Эльф из Скайрима

Глава № 4. Ночь Слёз

Поздняя Меретическая Эра.

Более 4500 лет до рождения Последнего Довакина.

Фалмерет/Скайрим.

Спустя три недели.

Феатор Каслана.

Как и любой северный песец, этот настал совершенно неожиданно.

И никакая попаданческая природа, увы, не помогла мне его предотвратить или скомпенсировать.

Я банально не знал, когда это произойдёт.

И даже будучи Первым Мечом, ко мне не поступила эта информация вовремя, из-за чего я не мог ни высказать своё фи, как и убедить это сделать архиепископа.

Не мог же я придти к королю со словами, мол, не вырезайте поселение людей, ибо это плохо. И вообще, они придут потом мстить и вырежут всех нас. Кто бы не посмеялся над словами юнца, ещё ничего не понимающего в жизни, и только вступившего на воинский путь?..

Так бы было и среди людей, а уж среди снежных эльфов…

Вероятно, епископы всё-таки знали об этой гаденькой затее королевского двора, вот только спросить я их не успел. Ибо находился на другом конце Тамриэля, выполняя миссию Храма.

В кое-то веки проявленная серьёзность и исполнительность обернулись против меня.

— Я начинаю тихо ненавидеть спригганов. — с шипением высказался я, поджигая огненной стрелой очередную такую тварюгу.

Хэй, начальство. Даже если я лучше многих владею огненным атрибутом магии, это не значит, что я хочу разбираться с целой толпой этих тварей.

Быстрых, вертких, так ещё и умеющих становиться невидимыми. Горят-то они хорошо, но перед этим надо попасть, а огонь не такой быстрый как та же молния или даже лёд.

Не говоря уже о том факте, что эти даэдровы деревяшки обожают контролить всех животных в округе и напускать на своих врагов. При этом ещё их и усиливая, делая убийство таких медведей, волков и даже оленей и зайцами делом не самым легким.

— Не жалуйся, у тебя хотя бы есть, чем их поджигать. — проговорила стоявшая рядом Вайси, промораживая до косточек рванувшего к ней медведя.

Бешенный косолапый хоть и был весьма устройчив к холоду, тем более под природной магией спригганов, но Вайси была слишком хороша в магии, чтобы ей такое мешало.

— Да-да, запах палёной шерсти и мяса — это то, что я желаю ощущать каждый день. — с нотками недовольства и язвительности ответил я, отражая фламбергом рванувшие ко мне когти сприггана, с которых капал зелёный яд.

И то, на кислоту он поболее походил.

Отогнав и ранив самого большого из лестных духов пятеркой огненных стрел, я уже в следующую секунду резко прошёлся клинком по второму сприггану, вздумавшему атаковать меня со спины. Тот взвыл из-за почти перерубленной руки-ветки, но отступил.

Раздражающие твари.

Если в игре эти штуки восстанавливали себе ХП, то в реальности они умудрялись выращивать и обновлять себе всё тело, фактически… Ну, фактически это была для них вторая жизнь, если их ядра, зовущиеся стержневыми корнями, не перерубить до этого.

— Тень на востоке! — донеслось от Вайси, параллельно отрубающей рога бешенному оленю.

На востоке… На востоке… Ах, вот ты где, ещё одна деревяшка недожаренная.

Резко сорвавшись с места в полную силу, я рубанул наискосок по неясному дрожанию воздуха, и практически сразу же лесная тварюшка проявилась, попытавшись направить в меня поток ядовитых насекомых. К этой пакости я был готов, чай не у дураков учился, так что вскоре монстрюге пришлось пытаться стряхивать с башки огонь, который заодно испепелил всякую летающе-жужжащую мелочь.

В этот раз я не дал ему возможности восстановиться, точным выпадом поразив сприггана прямо в ядро. Вспыхнув зелёной вспышкой, спригган растворился, оставляя после себя только поврежденное сердце-ядро.

— Да ты достал! — буркнул я с раздражением, когда мне чуть не обеспечили порезы на шее и подбородке.

Извернувшись, я пнул громадного духа где-то в области груди с таким же ядром, и не будь дураком, деревяшка поспешила отступить, дав мне время на разворот.

В этот раз пламя из моей левой руки отправилось не в противника, а на фламберг, поджигая тот и позволяя без опаски войти в ближний бой. Ведь весь яд, что источают когти сприггана, легко сжигался магическим огнём.

— Феатор! — донеслось до меня от Вайси, и я тут же резко подался назад, избегая морозного потока, прилетевшего в моего противника.

Замедлившись, тот уже не смог увернуться, а попытка заблокировать объятый пламенем клинок не увенчалась успехом — начисто прорубив и испепелив руку, фламберг пробился до ядра, нарушая её структуру и обрывая жизнь лесной твари.

С некоторым усилием вытянув меч обратно, я облегчённо выдохнул, дёрнув слегка поврежденным плечом. Ранее пришлось им приложиться об дерево, уворачиваясь от рывка зачарованного волка, не желавшего умирать после уничтожения сердца.

Да уж, не самые приятные противники… Особенно в лесу. И особенно когда я пытаюсь тренировать собственные умения, а не полагаться на магию времени, выданную Аури-Элем.

Если я не против пользоваться ей, это не значит, что я дурак, который только на неё и будет полагаться.

— Разобрались наконец. — вновь дёрнул плечом я, на всякий случай поджигая трупы духов. — Тц. — следом огладил я ключицу, куда пришелся ещё один удар, но уже сприггана. Не ядовитыми когтями, и там лишь синяк, но всё равно приятного маловато. — А ведь он говорил, что здесь не может быть духов леса. Слишком мало деревьев, бла-бла-бла… Слишком низкий магический фон, бла-бла-бла…

— Он уже поплатился за свою непоколебимую самоуверенность. — холодно бросила Вайси, вгоняя свою рапиру в ножны и переводя взгляд на труп нашего сопровождающего.

Забравшийся далеко от родных земель босмер, сиречь лесной эльф, был настолько уверен, что знает леса лучше своих северных сородичей, что не послушал нас. Ну и… Помер. С тремя дырами в сердце не живут даже эльфы.

Но главное — то, что из-за него мы не взяли с собой доспехи, и были вынуждены сражаться более осторожно.

— Но зато бой вышел неплохой. — преувеличенно оптимистично произнёс я, оглядывая подгорелую и промороженную поляну.

— Лучше мы бы затребовали местный отряд рыцарей-паладинов, и планомерно вычистили всю угрозу. — высказала свою точку зрения на этот счёт Вайси, состроив такую умилительно-серьёзную мордашку.

Милашка, пытающая корчить из себя взрослую особу, хе-хе…

— Вайси, ты что? Так дело не пойдёт. Только трудности закаляют дух рыцаря-паладина! — скорчил я наставительно выражение лица и не менее лекторный голос.

— Тебе никогда не стать серьёзным учителем. Твоя легкомысленность… — вздохнула она, осуждающе покачав головой на мои кривлянья.

— Не стремлюсь. Я Первый Меч, а не Первый Учитель, моя слишком серьёзная Вайси. — пожал я плечами, продолжая изображать весьма неразумного эльфа.

В конце-концов, если желаешь обмануть врагов… Сначала обмани друзей. Не помню где сказано, но на мой взгляд звучит логично.

…Хотя-я-я, Вайси достаточно умна и слишком хорошо меня знает, чтобы на такое не повестись.

— Закончим на этом. — приняла волевое решение девушка, разворачиваясь в сторону той же тропы, по которой мы вышли в центр леска. — Доложим командиру гарнизона и отправимся обратно во Внутреннее Святилище. Похоже несколько легких миссий выбили из тебя всякую серьёзность. Не волнуйся, я вобью её обратно.

— Ну да, ну да… Ты ведь ради этого столько тренируешься… — покивал я с совершенно несерьёзным видом и двинувшись дальше.

— Хм. — коротко донеслось спереди, а самые края длинных ушек милашки слегка порозовели, прекрасно выдавая свою хозяйку.

Хохотнув от этой картины аж до слёз, я поспешил за ней.

Что тут сказать…

Вайси ныне отчаянно тренируется, чтобы я её не догнал в навыках. Ибо испытывает стыд из-за того, что детёныш, будучи младше её, при этом уже близок к её мастерству.

Нынче двух трудоголиков, доканывающих несчастных эльфов, стало в два раза больше, хе-хе!

Самый север Скайрима.

Город Людей — Саартал.

Поздной Ночью.

Город людей спал.

Утомлённые дневной работой, люди засыпали прямо на рабочих местах.

Несмотря на прошедшие годы с прибытия их на флоте конунга Исграмора, в новых землях было множество опасностей и трудностей. И дабы выцарапать себе место под солнцем, все атморанцы должны были работать не покладая рук, ведь вечные морозы на их родных землях неумолимо подступали к побережью.

Несмотря на то, что конунг предложил совершеннейшую авантюру по отплытию на юг, у них получилось. У них всё вышло.

Пусть земли Скайрима, как назвали эту землю, были также холодны, они не были полностью неплодородны, как замерзающие земли Атморы. С трудом, невероятным напряжением и упорством, но люди могли себя прокормить, постепенно расширяя поля и строя из камня великие стены.

В этих землях им повстречались чудные создания, бывшие похожими на людей, но отличаясь при этом длиной ушей и своей ослепительно белой кожей.

Они могли повелевать самим холодом, и даже огнём с молниями. Те из них, кто умели это делать, даже договорились с конунгом, чтобы взять сына одного из его ближних людей, дабы обучить таким же премудростям. Ибо по мнению длинноухих, он обладал великим талантом, и станет крайне могущественным чародеем, могущим повелевать самой природой.

Это в итоге и стало началом взаимоотношений эльфов из снега и приплывших на континент людей.

С тех пор прошли годы, в течении которых люди наладили торговые взаимоотношения с прекрасного вида созданиями, живущими в своих дворцах на юге.

Но кое-что было скрыто от умов обычных жителей.

Расширяя город вниз, дабы подготовить достойное погребение для умерших, воины нашли нечто, что привлекло их внимание.

Нечто, что они случайно активировали.

Огромная сфера сделанная невиданным мастерством. Сфера, что была подобна солнцу.

— Конунг, что мы будем делать? — напряженно проговорил один из ближников и капитанов того громадного флота, на котором их народ прибыл в Скайрим. — Эта сфера…

— Она излучает тепло, и должна принадлежать нам! — сразу же вскинулся другой ближник, только принадлежащий уже к чистым воинам. — Когда она испускала тот свет… Во всём Саартале было тепло, словно мы вновь вернулись в старые времена Атморы, родины нашей прежней!

— Но она скорее всего сделана эльфами из снега! Мы не можем им доверять безоговорочно! Вдруг это ловушка? — экспрессивно возразил ещё один человек, в полной мере показывая горячность своего народа.

— Верно говоришь! — ударил по деревянному столу седой мужчина с внушительной бородой. — Проклятое колдовство!

— Это колдовство нам ничем не помешало! — не менее экспрессивно возразил другой, стукнув уже своим пудовым кулаком. — Чем плохо, если мы сможем пользоваться огнём не с помощью костров, но с помощью магии эльфов?! Огонь есть огонь, и неважно, колдовской или нет, для глупцов он будет одинаково опасен!

— Верное дело говоришь… Огонь был нашим другом и спасителем долгие годы, когда Атмора начала замерзать! — количество собравшихся было довольно большим, так что и поддержало идею предыдущего воина уже новое действующее лицо.

— Но что, если эльфы захотят её себе? Это колдунство, и они колдуны! Какие ещё доказательства вам нужны? — вновь подал голос тот, кто говорил о ловушке. — Не по заветам предков это всё…

— Да если бы мы жили только по ним, давно бы замерзли на Атморе!..

— Это совершенно другое, Харальд!

— Нет, это тоже, Игнуссон!

— Вы хоть представляете, что…

— А я считаю, что!..

— Да ты кому лжёшь, Вифдир!

Собрание главных действующих лиц человеческого города постепенно начало превращаться в обыденной для племенной демократии фарс, упрямых лиц в котором было предостаточно для затягивания споров до утра, а возможно и до кровавой резни.

Какое счастье, что на этот счёт у атморанцев был непререкаемый предводитель. Который наконец-то решил вмешаться, громко рявкнув.

— Тих-о-о-о! — прогремел голос могучего воина, сидящего во главе стола на каменном троне. — Чего разлаялись, как псы подзаборные? Не дело нам ругаться! Из-за подобного война средь нашего народа идёт сейчас на родине нашей Атморе… Дело думать надо, а не давние споры разрешать и выяснять, чья глотка крепче! Услышал я вас, ближние мои соратники… И измышлять я желаю в тишине. Минуту дайте конунгу своему, Сове Мудрой помолиться, да ответ получить…

Не стар и не млад был конунг Исграмор, лишь ростом выдающимся возвышаясь надо всеми.

Несмотря на свой грозный вид, внутри мужчина не был яростным воителем, жаждущим чужой крови. Он в целом не стремился к насилию, будучи мирным поселенцем и хотел исследовать эти новые земли.*

* — канон.

Защитить себя он, конечно же мог, и делал весьма неплохо, иначе бы не был до сих пор конунгом, однако первым лезть в драку не желал никогда. И вот сейчас не подозревал загадочных меров, ещё называемых эльфами из снега, в какой-либо ловушки.

Ну не могли они даже с помощью колдовства узнать, где будет построен город! Было несколько вариантов, и реши меры подложить эту сферу, им требовалось узнать выбор Исграмора заранее.

Нет, невозможно!

А если и возможно… То с такой мощью соседям-мерам совсем не нужно прибегать к подобным уловкам. Уничтожат просто прямым нападением — Исграмор часто виделся с их посланниками и видел снисходительное отношение к себе и своему народу.

Эльфы из снега были уверены в своём превосходстве, и Исграмор неохотно признавал его. Всё-таки они бы беженцами от холода и войны, а эти обладатели длинных ушей жили на Мерете* многие поколения и городов у них было значительно больше.

* — Мерет — Тамриэль, назван так в честь эльфов, обитающих на нём.

Не говоря уже про колдовство. Не могли они создавать из воздуха молнии, в шторм бьющие, огонь горящий иль хлад леденящий.

— Считаю я, что использовать эту вещь должны мы. Зла не вижу от неё. — наконец подал голос Исграмор, внимательно оглядывая каждого из своих соратников. — Понимаю я, традиции старых. Долго они были среди нас, и силу имеют свою. Но скажите мне, что ли это, как не дар Ястреба, Богини Бури Кин? Весну она приносила, тепло с ней идущее… И от сферы этой древней тепло исходит животворящее. Задумайтесь, мудрые старцы, за традиции ратующие? Как не откровение свыше это?

— Мудр ты как всегда, Исграмор. — быстро согласился один из самых старых участников собранного совета. — Мудрейший из конунгов, что я знал на своём веку.

— Довольно лести, надо… — попытался было продолжить разговор, прежде чем в помещение вбежал запыхавшийся воин.

— Беда! Беда приключилась! — вскричал он, едва справляясь с дыханием.

Тем не менее, внимание всех присутствующих он привлёк крепко-накрепко.

— Объяснись, Халфди… — попытался было заговорить сам конунг, но тут же был перебит гонцом с дурным взглядом:

— Это меры! Эльфы из снега! Они воспользовались всеми нашими тайными проходами! О конунг, спаси нас! Они режут всех без жалости и промедления, даже жён наших и детей младых! — возопил он, и в этот момент до слуха собравшихся и впрямь стали доноситься звуки начавшейся битвы, ранее заглушенные спорами и раздорами.

Исграмор долго не думал, и благодаря стремительности в принимаемых решениях и смог сбежать от кровавого раздора среди своего народа на Атморе.

— Возьмите секиры свои, да мечи! Не важно кто напал на наши семьи, уничтожим их всех! Воздадим по заслугам! — резко поднялся со своего места более чем двухметровый мужчина, воздевая собственный клинок к потолку здания.

— За семьи! За Саартал!

— За Богов, за Атмору!

— За наш новый дом!

Реакция воинов не заставила себя ждать ни секунды, и главная элита поселения высыпалась наружу, стремительно устремляясь на звуки столкновения клинков, и морозного холода колдовства, доносящегося от ближних к стенам жилищ.

Слова гонца подтвердились практически сразу — белоснежных эльфов невозможно было не узнать. И их белые фигурки быстро расходились от дома к дому, откуда вскоре раздавались крики как мужчин, так и женщин с детьми.

Сказать, что Исграмора обуяла дикая ярость — ничего не сказать. Картина была слишком шокирующей, и могла взъярить даже такого мирного человека, как он.

И полностью на себе эту ярость прочувствовал первый эльф, вышедший из здания с окровавленным мечом. Явно не ожидавший сопротивления, и уж тем более размеров своего противника, он пропустил мощный вертикальный удар двуручного меча, размозживший не покрытую шлемом длинноухую голову.

Мимолётом отметив, что кровь у их врагов была точно такой же красной, конунг рванул к следующему противнику. Тот было попытался наморозить большую сосульку, но Исграмор оказался быстрее, закончив жизнь мера до того, как тот закончил своё колдовство.

Сосулька бесследно испарилась в морозном свечении, а атморанец был вынужден принимать ещё одну такую на свой щит.

Тот выдержал удар, хоть и значительно погнулся внутрь.

Метнув его в ринувшегося вбок эльфа, Исграмор вновь использовал своё превосходство в физической силе и за несколько ударов по ошеломлённому меру лишил того подлой жизни.

От дальнейших действий Исграмора отвлёк раздавшийся плач со многих сторон, оттуда, куда поспели его воины.

Образовалось несколько групп защитников, которые стояли насмерть, но не пропускали врагов… Но… Исграмор видел, как таяли силы его людей. Слишком много было нападающих, слишком они были сильны. Проходило первое удивление от данного им отпора, и теперь эльфы были готовы драться серьёзно. Сонные воины совершенно не справлялись… И всё больше их падало от мечей, стрел или льда.

— Конунг… — подбежал к нему один из давних соратников, хмуро оглядывая разбившееся на несколько групп поле боя, и закрываясь щитом от пробившей его стрелы. — Берите своих сыновей. Вы… Должны рассказать! Рассказать тем, кто бьется со своим же народом на Атморе! Рассказать, что у нас появились враги… Общие для всех.

— Я… Не могу бросить вас. Я вас сюда привёл, и с вами и умру. — хмуро возразил Исграмор, подавляя порывы рвануться к защитникам.

— Конунг! Исграмор! Исграмор… Ты должен жить. Твоя мудрость поможет всем нам… Поможет отомстих-х-хть… — поперхнулся воин, а предводитель атморанцев широко распахнул глаза, видя вошедшую в грудь соратнику стрелу.

Закрывшись собственным щитом от новых стрел, мужчина стиснул зубы и нашёл взглядом своих двух сыновей, что сражались наравне со всеми. Ингол и Илгар…

Он знал, что многие сейчас разделяют мнение погибшего соратника. Многие будут готовы дать ему шанс вернуться и отомстить.

— Отомстить… Да. Отомстить. — зло сверкнул глазами Исграмор, быстро добираясь до места битвы своих сыновей.

Лишив жизни очередного эльфа мощным взмахом клинка, он посмотрел на застывших мальчишек восемнадцати и одиннадцати зим.

— Сыновья мои… Уходим мы. — с явным трудом проговорил мужчина, вызвав округление глаз у детей. Это было… Понятное удивление. Он сам их учил не отступать перед трудностями.

— Но отец! — попытался было возразить старший, Ингол.

— Не спорь. Уходим мы, отомстим. Позднее. За всё отомстим. Иначе не узнают родичи наши с Атморы, о подлости меров. Не узнают, и погибнут также как мы. — сцепив зубы, проговорил высокий мужчина.

— Идите, мой конунг! — раздалось от одного из воинов, окруживших полукругом Исграмора и его сыновей. — Идите и расскажите!

— Мы падём, но не позволим вам умереть! — раздались и другие голоса со схожим содержимым речей.

Выбраться им удалось удивительно легко. Снежные эльфы после первых десяти минут боя большей частью устремились к подземельям, где была найдена та странная сфера. Меньшая же принялась добивать последних выживших, самоотверженно жертвовавших жизнями ради будущей мести.

Усевшись в последний баркас, они устремились под проливным дождём как можно дальше от вспыхнувшего пламенем города.

Города, чей огонь был виден ясно даже посреди образовавшегося на море шторма.

Не престало атморскому мужчине плакать, но… В эти минуты Исграмора раздирала такая боль и печаль, которую нельзя было описать ни одной из сладкоголосых девиц.

— Слёзы… Бури… — пронёсся шёпотом в ушах отца и сыновей женский голос, а слезы Исграмора в тот же миг превратились в тёмную сталь, ставшую скапливаться на дне баркаса.

В этот день плакала сама Буря. И сама Кин была едина в этом с Конунгом.

Отчего на следующий день плаванья случилось чудо.

Когда на небе стало всходить солнце, а старший из сыновей, Ингол, молился всем богам о помощи… На небе сверкнула последняя яростная молния, ударив в лежащий на корабле тёмный металл, появившийся из слёз самого Исграмора.

Когда свет расселся, на месте кучи металла появилась громадная цельнометаллическая секира невиданного облика.

— Вуутрад имя её, отец. — тихо прошептал ошеломлённый Ингол.

Проморгавшись, Исграмор обратил внимание на результат молитв сына и воли самой Кин.

Сделав тяжелый вздох, он позволил ветрам растрепать его бороду, после чего согнулся к месту удара молнии.

Потянувшись за секирой, конунг с лёгкостью поднял её в воздух.

…Мгновением после яростные ветра обуяли баркас, чуть не перевернув его. В эти долгие, слишком долгие секунды Исграмор вдоволь прочувствовал как сами ветра проходятся по его телу, даруя свои силы новоиспечённому избраннику Богини Бурь.

В тот день появился новый избранник аэдра. В тот день в истории Тамриэля появился самый отъявленный Мститель.