Энриет. Логос 1.

Глава 15

Книгу по волшебному огню в башне нашел сразу же — она лежала на столе, а вот с поиском труда по манопередаче возникли трудности. Кто же знал, что эта книга будет на полке возле стены в самом верху? Конечно же, я начал искать с книг, находящихся возле глаз и дальше вниз.

Благодаря самостоятельным урокам, я умею творить огонь при помощи колдовства, да и волшебный огонь тоже. Раз Пашик предупреждает по поводу перерасхода маны, то, стоит все же почитать.

Пролистав теорию и практические советы по созданию волшебного огня, я понял, что вся основа известна. Нужно всего лишь больше практики. А вот с манопередачей стало интересно, ведь, получается, с самого начала не имею ни малейшего представления о таком чудном процессе.

Пролистав книгу до практической части, начались листы с вырезом в центре, где лежал сиреневый шар. Пока не было понятно для чего лежит он тут, но зато мне стало понятно почему книга показалась такой тяжелой.

Вникнув в теорию, стало понятно, что это своего рода тренажер по вкачке и выкачиванию магии. В магическом зрении шар обладал черным свечением как самая темная ночь. Эта темнота притягивала, просила вглядываться в нее все внимательней и внимательней.

Взгляд, словно прилипший, не подчинялся. Словно неведомая грубая сила держала, не давая отвернуться, да даже всего навсего моргнуть.

Страшно! Страх дал сил, которых хватило для выключения магического зрения. Я закрыл глаза и аккуратно положил магический шар на место. Мои руки горели так, словно только что взял из печки пирожок, не дав остынуть.

И что же сейчас было?

Через час все же смог разобраться каким образом пользоваться шаром. Не смотря на научность работы, казалось бы, написано достаточно сумбурно. Видно, что писал практик, а не теоретик, изысканный в научных статьях и конференциях, а потому пришлось немало потрудиться, чтобы понять значение некоторых фраз. К примеру «берете последнюю связку и связываете со связанным взаимодействием, связанного с другим волшебником или шаром, которому хотите передать манну или попрактиковаться в передаче маны».

Шар по своей сути является намагиченным камнем. Так получилось — спасибо великой войне — шар сделан при помощи утраченных технологий. Тут в книге целый абзац как автор «обожает» результаты Великой войны. Все кричать чего добились в результате окончания войны, но автор задается, почему никто не горюет огромнейшим потерям и соразмерны ли они победе.

И зачем писать свое отношении в научной книге? С каждой фразой все больше казалось, что читаю не научную литературу, а дневник наблюдений.

Ну, надо вернуться к шару.

И да, на него на самом деле нельзя смотреть магическим зрением. Следовало сразу прочитать об этом. Хотя, откуда мог знать.

Дело в том, что указанный шар впитывает в себя все магию, которой на него воздействуют, а магическое зрение, оказывается, и есть самое настоящее магическое воздействие. Магическая сила же используется. В маленьком количестве, конечно, но используется. Но дело в том, что через крохотный магический поток шар все же умудряется вытягивать ману.

Тут же у меня возникло огромное количество идей каким образом может быть использовано данное свойство, но для этого необходимо овладеть навыками производства вот таких шаров.

Попрактиковавшись пару часов, я освоил манапередачу. Оказывается, не так сложно. Самое сложное оказалось в управлении потоком маны — нужно ощущать и примерно представлять скорость передачи дабы не истощиться самому.

В книге написано, что при истощении маны на половину, начнет возникать слабость, что станет сигналом для уменьшения потока или прекращению манопередачи. У меня же слабость никак не возникала. Мне пришла правильная мысль во время практики посмотреть на свою ауру, благодаря чему я с ужасом обнаружил, что она практически истощилась. Еще немного, и я упал бы в обморок.

Полистав книгу, я так и не нашел ответа, подходящего для моего свойства организма. Вся книга строилась на презумпции эффекта усталости после передачи половины маны. Ну да ладно. Так сказать, вопрос будущего.

Но как следует поступить сейчас? Что если мана на самом деле истощилась, но я не чувствую эффекта? Вот продолжу практику и помру.

С другой стороны, подумаешь, потеряю сознание, и не умру. А если умру, все равно не узнаю, правильно? Думаю, все же лучше прекратить.

С маной эксперименты прекращаю, но колдовство же не использует ману! Хочу попробовать манопередачу с помощью колдовства. В теории ману будет перегонять, а вот расход маны не будет.

Закрыв глаза, я представил шар, свою радужную оболочку, от которой начали тянуться магические линии, пульсирующие от сдерживающейся маны. Я подвел линии к шару, но они не хотели подсоединяться. Словно встретились два одинаковых полюса.

Делая перерывы, я пробовал снова и снова. Пытался с разных сторон подсоединиться. Потом подсоединиться одной линий, сотней линий, но ничего не получалось.

Оставив надежды, я положил шар на свое место, а книгу на полку. За окном развернулась глубокая ночь. Лабораторию освещала лишь одна свеча, создавая таинственный, но, в то же время, уют.

Расслабившись, я начал ощущать как усталость стала ложиться на плечи, намекая сон и необходимость отдыха для могу. Все-таки, ему предстоит нелегкая работа — переварить огромную кучу необходимой информации.

Надо обязательно изучить заклинание бодрости, дабы быстрее просыпаться.

Выйдя на улицу, меня обдало легким прохладным ветром. Из леса доносилось пение птиц, сопровождающееся аплодисментами листьев деревьев, просящими повторить на бис. Природа словно никогда не спит. Утренняя гармония сменяется наполненной своей загадочностью ночной гармонией. Природа жила и двигалась дальше. Словно ничего не произошло, словно все события является обычными моментами обычного сюжета, который длится множество лет и веков. Живи, смотри, участвуй в той степени, в которой тебе позволил главный режиссер, и ни о чем не беспокойся. Ведь ты лишь актер.

— Вся жизнь — игра, а люди в ней — актеры — я сказал вслух пришедшие мне в ум слова небезызвестного человека — Весь мир — театр. To be, or not to be.

Как то так, да? Я рассмеялся. Мда! Не велик же я в классической литературе. Мне по статусу лучше цитировать Конана Варвара. Да даже Конана Терри Пратчета, но никак не классику. В принципе, Терри Пратчет тоже стал в своем роде классикой.

— Хорошие слова, можно согласиться.

Я посмотрел налево и увидел Пашика, сидящего на скамейке возле входа в башню. И когда очутился тут?

Кстати, скамейка представляла из себя огромный монолитный камень, в котором вытесано сиденье на двух человек. Спинка была покрыта слоем мха, который давал неописуемую мягкость. Сам порой люблю на нем сидеть.

— Какие слова знаешь. Театр. А что последняя фраза означает?

— Не спите еще? — я сел рядом — А последняя фраза означает «Быть или не быть».

— Быть. Или. Не быть — процедил сквозь зубы Пашик, словно пытался постичь их смысл. Когда возникает много вопросов, любая фраза, особенно самая простая, обретает некий глубокий смысл. При этом, придя в здравие, задаешься вопросом, а глубока ли фраза на самом деле, или ты от страха неизвестности, видишь во всем символизм и ответы, лишь бы как можно меньше времени быть в неизвестности.

— Быть или не быть — я поднял и опустил плечи.

Пашик рассмеялся.

— Долго же в башне находился. Неужели волшебный огонь оказался таким сложным элементом? Ты меня разочаровываешь, ученик.

— Нет — я отмахнулся — Самый лучший ученик. Уже изучил манапередачу.

— И как тебе шар? — улыбнулся Пашик — такой ты смог бы увидеть только в школе волшебства.

— Необычная вещь.

Я рассказал Пашику свои наблюдения, а также особенности моего организма при практике манопередачи. Он меня внимательно выслушал, и сказал лишь одну фразу:

— Как интересно.

Старик внимательно посмотрел на меня, от чего обдало холодом. Взгляд был жестким, словно я был ведьмой пред взором инквизитора. Заметив мою нервозность, старик смягчился и отвел взгляд:

— Нам пора. Уже скоро будет светать. Знал об этом?

— Как же долго был в библиотеке — пропел я, зевая и растягиваясь — может, и не ложиться вовсе?

— Все-таки, лучше поспать.

— А Вы чего не спите?

Пашик ничего не ответил. Встал и ушел, оставив меня одного. Даже не соизволил ответить. Ну и манеры у старика порой.

Я посмотрел на небо. Из-за небольших облаков Две Луны выглядели так, словно отодвинули шторку и взглянули одним глазком на этот ужасный и дурацкий мир, полный необоснованной жестокости.

И в самом деле чудится всякое. Нужно как можно быстрее пойти спать.

Понимаю вас, господа Луны, но так устроен человек. Что в нашем мире, что здесь — человек везде одинаков.

Пожелав спокойных снов всем спящим, Луны закрыли шторы, и небо вновь укрылось за огромным покрывалом. А я пошел спать. День обещал быть тяжелым.