Двойник короля 14

Глава 4

Магия яда и льда вышли на седьмой уровень. Отсюда, соответственно, и лечение, и вода, что просто не может не радовать. Но есть ещё одно изменение: нейтральная энергия стала второго ранг.а К сожалению, подчинение монстров осталось на том же уровне.

Судя по всему, последние битвы и кристаллы сделали своё дело. Мать, ублюдок шестнадцатого ранга, затылочник — всё это толкнуло развитие моего уникального ядра.

Был бы я обычным магом с одним видом, то уже бы ранг десятый имел, а то и одиннадцатый. Но сила, энергия разбавляет на все магии. И чем больше их будет, тем сложнее станет расти дальше. Но, несмотря на это, я сидел как дурак и улыбался. Мало того, что хорошо провёл время, отдохнул душой и телом, так ещё и это…

Посмотрел на пустой чемодан. Сто кристаллов и несколько моментов, где я чуть не помер, — цена нового уровня. Смешанные чувства по этому поводу. Сколько теперь потребуется, чтобы двинуться дальше? Во что мне встанет восьмой ранг?

Почему-то я уверен, что главным катализатором было моё маленькое сражение со злом или применение заларака. Ещё одна информация в копилку. За силу, которую я могу высвободить мгновенно, плачу не только пустым источником, но и потребностью в кристаллах, чтобы восполнить энергию вживлённого артефакта.

Разовая атака на четыре ранга выше… Да, это дорого стоит. Тряхнул головой, подумав: «Почти по плану. Хотел получить новый ранг? Вот он».

Поднялся и оглядел своё купе. Судя по тому, как тут всё разбросано, сутки прошли жарко. Хрустнул шеей. Теория о нейтральной силе — она же мира — подтвердилась. Рост происходит от соприкосновения со злом.

— А ведь это была долбаная капля… — хмыкнул себе под нос.

И подчинение монстров… Нужен кристалл. Столько тонкостей и зависимостей. Теперь внутри всё горело от желания получить новый уровень в этом направлении. Что изменится с тварями? Какие откроются способности? Хоть сейчас отправляйся к монголам.

Воспоминания о ночи всплыли сами собой. Мирослава… Её руки, губы, тепло кожи. Способ восстановления оказался приятнее, чем я ожидал.

Девушка была благодарной, очень благодарной. И инициативной. Веснушчатая кожа пылала под моими руками, зелёные глаза горели от возбуждения. Она отдавалась полностью, без остатка, словно пыталась отблагодарить не только телом, но и душой.

Интересно, связано ли это с повышением ранга? Физическая близость, эмоциональная разрядка, полное расслабление после стресса… Может быть, организм таким образом восстанавливался после применения заларака? Или кристаллы усваиваются лучше в состоянии покоя? Хрен его знает. Но факт остаётся фактом: проснулся я магистром седьмого ранга.

Заглянул в источник ещё раз. Да, изменения колоссальные. Каналы расширились, стали пропускать больше энергии. Сам источник увеличился в размерах. Появилась шестая ниша — пустая пока, но готовая принять новый вид магии.

Яд и лёд теперь были на уровне магистра. Это означало принципиально новые возможности. Нужно будет попробовать силы. Почему-то не сомневаюсь, что мои враги для этого очень постараются и вложатся по полной.

Решил кое-что проверить. Достал лечилку и восстановление магии — эталонку четвёртого ранга. Выпил, сосредоточился на ощущениях. Поморщился.

Зелье определённо работает, только стало не таким эффективным для меня. Если бы сейчас пострадал от встречи с магом шестнадцатого ранга, то мои зелья уже бы не помогли вернуться с того света…

— Плохо! — озвучил свои мысли.

Нужно, чтобы алхимики научились варить пятый ранг, а лучше шестой — на вырост. Либо понять, как мне использовать лечение на себе. Да уж… Вот тебе и новый ранг.

В этот момент в дверь постучали. Мне принесли воду, чтобы я смог помыться, ещё и завтрак.

Провёл мыльно-рыльные процедуры и накинулся на еду, много сил потратил за последние сутки. Глянул в окно: поезд уже сбрасывал ход. Все мысли были о новой магии, которую я хочу скопировать.

Стратегия изменилась. Приходится брать в расчёт то, что получу после изменения. С ядом и льдом всё понятно. Но что противоположность воздуха или ветра? Отсутствие? А у земли? Некромантии? Магии крови? Ментальной? Огня? Судя по тому, что я предполагаю, придётся играть в рулетку. Копировать и смотреть как минимум первый раз. Но что тогда выбрать?

Пальцы стучали по столику. Я кивнул сам себе. Огонь — очевидный выбор. Распространённая магия, много носителей в столице. Противоположность — лёд или холод? Но у меня уже есть ледяная магия. Получится усиление или что-то новое?

Ментальная. Мозгоклюи умеют читать мысли, внушать, контролировать сознание. Полезно для политических игр в столице. Но что противоположность? Защита разума? Или полная блокировка мыслей?

Некромантия. Спорный выбор. Магия смерти и разложения. Противоположность — жизнь? Исцеление? Но лечение у меня уже есть — через яд.

Магия крови. Кровяши умеют связывать клятвами, подчинять волю, усиливать тело. Может пригодиться. Противоположность… Свобода? Разрыв всех связей?

Воздух или ветер — скорость, полёт, дыхание. Противоположность — земля? Но это другая стихия. Или вакуум? Отсутствие воздуха?

Тряхнул головой. Слишком много неизвестных. Придётся решать по ситуации, исходя из того, с кем столкнусь в столице.

Глянул на себя в зеркало, и брови поползли вверх. За время моего «отсутствия» у меня полностью восстановилась повреждённая кожа, волосы тоже отросли. Выгляжу почти обычно. Ещё один побочный эффект нового ранга? Ускоренная регенерация?

Поправил пиджак и взял два чемодана. Стоило мне покинуть купе, как услышал шёпот пассажиров.

— Спаситель с чемоданами.

— Герой в мантии.

Как меня только не называли. Дёрнул уголком губ. Слава — штука липкая. Вчера спас поезд от грабителей, сегодня уже легенда. Но есть и плюсы: никто не посмеет тронуть человека, который в одиночку победил банду. Репутация — тоже оружие.

Мысли вернулись к предстоящим делам. Суд… За это время нужно подготовиться, найти адвоката, разобраться с кровяшами. И встретиться с Василисой за семейным обедом. Последняя мысль заставила поёжиться. Женщина одиннадцатого ранга со злом внутри, да ещё и родная мать. Как готовиться к такой встрече?

— Может, цветы купить? — сдержал смешок.

Заларак дремал в моей руке, готовый проснуться по первому зову. Нейтральная энергия накапливалась в пятой нише. Арсенал серьёзный, но достаточный ли?

Тем временем поезд остановился окончательно. Пора выходить в новый мир — мир столичной политики, интриг…

Вот и вокзал. Двери открылись, и я шагнул наружу. Огромное помещение, я бы даже сказал гигантское. Высокие потолки уходили куда-то в небеса. Везде лепнина и барельефы — ангелы, грифоны, какие-то античные боги. Людей — тысячи, и у каждого вагона жандармы проверяют документы.

Енисейск с его деревянным вокзалом на фоне этого великолепия выглядел как сарай. Там один перрон, тут — с десяток. Технический прогресс налицо.

Толпа двигалась, как живой организм, — купцы с чемоданами, дамы в дорогих платьях, военные в парадной форме. Многие поглядывали в мою сторону. Видимо, слухи о спасении поезда уже дошли до столицы.

— Это тот самый граф?

— Да, Магинский. Один справился с целой бандой.

— А какой молодой…

Привлекать внимание не хотелось, но деваться некуда. Слухи — штука неуправляемая.

Я приготовился, надел кольцо графа. Печатка блеснула на пальце — знак моего статуса. В столице это важнее, чем в провинции.

— Будьте любезны, предоставьте паспорт, — обратились ко мне.

Поставил чемоданы, из внутреннего кармана достал военный билет. Совсем забыл, что перед отправкой на войну у меня забрали ряд документов. Нужно будет их как-то вернуть.

— Господин граф Магинский? — посмотрел на меня лейтенант.

Молодой мужик лет двадцати пяти. Выправка военная, но глаза бегающие. Нервничает.

— Он самый, — кивнул я.

— Мы вас ожидали. Будьте любезны, следуйте за нами, — продолжил жандарм.

Мой военный билет забрали. А я хмыкнул. Примерно этого и ожидал.

Пошли через толпу, которую расталкивали служители закона. Я шагал с двумя чемоданами и спокойным лицом. Люди расступались, кто-то кланялся. Провинциальный граф в столице — событие.

Вышли наружу. Неплохо… Огромная лестница спускалась к площади. Рядом был парк с фонтанами — струи воды поднимались на несколько метров. Куча машин стояла в ряд. И ни одной повозки с лошадью, не то что у нас в Енисейске. Ещё и провода, натянутые между столбами. Так это же трамвай! Длинный вагон скользил по рельсам, искры сыпались с проводов. Удобно. Не нужно кормить лошадей.

Людей вокруг — масса. Все куда-то спешат, толкаются, кричат. Темп жизни явно быстрее провинциального.

Архитектура поражала масштабами. Тут каждый дом тянулся в небо. Фасады украшены колоннами, статуями, резьбой. Деньги чувствовались в каждом камне.

Звуки тоже другие. Вместо цоканья копыт — рёв двигателей. Вместо скрипа телег — визг тормозов. Городская какофония на полную катушку.

Мы спустились, и почти тут же стоял автобус — большой, чёрный, с номерами.

— Граф, присаживайтесь, — указали на открытую дверь.

Хорошо, посмотрим, что там для меня придумали. Я забрался внутрь. Автобус оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Кожаные сиденья, полированное дерево, даже столик организовали. Поставил чемоданы и сел.

Внутри уже расположилось несколько человек. Все в форме, с серьёзными лицами. Лейтенант передал документы мужику лет сорока — старлею, судя по погонам.

— Так… — протянул он, разглядывая мой военный билет.

Толстый, с отвисшим животом и красным носом. Пальцы жирные, ногти обкусанные. Типичный мелкий чиновник, получивший немного власти.

— Магинский Павел Александрович. Граф, земельный аристократ из-под Енисейска. Прибыли на суд аристократов. Вас обвиняют… О… — его губы растянулись в улыбке. — Голубчик, да вы у нас, оказывается, преступник!

Я дёрнул уголком губ. Плохо же он скрывает удовольствие. Видимо, нечасто ему доводится помыкать графами.

— Нападение на императорские войска. Нарушение договора с императором, срыв добычи жизненно важных ресурсов. И много ещё чего остального, — продолжил старлей, смакуя каждое слово, которое читал с бумажки.

Остальные жандармы переглянулись. Кто-то усмехнулся, кто-то нахмурился — не все одобряли тон своего начальника.

— И? — поднял бровь.

— Мы вынуждены вас арестовать до суда и содержать под стражей, — спокойно произнёс мужик.

Я откинулся на спинку сиденья. Ожидаемо: изолировать от внешнего мира, лишить возможности готовиться к защите.

— Правда? — уточнил у него.

— Всё именно так, граф, — кивнул старлей с плохо скрываемым злорадством.

— Ну, для начала я капитан, — улыбнулся. — А ты всего лишь старший лейтенант. Поэтому обращайся ко мне соответственно, помимо того, что я земельный граф. Это раз.

Лицо жандарма покраснело. Он явно не привык к тому, что ему указывают на место.

— Что касается суда… Это, господа, не ваше дело. В данный момент выдвинуты обвинения, но есть и одна штука, которая не позволит вам меня задержать.

— И что же это такое, господин капитан⁈ — паясничал жандарм, подчёркнуто произнося звание.

— Презумпция невиновности, — ответил я. — Пока нет решения суда, я ни в чём не виноват. Любые действия против меня незаконны. Попытка задержать будет расценена как нападение на офицера в запасе и графа.

Остальные служители закона перевели взгляды на старлея. Тот двигал неподстриженными усами и морщился. Юридическая подкованность его явно смущала.

— Так-то оно так, — кивнул мужик после паузы. — Вот только это столица, и мы обязаны сохранять здесь порядок.

— Не смею мешать, — перебил его.

— Ну, хорошо, граф! — он снова презрительно произнёс последнее слово. — Раз вы не хотите по-хорошему, то будет по-плохому. Посидели бы у нас в отделении, мы бы вам комнату выделили, безопасность обеспечили. Тогда ознакомьтесь вот с этим приказом.

Мне дали бумагу. Я пробежался глазами и еле сдержал улыбку. Дата вчерашняя — что-то новенькое. В документе давалось предписание жандармам выявлять особо опасных преступников и тех, кто подозревается в нарушениях против империи. Задерживать их либо следить за ними.

Много пунктов, но сосредоточился на том, что касалось лишь меня. Я обязан взять у них следящий артефакт, чтобы служители закона знали, где нахожусь. Ещё должен сообщить, где остановлюсь, и о своих запланированных движениях рассказать.

— Хорошо. Я законопослушный человек, — отдал документ. — Давайте свой артефакт.

Старлей просиял — видимо, ожидал сопротивления.

Мне дали что-то похожее на монету — серебристый диск размером с пятак, покрытый рунами. Стоило только взять его, как он рассыпался пылью.

— Что? — удивился старлей. — Криворогов, новый! — приказал он.

Молодой жандарм полез в сумку, достал точно такой же артефакт. Мне вручили следующий, и он тоже рассыпался, едва коснувшись моих пальцев.

— Что происходит? — уже начал злиться жандарм.

Я пожал плечами с невинным лицом, а внутри ликовал. Попробовал разные магии, и сработала одна. Нейтральная энергия, видимо, разрушала следящие заклинания. Третий артефакт постигла та же участь. Четвёртый. Десятый. Двадцатый.

— Может, они просроченные? — предположил один из жандармов.

— Чушь! — рявкнул старлей. — Получили вчера, они свежие!

Тридцатый артефакт превратился в пыль, затем сороковой. Лица жандармов становились всё более растерянными.

— Проверьте на ком-нибудь ещё, — предложил я. — Может, ваше оборудование неисправно.

Криворогов надел артефакт на запястье. Диск загорелся зелёным светом, замигал — работал исправно.

— Ну, и что? — развёл руками старлей.

Сорок восьмой артефакт рассыпался точно так же, как и предыдущие. У жандармов кончился запас.

— Подготовка у вас замечательная, — хмыкнул я. — Возвращайтесь, когда будет работающее оборудование. У меня дела, и так больше времени с вами провёл, чем планировал.

Жандармы стояли в шоке. Смотрели то на меня, то на красного как рак старлея. Сорок восемь артефактов! Такого в их практике точно не было.

— Может, он маг какой-то особенный? — шёпотом предположил кто-то.

— Или артефакты — подделки, — добавил другой.

— Где вы остановитесь? — спросил мужик, скрывая своё возмущение.

Голос его дрожал от злости. Ведь план сорвался, а начальство будет недовольно.

— Не подскажете лучшую гостиницу столицы? — спросил я.

— «Демидов трактир», — тут же выдал молодой жандарм. — Самая дорогая и красивая.

Старлей метнул на него убийственный взгляд. Болтун.

— Благодарю, — кивнул я и встал.

Взял свои чемоданы и вышел. Меня провожали взглядами, полными недоумения и злости. А потом появились люди, которые откровенно начали следить. Двое в штатском переоделись из формы прямо у автобуса.

Поймал такси. Час… Мы за час проехали всего несколько километров. Куча машин забила улицы, пробки, как в аду. Ещё и стоимость — пятьсот. Грабёж средь бела дня!

— Первый раз в столице? — поинтересовался таксист.

За рулём сидел пожилой мужчина с седыми усами. Руки его были в мозолях — видно, не всегда ездил на автомобиле.

— Да, — ответил коротко.

— Оно и видно. Тут своя специфика. Все спешат, все важные, а деньги любят до безумия.

Я вышел из такси около гостиницы — большого трёхэтажного здания из красного кирпича. Много машин припарковано рядом — дорогих, блестящих. Светло-жёлтые стены, высокие арочные окна и массивные двери с медными ручками.

Швейцар в ливрее пропустил меня внутрь, едва увидев графское кольцо.

— Чем могу помочь? — спросил администратор на стойке.

Мужик около пятидесяти лет, во фраке. Безупречная внешность, холёные руки, профессиональная улыбка. Его взгляд скользнул по моему кольцу, и глаза загорелись уважением.

— Граф? — поднял он бровь. — А вы, случаем, не граф Магинский?

— Он самый, — предоставил документы.

— Крайне рады видеть у нас, — улыбнулся мужик. — Номер оплачен, срок не ограничен, все услуги включены.

— Благодарю, — кивнул я.

Даже документы не пришлось заполнять. Мои вещи тут же подхватили слуги и понесли. Парень лет двадцати, в белоснежной рубашке взял чемоданы так, словно они ничего не весили.

Номер располагался на втором этаже, а сами апартаменты… впечатлили. Это, конечно, не комната в султанском дворце, но тоже очень прилично.

Вся мебель из красного дерева — массивная, добротная. Резные ножки стульев, инкрустация на столе. Белоснежные простыни на кровати размером чуть ли не с моё купе в поезде. На столе — шампанское и фрукты с ягодами: виноград, персики, какие-то экзотические штуки, которых в Енисейске не увидишь.

Паренёк, который нёс мои сумки, быстро показал, что тут есть, — ванная с горячей водой, шкаф для одежды, письменный стол, даже книжная полка с кожаными томами. Он тут же удалился, получив чаевые.

На кровати меня ждали письма. Приветственное от гостиницы и от Булкина. Сначала прочитал официальное — стандартная вежливость, пожелания комфортного пребывания.

Письмо от партнёра оказалось интереснее. Он уже в столице. Ему сообщат, что я прибыл, и со мной скоро встретятся. Улыбнулся, подумав, что мой близкий партнёр — такой молодец… Плохо скрывает волнение. Почерк дрожащий, чернила расплываются. Что-то его тревожит.

В дверь постучали. Швейцар тут же передал мне письмо — казённый конверт, официальная печать.

«Магинский Павел Александрович, ваш суд состоится через три дня в здании администрации. За этот период вы должны предоставить список свидетелей и документы вашего представителя. На время процесса будете содержаться в здании администрации вплоть до решения. Подготовьте необходимые вещи. Слуги запрещены, встречи — только с правовым представителем. Неприбытие на суд является признанием вины. Хорошего дня!»

— А говорят, у нас система не работает, — произнёс я. — Вон как быстро всё!

Сложил послание. Значит, решили меня запереть на время суда? Никаких встреч, кроме как с адвокатом. Умно — изолировать от возможной поддержки.

Три дня на подготовку. Нужно найти представителя, продумать защиту. И главное — понять, где мои группы с пленными. Клаус должен был их найти, передать послание.

Я встал у окна, выглянул наружу. Широкий проспект, движение машин, люди на тротуарах — столичная жизнь кипела своим чередом.

Внизу, у входа в гостиницу, стояли те же жандармы, которые следили за мной. Один курил, постоянно поглядывая на вход. Второй читал газету, но держал её вверх ногами.

— Профессионалы, блин, — усмехнулся я.

Нет, мужики хорошо держались, движения не выдавали в них служителей закона. Проблема была в костюмах. Пусть им и выдали вещи, но те сильно не дотягивали до того, что носят здесь гости. Дешёвая ткань, неточная посадка, стёртые ботинки… На фоне франтов, разгуливающих возле гостиницы, они выделялись, как вороны среди павлинов.

Да и администратор постоянно бросал взгляды на них, когда они зашли за мной. Профессиональный глаз умеет отличать настоящих гостей от самозванцев.

Я вернулся к письмам, перечитал послание о суде ещё раз. Смущала одна деталь — встречи только с правовым представителем. Значит, через адвоката никуда. Пора переходить к поиску представителя. Орден порекомендовал «Танков и Ко», но чутьё подсказывало: с крупными фирмами будут проблемы.

Переоделся в чистый костюм. Чёрный пиджак, белая рубашка, графское кольцо на пальце — внешность должна соответствовать статусу.

Вещи оставил в номере и вышел. Внизу меня уже ждали переодетые жандармы. Стоило только появиться в холле, как они тут же насторожились. Подошёл к администратору.

— Не могли бы вы вызвать такси? — попросил я и указал адрес на визитке.

— Конечно, господин граф. Буквально через пять минут машина будет подана.

Мои «новые друзья» направились за мной. Они попытались выглядеть естественно, но получалось топорно. Один споткнулся о ковёр, второй врезался в колонну.

Я сел в машину, и мы с «друзьями» поехали. Глянул в зеркало заднего вида. Даже транспорт у них… Ну кто в слежке ездит на зелёной машине? Мало того, им постоянно дорогу уступают.

— И чего привязались, легавые? — пробормотал мой водитель. — Я поверну, они… И жмутся под самую жопу.

— Может, вы нарушили правила? — хмыкнул в ответ.

— Ага, — улыбнулся мужик. — А кто их не нарушает тут, в столице? По-другому не проедешь, заказов мало будет.

Я ещё раз улыбнулся. То ли дилетантов послали, то ли здесь так работают.

Остановились. Юридическая фирма «Танков и Ко» находилась почти в центре — большое пятиэтажное здание из светлого камня. Медные таблички у входа, швейцар в ливрее, куча сотрудников снуют туда-сюда с папками документов.

Я показал визитку портье, и меня тут же сопроводили до кабинета. Лифт — ещё одно столичное новшество. В Енисейске таких нет.

Поднялись на четвёртый этаж. Длинный коридор, двери с табличками, запах дорогой мебели и кожаных переплётов — солидность чувствовалась в каждой детали.

Постучали в дверь с надписью «В. И. Танков. Управляющий партнёр».

— Войдите!

Я зашёл внутрь. Кабинет просторный, окна во всю стену, книжные шкафы до потолка. За массивным столом сидел мужчина лет сорока, с полностью седой головой.

— Проходите? — сказал он, поднимая глаза от бумаг.

У него даже усы потеряли цвет. Лицо в морщинах, глаза уставшие и потухшие, но держался бодрячком. Видимо, весьма выматывающая профессия — юрист.

— Виктор Игоревич Танков, — представился мужик, вставая из-за стола. — А вы?

— Магинский… — начал я.

— Знаю! — поднял он руку и прервал меня. — Уже сообщили о вас, вашем деле. Я узнал все подробности, вник в суть. Можете ничего не рассказывать.

Профессионально. Информация дошла быстро, но что-то в его тоне настораживало.

— Есть только одна проблема, — поёжился адвокат в кожаном кресле, которое скрипнуло под его весом. — Большая проблема.

— Позвольте спросить, какая? — уточнил я.

Танков потёр виски, словно у него болела голова. На столе стояла фотография — молодой парень лет двадцати, в студенческой форме. Сын, судя по сходству черт.

— Я не смогу вести ваше дело, — посмотрел он на меня тяжёлым взглядом. — Ни я, ни моя фирма не сможем представлять ваши интересы.

— Понятно, — кивнул в ответ. — Кому угрожают? Вам или родственникам?

— Что? — открыл он рот. — Как вы?..

В глазах адвоката промелькнул страх. Руки слегка дрожали, когда он брал стакан с водой.

— Не беспокойтесь, — хмыкнул в ответ. — Я на вас не рассчитывал. Просто зашёл убедиться, что мои оппоненты работают.

— Павел Александрович, — выдохнул устало мужик. — Хоть работа и репутация для меня важны, но жизнь сына дороже.

Его голос дрожал. Танков встал, подошёл к окну, посмотрел на улицу.

— Я не прошу вас понять. Не думал, что на меня найдут управу. Мой род занимается этим уже сто пятьдесят лет, и мы научились защищать себя и семью. Но здесь добрались…

Танков повернулся, и я увидел настоящий страх в его глазах. Не за себя, а за ребёнка.

— Они знают, где учится мой мальчик. Знают его расписание. Знают, с кем он дружит. Вчера прислали фотографию, где сын выходит из аудитории. И записку: «Было бы жаль, если бы с ним что-то случилось».

— Понятно, — кивнул я. — А остальные фирмы?

— То же самое, — горько усмехнулся Танков. — «Петров и сыновья» — там ночью подожгли автомобиль старшего партнёра. «Лебедев, Соколов и Ко» — у них ворвались в офис, переломали мебель. «Высший юридический совет» — главе прислали гроб с его именем.

Масштабы операции впечатляли. Кто-то потратил серьёзные деньги и ресурсы, чтобы запугать всех крупных юристов столицы.

— Удачи, — развернулся я к двери.

— Подождите! — окликнул меня Танков.

Мужик встал, подошёл. Проверил, что дверь кабинета закрыта. На лице отразились напряжение и разочарование самим собой.

— Из того, что я слышал… — начал он тихо, оглядываясь на дверь. — Любая крупная и уважающая себя компания не станет брать вас и ваше дело. Сработали жёстко и по всем. Да даже мелкие. Слухи у нас быстро разносятся, с вами никто не будет работать, кому жизнь дорога.

Он подошёл ближе, говорил почти шёпотом:

— Мой вам совет: соглашайтесь с обвинением, признавайте вину сразу. Тогда последствия будут менее… печальными. Если начнёте суд, то вас сожрут, сомнут и растопчут.

— Понятно, — кивнул я.

— Прошу, передайте нашим друзьям, что я… — Танков закусил губу и сжал кулак. — Не подвёл их. Просто… просто у меня нет выбора. Обязательно помогу в следующий раз бесплатно. Нет, два раза. Любые дела. Скажите им.

Его разрывало изнутри: профессиональная честь против родительского инстинкта.

— Конечно, — пожал трясущуюся руку.

— Простите меня ещё раз. Это такой позор! — на адвоката было больно смотреть. Репутация, наработанная десятилетиями, рушилась за один день, но сын дороже.

Я вышел из кабинета. Сделал печальное лицо для тех, кто мог наблюдать. Пусть все думают, что потерял надежду. А внутри был азарт. Вот это постарались ради меня! Все крупные юридические фирмы напугали в столице. Столько денег и сил потрачено, и это очень польстило внутреннему хомяку. Значит, меня оценили и боятся. Но в любом случае нужен представитель, а то что это за суд будет?

Вышел из «Танков и Ко». В здании была арка, а там — куча объявлений на стене, доска частных услуг. Пробежался глазами по листкам. Массаж, уроки музыки, продажа мебели… И вот:

«Защитим ваши честь и права! Сделаем всё и даже больше, чтобы вы выиграли. Нас не купить и не запугать! Адвокат Сюсюкин. Офис находится дальше, чуть левее и вниз»

Какие громкие слова. Я ещё раз прочитал сообщение. Уверенности хоть отбавляй, но почему тогда контора чёрт пойми где? Отличная инструкция: дальше, чуть левее и вниз.

Направился через проход. Уже думал отказаться от идеи с адвокатом — сам смог бы себя представить. Но смущало то, что на время суда меня запрут и связь с миром будет возможна только через представителя. Поэтому он мне и нужен.

Чем дальше шёл, тем интереснее открывалась для меня столица. В этом проходе начало пахнуть мочой. Появились грязные стены, исписанные непечатными словами. Штукатурка осыпалась, обнажая кирпичную кладку.

Контраст разительный. Буквально сто метров назад — мрамор, позолота, швейцары в ливреях. Здесь — вонь, грязь, сломанные фонари.

— Эй, фраерок, дай прикурить! — ко мне подошли трое.

Мужики лет тридцати, немытые, в рваной одежде. Один качался на ногах — явно выпивший. Второй держал в руке бутылку. Третий просто пялился с тупой агрессией в глазах.

— Не курю, — ответил коротко и попытался пройти мимо.

— А мы не спрашиваем! — преградил дорогу самый трезвый. — Денежки давай, барчук!

Пришлось успокоить нескольких господ. Первого — лёгким ударом в солнечное сплетение. Он согнулся пополам, задыхаясь. Второго — подножкой. Грохнулся в лужу, забрызгав остальных грязной водой. Третий попытался ударить бутылкой, но получил щелчком по лбу. Отключился мгновенно.

Я аккуратно расположил их около стены в позе «отдыхающих пьяниц» и двинулся дальше. Пусть поспят.

Оказался во дворе. Обычный жилой дом, но какой запущенный: облупившаяся краска, заколоченные окна, мусор в подъездах. Архитектура уже не такая кричащая, как в центре. На стене краской написано «Адвокат Сюсюкин» и стрелка вниз. Под землёй, что ли? А, нет, увидел лестницу — узкие каменные ступеньки, ведущие в подвал.

— От дворцов до подворотен, — усмехнулся. — Столичные контрасты.

Спустился в подвал и постучал в железную дверь. Краска на ней облезла, ручка расшатана. Вокруг витал запах сырости и плесени.

Дверь тут же открыли.

— Ну, твари, вы меня достали! — выпалил мужик. — Я вас научу ссать на другую дверь!

Увидел меня. Открылся рот, и очки чуть не упали с носа.

— З-з-з-здравствуйте! — начал заикаться мужик. — Я-я-я Эдуард Эдикович Сю-сю-сю-кин.

Лет сорока, худой, в мятом костюме. Волосы взъерошены, очки держатся на честном слове. Выглядит, как профессор, который три дня не спал.

— Приветствую, — кивнул я. — Граф Магинский Павел Александрович. Хотел бы поговорить с вами о возможности представлять меня.

— Ко-ко… — снова заикался мужик.

Стресс усиливал речевой дефект. Руки тряслись, пот выступил на лбу.

— Пройдём? — помог ему.

— Да-да, — толкнул Эдуард дверь.

Внутри оказался настоящий подвал. Вот прям каменные стены, влага и плесень в углах. Маленький стол завален бумагами, коробки накрыты брезентом. Единственный источник света — керосиновая лампа.

Мужик тут же бросился к своему рабочему месту и начал стряхивать крошки.

— П-п-прошу! — указал он рукой на табуретку.

Я остался стоять, адвокат — тоже. Бегло осмотрелся вокруг: интерьер впечатлял своей нищетой. Это офис успешного юриста? Или притон для бомжей?

Вкратце рассказал о своей проблеме. Поведал, кто я, кто против меня и какие обвинения. Сюсюкин слушал внимательно, периодически поправлял очки. Потом схватил листок и начал что-то записывать. Достал несколько книг из коробки — толстые тома в потрёпанных переплётах. Пролистал их с удивительной скоростью.

— М-можно ваш договор? — поднял на меня взгляд.

Я передал то, что подписывал со Жмелевским. Адвокат снова начал читать книги и записывать. Почерк у него был мелкий, но чёткий.

— Я со-со-составлю линию защиты. Вы найдите юриста, чтобы он вас представлял, — тяжело говорил мужик. — Тысяча. Вот.

И посмотрел на меня вопросительно.

— Восемьсот… — лицо сжалось в гримасе. — Семьсот?

Торгуется сам с собой? Он что, снижает цену до того, как я отвечу?

Взял его записи, пока мужик пил какие-то капли из пузырька. Брови поползли вверх от прочитанного. Ничего себе! Об этом я не знал. О, ещё и это… Да тут выходит, что я могу раком поставить весь суд и тех, кто решил всё организовать.

Начал задавать вопросы Сюсюкину. Мужику поначалу очень тяжело было говорить. Он потел, волновался. Перед ним земельный граф, герой страны, и уровень суда… Его пугало всё. Но он совершенно не беспокоился за свою жизнь или репутацию. По мере того, как мы говорили, перестал заикаться. Так у всех людей с этим недугом: как только расслабляется, всё в порядке.

Чем больше его слушал, тем сильнее удивлялся. Сюсюкин — нереальный специалист. Он почти наизусть знает всё, о чём говорит. По памяти вспоминал дела десятилетней и тридцатилетней давности.

— Семнадцатый год, дело князя Волконского против казны, — говорил он, не заглядывая в книги. — Обвинение в неуплате налогов. Защита ссылалась на статью сорок третью кодекса о дворянских привилегиях…

И так час подряд. Феноменальная память!

— Простите меня, — выдохнул он, когда мы закончили обсуждение. — Я был лучшим на курсе, лучшим по показателям. Мне пророчили светлое будущее, но призвали в армию. А там… — голос дрожал. — Контузило, и ещё я монстров увидел.

Он проглотил слюну и выпил воды из стакана.

— Начал заикаться, — поморщился мужик. — И теперь я никому не нужен. Не могу выступать в суде, меня не терпят из-за заикания.

— Для меня это не проблема, — улыбнулся я.

— А для других — да, — опустил он голову.

— Есть закон, что вы не можете вести дело? — уточнил.

— Нет. Просто это злит и сбивает остальных.

— Вы мне подходите, — встал с табуретки. — Давайте подпишем бумаги о представительстве, дайте клятву о неразглашении.

— Но я… — проглотил мужик. — Я хоть и хороший специалист, многим юридическим бюро помогаю. «Танков и Ко» и другие нанимать меня не хотят из-за моего недуга.

Значит, он консультант для тех самых крупных фирм, которые отказались меня защищать. Интересно.

— Эдуард Эдикович, — мой голос стал более твёрдым. — Я выбрал вас. Вы откажете графу?

— Что? Нет! — вскочил со стула.

Десять минут, и мы подписали документы. Он принёс клятву неразглашения — магическую, потому что у него был третий ранг. О виде его силы не стал спрашивать. Рассказал о том, что придумал сам.

— Очень! Очень дерзко! — задыхался от восторга мужик. — Но может сработать, если объединить с моими задумками.

Когда Сюсюкин увлекался работой, заикание почти пропадало. Говорил быстро, чётко, профессиональными терминами — настоящий специалист.

— Видите ли, — объяснял мужик, перебирая бумаги, — ваши противники совершили классическую ошибку. Они рассчитывали на быстрое признание вины или защиту в стиле «мы не правы, но обстоятельства смягчающие».

Он достал толстую книгу, полистал страницы.

— А тут можно пойти в атаку. У них процедурные нарушения, превышение полномочий, самоуправство. Если правильно подать… Но с-с-суд? — снова поник мужик.

Заикание вернулось, как только он подумал о публичном выступлении.

— Это моя проблема, — успокоил его. — Что насчёт гонорара?

— Пять тысяч вам подойдёт? — уточнил юрист извиняющимся тоном.

— Нет, — помотал я головой. — Вот, — достал пачку из пространственного кольца.

Сюсюкин открыл рот, пересчитал купюры и… упал в обморок. Грохнулся прямо на свои бумаги, даже очки слетели.

Привёл его в чувства, плеснув водой в лицо. Адвокат смотрел на меня и не мог поверить.

— Миллион? — прошептал он. — Это же… Это же…

— Дело громкое, — пожал плечами. — Что обо мне подумают, если адвокат получит какие-то пять тысяч?

В провинции миллион — целое состояние. В столице — серьёзные деньги, но не баснословные. Для моих целей самое то, а для Сюсюкина это вообще предел мечтаний.

— А можно… Можно я на вас работать буду? — спросил мужик, всё ещё не веря происходящему. — Вашему роду ну-ну-нужен юрист?

— Думаю, да. Посмотрим, как у нас дело пройдёт, — хлопнул его по плечу. — Жду вас с утра в «Демидов трактир». Начнём подготовку.

Сюсюкин снова пил успокаивающие капли из пузырька. Руки его тряслись от волнения.

Пока мужик отрубился, я быстро проглядел дела. Брови поползли вверх. Пятьдесят активных консультаций! Он предоставлял юридические советы по пятидесяти делам одновременно, и всё — крупнейшим юридическим бюро столицы. «Танков и Ко», «Петров и сыновья», «Лебедев, Соколов и Ко», «Высший юридический совет» — все они пользовались услугами заикающегося гения из подвала.

За прошлую жизнь я научился находить профессионалов своего дела. Умение видеть талант сквозь внешнюю оболочку — полезный навык для правителя.

И Сюсюкин — один из таких. Если бы не недуг, трудился бы сейчас в крупной фирме, а то, глядишь, и свою бы организовал. Идеальный кандидат. Как раз подходит по всем параметрам для моего плана. Никто его не воспринимает всерьёз из-за заикания. Противники не будут готовиться к защите, а между тем в их руках окажется один из лучших юристов столицы.

— Эдуард Эдикович, — сказал я, когда уже собирался уходить. — Хочу кое-что уточнить.

— Да, господин граф!

— Вы консультировали «Танков и Ко» по моему делу?

— Нет, — помотал он головой. — Виктор Игоревич очень переживал. Сказал, что не может взяться, и не стал мне передавать изучать материалы.

Честный человек. Это хорошо.

— А остальные фирмы?

— Тоже нет. Все отказались сразу, как узнали вашу фамилию. Кто-то очень постарался их напугать.

— Значит, вы изучили дело с чистого листа?

— Конечно! — в голосе появилась профессиональная гордость. — Когда услышал ваше имя, сразу пошёл в архивы. Достал все документы, что смог найти. Изучил прецеденты, законы, подзаконные акты.

Он встал, подошёл к коробкам, взял папку с документами.

— Вот, смотрите. Договор с императорским представителем, ваши права как земельного аристократа, законы о чрезвычайных обстоятельствах…

Я полистал бумаги. Работа проделана колоссальная. Сюсюкин нашёл документы, о существовании которых я не подозревал.

— Откуда у вас доступ к архивам?

— Я же консультирую крупные фирмы, — улыбнулся он. — У меня есть пропуски в государственные архивы, императорскую библиотеку, даже в секретные отделы СБИ.

Ценный кадр. Очень ценный.

— Расскажите подробнее о том, что нашли.

Следующий час Сюсюкин излагал результаты исследований. Говорил уже без заикания: работа увлекала его полностью.

Оказалось, что мои противники действительно допустили множество процедурных нарушений. Жмелевский превысил полномочия, СБИ действовала вне закона. Даже сам суд организован с нарушениями.

— Но главное, — глаза адвоката загорелись, — главное в том, что они не учли ваш статус участника войны.

— То есть?

— Вы же воевали! Получили звание капитана, ордена, медали. А по закону времён Ростовского Второго, который никто не отменял, участник войны имеет право на особый суд.

— Какой особый?

— Суд равных! — торжественно произнёс Сюсюкин. — Вас могут судить только люди вашего ранга или выше. Земельные аристократы, участвовавшие в боевых действиях.

Интересно. Очень интересно.

— Сколько таких людей в столице?

— Немного. Большинство земельных аристократов предпочитают не воевать лично, но кое-кто есть.

Он полистал записи.

— Граф Шереметев — воевал на турецкой границе. Князь Багратион — участвовал в подавлении восстания. Барон Нессельроде — служил в гвардии. Ещё несколько человек.

— Они согласятся?

— А у них выбора не будет! — усмехнулся Сюсюкин. — Если вы официально потребуете суд равных, отказать нельзя. Это ваше законное право.

Картина прояснялась. Мои противники готовились к обычному суду с подкупленными судьями, а тут вдруг — суд равных с участниками войн.

— Но есть проблема, — помрачнел адвокат. — Закон древний, мало кто его помнит. Судьи могут сказать, что он устарел.

— А если не устарел?

— Тогда всё дело пойдёт по другому сценарию, — оживился Сюсюкин. — Ваши равные поймут военную логику, оценят обстоятельства правильно.

— Жду вас завтра утром, — встал я. — Готовьте документы.

— Будет сделано, господин граф!

Я направился к выходу. Сюсюкин проводил меня до двери, всё ещё не веря в происходящее.

— Спасибо, — сказал он тихо. — За то, что поверили в меня. Я вас не подведу!

— Знаю, — кивнул и поднялся из подвала на свет.

Такси уже везло меня обратно в гостиницу. За окном мелькали столичные улицы — широкие проспекты с особняками, узкие переулки с лавками. Жандармы следовали на своей зелёной машине, старательно изображая незаметность.

Водитель что-то бормотал про пробки и дорогое топливо. Я не слушал. Мысли крутились вокруг предстоящего суда и найденного адвоката. Сюсюкин произвёл впечатление. Под заиканием и нищенским видом скрывался настоящий профессионал. Феноменальная память, глубокие знания, нестандартный подход — именно то, что нужно для моего дела.

А его идея с судом равных… Блестяще. Мои противники готовились к обычному процессу с подкупленными судьями и аристократами. Земельные аристократы-фронтовики — совсем другое дело. Их сложнее запугать или купить.

Остановился у «Демидов трактира». Расплатился с водителем. Жандармы паркуются напротив и устраиваются поудобнее. Долгое дежурство им предстоит.

Зашёл в холл. Администратор тут же подошёл ко мне. Лицо встревоженное, движения суетливые.

— Павел Александрович, — наклонился мужик. — Вас ожидают… — почти шёпотом произнёс он. — В номере. Ваш благодетель.

— Булкин? — уточнил я.

Мне кивнули в ответ. Брови чуть дёрнулась вверх. Не ожидал увидеть партнёра так быстро. И почему администратор выглядит обеспокоенным?

— Когда он прибыл?

— Час назад, — нервно поправил галстук. — Предъявил документы, сказал, что вы его ждёте. Но он… Он выглядел не очень хорошо.

Интересно. Что случилось с Булкиным?

Новая группа жандармов уже сидела в холле и делала вид, что читает газеты. Сменка дежурства. Первая пара устала изображать светских господ.

Поднялся на второй этаж. Коридор пустой, только слуги сновали с полотенцами и подносами. Достал ключ от номера. Открыл дверь и застыл на пороге.

Булкин сидел в кресле у окна. Но это не тот упитанный аристократ, которого я знал. Мужик похудел килограммов на тридцать. Щёки впали, костюм висит мешком. Глаза запавшие, окружённые тёмными кругами.

— Магинский! — вскочил он с места, едва завидев меня. Движения резкие, нервные. Руки трясутся.

— Рад вас видеть, — кивнул, закрывая дверь.

Выглядит, как человек, который месяц не ел и не спал.

— Яд! — тут же бросается он ко мне. — Я умираю! Помоги!

Голос надрывный, отчаянный. Булкин схватил меня за рукав пиджака.

— Пожалуйста! Мне так плохо… Есть не могу, спать не могу. Всё горит внутри!

Я положил руку на его плечо. Активировал магию яда, проверил состояние. Да, отрава работала исправно — разъедала организм медленно, но верно. Ещё дня три, и Булкин отправился бы к праотцам.

Забрал часть своей магии и активировал лечение. Убрал самые болезненные симптомы, продлил действие противоядия, но полностью не лечил — пусть помнит о последствиях предательства.

— Теперь лучше? — спросил.

— Да-а-а! — выдохнул он с облегчением. — Боже, как же мне было плохо…

Цвет лица улучшился, дрожь в руках стихла.

— А вы что ожидали? — пожал плечами. — Решили пойти против меня — вот цена. И это я ещё сжалился.

Булкин сел обратно в кресло. Дышал глубоко, как человек, которому только что сняли жгут с шеи.

— Мне потребуется… — начал я.

— Прости! — перебил он, склонив голову. — Павел, ради всего святого, прости меня!

В голосе звучало искреннее раскаяние, но что-то ещё. Страх? Отчаяние?

— Можешь убивать, пытать, да что угодно, — продолжил Булкин. — Я заслужил. Но пойми…

Он сжал кулаки, пытался собраться с духом.

— Я не смогу тебя поддерживать! — выпалил наконец.

Слова повисли в воздухе. Настороженность сразу же накрыла меня.

— Причина? — спросил холодно.

— Моя девочка, — голос Булкина дрожал. — Моя принцесса. Моя жизнь. Марусенька.

Он закрыл лицо руками. Плечи тряслись.

— Её… — из глаз аристократа хлынули слёзы. — Её… Похитили!

Последнее слово он выкрикнул с такой болью, что даже мне стало неловко.

— Прямо здесь, в столице! Из медицинской академии! — всхлипывал Булкин. — Мне прислали письмо…

Вот и добрались до моего партнёра. Играли по всем фронтам, били по самому больному. Что ж, профессионально.

— Где оно? — протянул руку.

— Вот! — Булкин подал конверт дрожащими пальцами.

Достал письмо, пробежался по тексту. Написано грамотно, без угроз и ультиматумов. Стиль вежливый, почти участливый.

Автор выражал сожаление о том, что будущий зять скоро будет осуждён. Что его дочурка останется без потенциального мужа. И вообще лучше бы её забрать из столицы, потому что мои враги могут напасть на девушку из-за связей Булкина со мной.

Этот благодетель желал удачи семье и предлагал помощь. Сегодня ночью нужно явиться в указанное место. И если Гаврила Давыдович примет правильную сторону, то дочка вернётся домой целой и невредимой.

Классическая схема. Никаких прямых угроз, всё завуалированно. Юридически к письму не подкопаешься.

Я помассировал виски. Взялись основательно за всех, кто со мной связан. Танков, другие адвокаты, теперь Булкин… Системный подход.

Хотели лишить меня финансирования. Оставить без денег, поддержки, связей. Позволю ли я это? Хрен на весь макияж! У меня с собой немало денег, но много их не бывает. Все они заработаны потом и кровью. А то, что я задумал, без финансирования не получится. Ладно…

— Мы прогуляемся, — сложил письмо, убрал в пиджак.

— Куда? — удивился Булкин, вытирая глаза носовым платком.

— За дочкой вашей, — хмыкнул в ответ. — Узнаем, где она, и заберём.

— Что⁈ — подскочил аристократ. — Как⁈ Ты же понимаешь, что там за люди?

Голос сорвался на крик. Булкин схватился за голову.

— Нас… То есть тебя убьют! — задыхался он. — Это же не шутки! Они серьёзно!

— Посмотрим, — подмигнул ему.

В голове уже складывался план. Кое-кто сегодня ночью очень сильно пожалеет о своих действиях.