Двенадцать подвигов дурностая

Глава 8. Афиногеновы архивы

День был великолепен, особо в нём удалось жаркое из баранины под овощным соусом с бокалом красного вина. После моего преображения мои вкусовые предпочтения тоже слегка изменились. Меня теперь тянет хорошо прожаренную пищу, на бокальчик красного вина, под который можно спокойно посидеть и пофилософствовать.

В общем с моим преображением я много воспринял об божественной, особенно предпочтения в кулинарии. О последнем я ничуть не жалею. Ибо в своем предыдущем состоянии попробовать для меня баранину было бы крайне затруднительно, а особенно баранину жаренную. Как не быстры и ловки дурностаи, но завалить барана для них сложно. Можно и посохом от пастуха получить по пояснице.

И так, мы сидели в таверне у Генриха и мило болтали обо всем на свете. В этот самый момент мой острый взгляд увидел посетителя, переминающего с ноги на ногу у дверей нашей конторы. Я уже было собрался обратить внимание мудрейшей на посетителя, как понял, что это наш старых знакомый Ник и кость буквально встала у меня в горле. Я закашлялся и чуть не погиб, такой молодой и красивый.

— Прекраснейшая, не хочу портить тебе аппетит, но у нас проблемы.

Анойя удивлённо приподняла бровь:

— И что у нас случилось на этот раз? Рагу пересолено, картошка непроварена? Я что-то не припомню больше никаких проблем, что волновали бы тебя, особенно за обедом. Или случилось что-то страшное и сейчас А-Туин врежет в камету.

— Увы нет. Наш старый знакомый опять стучится в дверь. Может стоило бы превратить его во что-то менее заметное и более полезное для экосистемы города? В птичку, например? Или там крыску, они как-никак подъедают все на помойках.

— Мой хвостатый друг, ты слишком кровожаден, пожалуй, стоит перестать тебе заказывать стейки легкой прожарки. Человечество надо любить, даже в таком его проявлении, как этот наш скучный и нудный знакомый. Это то, чему учат богов в первом классе школы. Доедай свою косточку и пойдём на встречу с неизбежным. Может Ио специально испытывает меня на человеколюбие?

— Вот как?

— Да, а может проверяет тебя, готов ли ты войти в наш тесный круг?

— Так? — я навострил ушки и изобразил внимание на своей мордочке. Ведь каждый хочет стать богом.

— Вполне вероятно, — дала крайне уклончивый ответ богиня.

Мы покинули уютную таверну и отправились вперёд, на встречу с Ником Кантором. Казалось, что он очень обрадовался, встретив нас. Но, увы, эта радость не была взаимной, но я сдержался и всем своим видом изображал миролюбие и радость. Я даже хвостиком повилял, как песик, и показал все свои зубки, но типа улыбнулся.

— Если у нас разговоры пойдут о продлении лицензии, то я его пришибу — прошептал я сквозь клыки, изображающие радостную улыбку.

— Чем обязаны вашим вниманием, — Анойя сразу взяла деловой тон в разговоре. — Неужели у нас вновь проблемы? Налоги не заплачены, взятки не доданы? Так имейте ввиду я целиком за правовое государство и в эти странные игры играть не намерена. Или быть может в соответствии с последним циркуляром городского магистрата ширина дверного проема должна быть не 30, а 28 дюймов и нужно быстренько сделать перепланировку. И всё это в рамках борьбы с ожирением городского населения? Так и знайте, дверь пилить не дам. Если что то, я пойду прямиком к Лорду.

— Нет, нет, ни в коем случае, — Ник встрепенулся и несколько испуганно заозерался, возможно ожидая увидеть Лорда, сидящего где-то в стороне. — В этой части все хорошо и прекрасно. Вы представляете собой образец добропорядочного предпринимателя, своего рода пример для всех. Мы уже подумываем поместить вас на доску почёта, что — то вроде такого: «Ими гордится Ан-Морпорк», надпись большим буквами. Маги из Незримого обещают сделать эту надпись светящейся.

— Это без сомнения очень приятный момент. Лишняя и бесплатная реклама никому не повредит. Но все же, какими ветрами вас занесло в наши края? — Анойя откинулась на спинку кресла вытянула ноги.

— У меня проблема, серьезная проблема, я к вам сегодня как клиент. ВЫ же поможете старому знакомому?

Бум, от неожиданности я потерял равновесие и растянулся на полу. Вот этого то я не ожидал никак.

— У вас с животным плохо, — отреагировал на это наш посетитель.

— О не беспокойтесь, просто кто-то переел сегодня, это всего на всего обжорный обморок. Само собойпройдёт, тут главное не обращать внимание. Знаете, когда ребенок падает главное не бежать к нему с выпученными от страха глазами и не кричать: «Ой, дитятко, что с тобой случилось!». И что же у нас случилось?

Ну вот опять безосновательные намёки на обжорство. Нет, вот как можно называть моё спортивное и накачанное тело жирным. Это просто вопиющая несправедливость. И я еще называю её прекраснейшей, мудрейшей, справедливейшей, тут еще должно быть с дюжину разного рода титулов. Вот никакого уважения к компаньону. Зато есть плюс можно полежать на полу отдохнуть, дать завязаться жирку.

— В опасности моя карьера, — слегка запинаясь начал свою печальную повесть Ник. — Я подготовил отчет начальнику отдела, прекрасный замечательный отчет на белой атласной бумаге. Отчет, написанный идеальным каллиграфическим почерком типа «Канцелярский наклонный особый тип шесть». Этим почерком пишутся самые важные документы в нашем отделе. Да что в отделе, во всей Канцелярии Лорда.

— Очень интересно продолжайте. Хочу как-нибудь увидеть ваш особый канцелярский, — Анойя с трудом сдерживала зевок.

— И вот, этот замечательный отчет вместо того чтобы положить на стол начальнику я по ошибке отправил в архив. А начальник завтра утром придет на службу хватится отчета, а отчета нет. Вы понимаете, что я пропал?

— Пока не совсем. Что вам мешает зайти в архив, взять ваши бумаги и просто положить их на стол к начальству? Нет афишировать этот поход не стоит, сделайте все в тайне. И не благодарите, я решила ваше дело, — лучезарная широко улыбнулась.

Она то улыбнулась, а я vстался в тяжких раздумьях, с одной стороны дело решено, с другой а где наш профит от него? Какая-то жуткая несправедливость.

Ник нервно усмехнулся:

— Ах если бы было все так просто. Я бы не осмелился беспокоить вас. Вы не представляете размер бедствия. Любая бумага, попадающая в архив, начинает жить своей собственной жизнью. Вот кажется положил документ на полку, на минутку отвернулся и всё ее там нет. И вместо списка лицензий на занятие противоправной деятельностью, на этом самом месте лежит список домовладельцев города. А прошло то всего пара минут. Так что документ так просто не найти… Жуткое место этот архив. Там происходят такие вещи… Особенно в последних числах месяца, числа так двадцать пятого — двадцать восьмого.

— Обряд эскгорцизма проводили? — профессионально поинтересовалась богиня, — могу предоставить лучших специалистов.

— Да и неоднократно, но увы всё без результатов.

— Можетпопробуете, моих людей, — Анойя пристально смотрела на собеседника.

— Нет, мы проводим данные обряды только с аффилированными представителями, — гордо ответил нам Ник.

— Ну вольному воля, а жадному — духи в библиотеке…, — философски заметила наимудрейшая.

В комнате повисло молчание, было слышно только тяжелое дыхание нашего гостя. Как бы то не было, но разговор продолжила моя патронесса.

— Ну напишите новый документ, делов-то, — Анойя явно не стремилась сегодня к работе. Впрочем, этому она научилась у меня, ведь дурностаи славны тем, что чрезвычайно бережно расходуют свою жизненную энергию. И приятно думать, что совершеннейшая чему-то научилась и от меня став ещё совершеннее чем была.

— Вы не понимаете, документ должен быть завтра у начальника на столе, если эти бумаги не найти, то меня уволят, уволят с позором. А я больше ничего не умею делать, кроме как писать десятком уставных почерков и контролировать выполнение городских законов, — голос Ника задрожал от искренней печали, на глаза набежали слёзы. — Куда мне пойти тогда работать. Никому я такой не нужен. Это увольнение поставит крест и на моей карьере, и на моей жизни.

Я даже почувствовал жалость к нашему посетителю, в принципе он не производил впечатления отъявленного злодея. Милосерднейшая тоже прониклась возникшей проблемой:

— Я постараюсь помочь вашему горю, с прейскурантом вы же знакомы?

Ник закивал так активно, что аж покраснел от усердия. Это приятно, когда посетители не забывают об оплате. Ибо жизнь в городе связана не только с приятными моментами, но и такой жуткой необходимостью как оплата текущих счетов. А без них доступ к маленьким радостям этого мира оказывается внезапно оказывается закрыт, что само по себе очень обидно, а для молодого растущего организма обидно вдвойне.

— Тогда прекрасно, завтра в шесть утра мы встретимся с вами у Храма малых богов, я передам вам бумаги. Думаю, что вам не стоит идти с нами в архив. Не подскажите где вы примерно оставили ваши бумаги и как выглядит папка?

— Место не подскажу, а папочка была такая красненькая с зелёными завязками.

— Странное сочетание, — философски заметила божественная.

— Вы что!!! Это идеальное сочетание цветов, введено в действие нашим директором департамента, — Ник возмутился так сильно, что аж привстал со стула.

— Вынуждена заметить, что ни у вас, ни у вашего директора нет художественного вкуса. Это несколько усложняет дело, думаю такса повысится в два раза, и это будет вполне справедливо. И хотелось бы получить аванс, — резюмировала предусмотрительнейшая.

От безысходности Ник опять закивал. А я восхитился в душе деловой хваткой моей патронессы. Золотые перекочевали в наш общий карманчик.

— Мне понадобится какая-нибудь ваша вещь и ключ от архива. Вы же понимаете, что взлом оплачивается отдельно, так что лучше для вас если ключ окажется у вас в кармане.

— А если нет?

— Я же сказала, что взлом оплачивается отдельно и по повышенному тарифу, — четко выговаривая каждую букву повторила богиня.

Ник очередной раз тяжело вздохнул и полез в карман. Платок и ключ перекочевали в наши лапки. Оплачивать проникновение в помещение со взломом ему не хотелось. Наконец посетитель покинул нас, и мы остались одни. Было что-то необычное в том, что он пришёл к нам за помощью.

— Шеф, наконец-то еще одно дело в зачёт. А зачем нам этот платок, больше похожий на половую тряпку? — я с сомнением осмотрел тот кусок ткани, который если и был когда-то белым, то много лет назад, возможно еще до основания города

— Обо всём узнаешь в своё время, мой нетерпеливый любопытный друг, — ответила богиня и демонстративно зевнула.

— Я всё понял, пора отдохнуть нас ждёт бессонная ночь и надо хорошенько выспаться, набраться сил. Во сколько тебя разбудить, о божественная? Что что, а у каждого дурностая имеется встроенный будильник, который не дает нам проспать. Он работает всегда и везде, в любом городе, в любом часовом поясе.

— Думаю часов в одиннадцать, — ответила, подумав, Анойя.

— Будет сделано, — отрапортовал я и провалился в сладкий сон, в котором гонял бабочек по Овцепикским полям.

Было прекрасно весело и бодро. Иногда я скучаю по природе.

И тут меня самым бесцеремонным образом разбудили в десять минут двенадцатого. Я было попробовал предложить немного перекусить, но меня не поддержали в этой смелой инициативе. Дескать переедать вредно, плюс мы опаздываем. И если придётся делать лапы, то переедать ещё и смертельно опасно. Можно застрять в форточке, можно получить одышку. Я было хотел поспорить, что даже переевший дурностай даст фору любому спортсмену этого мира, но не был понят, а просто за загривок выставлен на мостовую.

Мостовая холодила лапки, по неосвященным улицам плыл туман, а мы двигались в сторону городской ратуши, рядом с которой и находился архив. Никто не попался нам на пути. Добропорядочные граждане спали, недобропорядочные в эту ночь делали свои тёмные делишки вне нашего маршрута. Городская стража проводила вечер в кабачке, где собирались самые асоциальные элементы города. Наконец мы достигли цели нашего приключения.

Здание городского архива было выстроено много лет назад, как гласили городские легенда местным градоначальником Афиногеем, в тот самым момент когда городские бумаги перестали входить в кладовку за его кабинетом. С тех пор количество бумаг возросло многократно, а здание соответственно многократно расширялось. Пожалуй, каждый градоначальник считал своим долгом пристроить очередное крыло, надстроить новый этаж, прокапать еще один подвал.

Здание давно уже не походило на тот первый дом, но все равно у местных жителей носило название Афиногеевы архивы. Представляло оно собой удивительную эклектическую мешанину всех стилей и направлений, где рядом со строгой и минималистичной стеной конструктивизма соседствовала вычурная барочная башенка. Что делать каждый градоначальник строил в самом современном, с его точки зрения, стиле. Одним словом, здание архива было застывшей летописью истории архитектуры. Но что-то я отвлекся и перешел к написанию путеводителя по нашему городу. Вернёмся к нашему приключению

Ключ заскрипел в замке, и вы вошли в тёмный и пустой холл.

Обычно днём тут толпились посетители, скрипели перьями клерки, но сейчас стояла полнейшая тишина. Конечно согласно штатному расписанию магистрату полагался ночной сторож, но эту должность занимал двоюродный племянник главы магистрата. И в данный момент подающий надежды юноша тратил денежку, заработанную тяжёлым трудом, в одном из городских кабачков, возможно вместе с городской стражей. Я так витиевато написал только то, что путь наш был свободен.

Пройдя длинными коридорами, мы оказались в самом архиве. Высокие стеллажи, заставленные папками, взмывали в небо, то есть под потолок. На потолке сохранились остатки росписей, прославляющих деяния очередного городского главы. Но все равно в этой темноте они были не видны. Здесь хранилась вся история с момента основания города, но мне кажется, что если хорошо поискать то тут можно было найти документы, относящиеся к тому моменту когда маленький черепашонок А-Туин только-только вылупился из яйца. Количество бумаг впечатляло. И как мы без божественной силы должны найти тут нужную папку? Часы на городской ратуше пробили полночь. Я вопросительно взглянул на мудрейшую и проницательнуйшую.

— Светлейшая, и как мы будем искать тут нужную папочку. Тут за год не справится, не то что до завтрашнего, точнее уже сегодняшнего утра. Да ещё вынужден предупредить, что дурностаи видят мир в сером цвете (тут я погрешил против истины, надеясь на невежество Анойи), так что для меня что красная папочка с зелёными завязками, что зелёная с красными всё это выглядит примерно одинаково. Это безусловно минус. С другой стороны, мир предстает перед нами в сто тысячах оттенков серого, что есть плюс.

— Не пугай меня своим пессимизмом. Разглядывать папку тебе не придется, у нас будет другая метода. Помнишь я взяла платок у нашего посетителя. Мы будем искать её по запаху. Есть собаки ищейки, будут дурностаи ищейки. Так, что ваш выход любезный Вермик, — она небрежно протянула мне замызганный платок.

Я поперхнулся от неожиданности, уж чего-чего, а такой подставы я не ожидал:

— Это обязательно надо делать, о мудрейшая?

Взгляд прекраснейшей не оставлял сомнения в необходимости этого жуткого шага. Я вдохнул ароматы, пытаясь вычленить из мешанины запахов нужный нам. В голове стала складываться определенная картина.

Не знаю даже как описать вам, то как дурностаи работают с запахом. Это как глухому объяснять звучание музыки. Я видел некоторую трехмерную карту помещения, но в качестве изображения были не предметы, а запахи вещей. В пространстве стали вспыхивать такие маленькие огонечки, подсвечивая те документы к созданию которых приложил свою руку Ник. Судя по количеству точек, а значит и переведенной бумаги работал он много. Хотя это может были те документы, которые он когда-то читал или просто держал в руках. Некоторые точки были яркими, некоторые тусклыми, как гаснущая свеча в ночи, когда тебя окружают кошмары.

Тут к своему ужасу я увидел, что точки перемещаются в пространстве. Жуткая магия архива делала свое дело. Да, удивительно, но Ник был прав. В этом помещении бумаги жили своей собственной жизнью, постоянно перемещаясь с места на место. Найти тут что-либо было проблематично.

— Ты видишь что-нибудь, — поинтересовалась богиня.

— Конечно о предусмотрительная, — ответил я, — конечно платок изрядно пованивает, но зато мы видим те документы, что трогал наш Ники.

— Тогда в путь, — приказала она.

— Нам стоит зажечь свечу, ибо, идя по запаху, стоит время от времени смотреть под ноги. Так говорит племенная дурностайная мудрость из глубины веков. В противном случае в погоне за бараньим бедрышком, ты рискуешь угодить в волчью яму.

Богиня молча кивнула, и мы пошли к ближайшей светящейся точке. Вот и папочка. Я с надеждой открыл ее, но увы это было не то. Передо мной был отчет Ники о временных затратах за прошлый год, скрупулёзно подсчитанный и красиво написанный. Не знаю насколько Ник был честен, но в бумаге начисто отсутствовали такие естественные пункты как обеденный перерыв и переодевание в рабочую одежду. Зато присутствовали точка перьев и смена чернил. Анойя небрежно, почти не глядя, откинула папку и тут я увидел своим обонятельным зрением как та начинает медленно дрейфовать.

— Держи её, — заорал я во всё своё горло, чем и напугал смелейшую. Пугать это да, я могу.

Мне пришлось объяснить суть проблемы. И нам после этого пришлось таскать все найденные папки с собой. Это было крайне неудобно, но что делать в противном случае мы рисковали натыкаться всё время на одну и туже папку. Видимо Архив что-то почуял: точечки задвигались быстрее, но всё же не столь быстро чтобы тягаться в скорости с человеком, а тем более молодым и спортивным дурностаем. Архив старался скрыть свои тайны, мы старались вырвать их из его лап, или что там у него есть. В бешенном темпе мы уже просмотрели с десяток папок, но все было не то. Вот именно в этот момент и произошло неожиданное и непредвиденное.

Я полез за очередной папкой на верх стеллажа, сжимая в лапке свечу и наблюдая как папка медленно двигается в сторону от меня. Приноровившись я потянулся за ней, папка ускорилась бегая все дальше и дальше. Я зарычал, сделал страшные глаза. Каким-то шестым седьмым или даже восьмым чувством я почувствовал, что это вот оно самое. Почувствовал, вытянулся в струнку и протянул свои лапки все дальше и дальше.

И в этот самый момент бумага под моими лапками зашаталась, и я полетел на пол. Слова, которые я от неожиданности произнёс не могут быть приведены в этих воспоминаниях, ибо эти строки могут читать и женщины и даже дети. Молодому поколению всегда полезно читать то что писали мудрецы прошлых эпох. И не за чем смущать их юные неокрепшие умы. Слова, которые произнесла божественная, я не могу написать по той же причине. Но вынужден признать словарный запас у многознающей и всепонимающей значительно выше моего. Ведь живет она дольше, значит и всяких передряг повидала больше.

И так что мы имеем. Я приземлился как кот на четыре лапы и ничуть не пострадал. Папка, которую держал в руках Ник продолжала убегать от нас, но главным было не это. Свечка, что я держал в руках рухнула не на пол, а застряла где-то в районе верхних полок. И теперь огонек весело разгорался, поедая бумажные залежи, с каждой секундой захватывая новое пространство. Из маленького огонька появился маленький костерок, а потом обычный костер, а далее уже кострище.

— Упс, — сказал я.

— Это всё что ты можешь сейчас сказать? — выдохнула печально богиня.

— Нет, могу еще крикнуть: БЕЖИМ! — заорал я и привел эту свою рекомендацию в дело? Показывая личным примером, как надо поступать.

Богиня последовала за мной, бросив на пол ненужные теперь папки. Так как мы бежали в этот раз, я не бегал никогда, и так же надеюсь мне и не придётся бежать так же быстро.

Когда мы выбежали на улицу здание уже пылало. Это было завораживающее зрелище. Темно красные, алые и даже оранжевые языки пламени взлетали в небо, раскрашивая его черноту в яркие цвета. Где-то там трещали и рушились балки, падали шкафы с кипами лежалых бумаг, написанных разными почерками и разными чернилами сотни, а может и тысячи лет назад. Никогда уже их не коснётся рука чиновника, не будут эти листы копироваться при тусклом свете свечи, не будет капать на них воск и более того не останется на них след от кружки дешевого пива из местного трактира. Все прах и пепел, пепел и прах. Чувствует какие глубокомысленные мысли рождает созерцание огненной стихии.

Возможно, будь в здании система пожаротушения. То все бы кончилось не столь ужасно, но ее еще не изобрели. Так что пожар разгорался, найдя благодатную почву, пожирая историю минувших веков.

Бумага и старые доски — всё это прекрасная пища для огня. Возможно пожарных еще не изобрели, а может эти должности так же были чисто формальны и жалование получали те кто и должен был их получать. Как бы то ни было, но все гибло в пламени самого грандиозного пожара на Диске. Я право почувствовал некоторое удовлетворение от того. Что приложил к этому свою лапку.

Мне даже хотелось залезть на тумбу и громко продекламировать, как когда-то в прошлом один из первых царей Анк-Морпорка, а может и не царей, а просто градоначальников… Ведь дурностаи историю изучают только факультативно, а вот стихи декламируют весьма охотно. Поэтому я поддался зову сердца и начал громко читать:

Пылает городской архив

Восходит черным дымом в небо.

А я же пью апперетив

И говорю, что я тут не был.

Когда-то классик нам сказал

Огонь для рукописей благо.

Сгорает в пламени металл

Но слов не тронет это пламя.

А что горит должно сгореть

Тут нет большой литературы

Тут Вермик вирши не писал

И нету вклада для культуры.

Пусть все горит, горит огнем

При этом обращаясь в пепел

Мы слез напрасных не прольём

И очень даже не заметим.

Я бы мог продолжать и дальше, ибо дурностаи как поэты весьма многословныи поэтично одарены. Но тут ливанул дождь мощный сильный и локальный. По первости я возмутился, но потом подумал, что это было благом. Так как сжигать город в мои планы явно не входило. Я же не вандал какой. А ведь отсутствие средств пожаротушения могло привести к этому печальному и незапланированному исходу. А так обошлось малой кровью: сгоревший архив и ни одного пострадавшего здания вокруг.

Стали скапливаться зеваки, нам пора уходить. Зачем привлекать к себе излишнее внимание. Мы отправились к Храму малых богов. Утро, промозглое серое утро. Но даже тут, вдали от пожарища заметно пахло гарью. Я уж не надеялся, но Ник прибыл к Храму.

— Вы нашли его? — с надеждой спросил он.

— Увы нет, но мне кажется мы решили проблему более кардинально? — небрежно заметила остроумнейшая.

— Это как?

— Видите ли уважаемый, вашего архива, как и вашего магистрата больше нет. Так, остались одни головёшки. Я вместо папки могу конечно отсыпать вам пару горстей пепла, правда никто не даст гарантии, что это была именно ваша папка, но думаю это не столь уж важно.

— А как? Почему?

— Был ли, не был ли отчет на столе вашего начальства никому не известно, кроме нас двоих (При этих словах я хотел возмутиться, что существует и третий знающий эту тайну, но потом решил благоразумно промолчать). И как вы понимаете никто из нас не заинтересован, чтобы тайну узнали посторонние. Так что передайте начальству, что непредвиденная сила в виде пожара уничтожила плоды вашего труда до тла, так сказать форс-мажор.

Ник молчал, переваривая и осознавая текущую ситуацию. Потом молча кивнул:

— Наверное да, так я пойду?

— Угу, остаток денежек за выполнение задачи, — она протянула ладонь и пронзила заказчика стальным взглядом. Тот не смог противиться этому требованию и полез за пазуху. Эти гипнотизирующие глаза сводили с ума всех. Кроме меня, я же уже писал об этом?

— Надеюсь Ио засчитает эту работу как две, — сказал я, когда Ник скрылся за углом, — ведь мы сделали большое дело и даже отомстили за него за волокиту со строительством. Тем более этот благодатный дождь спас город, рука Ио тут видна явно, так что храм воздвигнут по-быстрому, без волокиты.

— Я бы не стала надеяться на второе мой юный падаван, но, впрочем, нам пора домой. Я порядком устала, решая эту задачу. Кто знает, что принесет нам завтрашний день, но отдохнуть явно следует. Я порядком устала, бегая по этим коридорам.

И мы отправились домой, к новым приключениям. Но это уже совсем другая история…