Дядя самых честных правил 9

Глава 18 - Духи

Фон Кох среагировал мгновенно. Сунул руку под под камзол и вытащил странную штуку. Шар из тёмного дерева, не больше яблока, из которого торчал толстый штырь из серебристого металла, длиной с мизинец. Ладонь барона сжала сферу, и палец нажал скрытую кнопку.

Пух! Между мной и фон Кохом поднялся плотный магический щит, созданный с помощью Знаков. Чёрт! Я знаю, что у него в руках — механический wand де Гуа. Очень дорогая игрушка, умеющая создавать Знаки без участия владельца. Всего несколько штук на выбор, заложенных при создании, зато очень быстро. Мне не доводилось держать видеть эту штуку в живую, но о её возможностях я был наслышан. Наверняка в ней кроме щита зашит ещё и мощный атакующий конструкт, а может, и не один.

Как бы я ни злился, но побоище не входило в планы. Пришлось напрячься, чтобы удержать Анубиса от атаки. Талант соскучился по хорошей драке и глухо заворчал, когда почувствовал мою руку на “ошейнике”.

— Не стоит, фаша сфетлость, — фон Кох предупреждающе поднял руку. — Фам не выбраться живым, если убьёте меня.

— Боюсь, вы слегка ошибаетесь, барон. Разве что выбираться мне придётся по развалинам вашего замечательного города.

У входа в номер послышались крики, лязг оружия, извлекаемого из ножен, и щелчки взводимых курков. Диего с Кижом и помощники барона замерли напротив друг друга, готовые в любой момент устроить бойню.

Фон Кох нервно сглотнул, дёрнув кадыком. Он всё-таки был скорее кабинетным службистом, а не боевиком. Изо всех сил стараясь не поддаться панике и не наделать глупостей, он искал выход из ситуации.

— Bleib stehen! — гаркнул он через плечо своим подручным. — Greifen nicht an!

Мы встретились с ним взглядами. Несколько мгновений барон пытался показывать волю, но потом моргнул и уставился куда-то в сторону. Стало ясно — драки не будет, фон Кох решил договариваться по-хорошему.

— Фаша сфетлость, может быть, обсудим всё как цифилизофанные люди?

— Отошлите ваших людей и спокойно поговорим.

— Stecken Sie Ihre Waffen weg und warten Sie unten auf mich! — скомандовал барон своим людям.

А я переглянулся с Кижом. Он кивнул и закрыл дверь, оставляя меня наедине с фон Кохом. Тот щёлкнул wand’ом де Гуа, магический щит пропал, и барон спрятал устройство под камзол.

— Фы обманули меня! Привезли ф город опасный артефакт!

— Это не артефакт, а мертвец. И он не представлял опасности, пока ваши люди его не освободили.

— Фот! Фы федь знали…

— Кто дал вам право трогать мой багаж? Вы решили, что можете обыскивать князя дружественной державы как обычного человека?

Барон поморщился, будто у него внезапно заболели зубы, и окинул тяжёлым взглядом валяющихся рядом с обломками ящика своих сотрудников.

— Нихт! Я нъе отдафал приказ профодить обыск. Плохая инициатифа моих людей. — Видимо, от напряжения он не старался выговаривать русские слова правильно, и из-за жуткого акцента я с трудом понимал его. — Приношу сфои изфинения, фаша сфетлость.

— В похищении певички вы меня всё так же обвиняете?

Он покачал головой.

— Я должен был проферить, что фы не причастны.

— Убедились?

— Больше, чем хотелось, — Фон Кох тяжело вздохнул. — Но теперь по городу бегает фаш мертфец.

— Да, и по вашей милости мне придётся его ловить.

— Я не могу этого позфолить, фаша сфетлость. Это дело “чёрного кабинета”, фаше участие нефозможно. Мы сами его найдём и фернём фам, при фозможности. А фы…

Он вытащил из кармана сложенный лист бумаги и протянул мне.

— Прочтите, фаша сфетлость.

Я развернул бумагу и от удивления хмыкнул.

— Эрцгерцогиня Австрии Мария Терезия Вальбурга Амалия Кристина, — без запинки и без акцента оттарабанил фон Кох, дублируя смысл документа, — просит фас считаться её гостем на время фашего пребывания в Вене. И ради фашей безопасности остафаться в гостинице. Не фолнуйтесь, фсе расходы покроет казна магистрата.

Ты смотри, какой хитрый ход придумал барон! Заранее подготовился, считая меня причастным к похищению. По сути, сажая меня под домашний арест, но облекая это в мягкую дипломатическую форму. Я же не могу отказать просьбе эрцгерцогини, верно?

Если бы фон Кох нашёл доказательство моей вины, то следующим стало письмо с просьбой покинуть страну, и меня с “почётным” конвоем проводили бы до границы. Австрияки не собирались портить отношения с союзником ради наказания какого-то князя.

Сейчас же фон Кох избавлялся от меня по другой причине. Я бы тоже запер иностранца, желающего разыскивать в городе мумию. Проще самому её поймать или убить, а потом вернуть, что осталось, владельцу. Только я сомневаюсь, что у него это получится.

— Ещё раз прошу простить меня за достафленое беспокойстфо, — Фон Кох, окончательно вернув самообладание, поклонился. — Разрешите, я заберу сфоих людей, стафших причиной недоразумения.

— Как хотите. Мне они точно не нужны.

Я холодно кивнул ему на прощанье и вышел из номера. Раздувать скандал, в том числе дипломатический, было невыгодно. Во-первых, это меня задержит гораздо дольше, чем я планировал. А во-вторых, вернуть мумию я могу своими средствами. Поймаю беглянку, схожу с Таней в оперу и сразу поеду дальше. А они пусть ловят похитителя певичек сколько им влезет.

Кратко обрисовав ситуацию своим спутникам, я выдал указания Кижу.

— Через часик, как эти, из “чёрного кабинета”, разойдутся, сходи под “плащом” и поищи следы нашего египетского друга. Я чувствую, что он где-то спрятался, не слишком далеко отсюда.

— Сделаю, Константин Платонович. Скажите, я правильно понял: за нас будет платить магистрат?

— Да.

Он расплылся в улыбке.

— Вы не будете возражать, если я немного заставлю их раскошелиться? У них тут замечательный винный погреб, а мы с Диего ещё не всё попробовали.

— Делай что хочешь, главное — найди мумию.

Взяв Таню под руку, я удалился с ней в номер.

***

Утром Киж явился на доклад. От него разило так, будто он не пил, а всю ночь отмокал в бочке с выпивкой.

— Дмитрий Иванович, открой окно и встань рядом с ним. Дышать же нечем!

— Простите, Константин Платонович, перестарался немного.

— Нашёл то, что я просил?

— Почти, — он вздохнул. — След уходит в какое-то подземелье под зданием. Но я не рискнул туда соваться.

Под моим взглядом Киж смутился и потупился.

— Там что-то… Не знаю, как объяснить. Какая-то магия, очень неприятная. Такое ощущение, что я зашёл на чужую территорию и передо мной повесили запрещающий знак. Вот такой вот!

Киж показал руками, разведя их в разные стороны.

— Я решил не рисковать и оставить это дело вам.

— Ладно, сам посмотрю. Сейчас закончу завтрак и сходим. Только будь другом, сделай что-то с запахом! От тебя разит, как из кабачного подвала.

— И ничего не кабачного, — Киж обиженно поджал губы, — я брал самые дорогие бутылки, какие у них нашлись.

Знай я заранее, что он сделает, оставил бы всё как есть. Киж не нашёл ничего лучше, чем вылить на себя все духи, до каких смог добраться. В результате от него пахло так, будто в кабачный подвал упал королевский парфюмер. Так что пришлось терпеть этот “аромат”, когда мы вдвоём выскользнули из гостиницы под “плащом мертвеца”.

Мы прошли через центр города, мимо собора святого Стефана и оказались перед большим четырёхэтажным зданием.

— Это здесь, Константин Платонович, только вход в подвал с другой стороны.

— Кернтнертортеатр, — я улыбнулся. — Хотел попасть сюда на оперу, а придётся лезть в подземелье.

— Дело вкуса, конечно, — Киж скривил губы, — но я бы сюда вовсе не ходил. Чувствуете, даже отсюда слышно колдовство?

— Пока нет, показывай вход.

Мы обошли здание, Киж отпер неприметную калитку, и перед нами предстал служебный дворик театра. Заваленный старыми декорациями, рухлядью и мусором.

— Вон туда, Константин Платонович.

Нырнув за деревянную башню замка, мы очутились перед спуском в подвал. Двери здесь никакой не было, и из тёмного провала несло сыростью и холодом.

— Теперь чувствуете?

— Сними “плащ”.

Маскировка спала, и я наконец-то вздохнул полной грудью. Это Кижу хорошо, он уже мёртвый и может ходить под “плащом” хоть целый день. А мне приходится после таких сеансов приходить в себя и восстанавливать баланс эфира.

Отдышавшись, я присел на корточки и вгляделся в провал. Оттуда действительно тянуло магией, затхлой и неприятной, будто я наклонился над старым колодцем с протухшей водой. Интересно, чем это место так привлекло мумию?

— Ну как, Константин Платонович?

— Погоди, не отвлекай.

Закрыв глаза, я сплёл канатик “ловчей сети” и запустил его в вниз, будто щупальце. Ощупывая стены тонкими усиками, двинулся в глубину, с каждым вершком ощущая дыхание чужой магии. Несмотря на тошнотворность, она показалась мне далеко не чужой. Словно обладала со мной некоторым сродством — как племянник похож на своего дядю.

Не успел я углубиться на десяток шагов, как в груди заворочался Анубис. Глухо зарычал, как пёс, увидевший чужую собаку. Ой как интересно! Это что же у нас такое тут прячется? Ещё один некромант?

Ёшки-матрёшки, а вот и “вывеска”, о которой говорил Киж! Проход был перегорожен подобием магического щита, серого, как могильный прах. Безмолвно предупреждающего, что вход воспрещён. Эфирная вязь заклинания складывалась в подобие рисунка, явно некромантического характера.

Анубис рыкнул снова, бросая в меня образ из своей памяти. Лич! Мёртвый маг, поднявший сам себя с помощью особого ритуала и сохранивший Талант. Родственный мне по силе, но враг по своей сути. Анубис недвусмысленно дал понять, что мы должны найти мёртвого выродка как можно быстрее и уничтожить.

— Погоди, — прошептал я, — не всё сразу.

Есть там лич или нет, спускаться всё равно придётся. Мумия туда полезла не просто так: то ли хотела пообщаться с “коллегой” по загробной жизни, то ли стремилась с ним разделаться. А может, лич давно уже истлел и распался, а мумия решила занять его место. В любом случае требуется обдумать ситуацию и подготовиться для похода в подземелье.

— Идём обратно, Дмитрий Иванович, накидывай “плащ”.

***

Вернуться в гостиницу оказалось совсем не просто. Утром, когда мы уходили, в холле дежурило всего двое человек из “чёрного кабинета”. А к нашему приходу возле парадного входа стояло несколько лёгких экипажей, и семь человек перегораживали вход, не пуская никого внутрь. Пришлось искать вход для прислуги, а “плащ” я не рискнул снимать до самого номера. И не зря.

— Татьяна Алексеевна. — Раздражённый голос барона я услышал ещё на лестнице. — Будьте добры открыть дверь. Мне нужно уфидеть его сфетлость.

— Он отдыхает и не велел беспокоить, — глухо отвечал из-за двери голос Тани.

— Это срочно, Татьяна Алексеевна! Вы понимаете? Дело не терпит отлагательстф.

— Ничем не могу помочь: Константин Платонович спит. Приходите позже!

— Так разбудите, чъёрт побъери!

Барон, покрасневший от гнева, едва не срывался на крик.

— Стой, — дёрнул я Кижа.

Вытащив из кармана блокнот и карандаш, я написал короткую записку и вырвал листок.

— Возьми. Тихо подойдём, и подсунешь под дверь.

Киж кивнул, и мы на цыпочках подкрались к барону. Несколько раз половицы предательски скрипели под ногами, но, к счастью, фон Кох ничего не заметил.

— Татьяна Алексеефна, прошу вас разбудить князя. Немедленно!

Барон так распалился, что на каждой фразе размахивал руками, пару раз едва не задев Кижа. Но тот легко увернулся с ловкостью акробата, присел и сунул бумажку в щель под дверью. А затем тихо отошёл гусиным шагом.

— Татьяна Алексеефна…

Дверь в номер распахнулась, и в коридор выскочила Таня.

— Я вам десять раз сказала, Кох!

— Фон Кох!

— Хоть фон, хоть вон, хоть бон! Вы ещё вчера надоели Константину Платоновичу! Чего вы опять хотите? Опять будете его беспочвенно обвинять в чём-то? Это называется знаменитое австрийское гостеприимство?!

Таня наступала на барона, сердито бросая ему в лицо фразы, так что он вынужден был отступить. Мы с Кижом воспользовались шансом и за спиной девушки проскользнули в номер. Киж сбросил “плащ”, и я ринулся в спальню. Скинул камзол, сапоги, быстро облачился в длинный халат, сунул ноги в тапочки и пошёл разбираться с бароном.