Энриет. Логос 1.

Глава 6

Пройдя вдоль красивых домов, на самом деле возник темный, даже черный столб дыма, карабкающийся наверх.

Я подошел к кузнице, и заметил, что наковальня и печь, находящиеся на улице, укрытые навесом, обладают радужной оболочкой. Посмотрев на маленький и большой молот, лежащие на наковальне, я смог разглядеть и вокруг них небольшое радужное поле. Да и вообще сами молотки слега были радужными. Мои глаза начали болеть, из-за чего пришлось прекратить наблюдение.

Глаза обдало сильной болью, да настолько сильной, что невольно вскрикнул и упал на колени. Было ощущение, словно я лежал с открытыми глазами в абсолютно темной комнате, а затем резко включили ярчайший свет, но зажмуриться не дали, а потом и вовсе ткнули пальцами в глаза. Через пару минут боль прекратилась, даже получилось открыть глаза. Это что за откат такой был?

— Эй, парень — сильный, но все же женский голос возник недалеко от меня — нечего молиться моей кузнице. Да, она слава, спору нет, но Храм находится у дома старосты. Туда тебе и дорога.

Только хотел попытаться встать на ноги, как меня подхватили сильные руки, и подкинули в небо как пушинку.

— Энри, старый друг! — раздался до боли знакомый мощный голос. Кстати, о боли, От объятий мои ребра начали хрустеть — давай обнимемся, друг.

— Кораг — пропищал я — отпусти. Убьешь сейчас, пюре сделаешь.

Снова раздался громогласный смех. Наконец то я оказался на земле. Открыв глаза, увидел перед собой широкую улыбку красного друга. И зубы у него ничего такие, эффектные.

— И я рад видеть, Кораг.

— А, вспомнила — сильный женский голос отвлек нас от встречи — ты же тот самый вор, которого казнить должны были. И по чей же воле твои тощие ножки еще носят твои гнилые ручонки?

Я посмотрел на то место, откуда издавался голос, и увидел ребенка. Ребенка, который по ширине и по толщине рук не сильно уступал Корагу. Ребенка с лицом девушки лет на 25. Она стояла возле калитки. Ульгиндра смотрела на меня с явным недоверием, а потом и вовсе процедила сквозь зубы:

— Даже не смей приближаться к моим вещам.

— Меня послала Альвия — выдавив улыбку, я зашел за калитку и протянул Ульгиндре корзинку — она передает Вам эту корзинку со всем его содержимым, а также просит, чтобы Вы вернули наточенные ножи в количестве десять штук.

— Не нужна мне корзинка, а ножи подожди. И я не воровка в отличие от некоторых, поэтому, напоминать сколько их было не надо — рявкнула Ульгиндра, и посмотрела на Корага — Принеси ножи, которые точил вчера.

Орк хлопнул меня по плечу, и растворился внутри кузницы. Через пару минут, он вышел с ножами, которые были завернуты в ткань, обвязанную веревкой. Я для интереса обсмотрел их магическим зрением, и никакого свечения не было.

— Получил что хотел? — обратилась ко мне гномка — теперь проваливай.

— Возьми корзинку — я начал требовательно смотреть на нее. Она мне напоминала обиженного ребенка, поэтому не мог серьезно разговаривать с ней — не уйду пока не заберете. Это поручение Альвии. А во-вторых, я хочу пообщаться с Корагом.

— Оставь свою корзинку при себе — Ульгиндра отвернулась, и пошла внутрь кузницы — скажешь, что не хочу. Можешь сам съесть, разрешаю. О Краже не заявлю.

И Дворфийка исчезла в темноте кузницы.

Я посмотрел на Корага:

— У тебя вредная хозяйка.

Орк в ответ улыбнулся и засмеялся.

— Нет. Она очень хорошая. Она как-то сказала про Альвию, что она ведет себя так, слово Ульгиндра для нее маленький ребенок. Ее это очень раздражает.

Тут уже я заулыбался. Так вот оно что. Не буду ругаться с гномкой. И поэтому, корзинка удобно уложилась на входе в дом в тенечке. На всякий случай я крикнул, ударив три раза по двери в кузницу:

— Многоуважаемая Ульгиндра. Корзинку оставил у входа. Не наступите!

Она что-то закричала в ответ, разобрать было невозможно.

Подойдя к орку, я не сильно ударил его по животу, но у него настолько стальной пресс, что показалось, что это не я ударил по прессу, а пресс ударил по моему кулаку. Если бы не цвет кожи и клыки, то в нашем мире он был бы альфа-самец номер один. И даже не надо сомневаться в том, что каждая мышца настоящая.

— Как дела у тебя, друг? — на самом деле я был очень рад видеть Корага. Хоть мы и знаем друг друга всего-ничего, но чувствую, как между нами образовалась некая связь — не сильно мучает тебя Ульгиндра?

— Вовсе нет. Я много, где бывал, и могу с уверенностью сказать, что эти деревенские абсолютно не знают, как вести себя с рабами.

— Тоже не ощущаю себя рабом — сразу стало понятно, к чему клонит Кораг — Скорее младшим братом или сыном, которого гоняют по всяким пустяковым делам.

— Я всегда хотел иметь свою кузницу, но никогда не думал, что буду работать в ней будучи рабом — орк засмеялся — но все-таки кузнец. Ульгиндра очень хороший учитель.

— Ты всегда хотел быть кузнецом?

— Да, и даже какое-то время был учеником в своей деревне, пока ее не сожгли.

Мы помолчали немного, а затем Кораг продолжил.

— Ульгиндра сказала, что как только с кую толковую подкову, к которой у нее не будет вопросов, а лишь восхищение — она освободит меня.

— Пашик мне ничего подобного не говорил.

Краснокожий друг недоуменно посмотрел на меня, словно не понимал о ком сейчас идет речь.

— Пашик, это алхимик и волшебник, который взял меня рабом. Очень интересный мужик. А Альвия приходится ему сестрой. Он мне дал доступ к библиотеке, а потому сейчас обучаюсь волшбе и прочим наукам.

— Так ты волшбу можешь изучить— глаза орка округлились. Он ударил рукой себя по груди — мое уважение, волшебник.

— Ты чего?

— Мы, орки, уважаем и чтим тех, кто может общаться с духами, животными и повелевать неведомыми силами.

— Кораг.

— Что?

— Обещай мне, что наличие у меня волшбы никоим образом не повлияет на наше общение. Мы с тобой в одном сарае спали, с одной миски ели.

Я положил руку на плечо орка. Тут все в такие моменты кладут на плечо руку. Он кивнул и положил руку на мое плечо в ответ. Да так положил, что плечевой пояс упал до таза. У него слишком тяжелые руки. Кораг лишь засмеялся.

— Волшебники никогда не владели сильным физическим телом. За исключением наших друидов.

— Друидов? Шаманов?

— Шаманы изгнаны давным-давно — орк сделал кислую морду — а друиды возглавляют наши поселения.

— Друиды это те, кто чувствуют природу, могут превращаться в животных?

— Они могут превращаться в животных. И с животными могут общаются — кивнул орк.

— А за что шаманы были изгнаны?

— Если коротко, то они захотели больше мощи, которую им могли дать злые духи, которым не следовали взывать. Они всегда хотят что-то взамен. И начали шаманы творить ужасы. Белые духи разгневались и оставили шаманов. В результате все шаманы орочьего племени потеряли возможность пользоваться силой белых духов, а использование силы злых духов ввергла их в жестокость и в безумие. Сейчас нет ни одного белого шамана. Остались лишь последователи злых духов, а они сейчас вне закона Империи, да за ними идет охота не только орками, но и инквизиторами Единой церкви.

Вот это да. Шаманы вне закона, а друиды руководят орками. На мои вопросы про друидов, Кораг мне пояснил, что некоторые орки смогли выйти на контакт с эльфийскими друидами, которых попросили помочь вернуть связь с духами через лесных духов. Ну, по принципу дух духу друг, товарищ и брат. В итоге у них ничего не вышло, однако они смогли пообщаться с Природой, и Госпожа Природа согласилась одолжить свои силы для восстановления былого величия и гармонии среди оркских племен.

На мой взгляд, мать Природа лишь усилила свое влияние и освоила новый «рынок».

Друиды - орки пришли в свои племена, и помогли изгнать темных шаманов. Так они и стали вождями за свои заслуги. В ходе разговора я узнал еще очень интересную вещь: эльфов, живущих в лесах, на самом деле мало. Большая часть эльфов живет в городах, а еще небольшая часть ведет образ жизни как разбойники или как цыгане. А все дело в том, что когда-то давно эльфы возомнили себя владетелями природы, а не служителями ее, и природа каким-то образом обиделась на них (опять обидки. Этим духам лишь бы обидеться), и выжила из леса. Остались лишь те эльфы, которые чтили жизнь своих предков, и не изменяли им. Сейчас же эльфы весьма наглый и дерзкий народ.

В моей голове возник двухметровый стройный красавец, ругающийся как клишированный прапорщик в армии. Я рассмеялся. Кстати, об эльфах.

— Эльфов много в городах?

— Как навоза, который они убирают за гроши! — краснокожий друг заржал как конь — а когда напьются, они все улицы города забивают. Представляешь, они пытаются петь свои красивые песни пьяным сорванным голосом. Это ужасно! А как приятно бить рожи, пока они поют… Тебе надо попробовать, Энри!

Весело в городах живут. Надо будет обязательно поучаствовать в таком мероприятии.

— Я не видел здесь ни одного эльфа.

— Потому что их нет. Кстати, эльфийки очень классные в постели — Кораг мне подмигнул — обязательно попробуй.

Я покраснел и засмущался, но постарался не подавать виду.

— Слушай, Кораг. Ты умеешь драться?

— Я воин, Энриет — все мышцы его тут же стали больше — все орки являются лучшими бойцами во всем Эзаурусе.

— Эзаурус?

— Так наш мир называется. Неужели и такое забыл? Маги говорят, что миров много, а наш мир называется Эзаурусом.

— Знаешь, Кораг, удивляюсь твоим знаниям. Всегда думал, что орки, так сказать, немного тупые — я расплылся в широкой улыбке и положил руку на плечо Корага.

— Не могу сказать, что мой народ является самым умным народом во всем мире — к моему удивлению, он согласился со мной — но мы самый мудрый народ. Общение с разными духами принесло много знаний. И мы стараемся хранить каждое знание. Меня готовили стать следующим друидом в клане, но я всегда хотел быть кузнецом. Пока деревню не сожгли, Карголом меня многому обучил.

Кораг немного помолчал:

— Карголом был замечательным кузнецом.

Лицо орка посерело.

— Кораг, ты будешь обучать меня боевому делу? Хочу научиться драться. Я хочу тело как у тебя!

— Драться? Научиться драться с пьяными эльфами? — Кораг засмеялся — а вот такое тело как у меня не обещаю. Ты не орк. Сильным могу сделать.

— Спасибо. Когда начнем?

— Спасибо? Давай будем заниматься каждое утро. Приходи ко мне по утрам, и мы будет упражняться — Кораг посмотрел на мои рабские регалии — ты ведь сможешь?

— В раннее утро будем заниматься?

— Еще раннее, чем утро? Да.

Я кивнул. Конечно, я смогу! Просто надо будет вставать еще раньше. Разве это проблема?

— А орочьему языку обучишь?

— И орочьему языку обучу.

— Чую, самое первое, что я узнаю, так это орочью ругань.

Кораг засмеялся. В это время вышла Ульгиндра, и встала рядом с нами, уперев накаченные руки на пояс.

— Хватит как бабам языки чесать! Кораг, быстро в кузницу, ты не доделал работу. А ты — она посмотрела на меня, и плюнула под ноги — выворачивай карманы. Небось, стащил что-нибудь. И вали отсюда.

Ну как можно быть таким противным человеком. Точнее, гномом. Или дворфом — не важно. Я показательно вывернул карманы, развернулся и ушел.

На моем лица расплылась улыбка — когда она выходила из дома, то аккуратно обошла корзинку со вкусняшками, и мне ее не вернула.

Все-таки она хотела содержимое корзинки, но, по сказанной орком причине, не хотела брать. А тут против ее воли оставили корзину. Тут уж ничего поделать не смогла. Какая хитрюшка!

Пока шел по улице обратно, обратил внимание на то, что деревня ожила. Со всех домов выбежали дети. Они собирались в кучки и начинали жарко обсуждать правила игры.

Мне хотелось немного прогуляться, но желание побыстрее приступить к обучению было куда сильнее. Может быть, и Альвия меня с отчетом заждалась.

Я подобрал камень с земли. Пока иду, попробую-ка теоретические знания на практике. Не зря же столько читал.

И так, что же я могу? Из магии, пока научился делать только небольшой огонь. Ну, и нагревать предметы. Значит, попробуем сделать грелку.

Я сел на ближайшее бревно и закрыл глаза. Крепче сжав камень в руке, попытался сконцентрироваться.

Через множественные потуги и медитации, в черной пелене возник силуэт камня. Он был словно настоящим — даже мог, правда со сложностью, но вращать его.

Я представил как рядом с камнем формируется небольшое пламя. Его представить оказалось сложнее. Он постоянно то распадался, то и вовсе отказывался формироваться. Через десяток попыток все же удалось. Не давая волю радости, боясь потерять концентрацию, я приступил к самому непонятному действию, которое необходимо было совершить — подвести огонь к камешку.

Конечно же, с первого раза ничего не удалось. Огонь гас, и приходилось вновь его зажигать. Он был слаб как огонек спички не ветру — одно резкое движение и тут же тух.

Не знаю, сколько десятков было попыток, но в итоге пламя соприкоснулось с камнем, который тут же его поглотил. По тонким каналам магии, идущим к камню, начала двигаться энергия, исчезая в нем. Радужная оболочка становилась плотнее.

Выглядело по-настоящему волшебно: лежит серый и непримечательный камешек, к которому шли тоненькие линии, цвет которых постоянно менялся. Эти линии были то красными, то фиолетовыми, то зелеными, то желтыми. Переливания были настолько плавными, что не сразу замечал изменения.

Серый и непримечательный камешек начал формировать вокруг себя радужную оболочку, которая становилась плотнее и плотнее. Если подумать, на что она похожа, то первое что приходит на ум, так это мыльный пузырь. Точно, словно камень засунули в мыльный пузырь. Наблюдать за изменением цвета и переливанием энергии по каналам можно долго.

Вдруг мне стало становиться плохо, появилась слабость. Поддерживать концентрацию становилось сложно. Посмотрев на каналы, обнаружил вместо ярких потоков тусклое свечение. Думаю, это сигнал для окончания зачарования. Я аккуратно отцепил магические каналы.

Покрутив камень в воображении, заметил три точки, где мыльный пузырь не обтянул камень. Под силой моего воображения и концентрации, точки затянулись.

Еще раз перепроверив целостность оболочки, наличие исходящего тепла от камня, расслабился и медленно открыл глаза.

— Он живой.

— Да, живой.

— Это раб. Не надо к нему подходить близко.

— Может украсть что-нибудь!

— А может даже убить!

Меня окружала толпа ребятишек, смотревших с явным интересом, при это не забывая хихикать и о чем-то перешептываться.

— А-А-А, всех убью! — я зарычал и поднял руки вверх. Все дети разбежались скорее с веселым, а не испуганным криком. Думаю, на самом деле со стороны звучало вовсе не страшно — голос был охрипшим и тихим.

В руках лежал холодный камень. Магическое зрение показало, что он на самом деле покрылся радужной оболочкой. Тему активаторов я не успел изучить в полной мере, а потому, чтобы активировать зачарование, необходимо было нагреть камешек. Так сказать, придать первоначальный импульс. Ну, а чтобы отключить — остудить.

Активное трение камня не дало никакого результата. Скорее мозоли поселятся на моей руке, нежели удастся активировать грелку.

Вблизи огня также не было, а потому не пришло ничего умнее в голову, как нагреть его при помощи магии. Уже привычным способом я представил, как пламя охватывает камень. И? И у меня ничего не вышло.

Заклинание удалось, я почувствовал, но, судя по ощущениям, у меня не было необходимо энергии. Приступ слабости вновь посетил меня, пригласив также легкую головную боль. Внутри ощущалась ранее неизвестная мне тяжелая пустота.

Положив камень в карман, я резко вскочил на ноги. В глазах помутнено, ноги зашатались, и едва чуть не упал на землю. Постояв немного, получилось сделать первый шаг, который дался очень сложно. Второй шаг оказался чуть проще, а уже с пятого шага смог идти более-менее. Со стороны это выглядело так, будто иду домой после неплохой такой попойки.

— Он идет.

— Да, он идет нас убивать.

Позади себя я слышал смешки детишек. Хотелось что-нибудь сделать, да только сил не было. Появилось сильное ощущение усталости, словно весь день разгружал вагоны, а после этого ночь не спал. И как собираюсь дальше работать?

Дом Пашика появился передо мной. Собравшись с силами, я постарался войти на кухню как ни в чем не бывало.

Альвия все также была там, и все также крутилась вокруг кухонной утвари. Как только я подошел поближе, тут же ощутил запах только что приготовленного печного супа. Желудок готов был покинуть тело и лично засвидетельствовать не только аромат, но и вкус супа. Я прикрыл покрепче рот — твое место во мне, и не вздумайте вываливаться.

— Все готово, Альвия. Куда положить ножи?

— Положи на стол, где ведро воды стоит — не оборачиваясь ко мне, Альвия махнула рукой.

Я вытащил камень, и положил его возле теплой части печки, после чего подошел к ведру с водой. Ножи нашли свое место.

Краем глаза увидел, как Альвия подошла ко мне и внимательно всматривалась в лицо.

— Ты какой-то вялый. Что-то случилось?

— Давно не ходил. Устал немного. Это ведь не в сарае сидеть. Что мне дальше делать?

Держи — она протянула покрытый коричневой коркой пирожок — иди в сарай и приберись там.

А что там прибирать? Все и так чисто. Я недоуменно уставился на Альвию. Она охнула, закатив глаза.

— Коровьи лепехи собери. Лопату ты найдешь в сарае. Погрузи их в тележку, и отвези на гноище. Оно находится в конце участка. Ты увидишь.

— Будет сделано — я взял пирожок, подошел к печке, и забрал камень, который успел за такое непродолжительное время стать горячим.

— После этого, ты свободен, и можешь идти к Пашику.

— Хорофо.

От пирожка уже почти ничего не осталось. Ну почему же они такие вкусные!

Пока шел до сарая, несколько раз трогал свой карман. С каждый шагом карман становился теплей и теплей. Сейчас можно сказать, что карман горячий. Когда зашел в сарай, грелка уже отдавала не тепло, а настоящий жар. Дотронуться было невозможно. Я подбежал к корыту с водой и вывернул карман. Камень упал на дно корыта с характерным «бульк», которое моментально преобразилось в сильное шипение.

Пар охватил сарай, и коровы от испуга замычали, попытавшись вжаться в свои стойла. И что-то мне подсказывало, что они добавили мне работы своим испугом. Через пару минут пар развеялся. Я засунул руку в корыто и тут же вытащил — вода была горячей. Пришлось немного подождать. Затем все же вытащил грелку, вытер об штанину, и засунул обратно в карман.

Такой камень нельзя использовать как грелку — он без сожаления и совести зажарит все, к чему прикасается, а то и вовсе убьет пользователя. А если на ночь оставить, то он может и поджечь что-нибудь. Без регулятора тепла, и нормального активатора, грелка слишком опасна.

— Ладно — сказал вслух, хлопнув в ладоши и осмотревшись вокруг. Надо как можно скорее закончить порученную грязную работу, и вернуться к более интеллигентской деятельности — обретению знаний о волшебстве. Тележку и лопату я нашел быстро. Коровы не сильно возражали против того, что подчищаю за ними, но смотрели на меня с недоверием и опаской — видимо, шоу с паром не особо их расположило ко мне.

Гноище на самом деле оказалось на краю участка, и я по аккуратным тропам увез все содержимое тележки. Вывалив, я вернул лопату и тележку на свои места в сарае, а затем почистил тропинки от грязи, свалившейся с колес тележки. После этого я с чистой совестью побежал в башню.

Но перед тем, как зайти, я вытащил из кармана камень и попытался его нагреть. И не потому, что отношусь к клубу мазохистов и испытания веселых горячих ощущений. Пока это верный способ определить восстановилась ли у меня магическая энергия или нет, потому что усталость я уже особо и не чувствую. Ничего не изменилось — у меня все также не хватает внутренней магической энергии. Можно сделать вывод, что магическая энергия имеет некое отношение к физическому состоянию, но в то же время, физическое состояние полностью не показывает сколько у меня осталось энергии.

Интересно, и как долго восстанавливается, и восстанавливается ли она вообще? Может, только с помощью специальных напитков или дыхательных техник? Нужно срочно найти информацию. К тому же, мне не нравится, что не чувствую сколько у меня осталось магической энергии.

Кое-как взобравшись по витиеватой лестнице до самого верха, услышал привычные наставления Пашика. Видимо, дочь старосты снова обучается науке. Вроде бы я постоянно был во дворе, но не видел, как она успела прошмыгнуть.

Кариэль. Имя у нее какое-то эльфийское. Нужно попробовать ее разговорить. Я ударил по ладошке. Решено.

Пока находился в своих мыслях не заметил, как наставления за дверью прекратились.

— Если хочешь зайти внутрь, то надо бить по двери, а не по ладони. Заходи.

Неужели хлопок был настолько сильным? Нет, не может быть. Скорее всего Пашик давно знает о моем прибытии, и ему всего лишь надоело ждать.

Постучав по двери три раза, я вошел внутрь и поприветствовал присутствующих.

Пашик кивнул головой и указал рукой на сундук, на который, стало быть, должен сесть, ожидая своей очередь.

А Кариэль. Она даже краем глаза не посмотрела на меня! Никакой реакции на мое появление! Ясно-понятно.

Проследив за моим медленным шагом, Пашик скривил лицо, и повернулся к дочери старосты.

— Кари — голос старика стал громче и тверже — Одни и те же ошибки. Я тебе вчера объяснял. И не буду напоминать. Прежде чем смешивать, подумай, а правильные ли соотношения взяла? Ты уже должна начать сама чувствовать без подсказки соотношения таких простых ингредиентов.

Руки Кариэль остановились, не дав содержимому двух пробирок слиться в одно.

Правильно, Пашик, правильно. Ругай наглую девушку. Такая миленькая, и даже не здоровается. Мои губы согнулись в злой улыбке.

— А чего лыбишься? — старик уставился на меня, тыкая пальцем в угол — пока ничего не делаешь, возьми метлу и подмети лестницу.

В этом мире определенно нельзя улыбаться. Пора уже давать клятву безулыбочности. Ни при каких обстоятельствах не улыбаться!

— Хорошо. Но потом вернусь, и буду читать, пока вы не закончите.

Пашик ничего не ответил, полностью сконцентрировав свое внимание на действия Кариэль. Лишь махнул рукой. Судя по его медленному кивку, в этот раз дочь старосты смешала все необходимые ингредиенты верно. Из пробирки пошел небольшой дымок и жидкости, некогда белого и желтого цвета в едином танце создали жидкость фиолетового цвета. Чудеса.

Я взял метлу и вышел из помещения. Мой новый инструмент шоркал по полу, заставляя мелкую пыль улетать с верхней ступеньки на нижнюю. Так до самого конца.

Интересно, мне показалось, или старик на самом деле подозрительно посмотрел на меня, когда я зашел внутрь?

Даже внешность Кариэль подозрительно, как бы выразиться, правильно. Ее черты утонченные, а кожа без каких-либо родинок или шрамиков. Думаю, любая девушка хотела бы себе такую кожу.

Думая о Кариэль, не заметил, как добрался до последней ступеньки. Убрав собранную пыль, я как можно быстрее забежал наверх. Ну сколько можно отвлекаться и не учиться магии?

— Зачем топаешь, балбес? — зло посмотрел на меня старик — Если еще раз так будешь топать, сломаю тебе ноги, и дам рецепт заживляющего эликсира. А дальше сам как-нибудь.

— Я очень хочу учиться поэтому несся сюда на всех парах.

— На всех парах. Очень хорошее выражение для сегодняшнего дня.

Пашик отвернулся от меня и подошел к окну. В этом время Кариэль, не отвлекаясь на нас, занималась своими банками да склянками.

— Очень ты хочешь заниматься магией — тем временем продолжил старик. Очень.

— Да, очень — кивнул рассуждениям старика.

— Я вижу, что очень!

Пашик уставился на меня и твердым жестом указал мне подойти к нему.

— Я готов приступить к уроку, Пашик.

— Ты куда дел свою магическую энергию, дурень?

Рука старика упала мне на голову.

Ага. Значит, все видно. Странно, что при сканировании Пашика, я ничего не увидел.

Я включил магическое зрение и тут же получил по лбу. Удар был настолько звонким, что Кариэль подпрыгнула. Одна из пробирок упала. Она повернулась и посмотрела на нас удивленными глазами. Я же от неожиданности упал на пятую точку.

Немая сцена продлилась ровно пять секунд, а затем Пашик продолжил спокойным голосом.

— Своей магической энергии нет, решил посмотреть на мою? Ты, тупой, не знаешь, что это дурной тон? Это как девкам на базаре юбки поднимать. Ты думал я не замечаю, как ты ходишь, и обсматриваешь все магическим зрением? А теперь отвечай, что ты такое творил, что в тебе не осталось магической энергии? Ты тупой, и ты, конечно, этого еще не читал, но магическая энергия тесно связана с жизненной энергией. Лишившись полностью магической энергией, тебя бы вырубило, оставив сплетенное тобой заклинание без контроля, или пошла бы в ход жизненная энергия, а там и до смерти недалеко. Ну и, конечно, ты не просто умрешь, а оставишь за собой, незавершенное волшебство.

И что мне ответить? Да нечего ответить. Виноват. Исправлюсь.

Я встал, и тут же по лбу прилетел второй удар. И вновь пятая точка держит на земле. В этот раз Кариэль даже не обернулась. Более того, краем глаза увидел на ее лице улыбку! Она смеется надо мной! Это война!

— Тебе кто вставать разрешал? Разве я разрешал? Или ты подумал, что я договорил?

— Нет. Вовсе нет.

Пашик вздохнул и подошел к Кариэль. Какое-то время он стоял и наблюдал за ее действиями. Ну а я все также сидел на полу и ждал второго раунда экзекуции.

Можно ли говорить вредному старику о зачарованном камне? Да не просто о зачарованном камне, а о криво зачарованном камне. Точнее, опасно зачарованном камне. Он увидит сие убожество, отметит результаты, и подарит очередной массаж лбу.

Не буду говорить ничего по поводу грелки. Хм, грелка. Все-таки хорошее название.

— Молодец — наконец-то сказал Пашик после долгого наблюдения за Кариаэль — Теперь поставь эликсир настаиваться, а сама начни готовить отвар. А ты, балбес, придумал отмазку? Если придумал, то рассказывай — куда дел свою магическую энергию?

— Я пытался творить волшбу. Брал сухие веточки и поджигал их.

— И в итоге получилось поджечь?

Я кивнул.

— Какие слова силы произносил? Какой конструкт использовал?

Конструкт? А об этом я не подумал.

— Я сейчас не могу сконцентрироваться.

Пашику явно мой ответ не понравился, но и углубляться он не стал. Лишь недовольно цокнул языком.

— Сколько раз получилось поджечь? Сколько было попыток?

— Я не считал, не помню. И сколько смог поджечь — не помню.

— Пятьдесят восемь попыток было — резюмировал старик мои слова.

Я неуверенно кивнул.

Пашик смотрел на меня и ничего не говорил. Я почувствовал, как кто-то копается в моей душе. Даже не копается, а нагло ковыряется! Даже возникло ощущение, будто нутро зачесалось.

— Не нравится? — оскалился Пашик — а мне, думаешь, приятно было? Правильно ты делаешь, что не говоришь точную цифру, сколько пытался поджечь веточек. Чтобы тебе израсходовать свою магическую энергию, пришлось бы их тысячами жечь. А слова силы необходимо знать. Изучи внимательней вопрос волшебства. Волшебства, понял?

Некоторое время старик молчал. Кариэль все также не обращала на нас внимания.

— Ладно, на первый раз приму твою отмазку. Но урок мы начнем с того, что научим тебя чувствовать свою магическую энергию, ее пределы.

— Хорошо — я хотел подняться, но затем резко передумал — Пашик, можно встать?

— Можно.

Я встал и подошел к привычному сундуку. В это время старик успел подойти к книжным полкам, и взять книгу. По внешнему виду, я бы сказал, в ней страниц триста, но каждый элемент книги говорил о том, что она старая и требует бережное к себе отношение.

— Чтобы чувствовать свою магическую энергию, не нужны никакие слова силы. Одним из признаков, что у тебя расходуется магическая энергия, является постепенно накапливаемая усталость в самом теле. Развивая внутреннее ощущение, ты в будущем сможешь достаточно точно определять как много у тебя осталось магической энергии.

— То есть, практика, и ничего больше?

Пашик поморщился.

— Наиболее универсальным способом является маго зрение внутрь себя. Ты должен увидеть свою ауру, ее текущее значение, максимальное и минимальное значение.

Я перешел на магическое зрение и попытался посмотреть, как было сказано, внутрь, но ничего не выходило. Для больше успеха даже наклонил голову, чтобы смотреть именно на себя. Закрыл глаза, и попытался представить свое тело, и как смотрю на него через магическое зрение, но ничего не выходило.

— И как мне внутрь себя посмотреть?

— Энриет — вздох Пашика отдавал грустью — почему ты, не дослушав меня, полез пробовать?

— Так получилось.

— Так получилось — скривил рожу Пашик — с тобой так получилось.

В меня полетела книга, которую Пашик достал из полки. Конечно же я ее поймал лбом. Быстрым взглядом заметил, как Кариаэль вновь следит за нами. Снова улыбнулась. Улыбнулась моей встречи с книгой. Вот что за девка!

— Читай, Энри, раз уж не хватает сил слушать.

Поворчав себе под нос, я открыл книгу. Так, а что это у нас за книга? Естественно. Основы магии.

Время кралось незаметными шажочками. Мои глаза успели привыкнуть к разворачивающейся картине под названием «Обучение дочки старосты и игнорирование раба». Во время чтения обратил внимание, что читаю книги так, словно понимаю, или, вернее сказать, знаю эти слова и их смысл. Но стоит только приглядеться к символам, как сразу вижу какие-то иероглифы, смысл слов теряется. Итог тут может быть лишь один: я не знаю алфавита. Думаю, для моего же блага, необходимо закрыть пробел.

— Пашик.

Старик не сказал ни слова. Даже не обернулся на меня, продолжая наблюдать за всеми манипуляциями Кариэль.

— Пашик. Ты можешь мне дать азбуку?

— Аз-бу-ку? — он повторил слово слогами и посмотрел в глаза — это что такое Аз-Бу-ку?

— Книгу какую-нибудь, где есть алфавит.

— Какой алфавит? Чей алфавит?

— Нашего народа.

— Нашего народа? Людей? Почему ты назвал это Аз-бу-ку?

— У меня на родине именно так называется книга, где есть алфавит — я решил не лукавить. А смысл? Все равно данный факт он никак не проверит.

Подумав о чем то, Пашик подошел к другому стеллажу с книгами и одним движением вытащил средних размеров книгу. Едва она очутилась в его руке, как полетела в меня, но в этот раз я ожидал такого поведения и поймал снаряд. И, вообще, что это за безобразие? Волшебник кидается книгами в ученика? Разве это нормально? Бе-зо-бра-зи-е!

— Это сам алфавит с небольшими комментариями о их написании, связи и истории.

— Поймал — я поднял взгляд на Пашика и получил в лоб еще одной книгой. Боль была дикой. Вторая книга угодила аккурат в то же место, куда прилетала предыдущая книга.

— А это вторая часть. Здесь идет речь о создании символов, их глубоком значении и взаимосвязи с магическими письменами.

Я сверкнул глазам в сторону Кариэль. Эта чертовка улыбалась. Ты то хоть не отвлекайся! И почему в нее ничего не прилетает. Аж желание пропадает что-либо делать в ее присутствии.

Ладно, почитаю потом про алфавит, а сейчас вернусь к основам магии. Но перед этим остался нерешенным волнующий вопрос.

— Пашик. Разреши мне ходить к кузнецу Ульгиндре, точнее, к ее рабу, орку Корагу, чтобы он обучал ратному делу да помогал развивать силу и ловкость в теле.

— Ходи. Но только после того, как сделаешь все поручения Альвии. Затем ко мне.

— Было бы удобнее рано утром.

— Тебе было бы удобнее? Мне прислушаться надо?

— Я бы тогда позанимался, а потом сразу приступал бы к ежедневным заданиям.

Пашик немного задумался.

— Хорошо. Пусть будет так. От ранее сказанных слов не отказываюсь. Если будешь успевать выполнять все поручения, то можешь и после ходить к нему.

— Спасибо!

Я улыбнулся. На халяву кормят, на халяву обучают, на халяву спортивные занятия. Только и надо, что по хозяйству помогать. Мечта.

— Энри — ко мне обратился Пашик — что-то ты весь светишься как звезда над горами Джиргала. После обучения пойдешь колоть дрова. А затем приберешься в коровнике.

Все что мог, так только кивнуть, показав свою покорность. В этом мире определенно нельзя улыбаться. Каждый раз чревато новыми проблемами, а в моем случае, порождают новую работу.

Кариэль прекратила варить зелье, и посмотрела на Пашика. Он, поймав ее взгляд, начал на свету смотреть готовое зелье, бормоча что-то под нос.

— Неплохо. Неплохо. Такое зелье оставлю.

Зелье испарилось в маленьких ящиках, находящихся возле алхимического стола.

— На сегодня хватит. Пора изучать теорию.

Кариэль слегка кивнула и достала книгу. Все это время я наблюдал за действиями дочки старосты и внутри себя охал от умиления. Все ее действия не по человечески плавные.

Взгляд Пашика прошелся по загривку. Пора возвращаться к учебе.

— Не отвлекайся.

— Да.

— После прочтения основных книг, у тебя — Пашик посмотрел на Кариэль — у вас будет экзамен. Так что, читайте, изучайте и готовьтесь.

Внутри меня поднялось возмущение.

— А когда будет экзамен? — моему возмущению не было предела — я же совсем недавно начал обучаться!

— Уши были забиты навозом? Повторяю. После прочтения основных книг. Надо же понять возможно ли вам вообще обучать, или вы ни на что негодные дураки.

Теперь уже по моему загривку прошелся не взгляд, а рука старика. И откуда столько силы? Или он лишь притворяется стариком. Кстати, а за что теперь?

На лице Кариэль вновь возникла улыбка. Ну, точно, ей нравится смотреть как другим делают больно.

— Не отвлекайся.

Все что мог сделать, это кивнуть и продолжить чтение.

Со стороны двери начал просачиваться шум, источник которого находился на лестнице. Теперь стало понятно, что же слышит Пашик, когда я как бешенный медведь прыгаю по ступенькам. Надо будет попробовать подняться на носочках, и посмотрим какой будет эффект!

— Кого же черт несет ко мне. Шумит как старый мостовой тролль, которому не заплатили монетой — Пашик еще что-то бубнил и медленно шел к двери. Не дойдя метра три до нее, начал гипнотизировать дверь, приняв выжидательную позу.

Дверь открылась, и внутри оказался мужчина в грязной мешковатой одежде. Он был покрыт кусочками мусора, грязи…крови. Вглядевшись в уставшее и встревоженное лицо, я узнал сына старосты. Как его там? Аудэр?

— Аудэр — крикнул Пашик — тебя не учили стучаться?

— Пашик! — сын старосты в знак извинения коротко поклонился, лицо накрыла маска спокойствия и концентрированности. От уставшего и встревоженного взгляда грязного мужика не осталось и следа — староста зовет. Срочно.

Старик хотел возразить, и даже набрал воздуха, но, как увидел серьезный взгляд Аудэра, выдохнул.

— Сейчас — Пашик подошел к полке, и взял небольшой мешочек — пошли.

Аудэр не стал ждать Пашика, и сразу же вылетел из помещения. Шаги его с каждым прыжком были все дальше и дальше. Через тридцать секунд о недавнем присутствии Аудэра напоминал лишь неприятный запах грязи и пота.

— Меня не ждите — старик оглядел нас, как осматривает классный руководитель своих учеников, делающих домашнее задание — Поучитесь немного, а потом можете идти.

Взгляд Пашика обратился к дочке старосты.

— Кариэль. Ты сегодня молодец. С каждым разом у тебя все лучше и лучше получается. Ты поняла свои ошибки. Проанализируй их, и чтобы в следующий раз не совершала.

Щеки ее покрылись небольшим румянами она слегка кивнула. Чтобы спрятать улыбку стеснения, она вперилась в книжку.

Голова заболела, по телу прошелся холодок. Это уже взгляд Пашика ударился об меня.

— Учись и учись. Тебе нужно догонять Кариэль.

— Я понял.

— Затем иди к Альвии. Может, у нее возникнут к тебе какие-нибудь поручения перед сном.

— Я бы хотел сегодня сходить к кузнецу Ульгиндре.

— Хорошо. Сначала сходи к ним, а потом к Альвии.

Ого! Разрешил сначала сходить в кузницу.

— Хорошо.

Но мой ответ остался неуслышанным. Пашик развернулся и быстрым движением закрыл за собой дверь. Шаги его все удалялись и удалялись. Через множество семенящих шагов, от присутствия Пашика не осталось ничего. А старик не прыгает как Аудэр.

Мы остались с Кариэль одни. Стеснение проснулось во мне. В помещении стало тихо, и тишину нарушали лишь шелест листьев за окном и треск свечей. Как же неловко.

— Кариэль. Красивое имя.

Дочка старосты продолжала читать книгу, не обращая внимания.

— Давно учишься у Пашика? Научишь меня алхимии тоже? С каких книг лучше начать?

В ответ никакой реакции. Понятно. Ясно. Понятно. Вредная и эгоистичная.

— Слушай. Если считаешь, что игнорировать людей является хорошей манерой, то ты ошибаешься! Хотя, о чем это я. Другого и не ждал. Это же ты меня сдала, верно? Сначала принесла корзинку с вещами и едой, а потом сказала, что я украл. Так ведь было? Спасибо тебе. Удар по голове был хорошим.

Кариэль повернулась ко мне. На ее лице возникло изумление. Казалось, будто она удивляется каждому моему слову.

— Угадал, да? И за вещи спасибо тебе! Если бы не они, я бы не был бы сейчас рабом. Ты с самого начала так хотела подставить? Если это так, то у тебя получилось. Но, скажи, зачем тебе надо было такое совершать?

Я хотел еще многое сказать. И про суд ей напомнить, как она стояла и ничего не говорила. Лишь наблюдала, как решается судьба парня, который только появился в новом мире со свежей памятью о старом мире. Но не стал. Реакция Кариэль остановила.

Она начала размахивать руками. Затем вовсе задрожала. На лице возникла гримаса, а по щекам покатились маленькие алмазики. Она заплакала, но не издала ни звука. Кариэль смотрела на меня. Ее глаза говорили, что она не хотела, чтобы все случилось именно так, как все и произошло.

Что же мне ее поведение напоминает? Словно видел подобное.

— Почему молчишь? Я тебя оклеветал? Разъясни, где не прав.

В ответ тишина. Кариэль посмотрела на меня, вытерла слезы, не прекращающиеся течь из не по-человечески красивых глаз, и отвернулась к книге.

— Ничего не скажешь. Ну и не говори. Мне и так все ясно.

Я смотрел на ее спину и слышал всхлипы. Спина слегка дрожала.

Сейчас Кариэль не вызывала какой-либо злости. Стало, наоборот, стыдно за свое поведение. После того, как посмотрел в ее глаза, даже стал сомневаться в выводах. Но она ведь не пыталась оправдаться. И не надо думать, что она не может ничего сказать в свое оправдание из-за событий, связанных с ее мамой. Конечно, где-то в глубине сознания, были мысли о том, что стрессовая ситуация заставит ее проронить хоть пару слов.

- Я не злюсь на тебя. Жизнь рассудит, правильно ли поступила или нет.

Кариэль ничего не промолвила. Она продолжала читать книгу. плечи слегка дрожали.

Сев на сундук, я открыл книгу. Мне больше нечего было сказать Кариэль. С ее стороны не было проронено ни слова.

Почему тяготеет надо мной дискомфорт? Разве я не прав?

— Но, спасибо за принесенную еду. Было вкусно.

И снова в ответ тишина. Кариэль едва заметно кивнула. К этому времени всхлипывания прекратились. Похоже, благодарность ее успокоила. Может, ничего плохого не желала?

С человеком, который ничего не говорит, все равно нельзя построить диалог. А попыток разговориться дочь старосты не предпринимает. Будем честны, тоже не знаю, как можно ей помочь.

Я вскользь посмотрел на Кариэль.

Пора вернуться к обучению. По своей структуре книга ничем не отличаясь от привычных мне книг. Сначала пишут общую теорию, а затем уже производится глубокий анализ. Для меня каждое предложение оказалось настоящей кладезю информации. Что ни абзац, так тонна полезной информации.

Слова силы — это некие активаторы, при произнесении которых формируется готовое заклинание. Без слов силы ни один волшебник не сможет создать заклинание. Но не всем нужны слова силы для создания заклятий. Речь идет о запрещенной магии. О колдунах. Им нет необходимости произносить слова силы.

Волшебству могут обучиться практически все желающие. Для этого достаточного изучить слова силы. Очень просто! Правильное произношение и жестикуляция в некоторых случаях. Ну, еще концентрация. В книге указано, что волшебник использует слова для создания заклинаний, но тут же указанно, что можно научиться колдовать и без них. Точнее сказать, при определенном навыке нет необходимости в их произношении. Даже можно формировать слова силы мыслью.

Особенность колдунов в том, что они с самого детства чувствуют магию. Им нет необходимости изучать слова силы. Последними исследованиями установлено, что магическая энергия сочится по всему телу, позволяя игнорировать законы слов силы. Однако, и у волшебников также. Разве что проходящие через тело магические потоки, не настолько разветвленные. Поэтому, все же придерживаются наиболее популярной теории, что у колдунов изначально имеется врожденный навык ощущения слов силы. Если есть возможность не произносить слова силы, так почему же не может быть ощущение слов сил по наитию? Тем более, что логика в словах силы имеется. Суть ее в том, что слова силы создают то или иное ощущение в теле. И колдуны с самого начала могут воспроизводить в своем теле эти ощущения, в обход силы слов, и это воспринимается как использование слов силы.

Также есть чародеи. Другая разновидность волшебников или колдунов. Суть в том, что они питают свою силу от договора с демонами или с ангелами. Это могут быть и колдуны, и волшебники. То есть, у них помимо своей силы, еще есть подаренная сила от тех, с кем заключен договор. За это, они должны осуществлять какие-то действия или ритуалы. Чародейство само по себе не запрещено, но допускается с некоторыми исключением. Заключать договор с ангелами могут только священники. А заключение договора с демонами запрещено и карается смертью. Друиды по своей природе относят к подвиду чародеев, так как берут силы от матери природы, то бишь, заемная сила.

Есть еще шаманы. Они общаются с духами. По сути, это те же самые чародеи, просто связались уже с духами. Но работает как-то все по-другому.

Колдун, значит.

Я почесал подбородок. Не знаю ни одного слова силы, но при этом могу поджигать предметы. Весело. Парочку дней в новом мире, и уже вне закона.

По спине прошелся прохладный пот. Пашик знает о моем умении поджигать веточки. Поверил ли он в ложь о том, что я знаю слова силы? Срочно нужно выучить слова силы. Нужно самым ответственным способом отнестись к изучению слов силы. Для меня сейчас данная проблема становится на уровне «жизни и смерти».

Так, не буду о плохом и грустном.

Кстати, говоря о Пашике, куда подевался? Куда позвали? Что случилось? Зачем спешка?

Ладно. Если меня касается его исчезновение, то само всплывет. А если ну очень касается, то скажут напрямую. Логично? Логично.

А почему сын старосты был в непонятных шмотках? Ну, допустим, был в разведке, на охоте и тому подобном.

А откуда бурые пятна крови на одежде и измотанный вид? Что-то мне подсказывает, что пятна на одежде свежие. И это не кровь животных. Даже близко не животных. Привет бурлящей фантазии.

Ладно. Действую по плану. Если меня касается хоть самую малость, то об этом узнаю. И больше нет смысла рассуждать об этом.

И, вообще, можно ли мое гениальное умозаключение назвать планом.

Я поднял глаза. Кариэль уже не было. Видимо, она закончила свою самоподготовку, и сразу же ушла. Могла бы и попрощаться перед уходом, между прочим. Невоспитанная девочка!

Не желая больше тратить время попусту, я приступил к чтению. Через пару часов стало клонить в сон.

В окне меня встретило лишь отражение. Природа погрузилась во тьму, подготовив условия для спокойного сна.

Ого! Долго же сидел. Интересно, сколько сейчас времени. И вообще, планировал читать до тех пор, пока Пашик не вернется, но, видимо, сегодня его нога сюда уже не ступит. Бессмысленно ждать.

Вернув книгу на полку, я погасил огонь и вышел. На улице встретил приятный слегка прохладный ветер. Он нежно и приветливо обдувал лицо. Как же хорошо на улице!

Размяв тело, я пошел на кухню, решив немного перекусить перед сном. К моему удивлению, внутри горел огонь. Каждая свеча была зажжена. Внутри я увидел Альвию и Пашика. Она стояла, уперев руки в бока, а старик сидел за столом, устало положив голову на руки. Вся его фигура кричала о печали и тревоге.

— Альвия, напомни-ка, следующий торговый караван из столицы, когда будет проходить?

— Хм — она на пару секунд задумалась — примерно через двенадцать дней должны быть здесь. Если, конечно, не будет дождя, который разнесет дороги.

— Плохо. А может быть так, что они раньше приедут?

— Не думаю.

Альвия недоуменно посмотрела на меня.

— Надо связаться с гильдией магов и пусть они передадут сообщение гильдии купцов о всей ситуации.

— Я согласна с тобой. Ждать бессмысленно — губы Альвии сомкнулись в прямую линию — Лучше не тянуть с этим.

Пашик кивнул и повернулся в сторону входа.

— Энри. Я тебя уже второй раз ловлю на том, что ты подслушиваешь. Тебе уши оторвать сейчас или потом?

— Потом — ответил я, заходя на кухню — добрый вечер всем.

Альвия улыбнулась мне и пошла к полкам в другой части кухни. Пашик махнул рукой, приглашая за стол. Что я и сделал, сев напротив него.

— Ты все время был в башне?

— Да.

— А-а, Кариэль?

— Я увлекся чтением, и не заметил, как она ушла.

— Раньше тебя?

— Да.

— Болтали о чем-нибудь?

— Нет. Она со мной не разговаривала.

Пашик ничего не ответил и посмотрел в сторону Альвии. Я проследил за его взглядом и увидел сестру старика, которая несла в руках две тарелки, наполненные горячими варениками. Она поставила вкусняшку на стол и улыбнулась:

— Голодные. Уставшие. Кушайте, мои хорошие.

— Ох! А я на самом деле проголодался.

— Спасибо большое. Выглядит все очень аппетитно, Альвия!

Сестра старика улыбнулась еще ярче.

Я посмотрел внимательно на еду. Ноздри невольно вздулись. Аккуратно надкусил. Догадки оказались верными — это были не пирожки, а вареники. При этом в одной тарелке они были варенными, а в другой поджаренными на каком-то масле.

— О чем задумался, Энри?

— Вкус вареников показался очень знакомым, хотя Альвины вареники пробую впервые.

— Думаю, они у всех одинаковые. Рецепт же один и тот же — засмеялся Пашик.

— Это потому, что ты за всю свою долгую жизнь ел только мои вареники, балбес.

Тут уже засмеялся я, от чего получил по лбу. Все-таки в этом мире нельзя смеяться и улыбаться. Определенно нельзя. Ну или, как минимум, только мне. И когда уже впитаю столь очевидную открытую аксиому?

— Я так понимаю, ты не ходил повидаться с орком?

— Да, завтра с утра схожу — слова дались сложно. Рот был забит варениками. Они настолько вкусные, отчего ел с обеих тарелок одновременно!

— Не болтай с набитым ртом. Сначала прожуй, а потом говори! — вмешалась в наш разговора Альвия.

— Я завтра рано утром к нему схожу, а затем сразу к Альвии, а потом к Вам — прожевав еду продолжил — Пашик. Я нечаянно услышал Ваш разговор с Альвией. Что-то случилось?

— Нечаянно? Мне, кажется, ты очень даже чаяно несколько минут стоял у двери — еще один удар прилетел по лбу. В этот раз он не был неожиданным, но решил, что не стоит уворачиваться, когда учитель бьет, точнее, воспитывает, своего ученика — Да. Кое-что случилось, но тебя это не касается.

Думаю, он прав. Кто я такой? Всего лишь раб.

— Извините за мою дерзость.

— Ох! Какие слова! Я не злюсь. Тебя, юношу, наоборот надо хвалить за любознательность — Пашик замолчал, словно вспомнил что-то нехорошее, а затем, прогнав потряхиванием головы мысли, продолжил — Много сегодня узнал?

— Очень. Боюсь, голова скоро треснет от такого большого количества информации.

— Это хорошо. Знания — твое главное оружие. Чем больше ты знаешь, тем опасней и живучей.

— Когда мы перейдем к изучению слов силы и к практическим навыкам магии?

Пашик засмеялся.

— Вы посмотрите на него! Один день как пристрастился к магии, а уже практические уроки ему подавай. Разве ты слов сил не знаешь?

Сначала Пашик подозрительно прищурился, затем его взгляд стал стеклянным, и я почувствовал, как что-то трогает и щипает меня. Я осмотрел себя и никаких насекомых не увидел.

— Думаю, можно и попробовать. Но сначала тебе нужно восстановить магию. Поэтому, хорошо поспи. Читал как медитативными упражнениями восстанавливать внутренний запас маны?

— Да.

— Молодец.

— Понял, что надо делать?

— Да.

Пашик встал со стола, так и не съев ни одного вареника.

— Отдохни хорошенько. А мне пора идти.

Альвия подошла к нам с двумя большими стаканами, наполненными морсом.

— А как же попить?

— Спасибо, но я не хочу.

Спина старика исчезла в темноте улицы.

— Он как всегда. Когда о чем-то усиленно думает, ничего не ест и не пьет.

Глубоко вздохнув, Альвия плюхнулась на место Пашика.

— Пей, пока горячий. Мой морс самый вкусный.

— Ни сколечко не сомневаюсь!

Отпив пару глотков, я утвердительно покивал.

— Вкусно!

Затем мой взгляд упал на тарелки с варениками. Глаза округлились. А вареников то нет! Ни варенных, ни жаренных. Неужели я все съел? Неужели из-за этого Пашик ничего не поел? Внутри возникла вина.

Альвия проследила за моим взглядом и рассмеялась.

— Сильно же ты проголодался.

— Да, похоже на то — я виновато рассмеялся.

— Не за что. Перед тем, как пойти утром к Ульгиндре, зайди на кухню. Завтра на столе будет стоять тарелка с пирожками.

— Спасибо большое.

Альвия улыбнулась.

— Давно мне так часто не говорили спасибо. Это очень приятно.

Я улыбнулся в ответ. Затем сестра старика принесла еще тарелку с варениками, и мы вместе пили морс и пожирали еду Богов. Она болтала о домашних заботах и хлопотах. О том, что Пашик как ребенок, за которым только глаз да глазах. А я ел и улыбался, изредка поддерживания разговор.

На кухне ярко горели свечи. Они были как подиумы, на которых огоньки прыгали и скакали в диком и непонятном для людей завораживающем танце. Но танец был понятен самой главной части человека — душе.

Глядя на огонь, душа замирала и не моргала, боясь пропустить хоть один элемент танца. Она смотрела и наполнялась гармонией и теплом. Словно в самой душе загорался огонек, ослабший или вовсе потушенный от ветров судьбы.

Помещение было теплым, и легкий вечерний ветер с улицы не мешал покою. Я смотрел на Альвию и представлял какую-то некогда знакомую мне деревню. Я маленький, мне двенадцать лет, а передо мной старушка. Она улыбается и кладет на тарелку…вареники. Два варенных, и два жаренных. Губы мои слегка открылись и произнесли знакомое, но чужое слово.

— Бабуля.

— Бабуля? — Альвия прекратила свой монолог и уставилась на меня — Я бабуля?

— Что?

— Ты сказал, что я бабуля.

Я завертел головой.

— Нет, вовсе нет. Я просто вспомнил бабулю из родных краев. Мы с вами так сидим душевно, разговариваем. Мне стало хорошо, и мысли улетели в даль.

Альвия замолчала и глотком за глотком допивала свой морс. Закончив его, она сильным ударом поставила стакан на стол и посмотрела на меня. Щеки были румяные, взгляд слегка помутнел. Видимо, у нее был не совсем обычный морс.

— У меня нет своих детей, и мне приятно слышать, что меня кто-то называет бабулей.

Альвия посмотрела на мои уши и на запястье.

— Была бы моя воля, я бы освободила тебя от этих железяк, и ты стал бы моим сыном!

— А разве какие-то железки могут помешать? — отшутился я.

Ее руки потянулись ко мне, схватили голову и прижали к груди. Судя по запаху, у нее на самом деле необычный морс. Освободившись от объятий, я встал со стола и подошел к выходу.

— Что-то мы засиделись. Пойду спать. Завтра сложный день. И Вам, Альвия, стоит идти спать.

Да, ты прав — сестра Пашика засмеялась и понесла посуду к тазу с водой — Ты иди, Энри. А я помою и тоже пойду.

— Я помогу.

— Что ты, не надо.

Пока мы вместе мыли посуду, мы разговаривали о деревне и окрестностях. Надо будет обязательно выйти за ворота, хотя бы к маяку, и внимательней осмотреть всю окружающую действительность.

Интересно, а маяк тоже обладает какой-нибудь магической оболочкой или нет? Он мне с самого начала показался ну очень интересным.

Закончив с делами на кухне, я попрощался с Альвией и вышел на улицу. Позади себя я услышал, как тихо она запела. А у нее красивый голос.

Улица была укутана одеялом, и ни одному лучу светила не было места на земле. Деревня была тихой и безмолвной. Лишь шепот деревьев под беготней ветра да редкие переклички собак нарушали господствующую тишину. В такие моменты я всегда вспоминаю цитаты из любимых фильмов. Не знаю почему, но вспоминаю. А вспомнив, пробую их на вкус. Эти фразы наполнены жизнью, ведь каждое слово было написано кровью, мучением и волнением людей, которые верили, надеялись и любили.

— Будем жить.

Набрав в грудь воздух и шумно выдохнув, я вышел за оградку и побрел по улочкам деревни. Было темно, но это вовсе не мешало. Я наслаждался каждым моментом, каждой деталью ночи. Даже, казалось бы, мешающая темнота дополняла пейзаж, и уже не хочется относить ее к категории мешающих. Такой прекрасный вечер!

Строгий рационализм говорил мне использовать магическое зрение — вдруг тут есть необычные дома или еще что-то интересное внезапно вскроется, но гуляющая душа хотела гармонии и спокойствия. Она не хотела ничего. Она лишь просила, чтобы ноги вели ее по новым местам, а легкие передавали ей ветер, который нашептывал душе все, что сам услышал за целый день.

В домах уже не горел свет, и, кажется, я единственный кто бродит по улице.

— Стой. Ты кто?

Я обернулся и увидел двух мужчин. Они были одеты в обычные мешковатые штаны и рубашки. В руках держали копья с толстыми древками.

— Добрый вечер. Я гуляю, а вы?

— Энри? А, тот самый раб-воришка? — дружинники засмеялись — опять воровать пошел?

— Эй, не сердись — второй стражник примирительно поднял руки — мы же вязали тебя там в лесу. Ты такой слабый, что даже кошка в нашей деревне защитит дом от такого вора как ты.

В этот раз дружинники не засмеялись, а заржали.

— Очень смешно. Я могу идти или как?

— Да, конечно, можешь — сказал первый стражник, который меня окрикнул в самом начале — только больше не броди. Лучше домой идти.

— Что-то случилось?

— Не знаю. Пока что староста сказал нам быть внимательными, и чтобы мы возобновили наши патрули после захода солнца.

— Понятно, что ничего не понятно.

— Хм — подал голос второй стражник — понятно, что ничего не понятно. Интересная фраза. Надо ее запомнить.

— Запомните. В ней сокрыт важный смысл бытия.

Кивнув, я развернулся и пошел дальше бродить своей тропой, но почувствовал, как что-то острое уперлось мне в спину. Я сразу понял, что это копье, поэтому, лишних движений решил не делать.

— Куда ты пошел? Я же только что сказал надо меньше времени околачиваться на улице.

— Так я понял. Сейчас я домой иду.

Копье уперлось еще сильней.

— Энри. Не дури. Мы же знаем, что ты раб Пашика, и прекрасно знаем где его дом. И он ну совсем не там, куда ты идешь.

— Ну да. Совсем запамятовал. Сейчас пойду — развернувшись, я улыбнулся стражникам и почесал затылок — а как вас зовут?

Я внимательно еще раз осмотрел стражников, и мое наблюдение подтвердилось — они были очень похожими. Разве что один был выше другого. У того, что был выше, лицо было без волос, а у низкого были небольшие усы.

— Я Мирдас — первым ответил высокий усатый стражник.

— А я Мурдас — подал голос низкий безусый стражник.

— Вы так похожи. Вы братья? — я попытался руками изобразить сходство между ними, но со стороны выглядело так, как будто танцую тектоник. Хотя откуда им знать, что такое тектоник.

Стражники переглянулись и засмеялись.

— Да, мы братья — ответил низкий безусый стражник — я старший брат, а этот столб — мой младший братик.

— Если я столб, то ты пенек.

Братья заулыбались, засмеялись и приятельски друг друга ударили.

— Вы очень похожи.

— Нам все так говорят.

— Берегите друг друга. Ладно, я пойду.

— Иди уже. Ты давно должен был уйти — старший брат вздохнул — и снова не туда пошел.

Все-таки пришлось развернуться и пойти обратно, а стражники засмеялись снова. Сделав пару десятков шагов, я обернулся и уже не увидел товарищей из ларца — их след простыл за поворотом, но смех был еще слышен. Как же хорошо иметь брата.

Погулять особо не получилось, но воздухом вечерним я подышал вдоволь. Можно и спасть пойти.

На душе была гармония и спокойствие. Весь мир устроен правильно, основательно, и лишь мы, маленькие люди, не видим никакой гармонии. Пытаемся изменить, перестроить мир. А надо ли? А нужно ли? И должны ли? Может, самым верным путем был влиться?

Пока я медленным шагом брел до дома, мне приходили в голову разные философские мысли. Мысли, на которые нет ответа, и, возможно, никогда не будет, но ты продолжаешь и продолжаешь задавать их, желая отыскать ответ.

Возле калитки услышал небольшое шуршание. Посмотрев внимательно, я увидел ежика, который медленно переходил улицу. Он был небольшого размера. Видимо, совсем недавно покинул родных ежат и начал самостоятельную жизнь.

Я активировал магическое зрение и увидел, как сквозь ежика просачиваются маленькие ниточки радужного цвета. Это была кровеносная система его, и она была наполнена магией. Очень интересно. Я подошел к ежику и взял на руки. Он был теплым, а сердце билось в быстром темпе. Глаза ежика были красными, а взгляд был как у человека. Ежик зафыркал и попытался вырваться с моих рук. Я еще раз посмотрел на него магическим зрением — вдруг мне показалось. Теперь я увидел, что магическая пленка также покрывает его глаза.

Как только ежик почувствовал землю под своими ногами, он тут же улетел в сторону противоположного забора. Но перед тем, как скрыться в кустах, он остановился, посмотрел на меня, оценил взглядом сверху вниз, фыркнул и ушел.

Я не знал как на такое реагировать, поэтому, открыл калитку и зашел внутрь. Думаю, мне показалось. Но, на всякий случай, если не забуду, обязательно скажу о своих наблюдениях Пашику.

На кухне свет уже не горел, и потому медленно побрел к своему спальному месту. Как только голова опустилась, мой разум унесся в небытие, в сладкую страну сна и спокойствия. Все стало не важным, все стало понятным и пустяковым. Сон. Сон. Сон.

Жизненный цикл понятен, рутина меня устраивает. Можно продолжать дальше. Так и проходили мои беззаботные рабские деньки.