Энриет. Логос 1.

Глава 1

Холодно. Очень холодно. Веки казались неподъемными. но холод заставляет шевелить извилинами, которые в свою очередь всем мышцам отдают команду, сделать хоть что-нибудь, лишь бы выйти из зоны дискомфорта. Ледяная вода окатила пятки, и глаза, не смотря на свою тяжесть, открылись.

Ясное небо встретило столпом света, но это было мелочью по сравнению с мучителем, касавшимся ног. Высоко надо мной наблюдающее солнце тыкала в глаза лучом света. На мои команды конечности отозвались не сразу, однако требования выполняли.

Леденящий мучитель вновь тяпнул мои пятки. Я прижал ноги к себе, продолжая лежать на спине.

Журчание воды было совсем рядом. Точно. Я же плавал на лодке по озеру, а затем сильные волны выкинули меня за борт. Я уперся на локти и увидел то, что повергло меня в неописуемый ужас. Как в такое можно поверить? Только что же плыл со стариком по озеру в городском парке. Что еще за волшебство?

Может быть, я в коме? Или все это сон? А, может, религия не лукавит, и я сейчас в каком-нибудь Чистилище? Слишком уж все реально.

Лежал я на земле, укрытой травой вплоть до самой воды. Перевернувшись на живот от того, что спина взмокла, я увидел плотный лес.

Слишком уж хорошо чувствуется земля подо мной.

О нет.

Я был голый. Полностью голый. Совсем ничего не было. Даже трусов. Вообще ничего.

Так. И что мне делать? Как поступать и куда бежать? Где я? И много-много других вопросов вопрошали мою голову, которая болела так, словно на нее надели металлическое ведро и хорошо так настучали дубинкой.

Это не городской парк. Это иное место! Совсем другое место! И что делать?

Я ничего умнее не смог придумать, как встать на ноги, отряхнуться и пойти вдоль реки. Если мне не изменяет память, спасибо классному мужику по ОБЖ, то надо идти по течению, и тогда, скорее всего, дойду до какого-нибудь человеческого строения или вовсе к населенному пункту. И что? Мне вот так голым и идти? А где я одежду возьму? В поселении и возьму. Вывод: идти голым.

Место, кстати, очень красивое и даже живописное. Был бы талант, остановился бы и начал рисовать, да ликовать от радости. Деревья шли ровными стройными рядами, словно их кто-то ровнял вдоль берега, заставляя держать примерно одинаковую дистанцию. Речка то расширялась, то сужалась. Местами она шелестела волнами по берегу, а где-то местами ворковала журчащими ручейками. Трава была не высокой. Местами была как ворсистый домашний ковер.

Пройдя непродолжительное время пешком, лучи солнца стали пробиваться впереди меня, создавая кривые тени. Видимо, опушка недалеко. Я ускорил шаг.

Вот и опушка леса стала лучше различаться, как вдруг услышал сильный мужской голос. От неожиданности, я сгруппировался и присел на корточки.

Пройдя метров сто гусиным шагом, на опушке леса на небольшом холмике возникла деревянная телега, в которую была запряжена лошадь. На ней сидела девушка, одетая в красное платье с белыми полосками на руках и на подоле. Голова ее была покрыта уже белым платком с красными линиями. Девушка перебирала в руке корзинку, наполненную травами, и смотрела куда-то в сторону.

Я посмотрел туда же и увидел идущего к телеге высокого широкоплечего мужчину с бородой до ключицы и кучерявыми волосами черного цвета до плеч.

Мужик погладил лошадь и подошел к телеге, и положил туда какой-то мешок.

— Ну все, все. Едем — засмеялся он и погладил по голове девушку, после чего снова рассмеялся. Эмоции девушки видно не было из-за расстояния.

Когда он садился в тележку, хватаясь за поводья, девушка посмотрела в мою сторону, и остановила свой взгляд.

О нет, неужели? Этого еще не хватало. А может, мне наоборот надо выйти к ним? А чего боюсь? Я же и хотел к людям выйти.

Взгляд девушки держался на мне до тех пор, пока тележка не тронулась с места, а затем она повернулась к мужику. Так они и исчезли, скрывшись за холмиком.

А я знаю, почему не вышел. Странные они. Необычные. Она в платье, а он был в шароварах красного цвета и в рубахе желтого цвета. Это, во-первых, кто ездит в лес в праздничной одежде?

Во-вторых. Не знаю, что во-вторых. Но как-то все не так было.

Кстати, их речь была понятна. Правда внутренние ощущения были странными, словно она все же была другой.

Что сейчас делать? А ничего. Возвращаться обратно. И я пошел обратно, обдумывая происходящее.

Итак, что мы имеем? Возможно, эта девушка увидела меня, а значит, кому-то да разболтается. Девушки они такие — язык живет своей жизнью. Я голый, не известно где, не известно как, и почему.

В животе заурчало.

Ах да, еще голодный. Надо решить вопрос с едой. Думаю, если я пойду по следам повозки, то выйду на населенный пункт, но сейчас уже темнеет. Это будет странно выглядит, когда в темноте в населенный пункт заходит голый мужик. Так могут и прибить. Наверное.

Внезапно меня осенила прекраснейшая мысль. Я взял с земли небольшой, но увесистый дрын, и со всей дури ударил себя по ноге. От боли, которая меня пронзила, невольно закричал и схватился за ногу. Нет, все-таки, это не сон. И не надо было экспериментировать, достаточно было ущипнуть.

Витая в раздумьях, я дошел места моего возникновения. Ничего не изменилось, других счастливчиков как я, не появилось.

Желудок снова напомнил о себе.

Рядом со мной журчит речка, но мне нечем ловить рыбу, а она там точно есть. Ну, допустим, поймаю. Но приготовить то не смогу — огня нет. Сырую рыбу есть точно не буду. Не тех кровей, так сказать. Никогда не ел, и не собираюсь пробовать. Немного подумав, решил, что пойду в лес за ягодами. Это самый правильный и безопасный вариант.

Лес был на самом деле густым. Все укрыто широкой и равномерной травой. Мох имеется практически на каждом дереве. Множество растений окружили меня. Глубже в лесу деревья уже стоят достаточно плотно друг к другу, а там, где не было деревьев, стояли кусты с твердыми и колючими ветками, которые так и норовили сделать меня либо одноглазым, либо евнухом.

Несколько раз мне повстречались маленькие животные, которые сразу же убегали, но сам факт того, что они позволяли их увидеть, вызывал удивление.

Пока я витал в облаках, мозг исправно выполнял поставленные перед ним задачи. Передо мной возникли небольшие ягоды, украшавшие куст. Росли они гроздьями, поэтому ловкими движениям ягоды переместились в руки. Ягодки были синие, немного твердые.

Рядом находился другой куст. На нем росли уже красненькие ягоды, и тоже гроздями. Их собрал свободной рукой.

Осмотревшись по сторонам, я увидел, что меня всего окружают ягоды. Много ягод. Очень много ягод. Тут были и синие, и красные, и желтые, и сиреневые ягоды, и все они росли груздями на кустиках разной высоты. Самые высокие кусты были у желтых ягод — они росли на уровне моей шеи. Невозможно было не собрать. Вскоре мои руки держали радужную кучу различных ягод.

Довольный собой, я возвратился обратно на свое место возникновения для реализации ворчащему желудку собранного. Творческая душа требует эстетики. Выбирая между обжорством в лесу и у речки, хочется поесть у речки. К тому же, тут и воды испить можно, если что.

На берегу реки я увидел девушку в белом платье до полов с красными полосками, голова ее не была покрыта, и ее длинные волосы черного цвета развевались на ветру, рисуя волны, которыми невозможно не залюбоваться. Это была та самая девушка, сидевшая в повозке на опушке леса.

Она стояла ко мне боком и смотрела на речку. Ее профиль был красив. Она казалась дочерью Луны, вышедшей на прогулку после того, как Солнце уступило свое место. Рост ее был небольшим. Из-за порывов ветра, можно было заметить очертания стройного и подтянутого тела. В руках она держала большую корзину, которая скорее походила на деревянный мешок. Он был ей до пояса, и в обхвате чуть больше ее талии. Корзина была плетенной, а из-за темноты нельзя было определить, что в ней находилось.

Ее ресницы слегка дрожали. Она, то открывала, то закрывала рот, словно что-то пыталась сказать или спеть, но звуков не было.

Под моей ногой предательски треснула веточка, оглашая всем вокруг, и девушке в придачу, о моем присутствии. Я быстро, не думая о шуме, спрятался за куст — не дай Бог она меня увидит голым.

Девушка резко повернулась в сторону шума. Ее лицо выражало испуг, но она продолжала стоять. Затем, ее плечи дрогнули, словно она вспомнила зачем пришла. Не открывая взгляда от меня, она медленно поставила корзину, и медленными шагами, как от хищника, не поворачиваясь ко мне спиной, не теряя со мной зрительный контакт, ушла в сторону опушки. Как только ее силуэт скрылся за ветками кустов, я вышел на берег.

Выдох. Глубокий вдох и выдох.

Значит, она меня тогда видела. Положив ягоды возле речки, я подошел к корзинке. От содержимого корзины лицо расплылось в широченной улыбке, а мозг наполнился новыми вопросами, которые он отправился прорабатывать в заочной форме — потом уведомит своими выводами в форме инсайда.

В корзине аккуратно лежала небольшая квадратная корзина меньшего размера, содержащая варенную картошку и ломоть хлеба.

Вытащив аккуратно маленькую корзинку, я увидел, на дне аккуратно сложенную одежду из мешковины, которую тут же надел. Она была очень грубой и неприятной на ощупь, да и вообще неудобной. Но все же хоть что-то, чем ничего.

На самом дне лежала грубая сумочка с петельками из старой растрескавшееся кожи. Внутри нее нашел большой серого цвета камень и металлическую пластину с загнутыми краями к центру, формируя тем самым две окружности. Больше ничего в корзине не было.

Немного повертев в руке камень с пластинкой, я сообразил, что это для высекания огня. Так называемое огниво. Я положил огниво обратно в сумку, и завязал ее у себя на поясе.

Взяв корзинку с едой, не забыв про ягоды, я удобно расположился на берегу возле речушки, которая встретила меня веселым журчанием. Птицы перестали петь в лесу, готовясь ко сну, а мир потихоньку укрывался пеленою тьмы. Помыв слегка ягоды, я принялся уплетать содержимое плетенной корзинки.

Картошка была на вкус точно такая, как и у бабушки в деревне когда-то. На моих глазах проступили слезы. Не хватало мне начать грустить в такой ситуации. Хлеб не стал кушать, потому как определил его в качества завтрака. Аккуратно положив хлеб в корзинку, я устремил свой взгляд на ягоды.

Ягоды меня уже ждали, и кучкой улеглись в моих руках. Я оторвал одну желтую ягодку и потянул к своему рту. И мой живот уже составил план по перевариванию незнакомой ягоды, как мой мозг среагировал на слово «незнакомый».

А что нам говорили по поводу незнакомой ягоды? Правильно. Брось каку. Здравый смысл убедил голод, что жизнь важнее. Да, не факт, что они отравленные, но разве могу считать иначе? Чтобы не мучить себя размышлениями из категории «а вдруг нормальные», все ягоды улетели в речку, а руки потянулись к хлебу.

Ну да, оставил на завтрак, но он же зачерствеет к утру! А значит, надо его сесть. Вот в таких мыслях и исчез ломоть хлеба.

Эх, как же хорошо! Природа, лес, журчащая речушка. Я сытый, у меня есть одежда. Не все так плохо. И небо такое чистое, и все усыпано яркими звездами…что?

Я моргнул пять раз и посмотрел на небо. Вопрос не исчез. Я закрыл глаза на минуту, и снова открыл. Нет, все-таки мне не показалось — на небе было две луны, или правильнее сказать, два спутника у Земли. Или у планеты? Но два больших объекта на небе смотрели на меня точно также, как я сейчас смотрел на них. Два круглых объекта — один красный, а другой серый. И они были куда ближе, чем наша Луна, так как мог увидеть невооруженным глазом кратеры от метеоритов. Эти спутники или даже планеты были окружены ярким ореолом, освещая землю.

И как мне реагировать на все это? Неужели на самом деле умер, и переродился в другом мире? Переместился в другой мир? А может, у меня кома? Тогда, почему в своем возрасте и со своими знаниями, а не в виде маленького ребенка? От такой порции мыслей на ночь голова ответила болью. Все так странно и так необычно, но должен что-то делать.

И эта девушка. Если она принесла мне корзину, может ли это означать, что она никому ничего не рассказала? Наверное, нет. А, может да. Не думаю, что ее отправили бы ко мне с корзиной, не боясь, что я ее не изнасилую или не убью. Скорее всего, никто ничего не знает, кроме нее.

Я еще раз посмотрел на небо, которое было усеяно звездами, словно кто-то разбросал маленькие драгоценные камешки, как пшено разбрасывают по полю. Слегка шумел прохладный ветер, нежно ласкавший кожу.

Так, становится прохладно. Нечего лежать огниву без дела. Пора развести огонь на ночь. Не знаю, есть ли тут хищники, но для тепла определенно нужен огонь. И что же делать?

Сначала хотел сходить в лес, но там было настолько темно, что сразу стали чудиться всякие животные, которых ну очень боялся встретить. А то и во всем могу потеряться. Хотя, возможно ли потеряться и так в неизвестном месте. Собрав горсть веток, лежащих недалеко от моего места появления, принялся вспоминать как вообще огонь добывается. Что там говорят мои древние инстинкты? Умереть, ибо нет интернета? Нет, не то.

Я так понимаю, что серый камешек — это то, что нужно ударять об пластину, и от удара должна возникнуть искра. Думаю, искры будет маловато, чтобы веточки загорелись. Поднявшись со своего места, собрав волю в кулак, сбегал в лес и сорвал с ближайших деревьев сухую кору, вернулся обратно и измельчил ее под шалашиком из веточек. Налюбовавшись своим произведением искусства, начал бить камешком об пластину, и искры полетели. Вот полетели они в разные стороны. Чуть приноровившись, искры начали попадать на кору, но она даже не начинала дымиться. Я истерзал кору до такой маленькой стружки, что начал сомневаться в своих шансах пережить ночь, не замерзнув. Я бил и бил камнем по пластинке, искры летели в щепки. Дул, но ничего не происходило. Огонь не загорался.

Сколько времени прошло не знаю, но тьма вокруг сгустилась еще сильнее. Руки устали, поэтому прекратил свои попытки зажечь огонь.

Как же я ничтожен! Даже огонь не могу разжечь! Сейчас ночью околею, а завтра дикие животные растащат части моего тела по лесу. Замечательное окончание жизни. Как и хотел!

Я уставился на щепки. Почему они не хотят гореть? Вот искра летит, касается кору. Щепки нагреваются и появляется дым, и по цепочке загораются крупные ветки. Но этого не происходит.

Паника. Нельзя поддаваться панике. Ну зажгись огонь! Ну! Сколько мне еще импровизировать ветки да щепки?

В какой-то момент я явно ощутил, как словно какие-то невидимые руки потянулись от меня к щепкам, начав их вращать. Смотря внимательно на щепки, я чувствовал, словно касаюсь их руками, но руки мои были при мне., точнее, на коленях. Сконцентрировавшись на ощущениях, я почувствовал легкое тепло в руках. Сформировалась мысль.

«Я хочу, чтобы щепки загорелись». Она была наполнена моим страхом остаться без огня, желания согреться и увидеть свет.

Тепло, возникшее в пальцах, словно по проводам, ушло по невидимым рукам в щепки. Несколько раз представив в руках тепло, я направил его по «проводам» в сторону щепок.

Возник дымок. Помутнение исчезает, и я уж вижу первые языки пламени.

По лесу прошелся первый треск веточки, но не от того, что на нее наступили, а от того, что огонь взял власть над ней. Мой костер ожил, воспламенился, и сизый дымок известил об этом!

Тяжело было верить тому, что увидел. Откуда огонь? Наверное, какая-то искра попала между щепочек, и в итоге смогла найти свое место, устроив пожар. Костер весело трещал, и рисовал на земле теневое шоу.

Но что же за странные ощущения и мысли только что испытал?

Я подкинул веточку.

Это все галлюцинации и бред от страха неизвестности. Нужно отвлечься.

Итак, что же мы имеем? Нас накормили, у нас одежда, есть костер. Еды на завтра нет. Ягоды кушать не вариант — вдруг они все же ядовитые. Одежда мне позволит пойти в деревню. Костер позволит пережить эту ночь. Замечательно. И когда я стал таким оптимистом? Может, истерика? В голове был бардак.

А что если я попал в другом мир? Два спутника светилось надо мной, подтверждая мою теорию. В таком случае, мне нельзя с ними разговаривать как с людьми моего времени. А может, надо наоборот обратиться к ним, используя современные слова, и тогда по их лицам станет все понятно?

А может ли быть так, что они, не поймут меня? По какой-то причине была понятна сегодняшняя речь на опушке леса? Но с чего решил, что смогу говорить на их языке? И с чего я вообще решил, что это был другой какой-то язык? Почему возникло ощущение, словно услышал другую речь?

Я подкинул еще одну веточку в мой маленький костер.

Вполне такое может быть. Даже очень. Ответы придут после выхода на контакт с деревенскими.

Есть еще такой вариант, что я еще на своей планете. Просто попал в тайгу, а они староверы. Вдруг озеро в парке являлось неким аналогом Бермудского треугольника. Но как объяснить два спутника на небе?

Значит, план на завтра такой: просыпаюсь, иду в деревню и слушаю их речь, смотрю и ищу глазами признаки цивилизации. Говорю, что я ничего не помню. Нет. Скажу, что у меня потеря памяти. И спрошу кто у них глава…руководитель. Президент?

Так и поступим. В поселке надо будет встретить ту девушку и отблагодарить за помощь. Конечно, если смогу ее опознать. Все-таки лица не видел. Только по одежде да по движениям смогу ее кое-как узнать.

Глаза начали закрываться, напоминая, что уже пора спать. И я с ними соглашусь. Нервная система сегодня работала до отсечки, и отдых безусловно не помешает.

Положив охапку веточек в костер, я улегся на холодную землю, надеясь не околеть за ночь. Сон пришел в гости быстро, словно поджидал меня у ближайшего дерева.

Ночью снились странные сны. Эльфы, маги, рыцари, армия нежити и драконы в горах. И все выглядело реалистично и правдоподобно. Не как в играх. Словно это было наяву, и везде чувствовал свое присутствие. Участие. Я был в рядах эльфов, потом стоял вместе с гномами, и отдавал им указания. А затем стоял возле людей, держа в руках щит и отбивал атаки налетавших врагов. А рядом была она. Та девушка. Я ее не знал, но казалось, что всю свою жизнь. Иногда во снах она была в платье, иногда в рясе, иногда в доспехах. Были сны, где мы вместе с ней сидели за какими-то партами, и что-то учили. А затем возник Дима. Он улыбался мне, рядом с ним возник отец. Я смотрел на них и плакал. Простите. Простите. Простите.

Хруст веток мгновенно вывел из сна. Неужели дикие животные пришли полакомиться? Костер уже потух, и лишь легкий дым шел от него.

Шум становился ближе, шорох возник едва ли у моей головы. Я попытался резко встать, но что-то схватило мои руки. Сильный удар по голове рассыпал в глазах миллионы звезд, в ушах закричала сирена.

Я вскрикнул, а затем сознание покинуло меня. Лишь в последний момент уши уловили грязную речь и смешки.