Двенадцать подвигов дурностая

Глава 10. Дикий бык Запада

— И да, — с помощью запаха можно выразить все: страсть, любовь, отчаянье, радость, горе, — человек в кресле напротив был увлечен разговором, — я могу ароматами менять действительность. Каждая нотка запаха привнесет в этот мир свое, свою радость, восхищение, горе, печаль.

— Вы говорите, как истинный поэт, — Анойя так же увлеклась разговором, как и собеседник. Чем-то ее заинтересовал это обычный с виду мужчина по имени Пьер Грино, парфюмер из лавки через три дома.

Я уже было заволновался, что он применил свою магию ароматов на божественной, потом вспомнил о том, что раз она особым способом воспринимает вкусы, то такое же правило должно и распространяться и на запахи. Тем более я сам ничего не чувствовал, никакого особого интереса к нашему посетителю, только все нарастающее чувство голода.

— Ну, я вас совсем заговорил, — вдруг опомнился Пьер, — я же пришел сюда по-соседски, познакомиться, поболтать. Так что заходите ко мне буду рад составить для вас индивидуальный аромат.

— Интересно, а какой аромат вы бы порекомендовали мне, — Анойя чуть прикрыла глаза.

— О в вас есть что то таинственное, какая-то скрытая сила. Но в тоже время слабость и хрупкость, — мужчина поднес руку к лицу и потер подбородок, — работать для вас было очень интересно.

— Вы льстите мне!

— Ничуть, сейчас я искренен как никогда.

— Без сомнения я воспользуюсь вашим предложением, а пока я предлагаю плавно переместиться в соседний кабачок. Там тихо, уютно, и что самое основное, там прекрасно готовят.

Я просто-таки возликовал, время обеда — священное время для любого разумного существа нашего Диска. И мы перебрались к Генриху, пока я отдавал должное мясу, божественная и наш говорливый сосед обсудили все тонкости любимого аромата благоухающей и договорились, что через три дня он занесет нам созданный им аромат.

Минуло три дня, потом еще три. А ни аромата, ни Пьера мы так и не увидели на пороге нашего дома. Было чертовски обидно.

— Вот говорят, что женщины не обязательны. А этот Пьер? Где его носит, — возмущалась божественная, ее очень сильно волновало отсутствие аромта.

— Надеюсь, ты не дала ему аванс? — вступил в разговор я, как истинный философ-стоик, я предполагаю, что случилось самое худшее, — если да, то он уже на другой стороне Диска.

— Нет, не дала, и вообще, что такое другая сторона Диска, там, на минуточку, спина А-Туина находится и слоны. Хочешь сказать, что наш знакомый пробирается между бивней элефантов, — о в этот момент блистательная была само воплощение сарказма.

— Ложечки серебряные проверяла? — обеспокоенно спросил я, я иногда думаю о самом хужшем.

— Нет, у нас нет серебряной посуды. Нет я так не могу, я вся изведусь от любопытства. Вот мы сейчас пойдем к этому Пьеру. и я мягко поинтересуюсь, где аромат, что должен подходить мне идеально.

— Милосерднейшая, а ведь за окном дождь, почти ливень, это может подождать пару-тройку часов. Не хочешь же ты чтобы я промок до нитки, до последней шерстинки, — начал я тихонько ныть, чтоб Анойю убедить не ходить сейчас за порог, Вермик чтобы не промок.

— Нет, — рявкнула богиня и я волей-неволей отправился на улицу. Вот оно подчиненное положение фамильяра, кругом опасности для здоровья.

Мы прошествовали прямо к лавке Грино, увы она была закрыта. О чем недвусмысленно сообщала надпись, выполненная корявыми буквами на куске картона, пришпиленному к дверям. «Лявка закрыта. Я уехаль в другой горот. Пер Грин»

— Ну вот, все ясно, он уехал. В этой ситуации радует только одно, он не прихватил ни наших ложечек, ни наших денег, — выдохнул я.

— Стоп, не мог человек со столь изысканным вкусом писать столь безграмотно и столь ужасным почерком. Тут явно что-то не то. Возможно это похищение.

— Вполне, вот посмотри на меня, Мой стиль достоин высших похвал, а что до почерка, так все местные эскулапы обзавидуются, когда его увидят, — остроумно парировал я, — мой почерк самый не читаемых на диске. А что до грамотности, то это не мой стиль. Проще изменить правила, чем мне вычить их.

Анойя ничего не сказала, только легонько потянула входную дверь, она, как не странно, не была закрыта. Но что такого уезжал человек в спешке, забыл закрыть. К чему поднимать из-за этого шум, гам-тарарам. Но божественная так не думала, она осмотрелась кругом, да улицы полные спешащего народа туда-сюда. Проникать в помещение было как-то подозрительно, поэтому божественная сделала вид, что ничего не произошло, и мы просто полюбовались огромным ржавым замком, корявой табличкой и вернулись домой. Но я был готов поклясться, что ночью нас ожидает очередное опасное приключение, а именно проникновение, незаконное проникновение, в жилище, точнее торговую точку.

Я был прав, как только стемнело, на улицах исчезли прохожие и погасли фонари, мы отправились в покинутую лавку.

Как я и ожидал, дождь не прекратился, пожалуй он стал еще сильнее. НО худо-бедно, но мы добрались до лавки. Луч потайного фонаря врывал из темноты некоторые разрозненные детали, точнее они были не только разрознены в философском смысле, но и разрознены в физическом, то есть, разорваны, разбросаны, разобщены на максимально возможное расстояние. Ну синонимы вы далее сможете подобрать сами в силу ваших литературных и филологических способностей. Но как бы то ни было, похоже, что хозяин покинул лавку в большой спешке, попутно уронив массу склянок и вылив на пол кучу дорогих, наверное, смесей, эссенций, вытяжек. Такое конечно могло быть возможным, но принципу той жне бритвы, наверное, какой-то местный парикмахер, говорил что скорее всего нашего давешнего знакомого просто похитили. Дополнительным аргументом в пользу такой версии была смятая пастель Пьера. Больше нам делать было нечего, пора было уходить обратно. А то вдруг некоторые подозрительные личности. Шатающиеся по ночам возьмут и проникнут в помещение.

Не успели мы выйти на улицу, как к нам прицепился какой-то местный нищий в темных очках, выскочивший как черт из табакерки из ближайшей подворотни. И зачем ему в столь поздний час понадобились очки?

— Подайте на пропитание, загнусил он жалобным голосом, прихватив божественную за рукав. Анойя недоуменно смотрела на нищего. Будь я на ее месте и с ее возможностями, то я бы просто испепелил голодранца. Будь я просто на ее месте, то я бы прикинулся, что меня тут нет и ушел бы спокойно домой, но Анойя почему-то остановилась и золотой перекочевал в ладонь нищего.

— Да благословят вас Ио и Анойя, — пробормотал нищий, пряча монету в карман своего потрепанного камзола, — да не оскудеет рука дающего и его карманы.

Я был готов поспорить на свой хвост, что в этот момент брови божественной поползли вверх. Мои тоже, но мои от неслыханной и невиданной щедрости

— Ну Ио понятно, а причем тут Анойя? Мне действительно интересен этот момент, — богиня чуть склонилась к нищему от которого несло ароматами ближайшей свалки, мне становилось все дурнее и дурнее.

Нищий протянул правую руку:

— Мадмуазель интересуется народными сказаниями и легендами? Она в этнографической экспедиции? Мадмуазель щедро заплатит за те алмазызнаний, что я предложу ей? Старый Михаэль ответит на все ваши вопросы? Если у вас будет достойная плата, — и он протянул руку. Вот нахальство! Очередной золотой перекочевал в собственность попрошайки.

— Мадмуазель безусловно знает, что божественная Анойя отвечает за вещи, застрявшие в ящиках стола. Она хоть и относится к числу малых богов, но особо почитаема людьми нашей профессии.

— Ну, немного в курсе, я так раз об этом писала курсовую в прошлый семестр, — с достоинством ответила богиня. Очевидна хитроумная решила выдать себя за студентку.

— Так монеты, это по сути те же вещи. И я возношу ежедневно свои мольбы милосердной, чтобы эти маленькие и большие кружочки не застревали в карманах прохожих, когда они тянутся рукой в карман, чтобы одарить бедного Михаэля. Да будет она благосклонна к несчастному слепцу.

— А когда ты сам тянешь свои руки в чужой карман, ты возносишь молитвы, чтобы монеты не застревали в нем, — ехидно спросила божественная.

— Старый Михаэль чтит Свод о наказаниях этого великого города. Он не преступает закон…

Анойя хитро усмехнулась.

— Хорошо. Да будет так. А бедный Михаэль всегда проводит ночи в этой подворотне?

— Увы да, люди бывают черствы и жестоки, и бедному Михаэлю приходится ночевать тут. Скажу по секрету, тут очень удобный угольный ящик, в нем легко укрыться от ветра и дождя. Так что Михаэль хоть и не спит на белых простынях, он спит в теплом месте, — нищий опять протянул руку и вновь разжился золотым.

На мой профессиональный взгляд добросердечная была слишком добросердечной. Стоило и поубавить пыль в раздаче милостыни. Мы и так странно работали в этом городе, почти задаром.

— А когда несчастный Михаэль спал тут последние ночи, он не видел ничего подозрительного и странного, — глаза Анойя заблестели в предчувствии информации, в руках появилась очередная монета.

Очевидно золото испускает какие-то особые лучи, невидимые простым взглядом. Потому что наш назойливый собеседник как-то странно подергал головой из стороны в сторону и зашмыгал носом.

— Михаэль бедный больной старик. Память у него уже не та, годы и плохое питание берут свое. Надо бы обратиться к местным эскулапам, а денег у него нет. Кто поможет Михаэлю, кто спасет его, — притворно запричитал наш собеседник и запрокинул лицо в небо.

— Да, медицина в городе не слишком дешева, я думаю пять золотых будет достаточно для того чтобы нанести визит к городскому медицинскому светилу?

— О мадмуазель добрый человек, очень добрый и щедрый. А Михаэль очень и очень болен. Когда он приходит к врачам те падают в обморок от ужаса, когда понимают насколько больной человек перед ними. О это ужасная история. Я думаю… Я думаю, что не меньше десяти монет может стоит такой визит.

Анойя не стала торговаться бросила в протянутую руку мешочек с золотом. Я же был вне себя от возмущения. Так разбрасываться нашим достоянием. Это было ужасно, это было нечестно. Не знаю, как там Михаэль, но буквально почувствовал костлявую руку голода на моей грациозной шейке.

— Тут пятнадцать монет, после того как подлечите память, подлечите и глаза, — небрежно, как бы походя заметила слепосердечная. Ибо она видела муки нищего, а не видела в упор мои.

— О я буду молить о вас Ио. И так три дня назад к этому подъезду подъехала черная карета, запряженная шестеркой черных лошадей. Все такое черное-черное и темной ночью. Ужасная, мрачная картина. Будь у меня больше волос, то они бы встали дыбом и стояли до сих пор. Даже окна у этой кареты были зашторены. Из нее вышли два солидных и состоятельных господина. Бедный Михаэль хотел вопросить у них немного меди, но сразу же увидел что сердца у них черствые, как корка хлеба, пролежавшая в подворотне в течении года.

Бедному Михалю не достучаться до их милосердия, поэтому он тихонечко сидел в своей подворотне и ждал… Между тем в доме был шум и грохот, такой силы, что можно было подумать в доме идет гроза с громом и молниями. Минут через тридцать из дома вышли уже трое. Но как трое, двое вышли, а третьего они тащили с собой. Не самый лучший способ передвигаться по городу, замечу я вам. Один из этих солидных господ тащил с собой сундук. После этого они погрузились в карету и уехали, а бедный Михаэль дрожал от страха до утра. Такая вот жуткая история произошла. После этого я не мог спать месяц, — нищий печально покачал головой и смахнул грязным кулаком набежавшую слезу.

— Абедный Михаэль случайно не запомнил номер этой жуткой кареты?

— Память, память, — затянул старую песню нищий в надежде получить еще золотой или несколько.

— Я не упомянула, что божественная Анойя прочла мою курсовую и она ей очень понравилась, так что у нас с ней короткая молитвенная связь сейчас, — Анойя решила прекратить мародерство.

— Это как милейшая — удивился нищий.

— А так, что мои молитвы доходят до нее очень быстро. Так что думаю она с удовольствием закроет карманы для одного подозрительного товарища. Монеты навсегда будут застревать в карманах обывателей.

Тут нищий то ли вспомнил о пяти лишних монетах, то ли устрашился божественного гнева (и в самом деле она бывает в гневе ого-го), но на удивление не стал вступать в споры и сообщил скороговоркой:

— 888 OX.

После этого он испарился в подворотне.

— Забавный номерок, — заметила божественная, — очень забавный. Нам осталось только узнать владельца этого транспортного средства и нанести ему визит. И я даже знаю, кто нам поможет.

Как вы уже догадались мы пришли к Нику. При виде нас у юноши несколько задергался глаз. Анойя была невозмутима.

— Я к вам по простому делу, мне нужна всего лишь малость, узнать кому принадлежит некой транспортное средство. Такая простая справочка. Видите ли, вчера был сильный дождь и меня обрызгала карета. Это было ужасно, только только решила выгулять свое новое платье. И тут такое несчастье. Вы же понимаете, что оно только на выброс?

— Да, да. Ужасная неприятность!

— Я рада, что вы меня понимаете. Но я хотела бы падать иск и мне надо узнать хозяина этого транспортного средства. Надеюсь, что каретная база у вас была продублирована, — спросила она с самым невинным видом, намекая на тот самый пожар.

— Пятьдесят монет, — недовольно буркнул Ник и ушел искать нужную нам информацию.

Искал он ее не долго толи хорошо знал где и что искать, то ли объемы для поиска сократились.

— Вот владелец кареты. Это Дэн Хук, по прозвищу Дикий бык Запада. Карета черная под двойку лошадей, регистрационный номер 888 OX. Но Дэн — очень серьезный человек в городе: казино, букмекерские канторы и прочие и подобное. Так что денег вас с него не получить, адвокаты жуть, еще ему заплатите за то что напугали его лошадей видом своего нелепого платья, — Ник похоже не испытывал ни малейшего интереса к нашему «мнимому» несчастью.

Да собственно от него и не требовалось ничего такого. Эмпатия от такой личности вещь не обязательная. Платить денежку за то чтобы узнать, где живет Дэн мы не стали, это можно было выяснить более простым способом.

— Вот я испытываю даже некоторое сожаление о том, что архивы так внезапно и стремительно сгорели. Вдруг там хранилась полезная информация? — посетовал я дома. И в самом деле вдруг там было что то важное. То о чем будут сожалеть будущие историки.

— Вполне возможно, что это и было именно так, но есть другая сторона медали. чем больше информации, тем сложнее в ней разбираться, такой информационный ком. Вот представь, пошёл бы наш Ник в архив и пропал на пару дней. А тут раз и принес нужные бумаги. Все в этом мире относительно.

— Да, Это так. Вот я поел всего полчаса назад, а уже чувствую руку голодной смерти на своей шее, — я намекнул о том что близится время второго завтрака.

— Кстати, успокою тебя архив будут восстанавливать. Уже объявлен конкурс, — божественная никак не отреагировала на мои намеки про голодную смерть.

И тут мне в голову пришел очередной стих, вот неужели муза приходит на голодный желудок только. Мне это совсем не нравится, совсем.

Вот что такое информация

Ее даетцивилизация

И поисковая машина

Работает не без причины.

Она найдет любой ответ

И передаст всем нам привет.

Кто с кем, когда и сколько лет

Оставит все в архиве след.

Лишь нужен правильный вопрос

И вот тогда придет ответ

И даже пусть погаснет свет.

Все эти верные слова

Гласят что это Сорок два.

Какой вопрос я уж забыл

Но я ответ же получил.

— И к чему все это? — Анойя недовольно наморщила лоб.

— Не знаю, так полет фантазии. Буквы сложились в слова, слова в стихотворения. Мы гении не всегда можем структурно ответить на вопрос о том, как мы творим. Может все это приходит из глубин Вселенной, как озарение, как искра.

— Все с тобой ясно, так какие предложения по этому делу?

— Вызываем Ночную стражу, а что там у нас вроде все на мази.

— Ага и штурмуем его дом.

— Почему нет.

— Видишь ли мой торопливый друг, но у нас ничего нет, точнее не было на нашего возможного похитителя.

— А что же у нас на него есть? Что появилось то? — мне реально стало интересно. Вроде Ник ничего не сказал такого, ну владеет человек казино, так вроде это не запрещено. А если там сотрудники что-то мутят, то вопрос к ним, а не уважаемому бизнесмену. Было очень странно, вроде я не спал и слышал все то же, что я божественная. Может я теряю хватку?

— Ты меня поражаешь, сколько лошадей написано у Ника в реестре.

— Две

— А сколько видел Михаэль?

— Шесть.

— Вот именно шесть минус два четыре. Это уже немного другой коленкор. За столь мощное транспортное средство налог не уплачен по нескольким статьям: а: за владение, б: на ремонт дорог. Явная недоработка кого-то. В общем можно посмотреть, посчитать и обеспечить знакомство нашего Дэна с налоговыми органами.

— Думаешь им это будет интересно? Он же просто откупится.

— Возможно да, возможно нет. Но некоторое беспокойство в районе седалищного нерва я ему обеспечу.

— И это его напугает? И чиновники на это клюнут?

— Без сомнения, все что касается денежных потоков чиновникам будет интересно всегда, — Анйя уже что-то писал на листке бумаги, мне не было видно с пола.

— Кляузу пишешь, — поинтересовался я.

— Нет, информирую налоговые органы о грубом нарушении закона. Пусть придут, проверят, заодно и нашего Пьера найдут.

— А ты уверена, что это сработает быстро? — пока письмо придет, пока огни его прочтут.

— Уверена потому что мы сейчас пройдемся и бросим письмо в ящик на здании фискальной службы. Самая быстрая доставка корреспонденции. Это не мой братик с его косоглазием.

— Опять тащиться на улицу, — возмутился я.

— Не опять, а снова. Вроде как раньше ты жил на свежем воздухе и не возмущался. Что поменялось в настоящее время.

— Так раньше я был простой дурностай, а теперь фамильярный, Это немного другой коленкор, — для порядку возмутился я.

Анойя была права, на следующее утро у дома Дэна собрались вооруженные люди из городской стражи с острыми пиками и мечами и чиновники с толстыми папками. Даже не знаю, что было страшнее в настоящий момент. Вот что значит написать в нужное место в нужное время. Мы так же просочились в помещение. Удостоверение внештатного корреспондента «Правда Анк — Морпорка» делает чудеса.

Проход по широким коридорам, устланным дорогими коврами, и мы у кабинета владельца. Дэн был полноват, и несмотря на молодость он уже начал лысеть, что в совокупности со светлым волосом только усугубляло эффект. Небольшие, поросячьи, глаза, хорошо развитая нижняя часть лица. Увидев нас, он поморщился, как будто бы увидел червяка или муху.

— Что вам тут надо, я сейчас обращусь к Лорду и вас тут не станет. Возможно вас не станет не только в доме, но и в городе, — слюна так и брызгала из рта, напоминающего щель.

— О его Лордство очень огорчен тем, что его друг обносит городскую казну и не платит налоги на поддержание городского хозяйства в надлежащем состоянии. Вот он просил передать, — скучный человек в сером балахоне открыл папку и вручил хозяину кабинета бумагу.

Все это было сделано без тени эмоций на лице. Хозяин дома и кабинета принялся жадно читать.

— Вот, я уже вижу незадекларированную реликвию. Вот тот щит явно имеет историческую ценность, — человек в балахоне показал рукой на щит потрепанный временем, — так что вы оставайтесь на месте а мы пока осмотрим резиденцию.

Дэн молча сжал кулаки заскрипел зубами. Может Лорд и был его лучшем другом, но Витинарии рассматривал городскую казну как собственную, точнее недовлажения в городской бюджет рассматривал как недовлажения в собственный карман.

Начался полный обыск. В подвале дома нашелся и наш знакомый Пьер. Видок у него был не самый лучший, честно говоря. Анойя же с радостью узнала, что он жив и относительно здоров. Правда включать в перечень преступлений похищение и насильственное удержание она почему-то не стала, кто их поймет этих богинь. У них своя странная логика с точки зрения здравомыслящего дурностая.

Пьера отмыли и привели более-менее в божеский вид, так чтобы можно было сходить в приличное место, к Генриху например. Не стоит создавать отрицательную репутацию заведением друзей.

— А зачем вас собственно похитили, — поинтересовалась Анойя, когда мы расположились за столом, накрытом по высшему разряду.

— Понятия не имею Дэну надо было с одной стороны, чтобы запах ослабевал человека, а другого наоборот делал сильнее и отважнее. Ну как это должно было работать не представляю. Ведь аромат чувствуют все, нет вот конечно если у одного из них насморк, то тогда, — Пьер похоже оседлал любимую тему, но Анойя остановила его уверенным движением руки.

— Я дам вам один совет, уезжайте. Вы пытаетесь управлять чувствами и устремлениями. Не всем это может понравиться. Дэн попался на неуплате налогов, но вместо него могут быть и другие. И как тогда все повернется никому не известно. Так что бегите из города как можно скорее, езжайте в Агатовую Империю, составляйте ароматы, но не столь радикального действия. Иначе слишком многие захотят воспользоваться вашими услугами. Станьте парфюмером, очень хорошим парфюмером. Потом лет через десять вы можете вернуться обратно, если захотите, тут уже все немного забудут о происшедшем. Но никогда и никому не говорите того что говорили мне раньше. Творите для себя и в очень ограниченных количествах. Пусть окружающие будут думать, что это стечение обстоятельств, каприз судьбы. Удачи вам и легкой дороги.

Наш собеседник молчал, уныло разрезая бифштекс уже по сотому разу по одному и тому же месту.

— Я понял вас, я уеду из города сразу, как закончу дела, — промолвил Пьер после долгого молчания.

До конца ужина мы больше не касались темы ароматов, вытяжек, эссенций и нот. Разговор шел о самых отвлеченных предметах. А через четыре дня Пьер уехал и уже его рукой было написано объявление «Хозяин уехал в Овцепикские горы для сбора трав». Только мы втроем, еще Генрих, если кто считать не умеет, знали, что путь его был совсем в другую сторону и то что он вернется нескоро. Если вернется вообще. Свои запасы ароматов он оставил нам, а сам отбыл налегке, ведь идеи занимают место только в голове, а материал для своих творений можно достать в любом месте.

Анойя вертела в руках пузырек с жидкостью. Потом она аккуратно отвернула притертую пробку и по помещению распространился аромат утреннего луга, аромат восхода, аромат пробуждения, аромат радости и света.

— Что это? — поинтересовался я.

— Небольшой презент от Пьера, перед его отъездом. Как тебе аромат?

— Неплохо, но я бы предпочел запах бифштекса с кровью.

— Ты совсем не романтик, — с печалью заключила богиня.

— Да, мы дурностаи прагматики. И не гонимся за высоким. Может поэтому и выжили в эволюционной гонке.

— Жаль, — сказала божественная и добавила пузырек к ряду баночек и скляночек на ее туалетном столике, поставим его на переднее место.