Электрик. Книга 2

Глава 2

Но так беспределить с обычными охотниками я, конечно, не стал, да и про активную работу одной из своих ХАРАКТЕРИСТИК никому из спутников ничего не рассказываю.

Что подсказывает она во избежание каких-то серьезных, но, пока еще будущих проблем взять, да жестоко порубить и пострелять ни в чем пока не виновных перед нашим отрядом лесных мужиков.

Пока не виноватых, а вот скоро уже такими они конкретно окажутся, наверно, как подсказывает мое ПОЗНАНИЕ.

Но с его действием я еще не очень хорошо знаком, поэтому пока только внимательно присматриваюсь к бородатым рожам охотников. Ничего такого критического и уже невосполнимого не творю с ними.

Нужно это предсказание правильно использовать, раз уж оно пришло в мою голову.

Просто не хочу разрушать нашу теплую компанию, да и объяснять тогда слишком много чего придется.

Например, почему раньше про такие способности никому не рассказал, и не заставил своевольных наемников погонять лошадей с утра до вечера, чтобы выскользнуть из смыкающихся зубьев беспощадного капкана.

Сейчас то нам с еще тремя опытными воинами гораздо проще было бы ехать.

Ну, никак не проще на самом деле, не такие они все же люди, чтобы слушаться меня беспрекословно, как папу родного. Да и того давно уже не воспринимали в качестве учителя жизни, раз он не может победить сынка в тренировочном бою. Такие приоритеты у них, людей своей эпохи, кто ловок на мече, тот может больше других.

А я на нем не то, что не ловок, а вообще просто никак.

Ведь теперь, когда мои опасливые предсказания и определенное нытье в сторону неисправимых гуляк-наемников весьма поучительно воплотились вживую, всем выжившим обязательно будет казаться, что я делал совершенно недостаточно для того, чтобы спасти их жизни. Нужно было просто жестко приказать и требовать исполнения, а не то…

Ну, и так едва с Шноллем не схватился пару раз, однозначно, что не в мою пользу, порубал бы меня двурукий мечник в полную капусту без всякого зазрения совести. Ведь я сам воздействовать на него вообще не смог никак серьезно, поэтому выбрал такое хрупкое сосуществование на какое-то, явно, что небольшое время. Можно было и по башке попробовать дать ему ментально, но мне кажется, что на него такой пинок вообще не подействовал бы, раз уж стоит у него какой-то сильный блок в сознании на такое внешнее воздействие.

Да и я сам ведь совсем впервые начал получать такие заметные пинки от ПОЗНАНИЯ, не знаю еще точно, как они именно скажутся на нас самих. Все в первый раз сам увидел, и траурные каймы, и то, как они темнеют и наливаются чернотой.

Можно сказать, что проверил свои способности на парнях, но это в том случае, если только себе самому признаться придется. Моим спутнику и спутницам совсем о таких предположениях не стоит даже подозревать.

Испортились у нас отношения еще и из-за однозначного выбора Фиалы, которая предпочла только со мной любовью заниматься. Вот этот поворот Шноллю сильно так не зашел, раньше ему от нее перепадало. Да и вообще отказывать своим защитникам и спасителям сестрам не рекомендовалось, а при моем деятельном участии они осмелели вдруг.

Ну, банду Горбатого Хоба мы вместе только с лучницами перебили, пока наемники смотрели пораженно, а дальше уже я сам девушек защищаю постоянно.

Поэтому все случилось так, как случилось, а меня совесть совсем не мучает. Я им тоже не мама родная, в конце концов, чтобы обо всех заботиться беспрестанно, кто над моей как бы трусостью открыто смеется. Предложил несколько раз быстрее уезжать без всех этих трактиров и гулянок, послали меня откровенно на хрен, ну и все.

Какие претензии? Никто никому ничего больше не должен в этой суровой жизни.

Товарищам моим говорить о такой беспощадной проверке совсем не стоит, лучше подождать подходящего случая.

Поэтому просто веду себя, как истинный лидер и указываю, куда нам ехать и как именно быстро это делать.

Набили на долгом ужине полностью животы жареным мясом местной косули, я еще вспомнил название «седло косули» от того самого Ремарка из «Черного обелиска» и подумал, что это его мы как раз и съели сегодня. Вкусное жареное мясо, да еще в большом количестве — одна из немногих доступных радостей жизни для таких, как мы, постоянных беглецов.

Два дня с лишним прошло после нашей схватки, волнения и тревоги в душе понемногу успокаиваются, но мы по-прежнему довольно быстро удаляемся в сторону Вольных Баронств.

Никто не оспаривает мое право командовать и приказывать.

На третье утро я разговорился с Тереком, что ждет там нас впереди.

— А что ты хочешь узнать? — довольно лениво спросил он, оборачиваясь посмотреть назад. — Едем себе и едем, позади враги, впереди их нет, какая разница, что там дальше? Главное, что врагов там точно нет.

Такое у него одностороннее мышление мне хорошо видно, как у самого простого, незамысловатого наемника.

— Сколько нам еще ехать до самих Баронств и пойдет ли погоня за нами туда, если будет знать, где мы проехали?

— Пойдет, конечно, такой повод всех местных норров обяжет им помогать, — отвечает наемник. — А ехать еще пять дней.

Немало еще бежать, на таком расстоянии нас точно догонят до границы королевства, да и там ничего не закончится.

— Потому обяжет помогать, из-за того, что мы пристрелили сильно благородного графа?

— Именно поэтому. Местные норры с этой стороны гор его имя наверняка знают хорошо, что он богатый и влиятельный благородный из Гальда, поэтому нам там легче не будет. Еще и просто так дорогу могут перекрыть, не пропустить дальше, если наши рожи не понравятся. Да и горные бароны нас без того, чтобы ограбить, не пропустят никак.

— То есть нам туда ехать не нужно? — удивляюсь я равнодушному настроению Терека.

Ведь впереди нас не ждет ничего хорошего, а он все равно едет молча и никак меня не просвещает насчет будущих проблем. Очень он все же неинициативный товарищ, прямо скажем, все знания из него нужно клещами вытягивать.

Ну и еще грустит по своим друзьям, потерял сейчас какой-то смысл жизни, как мне кажется. Все же три года они уже держались вместе, как встретились когда-то на службе в богатом монастыре.

— Трудно сейчас сказать, можем проскользнуть на ту сторону гор, но может и не получиться у нас, — довольно обреченно произносит он.

— А язык какой в Вольных Баронствах в ходу? — еще важный вопрос для меня самого.

— С этой стороны говорят на нашем, с той стороны — на имперском. Там знают многие два языка.

— А ты его знаешь?

— Я не очень, немного только понимаю, но почти не говорю. То есть могу разговаривать, только не хочу. А чего ты переживаешь, ведь сам оттуда, из Империи! — недоумевает Терек.

Ага, из Империи именно, если по моей прежней легенде, только никогда там не был. А вот с языком у меня вопрос, знаю ли я его? Кто оказались те освобожденные рабы около кургана и на каком языке они разговаривали, этого я стопроцентно не знаю.

Может, переселенцы откуда-то? Хотя точно из Империи были, значит, я должен уметь на нем разговаривать.

Пока не услышу своими ушами, то не могу сказать точно. Вдруг не знаю и тогда моя легенда про охранника имперского купца, совсем не вовремя оказавшихся в зоне нападения зверолюдов на крепости Империи, рухнет однозначно.

Не скажу, что это сейчас окажется для меня какая-то особо сильная проблема, если я признаюсь спутникам, что сам не из Империи, а просто местный житель королевства Гальд. Или еще какого другого королевства.

— Ну, придумал себе легенду тогда, чтобы Хоба ввести в непонятки. Что я такой же, как они сами, бандит. Понятно, что местным уркой мне не показать себя никак, не знаю местного жаргона бандитского ведь, — вот что я могу сказать своим.

Но уверен, что всем будет все равно, кроме неровно дышащей ко мне Фиалы, но девушка лишнего спрашивать сейчас не станет.

В инструкции к загрузке СИСТЕМЫ что-то такое было написано про то, что я стану сразу хорошо понимать языки окружающих меня народов. Вот гальдский сразу начал понимать, наверно и имперский в список загруженных в мою голову входит. Обязательно должен входить на самом деле, все же однозначно самая крупная страна здесь.

Кстати, сами бандиты и наемники с крестьянами ни разу не поинтересовались, почему это простой охранник из Империи понимает гальдский язык и сам на нем отлично разговаривает. Просто молча признали этот факт и все, не обратив никакого особого внимания и ничего не спросив. Многие, значит, кто по работе или торговле с Империей связан, понимают два языка, никакое это не супер умение для местных.

Можно и мое знание имперского сейчас проверить, я должен его знать по идее.

— Скажи по-имперски «Дайте мне еды и выпить», — обращаюсь я к Тереку.

Он произносит несколько слов, я их не понимаю мгновенно, но через две секунды довольно улыбаюсь, этот язык мне тоже хорошо знаком.

— Не правильно говоришь, нужно вот так, — и я поправляю произношение наемника.

— Да наплевать, и так все понимают, — бурчит он недовольно.

Отлично, я настоящий полиглот сделался со своей СИСТЕМОЙ в башке, так что появляются новые перспективы в жизни. Можно тогда и в Империю податься, в самом крайнем случае, если уже совсем прижмет в Гальде или Вольных Баронствах.

— А как насчет Империи? Есть для нас такой вариант? — на всякий случай интересуюсь я. — С твоей точки зрения?

Терек с удивлением смотрит на меня, я на самом деле должен гораздо лучше его понимать в этой теме.

— Это я спрашиваю на тот случай, если мне под своим именем там не появиться. С купцом все не так радужно вышло, пришлось его бросить, чтобы самому спастись. Могли это другие люди понять, — еще раз объясняю, почему не могу назваться своим именем на границе Империи. — И донести потом имперским блюстителям.

Что могут меня разыскивать в самой Империи, как дезертира или еще кого-то.

Авторитета мне это не добавит в глазах Терека, но зато полностью объясняет мои вопросы. Что я могу приехать туда только под чужим именем и без имеющегося гражданства этой большой страны.

— Да ничего хорошего тогда не ждет! Если не успеем прямо на границе попасть к кому из местных норров в дружину, то придется идти на военную службу рядовым воином в имперскую армию, — объясняет он. — Когда нас стража остановит без какого-то нанимателя из благородных, такие там законы. Там без армии никак гражданство не получить, всех гонят туда обязательно, кроме крестьян. Но и тех шлют на границу со зверолюдами землю пахать, так что не известно еще, что хуже — тянуть солдатскую лямку два срока или ждать, когда тебя зверолюды в рабство определят. И сожрут потом, когда праздника захотят, у них все праздники через еду отмечаются.

— Только ведь ты не воин совсем, тебя точно никто и никуда не возьмет, кроме, как в местную армию. А это такой поганый вариант, что проще здесь бой принять и со славой погибнуть, — подводит он основательным образом черту.

— А в баронскую дружину в горах можно попасть? — намекаю я на Вольные Баронства.

— Не любят они брать наших, пробовал я уже. Правда, с тех пор стал лучше воином, чем раньше. Могут меня взять, если народа в дружине не хватает. Или какая-то заварушка намечается. Но тебе и туда путь заказан.

— А подруг наших тогда куда? — киваю я назад.

— Ну, наших-то красоток везде возьмут, только уже без нас самих однозначно. Будут норрам детишек рожать, пока товарный вид не потеряют, — довольно точно обозначает вероятное будущее Кситы и Фиалы наемник.

Да, печально все выглядит в изложении Терека, особенно наша будущая жизнь. Типа, от нас ничего не зависит, как скажут начальники, так и будем смирно в ямке под плинтусом сидеть. Плетью обух не перешибешь и все такое прочее.

Не для того у меня мудрая СИСТЕМА в голове стоит, чтобы смириться со своим бесправным положением!

— Ну, а какие у тебя самого планы на жизнь? Когда мы окажется в безопасности?

И тут я узнаю, что планы у настоящего наемника всегда одинаковые — кому-то подрядиться на службу.

— Только так? — переспрашиваю и получаю ответ, что других вариантов нет.

— Если совсем дело не сложится, тогда снова в разбойники придется подаваться. Но в лесу сидеть больше не хочу, осточертело, — ругается Терек. — Зато девок можно тогда при себе оставить, раз у нас деньги есть, чтобы снять жилье и на еду тоже на пару лет хватит. Но проблемы из-за наших красавиц везде будут непременно, трудно простым наемным воинам будет их за собой удержать. Благородные, купцы или просто влюбившиеся в них будут все время палки в колеса вставлять. По ушам про любовь или большие деньги ездить, пока мы на службе пропадать станем. То есть я один там окажусь, а ты какую-то другую работу найдешь.

Это он, значит, про Гальд говорит, если нам удастся обмануть погоню. В Баронствах или Империи и такая скромная жизнь мне не светит поначалу.

— А как соседнее королевство называется? И какой там язык? — последний вопрос от меня, совсем лицо у наемника недовольное от моих расспросов сделалось.

— Ксанф называется. А язык такой же, чуть отличается и все. Когда-то давно это было одно королевство, но разделилось на две части из-за войны какой-то.

— А дальше еще?

— Там королевство совсем лесное такое, Минум называется. Но там язык совсем свой, очень непонятный, — бурчит снова недовольно Терек на мои расспросы.

Загружен он у меня, интересно, язык этого лесного королевства? Проверить пока невозможно.

На всякий случай наемник отворачивается и отъезжает от меня подальше, чтобы я не задавал ему больше вопросов.

Черт, ну до чего народ местный простоватый и башкой вообще работать не любит! Даже просто обсудить наш дальнейший путь не хочет, только плюет часто на дорогу и молчит угрюмо.

Тогда я отошел от наемника, и подключился к опросу Кситы и Фиалы, но их географии в монастыре, конечно, не учили. Вообще ничего хорошего там, кроме нудных молитв и множества грязной работы в своей монастырской жизни, не видели бедные наши подруги.

— Ну, хоть дали вырасти в невинности, без всей этой грязи, как в других монастырях случается. Монахам обязательно дай, стражникам дай, наемникам — тоже дай! Очень строгая у нас была настоятельница, истово верующая, поэтому с Апольчивером и сцепилась напрасно так совсем, — грустно вздыхает Ксита.

— Так, придется самому нашу судьбу решать, а советов у спутника и спутниц совсем не спрашивать! — понимаю я про себя. — Не понимают они ничего про хорошую жизнь по нынешним временам и моим возможностям, то сам наемником за жалкие копейки на острые копья лезть собирается, то при монастыре бесправным сервом вкалывать зовут.

Начинает у меня складываться уже свое мнение, что нам нужно делать и куда стремиться.

Но вскоре замечаю приблизительно подходящее нам для засады место и командую Ксите править в первую подходящую щель в кустах.

— Что такое, Андер? — спрашивает Фиала.

— Погоня близко уже. Чувствую, что лучше нам места не найти! — отвечаю я. — Уже можем не успеть, а в поле сражаться вообще без шансов.

Ну, приближающуюся погоню ощущаю уже с самого утра, похоже, что за ночь догоняющие нас всадники не поспали, как следует, а здорово один рывком в темноте сократили расстояние. Что-то здорово возбудило их командира, это значит, кто-то из встречных-поперечных рассказал ему, чтоб мы уже совсем недалеко впереди от них едем.

Поэтому уже четыре часа, пока мы тоже торопимся вперед с отдохнувшими лошадьми и почти не уступаем конной погоне в скорости, я ищу подходящее место для засады. Теперь определенно сделал выбор в пользу этого каменистого холма посреди больших полей. Дорога пересекает его почти по центру, хорошо отвесные склоны дают нам преимущество примерно трехметровой высоты. За нашей спиной и впереди засеянные поля, так что врагов мы увидим заранее без проблем с любой стороны.

Увидим и приготовимся засыпать их стрелами и болтами.

Поэтому Ксита с Тереком прячут нашу повозку с его лошадью в кустах за холмом, я быстро взбегаю на самый его верх. Где примечаю вместе с Фиалой подходящие для стрельбы позиции в кустах и за небольшими деревьями над самой дорогой среди щедро раскиданных здесь больших камней.

Потом к нам поднимаются остальные, мы готовим надежный план по выбиванию противников исключительно на расстоянии. Пользуясь своим преимуществом во внезапности, ведь никто их них не ждет, что будущая добыча сможет так больно огрызнуться. И еще в том количестве болтов и стрел, готовых вылететь сразу двумя залпами аж в восемь штук. Да еще подруги наши меткие выпустят в два раза больше нас стрел за это время. Надеюсь, что двенадцати метких попаданий хватит, чтобы сильно ошеломить противника и перебить сразу минимум половину от его численности. А там и до всех остальных дело неминуемо дойдет.

А еще ПОЗНАНИЕ вдруг сказало мне, что не нужно спешить убегать от убитых мной воинов. Лучше постоять над ними какое-то время, тогда я сам почувствую прямо повышающиеся у меня умения. И еще удовольствие большое получу от утекающей подо мной жизни.

Вот так я ехал, пришла неожиданная мысль в голову и сразу захотелось ее проверить настоящим образом.

Дальше я хватаю топор и бегу закрывать проезд через холм для лошадей. Понятно, что кавалерия легко обскачет холм вокруг по засеянным полям. Но, вот когда она уже, сильно торопясь, втянется в узкую горловину, лучше будет, чтобы они не смогли дать шенкелей и с ходу проскакать дальше, отрезать нам путь к отступлению. Лишние секунды для поворачивания лошадей назад и подставления своих спин под стрелы наших лучниц дадут нам с Тереком возможность с помощью копий перекрыть путь к спасению уцелевшим под обстрелом всадникам.

Лучше, конечно, совсем никого не отпустить с вестью о коварной засаде, которую устроила наглая преследуемая дичь, но это уже как получится, без всяких для меня гарантий. Такие схватки хорошо как-то планировать до первого выстрела, но дальше предсказать уже ничего невозможно.

Дерево я пока не рублю полностью, имеется серьезный поток встречных и попутных телег почему-то именно на этой дороге. Ни к чему перекрывать им проезд до появления уже прямо здесь загонщиков, а то крестьяне сами предупредят тех очень не в тему, что какие-то борзые черти вчетвером захватили холм посреди поля и уронили дерево, которое никому не дают убрать с дороги.

Тут еще и толпа мужиков из соседнего села может набежать или сам хозяин владения случайно быстро рядом окажется со своей дружиной. Ни к чему накликивать на себя явно лишние проблемы с местными, поэтому я только подрубаю не очень толстое деревце на высоте своих плеч, чтобы под ним лошадь с всадником не прошла и оставляю его так стоять.

— Терек, дашь мне сигнал, когда его валить! Пусть всадники подальше заедут, я со своей стороны их постреляю, — поднимаюсь я к нему, забираю оба арбалета и копье, затем спускаюсь вниз.

Наступает время томительного ожидания, лучницы воткнули возле своих позиций по дюжине стрел в землю, на самом верху осталась одна Фиала наблюдать за опушкой соседнего леса. Терек и Ксита контролируют наших лошадей и постоянно зажимают им морды, когда проезжает мимо чья-то повозка.

Я тоже пытаюсь выглядывать туда и еще назад смотрю, но Фиала стоит все равно повыше и вот, через примерно тридцать минут ожидания, я слышу от нее:

— Есть! Они выехали из леса!