Дядя самых честных правил 9

Глава 16 - Договор

— Разрешите представить вам мою давнюю знакомую и хорошего друга графиню Эльзу Теодору фон Брандершвейк.

Киж прятал в усах улыбку — он прекрасно знал, какие отношения с Эльзой меня связывали. Диего смотрела безразлично, а вот Таня сверлила графиню тяжёлым взглядом, с лёту определив в ней соперницу.

— Эльза, познакомься с моими спутниками. Дмитрий Иванович, моя правая рука и друг.

— Сударыня, безмерно рад видеть вас!

Киж видимо решил меня спасать и принялся смотреть на графиню, как опытный ловелас на провинциальную красотку. Но та лишь мазнула по нему взглядом, будто и не заметив.

— Мария Диего Франсиско Бальбоа де Кастро-и-Тенорио.

Испанка и цверга обменялись надменными кивками и окатили друг друга холодом.

— Татьяна Алексеевна Ларина, моя ученица и невеста.

Эльза посмотрела на меня, удивлённо подняв бровь. Посмотрела на Таню ещё более удивлённо и вдруг порывисто шагнула к девушке.

— Дорогая! Милая моя! Как вам удалось поймать этого негодника в силки? Я уж и не думала дожить до того момента, когда он женится! Как я за вас рада! Это лучшая новость за последнее время! Ви должны обязательно рассказать мне!

От такого напора Таня даже растерялась.

— Ви мне уже как сестра, моя дорогая! Нужно немедленно отпраздновать этот счастливый случай, что я вас встретить! Нет, здесь никак не годится! Ми поедем в Норготронштайн и отпразднуем там. Мой муж будет ужасно рад вас видеть! Нет, нет, никаких возражений я не приму! Сейчас же едем, в моём замке вам будет гораздо удобнее, чем в этот ужасный гостиница!

Эльза зашептала что-то на ухо Тане. Поначалу та слушала недоверчиво, потом улыбнулась, ответила цверге также шёпотом. Они несколько раз вдвоём кидали на меня взгляды и улыбались.

— Решено! — Эльза встала и взяла Таню за руку. — Едем, гости, мой Норготронштайн. Констан, не обижайся, но Танья поедет в моей карете. Нам нужно поговорить!

Она решительно потянула девушку к выходу. И что самое неожиданное — Таня и не думала возражать. Обернувшись, она подмигнула мне, намекая, чтобы я соглашался на предложение. Что ж, небольшое приключение после кадавров и Джурьеффа нам не помешает, чтобы развлечься.

***

Норготронштайн, против ожиданий, оказался не старой крепостью, возведённой в рыцарские времена, а явным новоделом. Эдакая игрушка из каменной пены с изящными башенками и декоративными бойницами, больше напоминающая дворец. И никаких подъёмных мостов, решёток и массивных контрфорсов. Хозяйка замка не собиралась обороняться здесь от вражеских армий, вместо этого предпочитая устраивать балы и принимать гостей.

Внутри замок был уютным и милым, без лишнего пафоса, позолоты и лепнины. Чувствовалось, что Эльза находит деньгам лучшее применение, чем тратить на бесполезное украшательство.

Новый муж графини оказался субтильным цвергом, значительно младше её. По-русски он почти не разговаривал и во время ужина, устроенного в честь нашего приезда, скромно молчал и улыбался. Судя по всему, жену он боготворил и совершенно не тяготился под её каблучком.

За ужином Эльза рассказала Тане о том, как я спас её от дурного знакомого и дрался с ним на дуэли. В её интерпретации история разрослась до эпопеи, а поединок тянул на целое сражение. Потом она принялась в деталях расписывать, как мы случайно встретились во время войны и я опять помог, избавив от жутких призраков в старом замке. И ни одним словом или намёком не выдала, что мы были с ней близки.

— Держи его крепко, милочка, — советовала она Тане, — Констан замечательный мужчина. У него только один недостаток — он не цверг. Будь он цвергом, я бы при первом знакомстве заставила его остаться в княжестве и устроила протекцию при дворе князя. Увы, увы, для нас, цвергов, кровь имеет решающее значение. Правда, дорогой?

Она протянула руку мужу, и тот, кивнув, тут же припал к ней губами.

— Полностью с вами согласна, графиня, — Таня улыбнулась. — Я тоже так думаю.

— Называй меня Эльзой, милочка! Не надо лишних церемоний, я так давно знаю Констана, что ты мне как сестра и лучшая подруга.

После ужина Эльза ловко отправила мужа показывать Кижу и Диего оранжерею, а нас увела в одну из башенок, где слуги уже приготовили столик с чаем и пирожными. Эльза снова принялась болтать с Таней о нарядах, расспрашивать о жизни в России и том, как она со мной познакомилась. Но, судя по коротким взглядам, которые она бросала на меня, всё это было лишь прелюдией.

Эльза не просто так захотела встретиться. Никакого любовного интереса у неё не было, если я хоть немного понимаю в женщинах. Она что-то хотела от меня, но пока ходила кругами, не выдавая цель приглашения нас в замок.

— Я следила за успехами Констана, — подливая чай Тане, щебетала Эльза, — в таком молодом возрасте стать князем — большой успех. Впрочем, я не сомневалась, что он многого добьётся. Кстати, я слышала, что мьюрмский огоньёк тоже придумал Констан. Это правда?

— Как ты сказала? Мьюрмский огонёк?

— Да, он самый.

Мы с Таней переглянулись. Муромское огниво! И сюда добралась наша безделушка, придуманная больше для обучения “деланных инженеров”.

— Да, это Костина придумка, — Таня улыбнулась с гордостью.

— У нас в княжестве это большая редкость. Многие хотят его купить, но их привозят очень редко. Да и в соседних землях на них есть спрос, и даже во Франции. Можно сказать, деньги лежат под ногами, возьми лопату и собирай сколько хочешь.

Ах вот оно что! В глазах Эльзы мелькнул алчный огонёк. Теперь ясно, зачем она примчалась в гостиницу и затащила меня в свой замок. Деньги! И ничего больше.

— Как думаешь, Констан, я могла бы организовать на своей мануфактуре выпуск мьюрмского огонька?

Я не торопился с ответом. С одной стороны, создавать конкурента самому себе — верх глупости. А вот с другой, не такая уж и плохая идея.

Мои мастерские на ближайшие годы загружены работой по выпуску телеграфов и оборудования для эфирной дороги. Муромские огнива выпускаются мелкими партиями силами учеников, где они набираются опыта. А ведь рынок огромный, в ближайшие десять лет его не насытишь и десятком мануфактур: Европа, Азия и даже Катай сожрут всё, что можно выпустить.

Думаю, что не одна Эльза присматривается к незанятой нише. Патентное право в Европе находится в зачаточном состоянии, а значит, рано или поздно кто-нибудь сворует идею. Вывод? Надо выбить из Эльзы хорошие условия и брать не определённую сумму за разрешение, а процент от продаж.

— Полагаю, если ты наймёшь деланных магов, то сможешь их выпускать.

— Ты дашь мне разрешение и секрет, как его делайть? — нежно мурлыкнула Эльза и положила ладонь на мою руку. — Милый Констан, ты ведь не откажешь свой добрый друг?

От такой наглости Таня удивлённо хмыкнула и уже другим взглядом посмотрела на цвергу.

— Зависит от условий, которые ты мне предложишь, — я улыбнулся самым любезным образом, — дорогая Эльза.

— Как насчёт тысячи талеров?

— Милая, милая Эльза, ты же предлагаешь это в шутку? У тебя отменное чувство юмора. Очень смешно!

— Две тысячи? — Тон цверги изменился на деловой. Никакой нежности и улыбок, только суровый напор, будто атака эскадрона кирасир.

— Сорок процентов прибыли с каждого проданного экземпляра.

— Ах! — Эльза схватилась за сердце. — Ты хочешь меня разорить, Констан! Я бедная женщина…

Торг длился не меньше часа. Эльза билась, как лев, за каждый процент, не желая терять ни единого талера. Я тоже не собирался сдавать позиции и упорно стоял на своём. На шум в комнату заглянул муж Эльзы, но она так на него рявкнула, что он мгновенно исчез. И только Таня получала удовольствие, не спеша попивая чай и наблюдая за нашим спором.

Сошлись мы на двадцати процентах от чистой прибыли. При этом Эльза обязалась давить любых появляющихся конкурентов и не поставлять товар в Россию. Бумаги мы оформили немедленно: заранее приглашённый нотариус сидел где-то в соседней комнате и явился, стоило Эльзе послать за ним. Договор я подписал с мануфактурой “Норготронштайн Крюпс унд Грундиг” в лице её владелицы графини фон Брандершвейк.

— Что значит Крюпс унд Грундиг? — уточнил я.

— Это мои управляющие, — отмахнулась Эльза. — Я не могу поставить своё имя на вывеску, это неуместно.

Пока я рисовал схему муромского огнива, Таня ненадолго нас покинула, выйдя “попудрить носик”. И Эльза неожиданно спросила меня:

— Констан, а что ты думаешь о Джурьеффе?

— В каком смысле?

— Это останется между нами?

Я кивнул.

— Его пребывание в княжествах доставляет слишком много хлопот. Он не хочет продавать лес на своих землях, из его замка постоянно сбегают какие-то чудовища, — она поморщилась, — и он не желает признавать власть ни одного из князей.

— Эльза, ты меня извини, но у вас тут каждый второй граф и барон не признают ничьей власти.

— Он не цверг, — Эльза скривилась ещё сильнее. — А ведёт себя вызывающе и плюёт на наши обычаи. Князья не желают терпеть его своим соседом.

— Причём здесь я?

— У тебя ведь был с ним конфликт в Петербурге, ведь так? Джурьефф охранял императора Петра, а ты пришёл и убил его. Судя по тому, что ты заезжал к Джурьеффу и быстро уехал, вам не удалось помириться. Князья дают гарантию, что не поскупятся, если ты…

— Эльза, тебя ввели в заблуждение. Я не убивал императора. И приезжал к Джурьеффу не мириться, а с визитом вежливости, чтобы выказать уважение. Он намного сильнее меня, дорогая, и я ни за что не стану с ним сражаться.

— Жаль, — она разочарованно вздохнула. — Очень жаль. Мне придётся огорчить князя твоим отказом.

— Увы, моя дорогая. Но я даже за сотню тысяч талеров не возьмусь драться с таким мощным магом. Своя голова намного дороже.

Таня вернулась к нам, но Эльза уже потеряла всякий интерес к общению. Она посидела ещё минут пять, попросила прощения, сославшись на головную боль, и покинула нас. Впрочем, мы тоже не стали засиживаться и отправились спать.

***

Утром мы уехали, едва рассвело. Проводить нас вышел только муж Эльзы, на ломанном русском передавший от неё наилучшие пожелания. При этом по лицу было видно, что он безмерно рад нашему отъезду.

Едва мы покинули Норготронштайн и замок скрылся за лесом, я приказал остановить дормез. Быстро набросал письмо с предупреждением и отправил Кижа, чтобы он отвёз его Джурьеффу. Киж состроил недовольную гримасу, но молча взял записку и отправился к нему в замок.

— Костя, ты уверен, что твоя графиня отдаст деньги? — спросила Таня, когда мы снова тронулись в путь.

— Абсолютно. Она, может, и жадная, хитрая змея, но договоры, как все цверги, исполняет до последней запятой.

— Это точно, жадней некуда, — Таня рассмеялась. — Я думала, она тебе в волосы вцепится, когда вы торговались.

— Ты что, она же графиня, ей такое невместно. Вот старинным мечом, который на стене висел, могла зарубить, это правда. Такой железякой и императору не зазорно махать на деловых партнёров.

— У тебя ведь с ней что-то было. — Взгляд Тани просветил меня не хуже “ловчей сети”.

— С кем?

— С Эльзой. Не делай вид, что не понимаешь, о чём я.

— Если тебе так интересно, то могу ответить. У меня не было с Эльзой отношений. Она цверг, а я человек с оркской кровью. Их не могло бы быть в любом случае. Хотя она и делала мне намёки.

— Какие?

— Неприличные, — я усмехнулся. — О которых в приличном обществе не говорят.

Таня прищурилась.

— Какой ужас! Какая-то графиня делает тебе пошлые намёки, а я не сказала тебе даже вот такой маленькой двусмысленности. Нужно срочно это исправить! Иди сюда, я буду говорить тебе их на ухо…

К вечеру нас догнал Киж с запиской от Джурьеффа. Тот отмахнулся от моего предупреждения, написав, что его пытаются выжить из замка последние сто пятьдесят лет. И у него есть все средства, чтобы справиться с недоброжелателями. Я только пожал плечами — это его проблемы, всё, что мог, я сделал. И если его всё-таки сумеют сковырнуть, виноват будет он сам.