Двенадцать подвигов дурностая

Глава 5. Каменные птицы

Через пару дней у нас был новый посетитель. Высокий сухопарый мужчина слегка за пятьдесят с легкой сединой и идеальным пробором. Его зелёные глаза оценивающие пробежали по нашему кабинету и остановились на божественной. Если бы не её природа, то она в этом взгляде просто бы утонула, он гипнотизировал, он звал за собой. К счастью дурностаи не подвержены разного рода ментальным воздействиям. Блокада от гипнотический действий, полная и абсолютная. Как говорится в некоторых играй иммунитет.

— Джеймс Смиттон, владелец местной газеты «Правда Анк-Морпорка», — представился он.

— Чем обязаны мистер Смиттон?

— Мой бизнес находится в опасности. Последнее время доходы стали резко падать.

— Воруют? — предположила богиня.

— Да, но идеи, — кивнул посетитель.

— Это как.

— Видите ли миссис — начал свой рассказ Джеймс, усаживаясь поудобнее в кресле.

— Мисс, — из любви к истине Анойя не могла не поправить своего собеседника.

— Мисс, — улыбнулся Джейс и продолжил свой рассказ.

— Видите ли в своё время я организовал свою газету, первую и тогда единственную газету города. Пришлось мне столкнуться и с трудностями и не пониманием. Но постепенно газета завоевывала аудиторию, тираж рост и уже скоро она стала приносить прибыль. Вы же читали нашу газету? — спросил он.

— О да, приходилось, где-то полуслухи где-то полуправда. Немного проплаченной рекламы. Я бывала в разных странах и видала многое, так что считайте я оценила ваш труд, — Анойя была сдержана.

— Вы безусловно правы, — Джейс самодовольно улыбнулся, — Вы уловили самую суть нашего дела. И одно из правил в нашем деле быть всегда первым, поэтому я не скуплюсь на оплату журналистам…

— И шпионам…

— И им естественно тоже. Ведь самое главное в прессе это новости, без них газета станет никому не нужна. Но суть не в этом недавно в нашем городке появился некий грязный листок под именем «Солнце Анк-Морпорка». Грязная газетенка, нестоящая даже бумаги, на которой ее печатают. Тем, кто идёт следом всегда легче. И нам стали буквально наступать на пятки, перехватывая самые жаренные новости, тем самым сбивая наши тиражи.

Ах как жаль, что я не мог высказать все что я думаю журналистике и моих мыслях о реформе газетопечатания. О том, что все гонятся за жаренными фактами, как жаль что их нельзя съесть, никто ничего не проверяет. Новость «Вермик упал со стула» привлечет внимание многомиллионной аудиторииюА опровержение о том, что Вермик ниоткуда не падал если и будет написана, то микроскопическим шрифтом в самом конце газеты. Что все пишется буквально на коленке, что в статьях отсутствует стиль… Я мог бы перечислять долго и нудно. Но как тяжело найти достойного собеседника для беседы. Мы дурностаи интеллектуально одиноки в этом городе. Вот такая печаль, такая невыразимая грусть.

— Ну как я понимаю это «Солнце» и является причиной ваших проблем?

— Увы, стоит нам продумать идею начать собирать материал, как «Солнце» выходит буквально за день два до публикации нашей статьи и снимает все сливки. Мы же довольствуемся только остатками. Некому не нужна новость, о которой ещё вчера кричали разносчики на каждом углу. И которая становится уже протухшей, — мужчина печально развел руками.

— А может они работают над теми же материалами, что и вы?

— Такое могло быть раз, два. Но подобная ситуация длится уже пять месяцев, я теряю покупателей, теряю деньги. Еще немного и газету придётся закрыть. Жаль, моя идея всколыхнула этот город, придала ему новый импульс.

— Как я понимаю, вы подозреваете, что у вас в редакции появилась крыса? — Анойя всегда формулировала свои мысли предельно ясно, хотя может и несколько недипломатично.

— Да, поэтому я прошу вас найти эту крысу и ликвидировать её. Я не призываю к физическому уничтожению, если что, — мужчина сказал это таким тогом, что можно было подумать, что он ничуть не против и кровавой развязки событий.

— Ну об этом вам беспокоиться не стоит. Вот Вермик у нас отменный крысолов, — божественная кивнула в мою сторону, надо же, обо мне наконец-то вспомнили.

Я тут же вытянулся в струнку и победно оглядел комнату в поисках возможной крысы, показав, что мог бы уничтожить их хоть миллион, хоть миллиард. Все это за соответствующую плату, разумеется. Ибо подвиг, безусловно, хорош сам по себе, а достойно оплаченный подвиг эпичнее ровно в два раза.

Труд героя должен быть оплачен, что он мог залечить раны, отдохнуть в семизвездной гостинице с ванной из парного молоко. Чтобы вокруг него сновали милые барышни и восторженно талантливый менестрели. Девушки просто мило щебетали, а менестрели услаждали слух уставшего героя балладами о его деяниях. Именно о таком послевкусии подвигов я мечтал.

— Думаю, что наша крыса ему будет не зубам, — усмехнулся Джеймс.

— Вы просто его недооцениваете. Поверьте, его возможности значительно превышают ваши ожидания. Ну как я понимаю у вас уже есть подозреваемые? — Анойя многозначительно посмотрела в мою сторону.

Скажу сразу, мне было лестно получить такоие комплименты от патронессы, значит я недаром ел свои пирожки и пил кофе.

Джеймс продолжил говорить:

— Да таковых трое, если не считать того, что я сам хочу намеренно разорить свою газету, — он печально улыбнулся.

— Ну такое может быть, если вы хотите поиграться с деньгами акционеров или страховым выплатами, — Анойя была невозмутима. Проницательнейшая видела все варианты и сразу.

— Это не так, поверьте… И так обо всех веяниях в газете кроме меня знают только три человека. Так что если и искать крысу то только среди них. Номер один Вилли Пот — главный редактор, номер два — Джесика Мун — глава отдела журналистских расследований и номер три Тед Алан — мой старый приятель, он юрист. Как вы понимаете при нашей манере работы у нас время от времени возникают маленькие неприятности. Герои статей могут быть слегка недовольны напечатанным о них.

— Все так серьезно, — Анойя удивленно приподняла бровь.

— Издержки профессии, у нас даже есть небольшой силовой отдел по устранению мелких и крупных неприятностей.

— Понятно, но хотелось бы увидеть всех ваших подозреваемых воочию.

— Не проблема, завтра вечером у нас состоится так раз обсуждение новых идей и планов. Я могу вас представить, осталось придумать причину, по которой вы находитесь на совещании.

— Неплохо, пусть я буду потенциальным инвестором, а пока не подскажите, где находится офис вашего конкурента и что он сам собой представляет.

— Звать его Эл Диггер, а редакция этой грязной газетенки расположена на Томатной улице.

— Прекрасно, маленький совет не стоит завтра раскрывать все карты. Поговорите на совещании о чем-то незначащем. Не стоит дарить конкуренту ценных идей пока мы ведём нашу охоту. Хотя… давайте те кинем крысе наживку, придумайте что-нибудь достаточно сенсационное, фейковое, чтобы наша крыска почуяла добычу и тут же побежала к своему хозяину. А так, мы берёмся за ваше дело. Предоплату можно и даже нужно внести немедленно, — закончила разговор благоразумнейшая, все-таки, я потихоньку приучаю ее к финансовой грамотности.

— Отлично, жду вас завтра, — с этими словами Джеймс покинул нас, а мы принялись обсуждать текущую проблему.

— О, всевидящая, ты же знаешь уже имя преступника. И нам останется только назвать его, а затем засыпать денежку в наш общий карман?

— Нет, мы будем следить за ними, тайно и незаметно. Ты же способен на это, компаньон?

— Не сомневайся. В своей семье я был чемпионом по пряткам. Никто не мог найти меня если я этого не хотел! Вот про меня даже стихи читали:

Кто всех лучше прячет нос

Кто всех лучше прячет хвост

Это Вермик безусловно

Он сумеет всех превзмочь.

Самый умный в нашей стае

Самый стройный в нашей стае

Ловкий стройный остроумный

Он сияние всех звезд…

В этих прекраснейших стихах есть еще масса строчек, и я готов был представить на суд талантливейшей, но меня самым бесцеремонным образом прервали.

— Что-то мне подсказывает, что автор этих виршей ты сам?

— Вот честно говоря уже и не помню авторства, но как легло на сердце и душе после таких замечательных строчек. Хочешь, я продолжу чтение. Там еще много…

— Нет, думаю, в следующий раз. Кстати, а ты не замечаешь подвоха в этом задании?

— Нам придется работать ночью, в то время, когда все добропорядочные жители города бeдут спать в своих уютных кроватках? А мы будем вынуждены скитаться по ночным темных и холодным улицам города? И тызабыла включить ночные и сверхурочные в счет? Поразительная безалаберность.

— И это тоже, но главное другое. Подозреваемых трое, а нас всего двое. Улавливаешь суть.

— Не очень, нам придется за кем-то не следить? Доверимся интуиции Вермика: не следить можно за адвокатом. Я знаю они все уважают закон, прямо впитывают это уважение с молоком матери, как и дурностаи, только последние впитывают еще ум и сообразительностью. Тут каждому свое, не каждому повезло как и мне.

— Нет все будет немного иначе. Мы попросим помощи, и я даже знаю у кого.

Анойя поделилась со мной свежей идеей, попросить Генриха помочь нам следующей ночью. А затем мы естественным делом отправились в трактир. Во-первых пообедать и по пути поговорить о деле. К нашей радости Генрих сразу пообещал тряхнуть стариной и пошпионить во имя славы нашего агентства и за чисто символическую плату. Договор мы скрепили бутылкой рома и горячим телячьим боком. Дурностаи не пьют, так что я компенсировал это двойной порцией мяса.

Все основные события должны были развернуться завтра, а сегодня наконец настало время посетить конкурента нашего заказчика. Длинный язык довел на до Томатной улицы и редакционной конторы «Солнца Анк-Морпорка».

Хозяин производил крайне неприятное впечатление, худощавый, почти скелетообразный. Седые волосы были взлохмачены, что свойственно либо творческим натурам, либо нервическим. В нашем случае мы явно имели дело со вторым вариантом. Бегущие глазки цвета болота дополняли картину. Пальцы постоянно сцеплялись и расцеплялись, завязываясь во многочисленные узлы. Это движение н прекращалось ни на минуту.

Кабинет редактора, огромное, но захламленное помещение, под крышей здания был завален бумагами до потолка. На полу около окна лежало несколько камней. ВО всех свободных местах стояли тарелки и кружки с остатками пищи и питья. Мой чуткий нос мог бы многое поведать о том, что ел и пил хозяин этого кабинета, но разговор у нас пойдет о совсем других вещах. Анойя предстала перед ним в образе молодого, очаровательного и талантливого журналиста.

— Сэр, не нужна ли Вам статья, статья бомба, статья, которая принесет вам кучу денег.

— И о чём же юная леди вы хотите писать? — Эл сцепил пальцы в замок и поднял на нас глаза. Мы чуть не утонули в этом опасном омуте, он просто высасывал волю из нас. Ну я же уже писал, что с дурностаями этот трюк не пройдёт, мы гипнозоустойчивы.

— Сенсация и разоблачения. Вот этот дурностай является наследником престола Анк-Морпорка, — она указала на меня пальцем. — Все документы в полном порядке. Мы должны срочно короновать его и свергнуть Лорда, под пятой которого стонет город.

При этих словах я выпрямился столбиком и принял горделивый и независимый вид. Что же божественная не соврала, ведь у нас у дурностаев каждый зверь король в своей норке. А что до меня, то я всегда я подозревал, что с моим происхождением все не так уж все ясно и прозрачно.

На губах Эла появилась ехидная улыбка, и он усмехнулся, с трудом скрывая желание расхохотаться в голос:

— Дорогая моя, наша газета печатает только проверенные факты. Для личностей же подобных вам есть местная «Правда». Обратитесь туда, может там сочтут вашу историю, заслуживающей внимания. Этот желтый листок способен напечатать и не такой бред.

И он сделал небрежный выпроваживающий жест рукой. Мы подчинились и вышли на улицу.

— Мерзкий тип, прямо-таки с преступной мордой лица. Я буквально почувствовал, что заглянул в бездну, полную чудовищ. О эти глаза, они страшные, они безумные…

— Ты слишком все драматизируешь мой хвостатый друг. Диггер обычный журналист, коих тысячи на свете. В меру напорист, в меру нагл, думаю, что тут теорию Ламборджини применить не удастся. Но главное я уже сделала, посмотрела на возможного заказчика.

— И каковы твои выводы о проницательнейшая?

— А выводы мы будем делать завтра, пока же я предлагаю просто немного прогуляться, погода как говорится шепчет, ветер дует от нас в сторону реки. Надо пользоваться этим моментом.

Странный вывод если погода и шептала мне что то, то на мой взгляд она шептала о вкусном ужине, мягкой постельке, но ни о том, что надо гулять по каменным джунглям и дышать свежим воздухом, таким редким в этих каменных джунглях. Не знаю с одной стороны город давал массу возможностей, но с другой я скучал по родным полям и горам. Там был простор и свобода.

На следующий день мы прибыли в редакцию. Солидное здание в три этажа, крышу которого венчали изображения двух горгулий. У одной были ужасного вида рога, у второй уши до самых плеч. Но все же архитекторы в этом городе не айс. Не смотрелись эти чудовища ну совсем не смотрелись. Я вот могу дать совет любому архитектору. Ставьте везде и всюду скульптурные изображения дурностаев, в мраморе или граните не важно, не прогадаете. Мы вошли в здание и поднялись на третий этаж, пешком. Наука и техника Анк-Морпорка еще не дошла до изобретения лифтов. Поднялись и попали на заседание, точнее его окончание, заодно увидели всех наших подозреваемых. Вот он первый портрет:

Вилли Пот был угрюмым мужчиной лет сорока, мешки под глазами намекали о его пристрастии к выпивке или долгим бессонным ночам. И чем он там занимался предстояло еще выяснить. Оставалось надеяться, что это делается не в ущерб редакционному делу и он не продаёт тайны за кружку другую пива.

Джесика Мун была очаровательной шатенкой, стройной и высокой. Она выглядела отстраненной, с чуть прикрытыми глазами. О коли мысли роились в этой прекрасной головке, нам предстояло выяснить и как можно скорее.

Ну а мистер Тед был толст, чудовищно толст. Если так выглядят преуспевающие адвокаты, то я хочу пойти на юридический. Хотя средств для поддержания себя в надлежащей идеальной форме, близкой к шару, требовалось безусловно много, очень много.

Нас представили, мы обменялись ничего не значащими фразами, которыми обмениваются представленные друг другу люди. А как вам погода? Великолепно! Как мне приятно! О если бы знали вы как приятно мне…

Короче много сказанных слов, а смысла никакого. Это то, как не любят писать, ни общаться дурностаи. Ио у нас каждое слово на вес золота, оно ценно своим значением, смыслом. Слово — серебро, молчание — золото, слово дурностая — платина!

Посте совещания мы остались одни, мистер Джеймсон спросил:

— Ну как ваша работа, сдвиги есть?

— Безусловно, можно сказать мы уже вышли на след преступника. Кстати должна отметить, что у вас приятный особнячок, такая монументальная архитектура. Как вам удалось найти такой шедевр?

— Да с полгода назад переехали когда расширялись. А что?

— Всегда интересовали такие вещи. Кстати, какую сенсацию вы скормили нашим подозреваемым?

— То что место лорда Витинари заняла его сестра- близнец.

— Оригинально, у вас креативное мышление. Пожалуй, в свободное время стоит писать приключенческие романы. Будете иметь успех. Мы сегодня проследим за вашими сотрудниками, и у меня просьба подзадержите их немного на работе. Ну там сверурочные или вечернее чаепитие с редактором, думаю, что при вашей творческой натуре придумать причину будет не сложно.

— Хорошо, — Джеймсон тепло попрощался с нами, — надеюсь утром вы найдете преступника.

Вечером мы встали в подворотне, заняли так сказать исходные позиции, и стали ждать наших птичек. От голода сводило живот, но дурностаи не покидают свой пост никогда, ну почти никогда.

Первой офис покинула Джесика и я ринулся за ней. Благо маскироваться особо было не обязательно. Мало ли дурностаев бегают по городу… На самом деле мало, а такой как я вообще бегает в единственном экземпляре. Поворот за поворотом я следил за своей целью. Когда Джесика повернула на Томатную улицу. В душе у меня запорхали бабочки от осознания того, что я не только умный но и интуитивный, но и счастливый. Ведь именно я обнаружил преступника, и поэтому львинная доля гонорара должна попасть в мои ручки. Увы и ах, женщина прошла мимо редакции, а постучала в какой-то дом от которого несло пряным запахом трав. Хозяйка, выглянув на улицу и не увидев ничего подозрительного, запустила Джесику внутрь. Но там она долго не задержалась и буквально через минуту направилась прочь. Я не успев отдохнуть бросился вслед.

Дома Джесика задернула занавески и похожее легла спать. Я же бедный, несчастный и голодный сидел на крыше соседнего дома, смотрел на окна, любовался полной Луной. И страдал от голода и несправедливости, ведь судя по всему Джесика была невиновной. В этой жуткой обстановке у меня даже родился стих:

Сияет Луна, холодная крыша

И холод в моём животе.

Никто дурностаевы вопли не слышит

Не видно и профиль в окне.

Шедевр… И как забрезжил рассвет я отправился на встречу с божественной, которая была перед зданием редакции. Раннее утро, все таверны закрыты, жуть. Как оказалось, я опоздал. Генрих так раз заканчивал свой рассказ о том, как Вилли тихо-мирно провел весь вечер в кабаке, попивая пиво и играя в дартс. Я тоже поведал свою историю, несколько приукрасив её сражениями с бродячими стаями собак, коих было то ли две до ли три, а может и десять. Но особо развернуться мне не дали. Нетерпеливейшая оборвала мой героический эпос на самом интересном месте:

— Должна сказать, что я отпустила Теда, он спокойно ушёл домой.

— И как…

В этот самый момент мы услышали крики продавцов газет:

— Сенсация! Сенсация! Что скрывает лордессаВитинари? Убийственные подробности!

Наши конкуренты похоже не дремали.

— Божественная все пропало, ты упустила подозреваемого, мы потеряли деньги, — от отчаянья хотелось биться головой об стенку.

Я взглянул на Анойю, та сохраняла полное спокойствие и лишь слегка улыбалась:

— Как ты могла? Я всю ночь подвергал свою жизнь опасности, а ты… Кстати Генрих тоже страдал…

— Ну те то чтоб очень, кабачок был вполне себе уютным, мясо вполне съедобным, — наш сосед крайне некстати вступил в разговор и отверг мою версию..

— Так и знал, что всегда самым несчастным оказываюсь Я!

— Мой громогласный друг, к чему все эти истерики, игра на публику. Я же сказала. Что отпустила Теда, а не то что упустила преступника. Ты невнимательно слушаешь меня.

— И где же преступники, покажи мне их наконец, — хотелось кричать и кричать громко, ибо это был голос голодного и холодного дурностая.

— Они всегда были перед твоим носом, — Анойя небрежно показала на здание редакции.

— Ничего не понимаю…

— Вся суть в мелочах мой фамильярный фамильяр.

— Не томи божественная. Ты же понимаешь, что я безмерно любопытен.

— Следуй за мной мой юный друг, — и божественная устремилась в дверь.

И еле поспевал за ней:

— Куда мы так стремимся?

— Вести профилактическую беседу с преступными элементами.

— И кто же это?

— Горгульи, мой ненаблюдательный…

Упс, я чуть не слетел с лестницы.

— КАК!!!!

— Все элементарно, Вермик. Редакция переехала с полгода назад, когда и начались проблемы, в кабинете у Диггера валялась галька, а он расположен далековато от моря. А как известно каждому горгульи обожают гальку. Так что вчера вечером я понаблюдала во-очую как горгульи встали на крыло у улетели в даль.

— Гениально, мудрейшая, — я искренне восхитился.

Между тем Анойя выбралась на крышу. Мне вновь пришлось следовать за ней, вот чего не сделаешь ради счастья шефа, вот даже своим здоровьем приходится рисковать. Голова кружилась, черепица скользила под ногами. Между тем ловчайшая быстрым шагом подошла к одной из статуй горгульи, а затем небрежно похлопала её по крылу. Статуя медленно, со скрипом, повернула к ней морду:

— Как звать, — спросила Анойя строго, сдвинув брови.

— Глум, — прозвучал рокочущий голос, как казалось из глубины камня.

— А как товарку звать? — продолжила свой допрос мудрейшая.

— Длан, — прозвучал тот же голос, идущий от камня.

— Прекрасно дорогие мои. Как говорится ваша карта бита, планы раскрыты и нам предстоит решить, что делать с вами.

Дрожь пробежала по каменному телу. Существо чувствовало божественность моей хозяйки и прекрасно осознавало, чем все это может закончиться. Вечная ссылка на крышу какого-нибудь здания и работа в качественной дождевой трубы. Для существ хоть каменных, но способных к полёту ужасная участь.

— Но всегда же есть альтернатива. Вам предлагается работать на другого хозяина, разведка с воздуха, добыча ночных новостей. Зачисление в штат и кормление лучшими типами камней я гарантирую.

— А мистер Диггер? — существо тяжело завозилось на своем постаменте.

— Этот вопрос я решу сама в свободное от основной работы времени. Ему придется принять то, что его осведомители сменили хозяина.

— Да, — кивнуло рогатой головой Глум, после долгой паузы.

— Так, а твоя сестрица, — Анойя обернулась ко второму каменному монстру.

— Хорошо, мы согласны. — существо с огромными ушами тоже кивнуло головой в знак согласия.

— Прекрасно, я пойду сообщу мистеру Смитенну о некоторых изменениях в его штатном расписании его газеты, — с этими словами она скользнула обратно в чердачное окно. Правда у меня остался вопрос, зачем я лез на крышу? Зачем подвергал жизнь опасности?

Владелец газеты удовлетворённо кивнул, выслушав последние новости, и тут же полез за кошельком. Вот обожаю я обязательных в расчете пунктуальных людей. Но тут божественная остановила его руку:

— Мы можем снизить гонорар за одну маленькую услугу.

— Какую? — в голосе Джеймса появилась заинтересованность.

— Да так, надо напечатать одну правдивую рецензию, — и загадочная улыбка коснулась губ мудрейшей, — я пришлю текст. И разумеется гонорара не надо.

Ну что же месть, это то блюдо, что стоит есть холодным, а кто как не боги могут подавать это блюдо. Ведь у них в запасе почти вечность, если они сумеют сохранить веру в себя у людей и дурностаев.