Двойник короля 19

Глава 3

Пальцы коснулись пространственного кольца. Холодная энергия артефакта отозвалась мгновенно, словно ждала моего приказа. В голове пронеслась мысль: «Самое время показать, на что способны мои новые питомцы».

Серебристые нити потянулись из пустоты. Воздух задрожал, искривился. В следующее мгновение пространство вспороли десятки мохнатых тел — гусеницы, собранные в серой зоне Монголии. Массивные, они падали на землю с глухим стуком. Их сегментированные тела, покрытые странной иссиня-чёрной щетиной, извивались, приспосабливаясь к новому окружению. Острые жвала клацали, словно ножницы в руках нетерпеливого портного.

«Взять их!» — отдал мысленный приказ.

Гусеницы отреагировали мгновенно. Первая подняла переднюю часть тела, замерла на долю секунды, а затем выстрелила тонкой нитью паутины. Тварь изгибалась в воздухе, целенаправленно нащупывая ближайшую тень. Остальные гусеницы последовали её примеру. Воздух наполнился свистом разрезаемого паутиной пространства.

Моим «друзьям» пришлось отвлечься от нападения на нас с ханом и переключиться на монстров. Первая тень метнулась к ближайшей гусенице, лезвие чёрного кинжала сверкнуло в воздухе. Удар пришёлся точно в сегментированное тело, но, к моему удовольствию, клинок лишь скользнул по жёсткой щетине, не причинив существенного вреда. Ворсинки будто затвердели в момент удара, превращаясь в подобие чешуи.

«Впечатляет», — пронеслось в голове.

Гусеница даже не дрогнула. Вместо этого она изогнулась и обхватила тень своим телом, впрыскивая в чёрную плоть яд из маленьких желёз, расположенных вдоль сегментов.

Тени атаковали яростно и слаженно. Их чёрные силуэты двигались быстро, растекаясь тьмой. Уроды материализовались за спинами гусениц, но мои создания оказались на удивление стойкими. Одна за другой тени попадали в ловушки из паутины. Нити обвивались вокруг чёрных конечностей, сковывая движения, впиваясь в плоть, заставляя шипеть от боли.

Время для следующего хода. Я сжал правую руку в кулак, чувствуя, как чёрная отметина на коже начинает пульсировать. Заларак.

«Магия льда, сила затылочника, нейтральная. Всё месте», — прошептал я.

Линия от запястья до локтя вспыхнула чернильным светом, кожа натянулась.Магический резонанс отдавался в каждой клетке. Источник внутри меня заклокотал, выбрасывая энергию в заларак, где она трансформировалась, усиливалась, превращалась в нечто большее, чем просто сумма составляющих.

Боль пронзила руку — острая, режущая, словно тысяча игл одновременно впивались в плоть. Я стиснул зубы. Четырнадцатый ранг… Сила, превосходящая мои собственные способности, хлынула в тело.

Выставил ладонь вперёд, и энергия хлынула потоком, выплёскиваясь наружу, словно прорвавшая дамбу река. Воздух вокруг ладони заискрился, покрылся мельчайшими кристаллами льда, парящими в воздухе.

Первая волна ледяной энергии ударила в ближайшую тень. Чёрная субстанция её тела замедлилась, будто увязая в невидимой смоле. Движения стали скованными, неуклюжими.

Температура на капище стремительно падала. Воздух загустел, наполнился ледяными иглами, впивающимися в незащищённую кожу. Каждый выдох превращался в облако пара, зависающее перед лицом на несколько секунд, прежде чем рассеяться в морозном воздухе. По земле поползли узоры инея, с неба начали падать снежинки — сначала редкие, едва заметные, затем всё больше и больше. Идеально симметричные, они кружились в воздухе.

Я направил руку влево, и снежинки послушно сместились, образуя плотный вихрь вокруг группы теней. Резкий взмах вправо — новая группа оказалась в центре мини-метели. С каждым движением ладони стихия повиновалась, концентрируясь вокруг врагов.

Воздух наполнился воем ветра — пронзительным, будто капище внезапно оказалось в самом сердце зимней бури. Снег уже не падал, а летел горизонтально, хлёсткими струями врезаясь в чёрные силуэты, ослепляя, дезориентируя. Холод проникал даже сквозь защиту теней. Их движения становились всё более скованными, чёрная субстанция тел замедлялась, превращаясь в вязкую массу.

Я сжал ладонь в кулак, концентрируя энергию. Температура упала ещё ниже — настолько, что металлические детали на одежде начали потрескивать. Резким движением выбросил руку вперёд, словно метая невидимое копьё.

Тени замирали одна за другой, превращаясь в жуткие ледяные статуи. Гусеницы не теряли времени: их паутина опутывала незамороженные фигуры. Десять, двадцать, тридцать… Счёт шёл на десятки. Вскоре капище превратилось в причудливый музей ледяных скульптур или живых коконов.

Но не все попались в ловушку. Несколько наиболее опытных воинов прорвались сквозь метель, уклонились от паутины, избежали заморозки. Они двигались ко мне.

Источник внутри опустошался с пугающей скоростью. Заларак пульсировал всё медленнее, чёрная линия на руке потускнела. Ещё немного, и сила иссякнет полностью.

Три тени окружили меня, сжимая кольцо. «Время для плана Б», — решил я, чувствуя полное истощение магического резерва.

Сосредоточился на огненной магии, пока ещё есть хоть что-то. Пламя вспыхнуло в моём сознании — яркое, живое, танцующее. Визуализировал точку в пространстве за спиной ближайшей тени, отправил туда искру огня. Яркая вспышка на долю секунды ослепила противников. В тот же миг я активировал теневой шаг.

Мир вокруг смазался. Тело будто растворилось, потеряло материальность. Ощущение свободного падения, головокружительный полёт сквозь свёрнутое пространство. И вот я уже стою за спиной врага — там, где секунду назад вспыхнула огненная искра.

Ещё вспышка, снова перемещение. После каждого прыжка — короткий, выверенный удар, не смертельный, но выводящий из строя. Я мелькал в пространстве капища, словно призрак. Появлялся то тут, то там, никогда не оставаясь на одном месте дольше секунды. Глаза теней метались по сторонам, пытаясь уследить за моими перемещениями.

Голова начала кружиться. Теневой шаг требовал концентрации, истощал не только магические, но и физические резервы. Мышцы горели от напряжения, дыхание становилось всё более частым.

«Шесть прыжков подряд — мой предел», — напомнил себе, чувствуя, как дрожат от усталости ноги.

Ещё прыжок и ещё — сбился со счёта. Мир вокруг превратился в размытую карусель, в центре которой был только я и мои цели.

Несколько секунд непрерывного движения на грани возможностей тела и разума. Наконец, последняя тень рухнула без сознания, и я смог остановиться. Колени подкосились, но устоял. От тела шёл пар — густыми клубами поднимался в морозном воздухе капища. Сердце колотилось так, словно вот-вот проломит рёбра. Но я улыбался.

Медленно выпрямился, обводя взглядом поле боя. Теперь это моё капище, мои правила. Десятки теней покоились в ледяных саркофагах или опутанные паутиной. Остальные валялись на земле без сознания. Ни одного погибшего. Чистая работа, абсолютный контроль.

Гусеницы деловито ползали между поверженными врагами, укрепляя свою паутину. Некоторые из них уже начали оплетать и тех, кто был без сознания, создавая своеобразные коконы.

Я потёр руку с чёрной отметиной. Заларак был истощён, почти не откликался на прикосновение. Источник внутри пуст, как выжатый лимон. Потребуется время и немало кристаллов, чтобы восстановить его.

Но оно того стоило. Элитная гвардия теней императора… Лучшие из лучших, смертоносные убийцы, наводящие ужас на весь континент, теперь лежат у моих ног.

«Надеюсь, Его Императорское Величество оценит иронию», — промелькнула мысль.

Я расправил плечи. От недавней усталости не осталось и следа, лишь холодное удовлетворение человека, выполнившего сложную задачу с максимальной эффективностью.

Обернулся на голос. Старик покачал головой, словно не веря своим глазам.

— Неплохо! — повторил он, в хриплом тоне слышалось неподдельное уважение. — Даже очень неплохо, русский.

Губы сами собой растянулись в усмешке.

Метель тем временем стихла, снежинки медленно таяли в воздухе, превращаясь в мельчайшие капли воды, зависающие в пространстве капища. Красиво, почти медитативно, но времени любоваться нет. Пора переходить ко второй части плана.

Белый диск, где заточена сотня бестелесных сущностей. Сотня опытных стратегов и тактиков, которые могут стать либо мощнейшим оружием, либо смертельной угрозой, если вырвутся из-под контроля.

Пальцы коснулись гладкой поверхности. Холод пробежал по коже, поднимаясь от кончиков к плечу, а затем устремляясь к сердцу. На мгновение дыхание перехватило, а перед глазами заплясали цветные пятна. Серебристые нити энергии протянулись. Барьеры внутри кольца дрогнули, истончились, а затем растворились, словно туман под лучами восходящего солнца.

Воздух на капище сгустился, наполнился статическим электричеством. Волосы на затылке встали дыбом, по коже пробежали мурашки. Свет собрался в шар, который начал расти, увеличиваться, становиться всё более материальным, а затем взорвался.

Появились они — сотня бестелесных духов, генералов древности. Полупрозрачные силуэты, лишённые плоти. Некоторые были одеты в старинные доспехи, другие — в церемониальные одежды. Их лица, размытые временем, сохраняли следы былого величия: гордые профили, властные линии челюстей, пронзительные глаза. Они парили в воздухе вокруг меня, образуя идеальный круг. Без слов, без звуков, но я чувствовал их внимание, их ожидание, их голод.

Медленно поднял руку, указывая на застывшие в ледяных оковах тени и тех, которые лежали без сознания.

«Займите тела и впитайте сущности», — приказ прозвучал не вслух, а в ментальном пространстве, связывающем меня с духами.

Эффект был мгновенным. Духи рванули вперёд, словно стая хищных птиц, увидевших добычу. Воздух наполнился серебристыми росчерками, когда они устремились к своим новым вместилищам.

Первый дух достиг ближайшей обездвиженной тени. Без колебаний он нырнул в чёрное тело, исчезая в нём, словно капля воды в песке. За ним последовали второй, третий, десятый… Один за другим духи вселялись в тела теней, и капище наполнилось невидимой борьбой воль и сущностей.

Первый крик разорвал тишину — пронзительный, полный агонии и отчаяния. Ледяной кокон, сковывавший одну из теней, треснул, когда тело внутри выгнулось дугой, напрягаясь до предела. Вслед за первым криком раздался второй, третий, десятый… Вскоре капище наполнилось какофонией боли и смятения.

Тела дёргались, словно марионетки в руках неумелого кукловода. Конечности выкручивались, мышцы напрягались до такой степени, что под кожей проступали вены. На лицах застывали гримасы мучительной агонии.

Некоторые тени пытались сопротивляться. Их глаза вспыхивали то чёрным, то серебристым светом, когда две сущности боролись за контроль над одним телом. Они катались по земле, царапая её ногтями. Другие сдавались сразу. Их тела обмякали на мгновение, а затем начинали двигаться по-новому — с другой осанкой, иными жестами, чужеродной грацией.

Одна из теней особенно яростно сопротивлялась вторжению. Её тело билось в конвульсиях, изо рта шла пена, глаза закатились. Кожа на груди вздулась, словно под ней что-то шевелилось, пытаясь вырваться наружу.

А я просто стоял и наблюдал за происходящим. Ни один мускул на моём лице не дрогнул, хотя внутри я испытывал странную смесь удовлетворения и отстранённого научного интереса. Боковым зрением заметил, как Тимучин смотрит на меня — с уважением и вместе с тем лёгким опасением.

Пять минут, наполненных криками и стонами, извивающимися телами и борьбой сущностей. Пять минут первобытного хаоса, постепенно сменяющегося порядком. Последнее тело прекратило свои метания, последний крик затих. На капище воцарилась странная, почти благоговейная тишина.

Сотня фигур в чёрных одеждах стояла ровными рядами, выпрямившись и глядя на меня серебристыми глазами. Духи полностью поглотили сущности теней, вытеснив прежних обитателей и заняв их места.

Я дёрнул уголком губ в довольной усмешке — маленький жест, почти незаметный со стороны, но полный внутреннего удовлетворения. План сработал даже лучше, чем ожидалось.

— Опасный ты человек, русский, — заявил Тимучин. — Им необязательно было пожирать души. Могли бы просто вытолкнуть и занять оболочку. Быстрее, эффективнее.

— Правда? — спросил с лёгкой иронией, словно разговаривал с учителем, который поймал смышлёного, но непослушного ученика. — Что ж ты раньше не сказал?..

Тимучин усмехнулся, в его глазах плясали озорные искорки.

— У меня свои счёты с этими господами, — пожал я плечами.

— Лучше тебе не переходить дорогу, — сказал он, но в голосе слышалась скорее гордость, чем предостережение. — Прямо как мне.

Старик сделал паузу, а затем его лицо расплылось в хитрой улыбке.

— И вообще, скажи честно, — он понизил голос, — ты просто завидовал, что у меня есть личная гвардия, а у тебя нет?

Окинул взглядом морщинистое лицо хана, его хитрую улыбку, проницательные глаза.

— Как ты угадал? — ответил в тон, с наигранной серьёзностью, которая лишь подчёркивала сарказм. — Всю дорогу не могу на это смотреть и зубами скребу от зависти.

Приложил руку к сердцу в притворно драматическом жесте, словно признаваясь в тяжком грехе.

Смех Тимучина распространился по капищу, наполнив пространство раскатистым эхом. Старик запрокинул голову, его плечи тряслись от хохота. Когда он наконец успокоился, то хлопнул меня по плечу с неожиданной для столь почтенного возраста силой.

— А-а-ха-ха-ха! — гулко разнеслось по капищу. — Молодец! Ладно, идём.

Он развернулся, но затем остановился и обвёл взглядом замерших в строю воинов.

— А что с ними делать будешь? — спросил через плечо, кивая на мою новую гвардию.

Я перевёл взгляд на застывших в ожидании воинов. Сотня элитных бойцов, каждый из которых обладает весомым опытом двух существ — тени и древнего генерала. Сила, дисциплина, преданность — всё в одном флаконе.

«Личная гвардия? — мысленно повторил слова хана, пробуя их на вкус. — Почему бы и нет?»

Губы сами собой сложились в довольную улыбку. Внутренний хомяк уже деловито раскладывал по полочкам новое приобретение, подсчитывая стратегические преимущества и тактические возможности.

«В хозяйстве пригодятся», — решил я, удовлетворённо кивнув собственным мыслям.

Активировал духовное зрение. Мир вокруг преобразился: материальные объекты стали полупрозрачными, сквозь них просвечивали энергетические каналы и узлы силы.

Вгляделся в своих новых подчинённых. Их тела окутывало двойное сияние — чёрное, принадлежащее теням, и серебристое, идущее от вселившихся духов. Два типа энергии переплетались, создавая уникальный узор, который я никогда раньше не видел. И что самое важное… Все эти узоры связаны со мной тонкими нитями подчинения. Каждый воин, каждый генерал привязан ко мне невидимыми оковами, которые не разорвать никакой силой.

Осмотрел их внимательнее, оценивая мощь. Ранг у нападавших теней был впечатляющим — от десятого до двенадцатого. Элита императорской гвардии, бойцы, прошедшие жесточайший отбор и подготовку.

«Благодаря моим гусеницам получилось их задержать», — пронеслась мысль, наполненная гордостью за своих питомцев.

Заларак, усиливший способности до четырнадцатого ранга, дал решающее преимущество. Превосходство всего в два-четыре уровня, но в мире магии это пропасть, разделяющая победителя и побеждённого.

Память услужливо подкинула картину из прошлого — моё первое столкновение с тенями императора в особняке. Тогда я едва справился с одним из них. Повезло, что он использовал яд и у меня были паучки.

А теперь? Теперь я не просто победил элитных убийц империи, но и сделал их своими слугами, превратил оружие врага в собственный меч.

Губы тронула лёгкая улыбка, в которой смешались удовлетворение и ирония.

«Теперь есть тени Магинского, — мысленно произнёс, довольный результатом. — Расту…»

Серые каменные стены капища остались позади. Свежий воздух ударил в лицо, принося с собой запахи степи — сухой травы, земли, свободы. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в красно-оранжевые тона.

Мои новые подчинённые двигались за мной бесшумной колонной — чёрные силуэты на фоне пылающего заката. Их движения были чёткими, выверенными, синхронными.

Тимучин шагал чуть впереди. Старый хан бросал любопытные взгляды на мою новую армию. В его глазах читалось профессиональное уважение полководца, оценивающего качество войск.

Я решил кое-что проверить. Сосредоточился на пространственном кольце, и серые нити распространились по капищу.

— Стойте здесь, — коротко приказал теням. Они замерли, как изваяния.

Повернулся к Тимучину:

— Один момент.

Хан кивнул и отошёл на несколько шагов, давая мне пространство для манёвра. Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущении пространственного кольца внутри себя.

Серые нити становились всё плотнее, превращаясь в кокон вокруг каждой тени. Магия кольца захватывала их, подготавливая к переносу в пространство артефакта.

Последний рывок энергии, и тени начали исчезать. Их тела становились прозрачными, размытыми, теряющими материальность. Один за другим чёрные силуэты растворялись в воздухе, втягиваясь в невидимую воронку, ведущую в пространственное кольцо. Когда последняя тень исчезла, я выдохнул, ощущая лёгкое головокружение от затраченной энергии. Нужно восстановить источник.

Внутренним взором «видел» своих подчинённых внутри кольца. Они должны были находиться в специально подготовленном секторе — просторном, комфортном. Я же хороший хозяин. Но что-то тут не так…

Сначала уловил странное раздвоение образов, словно каждая тень расщепилась на две составляющие. Затем пришло понимание.

— Не понял, — пробормотал я, нахмурившись и потирая переносицу.

Внутри кольца образовалась странная картина — груда безжизненных тел, пустых оболочек, лишённых души и разума. А духи оказались в белом диске.

«Сломалось? Они одноразовые?» — мысли метались в поисках объяснения.

— Сука! — выругался сквозь зубы, ощущая, как раздражение поднимается горячей волной.

Не теряя времени, потянулся к кольцу, выбирая одно из тел. С тихим хлопком оно материализовалось рядом со мной, упав на землю бесформенной кучей. Безжизненная оболочка, пустой сосуд без искры сознания.

Наклонился, осматривая. Чёрная форма элитной гвардии императора выглядела, как обычно, но сам человек внутри… Вернее, то, что от него осталось: лицо застыло в нейтральном выражении, глаза остекленели, конечности обмякли. Никаких признаков жизни, хотя тело не выглядело мёртвым в традиционном понимании.

Поморщился от разочарования и лёгкого отвращения. План явно пошёл не так, как предполагалось.Сосредоточился на диске внутри кольца, где собрались духи генералов.

«Выходи», — мысленно приказал одному из них, протягивая энергетические нити.

Дух отделился от группы, последовал за моим зовом. Серебристое сияние просочилось из невидимого портала, материализуясь рядом с безжизненным телом.

Без колебаний сущность устремилась к пустой оболочке. Процесс вселения произошёл за доли секунды: тело дрогнуло, напряглось, пальцы судорожно вцепились в землю. Глаза открылись. Уже не безжизненные, а светящиеся внутренним серебристым огнём. Фигура поднялась одним плавным движением, принимая стойку воина

«Так… А если?..» — идея сформировалась мгновенно.

Обратился к оставшимся духам:

— Одновременно выходите все. Сейчас.

Параллельно потянулся к телам внутри кольца, активируя процесс массового перемещения. Серые нити заплясали вокруг меня, создавая сложные геометрические узоры в воздухе. Тела появлялись одно за другим, падая на землю беспорядочной грудой. Одновременно с этим из невидимого портала хлынул поток серебристого света — духи генералов ответили на мой призыв.

Сущности устремились к телам, безошибочно находя свои прежние вместилища. Один за другим безжизненные сосуды наполнялись сознанием, волей, силой. Через несколько минут передо мной снова стояла моя гвардия.

— Уже лучше! — удовлетворённо отметил, оглядывая результат своих усилий.

Тимучин подошёл ближе, с любопытством наблюдая за происходящим.

— Проблемы с новыми игрушками? — спросил он с едва заметной усмешкой.

— Небольшая техническая заминка, — ответил уклончиво.

«По какой-то причине, попадая в пространственное кольцо, они разделяются», — размышлял я, постукивая пальцами по подбородку.

Краем сознания отметил, что внутренний хомяк уже суетливо перекладывает информацию по полочкам, пытаясь систематизировать новые данные.

«И теней я могу туда переместить только по одной причине. Они не люди», — продолжал рассуждать, вспоминая известные мне ограничения пространственных артефактов.

Пауза. Мысль перетекла в другое русло.

«Точнее, не так. Люди вроде как, но без душ», — мысленно поправил себя, вспоминая истинную природу императорских теней.

«Живых у меня не выходит из-за ограничений», — завершил цепочку рассуждений. Кольцо, видимо, распознавало духов генералов как отдельные сущности, не привязанные жёстко к телам теней. При перемещении происходило разделение: материальные оболочки — в один отсек, бестелесные сознания — в другой.

Напряжение, сковывавшее плечи, постепенно отпускало. Я выдохнул, чувствуя облегчение. На мгновение действительно переживал, что всё сломалось, что моя блестящая идея с армией теней обернулась неудачей из-за магических ограничений уникального пространственного кольца.

«Ничего страшного, — решил, глядя на гвардию. — Просто нужно будет всегда помнить об этой особенности. Вызывать сначала тела, потом духов, и следить за правильным соединением».

В некотором смысле это даже даёт дополнительные тактические преимущества. При необходимости я могу использовать только духов или только тела — как отвлекающий манёвр, приманку для врага. Универсальность, многовариантность, гибкость — качества, которые я всегда ценил в своих ресурсах.

— Ты там ещё не наигрался со своими новыми марионетками? — хмыкнул хан.

— Лучше под ноги смотри! — бросил в ответ, заметив, что старик уже развернулся и направляется к выходу из капища.

Словно в подтверждение моих мыслей нога Тимучина наступила на расколотый череп в траве. Гладкая костяная поверхность предательски скользнула под весом хана. Равновесие было потеряно мгновенно. Руки старика взметнулись в воздух, а сам он с приглушённым возгласом рухнул на землю, подняв облачко пыли.

Несмотря на возраст, реакция у Тимучина до сих пор как у молодого воина. Он мгновенно перекатился и вскочил на ноги одним плавным движением, которому позавидовал бы и акробат. Отряхнув одежду, хан уставился на меня. В его глазах читалось смущение, быстро сменяющееся напускной суровостью.

— Ты ничего не видел, — заявил он, выпрямляясь во весь рост и расправляя плечи. — Великий хан не спотыкается.

— Ну конечно… — кивнул с улыбкой.

Некоторые вещи стоит оставить без комментариев, особенно когда дело касактся гордости старого воина.

Сосредоточился на пространственном кольце. На этот раз действовал более осознанно, учитывая полученный опыт. Сначала направил поток серых нитей к духам, аккуратно отделяя их от тел. Серебристые сущности, понимая мои намерения, сами потянулись к невидимому порталу.

Затем пришёл черёд физических оболочек. Безжизненные тела, лишённые управляющего сознания, просто стояли, ожидая команды. Вторая волна серых нитей охватила их, растворяя в воздухе. Через несколько секунд поляна опустела.

Капище осталось позади, как и тяжёлая, гнетущая аура, заставлявшая даже самых храбрых воинов понижать голос до шёпота. Монголы, ждавшие нас, заметно успокоились, когда мы покинули сакральное место. Напряжённые плечи опустились, сжатые в тонкую линию губы расслабились, в глазах появился живой блеск вместо настороженной пустоты.

Монголы забрались на своих лошадей. Мой жеребец — крупнее и массивнее монгольских лошадок — нетерпеливо бил копытом, готовый продолжить путь. Погладил его по шее, успокаивая. Умное животное сразу отреагировало на прикосновение, перестало нервничать.

Наши кони рванули с места, поднимая облака пыли. Степной ветер хлестал по лицу. Внутри разливалось тёплое чувство удовлетворения, почти эйфории. Я мысленно перебирал достижения последних часов.

Щёлкнул по носу императора. Подчинил духов на капище, пусть и благодаря загадочному диску в груди. Убрал угрозу, которую за мной послали.

А внутренний хомяк… О, этот маленький коллекционер душ и возможностей был в полном восторге! В моём воображении он как-то умудрился убрать лапки за спину, сложив их, как руки, и теперь вышагивал своими крошечными ножками, чеканя шаг, будто генерал на параде.

Он деловито осматривал новых подчинённых, которых я приобрёл. Хомяк проходил вдоль груды тел, критически оценивая каждого, иногда останавливаясь, чтобы поправить невидимую складку своего мундира или стряхнуть воображаемую пылинку с плеча.

«Туши, приветствую вас в моём царстве! — пищал он. — Я генерал! Ваш непосредственный хозяин и начальник. Слушать меня беспрекословно, и тогда ваша жизнь, тела будут в порядке. И вас, духи, приветствую. Но в моей армии вы просто духи»!

Мысленно покачал головой, наблюдая за этим воображаемым парадом. «И в кого он такой? — подумал с оттенком иронии. — Долго ему обходить сто тел маленькими ножками».

Пусть занимается. По крайней мере, пока он занят своим воображаемым парадом, не будет донимать меня бесконечными предложениями о том, что ещё нужно добавить в коллекцию, кого ещё подчинить, какие ресурсы захватить.

Дни слились в один бесконечный переход. Дорога, дорога, дорога… Спустя какое-то время она стала рутиной, почти медитацией. Монотонное покачивание в седле, ритмичный стук копыт, бескрайняя степь, расстилающаяся во все стороны до самого горизонта.

Утро начиналось с холодного рассвета. Сначала едва заметная полоска света на востоке, затем постепенное разгорание и, наконец, ослепительный солнечный диск, поднимающийся над равниной. Роса блестела на траве, воздух был свежим, почти хрустящим, наполненным запахами степных трав.

День приносил жару и пыль. Солнце палило нещадно, словно пытаясь выжечь всё живое с лица земли. Пот струился по спине, одежда липла к телу, губы пересыхали, требуя постоянного увлажнения. Но мы продолжали движение, останавливаясь лишь на короткие привалы, чтобы дать отдых лошадям.

Вечер дарил прохладу и умиротворение. Когда солнце начинало клониться к закату, окрашивая небо в багряные тона, мы разбивали лагерь.

Ночь приносила звёзды — миллионы серебряных точек на бархатно-чёрном небе, таком близком, что, казалось, можно дотянуться рукой. Костры горели, усталые воины собирались вокруг огня. Рассказывали истории, передавали друг другу чаши с кумысом.

Шум армии — фоновый гул тысяч людей, лошадей, повозок — стал привычным, почти незаметным. Скрип сёдел, звон оружия, приглушённые разговоры, ржание коней, команды офицеров — всё сливалось в единую симфонию движения.

Привалы, палатки, костры… И так постоянно, день за днём, в бесконечном цикле. Рутина, которая могла бы свести с ума, если бы не одно обстоятельство… Наши разговоры с ханом продолжились, они стали неотъемлемой частью путешествия. Почти как ритуал.

Вечером Тимучин пригласил меня в свою юрту. Хан сидел на низком троне, покрытом шкурами, и задумчиво смотрел в огонь. Когда я вошёл, он кивнул на подушки рядом с собой, предлагая сесть. Слуги подали кумыс и мясо, а затем бесшумно удалились, оставив нас наедине.

Сначала мы говорили о пустяках — о погоде, о качестве корма для лошадей, о скорости продвижения. Но постепенно разговор стал глубже: Тимучин начал рассказывать о своих сомнениях, о тяжести принимаемых решений, о бессонных ночах. В какой-то момент я понял, что стал для него личным психологом. Мужик начал выдавать мне всё, что его беспокоило, — без фильтра, без цензуры, словно плотину прорвало. Сначала это были текущие проблемы. Когда материал из этой жизни исчерпался, он неожиданно перешёл к прошлой. Начал рассказывать о своём детстве, о первых битвах, о женщинах, которых любил и предавал, о детях, выросших без его внимания.

— Знаешь, русский, — говорил хан, глядя в огонь, — когда ты молод, то думаешь, что власть — это свобода. Делать что хочешь, брать что хочешь, решать судьбы других. Но с годами понимаешь: власть — это клетка. Золотая, да, но всё равно клетка.

Его морщинистое лицо в этот момент казалось высеченным из камня.

— Каждое решение имеет цену, — продолжал он. — И платишь её только ты. Не советники, не генералы, не жёны, именно ты.

Я молча слушал, глядя на его профиль, чётко вырисовывающийся на фоне пламени. И в эти моменты между нами возникало странное понимание, почти родство душ.

Понимал боль, которую мало кто способен осознать. Все хотят власти, силы, влияния, мечтают о тронах, коронах, титулах. Но мало кто знает, какая у этого на самом деле цена.

Одиночество — глубокое, всепроникающее, абсолютное. Будь у тебя даже семья и дети, многое останется только с тобой. Решения, которые невозможно разделить, знания, которые нельзя передать, ответственность, которую нельзя переложить. Будут верные люди — советники, генералы, слуги. Они станут выполнять приказы, сражаться за тебя, умирать по твоему слову. Но те, кому ты можешь по-настоящему открыть душу… Вот с этим возникают настоящие проблемы. Кому доверять истинные мысли? Кому показывать свои слабости? Кому признаваться в сомнениях и страхах? Никому! Таков негласный закон власти.

Я видел это постоянно в своей прошлой жизни, когда был двойником короля. Видел, как одиночество давит на человека, превращая его в тень самого себя. Как под маской уверенности скрывается страх, под решительностью — сомнения, под жестокостью — отчаяние. Это давит неимоверно. И если у тебя слабый характер, если ты не можешь существовать без людей, без их поддержки и одобрения, то сломаешься. Или ещё хуже: тебя предадут и подставят. Рано или поздно, но это произойдёт неизбежно. Потому что власть привлекает не только преданных, но и алчных. Не только верных, но и предателей. Не только друзей, но и врагов, маскирующихся под друзей.

Я научился жить с этим, ещё будучи ребёнком. Пришлось быстро повзрослеть, быстро понять. Доверие — роскошь, которую не могу себе позволить. А привязанность — слабость, которую нужно скрывать. Истинные мысли следует держать при себе.

Поэтому сейчас мне уже как-то привычно. Одиночество не пугает, не давит, не сводит с ума. Оно стало частью меня, как дыхание или сердцебиение.

А вот Тимучин, несмотря на десятилетия власти, сотни или тысячи лет в форме духа, так и не смирился с этой ценой. После того, как он обрёл тело, всё, что было внутри, прорвало. Он действительно переживает за свой народ и земли, готов умереть и сгинуть навсегда. Истинный правитель.

Разговор затих. Сейчас время новой попытки. Его упорству и упрямству можно позавидовать. Каждая наша беседа начиналась и заканчивалась с хана предложения стать его наследником. Я отказывался, но старика это не смущало. И, словно у тетерева, одна и та же песнь: «Ты сильный, умный, хитрый, молодой. Вместе мы захватим мир…»

Была только одна беда в прекрасном плане. Я действительно собирался захватить мир или, по крайней мере, значительную его часть. Но сделать это сам, своими силами, своими методами. И так, как захочется именно мне, а не следуя чужим планам и стратегиям.

Тимучин проницательный, как все по-настоящему великие правители, и прекрасно это понимает. Он видит во мне не столько наследника, сколько инструмент — мощный, многофункциональный, способный значительно ускорить реализацию его собственных амбиций.

Хан хотел меня использовать — так же, как я собирался использовать его. Две хищные рыбы, кружащие друг возле друга, оценивающие, выжидающие. Игра равных, в которой каждый надеется получить больше, чем отдать.

Но, в отличие от многих властителей, он не маскировал свои намерения за красивыми словами. Тимучин был честен — настолько, насколько может быть честен человек его положения. И за эту честность я уважал его, даже когда отказывался от предложений, даже когда видел насквозь планы использовать меня.

Вот такая странная дружба и братство у меня с Тимучином.

Утро наступило внезапно, как это всегда бывает в степи. Только что была ночь — чёрная, усыпанная звёздами, с серебристым диском луны, плывущим среди облаков. И вот уже восток загорелся розовым, затем алым.

Я открыл глаза, чувствуя, как солнечные лучи пробиваются сквозь войлочные стены юрты. Потянулся всем телом, наслаждаясь ощущением отдохнувших мышц. Улыбка сама собой появилась на лице, когда осознал: сегодня особенный день.

Сегодня мы должны прибыть к моей границе. Дом… Наконец-то! Это слово отозвалось внутри тёплой волной предвкушения. После всех приключений, опасностей, открытий, после бесконечных степных просторов… Возвращение в своё жилище, в свои стены, в свой мир. Не то чтобы путешествие было в тягость, но в какой-то момент меня начали утомлять степняки при всём моём уважении к их культуре и традициям. Утомлять в хорошем смысле этого слова, конечно. Их гостеприимство было безграничным, их уважение — искренним, а поддержка — бесценной. Но обычаи, ритуалы, представления о комфорте сильно отличались от моих.

Хочу свою комнату — просторную, с высокими потолками, с окнами, выходящими в сад. С мягкой постелью, на которой можно вытянуться во весь рост, не боясь упереться ногами в стену юрты.

Хочу ванную — горячую воду, настоящее мыло, возможность смыть с себя дорожную пыль и пот. Монголы при всех их достоинствах имеют весьма своеобразные представления о гигиене.

Хочу нормальную еду. Нашу! Русскую, привычную, с хлебом и овощами, а не только с мясом и кумысом. Желудок уже бунтовал против однообразной степной диеты — жирной, тяжёлой, пряной.

Граница между нашими землями стала в моём сознании символической чертой, перейдя которую, я наконец-то смогу заняться тем, что действительно должен. Вернуться к своим планам, к своим проектам и стратегии завоевания мира. Но было ещё кое-что, что начало напрягать в последние дни.

В мыслях всплывали образы женщин, связанных со мной узами брака, долга, обещаний — Вероника, Елена, Изольда, Лахтина, Зейнаб. Каждая со своим характером, амбициями и ожиданиями от меня.

Всякий раз, думая о них, я испытывал странный коктейль эмоций. От радости и гордости до ярости и желания рвать на части всё вокруг.

«Если дети родятся магами и пойдут друг на друга…» — эта мысль была ещё страшнее. Дети от разных матерей, вырастающие в атмосфере соперничества и борьбы за наследство, за влияние, за моё внимание. Каждый со своим набором магических способностей, каждый с правом претендовать на роль наследника.

Я создам династию, империю, наследие, но вместе с тем и условия для будущей войны. Войны, которая может уничтожить всё, чего я достиг.

Выдохнул, сжимая и разжимая кулаки. Хорошо, что пока удавалось контролировать эти порывы, тревожные мысли и эмоциональные реакции на них.

Я справлюсь с этой ситуацией, как справлялся со всеми предыдущими вызовами. Разработаю стратегию, создам систему сдержек и противовесов, найду способ обратить потенциальные проблемы в преимущества.

Может быть, соперничество между жёнами можно будет направить в конструктивное русло — пусть соревнуются в том, кто больше принесёт пользы общему делу. Может быть, детей можно воспитать так, чтобы они видели друг в друге не конкурентов, а союзников, понимающих, что вместе они сильнее, чем поодиночке. В конце концов, я не первый и не последний правитель, столкнувшийся с проблемой множества наследников от разных жён. История знает немало примеров — как катастрофических, так и успешных.

Отбросив тревожные мысли, вышел из палатки в утреннюю прохладу. Лагерь уже бурлил жизнью, хотя солнце только-только оторвалось от горизонта. Монголы проснулись и деловито занимались своими обязанностями

«Они вообще словно не спят», — подумал с невольным уважением, наблюдая за их слаженной работой.

Это была моя стихия. Армия, дисциплина, порядок, чёткая иерархия, каждый знает свою роль и выполняет её без лишних вопросов. В прошлой жизни, будучи двойником короля, я немало времени провёл с войсками — на учениях, в походах, в битвах.

Сборы прошли на удивление быстро и организованно. Вскоре весь лагерь был уже в движении. Длинная колонна всадников, повозок, вьючных животных растянулась по степи, направляясь к востоку — к моим землям.

Поскакали. Час проходил за часом. Солнце поднималось всё выше, жара становилась всё сильнее. Мы делали короткие привалы, чтобы напоить лошадей и перекусить, а затем снова садились в сёдла и продолжали путь. На пятом часу ландшафт начал незаметно меняться. На десятом часу я увидел её… Границу своей серой зоны. Руки непроизвольно сжали поводья крепче. Сердце забилось чаще от предвкушения. Дом.

С Тимучином мы заранее договорились о протоколе. Я сначала один пойду домой, пересеку границу, проверю обстановку. Монголы пока разобьют лагерь здесь, на нейтральной территории. Когда отдам необходимые распоряжения, подготовлю всё к приёму важного гостя, тогда уже приглашу хана с его приближёнными в свою резиденцию.

Мысль о том, что придётся где-то расселить и прокормить семь тысяч монголов, заставила мысленно поморщиться. Это не простая делегация из нескольких десятков человек, а целая армия со всеми вытекающими логистическими проблемами.

«Но это потом у меня голова будет болеть», — отложил проблемы на будущее. Сейчас важнее вернуться домой, оценить ситуацию, встретиться с ключевыми людьми, выслушать отчёты о том, что произошло в моё отсутствие.

Время отдыха и приключений подходит к концу. Экспедиция в монгольские земли, визит к хану, все эти дипломатические игры и магические эксперименты. Дальше меня ждут только дела, проблемы и задачи. Но странным образом эта перспектива не угнетала. Напротив, я чувствовал прилив энергии и энтузиазма.

Остановил коня у самой границы серой зоны. Животное беспокойно перебирало ногами, фыркало, чувствуя изменение в окружающем пространстве. Погладил его по шее, успокаивая:

— Тише, мальчик. Всё в порядке.

Обернулся, услышав приближающийся топот копыт. Ко мне подъехал Тимучин на своём низкорослом, но крепком степном скакуне. Несмотря на возраст, хан держался в седле с безупречной осанкой, которой позавидовал бы и молодой воин.

— Давай ты там не задерживайся! — бросил мне старик. — А то вдруг я себе несколько новых жён или наложниц среди русских женщин найду.

Его глаза хитро блеснули из-под густых бровей. В голосе звучала шутка, но я знал, что за ней скрывается вполне реальное намерение. Для монгольского хана было естественным брать себе женщин из разных земель.

— Обязательно! — ответил с улыбкой, разряжая возможное напряжение. — Седина в бороду, бес в ребро?

Старая поговорка о мужчинах, которые с возрастом становятся только активнее в своих любовных похождениях, заставила хана расхохотаться. Он погладил свою длинную бороду, словно оценивая количество седины в ней.

— У меня один наследник, — сказал тихо, почти интимно. — Нужно больше. Вон ты, сопляк, меня уже почти обогнал.

Последняя фраза была произнесена с оттенком гордости, словно мои успехи в создании потенциальной династии были и его достижением.

— Да и вообще, — продолжил он с практичностью человека, привыкшего оценивать всё с точки зрения пользы, — вдруг от ваших женщин родятся сильные мальчики? Ещё и маги?

Кивнул, признавая логику его рассуждений. В мире, где магия выступает реальной силой, способной изменять судьбы государств, рождение детей-магов является не просто семейным счастьем, а стратегическим преимуществом.

Спешился, передавая поводья своего коня Жаслану.

— Присмотри за ним, — сказал, похлопывая жеребца по крупу. — Я вернусь, как только всё подготовлю.

Но перед этим, заметив стоящего неподалёку ещё одного монгола, который несколько раз позволил себе насмешливые комментарии о моём скакуне, наклонился к уху коня и тихо произнёс:

— Покажи свой характер на полную.

Галбэрс, словно понимая мои слова, фыркнул и дёрнул ухом. В его умных глазах мелькнуло что-то похожее на согласие.

Я пошёл от монгольского лагеря пешком, ноги сами меня несли. Начал подъём на небольшой холм, отделяющий нас от границы серой зоны. Трава здесь росла гуще, доходила до колен. Ветер шелестел в ней, создавая иллюзию, будто по склону бегут невидимые волны.

И вот я достиг вершины холма. Моя серая зона, моя территория, моё королевство. Сделал глубокий вдох и перешагнул невидимый барьер. Ощутил знакомое давление. Тело на мгновение стало тяжелее, в ушах появился лёгкий звон, зрение на долю секунды затуманилось.

Не успел сделать и десяти шагов, как из ближайших зарослей на меня бросились твари. Три огненных лиса. Их рыжая шерсть полыхала настоящим пламенем, глаза светились алым, а из оскаленных пастей вырывались языки огня.

Любой нормальный человек испытал бы ужас, любой разумный маг приготовился бы к смертельной схватке. А я… обрадовался. Искренне, по-детски обрадовался, увидев этих опасных хищников.

Кто бы сказал мне об таком, когда я только попал в этот мир: что буду радоваться нападению смертоносных тварей. Решил бы, что человек идиот или сумасшедший. А сейчас я чуть ли не с распростёртыми объятиями встречал тварей, словно давно потерянных домашних питомцев. Первый огненный лис прыгнул, выпуская из пасти пылающий шар чистой энергии. Огонь устремился ко мне, оставляя в воздухе дымный след.

Почти лениво поднял руку, активируя магию льда. Вокруг ладони закружились снежинки, воздух мгновенно остыл. Ледяной щит материализовался передо мной. Огненный шар врезался в лёд с шипением и треском, и облако пара вырвалось в воздух, на мгновение скрывая поле боя.

Не теряя времени, выпустил несколько ледяных шипов. Целился так, чтобы напугать, но не убить. Это мои твари, моя экосистема, моё богатство. Уничтожать их без необходимости было бы расточительством.

Шипы вонзились в землю вокруг лисов, образуя ледяную клетку. Твари зашипели, оскалились, но поняли послание. Это не их территория. Здесь хозяин сильнее их.

Огненные лисы отступили, растворяясь в подлеске, словно языки пламени в ночи. Их уход не стал признаком поражения. Скорее, признанием моего права на эту территорию.

Продолжил путь, с удовлетворением отмечая, как в моей серой зоне проявляется всё больше признаков жизни. После разорения магом шестнадцатого ранга территория долго оставалась пустынной, безжизненной. Теперь же она постепенно восстанавливалась.

«Не зря мы с Казимиром таскали сюда тварей, — подумал, замечая следы различных магических существ. — Экосистема восстанавливается быстрее, чем я ожидал».

Парочка иглокротов попытались заманить меня в ловушку. Они имитировали ранения, притворялись слабыми и безобидными, завлекая к замаскированной яме с кольями на дне. Старый трюк, который мог бы сработать с неопытным путником, но не со мной. Я видел их уловку насквозь, замечал признаки, которые они не могли скрыть. Слишком ровное дыхание для «раненого», слишком внимательный взгляд для «умирающего».

Тут не сдержался, азарт охотника проснулся внутри. Одним стремительным движением активировал магию подчинения монстров, направляя её на ближайшего иглокрота.

Тварь замерла, её глаза на мгновение расширились от удивления. Сопротивление длилось всего несколько секунд, затем иглокрот поник, подчиняясь моей воле.

Сначала подчинил, а потом в пространственное кольцо убрал. Летающие колбасы, водяные медведи, грозовые волки… Я словно не по опасному месту иду, а по своему заповеднику. Время от времени останавливался, прислушиваясь к окружающим звукам, принюхиваясь к запахам, пытаясь уловить присутствие более сильных существ. Я ожидал встретить кого-то посерьёзнее — тварей девятого, десятого ранга, которые могли бы представлять реальную угрозу. Но пока максимум, что попадалось на пути, — существа седьмого ранга.

«А ведь когда-то на землях Магинских были твари только до четвёртого-пятого ранга», — вспомнил я, наблюдая, как небольшая стайка змей проносится над головой.

Экосистема эволюционировала, адаптировалась, становилась сильнее.

Время от времени выпускал небольшие импульсы магии подчинения. Не чтобы захватить контроль над существами, а просто как напоминание, метку территории. Реакция была почти мгновенной: существа разбегались и прятались, признавая доминирующую силу.

«Ну, теперь можно с уверенностью сказать, что это моя земля, — подумал с удовлетворением, оглядывая окрестности. — И я тут самый опасный хищник».

Изначально планировал сразу отправиться домой, но решил сделать ещё одну важную остановку. Свернул с основной тропы, направляясь к месту, хорошо знакомому по прежним путешествиям. Нужно было оценить общее состояние серой зоны, понять степень её восстановления. А для этого требовалась консультация с самыми древними и мудрыми обитателями этих мест — Токой и Бокой, затылочниками, существами тридцатого ранга, чей возраст исчислялся десятками тысяч лет.

Нашёл знакомую поляну, окружённую искривлёнными деревьями с корой цвета потускневшего серебра. Остановился в центре, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Выпустил силу затылочника, одновременно с этим задействовал нейтральную магию и подчинение монстров. Силы переплелись, создавая спираль энергии. Воздух задрожал, пошёл рябью. А затем пространство разорвалось, портал открылся мгновенно.

Не успел я сделать шаг к порталу, как из глубины раздался голос — скрипучий, словно несмазанная дверь, но при этом звучащий прямо в голове, минуя уши.

— Ты? — в голосе Токи, старшего из затылочников, не слышалось особой радости. — Где тебя носило, человек?

Нотки недовольства, даже некоторой обиды звучали в этом ментальном послании. Словно родитель, отчитывающий подростка, задержавшегося на прогулке далеко за полночь.

— И я вас рад слышать, — хмыкнул в ответ, не позволяя себе реагировать на раздражённый тон.

— Мы отказываемся! — заявил Бока без предисловий. — Всё! Хватит!

В его тоне слышалось настоящее возмущение, почти ярость. Чуть напрягся, ощущая, как вдоль позвоночника пробежал холодок тревоги. Их отказ от сотрудничества может перечеркнуть многие планы.

«Что-то произошло, пока меня не было?» — мысль пульсировала в сознании, порождая десятки возможных сценариев, один хуже другого.

— Что случилось? — поинтересовался напрямую, решив не тратить время на дипломатические танцы.

— Он ещё спрашивает? — голос Боки буквально звенел от возмущения.

— Да, брат, он спрашивает, — вмешался Тока. Его более глубокий, спокойный голос словно погасил вибрации, созданные эмоциональным всплеском Боки.

В тоне старшего затылочника слышалась усталость и что-то похожее на смирение. Словно он уже прошёл стадию гнева и теперь просто пытался разобраться с ситуацией.

— Я понял! — снова вступил Бока, теперь он говорил со странной смесью ярости и предвкушения. — Пусть зайдёт и узнает. Это просто ужас! Невыносимо! Неприемлемо! Неправильно!

Слова выстреливались в моё сознание, как пули, каждое сильнее предыдущего. Бока явно был на грани эмоционального срыва, если такое вообще возможно для существа его природы и возраста…

Я насторожился ещё сильнее, подмечая необычные детали. Эта эмоциональная тирада звучала странно именно потому, что исходила от Боки. Младший затылочник обычно выражался проще, наивнее, почти по-детски. Что-то действительно серьёзно изменилось за время моего отсутствия, и, судя по всему, эти изменения были не к лучшему.

«Похоже, с порога проблемы», — мысленно вздохнул, готовясь к неприятному разговору и, возможно, к сложным решениям.

Пора разгребать проблемы. Сделал шаг, а портал меня не впустил. Чего? Выплеснул больше энергии. Он раскрылся сильнее, но что-то продолжало меня сдерживать. Ещё больше энергии…

— Нет! — дружно закричали братья. — Подожди!