Электрик. Книга 2

Глава 5

Грязные намерения местных сельских жителей нам вполне понятны и за них им придется заплатить правильную цену, которую уже назначат друзья раненых.

Тем более Ксита уже вовсю свирепо толкает меня кулаком в бок, требуя начинать наводить порядок уже по-нашему.

Это она слишком нетерпеливая на самом деле. Они пока, кроме гадких слов, ничего такого не сделали, требуются от них преступления против совести и человечности значительно больше по своему значению.

Ну, не сами преступления, а намерения их совершить. До самих преступлений я допускать никого не собираюсь.

Я сам хочу, чтобы селяне вовсю запачкались, чтобы проще оказалось их убить для самого себя уже потом.

Сейчас это устроить довольно легко, когда они выступают полными тварями, а вот когда окажутся скромно молчащими, надежно зафиксированными пленниками, смотрящими на тебя с понятной мольбой — уже не очень как-то рука поднимается казнить и не миловать.

— Одну лошадь можно к куму отогнать, на лесозаготовки и там к работе пока приставить. Там она не так заметна будет, как в деревне. Вот что с второй скотиной и с этими доспехами делать? — второй мужик больше переживает о добыче, меньше обращая внимания на Фиалу и ее сейчас всем доступное тело.

— Эй, брат, мужика добивать уже? — решает он заняться наконец реальными делами.

— Добивай! — слышу я. — Не мешай нам! У нас тут дело здорово поинтереснее!

И вижу, как его брат спускает портки.

Мужик с копьем тут же достает длинный нож с пояса и наклоняется к Тереку, примечаясь к его шее.

Этого уже вполне достаточно, последний, еще не сильно провинившийся перед нами селянин собрался перерезать нашему человеку горло.

Он первым и падает молча перед повозкой, крепко получив по сознанию. За ним я нахожу светящиеся сознания отца и сына и прикладываюсь к обоим. Они тоже молча раскладываются на траве, папаша совсем громко бухнулся своей здоровенной тушей.

Ксита проскакивает мимо меня, горя жгучей местью за обиду, которые селяне хотели нанести ее сестре. Она видит задранную на узкую девичью спину окровавленную рубаху и уже спущенные кожаные штаны на сестре, поэтому совершенно справедливо обещает устроить обоим полную кастрацию на месте.

— Раненую девку при смерти насиловать собрались! Да вам конец, твари! — вырывается у нее непроизвольно торжествующий возглас, но я шиплю, чтобы не голосила:

— Гостей нам больше не надо, этих девать некуда. Молчи лучше, горластая. Из-за такого крика Терека эти гады сюда и заявились.

Мужики-то хоть и бухали своими басами, но говорили негромко, а Кситин сильный голос далеко слышно.

Ну, на самом деле заявились наши гости очень даже вовремя и полностью в тему, как оказалось. Теперь я уже знаю складывающуюся ситуацию на дорогах, ведущих к Баронствам и, в принципе, мы уже не попадем в ловушку, как могло бы это случиться по незнанке. Но дополнительно опросить хорошо понимающих в теме с заблокированными дорогами мужиков будет совсем не лишним делом.

Для начала она ловко пинает каждого по голове сапогами, но тут я нахожу комок веревок на повозке и кидаю ей:

— Свяжи сначала, да в рот портянки запихаем, чтобы не орали громко, когда в себя придут.

Сам быстро кручу руки второму мужику, потом занимаюсь первым, паренька Ксита связала сама. Я стаскиваю сапоги с одного из них, и опустив вниз челюсти, с силой набиваю по сильно вонючей тряпке обоим до упора.

Теперь подонкам только мычать получится, каясь изо всех сил в плохих поступках и искренне обещая больше так никогда не делать.

— Надеюсь, больше и не получится при всем желании.

Ксита делает тоже самое с парнем, только не пальцами, видно брезгует его портянками, а острием своего кинжала. Как и следовало ожидать, что-то там чувствительно задевает во рту. Я слышу, как парень пришел в себя и пробует закричать от ужаса, но с плотно набитым ртом только громко стонет.

Тут уже мне вмешиваться не нужно. Ксита и сама сильным ударом рукояткой кинжала отправляет парня снова в беспамятство, отведя немного душу.

— Да, тут хоть и не принято по ночам бродить, но деревня рядом, поэтому соблюдаем режим полного молчания, — шепчу я ей. — На тебе топор, как придут в себя и попробуют пошуметь, сразу вырубай обухом. Но оставь обоих мне для допроса.

— Чего их допрашивать? Яйца отрезать и дело с концом, сами помрут от кровопотери к утру, — яростно шипит лучница.

Да, так оно и должно было бы случится, но это не наш вариант. к сожалению

— Не скажи, теперь только от них мы можем узнать, куда сейчас правильно ехать. И смерть это неправильная получается совсем, нам от нее никакой пользы не будет, — приоткрываю я ей кое-какую тайну моей силы.

Я пока стаскиваю всех троих в одно место за повозку, чтобы лучница могла их контролировать и от дороги они лежали подальше. Она уже одела сестру, а я ее положил обратно на прежнее место. До сих пор не пришла в себя Фиала, все силы на лечение раны уходят.

Ну и хорошо, даже не вспомнит, как стояла с голым задом перед распаленными похотью мужиками.

— Вяжи им ноги тоже, чтобы не убежали, а я пока Тереком займусь, — принимаю я очевидное решение.

— Будешь его все-таки? — понимает лучница.

— А куда деваться? Проще его тогда самому добить, он уже не жилец из-за своей раны, чтобы неделю мучиться на повозке во время пути или просто на земле валяться. Да и у меня лишней силы тогда может уже не случиться, нечем его вылечить окажется. Без его помощи нам точно конец, сама понимаешь, — принимаю я окончательное решение.

Будет наемник доволен или нет, уже не важно, когда пришло время что-то решать по-быстрому.

Придется его в СИСТЕМУ заводить обязательно, иначе не получится ему выжить.

Подхожу к наемнику, снова оказавшему без сознания и повернув к себе лицо, начинаю ставить ему СИСТЕМУ.

Второй раз дело идет быстрее, заношу ему от себя в РЕГЕНЕРАЦИЮ шесть единиц и добавляю ЭНЕРГИИ пока пятнадцать.

У него рамка вокруг его тела едва начала сереть, предсказывая тоже неизбежную смерть от заражения, но еще очень не скорую смерть.

Да, вволю придется ему помучиться без применения моего лекарского участия сейчас. Страдать с неделю на прыгающей по кочкам повозке, каждый раз ощущая страшную боль во время непрерывных толчков. Пробитое плечо никуда от них не спрячешь, лежи ты или сиди, это тебе не палец на руке перебинтовать.

У самого всего четыре единицы ЭНЕРГИИ остается, так что здорово рискую сейчас, но новые источники для увеличения этой ХАРАКТЕРИСТИКИ рядом с нами лежат. Очень на них рассчитываю, мужики уже на смертные приговоры себе точно наработали.

И они обжалованию не подлежат.

Один хотел раненого Терека, да еще без сознания, запросто так прирезать, как какую-то свинью. Два остальных собрались прямо сейчас затрахать раненую девушку и ее тоже потом, понятное дело, добить без малейших угрызений совести.

Так что явно наши клиенты, нечего сомневаться в этом.

Установив СИСТЕМУ в сознание наемнику, проверил все ее уровни, вроде, все правильно стоит.

Посмотрю сам с интересом, сколько она потребует ЭНЕРГИИ на частичное и полное выздоровление.

Проверяю потом сознание Фиалы, у нее показывает, что ЭНЕРГИИ осталось всего две единицы, выздоровление быстро прошло, но сейчас явно замедлилось, похоже, что основные повреждения в шее уже залатаны.

— Ей нужно еще помочь срочно, а без этих троих у меня для этого силы нет, — шепчу я лучнице. — Придется сейчас сразу кого-то прирезать.

— С кого начнем? — с готовностью поднимается она с какой-то кочки.

— Давай с молодого, он нам не нужен, еще мало в жизни понимает. И как нам из облавы выскользнуть — не знает точно.

— Жалко его. Совсем мало пожил, — вдруг становится сентиментальной Ксита и явно сдает назад.

Ну и еще в жертвоприношениях каких-то ритуальных участвовать не хочет, это я тоже ощущаю в ее сознании.

Боится, что я сейчас на земле кинжалом пентаграмму вырежу, помещу в центр парня и вызову темную силу для принятия жертвы? Вырежу ему потом сердце?

Нет, у нас все сильно проще будет.

— А сестру свою тебе не жалко? Он бы ее драл до самого утра без жалости всякой к раненой девчонке? — начинаю злиться я. — Нам их оставлять в живых никак нельзя, они свой выбор сами сделали, показали себя полным дерьмом, так что лучше очистить землю от таких уродов. А мертвыми они никому ничего не расскажут, пусть их даже завтра утром найдут.

Устал и вымотался морально просто невозможно. Еще и устроенная мной засада совсем трудно пошла, чертовы лучники-охотники сразу отогнали девушек с приготовленных позиций для нормальной стрельбы. Да и у загонщиков нашелся настоящий мастер-арбалетчик, подстрелил едва видимое плечо Терека очень быстро.

Вообще он и охотники спутали все мои планы, выведя из строя двоих наших стрелков, понятно, что одной Ксите оказалось почти невозможно противостоять двум опытным лучникам сразу.

Если бы не мое вмешательство, то пятеро выживших дружинников при поддержке обоих лучников перебили бы мою засаду через минуту-другую. Как только опомнились от первого шока и поняли, что охотники держат вражеских стрелков под плотным обстрелом, так и полезли бы по склонам.

Нужно было Терека на топор ставить, сам бы я быстро сверху оглушил ментальными ударами всех всадников, как только понял, что из-за поразительной смелости охотников все задуманное плохо пошло. Даже, если бы меня точно так же, как его, ранили, болт в плече мне не помешал бы вырубать врагов, а моя РЕГЕНЕРАЦИЯ сразу начала свою работу.

Поэтому я поднимаю копье одного из мужиков и тут же одним ударом в сердце пришпиливаю молодого парня к земле.

Потом замираю над ним на половину минуты, и проверяю свою СИСТЕМУ.

Пришло с него Энергии совсем немного, всего три единицы, и я сразу закидываю их Фиале.

Потом поворачиваюсь и смотрю на неподвижное, мрачное лицо Кситы.

— Так оно, значит, делается?

— Если нужна сила прямо сразу, то только так. А еще можно набирать ее постепенно, управляя людьми и совершая разные хорошие поступки. Но это медленно, чтобы таким образом Фиалу спасти, нужно пару месяцев силу набирать, спокойно рассказываю я ей, как ни в чем не бывало.

— Так, меньше разговоров, срезай с него все веревки, не нужно, чтобы их связанными нашли. Плохие разговоры пойдут, а оно нам все равно не нужно. И веревки еще лишними не будут.

Ксита работает ножом, освобождая теперь навсегда отбегавшегося за красивыми девками парня.

А одна из них просто подвела его до чугундера даже без всяких кабаков.

Как именно получается ЭНЕРГИЯ из трех возможных способов, я сейчас рассказывать Ксите не стану, пора ей перестать ломаться и принять наше трудное настоящее уже самой полностью.

— Так, Фиала спит крепко, Терек тоже. Не будем торопиться, нужно теперь послушать одного из мужиков, а потом второго, чтобы понять, в какой мы заднице оказались и куда теперь лучше двигаться. Ну, не лучше, а просто, чтобы уехать без следов. И где находятся эти Шелиши и Троболье, которые нам нужно обязательно миновать. Черт, к погоне от графа добавились еще баронские дружинники где-то впереди. Совсем нас обложили, ведь с тем, что мы отряд загонщиков полностью перебили, могли бы спокойно по этой дороге добраться до гор, — ругаюсь я на неудачное стечение обстоятельств.

— Потому что засада неудачная оказалась, — огрызается раздраженная Ксита.

— Сделай сама более удачную. И так вчетвером двенадцать сильных бойцов перебили. Скоро, вполне возможно, что еще одна понадобится, — отрезаю я шепотом. — Все, молчи, рот просто не открывай.

Вокруг совсем стемнело, в темноте только лица пленников белеют и лицо Кситы рядом. Ветер, шумевший ветвями деревьев и кустами, полностью затих. По дороге в деревню больше никто не ездит и не ходит, местные знают, что в районе проводится контртеррористическая операция, что бандитов кровожадных еще не нашли силы правопорядка. Поэтому сами под случайный удар разбойников отчаянных или чересчур ретивых служивых попадать не хотят.

Правды потом все равно не добьешься у барона ни за какие коврижки.

— Этих могут начать искать, — шепчет мне Ксита.

— Да вряд ли, чтобы они сказали своим бабам, куда именно отправились. Приказали ждать и никому ничего не болтать, наверняка. Дело сильно такое незаконное и секретное, чтобы еще кому-то его доверять. Понятно, что увести и спрятать повозку с парой лошадей, набитую дорогим барахлом — на всю ночь хлопот мужикам. Так что никто раньше рассвета их не ждет. А с рассветом крестьяне начнут все лесистые места прочесывать и их быстро найдут, так что нам тоже нужно подальше уехать за это время. Хотя бы выскользнуть из зоны окружения, — снова я говорю не сильно понятные простой лучнице слова.

Беру под свой контроль главного здесь мужика, который папаша, только сначала оттаскиваю тело его сына подальше. Чтобы не перемкнуло того от такой печальной картины невзначай, что взрослого наследника у него больше нет.

Потом помогаю ему сесть, вытаскиваю портянку изо рта и начинаю допрос:

— Где эти Шелиши и Троболье?

— На двух дорогах в сторону нагорий, — отвечает мужик бесцветным голосом.

— Где именно, если на восход смотреть?

— Шелиши ближе, справа от восхода. Троболье дальше и слева от восхода.

— Что это за деревни?

— Не деревни это. Села большие, с церквями и корчмой, да не одной.

Так, направление, куда мы сами ехали, нам конкретно так местные дружинники перерезали.

— А если в сторону соседнего королевства ехать, то какая дорога нужна?

— Это нужно назад сдать и поперек ехать, через Дреколье.

— Большое село? Корчма есть?

— Нет, небольшая деревня, ничего там нет.

— Сколько до Ксанфа добираться?

— Три дня. Может четыре, если дождь пройдет, — так же бесцветно отвечает мужик.

— Это через то место, где сегодня схватка была, ехать нужно?

— Нет, можно и не через него. По этой дороге от деревни час проехать и будет развилка, как раз в Дреколье приведет.

— А за ним много деревень? До границы?

— Несколько есть, лесорубы и смолокуры живут.

Ну, становится понятно, как нам дальше двигаться, хорошо, что дорога ведет немного назад и потом мы перпендикулярно основным дорогам через королевство, на которых нас точно ищут, отправимся уже в соседнее королевство.

— К Вольным Баронствам нам не пробиться. За сегодняшнее сидение нас все отряды погони уже обогнали, и мы всегда можем с ними встретиться в дороге. Если ехать по основным дорогам, а местные дорожки мы все равно не знаем, только лишнего плутать будем. Без повозки нам вообще трудно придется, нельзя ее бросать, — шепчу я напряженно слушающей Ксите.

— Чего крови не боишься? Пролил ее уже немало? — такой вопрос напоследок плотно взятому под контроль мужику.

— Пролил. Не всегда я мирным крестьянином был, — глухо отвечает тот.

— Что и требовалось услышать, — отмечаю я, поднимаясь с копьем в руке.

За этого мужика Ксита не заступается, все уже поняла и оценила мое умение получать правильные ответы.

Так же сильным ударом в сердце убиваю пленника и замираю над его отходящим телом.

— Разрезай веревки на этом тоже, их здесь не бросай, на повозку положи

Его брат уже пришел в себя и все слышал, сам теперь трясется мелкой дрожью в испуге, когда я его беру под свой контроль.

Ему задаю все те же вопросы, получаю точно такие ответы. Ну, я уверен, что под моим управлением пленники соврать не смогут, но это больше для недоверчивой Кситы демонстрация моей силы.

— Чего крови не боишься? Так хотел нашего мужика зарезать?

— В страже служил у старого барона.

А, вот откуда у него копье и такое спокойствие в случае, когда нужно кому-то горло перерезать.

— Понятно. А за что выгнали?

— Бабу одну с дочкой убил зазря, барон не простил, — так же бесцветным голосом отвечает второй злодей.

— С ним тоже все ясно. Но здесь убивать не стану. Пусть впереди идет под моим контролем, лошадь ведет по знакомой дороге, — шепчу я Ксите. — Пора выезжать, я пока проверю наших, потом снова возьму его под контроль.

Запихиваю снова изжеванную портянку в рот громиле, потом отпускаю его сознание, он с испуга падает на спину и неистово пытается разорвать веревки. Понял, что впереди его ничего хорошего не ждет, а еще можно в местный ад попасть за сотрудничество с темными силами, которые в его голове, как у себя дома, шарятся.

— Здоровенный мужик, этот может и сбежать, — доношу лучнице свои опасения. — Дай-ка мне топор, тебе к нему лучше не лезть.

Вскоре прижимаю изворачивающегося ужом мужика к земле и ударом в лоб отправляю в бессознанку.

Проверяю сознание Фиалы и Терека, у нее осталось три единицы ЭНЕРГИИ, у него еще восемь есть.

С папаши-здоровяка мне аж двенадцать единиц пришло, однозначно, что кровищи за свою жизнь он пролил не одно ведро. Наверно, тоже в страже барона служил, занимался темными делами для своего хозяина, а теперь в отставку вышел. Закидываю еще две единицы Фиале, себе оставляю остальное пока на всякий случай.

Выезжаем еще через десять минут, когда подложили под раненых все одеяла и перебрали трофеи. Бывший стражник идет рядом со мной под контролем, ведет лошадь за узду связанными сзади руками. Я сбоку шагаю осторожно, а он вполне уверенно топает, родная ему эта дорога хорошо знакома.

В свете двух лун на ясном ночном небе идем с полчаса, пока совсем не скрываемся из виду, потом я зажигаю приготовленный факел и еще через примерно сорок минут мы оказываемся на развилке трех дорог.

— На Дреколье поворачивай, — командую я, но пленник продолжает идти прямо и только через километр сворачивает на какую-то узкую дорожку.

— Почему тут свернул, а не там? — спрашиваю я его.

— Тут ближе идти, там крюк большой выходит, — так же бесцветно отвечает он.

— Вот, видишь, как правильно его взяли с собой! Где бы мы тут плутали? И у кого дорогу спрашивали в ночи? — назидательным тоном говорю я Ксите, которая требовала никого с собой не брать, а самого потенциального проводника прибить с концами.

Она только вздыхает несогласно, но я добавляю:

— Вот что, милая Ксита. По руководству нашем спасением не лезь мне под руку, раз ничего пока дельного не сказала.

Тут луны стали еще лучше светить, я погасил факел, и мы припустили с максимально возможной скоростью к этому самому Дреколью, которое будет для нас относительно безопасной зоной.

Погоня пошла по основным дорогам дальше, мы идем по одной из совсем узких дорожек, где никак двум повозкам не разъехаться и еще в совсем другом направлении. Столкнуться с погоней можем только случайно, если они тоже именно по ней решат почему-то проехаться, но вообще не должны.

Через два часа, уже к самой полночи, миновали Дреколье, маленькую такую деревушку, где нас сурово облаяли местные собаки. Как я убедился, спросив у невольного проводника и поэтому еще через час езды остановились на каком-то проезде в густом лесу. Там уже я посветил факелом и с мужиком проверил заезд в лес, потом то, что с дороги нас будет не видно, хотя сам заезд не больше пятидесяти метров в длину.

Пора вставать на отдых, сил совсем у нас с Кситой не осталось, она уже вырубилась от переутомления на задке повозки. Я еще нормально тяну, но у меня другие возможности подпитываться от своих собственных системных умений.

Фиала и Терек продолжают спать, подкинул девушке еще две единицы ЭНЕРГИИ, у Терека она еще есть в запасе.

Ну, у него и рана не смертельная, а калечащая, и смерть вообще далеко видна, расход поменьше идет, похоже.

— Давай руки, да не спереди, а сзади давай — скомандовал я пленнику и еще раз крепко обмотал кисти веревкой.

Потом свалил на землю ударом по сознанию, обмотал ноги и за шею к колесу привязал.

Мне так спокойнее будет, что он ночью куда-то не укатится и не побежит народ на проклятых чернокнижных колдунов поднимать.