Совершенные. Эхо Равилона

Глава 15. Сны и зеркала

Глава 15. Сны и зеркала

Аманда проснулась и некоторое время моргала, удивленно рассматривая свою аскетичную тюрьму. Яркий и восхитительно живой сон все еще владел сознанием, вызывая одновременно радость и страх. Радость, потому что женщине приснилось детство и родители, давно покинувшие свою дочь и этот мир. И это же испугало. Отсутствие снов – еще одна отличительная особенность Совершенных, чей разум после Возвышения становится логичным и жёстким.

Но уже несколько ночей Аманда видела сны. Каждый новый – живее и ярче предыдущего. В этих видениях женщина вновь была маленькой девочкой и слушала сказки бабушки или беззаботно смеялась над шутками отца. А потом она становилась девушкой, гуляла по побережью Нью-Касла, кормила чаек и улыбалась, предвкушая встречу с молодым Ричардом Вэйлингом…

Осознав, что все еще чувствует на губах вкус соленого моря и поцелуев, которые давно стерло время, архиепископ выругалась, вскочила и метнулась в уборную. Ей стало так страшно и плохо, что на миг показалось – стошнит. Но нет, пронесло. Аманда плеснула в лицо водой и тяжело оперлась о раковину.

– Проклятая скверна, – пробормотала она своему бледному отражению. – Ее проделки.

Жестко протерев лицо, архиепископ вернулась в комнату и принялась делать утренние упражнения. Приседания, отжимания, прыжки… но мысли о скверне не покидали ее голову. Каждый день прогуливаясь фантомом по коридорам дворца, Аманда замечала изменения. Словно само пространство менялось рядом с разрушителем. Особенно это было заметно в той части здания, в которой поселился Август. Он расположился в стороне от остальных людей, практически на руинах, оставшихся от разрушенного крыла. Вернее – раньше разрушенного. Однажды пустив фантом в ту сторону, Аманда едва не утратила над ним контроль – от потрясения. Ее поразило увиденное. В груде камней появилось дерево, которого раньше там не было. Толстый ствол, состоящий из сплетения множества тонких, разрастался могучей куполообразной кроной, с бахромой корней и свисающих ветвей без листвы. Это странное растение разрослось до немыслимых размеров, образовав стены, крышу, пол… В дерево вплелись камни и осколки стекла, жуткий хаос оставшегося сражения. И вся эта странная конструкция жила и дышала, двигалась и увеличивалась, образуя нечто инородное, но настолько гармоничное, что поражало воображение. Новая часть здания оказалась пугающей, непохожей на творение человека. И со стороны дворец наверняка теперь выглядел подобно каменной птице, у которой вдруг выросло живое крыло. В потоках застывших в новой форме камней и расползающихся растений виделось нечто невероятное. Абсолютная гармония, недоступная человеческому мастерству. Разрушитель менял пространство и структуру веществ на ином, неподвластном людям уровне. Даже представители Пантеона не умели настолько идеально владеть материей. А ведь Аманда видела лучших Совершенных, изменяющих материал с удивительной точностью и красотой.

Но то, что делал Август, могло посрамить любого из них.

Остановившись на галерее, с которой просматривалось восстановленное крыло, Аманда заметила толпу людей на площади. Опасаясь приближаться ко дворцу, там собирались зрители. Их число росло с каждым часом, сотни людей пришли, чтобы увидеть изменяющийся по воле человека дворец. И даже военное оцепление уже не могло прогнать толпу. Люди приходили, чтобы увидеть, а потом… не желали уходить.

Странная власть разрушителя пугала. Но и притягивала. Столь сильно, что это вызывало страх.

Фантом Аманды бежал из владений Августа, дрожа от эмоций своей хозяйки.

И это тоже пугало.

Архиепископ инквизиции уже очень давно ничего не боялась.

А потом начались эти сны.

Их видела не только Аманда, за закрытыми дверями служанки, кухарки и мастеровые тоже шептались о снах, которые приходят к ним. Видения у каждого были свои, конечно, но все удивительно живые. Словно и не сны, а реально прожитые события. Люди видели в них давно почивших родственников или старых друзей. А еще – любимых. Тем же, у кого любви не имелось, зачастую виделся сам… Август. Этими грезами делились шепотом, смущенно краснея и глупо хихикая. Сбившись в кружок на кухне, кухарки обсуждали такие подробности, от которых фантом Аманды закатывал глаза. Первый страх перед разрушителем развеялся, и теперь разумы женщин наполнились запретными фантазиями. И дело тут не только во внешней привлекательности нового хозяина дворца, сколько в скверне. Ее сила и власть влияла на всех. К Августу тянуло. С ним хотелось говорить. Слушать. Мечтать об улыбке или – о чудо – о прикосновении. Теперь служанкам не нужно было внушать желание служить разрушителю, они сами жаждали этого. Выстраивались в очередь за право принести ему чай или подать в термах полотенце.

Даже престарелая Люсинда внезапно вспомнила, что под платьем величиной с чехол самолета скрывается женщина, и, алея свекольными щеками, рвалась услужить молодому господину.

Словно все они забыли, кем именно является этот самый господин.

Аманду все это сводило с ума.

Сам Август, заметив повышенное внимание, переселился в разрушенное крыло и теперь пускал туда лишь Мальву. Но запрет не прекратил греховные сны и фантазии обитателей дворца, а лишь усугубил их.

Сама Аманда, к счастью, не видела крамольных грез с разрушителем. Но однажды он пришел с разговором. В дом Нью-Касла, где Аманда готовила ужин в ожидании мужа. Но на пороге появился иной гость. В простых штанах и белой рубашке, волосы связаны в аккуратный хвост.

– Пустишь?

Аманда поколебалась. Что-то ее беспокоило… но за порогом бушевало лето, из дома пахло пирогом, а гость был знакомым. Она широко распахнула дверь.

– Конечно! Входи.

– Поговорим? – Он сел у окна, и потоки солнечного света очертили абрис лица.

Аманда подумала, что Август очень молод и очень красив. Во сне она ничему не удивлялась.

– Давай, – поставила она перед ним чашку чая.

– Расскажи о скверне, Аманда. – Гость сделал глоток и одобрительно кивнул. – То, что можешь рассказать. Я не хочу превратить тебя в овощ. Пока не хочу.

Шутка показалась женщине очень смешной, и она рассмеялась – легко и радостно, так, как не смеялась уже очень давно. Так, как получалось только здесь, в доме Нью-Касла.

– То, что могу… тогда выйдет немного, Август. Ассамблея ученых так и не пришла к единому мнению, чем именно является скверна. Возможно, мы просто не доросли до понимания. Лишь сходятся в том, что она слишком опасна, чтобы существовать.

– Как часто рождаются разрушители?

– Редко. До тебя было несколько потенциальных носителей, но всех нейтрализовала Инквизиция. Раньше, чем они прошли свой путь.

– Нейтрализовала?

– Не придирайся к словам. – Аманде снова стало смешно. – Пойми, скверна – это катастрофа, исключений не бывало. Антиматерия, если говорить научными словами. Потому что ее природа не укладывается в понятные рамки мироздания. Она существует в двух видах: мертвая – это все ямы скверны, темное эхо, вихри, теневые явления и прочее. Мертвая скверна меняет пространство и материю самым извращенным и непредсказуемым образом. Уничтожает, коверкает, ломает. Люди, столкнувшиеся с ней, получают разрыв Линий Духа, безумие и смерть. Становятся монстрами. Зараженные места превращаются в жуткие аномальные зоны. Да что я говорю… Ты и сам все знаешь. К сожалению, такую скверну чаще всего и порождают сами люди, своими мыслями, эмоциями, а главное – дурными поступками. Живая скверна зарождается в теле разрушителя. Как у тебя или Эзры Кросмана. Эта скверна еще страшнее. Это симбиоз, в котором человек быстро становится чудовищем.

Август поднял брови, глядя поверх чашечки. Аманда восхитилась, насколько это красиво.

– Ладно, ладно, – хмыкнула она. – Признаюсь. Я и правда удивлена, что ты так долго сохраняешь разум и даже… человечность.

– Почему?

– Кросман потерял волю через несколько часов после инициации, скверна полностью поглотила его, завладела телом и разумом. В нем не осталось ничего человеческого. Ни жалости, ни сострадания, ни любви. Его не трогали ни рыдания его жены и детей, ни крики других людей. Его личность исчезла, оставив лишь монстра. Что случилось дальше, ты тоже знаешь. Падение Равилона, катастрофа, уничтожение целого города. Черная страница истории. Ужасающее бедствие. И так было с каждым разрушителем. Скверна поглощает их. И я не знаю, почему с тобой это все еще не случилось.

– Звучит так, словно скверна разумна.

– Нет. – Аманда задумалась, подбирая слова. – Она не мыслит, подобно человеку. Но в каком-то смысле она обладает своей волей и даже характером. Она растет и развивается. Это сложно объяснить… – по лицу женщины пробежала судорога, и Август поднял руку.

– Не объясняй.

– Хорошо, – вздохнула она с облегчением. – Скверна, зарождающаяся в живом теле человека, тоже живая. Мы желаем жить и дышать, а скверна…Скверна взывает к скверне. Но в ее случае это означает хаос, смерти и катастрофы. Скверна в тебе растет и увеличивает свою мощь, она становится сильнее с каждым днем. И желает уничтожать. Удивительно, что ты все еще держишь ее в узде.

– Думаешь, это временно?

– Мы не помним других примеров. Рождение разрушителя всегда приносило лишь беды. Единственный способ их предотвратить ты тоже знаешь.

Гость допил чай и поставил чашку на стол. А Аманда вдруг вздохнула и искренне произнесла:

– Знаешь, Август, мне жаль, что это случилось с тобой.

– Во снах мы все немного честнее, – улыбнулся он, повернул голову. – Где Кассандра?

Кэсси? Аманда посмотрела в сторону лестницы на второй этаж. Маленькая дочь спала в детской.

Хотя…

Нет. Ее Кэсси давно выросла. Стала взрослой, выбрала свою судьбу. А потом… потом.

Эмоции, не пробудившиеся ранее, обожгли душу радостью и болью одновременно. Солнечный Нью-Касл померк, и архиепископ увидела иного Августа: старше, жестче, одетого в черное и с танцующими вокруг его тела искрами.

– Я не знаю. Остаточный след указывает на юг. В сторону черных песков…

И проснулась.

Хотя, конечно, это был не совсем сон. Проклятый разрушитель сумел вторгнуться в разум Совершенной, да так, что она даже не ощутила подвоха! Сама пригласила в свою голову!

Впрочем, ничего тайного Аманда не выдала. Но не хотела думать, что и это лишь с позволения Августа, который не желал превратить ее в овощ.

Закончив упражнения, женщина приняла душ, оделась, собрала волосы в тугой пучок. Села на железный стул в центре комнаты и закрыла глаза.

– Ничего. Еще по смотрим, кто кого, – пробормотала она, выпуская демонический консорт.

Призрак уже привычно покинул карцер и устремился на нижний этаж. Затея с Мальвой провалилась. Август не только не клюнул на прелести служанки, но и сама девушка перестала слушаться приказов фантома. Ее полностью поработило служение новому господину.

Архиепископу теперь нужен другой человек. Человек с изъяном, с внутренним противоречием. С хаосом в голове и сердце. Тот, кто страдает и боится, тот, кто обижен и зол. Такие легче всего поддаются внушению и становятся марионетками демонических консортов.

Невидимый призрак духа просочился в небольшую щель приоткрытой двери в кухню. Нужный человек уже был здесь. Зоя. Обиженная, испуганная, одинокая. Злая Зоя – Игла. Но, к удивлению Аманды, сегодня девушка в маске смеялась. Она сидела за столом, слушала молодого стряпчего и хохотала, откинув голову. Ворох черных волос, так похожих на волосы ее брата, разлетелся вокруг лица.

– … а это оказался карп, ты представляешь! Кто бы мог подумать! – Михаэль картинно всплеснул руками, и Зоя снова хихикнула.

Фантом внимательно рассмотрел парочку: блестящие глаза, тела, склоненные друг к другу, почти соприкасающиеся ладони. То, что эти двое влюблены, было ясно без слов. Судя по всему, Аманда явилась как раз вовремя.

Фантом приблизился к парню.

– Зоя… – Стряпчий неуверенно вздохнул, потом медленно взял ладонь девушки, и Зоя замерла, словно не зная, отбирать ее или оставить. – Я должен сказать тебе. Признаться. Я… я так рад, что встретил тебя.

– Не говори этого.

– Почему? – Синие глаза сияли искренностью. – Я так чувствую. А ты? Ты рада… что мы познакомились?

Игла застыла, словно окаменела.

– Да, – едва слышно выдохнула она.

– Это… о, это так… здорово! – Михаэль пожал ее руку. А потом, решившись, поднес к губам и поцеловал. Зоя тихо ахнула. – Но раз мы вместе, может, ты наконец снимешь свою маску? Дашь увидеть твое лицо?

– Нет!

– Зоя, ты должна доверять мне. – Он снова поцеловал ладонь, там, где неистово бился девичий пульс. – Я не причиню тебе боли. Я лишь хочу тебя увидеть.

– Я не понравлюсь тебе!

– Конечно, понравишься. Ведь ты уже мне нравишься. Очень сильно.

– Нет.

– Зоя. Прошу тебя.

Некоторое время девушка мучительно колебалась. Но она так устала прятаться. И так хотела, чтобы слова Михаэля оказались правдой. Ее ладонь немного дрожала, когда она тянулась к маске, чтобы ее снять.

Демонический консорт за спиной стряпчего напрягся.

– Это ужасно, – прошептал фантом на ухо парню.

Но тот молчал. И в его эмоциях Аманда ощущала любовь и жалость, но никак не отвращение.

– Ужасно! – повторил фантом. – Она ужасна!

Губы Михаэля открылись.

– Ты… – прошептал он, и невидимая Аманда сжала его горло, не давая признаться в любви.

– Ужасна! – заорала она в своем карцере, с силой вкладывая слово в разум захрипевшего парня.

– Ужасна… – едва слышно повторил он.

Зоя побледнела так сильно, что рубцы на ее лице стали казаться багровыми реками. Вскочила и бросилась вон из кухни.

Аманда устремилась следом и нашла девушку в ее комнате. Зоя не плакала, она крушила жилище, разбивая и уничтожая мебель и ткани.

–Ужасна! Я ужасна! Чудовище, вот кто я! – Игла упала на пол и сжала руками виски. А потом вцепилась ногтями в щеки, словно желала содрать кожу. – Чудовище! Монстр! Ужасна!

– Ужасна, – вторил и подсказывал демонический консорт. Чтобы создать Кровавое Проклятие, надо довести человека до грани безумия. До грани…– Чудовище! Он никогда тебя не полюбит. Такую – никогда… Если бы ты была красивой…

– Это невозможно. – Девушка начала раскачиваться, не понимая, что говорит сама с собой.

– Увы… Не ругай себя. Ты ни в чем не виновата. Ты лишь несчастная жертва. Ты молода и одинока. Ты так желаешь любви. Ты уже любишь… Если бы ты была прекрасна, как раньше, Михаэль полюбил бы тебя в ответ. Верно?

– Да…

– Помнишь, какой ты была? Хотя зачем вспоминать… Тебе достаточно посмотреть в лицо того, кто во всем виноват… А ты словно уродливое отражение в кривом стекле…

– Урод…

– Посмотри в зеркало.

Зоя застонала. Ее разум сопротивлялся внушению, несмотря на крепкие ментальные путы, которыми окутала его Аманда. Но чувства – сильные и разрушительные, чувства на грани самоуничтожения – мешали освободиться. Архиепископ знала, что такие юные девушки, одержимые первой любовью, – всегда проигрывают. Они легкая добыча для опытных Инквизиторов и их демонических консортов.

– Посмотри в зеркало…

Нехотя Зоя повернулась к золоченой раме. Она привыкла отворачиваться от нее, проходить мимо любой отражающей поверхности. Но сейчас не могла сделать этого. Что-то заставляло ее смотреть. Смотреть, широко открыв глаза.

И там, в серебряной глубине, на миг возникло лицо ее брата. А потом… он стёрся, и Зоя увидела себя. Такой, какой мечтала себя увидеть. Лицо, похожее на Августа в его совершенной гармонии. Не двигаясь, едва дыша, Зоя рассматривала отражение. Идеально прямой нос, чувственные губы. Яркие и темные глаза, чуть удлиненные к вискам. Высокий лоб и выраженные скулы. И кожа. Белая, фарфоровая, безупречно чистая кожа.

Красавица.

– Вот твое истинное лицо… Ты должна быть такой. Прекрасной и гармоничной. Такую Зою полюбил бы даже принц, не то что стряпчий. Но он отобрал твою красоту. Испортил. Уничтожил. Август прекрасен словно бог, а ты превратилась в чудовище. Это так несправедливо.

– Несправедливо…

– Он любит и любим, а ты нет…

– Я нет…

– Его обожают и превозносят, а ты тень, чудовище из мрака…

– Чудовище…

– Несправедливо…

– Не….

– Виноват…

– Вина…

– Наказать… справедливость… ты в своем праве… чудовище…

Консорт шептал и шептал, вкладывая в разум жертвы слова-коды. Закрепляясь, они уничтожат остатки жалкой защиты, а потом сработают как фитиль, поджигающий взрывчатку. Это длилось долго, а когда Аманда наконец отступила, девушка снова увидела отражение. Но там больше не было прекрасной Зои. Там была лишь безобразная Игла. Ту, которую нельзя полюбить.

Ярость, боль и агония обожгли измученную душу.

Когда фантом вернулся и снова слился с плотью, Аманда рухнула на пол и некоторое время лежала, тяжело втягивая воздух. На этот раз она едва не потеряла контроль над своим духом. Это оказалось сложнее, чем она думала. Все дело в чувствах. Проклятых чувствах, о которых архиепископ давно забыла. Она привыкла считать себя солдатом, лишенным ненужных эмоций. Она воин и должна победить – любой ценой. Должна спасти империю! Надо устранить скверну прежде, чем случится новая катастрофа.

И неважно, чьи чувства для этого придется разрушить. Глупая первая любовь двух молодых людей не имеет никакого значения.

Только вот… проклятые сны, возвращающие в прошлое. Туда, где наверху играет маленькая дочь, а Аманда ждет к обеду молодого Ричарда Вэйлинга…

Сны, уничтожающие непробиваемую броню архиепископа.

Проклятая скверна!

Свернувшись на холодном полу карцера, Аманда изо всех сил сжала кулаки, чтобы не заорать.