Два в одном

Лирическое отступление 6

Сцена 18+! На сюжет не влияет, кому не нравится такое — пропускаем!

Ее пухленькие губки оказались очень напористыми и сластолюбивыми, маленький ротик все еще сохранял вкус клубники со сливками, а язычок внезапно оказался очень длинным, что меня порядком удивило.

Я так и сидел, расставив по сторонам руки, предположительно содержавшие остатки сливок, а девушка этим бесстыже пользовалась и расстегивала оставшиеся пуговицы на рубашке. Когда же наконец она с ними справилась и откинула рубашку подальше — в ее бесстыжих глазах заплескался алкогольный азарт. Не сильно долго задумываясь, она реализовала недавнюю угрозу — подхватила со стола пироженку и прислонила к моему животу, прижимая, словно туша сигарету, наблюдая как крем течет по коже, растаивая и ускоряясь. Когда он почти достиг штанов — Маша резко опустилась ниже хихикнула и слизнула его своим тонким и длинным язычком, не подпустив к брюкам буквально пару сантиметров. Победоносно на меня глянула и решительно потянула за ремень.

— Надо снять… иначе перепачкаешь, и придется выбросить. Хороший костюм, жалко…

Штаны были сняты и отброшены секунд за десять, но в процессе Маша еще пару раз отвлекалась чтобы слизнуть новые струйки крема, покушавшиеся на целостность одежды, и делала это нарочито медленно, следя за моей реакцией.

— Ух ты… — ее рука легла на мои трусы, поглаживая пальчиками. — Это что за ткань такая? Даже трогать кайф, а внутри там, наверное, вообще… тоже не стоит пачкать, — вынесла вердикт Маша, слизывая очередную струю сливок с клубничными крошками.

— Вот же ты бесстыжая, — прошептал я, когда и этот предмет одежды аккуратно лег на кресло справа. — Да еще и язык острый и длинный… во всех смыслах…

Маша захихикала, белозубо улыбаясь и смешно прикусив кончик языка зубками.

— Что поделать, в крови много алкоголя, а ты слишком вкусно пахнешь, и это еще больше опьяняет… придется терпеть… и меня и мой длинный язык. А ты еще не представляешь, насколько он длинный… — она прищурилась, позволяя очередной капельке скатиться по животу намного ниже. — Вот я растяпа… проморгала… придется ловить намного ниже…

Вот теперь я понял, что она имела в виду. Язычок устремился за капелькой сливок, которая уже стекла в нижнюю часть паховой зоны, но он легко ее догнал, слизнул, да еще и возвращаясь тщательно исследовал поблизости все, до чего дотянулся. А дотянулся много куда, я аж зажмурился.

— Черт, сливки закончились…

И я почувствовал, как на моего дружка падает что-то прохладное и влажное. А следом язычок обхватывает вокруг, подобно тому, как удав обвивает ветку дерева, и я почувствовал как отъезжаю.

Если быть честным — опыта у меня маловато, и весь мой опыт — это последняя неделя. Но судя по тому, что я испытывал сейчас — Маша для себя возвела минет из любительского развлечения в категорию высокого искусства. Твою ж за ногу, если честно, раньше я фантазировал на эту тему много и часто. Но я и представить себе не мог, что может учудить одна с виду обычная девчонка с длинным языком и развратной фантазией. То обвивала им мой инструмент и мне казалось будто он просто утонул в ненасытном ротике, то казалось бы при обычном… погружении — покачивая головой вытягивала язык во всю длину и практически доставала до кхм…мешочка. При этом кончиком языка щекотала, заманивала, дразнила до такого состояния, что я чувствовал не только верхней частью как обычно, а буквально весь мой младший превратился в сплошную эрогенную зону.

Пару раз хотел было отодвинуться и дать себе передышку, но Маша явно вознамерилась меня добить, потому что оттолкнуть себя не дала, вцепившись ноготками и усиливая нажим, если я пытался отстраниться. Тогда я просто опустил руки ей на голову и запустил пальцы в волосы, легонько нажимая и массируя кончиками. И понял, что девушка сама на грани. Когда же она начала жонглировать моей головкой, удерживая ее на кончике языка я не выдержал и дал первый залп. Но Маша даже не думала отстраняться! Только зажмурилась, прикусив кончик языка и улыбаясь ехидной ухмылкой нашкодившей хулиганки, подставляя личико, словно летнему дождику.

— А эти сливки еще вкуснее, — выдохнула, облизываясь.

Мои руки опустились ей на плечи и медленно сдвинули бретельки, которые медленно сползли вниз. Но верхушка платья и не подумала спадать, удерживаясь на ее крепкой стоячей двоечке, может даже почти троечке.

— Упс, осечка! — девушка засмеялась, прикусив пальчик. — Нет уж, снимай сам, не надейся на одну лишь силу притяжения…

— Ну да, я вижу, что на тебя никакое притяжение почти не действует, — я опустил глаза на ее налитые пухлые апельсинки, на которых и висела верхушка платьишка.

Маша рывком поднимается на ножки и ловко прошмыгивает мимо меня к лестнице наверх.

— Догоняй! — доносится до меня уже этажом выше.

Ну, делать нечего, поднимаюсь следом. По звукам понимаю, что это точно не второй этаж, и похоже не третий: на перилах с третьего на четвертый висело тоненькое платье. Которое еще минуту назад обтягивало соблазнительную фигурку моей… даже не знаю кого. На ступеньках на четвёртый лежит тоненький лифчик, а на выходе на крышу — трусики, которые, к слову, до этого я не видел, но сразу понял — их сняли только вот только, слишком они были теплые и мокроватые…

Девушка обнаружилась на небольшом коврике для загорания — скрестив ноги и прикрывая свою аккуратную грудь. Но в глазах… глазами она меня пожирала и облизывала не хуже, чем недавно в гостиной. Когда я подошел, она пересела на коленки и снова пустила в ход свой длинный и нахальный язычок. А потом поднялась и увлекла к подвешенному недалеко гамаку. Перекинула ногу, легла на него спиной, раскинув длинные ноги и свесив их, сжав пальчики.

Вокруг было темно, и я почти ничего не видел, но зрение неплохо заменяли и тактильные ощущения. Кожа была гладенькая, только внизу прощупавалась тоненькая полоска волосиков в виде… змейки? Не разглядеть, но по ощущениям очень стильно и притягательно. А еще ниже все было очень влажным, скользким и нежным, и от легких поглаживаний девушка всхлипывала и вздрагивала.

— Ну же… — выдохнула она, подтягивая меня ближе. — Перестань издеваться, я же сейчас с ума сойду… дав…ай… ах… боже… — в этот момент я уперся в ее влажную пещерку, готовясь наконец исследовать все ее закоулки.

«Эх, малыш, — раздался в голове знакомый, разочарованный и такой раздражающий сейчас голос. — Похоже, что ты никогда не научишься…»

От неожиданности и раздражения я едва не зарычал вслух.

«Блин, ну почему ты так невовремя!» — я буквально швырнул в демоницу мысленную волну раздражения, и постарался сделать ее потяжелее.

«Я всегда вовремя, — был ответ. — Особенно последний раз, если бы не я — ты бы стал обедом и инкубатором для весьма мерзкой твари… а сейчас — я тем более вовремя. Уступи мне десять минуток с этой девочкой, а?»

«Да ты сдурела!» — зашипел я, стараясь, чтобы Маша не заметила моей заминки, гладя такое податливое стройное и гибкое тело, которое изнывало от нетерпения и умоляло не медлить.

«Вспомни, ты мне обещал выполнить три мои просьбы. Это вторая. Просто отступи ненадолго и останься наблюдателем… не пожалеешь. обещаю…»

«Ну нет…»

«Ты значит получил ослепительный оргазм и яркое воспоминание, а для девочки напрячься жалко? — вдруг упрекнула она, и я подвис. — Посмотри на нее — вон как расстаралась для тебя, бедняжка… Уступи мне на 10 минуток, даю слово, благодарить будешь! А она так вообще… »

«Хрен с тобой. Но не смей ее обижать!»

В моей голове раздался довольный и победный смех, я почувствовал, как тело наливается чуждой силой. Руки легли на лобковую часть девушки, большой палец медленно провел по краю вверх-вниз, опустился глубже, слегка проникнув и на его кончике осталась изобильно подтекшая влага.

— Скажи мне, милое дитя, — услышал я свой и одновременно не свой, вкрадчивый голос. — Ты готовы отдаться мне целиком? Раскрыться полностью без остатка?

— Да…

Моя рука нащупала ногу девушки и подняла повыше. Поднесла к моим губам ее большой пальчик. Демоница медленно обхватила его, поместив в рот, дразня языком, при этом проникая в Машу уже моим причиндалом вместо пальцев. Губы девчонки раскрылись, потянулся тихий тоненький стон, почти на грани ультразвука, глаза закатились, а тело задрожало. Демонесса не тропилась засадить ей, а проникала медленно и уверенно, скользя вперед-назад, при этом не забывая облизывать пальчики ноги Маши. Даже я уже не выдерживал, хотел перехватить контроль и…

Машины руки зашарили вслепую, словно пытаясь нащупать меня, схватить и сжать, запустить в меня ногти, но в ее доступности моих участков тела не было.

— Садист… — выдохнула она. И тогда она просто впилась ногтями в гамак, послышался трест — толи ткани, толи ломаемых ногтей.

Малисса напирала, делая несколько обманных неглубоких движений и щекоча моим приятелем девушку в самой нежной части, не выпуская из губ пальчики ноги, а маша бессильно скулила, рычала и тщетно старалась дотянуться хоть куда-нибудь. Наконец, она задышала часто, задрожала всем телом, словно схватила приступ эпилепсии, и откинулась бессильно на гамаке.

— Ты… — она так и не могла выровнять дыхание, а тело еще подрагивало остаточными точечными рывками. — Ну сейчас ты получишь!

Она соскочила с гамака, рванула меня за руку следом, толкнула на коврик, на котором встречала меня на крыше. Упала на колени и решительно прошлась языком по всем чувствительным местам. Проверила меня на «твердость духа», азартно улыбнулась.

— Тебе хана! — торжествующе пискнула она и рывком меня оседлала.

«Ну вот, другое дело! Теперь можешь и расслабиться!» — хихикнула Малисса.

Маша оказалась ненасытна. Дважды она наседала на меня, вращая своей гибкой талией и влажно хлопая своими бедрами о мои. Вцепилась мне в волосы, прижав к своим упругим бугоркам, и стараясь заставить меня едва ли их не проглоить. Казалось, ее животик и грудь застыли неподвижно, а попа и ноги жили своей отдельной жизнью — тело изгибалось в талии и ускоряло движения. Перед финишем она каким-то волевым усилием сжимала внутренние мышцы, что усиливало эффект, и несколькими рывками добивала нас обоих, после чего расслаблялась и бессильно скатывалась по моему телу на коврик, ритмично вздрагвая. Мы отдыхали минут пять и все повторялось. После третьего такого раза она обессиленно упала рядом, закатив глазки…

— Только ничего не говори, — прошептала она, глядя в звездное небо. — Просто обними и побудь рядом немного, прежде, чем ты уйдешь опять надолго… Или если хочешь — возьми меня еще… и кстати, тебе не говорили, что ты действуешь как наркотик?

— В смысле? — не понял я, едва успокоив дыхание.

— Ну, врываешься как горячий поток, дурманишь, возносишь в небеса, и заставляешь замереть, пока падаю… падает… — она захихикала, и я почувствовал как ее пальчики осторожно проверяют на ощупь — как там с готовностью. — А в конце, не успеваешь отдышаться, как наступает ломка, и хочется еще! — Она развернулась и я понял, что ее нахальный язык уже тут как тут — вовсю орудует. — Я, наверное, с катушек съехала, но похоже мне никогда это не надоест…