Эльф из Скайрима

Глава № 13. Увлечённые. Преддверие Исхода

P.S. Дневной проды не было, ибо организм решил, что на будильник не надо реагировать. На всякий пожарный скажу, что дневная завтра маловероятна, но возможна. Зависит от того, когда усну. Следующая ночная в полночь будет железобетонно.

Поздняя Меретическая Эра.

Более 4500 лет до рождения Последнего Довакина.

Фалмерет/Скайрим.

Спустя мгновение.

Феатор Каслана.

Поле боя замедлилось и словно превратилось в вялые игры в поддавки.

Впрочем, в последние мой противник не собирался играть. Наполненный яростью и силой своего даэдрического божества с пяток до кончиков ушей, потомок изменённых эльфов умудрялся составлять мне серьёзную конкуренцию.

Н-да… И именно в такой момент я нашёл параллели с Властелином Колец. Там тоже вроде как этих уруков, урук-хаев Тёмный Властелин создал из эльфов. Общий мотив, однако.

К счастью, вес топоров был не таким большим как у секиры Исграмора, плюс в целом они не были артефактами, а просто хорошими вещами, наполненными силой Даэдра. Вуутрад, а вроде она так зовётся, к тому же словно обладала своей собственной ненавистью к эльфам.

— Уф-ф-ф… — резко выдохнул я воздух, когда его топор чуть не разрезал мне нос напополам.

Гадёныш зелёный резко ускорился, а чуть не прозевал, сравнивая его с Исграмором. Н-да, поменьше отвлекаться надо, но… Я же нынче долгожитель. А коротаю время я в том числе и многочисленными размышлениями, которые длятся до-о-олгие часы и дни.

Впрочем, возвращаясь к идущему обмену парированиями и уворотами. Мой противник не испытывал ко мне ненависти подобно Исграмору, и недооценивать не собирался, лишний раз не подставляя свой голый торс под невероятно острый клинок.

Эх, вот были бы на нём доспехи!

Я бы его так, так удивил!

Но сейчас только и приходится оставлять небольшие сколы на эбоните, который был всё-таки слегка хуже драконьей кости, тем более дополнительно обработанной.

Хм-м-м-м… Надо будет потом потрогать эбонитовую катану, и вообще на Акавире побывать, если люди Алдуина не отправят в будущее.

Параллельно мыслям в моей руке вспыхнул магической огонь с периодическими золотыми языками пламени, который потоком устремился прямиком в сторону зверской морды орсимера.

Будь это обычное пламя, оно бы почти не причинило вреда запитанному силой Даэдра по самое-то самое орку, но в моём огне были и крохи Аэдрической Энергии, которые передавались меня Аури-Элем через ретранслятор в виде Фламментейна.

Аури-Эль, к слову, может в иронию.

Ведь свою энергию он поставляет мне только для огненной магии, игнорируя всякую прочую… И это при всём том, что я именно что Снежный эльф, а не несуществующий ещё данмер какой-нибудь со склонностью к огоньку.

— Р-р-р-р-р! — не хуже всяких драконов зарычал орк, когда он был вынужден ставить на пути огня свои топоры, а я в это время сделал выпад ему в торс.

Последний он-то довернул, но рана аналогичная Исграморовской, ещё никому не добавляла прыти. Особенно когда я успел проскользить волнистым лезвием достаточно далеко, и обратным движением мой меч сработал как пила. Без серьёзного вмешательства такая рана не заживает.

Даже на орке, ведь несмотря на его регенерацию и поддержку даэдра, удар ему был нанёс противником и оружием той же лиги.

После очередного перезвона наших оружий, этот Газгкулл попытался захватить загнутой частью своего топора мой клинок после очередного выпада, и быть может у него даже что-то получилось из-за формы лезвия фламберга, но… Один топор не мог полностью заблокировать даже медленный на наших скоростях огненный шар.

Отчего он тут же попытался выдернуть оружие из контакта, но этого не дал сделать уже я, зацепившись клинком за изогнутую внутреннюю часть лезвия топора.

— Колдавство! — прорычал орк с чистейшей яростью, на еле-еле узнаваемом при таком тоне орочьем языке.

Да, его я тоже знал. Время на обучение было, да и Священная Долины неподалёку от основных мест расселения орков находится, хоть и попасть в неё крайне сложно. Проходов невероятно мало и все они или засыпаны моими сородичами, или замаскированы подчистую.

— Будешь Газгкуллом Палёной Мордой! — хохотнул я, отскакивая подальше и вновь принявшись обходить орка по кругу, держась боком для меньшей зоны поражения.

Зеленокожий же не сделал также, стоя во всю ширину плеч, а оттого являясь идеальной мишенью для стремительных, пружинчатых выпадов, подобно рапире.

Вон, как его сородичей разделывает Вайси!

Точный удар р-р-раз, и очередной орк не успевает вернуть свой двуручник в защитное положение, и с продырявленной шеей падая на влажную почву.

Остальные эльфы тоже не сплоховали, разделывая полных гнева орков как больших зелёных поросят. Орсимеры очень хороши против обычных воинов, компенсируя разницу в опыте и умениях за счёт физических возможностей и особенностей.

Но вот против магов… Теряются.

Сложно попадать по врагу могучими ударами, если твоё лицо с глазами горит, сверкает вспышками молний или вовсе заморожено. Средний план сражения у каждого здесь собравшегося был довольно прост — орк безрассудно лезет на отступающего эльфа, утверждается в своём превосходстве… И получив магией в морду, режется как слепой котёнок.

Не перебили мои подчинённые их только из-за численности. Всё-таки их было втрое больше, и приходилось следить за другими двумя противниками.

— Ты умрёшь под моими топорами, снежный эльф! Ва-а-агрх! — крикнул боевой клич громила, тут же проходясь своими топорами по собственной груди, нанося две весьма серьёзные раны.

Вот только вместо того, чтобы ослабнуть от подобного перфоманса, этот хрен клыкастый только усилился!

Из-за чего мне пришлось скакать не хуже горного козла, уворачиваясь от каждого взмаха орка. Со стороны могло бы показаться, что я абсолютно доминирую, ведь у меня не было не единой раны, но… Я прекрасно понимаю, что даже одно попадание такого топора, и я как минимум лишусь конечности.

Если меня вовсе не располовинит, да.

Ладно уж… Раз он применил свой козырь, тогда и мне стоит.

Ведь Фламментейн служит не только как ретранслятор силы аэдра. Не-е-ет, подобно Луку и Щиту он имел свою особенность.

И к сожалению для моего противника, на небе сейчас светило Солнце Магнуса, а не остатки тела Лорхана — Массер и Секунда.

Совершая уже, наверное, сотый выпад в сторону шеи орка, совмещенный с отправлением в него потока пламени, вождь был вынужден подставить плечо, посчитав касательного вида рану на нём несущественной. Но последователь Малаката так и не понял, что эта атака была гора-а-адно опасней, хе-хе.

И в каждой точке своего соприкосновения, лезвие оставляло небольшую временную аномалию. И фактически прямо на глазах области кожи и плоти вокруг раны начала стареть и темнеть.

— Что это… — нахмурился клыкастый, даже на миг выпадая из боевого угара.

Я не стал ему объяснять эффект работы своего оружия, как какой-то киношный и не очень злодей, просто-напросто принявшись использовать на полную полученное преимущество в виде плохой подвижности правой руки оппонента.

А так как на нашем уровне мастерства любая уязвимости фактически приводит к смерти, совсем неудивителен тот факт, что когда я пошёл в атаку, абсолютно не щадя свою выносливость, мне наконец-то удалось пробить оборонительную позицию обладателя топоров, да практически филигранным взмахом…

Снести ему половину мозга по диагонали.

— Ху-у-у… — крайне облегчённо выдохнул я, отшатнувшись и пошатнувшись на ногах от усталости.

С удовлетворением осмотрев рухнувшее назад тело потомка бывших эльфов, я краем глаза кое-что отметил, и оттого принялся заваливаться назад.

Чтобы тут же быть пойманным подоспевшей эльфийкой.

— Вайси, ты как всегда вовремя… — устало пробормотал я, даже не особо симулируя — окончательный прорыв обороны орка занял у меня слишком много сил, да.

— Ты в порядке, Феатор? — скорее для проформы проговорила она, нежели реально беспокоясь.

В моих силах она была уже уверена, а потому более не тратила времени на глупые переживания. Да, такой характер мне нравится гораздо больше, нежели если бы она сокрушалась по поводу каждой царапины.

К слову о царапинах…

— Ты сама-то в порядке? — обратил я внимание на кровь, стекающую с левой стороны лба и лица девушки.

Было довольно очевидно, что рана была нанесена вертикальным ударом.

— Один орк зацепил кончиком какого-то странного копья. — недовольно дёрнула она раненной частью лица, погружая пальцы в кровь. — Глаз не пострадал, но приятного всё равно мало. — заключила она кра-а-айне недовольным тоном, окончательно убирая тыльной стороной ладони большую часть алой жидкости.

— Тогда давай убираться отсюда. Пожалуй, мне хватит эпических сражений на ближайший десяток лет… Лучше уж повоюю с пергаментами и донесениями лентяев, которым не хватило мозгов на то, чтобы прочитать шаблон отчётов… — устало проговорил я, уже на ходу начиная вспоминать, что следует в первую очередь сделать по возвращению.

Порой с средневековой бюрократией сражаться сложнее, чем с предводителями людей. Но если я не хочу стать зависимым от обычных битв, подобно убитому мною орку, стоит чередовать и то и другое. Ну и отдых, хотя на него сейчас почти нет времени.

Как говорят одни земные узкоглазые родичи акавирцев — ксо!

Долгая жизнь эльфа, полная ленности и наслаждения природой… Ага, щ-щаз!

Несколько десятков минут спустя.

Как только эльфы взяли своих раненных и падших, направившись обратно в свои тайные святилища в длинных горах земель Предела, на поле боя стали появляться маленькие зелёные гуманоиды — гоблины. Они жили здесь давно, и никто, никто не знал когда и как появились эти создания.

Кто-то из меров предполагал, что это потомки детей последователей Тринимака, когда тот обратился в Малаката. Кто-то говорил, что они — очень удачный или неудачный, тут как посмотреть, результат эксперимента безумного альтмерского мага.

Так или иначе, ни один из мудрецов бы не нашёл причину, затерявшуюся в тысячелетиях Эры Эльфов.

Но так или иначе, эти существа были нелюбимы всеми мерами гораздо сильнее орков, и потому в отличии от них были вынуждены скрываться, дабы не попасть в рабство к южным эльфов, и не быть истреблены северными. Последние считали их существование не нужным, или порочащим Аури-Эля, если говорить о двемерах или фалмерах соответственно.

Однако он, Гротсник, видел в них потенциал. Потенциал, если два отверженных народа соединятся. Быстрые и хитрые гоблины могут стать идеальным дополнением к могучим и сильным оркам. Пока одни будут воевать и править, вторые будут слугами и разведчиками — что по сравнению с рабством у эльфов было просто-таки верхом возможностей для любого маленького зеленокожего.

— Пошевеливайтесь! — рявкнул он, подгоняя их своих шаманским посохом.

Сам Гротсник тоже был отверженным изгнанником. Даже среди своей же расы, оттого и получил ещё большее благословение Малаката.

С тех пор как в детстве он ударился головой об алтарь Отца Орков, у него в голове стали возникать странные идеи, и шаман-лекарь вскоре получил прозвище Боленачальника, по насмешке над военачальником. Его обозвали безумным лепилой, который с помощью магии мог творить обычно не то, что нужно было раненным воинам. Например, меняя их руки друг с другом…

Для большей эффективности, разумеется!

Однако эти глупцы не оценили его самоотверженных стараний!

Шобы не терять навыка он всего-то отпилил несколько собственных конечностей, прикрепив на их место такие от воинов. Так он бы только эффективнее всех лечил! Лучше! Из-под его новых рук бы выходили сильные, могучие воины!

Но нет… Его изгнали! Его отвергли!

Тогда он нашёл гоблинов, которые подчинились сильномогучему зелёному орку, и стали его слугами в деле возвышения расы орков.

И вот сейчас, к нему пришло видение. Вот этот великий воин, которому отдал приказ сам Великий Вождя, дав своих сил, будет идеальным доказательством и подтверждением правильности идей Боленачальника Гротсника!

— Ты станешь великим воином, великим вождя. Сам Отец Проклятий так думает! — воскликнул он, подымая к небу обезображенную руку орка-воина, половина пальцев на которой принадлежала гоблинам. — И все, все эти глупцы убедятся, что мой путь самый сильномагучий! Кха-ха-ха… — закашлявшись и невольно исказив последнее слово, орк ударил себя в грудь кулаком и проморгался.

Смущало ли его, что он говорил с фактически трупов, лишенным половины головы и мозга, лежащей неподалёку от тела?

Не очень.

Ведь с ним и его идеями сам Малакат, а значит… Газгкулл будет жить! Так, как он ещё никогда не жил!

Тем временем гоблины начали подымать тело вождя на импровизированные носилки, буквально сделанные из палок и грубых подобий верёвок.

Неважно, уйдут ли на это столетия, но Отверженный из Отверженных доведёт своё дело до конца.

Нирн ещё узнает, насколько страшны увлечённые любимым делом существа. Непременно узнает!

Внутреннее Святилище.

Спустя часы.

— Что произошло? — с вполне искренним беспокойством поинтересовался я, когда после выхода от лекарей, Вайси принялась коситься в другую от меня сторону.

— Н-ничего… — как-то слишком тихо произнесла она, не решаясь даже в глаза взглянуть.

Так. Что-то точно случилось, раз она себя так ведёт. Сколько знаю эту очаровательную эльфийку, столько же она и не была в таком подавленном состоянии. Даже после боя с Алдуином, даже после лицезрения разрушений столицы… Эта гордая, уверенная в себе, умная девушка никогда не вела бы себя как зажатый белый кролик.

— Вайси. Моя дорогая Вайси. Ты же знаешь, что я оч-ч-чень любопытный, и непременно узнаю. Что бы не случилось, я на твоей стороне. Да-да, знаю, банальная фраза, избитая, сказанная тысячами эльфов своим эльфийкам до меня… Но мне откровенно лень выдумывать нечто велеречивое. — откровенно бросил я, пожимая плечами.

Даже если первый контакт с Фламментейном излечил большинство повреждений тела, возникших после практически полного вселения Аури-Эля в моё тело, бой с орком вновь их разбередил. Не до прежнего уровня… Но лекари в приказном порядке обязали меня не сражаться как минимум несколько лет. Большой срок для человека, и также не особо маленький даже для эльфа.

Тем более сейчас.

Особенно сейчас.

— Я-я… — издав небольшой смешок из-за моих слов, разряжающих напряжение ситуации. — В общем… Вот! — и резко развернув лицо в мою сторону, девушка зажмурила глаза.

По началу я откровенно завис, не понимая в чём проблема.

И только до меня допёрло, что через левый глаз Вайси шёл небольшой вертикальный шрам.

Ах, вот оно в чём дело…

Как минимум у снежных эльфов, а может быть и у южных наших сородичей тоже, существовали свои критерии красоты. Из-за наличия в шаговой доступности прекрасной магии лечения, традиции сформировались таким образом, что шрамы порядком… Портили красоту эльфа, а в особенности женщины.

Да, даже если в остальном она прекрасна как сама Дибелла или та же Мара.

Небольшой, но интересный выверт психологии эльфов Тамриэля, который, к счастью моей ненаглядной, ко мне не относится.

— О-они сказали, что не с-смогут излечить… — тем временем пока я обтекал от абсурдности происходящего, тихо-тихо пробормотала Вайси, уронив взгляд вниз. — То копье было с-странным, и могли его излечить только королевские маги, погибшие со столицей…

— Эх-х-х. Идиотская ситуация… — выдохнул я, после чего не стал медлить ни секунды, резко подался вперёд, заключая эльфийку в крепкие объятья.

Она немало охре… Удивилась такому перфомансу с моей стороны. Но в коридоре никого кроме нас не было, так что я смело продолжал.

— Ф-феатор… — несколько даже возмущенно бросила она, вновь возвращаясь к своему уверенному характеру.

Не нужен мне робкий кролик, таких среди застрявших в дворцах снежных эльфиек предостаточно.

— Тс-с-с-с. Проясню пару моментов в своём любимом прямолинейном стиле, моя прелесть. — начал я, кладя ей на плечо свой подбородок. — Мне с высоты самой высокой горы во всем Фалмерете и Тамриэле плевать на наличие у тебя шрама. Ты по-прежнему великолепна, и это не утешение. Не попытка обмануть. Виновата ли ты в том, что у нас нет достаточного уровня лекарей? Нет. Если для остальных твоя красота теряется из-за небольшого шрама, что ты получила, выполняя свой Долг, защищая свой Народ — значит они слепые идиоты. Я не побоюсь сказать это даже нашему Снежному Принцу. А теперь… — я чуть отстранился, улавливая взгляд девушки и не моргая, принялся смотреть в её ошеломлённые сине-голубые глаза, не менее чистые, чем небо Скайрима, лишенное промышленных отходов двадцать первого века. — Скажи мне на милость, Вайси. Видишь ли ты ложное утешение в моих глазах? Считаю я иначе, чем говорю? Не буду упоминать то, что я никогда тебе ранее не врал. То прошлое, это настоящее. Скажи мне, о прекрасная снежная дева, вру ли я тебе?

— Н-нет… — пробормотала она, постепенно, мгновение за мгновением обретая предыдущую уверенность. — Прости, я такая… Дура. Поверила, что в этом… Ты будешь таким же, как и остальные. Действительно дура, ведь ты всегда не был таким как все. Даже сейчас разорился на такую речь…

— Охо! Узнаю свою прежнюю Вайси. Вновь гордость в глазах, а язычок такой же острый. Отчего с тобой так интересно болтать… И не только болтать.

Мгновенно прикинув в голове время и расписания работников, я удовлетворённо улыбнулся от вспоминания наличия здесь пустого кабинета на ближайшие пару часов, и подался вперёд к Вайси.

Прозвучит пошловато, но… Моя прелесть принесёт мне свои извинения за свою глупость не только словами. И к судя по удивлённому и смущенному моей прямотой личику девушки, находящемуся в близости от моего лица — как и положено при поцелуе, кое-кто против не будет.

А архиепископ… Может подождать ещё некоторое время. Не зря ведь она прожила более полутора тысяч зим?..

Какое-то время спустя.

Феатор.

На ходу поправляя одежду, я с донельзя серьёзной внешне девушкой шёл по коридору в сторону кабинета архиепископа. Ну, если так можно назвать целый огромный зал, где эта древняя женщина занималась множеством вещей.

Ну как множеством… Половину дня она тратила на папирусы, которых у неё было ещё больше меня, а другую половину — искреннее возносила молитвы Аури-Элю.

Как она выразилась в одном из множества наших теологических разговоров:

— Когда увидела всё на свете, только и остаётся, что желать увидеть непознаваемое и непостижимое.

Тем не менее, в последнее время ей удаётся достаточно нового увидеть, и даже устать от этого. Уверен, под одеждой её глаза столь же усталы, как и у меня после нескольких суток разборов всякой всячины, связанной в том числе и с подготовкой к одной о-ч-чень важной вещи.

Нет, не свадьбе.

Мы единогласно с Вайси решили, что стоит отложить это до более спокойных времён. Когда все гости на этом мероприятии не будут нужны для выживания нашей расы. И ради последнего готовился наш весьма амбициозный, и не побоюсь этого слова, грандиозный проект.

— Так ты наконец расскажешь, почему все наши архитекторы бегают как угорелые, а господа епископы ходят задумчивее некуда? — заинтересованно покосилась на меня Вайси, за прошедшее время вернувшая себе своё гордое выражение лица и уверенный тон.

— Так хочешь знать? — прищурился я, ощущая себя донельзя довольным котом. Обожравшемся хозяйкой сметаны… Учитывая цвет волос снежных эльфов, сходство становится ещё более очевидным.

— Феатор, о Аури-Эль, не задавай глупых вопросов чтобы потянуть время… — закатила глаза эта прелесть, вынуждая меня хмыкнуть. Влюбился, увлёкся, значит, на старости лет. Мне ведь в сумме не так много до сотки. — Феатор!

— Да-да. Не волнуйся ты так, скоро сама всё узнаешь. Всё равно не выйдет это долго скрывать, несмотря на всю необходимость этого. — тихо вздохнул я, убирая руки с затылка за спину.

— Даже от капитанов рыцарей-паладинов? — с неподдельным удивлением уставилась на меня эльфийка, вздёрнув аккуратные бровки.

— Угу-м. Всегда есть вероятность даже их попадания в плен. И да, меня очень настойчиво попросили не говорить об этом даже тебе. — припомнил я слова архиепископа, которая мгновенно поставила высший статус секретности моей идее, которую я вывалил на неё.

И только лишь поразмышляв некоторое время, госпожа Фифтивиэль приняла моё решение, поведав о нём только епископам и некоторым точно лояльным к этой идее эльфам.

— Чтобы ты послушал, это должен быть кто-то очень… Архиепископ, да? — обречённо вздохнула она, являя на лице непередаваемую игру эмоций.

— Угусь. Но осталось совсем чуть-чуть. — указал я рукой на большую дверь, которая была в конце коридора, находящегося у поверхности горы, и чьи окна без стёкол выходили на Священную Долину.

Наконец мы отворили двери, на которых стояла сверхсложная магическая система оповещения, фактически своеобразный шедевр Магии Иллюзий. Если бы дверей коснулся тот, кто не внесён в своеобразную базу данных, его ожидало бы состояние овоща.

А уж пробить их грубой силой… Удачи. Просто удачи.

Особенно сейчас, когда наши кузнецы сподобились использовать кости драконов для её усиления. Да-да, мы по полной использовали тот десяток скелетов что мы успели свезти из лояльных Храму городов и той кучи в столице. В которую Алдуин почему-то ещё не прилетал, таким образом не возрождая порядочное количество своих братьев.

Желает преподать им урок за поражение смертным созданиям? Или действительно сильно ослаб?

Вот в чём вопрос…

Массивные двери отперлись, и мы вошли в зал архиепископа, где помимо самой древней эльфийки находились ещё несколько личностей.

Епископы почти в полном составе, включая моего прадеда, а также… Мои родители, Фингон и Нерданель Каслана. Именно они, именно они были из числа лояльных нашему плану правителей. Не знаю уж, что на это повлияла. Логичность и адекватность предложенной мною идее, наше родство, или моё благотворное влияние в детстве. Ведь я без преувеличения выдавал моменты, о которых эльфы ещё не дошли.

Банально по той причине, что они ещё не переживали такое количество самых разных событий и войн, которые были в людской истории Земли. Ничего гениального и удивительного, просто опыт моих бывших сородичей. Всё имеет причину и следствие, и благодаря знанию истории, я могу смотреть на это гораздо шире снежных эльфов.

— Госпожа… — поклонилась по пояс Вайси, тогда как я ограничился одним кивком, переводя взгляд на массивный белокаменный стол, стоящий посреди помещения.

И на макет огромного города, который стоял на нём.

— Вижу, наши архитекторы наконец закончили со своим проектом? — поинтересовался я, смело подходя поближе и вглядываясь в черты огромного, размером даже несколько больше столицы, города.

— Именно так. — мягким голосом согласилась Фифтивиэль. — Мы наконец смогли выяснить у лояльных нам родов и городов, сколько из них будут готовы пойти на подобный шаг. Потребовалось немало времени, чтобы узнать о подобном, не раскрывая плана напрямую. — больше поясняя для Вайси, нежели для меня, продолжила говорить древняя. — И оттого наш город принял свой завершенный вид.

— Город? — несколько ошеломлённо уставилась на нас Вайси. — Вы же не столицу восстанавливать собираетесь…

— Нет. Не столицу. — ровным тоном произнёс батяня, качая головой и никак не выдавая своей печали по поводу сложившейся с эльфами ситуации. — Её отстраивать было бы максимально непрактичным шагом в нашей ситуации. Тем более, даже наследный принц отступает от тех земель, собираясь на северо-востоке, ближе к морю и Солстхейму. Вероятно даже, что он собирается отступить на остров, собираясь держать оборону побережья… Если ситуация пойдёт совсем плохо.

— План, предложенный моим сыном, заключается совсем в другом. — добавила и моя маман, что была тут фактически на птичьих правах, из-за нашего с ней родства. Ну и то, что она является супругой правителя самого лояльного к Храму города.

Каслана не просто давно поставляли отменных рыцарей-паладинов из числа своего рода, но и прививали лояльность своему населению. И даже тысяча с лишним эльфов в нашей ситуации была немалым числом. Да, население нашего города увеличилось после наплыва беженцев от атак драконов и людей.

— Объясняю по-простому. — заговорил я с необычной для себя серьёзностью. Вайси это тоже поняла, внимательно уставившись в мою сторону. — Мы должны сделать то, на что нынешние сторонники возвращения былого величия ни за что не согласятся. Не смогут признать, констатировать тот факт, что мы находимся под напором двух могущественных сил. Пусть по отдельности, не будь того чёрного дракона, мы бы разгромили тех и тех, как и наши южные сородичи из центра или юга Тамриэля, вдвоём они сильнее. И те поражения, которые терпит армия королевской семьи — тому подтверждение. Потеря столицы сильно ударила по нам… — на этом моменте все эльфы в помещении печально смежили веки. — И потому мы должны… Пойти по другому пути. Воспользоваться тем, что нет ни у драконов, ни у людей. Терпением. Знанием родных земель. Мы должны уйти из прежних земель, оставить предыдущие города и дворцы, известные людям и уж тем более драконам. Уйти сюда. Уйти на Запад…

— Но… — широко распахнув глаза, воззрилась на меня эльфийская дева.

— Мы уже начали устанавливать больше портальных святилищ. Мы все уйдём в одно время, и в одно место. В тайный город, священный город, который будет построен в нашей благословленной долине. Город, который вместит всех тех, кто поймёт нынешнюю обстановку. Необходимость. Он будет прекраснее всех прочих… — я взмахнул в сторону макета, до мельчайших деталей и даже садов изображая строение, которое будет построено посреди Долины. Даже маршрут паломничества ради этого Фифтивиэль с епископами решили изменить — неслыханное дело!.. — Он будет нашим убежищем, нашим благословленным, но тайным краем. Именно сюда будет произведён Исход Снежных Эльфов. Событие, о котором будут говорить наравне с исходом Пророка Велота и кимеров-дэдрапоклонников на Восток.

— Это… — завороженная больше не моими словами, а видом макета, пробормотала Вайси.

— Да. Это великолепно… Но зваться он будет не на фалмерисе, айлейдисе или альдмерисе. — упомянул я названия языков начиная с нас, заканчивая дикими и высокими эльфами. — В целях сокрытия, он будет называться иначе. Но не менее прекрасно, с чем согласились все знающие об этом… Мы назвали его… Гондолин.