Электрик. Книга 2

Глава 9

Выйдя на улицу, я отправляю передохнуть наших часовых в их комнату, пора всем отойти от сплошных непоняток, которые творит руководитель каравана. Что он вообще хочет выжать из сложившейся ситуации?

Ведь уже и так все отлично получилось, есть новые трофеи, теперь осталось переночевать и уехать спокойно, оставив людей молодого норра вместе с ним куковать здесь. Возможна, конечно, погоня с его стороны, когда его развяжут, но там, где-то в лесу без чужих глаз, окажется не слишком несложно нашпиговать его стрелами и спокойно ехать дальше.

Их можно понять, ведь пожилые слуги и такие же примерно стражники явно никак не усилят нашу команду, если смотреть только с боевой точки зрения.

Да, так оно все правильно выглядит, однако большой запас остро необходимых мне знаний как раз именно у них, этих поживших хорошо, людей имеется. Особенно имеется у слуг, всю жизнь состоявших при жене владетельного норра, как себя правильно вести женскому полу из благородных в типичном средневековье.

Как произвести правильное впечатление сразу, чтобы создать и поддерживать нужную атмосферу потом.

Мне сейчас нужны как раз такие знания, а с боевкой я теперь и сам справлюсь как-нибудь, тем более кажется, что неоткуда больше взяться большим толпам врагов, когда нас уже явно потеряли из вида.

Когда же они окажутся рядом — тогда маякнет мое прокачанное ПОЗНАНИЕ.

Как получилось в прошлый раз, так старательно про догоняющую нас погоню оно мне несколько часов подряд сообщало, что где-то уже совсем рядом она, прямо на пятки наступает.

Лучше, конечно, на первый взгляд, тогда нам было просто свернуть в сторону и тут же спрятаться, чтобы избежать кровопролитной схватки.

Но ведь СИСТЕМА, теперь надежно установленная в сознании двоих моих спутников и куча повышенных уровней умений, все это тоже не просто так пришли ко мне и к ним.

Пришлось рискнуть и даже почти потерпеть стратегическое поражение в уже выигранной схватке, почти потерять любимую девушку и верного друга для того, чтобы получить возможность установить им в сознание саму эту СИСТЕМУ.

Без таких ран и скорой потери жизни Фиалой не знаю даже, когда бы мы дошли до обращения вообще.

Да еще раненый и уже навсегда покалеченный Терек мог бы долго не соглашаться с установкой в свою голову непонятной ему штуки. А так пришлось принимать быстрое волевое решение и брать всю ответственность на себя.

Но без постоянного использования СИСТЕМЫ, хотя бы только у них в сознании, я не вижу особых возможностей выжить и дальше жить хорошо для всех нас. Один я вряд ли потяну все то, о чем сейчас думаю и прикидываю постоянно.

Мне нужны друзья и сообщники с такими же умениями, как у меня самого, чтобы подняться с самых-самых низов местной жизни, где сейчас однозначно находимся мы все вместе.

В роли отмороженных бандитов, сурово преступивших закон и поэтому теперь неотступно преследуемых властью беглецов.

Чтобы подняться в своих статусах и занять какое-то более комфортное место в своей новой жизни, о которой я еще так мало знаю сам. Поэтому мне требуются рядом на какое-то долгое время эти люди из прислуги имперской норрессы, да и стражники норра, проведшие всю свою сознательную жизнь при замке и знающие все о его жизнедеятельности.

Ну, относительно все, конечно, сами они лично замками не управляли, но других специалистов подобного рода у меня все равно нет, тем более так сладко храпящих сейчас в соседней комнате.

И вероятность того, что они еще раз попадутся нам в пути — близка к абсолютному нулю.

Да, пришлось кровушки пролить вволю, однако дело это все равно необходимое.

Ведь еще дальше придется неизбежно такими же делами постоянно заниматься.

С волками жить — по-волчьи выть! Иначе нечего и стараться!

Да и сами стражники на какое-то время в качестве именно приличной внешне охраны нам обязательно понадобятся, а раз они рассудительные такие люди, то могут еще на повышение дальше пойти. Если покажут себя благодарными людьми в пути, а потом примут СИСТЕМУ в свое сознание с радостью.

Без нее они останутся самыми обычными стражниками, а вот с ней смогут уже, вполне вероятно, управлять теми же замками и командовать своими подчиненными.

Она сама ведь и создана инопланетным разумом именно для того, что строить властную вертикаль-пирамиду за счет вовлечения новых Обращенных с приданием им явных сверхспособностей. Так что нужно немного ее изменить и использовать для самого себя в нужную сторону при построении системы своей личной власти, просто обойдясь без лишних однозначно религиозных мотивов.

Религию всегда можно по месту жительства принять, это тоже необходимое такое условие.

Сами стражники и те же слуги про существование СИСТЕМЫ наверняка хорошо знают. Как мне уже рассказали мои товарищи за время совместной поездки о том, что Слуги Всеединого Бога в Империи отличаются от остальных людей заметными сверхспособностями. Слов таких они, конечно, сами еще не знают, но присутствие чего-то такого у тех же Слуг охотно признают.

И те явно имеют ее в своих головах через божественный промысел, как думают все имперцы, так что мне даже проще окажется общаться именно с жителями Империи, если убедить их в том, что у меня самого именно такая же штуковина имеется в сознании.

И у моих людей тоже, вот ничем не отличающаяся от той же имперской, никаких отличий просто нет и быть не может.

Проверить они все равно ничего не смогут, так как она только у приближенных к Всеединому Богу Слуг имеется.

И это не официальное знание, конечно, просто слухи, но слухи очень правдоподобные, народ местный им сильно доверяет.

Есть у всех знакомые знакомых в Империи, которые про такие дела слышали и даже видели некоторые.

Хорошо, что сами Слуги свои умения от народа простого и даже благородного особо не скрывают. Наоборот, очень часто специально любят похвастаться своей силой, дарованной Всеединым Богом, постоянно ее прилюдно используют, облегчая себе наведение порядка и всякое дознание в уголовных делах, когда обвиняемые поначалу не признаются в приписываемых им преступлениях.

Так оно все или не так на самом деле — неважно особо в данный исторический момент.

Главное, что я могу под человека, одаренного такими же божественными сверхспособностями, легко прикинуться.

Ну и мои спутники тоже, кроме пока недоверчивой Кситы. Только и она никуда не денется по моим замыслам от установки конструкции в свое сознание.

— И зачем их тогда кормить вообще? Оставили жизнь при них, так что пусть радуются! — успевает мне бросить Ксита, которая бдительно рассмотрела, чем я там с пленниками занимаюсь.

Я не собираюсь спорить со своими спутниками прямо сейчас, нужно им все мои задумки поскорее рассказать, но пока времени нет лишнего вообще. Проверяю пленника, все так же непримиримо зыркающего на меня, но ничего ему не говорю. Смысла что-то ему доказывать нет никакого, он уже приговорен всем ходом творящейся вокруг нас истории.

Безвыходная ситуация, в которой оказались его слуги и стражники, здорово облегчают мне их перевербовку.

Деваться им вообще некуда, только лечь тут же на землю и помереть. Норра придется скоро отправить на удобрение каких-то кустов, а все, что у него имеется — переходит в наше пользование, в том числе даже лошади его людей теперь наши.

Потому что они принадлежат самому дворянину, а теперь уже однозначно нам, как его героическим победителям.

Толку с них немного, конечно, только если засесть в глухом лесу и использовать, как источник какого-никакого мяса. Тогда у нас получается большой, просто огромный запас живых консервов, но так сильно прятаться я больше не собираюсь. Нет в этом никакой стратегической необходимости, это теперь вопрос обычной тактики, наше правильное спасение из лап погони.

Вскоре ко мне присоединятся Фиала.

— Андер, там они спрашивают, что им дальше делать?

— Посторожи тут пару минут, я им сейчас все скажу, — оставляю я девушку на дежурстве.

Но, передумав сразу заходить в дом, копаюсь в кошеле на поясе, возвращаюсь к калитке и выхожу к местным жителям. Нужно их как-то отсюда спровадить, а так как они оказали нам внешне значительное содействие, придется отблагодарить за явное одобрение наших действий, остальную дружескую поддержку и фактически купить хорошее отношение дальше.

ПОЗНАНИЕ подсказывает мне, что эту поддержку очень легко потерять, если не поделиться частью трофеев с местными жителями разбойничьего вида. Поэтому приходится выдавать свои деньги, так как лошади и вещи новых спутников нам самим остро необходимы в дальнейшем путешествии.

Чтобы местные не начали через какое-то время лошадей из отряда норра самоуправно делить, настаивая, что они тоже в схватке участвовали и имеют право на часть трофеев.

Морально, конечно, участвовали на нашей стороне, но сами никого ни разу не ударили, кроме, как подростки щедро закидали камнями и грязью проигравшего главное сражение своей жизни молодого норра.

— С этого норра мне перепало двенадцать золота, вот, выдаю вам половину за помощь! Гульните за нашу общую победу! — и раздаю монету основным местным заводилам.

Им тут хватит купить в соседних деревнях пива и самогона, нажарить мяса, незатейливо порадоваться и забыть пока на время про наш дом.

А утром уже посмотрим, как оно все дальше пойдет.

Мужики ожидаемо здорово обрадовались золоту, тут же повалили куда-то всей толпой делить и тратить честно заработанные своей активной жизненной позицией деньги.

Я же закрыл калитку и подпер ее стоящей тут же скамейкой в виде обычного бревна, теперь так просто ее не распахнуть.

Потом захожу в дом и говорю сидящим так же вокруг стола слугам и стражникам, уже покончившим с едой:

— Располагайтесь на отдых тогда в этой комнате, снимайте и заносите вещи с лошадей. Сегодня ночуем здесь, никуда не едем. Я с вами позже поговорю, что мне от вас требуется. Сушите свою одежду и дров вообще не жалейте!

Так уже говорю, как начальник и командир, вижу, что спорить со мной больше никто не собирается.

Ну, от такого щедрого предложения переночевать под крышей желающих отказываться тоже нет. Поэтому все будущие члены каравана, пока еще не знающие ничего о своей судьбе, скоро выбегают на улицу, разбирают свои вещи и снимают седла с лошадей, занося их тоже под крышу.

В сторону дровника они стараются просто не смотреть, но это нормальное поведение для них сейчас.

Кому хочется увидеть сверкающие испепеляющим гневом глаза своего норра, лежащего в мокрой одежде на прохладном воздухе на холодной земле, да еще здорово избитого, правда, все это за дело с ним случилось.

И тоже не жравшего совсем ничего с утра. Хорошо, что сказать ничего не может, рот занят полезной тряпкой, как бы не задохнулся. Подумав, я признаю эту мысль вполне разумной, однако свои руки его смертью все-таки придется замарать.

Да, видеть своего хозяина-бедолагу глаза в глаза никто не хочет, когда они уже перебрались сушиться в нагретую комнату и только что пообедали, а там еще и ужин хороший будет впереди.

Сейчас куриные кости тоже все сожрали с голодухи, нечего даже бросить благородному норру немного погрызть с земли.

Только его кормить я не стану, не в коня корм, а вот для его спутников готов постараться. Им и теплого помещения для полного счастья хватит, понятное дело, но мое ПОЗНАНИЕ говорит, что после такой ночевки в тепле дома они уже фактически откажутся от своего бывшего хозяина, заведшего всех своих людей в безвыходную ситуацию.

Он-то, может, и доберется до своей тетки в столице королевства, только приедет туда один, продав всех лошадей и безжалостно бросив свое пожилое сопровождение помирать от голода на обочинах дороги.

Ну, еще заберет у них все последнее из ценных вещей и со смехом уедет дальше.

Они теперь для самого норра — однозначно предатели и трусы, поэтому месть будет жестокой.

После того, как все новички собрали свое барахло и готовы лечь спать, я оставляю Фиалу охранять двор со всем старым и новым добром, сам захожу в комнату.

Здесь здорово натоплено и сейчас, после кое-какого обеда и радующего тепла, глаза у немолодых людей прямо неотвратимо смыкаются.

— Поспите до ужина, потом поговорим, — я закрываю дверь в эту комнату, зову Фиалу тоже зайти в нашу вторую, где уже меня ждут Терек с Кситой.

— А двор как же? — спрашивает она.

— Ничего, я за ним через окно посмотрю. Народ пошел деньги наши делить, это дело непростое и надолго, калитку я закрыл. Если кто и махнет через ограду, то я его увижу. Давайте лучше поговорим серьезно, я вам расскажу свои планы и зачем мне эти немолодые люди вообще.

— Да, хотелось бы их услышать? — голос Кситы все так же резок и низок, поэтому я сразу прошу ее помолчать какое-то время.

— Значит, подойдите ко мне все поближе, чтобы я мог тихо говорить, — зову я товарищей пересесть с тех же кроватей ко мне за стол. — Все же они рядом, а мы сейчас их судьбу будем определенно так решать.

Теперь Терек сидит напротив меня, а Ксита с Фиалой сбоку приготовились слушать внимательно.

— Первым делом скажу, что все наши и ваши прежние планы можно сразу забыть теперь.

— Это какие же? — недоуменно басит Терек, и я тут же показываю ему, что он тоже должен говорить тише.

— Да про службу снова наемником. Чтобы за всякие медные монеты свою жизнь класть за всяких титулованных уродов, таких примерно, как тот же граф Апольчивер, например. И про жизнь при монастыре тоже, про работать мне там каким-то бесправным сервом я слышать больше не хочу, — это я уже киваю на девушек.

— Нам нужно осознать, то есть только вам, что эта штука, — и я показываю на свою голову, — она дает нам совсем другие возможности. Другие возможности для другой жизни.

— Какие же именно? — так же скептически спрашивает наемник.

— Почти открыто управлять людьми. Когда ВНУШЕНИЕ у вас поднимется от своего нулевого значения, пожалуй, придется от меня его вам немного передать, то с его помощью люди сами захотят выполнять ваши распоряжения или приказы. Та же МЕНТАЛЬНАЯ СИЛА поможет незаметно ломать сознание врагов и отправлять их в небытие. Для всего этого нужна ЭНЕРГИЯ и побольше. С ней пока и у меня, и у вас имеются определенные проблемы, потому что я свою раздал вам еще раненым тогда. РЕГЕНЕРАЦИЯ даст возможность залечивать за один день серьезные раны и практически никогда не болеть, а значит — прожить долгую и здоровую жизнь, — самое главное из полезного от установленной СИСТЕМЫ я говорю сейчас.

Прожить без болезней и притом еще много-много лет захотят все, за такую возможность куча народа свои души мне продала бы, если бы мне они вообще потребовались за каким-то чертом.

— Тебя это касается тоже, Ксита, если ты хочешь поправить голос. Насчет того, вырастут ли заново потерянные зубы, то я ничего сказать не могу. В любом случае можно выточить из какой-то кости себе такую коронку, что она будет закрывать щель в твоей улыбке, — применяю я новое слово, здесь еще неизвестное.

Сейчас Ксита тоже очень заинтересовалась возможностью вернуть голос и зубы.

— В общем я имею в виду, что с новыми умениями нам не стоит вести жизнь простых наемников и простых лучниц, — подвожу я промежуточный итог.

— А кем же мы можем стать, Андер? Какую новую жизнь ты нам сейчас предлагаешь? — первой спросила тихонько более проницательная по жизни Ксита.

— Ну, чтобы правильно и уверенно управлять людьми, что у нас имеется теперь по определению, нам естественно не простыми наемниками и лучницами нужно жить дальше. Такие люди могут управлять только сами собой, как мы с вами сейчас и делаем, — начинаю я издалека.

— Так ты с этих, — Терек кивает на соседнюю комнату, — хочешь начать?

— И с этих тоже. Но, много подумав и прикинув кое-что к носу, решил я, что только с одним хотя бы дворянином во главе нашего каравана мы сможем более-менее безопасно кататься по Ксанфу, Вольным Баронствам и Гальду. Про Империю говорить не стану, потому что именно благородным оттуда я и хочу представляться дальше, а там такой номер явно не пройдет.

Приятели и даже любимая смотрят на меня, открыв рты.

Идея представляться настоящим норром, не имея особо для этого никаких оснований, сразу пугает их.

— Да ты не сможешь себя так подать! Ты же ничего не знаешь про то, как они себя ведут с другими благородными! — снова громковато начинает говорить Терек и я, прижав палец ко рту, заставляю его понизить голос.

— Не знаю, но это только сейчас не знаю. Зато эта прислуга знает про такие вещи абсолютно все, — и я тоже киваю в сторону соседней комнаты. — Как благородный должен быть одет, как он разговаривает, как подходит и как отходит от других благородных. Поэтому я собираюсь их спасти от голодной или еще какой смерти в чужом для них королевстве. Они мне нужны именно для такого дела, как советчики и люди, досконально знающие быт дворянской жизни.

— А, так ты хочешь назваться этим норром? — тут уже Ксита своим снова непередаваемым голосом первая понимает мою задумку и просто шепчет потом. — Взять его имя, титул, коня и одежду?

— Именно так, моя ты умная, — шепчу я в ответ. — И еще жду помощи его слуг, которые меня за обычную еду и небольшое жалование всему этому делу научат. Мне остается научиться уверенно держаться в седле его коня, знать, как приветствовать себе равных, как разговаривать с простолюдинами и немного научиться на мече для полного счастья. Его имя здесь или в Ксанде никому вообще не известно, так что разоблачить меня будет непростое дело.

— Не, на мече это дело совсем не быстрое, — замечает Терек.

— С моей новой силой можно так умело и не фехтовать, а просто выбирать мечи из рук соперников, одновременно отвешивая им ментально по голове, — отвечаю ему. — Но, надеюсь, что ты меня научишь нескольким движениям для самого начала.

— С конем тебе тоже непросто будет. Ты и так едва умеешь ездить на смирных кобылах, а это совсем другого рода зверь, — снова находит слабое место в моей идее Терек.

— Ничего, есть время научиться. Тем более, животных можно так же успокаивать ментальными ударами по сознанию. Тот козел зверолюдов, которого мы съели первым в лесу, тот вообще собирался заколоть меня спящего своим рогом. Получил по башке и сразу стал, как самая верная собака, за мной бегать. Так что можно попробовать и с конем так же поступить, тем более он не слишком свирепый.

— Смотрите, у нас есть одежда, примерно на меня подойдет, настоящего благородного. Есть конь, меч, пара опытной прислуги. Я сам знаю имперский язык на отлично, в отличии от вас всех. Так что вы под имперцев прикинуться точно не сможете, зато вот они идеально подходят, — киваю я снова на соседнюю комнату.

— И что мы будем делать сейчас дальше? — спрашивает снова умненькая Ксита.

— Поедем в Ксанф.

— А зачем?

— Нам отсюда нужно просто уйти на пару недель, как раз дела решим в первом попавшемся там городе покрупнее.

— Какие дела? — не понимает уже и Ксита.

— Продать наши трофеи, у нас там всего этого добра не на одну сотню местного золота уже набралось. И еще кое-что купить придется.

— А зачем? — снова басит Терек.

— Ну, нам нужно уйти из Гальда, это точно. Зато в Ксанфе уже при моей милости нам окажется гораздо проще во всем. Когда есть благородный норр, он может легко защищать своих людей и добро. Никто не спросит лишнего, откуда у него столько трофеев, разных кольчуг и мечей, не разбойник ли он лесной. А без такого прикрытия все покупатели спрашивать начнут и стражу городскую на нас натравят обязательно. Просто обычные наемники не смогут защитить свое добро перед городской стражей, да и разные кузнецы с мастеровыми повежливее станут разговаривать с его милостью. То есть мое дворянское звание будет нашим прикрытием от всяких попыток нас грабануть со стороны местных властей. Да и передвигаться по соседнему королевству во главе с дворянином гораздо проще, — подробно объясняю такое отличие между нами настоящими и нами будущими.

— Ну, это и правда станет проще, если во главе каравана какой-никакой дворянин скачет, — соглашается Терек.

— А дальше что? Вот продадим мы трофеи лишние? — снова смотрит на меня Ксита.

— Ну, к тому времени я уже примерно три недели буду в дворянском звании ходить, пооботрусь в нем, стану уверенно конем управлять, разговаривать, как прирожденный имперский норр. Там будем дальше решать, есть у меня мысли на этот счет, но пока давайте хоть это сделаем.

— То есть ты предлагаешь имперцам вступить в наш караван? Потом едем и продаем барахло, довольно дорогое, живем в нормальном постоялом дворе и вообще радуемся жизни? — опять интересуется Терек.

Эта жизнь ему уже заранее нравится, пожить в городе, хорошо есть и пить, чтобы никуда больше не спешить. Нравится она и лучницам, что мне хорошо понятно. Да и сам я не откажусь пару недель пожить в свое удовольствие без этой непрерывной мелькающей ленты опостылевшей до крайней степени дороги.

— Да, все так примерно планирую. Так что сами понимаете, они нам нужны, сначала меня станут учить, потом Кситу с Фиалой, раз при норрессе состояли, — выдаю я еще один кусочек своего плана товарищам и любимой, но дальше мысль не развиваю, как меня не расспрашивают.

Девушки с Тереком тоже ложатся поспать и обдумать мои слова. Но для них пока ничего особо в жизни не меняется, они остаются сами собой, только мне придется учиться новым вещам. Поэтому возражений против моего плана не будет, все и так хотят доехать до хорошего постоялого двора, забыв про погоню и наше совсем нелегальное положение.

Я пока сам дежурю во дворе, кормлю всех лошадей, проверяю притихшего пленника, с трудом дышащего через уже заложенный нос.

— Придется у тебя вытащить кляп, чтобы не задохнулся. Если обещаешь молчать, то я принесу тебе одеяло на ночь и кину сена на землю, — предлагаю ему.

Не хочу заставлять его мучиться лишнего, да еще понимаю, что за прохладную ночь он точно замерзнет на холодной земле в мокрой насквозь одежде.

Судя по молчанию пленника, он на все уже согласен, чтобы перестать крупно трястись от холода. Не привык к такому отношению благородный сопляк, раньше только так сам наказывал слуг и воинов, но уже понимает, что столкнулся с теми еще неблагородными разбойниками, которые и горло перережут, даже не задумавшись.

Избивают его даже связанным, ну вообще такие неблагородные.

Одеяло и сено он получает, кляп я тоже достаю изо рта.

— Один звук и я все заберу, — предупреждаю его.

— Мне нужно в туалет, — с трудом спрашивает норр, стуча без перерыва зубами.

Приходится разбудить и позвать его слуг помочь бывшему господину, его одежда мне тоже потребуется желательно более чистой. Они все это делают под моим присмотром, старясь не глядеть в лицо молодого норра, которому пришлось на время развязать руки и ноги. Едва он перестал ругаться от боли при возобновившейся циркуляции крови, как я снова крепко связал его, предупредив еще раз не пытаться освободиться:

— До утра тебя никто больше не станет развязывать. Затянешь веревки — потеряешь руки или ноги, плакать никто не станет.

Потом он так же оказывается на сене, прикрытый одеялом.

Мне он тоже утром нужен еще живой, и чтобы мог держаться на своем коне, когда мы покинем деревню. Чтобы местные всегда могли сказать — на время отъезда он был еще жив-здоров. Мало ли когда-то отец норра захочет узнать о его судьбе и пришлет поисковую команду. Вряд ли они доберутся до этой затерянной деревни, хотя на своем пути такого задиристого норра, проигравшего кучу золота, могут запомнить многие.

Но пусть местные увидят его еще живым, а что с ним случится потом, уже никто никогда не расскажет.

Потом, через три часа дежурства, меня подменяет Терек, девушки готовят ужин, я бужу обоих слуг и спрашиваю, кто из них поможет в его приготовлении. Пусть понемногу привыкают к правильному сотрудничеству с моими людьми, тем более молодыми красотками.

В деревне раздаются веселые крики, гулянка идет полным ходом, мы тоже ужинаем все вместе, передавая друг другу еду, приготовленную в большом количестве. Дом и двор охраняет пока Ксита, дежурить кому-то из нас придется постоянно.

Дождь уже прекратился, вечернее светило немного подсушило дороги и землю, поэтому завтра точно отправляемся в путь.

— Да, пришло время рассказать вам о моем предложении. Вы можете присоединиться к моим людям. Мы завтра уедем и отправляемся в соседнее королевство в один из тамошних городов около границы. Там остановимся на недельку отдохнуть и продать кое-какие трофеи. Я готов взять всех вас на работу, плату положу в четыре местных золотых в месяц, плюс проживание и кормежка с меня.

Слуги и стражники молча переваривают мои слова, заодно пережевывая еду.

— Четыре местных золотых — это сколько в имперских? — с явным интересом спрашивает Вольчек.

— Примерно два имперских, — отвечаю я. — Средняя плата за службу. Пока такая средняя, дальше можно будет повысить.

— А что будет с норром Альфирилом? — это уже стражник Сульфир переживает.

— Его мы заберем с собой и сдадим кому-нибудь из благородных в следующем королевстве, — явно вру я, вызывая удивленные взгляды своих людей.

Ну, я им сказал помалкивать и никак не выдавать мое явное вранье перед новыми членами коллектива.

Понятно, что никого я никому сдавать не стану, не совсем еще с ума сошел, чтобы в чужой стране себе снова погоню дворянскую на задницу повесить.

Как только неугомонный норр Альфирил сможет донести свою печальную жизненную историю до первых дворянских ушей.

В общем даже рассказал своим, как именно умрет молодой норр, но пока разыгрываю представление перед новичками, что совсем не хочу его крови, что собираюсь оставить его живым и относительно здоровым в будущем.

Необходимая толика коварства под видом невинной добродетели должна присутствовать в моем поведении перед ними. Пока мы вместе уже осознанно не выберем правильный новый путь.

Деваться этим всем четверым пожилым людям совсем не куда, предложение за хорошую плату поступить ко мне на службу — просто спасение для них сейчас. Так что никакого особого выбора у них нет, а мои слова о том, что с их бывшим норром окажется все в порядке, тоже заставляют быстро подтвердить свое согласие на службу у нового хозяина.

Я по очереди принимаю присягу у всех четверых новичков, выдаю, как положено, каждому по одной золотой монете за первую неделю службы.

— Все, формальности улажены, мы теперь один отряд и должны быть готовы помогать друг другу! — радостно сообщает Терек, пожимая всем руки, а наши девушки тепло обнимают и целуют новых членов коллектива.

Только присяга присягой, а пока службу ночью несем мы одни, потому что оставить новичков охранять своего бывшего господина — явная такая глупость получится. Морально он их продавит, заставит разрезать веревки и потом обязательно нападет на нас. Придется его здесь убивать, а это неправильно.

Скоро и они тоже будет нести такое дежурство, но пусть лучше сначала пройдет пара дней совместного пути.

Ну и еще кое-что, чему они станут непосредственными свидетелями и косвенными соучастниками тоже.

Рано утром, еще в сумерках, я встаю дежурить в свою очередь, бужу молодого норра и при свете свечи беру его сознание под свой контроль. Потом долго опрашиваю его про его детство, как зовут тех же друзей детства, как его раньше называли родители, в общем все такие семейные истории. Записываю имена и фамилии благородных соседей все до единого, на ком из соседок сам норр собирался жениться, с кем имел романы, кого из простых девок посещал по ночам и тому подобное.

Нужная мне информация, чтобы мог что-то сразу рассказать о своей с раннего детства благородной жизни.

Собираю личную информацию с пару часов, полностью занял ей три листа бумаги, а когда пришел летний солнечный рассвет, забил обратно в рот норру Альфирилу его уже привычный, грязный кляп и подвязал его тряпкой, чтобы он его не смог вытолкнуть языком. Потом освободил его сознание от своего присутствия и видя, как неистово забился в своих веревках благородный господин, понявший, что сейчас с ним произошло, еще сильнее завязал ему рот и все лицо.

— Ни к чему нам тут твои крики с самого утра слушать. Не надо пугать и будить местных жителей и своих бывших слуг тоже.

Одеяло забираю, одежда на норре уже высохла, а нам пора выезжать.

Бужу своих приятелей, пока они умываются и одеваются, тоже будят новичков. Сам занимаясь нашей повозкой, запрягаю в нее одну из хорошо отдохнувших лошадей.

Дорогую кольчугу с норра сняли еще вчера, нахожу на повозке пару кольчуг на новых стражников и выдаю им еще по шлему, всего этого у них при себе не имеется, как тех же мечей. Выставили их из замка вообще очень налегке, с одними только дешевыми копьями, как уже полностью отработанный материал, на таких же пожилых лошадях.

Еще через полчаса, даже без завтрака, мы выезжаем из предоставившей нам приют деревни. Дорога, конечно, еще не просохла, на колеса налипают пуды грязи, которые копьями сбиваю я сам и наши лучницы, но мы уверенно держим путь на границу с соседним королевством.

Скоро Ариал просушит нам дорогу, и мы поедем гораздо быстрее, но пока пришло время просто уехать из этого приветливого и удачного для моих планов места.

Молодой норр Альфирил очень живописно мычит, пытаясь донести до своих бывших людей ту трагическую новость, с кем они теперь связались. Только он посажен на своего коня со связанными руками и тряпкой, закрывающей его глаза. Поэтому даже не видит, что его конь следует в поводу за Тереком следом впереди нашего каравана. Его люди вместе со мной остаются позади и постоянно гипнотизируют спину бывшего хозяина своими пристальными взглядами.

Мало кто из деревенских встал так рано, чтобы проводить нас, но фигуру благородного норра на своем коне все могут хорошо разглядеть. Мы с Тереком прощаемся со всеми встречными жителями молчаливыми поклонами головой и получаем ответные приветствия.

Вчера наше совместное веселье понравилось всем местным без исключения.

Вскоре наш караван из одной повозки и шести всадников с двумя пешеходами, время от времени подталкивающих повозку в особо грязных местах, под лучами поднимающего светила скрывается из виду деревни и въезжает в густой и хмурый еловый лес.