Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 2

Глава 6

Я мчался вдоль заводского забора. Летел так сильно, что ветер в ушах свистел. Но черной машины нигде не было видно. Вот уже впереди показался поворот, дальше которого ехать не было смысла. Здесь дорога уходила в сторону. Это было самое идеальное место для погрузки ворованной продукции — густая растительность скрывала внешнюю часть забора, а также место возможной стоянки автомобиля. Но и здесь было пусто.

Неужели я ошибся? Но куда-то же Тощий все-таки должен был поехать. Какие еще есть варианты? Я устало потер лоб и задумался. Дорога идет мимо завода, а дальше снова возвращается на централку. Смысла делать такой крюк, да еще и по грунтовке, я особого не видел. Значит Тощий поехал не сюда. В этом случае оставался еще один вариант: расположенные на берегу Волги сады и небольшая деревенька Дудкино. Дорога, идущая возле завода, делала отворот в их сторону.

Я быстро глянул на часы. Начало одиннадцатого. На улице уже стемнело. Немногочисленные фонари возле дороги заканчивались в том месте, где она делала отворот в сторону Дудкино. Будь мне действительно одиннадцать лет, я бы не задумываясь повернул в сторону дома. Слишком уж жутко было в этом месте, где с одной стороны возвышался глухой забор, а с другой протянулось небольшое болотце, покрытое клочьями белесого тумана.

Но в свои пятьдесят я этого даже не заметил. Надавив на педали, я помчался в сторону видневшихся за болотом деревенских огней.

На единственной улице Дудкино было безлюдно. Редкие фонари тускло освещали дорогу. Слышался лай собак и громкий стрекот кузнечиков. Я медленно ехал мимо высоких заборов и деревенских изб. В некоторых окнах горел свет, но большинство домов казались необитаемыми.

Идеальное место, чтобы проворачивать здесь какие-нибудь темные делишки, подумалось мне. Завод, болото и малонаселенная деревня. Прямо подарок для романтиков с большой дороги.

И в доказательство своим мыслям я увидел впереди припаркованную черную «Копейку». Она стояла возле высокого просмоленного забора. Деревенский дом, видневшийся из-за него, показался мне заброшенным. Грязные стекла, покосившаяся пристройка, зияющее чернотой чердачное окно и заросшая территория — все говорило о том, что люди здесь бывают редко.

Я медленно проехал мимо машины, стараясь не задерживать взгляд ни на ней, ни на доме, возле которого она стояла. Сейчас мне срочно надо было найти место, где спрятать велосипед. Я проехал в дальний конец деревни и за околицей весьма кстати увидел небольшой овраг. Скрыть там велосипед было делом нескольких минут. Я забросал его сухими ветками, а сверху прикрыл лопухами.

После этого, стараясь держаться в тени, осторожно пошел по безлюдной улице, возвращаясь к черному автомобилю. В деревне дома стояли только с одной стороны. С другой же тянулись огороды, полого спускающиеся к реке. Когда я приблизился к машине, то сиганул через невысокий забор в один из таких огородов и притаился за кустами смородины.

От моего укрытия до черной машины было не больше пяти метров. Я был почти уверен, что Тощий не останется ночевать в этой дыре, а приехал сюда по какому-то делу. Поэтому я и решил спрятаться и подождать, когда он выйдет. Мне позарез надо было узнать, зачем он сюда примчался, да еще и на такой бешеной скорости.

К счастью, ждать мне пришлось недолго. Явился он с большой сумкой в руках. Забросив ее на заднее сиденье, он раздраженно хлопнул дверью и злобно пробурчал:

— Вот тварь. Жратву ему принес, а он нос воротит. Будь моя воля, он бы уже червей кормил.

Тощий нецензурно выругался, сел за руль, и через минуту черная машина уже неслась к выезду из деревни. А я, оцепенев от услышанного, продолжал сидеть в чужом огороде. В моей голове громкой сиреной выла только одна догадка.

Жених Людмилы Владимировны… Неужели он еще жив? Неужели он где-то здесь, в этом доме, и у меня есть шанс его спасти? Мысль слишком уж невероятная. Но проверить ее определенно стоило.

Я вылез из огорода и зашел в узкий проход между двумя заборами. Именно тут находилась калитка, из которой вышел Тощий. Она была заперта на большой амбарный замок. Но для меня это не было особым препятствием. Перелезть через забор не составит никакого труда. Главное убедиться, что внутри нет собак. Я нашел камень поувесистее и запустил его в стену дома. Звук получился довольно громкий. Где-то по соседству тут же залаяла собака. Но с интересующего меня участка не донеслось ни звука.

На всякий случай я затаился в глубине прохода. Выждав минут пять и убедившись, что мой бросок не привлек ненужного внимания, я вернулся к калитке и перебрался через забор.

Спрыгнув во внутренний двор, я огляделся. Слева от меня возвышалась стена дома, а справа был довольно обширный, заросший сорняками и крапивой участок. Вдалеке угадывались очертания какого-то низенького строения с трубой, скорее всего, бани. Ближе, метрах в десяти, стояла кирпичная хозпостройка, смахивающая на погреб. В дальнем углу забора виднелся скворечник уличного туалета. Довершали эту безрадостную картину несколько старых корявых яблонь, беспорядочно натыканных по участку.

От пятачка перед калиткой расходилось две протоптанные в высокой траве тропки. Одна вела за угол дома, а вторая — к погребу.

Первым делом я решил проверить дом. Завернув за угол, я увидел покосившееся крыльцо с приоткрытой и висящей на одной петле дверью. Область замка была вся раскурочена. Рядом на земле валялся длинный увесистый лом. Очень похоже на проникновение со взломом.

Такс, лучше здесь своими пальчиками не светить. Мало ли что. А то вдруг это вообще не Тощего дом? Судя по тому, как он поступил с входной дверью, это очень может быть. Да и кто знает, какие темные делишки он тут проворачивал? За неимением перчаток пришлось воспользоваться носками. Это не совсем гигиенично, зато удобнее простой тряпки или носового платка.

Я развязал кеды, снял носки и натянул их на руки. Вернув обувь на положенное ей место, я подошел к двери дома. Для начала я ее внимательно осмотрел. И не зря. Я заметил, что сверху к ней от выступающего косяка тянется тонкая паутина, в центре которой сидит упитанное восьмилапое насекомое и поджидает очередную жертву. Похоже, этой дверью сегодня не пользовались. И если Тощий не фанат проникновения в жилые помещения через окна, значит он в дом не заходил. Вероятнее всего, его целью был погреб.

Я вернулся к калитке и повернул на правую тропку. Погреб оказался весьма добротным: толстая металлическая дверь, белый силикатный кирпич, надежный навесной замок. Вытоптанная площадка возле двери говорила о том, что здесь в последнее время часто бывали посетители. Я внимательно обследовал замок. Он был новым, с толстыми стальными дужками и черным блестящим корпусом.

О ком бы не говорил Тощий, когда залезал в машину, сейчас этот человек должен быть за дверью погреба. Во всяком случае, я на это очень надеялся.

Я тихонько постучал по металлической поверхности и приглушенно спросил:

— Эй, есть кто там?

Тишина.

— Есть кто живой? — Я постучал сильнее, прислушался, но из-за двери не донеслось ни звука.

Похоже, дело совсем плохо. Надо срочно вскрывать дверь. Звать на помощь, а уж тем более искать телефон, чтобы вызвать милицию, я не хотел. Для начала нужно убедиться, что здесь действительно держат заложника. А если к тому же ему требуется срочная помощь, то нельзя терять ни минуты.

Я огляделся по сторонам, ища какой-нибудь булыжник или хотя бы кирпич, которым можно попытаться сбить замок, но ничего подходящего не обнаружил. Примерно с минуту я копался в высокой траве около погреба, но безрезультатно. И когда я уже хотел вернуться на улицу, чтобы поискать там, то внезапно вспомнил про лом.

Мысленно обругав себя конченным идиотом, я побежал к крыльцу дома. Похоже, ближе к ночи мой усталый мозг решил объявить забастовку и настойчиво потребовать законного отдыха. Быстро поставив его на место забористым нецензурным выражением, я схватил лом и потащил его к погребу.

Сломать замок было нелегко. Хотя, лом и помогал мне длиной рычага и всей своей массой, но вот моя весовая категория была из разряда ниже плинтуса. Промучившись минут пять и наделав, по моим ощущениям, довольно много шума, я наконец услышал долгожданный лязг выскочившей из замка дужки. При этом я по инерции грохнулся на землю и придавил ломом пальцы. Но причитать было некогда. Закусив губу от боли, я бросился к двери погреба. Та бесшумно отворилась. Похоже, тощий смазал петли, чтобы не привлекать чужого внимания.

Внутри было темно. Я остановился на пороге и снова тихо позвал:

— Есть кто-нибудь?

Тишина.

Я начал шарить перед собой руками, пытаясь хотя бы на ощупь оценить внутреннюю обстановку. Сбоку небольшой верстак, какие-то инструменты. Дальше по стенке вешалка с чем-то вроде телогрейки. Я еще раз скользнул рукой над верстаком и опрокинул на его поверхность какой-то небольшой предмет. Нащупав, я схватил его и поднес к двери, чтобы получше рассмотреть. И тут же чуть не вскрикнул от радости. Это был фонарик. Причем, электродинамический, ЗИПовский. На нем была большая ручная педаль, надавливая на которую можно было генерировать электричество. Похоже, Тощий оставил его в погребе, чтобы не таскать каждый раз с собой. Теперь главное, чтобы он работал.

Плотно прикрыв за собой дверь, чтобы свет не был виден с улицы, я надавил на педаль. Лампочка тут же загорелась. Сначала тускло, а потом, по мере того как я все сильнее раскручивал динамомашину, свет становился ярче. Оглядевшись вокруг, я ожидаемо увидел, что внутри никого нет.

Теперь следовало найти подпол. Он определенно должен быть где-то тут. Иначе смысл этого тесного, но при этом кирпичного строения просто теряется. Да и две трубы на крыше тоже не просто так торчат. Я заметил, что обе они по противоположным стенам уходят в пол погреба.

Откинув в сторону два деревянных ящика, я сдвинул в сторону обрывок рубероида, на котором они лежали. Под ним обнаружился металлический люк, закрытый на задвижку. Похоже, это как раз то, что мне нужно.

Я хотел уже было открыть крышку люка, но вдруг замер от внезапно пришедшей в голову мысли. Если там действительно кто-то есть и у меня получится его спасти, то мне хотелось остаться инкогнито. Иначе милиция начнет задавать неудобные вопросы, на которые я не смогу или не захочу отвечать. А больше всего мне не хотелось становиться целью банды Боцмана.

Я огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, что делать. Идея пришла сразу, как я увидел на полу ведро, полное старой золы. Видимо, ее когда-то припасли для огорода, но так и не использовали.

Я снял с вешалки старую грязную телогрейку и накинул на себя. Тут же обнаружилась и черная вязаная шапка. Тщательно отряхнув, я напялил ее на голову. А после этого, стянув на время с рук носки, я зачерпнул пригоршню золы и вымазал ей лицо. Этого должно быть достаточно.

Не медля больше ни секунды, я раскочегарил погасший фонарь, отодвинул щеколду и, крякнув от натуги, поднял тяжелую крышку люка. Мне в нос ударил острый запах человеческих нечистот. Значит я не ошибся. Здесь точно держат пленника. Посветив в подпол, я увидел металлическую лестницу, спускающуюся на бетонный пол.

Луч фонаря скользнул вбок и выхватил из темноты кучу грязного тряпья. Я сначала не понял, что это такое. Потом эта куча слабо пошевелилась и из нее выглянуло изможденное, небритое и худое лицо. Человек прикрывал ладонью глаза. Было видно, что он долго находится здесь и уже успел отвыкнуть от света.

— Убирайся, — прохрипел он. — Я ничего не знаю. Дай мне хотя бы сдохнуть спокойно.

— Эй! Я пришел помочь, — ответил я, не спеша спускаться вниз. Мало ли что можно ожидать от человека, доведенного до отчаяния.

Услышав детский голос, мужчина откинул тряпье, оказавшееся старым грязным одеялом и, подслеповато щурясь, уставился наверх.

— Ты кто? — внезапно окрепшим голосом спросил он. Похоже мои слова вселили в него надежду и придали сил. Но это ненадолго. Поэтому действовать надо быстро.

— Это неважно, — ответил я. — Вы ведь жених Людмилы Владимировны?

— Да-да, — мужчина, пошатываясь, поднялся на ноги. — Людмилы… Владимировны… Людмилы… — как заведенный забубнил он, кивая головой.

— Подняться ко мне сможете?

— Рад бы, но вот, — и он указал на правую лодыжку. От нее к толстому металлическому кольцу, вделанному в стену, тянулась железная цепь.

— Вот черт! Я сейчас. Только за ломом сбегаю.

— Не уходи! — вдруг воскликнул пленник умоляющим голосом, — иначе я с ума сойду.

Твою ж дивизию! Ну прям, как маленький. Надо срочно привести его в чувства.

— Вас как зовут? — быстро спросил я.

— Михаил, — растерянно ответил тот.

— Слушайте, Михаил. Ради вашей невесты, продержитесь еще минуту. Хорошо? — Весомее аргумента мне в голову не пришло. Надо было спешить.

Михаил снова быстро закивал.

— Только не бросай меня здесь! Слышишь? Не бросай! — Его голос предательски задрожал.

— Не брошу. Русские своих не бросают, — почему-то вырвалось у меня. Я подмигнул Михаилу, погасил фонарь и метнулся к выходу из погреба.