, там уже хватало людей, как конных, так и пеших. Мечущийся свет факелов, толкотня, ругань, недоуменные возгласы… Так, на какое-то время мы навели неразбериху, что, вообще-то, и требовалось… Однако первый момент растерянности и непонимания уже прошел, так что сейчас у ворот уже звучали команды, отдаваемые сильным и твердым голосом командиров.

— Слышь, парень, — обратился Кисс к одному из стражников. — Скажи, что тут произошло?

— Говорят, кто-то с той стороны ворота взорвал. Правда, не до конца. Чего-то у тех бандитов не вышло… И представь, наглости у людей сколько: вначале в двери постучали, а уж потом подрывать вздумали! Издеваются… Ох, попадутся те людишки в наши руки — плохо им будет!

— А, понятно…

Одна из створок ворот, и в самом деле, заметно пострадала. Взрывчатка явно лежала на земле, и оттого низ створки ворот был просто-таки расхвостан в щепки. Н-да, хоть эти мерцательные шары, что Кисс бросил к воротам, и не относились к числу особо мощных, но разрушения от них были весьма заметны. И насчет того, что в дверь будто бы постучали — это тоже понятно: когда Кисс сбросил сверху шары, они вначале ударились о ворота, да и когда на землю упали, то, как видно, еще раз ворота задели, а ночью, в тишине звуки хорошо слышны… Оттого стражники и решили, что кто-то в дверь перед взрывом стучать вздумал, а значит, эти люди должны быть где-то поблизости…

Как Кисс и рассчитывал, эта мысль посетила и находящихся здесь же офицеров: надо сейчас же выйти наружу и попытаться отыскать дерзких преступников.

— Верховые, за ворота! — раздался чей-то властны голос. — Первая и вторая рота, разбиться на пятерки и обшарить все вокруг! Найти этих разбойников и приволочь их сюда! И два десятка пеших с факелами — тоже за ворота! Осмотреть место вблизи ворот и городскую стену — разбойники могут прятаться подле нее! Сейчас темно, и преступники не могли уйти далеко! Прочесать все, и чтоб ничего не пропустили! В общем, ищите, эти люди должны быть где-то поблизости!

Да, несмотря на толкотню, порядок тут быстро навели. Какой-то офицер чином пониже стал разбивать конных на пятерки, причем дело шло у него на редкость быстро.

— Вы откуда? — повернулся и к нам тот офицер.

— Четверо из второй роты! — отчеканил Кисс. — Сегодня прибыли в город для усиления…

— Понятно! — не стал дослушивать офицер. — Вас четверо? С вами пойдет еще один. Вон тот… Тогда будет как раз пятеро…

Этого еще не хватало! К нам подъехал немолодой солдат, но лошадь у него неплохая, и, чувствуется, что солдат за ней хорошо ухаживает. Значит, старый вояка, понимает, что лошадь — это много больше, чем просто средство для передвижения. И еще со старым воином надо быть поосторожнее — легко можно проколоться на ерунде. Мы своей ошибки и не заметим, а он сразу может понять, что к чему. На такое… дополнение мы никак не рассчитывали, но спорить, конечно, не стали. Что ж, придется каким-то образом отвязаться от солдата, которого приставили к нам… Впрочем, об этом подумаем чуть позже, а сейчас для нас самое главное — оказаться за воротами Траб'бана. Ну, а там мы уж что-нибудь придумаем…

А офицер тем временем продолжал:

— Так, ваша пятерка — направо, вы — налево, вы — осматриваете дорогу, вы…

Когда мы выезжали из ворот, я не удержалась, и еще раз поглядела на разрушения… Да, стоит признать: тут нужен довольно серьезный ремонт, ну да ничего, справятся как-нибудь…

Фу-у, наконец-то мы за воротами! Правда, плохо то, что с нами едет тот самый солдат, который по приказу офицера примкнул к нам. Раз сказано было: разбиться на пятерки — вот его к нам и присоединили. Вполне может быть и такое, что ты, солдат, неплохой человек, но в нашей компании, извини, ты — лишний, так что надолго здесь не задержишься…

Вообще-то нам надо было бы желательно двигаться прямо по дороге, но сейчас для проверки туда была отправлена другая пятерка конных стражников. Мы же, согласно приказа, должны были рассыпаться веером, и идти левее вдоль дороги. К тому же и справа от нас, и слева — везде находятся конники, постоянно перекликаются меж собой. В каждой пятерке был факел для освещения, чтоб было удобней заниматься поисками, да и в темноте без света передвигаться сложно. Факел был и в руках Кисса. Ну, а с городской стены следили за теми, кто проводил поиск, Вернее, следили за горящим огнями, и загаси мы факел — на это сразу же обратят внимание, да еще и подмогу вздумают посылать! А сколько огоньков движется вдоль стен! Наверное, не один десяток солдат на поиски отправили… Да, тут так просто не уйдешь, к тому же еще и этот солдат с нами… Ну, отделаться от него проще всего… Однако для того, чтоб незаметно уйти, нам надо вновь остаться вчетвером…

Бедный солдат так и не понял, отчего его прежде спокойная и послушная лошадь внезапно встала на дыбы, причем это произошло настолько неожиданно, и лошадь взвилась с такой силой, что солдат от неожиданности вылетел из седла. Надеюсь, с ним ничего плохого не случилось…

Когда Кисс подбежал к нему, солдат с проклятиями поднимался с земли, но это у него получалось плохо. Не переживай, служивый, тебе повезло — при падении ударился несильно, а вот что касается жуткой боли во всем теле, и особенно в ногах и спине — это, прошу прощения, моя работа. Боль через час-другой уйдет без остатка, но сейчас тебе, парень, придется потерпеть. Извини, но у нас нет другого выхода…

— Все в порядке? — спросил Кисс.

— Не знаю… — процедил солдат сквозь зубы. — Эй, не трогай! — внезапно заорал он на Кисса, который хотел было дотронуться до него, чтоб помочь упавшему встать. — Болит, зараза, сил нет!

— Что случилось?

— Хрен его знает! Моя Ряска всегда была послушной, а сейчас… Видно, испугало ее что-то…

— Встать сумеешь?

— Наверное… — солдат попытался встать, но тут же с проклятиями рухнул на землю. — Да что такое?!

Ничего особенного. У тебя, солдат, по счастью, одни ушибы, причем небольшие, так что не расстраивайся — все быстро заживет, а так сильно болит просто оттого, что я добавила тебе болевых ощущений, а заодно и головокружение устроила. Еще раз извини меня, парень, но иначе нельзя — по своей воле ты от нас не отстанешь, так не убивать же тебя! Старые солдаты свой долг хорошо знают, и без достаточных на то оснований приказы не нарушают. Так что, солдат, ты лучше потерпи немного — это куда лучше, чем валяться со свернутой шеей, а нам жить с еще одним грехом на душе.

— Ты, парень, здорово расшибся — Кисс ухватил за повод лошадь упавшего солдата, которая сейчас вновь стала послушной, и даже с сочувствием косила своим лиловым глазом в сторону хозяина — извини, мол, но я не виновата, это они, злодеи, так подстроили… — На лошадь взобраться сумеешь?

— Сумею…

Кисс помог солдату забраться на лошадь, но того в седле просто-таки покачивало из стороны в сторону.

— Что там у вас случилось? — раздался чей-то голос со стороны. — Почему остановились?

Понятно: наш горящий факел не движется, стоит на месте, оттого и возникают вопросы со стороны.

— Лошадь оступилась! — рявкнул Кисс в ту сторону, откуда донесся голос. — Все в порядке!

— Понятно…

— Вот что, парень — обратился Кисс к солдату. — Езжай-ка ты назад, в город. Приказ приказом, но сейчас ты ранен, и в случае чего будешь нам только обузой. Давай, направляйся к лекарю, а мы дальше пойдем сами, без тебя.

— Но…

— Ты не возражай, а попробуй самостоятельно добраться до ворот — извини, но сопровождающего я тебе дать не могу… А, вот еще что! — и Кисс буквально всунул солдату в руки факел. — Возьми, с ним все же надежней — дорогу видеть будешь, а не то лошадь вдруг снова испугается, оступится, а то и скинет тебя на землю! Жди тогда, пока кто-то придет на помощь! Или того хуже: еще решат, что ты имеешь отношение к произошедшему у ворот…

— А как же вы?

— За нас не беспокойся — присоединимся к кому-нибудь! — и Кисс звонко шлепнул коня по крупу. — Давай!..

Как только солдат скрылся из виду, мы соскочили на землю, и принялись обвязывать копыта наших лошадей заранее припасенными войлочными кусками ткани — все же в ночной тишине звук подкованных лошадиных копыт о камень разносится довольно далеко, а так будет много тише… Все, вот теперь можно попытаться уйти. Главное — не натолкнуться на тех, кто послан на поиски дерзких нападавших, то бишь на наши поиски. Ну, тут уже многое зависит от меня, от того, как я сумею указать верное направление, где нет ищущих нас солдат, и где мы сумеем незаметно прошмыгнуть…

К утру мы были уже далеко от Траб'бана. Нам удалось ускользнуть от отрядов поиска, а после того, как та пятерка верховых, что была пущена для проверки по дороге, возвратилась назад — тут уже мы выехали на дорогу, и дальше ехали уже по ней — все же по хорошей дороге передвигаться куда легче и быстрей, а заодно надежней и безопасней. Все же в этот раз запасных лошадей у нас с собой нет…

Мы сумели уйти из того города, к которому я еще недавно так стремилась, а попав в него, так и не смогла не то что посетить, а даже издали увидеть Храм Двух Змей. Впрочем, сейчас соваться туда не стал бы и безумец, окажись он на моем месте. Как ни тяжело это звучит, но мне надо оставить свои прошлые мечты о том, что войдя в тот храм эрбатом, я смогу выйти оттуда обычным человеком… Увы, но путь туда мне пока что заказан. Нет, войти в него я, конечно, смогу, только вот выйти назад у меня вряд ли получиться. Что ж, не повезло, но это еще не конец — у меня еще есть время. Сейчас нам надо унести ноги из Нерга, а уж потом будем думать обо всем остальном.

Плохо, что у нас с собой мало оружия. Эх, иметь бы еще парочку мерцающих шаров… Я, помнится, еще в Траб'бане е спросила Кисса, отчего он не попросил у К'Рена несколько кхитайских шаров — все же это очень сильное оружие, и иметь его нам бы никак не помешало. Увы, развел руками парень, об этом не стило и заикаться. Почему? А самой не ясно? Прежде всего помогать нам оружием — для К'Рена это означает едва ли не прямое нарушение приказа не связываться с чужаками. Одно дело мундиры — подобное еще куда ни шло, но оружие… Это совсем иное, куда более серьезное нарушение негласного приказа. Нет, мерцающие шары у этого человека в загашнике имеются, можно не сомневаться, но хранятся они где-то в ином месте, явно не в городе — здесь их держать слишком опасно. Ведь если даже К'Рен и согласится продать нам эти шары, то чтоб доставить их из-за пределов города — на это понадобится немало времени, а его у нас нет.

И потом, торговец нам прямо сказал, что у него завелась крыса, то есть почти сразу же о его поступках становится известно страже, так что рисковать, вооружая нас, он не будет. Ведь даже карту Нерга он нам вручил наедине, с глазу на глаз, а о том, что мы поехали за формой — об этом тоже мало кто знает, а сам поставщик ни за что не проболтается — надежный и проверенный человек. Так что с этой стороны К'Рен чист. Похоже, он очень осторожный человек, старается играть наверняка, без неразумного риска.

За эту ночь на нас дважды пытались напасть дорожные бандиты. В первый раз это было всего несколько человек, которые сдуру выскочили на дорогу, услышав глухой звук приближающихся лошадиных копыт. По счастью, они почти сразу же кинулись прочь, стоило первому же из них получить от Кисса плеткой по спине — как видно, эта компания рассчитывала встретить безоружного раззяву, который невесть отчего рискнет ехать по ночным дорогам Нерга.

Однако на второй раз все было куда серьезней… Нападавших было человек пятнадцать, и, судя по всему, они были не настроены уходить с дороги с пустыми руками. Их не остановило даже то, что наша четверка была одета в форму стражников. Впрочем, надо признать, что в темноте подобное рассмотреть сложно… К сожалению, я поздновато просканировала округу, и, хотя уловила, что впереди нас по обоим сторонам дороги находятся затаившиеся люди, только вот объехать их стороной мы уже не успеем — они уже слишком близко. На мое предупреждение Кисс лишь махнул рукой — вперед, будем надеяться на то, что минуем это место без задержки.

Не вышло. Когда мы приблизились к тому участку дороги, где находились те люди, то нас уже поджидали — услышали, что приближаются несколько всадников. Правда, я почувствовала неладное, и в самый последний момент успела чуть попридержать свою лошадь, и крикнуть что-то вроде «Стойте!», но было уже поздно. Вылетевшая из темноты сеть накрыла ехавших впереди Кисса и Мариду, а нас с Оди спасло лишь то, что мы ехали на небольшом отдалении от них, да и сеть в темноте сложно бросить достаточно точно. Блин, вот еще проблемы на нашу голову! Тут же рядом с обочиной вспыхнул факел: видно, кто-то из нападавших держал его наготове — все же при свете легче разобраться, что за долгожданная добыча попала в силок…

Я сразу поняла: напавшие — это не армия, а те, кто по ночам нападает на проезжих в надежде разжиться хоть небольшим добром да парой монет. Вон, из темноты выскочило десятка полтора небогато одетых мужиков, вооруженных дубинами и мечами, и все, как один, с азартными лицами: еще бы, наконец-то попалась добыча! Правда, стражников они никак не ожидали увидеть, и уж тем более поймать, ну да теперь делать нечего — не отпускать же их! Ведь если эти стражники сумеют каким-то образом уйти, то нападавших, без сомнения, вскоре ожидают очень большие неприятности… Так что, без сомнений, мечи и дубины сейчас обрушатся на всех нас, а этого допустить ни в коем случае нельзя. Соскочила на землю. Ну, сами напросились…

Вообще-то желание подраться больше присутствовало у Койена, чем у меня, хотя, без сомнения, мы с ним давно — одно целое… От души заехала локтем в лицо подскочившему коротконогому мужичку, жестко ломая переносицу — ничего, с твоей корявой рожей прямой нос все одно красоты не прибавит… Резко шагнув в сторону, завернула за спину руку с мечом второго нападавшего, да еще и от души пнула его между ног — если найдешь хорошего лекаря, то руку тебе, может, и спасут, а вот я тебя жалеть не собираюсь… Уклонилась от выпада меча третьего, и, оказавшись за его спиной, ткнула пальцем в хребет, да еще и защемила нерв в паховой области… Что, милок, взвыл? Ничего, ты теперь ой как долго спину лечить будешь, и ходить все это время, считай, будешь только на одной ноге и опираясь на палочку, а вторую ногу за собой лишь подволакивать сможешь… Надеюсь, после этого тебе вряд ли захочется выйти на ночную дорогу. Да и не сможешь ты это сделать… Не страшно, зато впредь другим наука…

Главное — не дать нападающим добраться до Кисса и Мариды, которые беспомощно барахтаются в сети, безуспешно пытаясь выбраться из нее. Понятно, что их сейчас постараются или оглушить, или просто-напросто убить: следов за собой никто из нападавших оставлять не намерен.

И еще я допустила ошибку — слишком увлеклась боем с нападавшими и на несколько коротких мгновений выпустила из внимания Оди, а этого не стоило делать ни в коем случае. Его нельзя оставлять одного, без присмотра, и особенно в такой ситуации. Увы, но это я поняла слишком поздно, когда услышала крик нашего парнишки: оказывается, кто-то из бандитов кинул в него что-то похожее на короткий дротик, и хотя тот всего лишь оцарапал кожу Оди, тем не менее этого вполне хватило для того, чтоб на парня накатил очередной приступ безумия. Однако на крик парнишки никто из нападавших не обратил внимания. И напрасно.

Я увидела, как Оди спрыгивает со своего коня на землю, и, что самое страшное, мундир на его спине приподнимается… Еще мгновение — и ткань лопнула с треском: это острые края щупалец, сложившись в лезвия, разрезали плотную ткань, и сейчас страшные отростки торчали за спиной парня…

Что меньше всего ожидали увидеть напавшие на нас люди — так это страшное создание с раскинутыми за спиной жуткими щупальцами. Чтоб рассмотреть это, света факела было вполне достаточно, и перед всеми нами сейчас предстал уже не человек, а жуткое чудовище. Можно не сомневаться — у парня вот-вот начнется приступ. Надо бы его как-то снять, только вот на это время нужно, а его у нас нет.

Впрочем, при виде Оди растерялась не я одна. Едва ли не до смерти испугались и нападавшие, причем этих людей страх пробрал, как говорится, до печенок. Почти все, находящиеся на дороге, застыли столбами — от сильного страха у большинства людей и без всякой магии отнимаются руки и ноги. Но вот у одного из этих людей (тоже, видно, от страха ничего не соображал), у того самого, что бросил дротик в Оди, хватило ума метнуть в него и второй дротик… Понятно, что в критические минуты люди ведут себя по-разному, но вот дурить ни в коем случае не стоит. Увы, но мужик поступил именно так. Уж не знаю, на что он рассчитывал, но все получилось с точностью до наоборот.

Легко отклонившись от летящего в него дротика (кстати, на этот раз пущенного довольно точно), Оди едва ли не одним прыжком оказался возле метателя. Я не успела издать ни звука, когда страшные щупальца обрушились на человека. Конечно, я и раньше видела, как ловко Оди управляется с выращенными на его спине жуткими отростками, но вот то, что мы наблюдали сейчас… На расстоянии может показаться, что вверх взлетает нечто вроде канатов или толстых веревок, но движения парня настолько быстры, что кажутся размытыми в воздухе. Оди с такой силой и так быстро молотил щупальцами по упавшем мужчине, что через несколько мгновений от того осталось лишь месиво из плоти и перемолотых обломков костей.

А вот затем… Затем мы увидели отвратительную картину, одну из самых мерзких, какие только можно себе представить: присоски на щупальцах Оди плотно впились в то, что еще недавно было человеком, и теперь уже начали чуть подрагивать сами щупальца. Оди высасывал человека примерно так же, как мальчишки в моем родном поселке выпивают стакан молока через соломинку. Ужасное, омерзительное зрелище, от которого, тем не менее, невозможно оторвать взгляд. Недаром нападавшие стоят, вытаращив глаза, и не в состоянии пошевелиться. Не удивлюсь, если кое у кого из них вот-вот подломятся колени.

Однако это продолжалось недолго, мгновение-другое, а потом люди кинулись со всех ног в ночную тьму, причем все огни бежали, не издавая ни звука. Как видно, от страха не было сил на крик, или же люди просто боялись, что на звуки их голоса кинется то самое… существо. Правда, удрали не все. Двое опустились на землю: у одного, и верно, отказали ноги — такое случается, а второй просто-напросто упал в обморок. Высокое Небо, не с такой храбростью, как у этих недотеп, ночами трясти проезжающих по дорогам! Впрочем, вполне может быть, что тут я неправа: при виде такого жуткого зрелища струхнет и более храбрый человек.

Что ж, в этой ситуации перепуганные люди могут себе позволить быть слабыми, но для меня подобное — слишком большая роскошь. Некогда смотреть по сторонам, надо срочно помочь освободиться моим спутникам от сети а Оди подождет чуть-чуть… Подбежала к Киссу и Мариде, все еще путающимся в наброшенной на них сетке, несколькими взмахами ножа рассекла крепкую сеть, и тут же вновь кинулась к Оди. Ничего страшного, Кисс и Марида самостоятельно сумеют выбраться, а с Оди надо что-то делать, причем немедленно.

За то короткое время, пока я разрезала сеть, от лежащего перед Оди человека не осталось ничего, кроме кровавых ошметков. Как это не омерзительно, но я вновь отметила про себя: понятно теперь, почему от тех, на кого нападал этот изуродованный парень, остаются лишь клочки — просто щупальца с выступающими на них острыми крючками вновь и вновь разрывают лежащую плоть, чтоб добраться до болеет мягких и наполненных кровью частей тела…

Я вновь подбежала к Оди в тот момент, когда его щупальца уже оторвались от жалких клочков того, что еще недавно было человеком. А ведь парень сейчас шагнет к еще к кому-то из нас, скорее всего к одному из тех неудачливых бандитов, что сейчас валяются на земле, и, если я его не остановлю, то одним погибшим дело точно не обойдется.

Встала перед Оди, и его страшные щупальца, как это уже было однажды, сомкнулись позади меня. Невидящие глаза Оди, в которых были, кажется, одни зрачки без радужки, уставились на меня. Ой, а в душе-то у нашего парня сейчас одна сплошная чернота, злость, бешенство… И голод. Жуткий, изматывающий тело, требующий теплой крови и нежного мяса… Что ж такое колдуны сотворили с тобой, мальчик?!

Конечно, не будь я сама эрбатом, как и Оди, то, без сомнения, в этот же миг стала бы его следующей жертвой. Но вместо этого я принялась безжалостно выкачивать из сознания Оди и сливать в сторону ту черную воду, которая заполняла его сознание, и превращала парня из человека в зверя. Вернее, не в зверя, а кого похуже… Это дело — прекращение или остановка приступов стали для меня настолько привычным делом, что я без особого труда смогла пробить ту холодную стену из черного стекла, в которой, словно в наглухо закрытом котле, бушевало безумие. Положив свои ладони парню на плечи, я не давала ему сделать ни шага в сторону, и без всякой жалости чистила сознание парня от того грязного, наносного, что есть в таких, как я, как он, и еще в десятках и сотнях тысяч таких же отверженных, как мы с ним…

Не знаю, сколько прошло времени — склонна считать, что не очень много, когда страшные щупальца вокруг меня задрожали и стали опадать, а потом и вовсе начали сворачиваться и укладываться уже привычными мне кругами на спину парня. И почти сразу же в глазах Оди стал появляться разум, а затем пришла еще и растерянность. Кажется, парень стал приходить в себя, но еще не осознал, что же произошло за то время, когда произошел приступ и разум покинул его голову.

Пока Оди еще ничего не успел сообразить, я оттащила его в сторону, да еще и поставила спиной к кровавой куче. Пусть пока не видит того, что натворил, находясь в приступе безумия. Почти сразу же к нам подбежала Марида.

— Как он?

— Приходит в себя…

— А… а что случилось? — Оди, кажется, обрел способность разговаривать, да и взгляд его вновь стал обычным. Серые глаза растерянно перебегали с меня на Мариду. — Я… я что-то сделал?

Конечно случилось, только вот эрбат никогда не помнит того, что было с ним во время приступа.

— Сделал, не сделал… Что-то вроде того. Но об этом мы с тобой поговорим чуть позже…

— А там что такое? — парень все же узрел кровавое месиво. — Это…

— Оди, побыстрей приходи в себя. Нам надо поторапливаться…

Вновь в путь мы пустились минут через пять. До того времени Кисс своей сильной рукой поднял на ноги до смерти перепуганных бандитов, и велел им держать язык за зубами: дескать, к тому, кто расскажет об увиденном, ночью вновь придет этот страшный человек, только в этот раз для того, чтоб выпить жизнь из тех, кто любит болтать о том, о чем положено помалкивать. Затем Кисс отвесил по хорошему пинку каждому из бандитов, но те и без подобного ускорения помчались со всех ног от этого места. Не знаю, будут ли они вновь выходить на дорогу по ночам, но не сомневаюсь в том, что сегодняшнюю встречу они вряд ли забудут, и даже более того — запомнят увиденное на всю оставшуюся жизнь.

На земле остался валяться оброненный кем-то нож и скомканный темный плащ, в который кутался один из нападающих. Нож мы забрали, а плащ протянули Оди — накинь, у тебя мундир на спине разодран. Но вот останки бандита… Я сделала то же самое, что много лет тому назад старый колдун Рин-Дор Д'Хорр сотворил со своим ослом, который вез его вещи к пещере, и от которого впоследствии ему надо было срочно избавиться. Тогда колдун поставил на бедное животное метку, которая звучала для всех окрестных хищников, как приглашение на обед. Сейчас я сделала то же самое, только метку поставила на кровавую кучу. Думаю, шакалы здесь появятся сразу же после того, как мы покинем это место. Зачем? Как это ни грубо звучит, но нам надо каким-то образом спрятать следы нашего пребывания, пусть даже на короткое время, всего на день-два, а больше нам и не надо. Крепкие зубы шакалов перемелют даже кости, оставшиеся от убитого бандита… Жестоко, грязно, непорядочно? Все так, только вот убитому не надо было закон нарушать, на дорогу по ночам выходить — все же он с друзьями сидел в засаде отнюдь не для того, чтоб от доброты душевной провожать запоздавших путников до мирного жилища…

Оди с трудом забрался на лошадь — парня все еще трясло, да и сил после приступа у него почти не было. Как я ни старалась скрыть от парня кровавые останки бандита, Оди все же увидел их, и теперь постоянно смотрел на ту кучу ошметков, что остались от убитого им человека. Однако нам парень ничего не говорил — как видно и сам понял, в чем дело… Так, отметила я про себя, сейчас за парнем надо присматривать, а не то, не приведи того Всеблагой! Оди может и удрать от нас…

Ну, а пока — снова в путь!

Мы ехали до рассвета, и миновали еще два селения, в которых стражники даже не пытались остановить нас. Ну, логика понятна: если люди в форме рискуют ехать ночью, то, значит, дело у них действительно, важное, и у таких людей лучше не стоять на пути с проверками — в конечном итоге себе же дороже выйдет.

Оди, Оди… Думая об этом парне, у меня становилось тошно на душе. Как это не тяжело признать, но, по сути, я и он — мы мало чем отличаемся друг от друга. Оба эрбаты, оба в детстве подверглись магической переделке, и от обоих можно ожидать невесть чего… Оди, конечно, пришлось много хуже, но и мне, не убери тайная стража Славии проклятого колдуна — мне бы тогда тоже пришлось тяжко. Может, и со мной в будущем поступили бы ничуть не лучше, чем с этим бедным парнишкой. Еще меня спасло то, что Канн-Хисс Д'Рейурр (чтоб его вечно держали в самых страшных углах Темных Небес!) не успел сообщить кодовое слово, с помощью которого я могла стать жестокой игрушкой в чужих руках, возможно, ничуть не лучше Оди…

Рассветало, и, на казалось бы ничем не примечательном месте, Кисс свернул с дороги и направил Медка в сторону видневшихся неподалеку холмов. Все верно, именно о ней, об этой примете и говорил нам К'Рен: два высоких остроконечных холма, больше напоминающих две стоящие рядом скалы, причем обе одинаковой высоты. Что ж, хорошо, мы дошли до одной из указанных на карте примет, и особенно приятно, что за этими холмами есть источник, где можно напиться и чуть передохнуть. А еще поговорить…

— Нам туда…

Я уже привычно отмечала про себя: хорошо, что земля тут — один камень, даже без песка. На этой каменистой почве не отпечатаются следы наших лошадей. Хотя, конечно, если по нашим следам снова пустят крыс, тех же а'хаков, то они нас враз отыщут, и тут уже не будет иметь никакого значения, отпечатались на земле наши следы, или нет…

С того времени, как мы покинули место схватки, никто из нас не произнес ни слова, а на сердце было по-настоящему паршиво. Более того — казалось, меж нами повисло тяжелое облако и почти ощутимо присутствует тишина, причем тишина нехорошая, тяжелая, которая давит своей недоговоренностью и недосказанностью. Не знаю, как у других, а у меня перед глазами то и дело возникала одна и та же картина: Оди, глубоко погрузивший свои жуткие щупальца в человеческую плоть… Видеть такое тяжело и страшно. Да и Койен подтверждает — на душе у каждого из нас паршиво, в том числе и у Оди… В этой ситуации не знаешь, что можно произнести вслух, а все те слова, что приходят на ум, кажутся глупыми, неуместными, и оттого становится понятным, что сейчас тебе лучше промолчать.

Кажется, наше настроение передалось даже лошадям — они мчались без понуканий, как будто стремились уйти подальше от того места, где только что погиб человек, пусть даже убитый вел далеко не праведную жизнь.

Рассвело, и вокруг никого не было. Холмы уже скрыли нас от дороги, вокруг один камень, и, если бы не точные указания К'Рена, то источник найти было бы сложновато. Точнее, почти невозможно — настолько он был мал, и так умело прятался в небольшой расщелине… Все, у этого места, можно передохнуть, причем не только можно, но и нужно…

Тоненькая чистая струйка воды била из-под земли, и стекала в небольшую каменную чашу, а затем почти сразу же вновь уходила куда-то под землю. Если не знать, что здесь есть вода, то ее так сразу и не отыщешь. Понимаю теперь, отчего люди К'Рена останавливались здесь на отдых, и в то же время никому из посторонних не рассказывали об этом необычном источнике — вода в здешних засушливых местах ценилась превыше всего, а знание о таком вот источнике стоило дорого. Наверное, об этом ручейке живительной влаги знали далеко не все местные жители.

С удовольствием сделала несколько глотков… Вода тут холодная, чистая, хотя ей далеко до вкуса воды из родников моей Славии. Та была просто накачана запахом снега и трав… Некстати вспомнилось: в двух из четырех колодцев Большого Двора вода чуть отдавала торфом, и хотя по цвету она была немного более темной, чем вода в нашей речке, но все равно была холодной и вкусной…

Однако Кисс не стал останавливаться у этой прозрачной струйки, хотя, не сомневаюсь, и его мучила жажда. Сойдя с Медка на землю, он повернулся к Оди, все еще потерянно сидевшему на своем коне:

— Оди, слезай. Отойдем в сторону. Есть разговор…

Парень покорно слез с коня, и, не говоря ни слова, направился вслед за Киссом. Вернее, не пошел, а поплелся. Я тоже сделала было вслед за ними несколько шагов, но тут Кисс обернулся.

— А ты куда направилась? — резковато спросил меня он. — Я, кажется, ясно сказал: мы с Оди поговорим вдвоем, как двое мужчин, и бабы или свидетели при том разговоре нам никак не нужны. Будут мешать. Так что оставайся здесь.

— Но… Я с вами…

— Я что, неясно сказал? Или мне повторить?

Судя по голосу Кисса, мне лучше сделать так, как он велел. Я достаточно долгое время общаюсь с этим светловолосым парнем, и уже знаю, когда к его словам стоит прислушаться, а когда можно не обращать внимания даже на его резкий или раздраженный тон. Так вот, сейчас — это именно тот случай, когда его лучше послушаться. Ладно, подождем.

Как бы мне не хотелось пойти за ними, но, пожалуй, лучше остаться на месте, хотя парни отошли недалеко, а Оди шел за Киссом просто как побитая собака. Но вот о чем они говорят меж собой — этого мне не слышно. Присев у ручейка, мы с Маридой пили холодную воду, и не сводили глаз с беседующих меж собой парней.

Вот что-то говорит Кисс, а Оди растерянно переступает с ноги на ногу… Вот Оди присел на корточки и закрыл лицо ладонями… Не удрал бы сейчас куда подальше, ищи его потом… Но Кисс сильным движением руки поднял парня на ноги. Надо же, Кисс ростом будет ниже Оди, но такое впечатление, словно высокий парнишка смотрит на Кисса снизу вверх… Кисс вновь что-то говорит Оди, и хорошо уже то, что тот изуродованный парень не двигается с места…

— Лия, как ты думаешь, о чем они говорят? — это Марида, и тоже не сводит глаз с беседующих.

— Не знаю…

Между прочим, это мне тоже интересно! А, ладно, чуть-чуть подслушаю, только чтоб появилась какая-то ясность. Подняла восприятие до предела…

— … Так что, как это ни странно звучит, но ты не виноват — услышала я голос Кисса, а говорит он так твердо и спокойно, что в его слова сложно не поверить. — Выражаясь иносказательно, убийства совершаются твоими руками, но не тобой. Ты и сам такая же жертва колдунов, как и те погибшие люди, как Лия, как бессчетное количество других несчастных. Так что немедленно выбрасывай из своей головы все лишнее и запомни — нам прежде всего надо выйти из Нерга. А дальше… Дальше будем думать, что нам делать и как поступать…

Больше я их слушать не стала, мне и так все было понятно. К тому же разговор между мужчинами, и верно, подслушивать неудобно. Да и Марида, когда я ей рассказала о том, что услышала, согласилась: Кисс верно говорит, и Оди такая же жертва, как и те, кого он убивал…

Когда спустя какое-то время парни вернулись назад, Оди уже не был похож на раздавленного от стыда и ужаса человека, но и свой взгляд от земли не отрывал. Понимаю: ему страшно и больно увидеть в наших глазах презрение и осуждение — мы же были свидетелями того, что произошло. Надо каким-то образом дать понять парню, что мы все понимаем, и не можем осуждать его…

Я шагнула навстречу парням, и тут Оди поднял на меня свои глаза, полные слез. Ну конечно, он же по возрасту совсем мальчишка, несмотря на крепкое телосложение и жуткие щупальца, которые ему нарастили в цитадели. И еще он, проведя долгие годы в заточении, там, где его унижали и презирали, впервые повстречал тех, кто не отшатнулся от него в страхе и ужасе, а наоборот, отнесся, как к другу… Теперь парень боится, что мы его прогоним, или же отныне не захотим иметь с ним никаких дел — все же мнение женщины имеет для мужчин немалое значение.

Все заготовленные было слова разом вылетели у меня из головы, и я, не отдавая себе в том отчета, обхватила Оди руками, и чуть ли не в голос заревела, уткнувшись в его разодранный мундир. Через мгновение рядом оказалась и Марида. Она тоже обняла Оди и заплакала, только тихо, совсем по-старушечьи… Не знаю, что было со всеми нами — усталость от дороги, или что-то вроде разрядки после долгого душевного напряжения, но все это нам было необходимо.

— Оди, Оди… — без остановки всхлипывала я.

— Мальчик, бедный мальчик… — негромко причитала Марида.

Вот этого Оди никак не ожидал. Неловко обняв нас обеих, он растерянно топтался на месте. Кажется, по его лицу тоже текли слезы, только вот это были слезы облегчения…

Есть такие моменты в жизни, когда ты чувствуешь себя родным и близким кому-то из тех, кто к тебе, кажется, не имеет ни малейшего отношения. И вот именно такое ощущение было сейчас у всех нас, чувство единения, жалости и всепрощения. А слезы… Они смывали тяжесть и боль, что была на сердце каждого из нас. И если кто-то хоть раз в жизни испытывал такое чувство, то он меня поймет… Еще мы знали, что нам надо поторапливаться — дорога не ждет, но так хотелось продлить эти мгновения короткого умиротворения…

Не знаю, сколько мы так простояли, пока не услышали голос Кисса.

— Так, девочки и мальчики, всем быстро напиться до упора, умыться — и по коням! Понимаю ваши чувства, но у нас нет времени на их долгое проявление. Отложим все это на потом… И хватить вам, милые дамы, поливать парня слезами. А ты, Оди, привыкай к тому, что у наших дорогих спутниц слезы стоят на первом месте. Так, пара минут на сборы — и в путь! Кстати, вода тут неплохая, фляжки наполните до верха, и сами напейтесь до упора… И учтите, что нам до нужного места добираться еще долго!

Поскорей бы дойти…