Два в одном

Глава 32

Назад пришлось возвращаться по памяти, но благо, с этим последнее время проблем нет. Разве что проходя мимо поста охраны в обратном направлении я испытал небольшое нервное напряжение, но как оказалось напрасно: на этот раз там дежурил Танака, который поймав меня в поле зрения неожиданно встал и серьезно так поклонился. Охрана тут же последовала его примеру — все до единого. Ого, похоже Танака среди них непререкаемый авторитет. Я вернул поклон — не каждому отдельно, а сразу в направлении всей толпы, и двинулся назад в свою… в смысле в комнату Аки… Блин, звучит это конечно весьма двусмысленно, ну в общем буду пока считать комнату своей.

Как и ожидалось, девушки там не было. Ну оно и к лучшему, наверное, так как я тут же прилег и мгновенно провалился в сон безо всяких сновидений. А наутро меня разбудила служанка в традиционной одежде, но при этом явной европейской внешности — русоволосая и немного веснушчатая.

— Господин Яромир, Вас ожидают. Господин Сирогане-сама приглашает вас на совместный завтрак. Сколько времени вам нужно на подготовку?

Я резво поднялся, е обращая внимания на слегка засмущавшуюся девушку, одел сложенный на стуле костюм, поправил пиджак. Посмотрел на себя в зеркало в соседней комнате, умылся, слегка прилизал торчащие в разные стороны волос и сообщил о готовности.

Меня провели незнакомыми переходами, миновали две террассы и три помещения, пока не оказались в очередном закрытом дворике с огромной беседкой. Шестеро охранников стояли по периметру и у входов-входов. По краям забора свисали незнакомые растения, чем-то схожие с орхидеями, несколько незнакомых цветущих кустов с причудливыми голубыми цветами, несколько одиноких ухоженных бонсаевпоодаль. В центре дворика — под навесом напротив импровизированного стола сидел вчерашний знакомец — сам посол японского императора в Российской Империи.

Вдалеке на горизонте только начинал заниматься рассвет — было явно очень раннее предрассветное утро, и легкий ветерок слегка продувал, доставляя небольшой дискомфорт. Вокруг беседки и даже внутри нее по сторонам висело множество разноцветных висюлек, позвякивающих от дуновения ветерка и каких-то бумажных толи конфетти толи талисманов, начертанных на узких бумажных полосках.

Я приблизился к центру, и, памятуя о наставлениях Аки, попытался изобразить поклон, но Исао Сирогане махнул рукой, останавливая.

— Не нужно быть излишне вежливым. Это не официальный прием, и здесь не обязательно соблюдать протокол. Прошу, присаживайся, и можешь общаться в привычной тебе манере.

— Благодарю, — я учтиво кивнул головой и устроился напротив.

— Я пригласил тебя, чтобы полюбоваться рассветом и позавтракать в хорошей компании. Прошу угощайся, — Исао улыбнулся и жестом указал на сервировку и блюда. — Здесь есть традиционная европейская кухня, есть то, что в считаете японской, но что полноценно ею не является… Давай немного перекусим, разговор предстоит тяжелый…

Я для вида поклевал что-то рыбное, положил небольшую порцию какого-то морского салата, запил все это апельсиновым соком (судя по всему настоящий свежий фреш), промокнул губ салфеткой, и застыл в ожидании.

Сзади и справа послышались тихие шаги и звон колокольчиков, или металлических палочек о треугольную рамку. Вчерашний старичок медленно двигался по кругу вокруг нас, что-то тихонько напевая. Я невольно улыбнулся, глядя на странного суетливого дедушку, сухонького но такого живого и подвижного. Исао тоже проследил мой взгляд, и на его лице так же проступила едва заметная улыбка. Он словно облегченно вдохнул, поставил пиалу перед собой и уставился на меня своими внимательными черными глазами.

— Как ты думаешь, зачем я тебя пригласил сегодня? — спросил глава Сирогане, глядя с возвышения на разгорающееся на востоке зарево.

— Полюбоваться рассветом, — пожал плечами я. — Кстати, отсюда открывается действительно великолепный вид… и сад у Вас интересный, какой-то… умиротворяющий, что-ли…

Исао улыбнулся, прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Вокруг медленно двигался и суетился старичок в смешных одеждах, но мы словно ен замечали его присутствия.

— Ты видишь эти цветы, что растут в моем саду? Красивые правда?

Я кивнул, признавая очевидное.

— Так и хочется подойти, сорвать и подарить красивой девушке, которая обязательно растает, в ответ подарит как минимум поцелуй в щеку и свое теплое отношение… но этого делать нельзя — так как все растения в этом саду — ядовиты, — он улыбнулся, наблюдая за моей реакцией. — некоторые даже нюхать опасно. Да, красота тоже может быть опасной, причем смертельно. И тем не менее, зная всю их опасность — я держу эти цветы здесь. Как думаешь, почему?

— Ну… они красивые, и если знать о том, что их трогать нельзя — риска почти нет…

— Не только, — вздохнул японец. — Вот, например, вакидзаси, — он с шипением вынул короткий меч откуда-то из-за пояса, и лезвие опасно блеснуло в лучах утреннего солнца, только выглянувшего из-за горизонта. — Он безусловно опасен. Но еще и полезен. В понятных ситуациях. Так и эти цветы. Почти все они — являются редкими ингредиентами для лекарств, мазей, и в малых дозах в совокупности с другими компонентами — могут не отнять жизнь, а продлить ее…

Я не стал отвечать, ожидая, что Исао раскроет смысл всего сказанного, но он снова сделал глоток из чашки и посмотрел на рассвет, после чего словно сменил тему.

— Ты знаешь, Kitsu-no-iti мне не родная дочь. Она — дочь моего друга и побратима. В прошлом, очень давно, мой почтенный дед принял на службу ронина… наемника без роду и племени. Он бежал от огромного количества сильных и опасных врагов. Бежал без оглядки со своей семьей — женой, сыном и дочерью. Бежал из таких далеких мест, что даже сейчас на самолете туда не долететь…

Я нахмурился, пытаясь представить себе такое географическое положение, куда не долететь на самолете. Нет, ну теоретически такое может быть — труднодоступные горные поселения, где самолет физически не посадишь, но…

— Наемник честно и праведно служил моему деду, а потом и отцу долгие девяносто пять лет…

Чего? Служил девяносто пять лет? Наверное, он оговорился, иначе, это же сколько лет прожил его отец, да и этот наемник, спрашивается?

— Когда, наконец, наемника и его жену одолела старость, мой отец, сам уже далеко преклонных лет, с почестями отпустил их доживать свой век в горную усадьбу, где они остались присматривать за имуществом семьи… а фактически стали хозяевами поместья в благодарность за долгую и верную службу. Я очень сильно сдружился с Макото — сыном того ронина. Я не буду вдаваться в долгие подробности нашей истории и дружбы, а так же еще некоторых… деталей. Может, в другой раз, если будет такая возможность. Но однажды на дом моей семьи напали враги, которых тогда было великое множество. Мы оказались в затруднительном положении. Вся семья, весь мой клан бежали в безопасные области под защиту союзников. Мой друг Макото и его жена Йоко — погибли, прикрывая отход. И оставили после себя маленькую дочь — Kitsu-no-iti. Точнее сказать, его жена Йоко погибла сразу, а Макото умер он от тяжелых ран на моих руках. Ран, которые получил, защищая мою семью до конца, до последнего вдоха. В живых осталась его сестра, у которой так же на руках осталась совсем еще малышка — Akakitsu Yue. К тому времени, к вассалам моей семьи присоединились еще несколько беглецов из тех же мест, что и самый первый ронин со своей семьей. И все они оказались выходцами из одного клана со своей историей и своими… Впрочем, сейчас речь не о том.

Исао сделал еще глоток из своей пиалы, тяжело вздохнул и продолжил.

— Kitsu-no-iti — не моя родная дочь. Она дочь моего друга и вассала, отдавшего за мою семью свою жизнь, ушедшего с честью путем воина, и навеки увековечившего себя в сердцах моей семьи. У них был выбор, они могли нас предать и остаться в живых, но они выбрали путь чести. Многие аристократы считают, что долг вассала умереть за господина, не требуя и не ожидая ничего взамен. Но это ущербная логика. Преданность вассала господин так же должен заслужить, даже в посмертии. Поэтому, я воспитываю Kitsu-no-iti — как свою родную дочь, дав ей фамилию Сирогане, урожденной Юй. И поэтому, принимая этот долг, я принял под свое покровительство остатки клана Юй из Akagane… Для меня Kitsu-no-iti — это giri no musume — дочь долга. Но я люблю малышку как свою собственную дочь, которой у меня нет.

Я покивал, показывая, что оценил откровенность Сирогане, и благородство его поступка.

— Ты, наверное, не понимаешь, зачем я тебе все это рассказываю, — прищурился японец, отпивая очередной глоток. Долил порцию себе, и, помедлив плеснул и в мою чашку. — Я хочу понять, что тобой движет, Яромир Харт. Зачем ты здесь. И что двигало тобой вчера…

Его взгляд стал серьезным и жестким, как обоюдно острая сталь клинка, недавно с такой легкостью мне продемонстрированного.

— Простите, не совсем понимаю вопроса. Китсу… Вы… ваша семья мне помогла. И это не смотря на нюансы, — я покривился. — Кисту приняла меня на службу. Меня назвали почетным стражем вашей дочери. Но для меня в этой фразе важно не «почетный» а именно «страж». Вчера Китсу попала в беду, я это… скажем так, понял в процессе несения своих обязанностей. И принял меры. Да, нарушил правила поведения и…

— Ничего ты не нарушил, — устало выдохнул Исао. — Это Китсу и Аки не должны были выставлять непроверенного человека без опыта на серьезном мероприятии. Но в конечном счете — это сыграло всем на руку, и я тебе благодарен. Я не об этом сейчас. Знаешь, в западной части усадьбы есть небольшой питомник. Там живут около десяти собак и вроде бы штук двенадцать кошек… всех их собрала там Китсу, подбирая в случайных местах. Она очень добрая девочка. Я не возражаю, мне это нисколько не мешает. Но вот она привела в дом тебя…

У меня живо всплыл в голове разговор с Аки: «увидела на дороге щенка, которого едва не переехал грузовик, и несмотря на то, что он, огрызаясь, тяпнул за руку — оградила, спасла, отогрела, погладила»… Стало как-то противно.

— Признаться, у меня возникла определенная ассоциация, когда она попросила меня вмешаться в твой конфликт с сыном И Су, — подтвердил мою догадку глава Сирогане. — Я тогда сразу понял, что ситуация не ограничится простым вмешательством и спасением из передряги, ведь после того, как тебя вытащили — претензий и вопросов к тебе у этих… возникнет куда больше. Я ждал, что следом она попросит взять тебя под покровительство, объявить номинальным слугой рода, без прав и обязанностей, просто чтобы от тебя гарантированно отстали. На худой конец — она могла попросить нанять тебя на службу, и я был к этому готов. Но она не просто попросила взять тебя под крыло семьи, а ввела тебя в свой ближний круг. А потом мне доложили — что именно послужило причиной интереса к тебе со стороны этих пожирателей собачей падали. И ты оказался не так прост. А пока я размышлял над новой информацией, ты преподносишь мне еще один сюрприз…

Он пытливо пронзил меня взглядом, словно надеясь прочитать мысли.

В этот момент старичок в странной одежде, ранее круживший вокруг нас, приблизился и что-то тихо сказал в Исао, тот казалось даже немного удивился, облегченно выдохнул и кивнул. Потом указал ему на место напротив — недалеко от меня.

— Прежде всего, я должен попросить у тебя прощения, Яромир Харт, — продолжил он. — Я должен был проверить тебя. Прошлым утром, в торговом центре — это было не распоряжение Китсу, а мое. Но проверка провалилась. И не успел я это осознать, как ты становишься гвоздем моего делового приема, спасаешь Китсу и жизни моих людей… но я все еще не знаю кто ты, и что тобой движет…

— Понимаю, — я пожал плечами. — Но что вы от меня хотите? Какого ответа ждете?

— Для начала просто тебя понять. Каковы твои жизненные принципы и что тобой движет…

— Безопасность меня и моих близких, — ответил я не задумываясь. — Вы спасли меня и моих друзей из лап этого выродка. Я благодарен. Вы меня приняли, как я уже понял не только за мои… возможности. Хотя, я не уверен, что их наличие не сыграло ключевую роль…

— Сыграло, в этом даже не сомневайся! — нахмурился Исао. — Как только я понял, что ты… скажем, особенный молодой человек — я тут же принял решение отдалить тебя от Kitsu-no-iti. Именно к этому я сейчас и веду.

Я напрягся, переваривая услышанное.

— Давай не будем ходить вокруг да около, а перейдем к делу, — сцепил руки в замок Исао. — Я очень ценю помощь, оказанную тобой вчера. Она полностью перекрывает то, что пришлось сделать мне чтобы вырвать вас троих из когтей падальщиков Мазанакисов и И Су… думаю,ты уже догадался, что Мазанакис действовал не один. Однако, я не могу позволить тебе остаться здесь в ближнем кругу моей дочери. Ты должен понять: для меня ты как у вас говорят — темная лошадка. Я почти ничего о тебе не знаю, не понимаю твоих мотивов и причин, побуждающих тебя действовать. А судя по тому, что я видел вчера… этой ночью я не спал, записи видеокамер я просмотрел много раз. И должен сказать, это очень впечатляет. Даже с учетом того, что Akakitsu и Кitsu-no-iti по своей природе тоже… не совсем люди. Но ведь ты уже это и сам знаешь, так ведь? Так вот, по сравнению с их природой и спосбоностями — твои просто пугают… — он выдохнул, морщась от омерзения.

— Выкидыш кармы, которого ты вчера пленил, это существо мерзейшей природы, противной всему доброму светлому и человеческому. Tsukimono… духи, похищающие чужие тела, захватывающие и делающие своими оболочками. Они вытравливают или изгоняют душу, занимая ее место, крадут чужие воспоминания и живут жизнью жертвы… пока оболочка не истощится. А это происходит очень быстро, раз в пять быстрее обычного срока жизни человека. Против них почти нет спасения. Подобно демонам-берсеркам они усиливают физическую силу и выносливость захваченного тела, становятся почти неуязвимыми к причиняемому вреду, не чувствуют боли… Я до сих пор понять не могу, как ты с таким справился, да еще и без подготовки. Пересмотрел записи много раз. Проконсультировался со знающими… это невозможно. Такой силой обладают только Ками, или может быть онни либо онрё… Но ты не первый, ни второй и не третий. Это мы точно выяснили. Ты человек, но твои способности просто пугают.Видимо, в прошлом ты случайно засветил эти свои способности, чем и привлек к себе внимание этих ублюдков И Су… — он потер лоб, вздохнул, глядя куда-то в сторону. — А сейчас, после вчерашнего, уже я тебе должен услугу. Поэтому я предлагаю тебе следующее. Я переведу тебе на счет пять миллионов. И открыто объявлю тебя — слугой рода Сирогане, со всеми отсюда вытекающими. Или же могу испросить у нашего Великого Hi-no-miko… Императора — грамоту о признании тебя ценным кадром для нашей империи… это сродни дипломатическому статусу, даже ваша СИБ не сможет тебя просто так арестовать или захватить… Это полностью обезопасит тебя и твоих близких от любых попыток вам навредить…

От этого предложения а особенно — предложения присвоить дипломатический статус у меня едва дыхание не перехватило. Но что-то мне подсказывает — не все так просто…

— Но у меня есть встречное условие, — хмуро продолжил Исао. — С того момента, как ты примешь мое предложение — ты оборвешь все контакты с моей дочерью и ее ближним кругом. Навсегда. И выйдешь отсюда богатым и почти неуязвимым человеком. Что скажешь?

Я подвис, переваривая услышанное. В принципе, очень щедрое предложение. Я даже склонен принять его не раздумывая. Только вот странное какое-то условие выставил отец Китсу.

— Разрешите поинтересоваться о причинах такого условия? — осторожно спросил я.

— Не разрешаю, — отрезал Сирогане. — Это достаточно щедрое предложение для того, чтобы принять безоговорочно и благодарить за щедрость. Поэтому, жду твой положительный ответ…

Я опустил голову, раздумывая.

— Я не против на самом деле, но… с маленькой ремаркой. Я прошу разрешения сообщить Кистуноичи об условиях этой сделки. О том, что…

— Кажется, твое понимание ситуации и твой острый ум слишком переоценили… мягко говоря, — прищурился японец, и в его тон вплелись холодные нотки стали. — Я не желаю, чтобы ты говорил с Китсу на это тему, или на какую-либо другую. В принципе. Пять миллионов, охранная грамота, сообщение в канцелярию вашего Императора, что ты теперь неприкосновенное лицо. И право обратиться ко мне в будущем, если я чего-либо не учел, и у тебя возникнут сложности в дальнейшем. Это очень дорого стоит.

Я тяжело вздохнул и опустил глаза. Конечно, нужно соглашаться не задумываясь. Тем более, что у меня похоже и выбора-то нет. Но как-то все это паршиво выглядит…

— Тогда последнее предложение. Прошу вас пообещать мне, что вы сами расскажете Китсу о договоренности здесь. Всю правду как есть, от и до, в подробностях. Я не хочу, чтобы выглядело так, словно я ее предаю, или отказываюсь от нашей договоренности. У нас с ней тоже есть договор. И я обещал ничего не утаивать, особенно если это касается ее семьи. А в данный момент я считаю, что касается…

— Ты меня не понял, да? Я не желаю, чтобы Kitsu или Aki впредь еще хоть что-то о тебе слышали. Никаких оговорок. Я сделал достаточно щедрое предложение… хорошо, не пять. Десять миллионов. И ты выходишь отсюда не сообщая моей дочери о своем решении, и больше с ней не контактируешь. Нигде и никогда. Никакого больше торга. Принимаешь?

Я сглотнул. Да, это предложение стоит любых поставленных условий. И какая разница, что именно я обещал Китсу? Ей от этого хуже точно не будет. Ну обидится, подуется да забудет…

— У меня вопрос. Что будет, если я откажусь?

Исао посмотрел на меня как на недоразвитое дитя.

— Не думаю, что тебе стоит это выяснять. Ты, безусловно силен и опасен, но не будь слишком самоуверен. Против каждой силы есть другая сила.

Намек понятен… Как же мне хотелось прямо сейчас ткнуть пальцем ему в лоб и узнать что творится в его башке. Почему такая агрессия и чем я это заслужил. Я вполне могу и отказаться от его предложения, конечно. Вот только если я останусь тут занозой в заднице у самого главы клана — боюсь, что моя жизнь постепенно превратится в ад. Я собрал волю в кулак и тряхнул головой.

— Большое спасибо за щедрое предложение, господин Сирогане-сама. Я бы с удовольствием его принял, если бы не некоторые сложности, — я поднимаюсь на ноги и отвешиваю поклон. — К сожалению вынужден отказаться. Но при этом и обременять вас и вашу уважаемую семью своим присутствием не буду. Поэтому, давайте поступим вот как. Обойдемся без денег, грамоты или прочего. Я поговорю с Китсу, объясню что не смогу оставаться здесь, и покину ваш дом. Думаю, такой расклад вас тоже устроит. Позвольте вас покинуть, мне нужно переодеться и подготовиться к отъезду…

Я снова поклонился, и развернулся в сторону выхода, силясь вспомнить путь обратно к выходу.

— Стой, — окрикнул он, и в его тоне что-то неуловимо поменялось. — Не делай поспешных выводов и не совершай опрометчивых поступков. Я… передумал. Если захочешь — можешь остаться в ближнем кругу моей дочери. Никаких последствий отказа от этой сделки для тебя не будет. И что касается защиты — можешь не переживать. Ближайшее время я предам по каналам связи, что отныне ты — слуга рода, и нападение на тебя или твоих близких — это объявление войны всем Сирогане. К тебе больше не посмеют приблизиться. Давай договоримся, что этого разговора не было. Не держи зла. Надеюсь, в дальнейшем мы сможем больше доверять друг другу. Возвращайся в комнату, где ты отдыхал, приводи себя в порядок, вскоре вас троих отвезут к месту учебы. Не волнуйся насчет твоей мамы — ее еще вчера предупредили что ты приглашен на официальный прием как гость, находишься в безопасности и под присмотром. Она конечно засыплет тебя вопросами, но с этим как-нибудь справишься, — он усмехнулся впервые за все время общения. — Кстати, попроси Aki рассказать тебе все о часах, которые тебе подарили, и которые сейчас на твоей руке. Это еще один мой знак уважения и доверия…

Исао Сиоргане слегка наклонил голову, выпрямился, закрыл глаза и застыл, словно в позе для медитации, всем своим вселенским безразличием показывая, что разговор окончен.

Интерлюдия.

Когда за мальчишкой закрылась дверь, Исао открыл глаза, вздохнул и посмотрел на старого дядюшку Йоши.

— Ну, что скажете, досточтимый Йоши-сан? Что можете рассказать об этом мальчике?

Старичок выдхнул, слегка кряхтя, возвел очи горе и ответил задумчиво:

— Не знаю что и сказать, мой дорогой Исао. Мальчик безусловно интересный. Чувствуется жилка, нотка гордости, характер самурая… много неуверенности опаски, нерешительности, но это обусловлено возрастом и воспитанием…

— Это итак понятно, — отмахнулся Исао. — Я не это хотел спросить…

— Ты надеешься, что я распознал в нем Ками? Или не дай бог почувствовал онии или онрё? Нет, Исао-сан. Ничего такого. По ощущениям, да и по манере общения — обычный парень, который не смотря на возраст духовно еще не зрел, хоть и хочет казаться взрослым. Но кроме -ничего необычного, или если хочешь — потустороннего.

— Такого не может быть. Ты же сам вчера видел…

— Видел, в том то и дело. Поэтому и не понимаю ничего. Тсукимоно был не просто повержен, он был буквально раздавлен силой, настолько превосходящей его, что не смог даже сопротивляться, был повержен и запечатан. Адские глифы, которые он использует для захвата — невозможно заблокировать или рассеять, если тварь начала ритуал. Но здесь же… они не просто разрушены а словно… словно врожденные способности тсукимоно — отменены. Будто бы кто-то очень могучий своей волей стер их из реальности, вместе с конечностями, где тварь и концентрирует свою начальную форму печати. Простому мальчику такое не под силу. Да же я не смог бы. Тсукимоно запечатал бы, но не так быстро, и легко. А тут… даже не знаю, Исао-сан. Возможно мы ошиблись, и мальчик не причем, или ему кто-то помогает. Кто-то очень сильный…

— Ты мне скажи лучше, насколько он представляет опасность для девочек. Я должен понимать, как мне поступить…

— Брось, Исао-сан. Ты все правильно сделал, что перестал на него давить. Он хороший и благородный парень, и не обидит твою дочь и ее сестру. А там время расставит все как положено.

— Надеюсь, ты прав, Йоши-сан. Надеюсь, ты прав…

Когда я вернулся в комнату, где сегодня ночевал — там уже находилась Аки, одетая как всегда в студенческую одежду — белая блузка, подкатанная и подвязанная под самую грудь, черная юбка… в общем, максимально развязно и агрессивно. Несменный значок, приколотый к ее блузке и небольшие женские часики довершали картину. Я вспомнил, как в нашу первую встречу эта заноза будучи так же легко одетой умудрилась припечатать меня к колонне, да еще и от подножки увернуться выполнив полноценное колесо. А уж как она выглядит без всей этой хулиганской одежки… и ведет себя скромнее без нее же. Эхх…

Увидев меня, девушка мотнула головой на висящую на вешалке одежду — брюки, рубашку с коротким рукавом и жилетку, идеально выглаженные и новенькие.

— Переодевайся, нам пора, выезжать скоро, иначе в универ опоздаем…

— Слушай, а это обязательно? Я… мне в своих шмотках привычнее…

— Вот когда будешь сам — носи что хочешь, хоть с бомжа тряпки стащи. А в присутствии госпожи Китсу — ты должен выглядеть идеально, словно звезда кей-поп… хотя я их ненавижу. Переодевайся, быстро!

Пришлось подчиниться. Я втиснулся в новые шмотки, распихал по карманам ключи и мелочевку из своих вещей, а так же телефон. Аки окинула меня оценивающим взглядом. Приблизилась, расстегнула три верхних пуговицы рубашки, прищурилась, глядя на прическу. Достала из сумочки какую-то голубую прозрачную гадость, намазала ей руки и быстро уложила волосы под непривычным углом, оставив странные ощущения на голове от положения пробора.

— Не трогай, — она откинула мне руку, когда я попытался поправить. — Все лежит идеально. Пойдем.

Она подтолкнула меня вперед, и мы выбрались из здания, вскоре оказавшись на парковке. Оба знакомых внедорожника уже стояли в ожидании, и с противоположной стороны к ним подходила Кисту, так же одетая в привычном стиле — белая блузка, натянутая изнутри огромными буферами, расстегнутые пара верхних пуговиц, легкий макияж, короткая юбка и чулки.

— Приветики, Аки чан, Ярю-мир. Как вам сегодня спалось? — вежливо поинтересовалась девушка, таким тоном, словно соблюдает правила хорошего тона, спрашивая каждого по отдельности — как ему отдохнулось, поддерживая разговор. Но вот ее хитрющие глаза и легкая бесячья улыбка выдавали, что это не просто случайно сложившийся набор фраз, а откровенный подстёб и подтекст.

Аки что-то быстро ответила на японском, и глумливо захихикала, сложив руки на груди.

— Аки-чан, говори на русском в присутствии Ярю… Ярика.

— Пусть учится, — парировала рыжая, кивая Танаке, открывшему нам двери и забираясь в авто первой. Кисту последовала за ней, и я — последним. Дверь закрылась и машина плавно тронулась. — В конце концов, ему часто придется присутствовать на мероприятиях, подобных вчерашнему, да и мало ли… вдруг придется слетать в Японскую Империю, и что тогда? Переводчика нанимать?

— Решим это позже, — отмахнулась Китсу. — Ярик, как ты себя чувствуешь после… вчерашнего?

— Знаешь, как ни странно — неплохо. Я бы даже сказал хорошо. Бодро, свежо. Кстати! Аки, ты же… вчера же…

Я вдруг вспомнил, как ей вчера досталось от этого мутанта Гэнто — она лежала на полу словно ей все ребра переломали…

— Тебе показалось, — спокойно ответила она. — Я крепкая! А удар был так себе. Пара синяков и все…

Я хотел было возразить и обвинить девушку во лжи -я то ночью видел ее тело практически обнаженным. И никаких вообще следов побоища, не то что синяков, даже мелких ссадин нету. Но благоразумно промолчал, мысленно сделав зарубку.

— Я хотела тебя поблагодарить за вчерашнее, — заговорила Кисту, неожиданно поддавшись вперед и взяв меня за правую руку своими ладошками. — Ты меня спас, буквально вырвал из лап незавидной участи. Не буду скрывать, я знала об этих… о существовании тсукимоно, и о том что они могут за нами охотиться. Но дело в том, что мы их не встречали уже очень и очень много лет… Я никак не ожидала их здесь увидеть. Тем более, что их привел старший сын ближайшего клана-союзника Сирогане. В голове не укладывается. И я хотела бы спросить: как ты узнал? Как ты понял, что Гэнто Кентаичи — тсукимоно? И откуда знаешь о «лисьем дурмане»? Здесь, в этом… — она запнулась и перефразировала: — здесь у вас никто не знает этого вещества, а компоненты его так редки — их даже у нас в специальных лавках не купишь. А ты как-то понял… как ты узнал обо всем этом?

Повисла неловкая тишина, пока я наконец не собрался с духом и осторожно не ответил:

— Границы, Китсу. Мы с тобойэто оговаривали…Я не могу сказать. Даю слово, что я с этим всем не связан, и узнал случайно. Вивьен прокололась, вызвала подозрения. Дальше- как-то самополучилось…

Сереброволоска пронзила меня пристальным взглядом, и отвела глазки.

— Хорошо, не овечай. Мне достаточно того, что ты помог, рискуя жизнью. Он мог тебя просто убить, или… или еще хуже.

Я помедлил, говорить ли такое, но все же неохотно выдал:

— Не мог, как оказалось. У меня, как бы это сказать… предохранитель сработал.

Девушки уставились на меня большими красивыми глазенками, но я только покачал головой.

— Границы, Китсу сан…

— Не нужно так официально вне дома или важных мероприятий. А то чувствую себя престарелой матроной.

Аки хихикнула в кулачок, а я помимо своей воли вдруг выдал:

— Не знаю, как ты сейчас себя чувствуешь, но вчера ты выглядела сногсшибательно, обворожительная юная фея…

Я замолчал, потому что, Аки растянула губки в улыбке, а Китсу нахмурилась, уперев руки в бока:

— Что значит — не знаешь как сейчас? Ты же меня прямо сейчас видишь! Скажешь, я не выгляжу красиво и обворожительно? Только вчера выглядела?

Личико ее выглядело сердито, бровки сдвинуты. Ни дать не взять грозка ( в смысле маленькая гроза) готовится метать громы и молнии из миниатюрных облачков.

— Прости, я не это хотел сказать…

— А что ты хотел сказать?

— Ну, я просто неудачно пошутил… ну то есть…

— Что значит пошутил? Значит, вчера я не выглядела сногсшибательно, это твоя глупая шутка?

— Да нет же!

— Так да или нет! Какой ответ правильный?

Аки уже не выдерживала, и вовсю тоненько хихикала, прикрыв рот ладошкой, а я сидел с покрасневшим фейсом и не знал куда себя деть…

Вскоре мы уже подъезжали к парковке университета. Танака выпустил нас из авто, коротко поклонился, и я вернул ему поклон, чем заслужил едва заметную улыбку. Ну не могу я, когда взрослый крутой дядька пусть даже слегка обозначает знак уважения — стоять столбом.

— Ярю… то есть, Ярик. Прости, Аки мне объяснила, что твое имя правильно произносится не так, но у меня вошло в привычку. В общем, мы ненадолго расстанемся, нужно уладить кое-какие формальности. Ты можешь пока идти к своей группе, если что — созвонимся. Можешь писать в любой момент, если что понадобится. И пожалуйста, отвечай мне сразу, если напишу я. Тут вроде бы безопасно, но вдруг снова что-то… — она умолкла, прикусив губку, потом осторожно дополнила: — После вчерашнего, когда пелена от дурмана спала, мне стало очень страшно. Но, как вспомню как ты справился с этим… мне теперь спокойней, если ты рядом…

Я только открыл рот, чтобы ответить — девушка тонким пальчиком подняла мою челюсть, заставив умолкнуть.

— Просто не говори ничего. Давай, иди, скоро увидимся.

Она подмигнула и вместе с Аки направились куда-то в административный корпус, а я по привычке развернулся в сторону деканата. Прошел несколько шагов, обойдя стоявшего неподалеку парня, и услышал со спины оклик знакомым голосом:

— Ярик?

Я обернулся, узнав стоящего напротив с полуоткрытым ртом Дениса, который изобразил сильное удивление, одновременно протягивая руку, которую я автоматически пожал.

— Ты откуда? Ты не ночевал дома сегодня? И… это…

Глаза Дениса пробежались по мне сверху вниз, брови нахмурились. Странное поведение… Что это с ним?

— Дэн, у тебя все в порядке? Что с тобой?

— Что со мной? Все ли в порядке? Да я мать твою в аху….

— С чего вдруг? Что-то случилось?

Денис молчал, пристально разглядывая меня с ног до головы, вскинув брови почти к макушке.

— Да как тебе сказать… это что на тебе Taccioni?

— Чего? — не понял я, онглядывая свою одежду в поисках грязи или пятен. — Что не так?

— Шмотки, в которые ты одет… ты знаешь, сколько это стоит?

— Эм… — я подвис, допетрив, и соображая что бы ответить. — Если честно, это… не мои. Так, одолжил, попылить перед девчонками…

Дэн посмотрел на меня как на алигофрена, который пытается рассказать профессору как пожарить лед на сковородке.

— Ярик, ты что за туфту гонишь? Тассиони — это элитный бренд, он не шьет ширпотреб! Одежда продается заготовками, и ушивается и подгоняется под клиента в салоне в момент продажи! Посмотри, она же сидит на тебе идеально, видно что под тебя делали… ты что, Имперскую сокровищницу грабанул?

Я скривился как от зубной боли. Ну блин, Китсу, учудила… надо будет договориться носить свои обычные шмотки хотя бы в универ.

— Дэн, давай не будем об этом распространяться, окей? Тут такое дело… помнишь, когда у меня только начались проблемы с Мазанакисом, ты предложил мне податься в слуги какой-нибудь крутой семье… ну так вот…

— Ты сейчас серьезно? И к кому ты… стой! Да ладно! — удивление на его лице стало еще более ярко выраженным. — Вчера утром эта рыжая… Сирогане?

— Ага.

— Еб… — Денис свистнул и почесал висок. — Вот это круто! Но погоди, все равно не вяжется как-то! Простому слуге костюм Тассиони… это за какие такие заслуги⁈ Ты ей что, лижешь что ли⁈

Я смутился и ткнул его пальцем в грудину.

— Не неси чушь, хорошо? И поосторожней…

— Да почему сразу чушь! Ты ее фигуру и сиськи видел? Я бы и безо всяких «Тассиони» не прочь ей…

— У тебя же Лера вроде как есть, -напомнил я. — И вообще, следи за языком! Не вздумай повторить такое в присутствии посторонних, или упаси боже возле самой Китсу… тебе язык отрежут — пикнуть не успеешь!

— Да я…

— Вместе с башкой! — добавил я, глядя, как он хочет что-то возразить.

Благо, Дэн сообразил, что я прав и заткнулся.

— Давай потом все расскажу, дома… у меня похоже жизнь круто перевернулась… ну или перевернётся еще…

— Лады, ловлю на слове! — он вдруг снова протянул руку а я хлопнул по ней.

Неожиданно лицо Дениса приобрело серьезное выражение, улыбка вмиг исчезла а на ее месте проступила агрессия. Я не успел спросить в чем дело, как сзади услышал шаги и противный знакомый голос с небольшим акцентом:

— Ну и ну, кто тут у нас! Градов! Как хорошо, что мы с тобой пересеклись до начала занятий! Надо бы перетереть, а то в социалках ты стал больно смелый и борзый! Ответишь за свой базар в реале?

Я напрягся, и сразу вспомнил, кому принадлежал этот голос. И Су Йен. И судя по всему — не один и даже не вдвоем — на этот раз.

— Я тебе уже все сказал, Йен, — ответил Дэн, делая шаг назад и полуразворот. — Нам нечего обсуждать…

— А я так не считаю, — перебил кореец, и нас молча обступили со всех сторон.

Сам И Су Йен стоял сзади меня и моего лица не видел, поэтому видимо так борзо и открыто наезжал на Дениса. А вот у меня — неожиданно для меня самого — настроение начало только подниматься. Нет, серьезно: раньше я боялся этого чм… в смысле придурка как огня. Но теперь, в свете последних событий, а также после вчерашних моих приключений — И Су Йен как угроза выглядел весьма… смехотворно.

— Ты, как тебя там, — меня пихнули сзади в спину. — Можешь валить отсюда, я сегодня добрый, и мне нужно перетереть с этим чушканом Градовым…

Денис затравлено глянул на меня, и проговорил:

— Да, лучше иди…

Я видел, что он напуган, и понимал, каких трудов ему стоили эти слова. Но вот в мои планы не входило бросать его тут.

— А что, если я не захочу валить? Нагло заявляю я, не поворачивая головы. — Что, если это тебе пора валить отсюда, причем очень быстро и говно роняя!

Дэн, мягко говоря, охренел, глаза округлились, став размером чуть ли не с кофейные блюдца. Кто-то из сопровождающих корейца хмыкнул, кто-то откровенно заржал. А сам И Су Йен заревел раненым кабаном, которому на яйца наступили:

— Ты че, совсем бессмертный, чхочунка? Ты понимаешь, КОМУ это прошамкал?

От злости он перешел толи на корейский, толи закашлялся, проглотив сказанное слово. Я почувствовал, как меня схватили сзади за шкворник и развернули на 180 градусов. Поддаюсь и поворачиваюсь,улыбаясь во все тридцать два.

— Понимаю. И чё? -бросил я ему прямо в лицо, наблюдая ка его разъяренная физиономия резко переплывает из состояния бешенства — в удивление, потом непонимание, и в конец — в ступор.

— Так и что ты мне хочешь сказать? — спрашиваю я, игнорируя руку на своем воротнике и напираю вперед. Меня придерживают сзади еще трое, один уже замахивается чтобы ударить, но Йен неожиданно подает голос:

— Стой. Я сам.

Резко хватает меня за грудки и тянет на себя, наклоняясь вперед.

— А-а, так вот наконец ты и всплыл, отброс… думаешь, у тебя все схвачено? Думаешь, я боюсь записей с твоих вонючих камер? Думаешь, я не смогу уладить возможные проблемы? Ты не представляешь, что тебя ждет, если ты попробуешь хотя бы пикнуть… и к слову да, мы ведь с тобой прошлый раз не закончили разговор!

— Правда? А я думал закончили, кода ты скуля сбежал, как шавка, получившая пинка… Ну так давай закончим сейчас, чего тянуть, — я в наглую ухмылялся, хотя внутренне испытывал не очень приятные ощущения — все же рефлекторный страх перед этим мажорчиком еще плескался где-то на краю сознания, и так просто еще не выветрился. Ну ничего, это дело времени, причем недолгого.

— Ты думаешь, что стал крутой? Спи**** где-то новую разработку или прототип парализатора, и применил пару раз? И думаешь, что твое видео меня остановит? — он распалялся и повышал голос. Я краем глаза видел, как Денис съёживается и вжимает голову в плечи.

— Я думаю, что я стал нормальный. Может быть впервые в своей жизни — нормальней некуда. А ты, если ты — мужик а не тёлка — давай прям сейчас, один на один, без твоих дружков выясним все наши разногласия. Я даже не буду применять «ворованый парализатор»…

И Су Йен заржал, толкнул меня вперед, и прикрикнул:

— С тобой? Один на один? Да что ты себе возомнил, обсос! А ну-ка держите его, ща…

Он размахнулся, отведя правую руку и метя мне в живот под дых — похоже это их любимое развлечение. Но вдруг так и завис с отведенной рукой, словно кто-то щелкнул переключателем, и вся его бравада улетучилась. Он смотрел на меня, точнее на мою одежду, в какую-то точку, и его глаза расширялись, становились из азиатских — почти европейскими.

— Это… — прохрипел он, словно сам вместо меня получил под дых. — Это что за нахер…

Его рука протянулась к моей идеально белой рубашке, как говорил Дэн — от «Тассиони», и… нащупала небольшой предметна отвороте расстегнутой рубашки.

— Этого не может…

А я посмотрел на значок, блестевший в его руке, на его перепуганную рожу — и не удержавшись расхохотался прямо ему в рожу.

— Что такое, Су Йен? Что с лицом? А в штанах чего так потяжелело? Кирпичей навалил?

Денис, все еще не понимая что происходит, смотрел на меня как на умалишённого, переводил взгляд на корейца, так и не догоняя что случилось и почему тот заткнулся и залип как старый перегретый 486й.

— Ну что же ты! Давай! Вломи мне! Что, очко жим-жим? А?

Кореец молчал, сжимая челюсти до скрипа зубов.

— Так я и думал. Потому что тёлка ты ссыкливая, а не мужик. Давай, мое предложение в силе! Один на один! Если сможешь мне навалять — я скажу что сам упал с лестницы!

Но И СУ Йен молчал, его рука дрожала от бессильной злобы и лютой ненависти, потому что пальцы сжимали небольшой серебристый значок в виде иероглифа — символ принадлежности к клану Сирогане. А это означало только одно: приговор. Стоит ему мне навредить, и последует такой жесткий ответ, что его предкам в аду икаться будет.

— Ссыкло ты, Йен, -выдохнул я, и отпихнул его двумя руками от себя, а он даже не отмахнулся и не пикнул. Я рванулся в сторону Дениса, но меня все еще держали остальные.

— Отпустите, — мертвым, замогильным голосом бросил кореец. — Не трогать.

— Йен, ты чего?

— … спятил?

— … ты вот так проглотишь?

Фразы посыпались со всех сторон, а я легким движением вырвался из захватов и приблизился к Дэну.

— И еще: Градов — мой человек. Если тронете — я приравняю это к нападению на меня и мою… семью моего босса. Все понял?

Ответа не последовало, Йен молчал, словно ему в рот запихнули кляп.

— Вот и отлично. Пошли отсюда, — бросил я Денису, и мы зашагали прочь. — Не торопись, и не дергайся, — процедил я сквозь зубы уже тихо, чтобы меня слышал только он. — Не показывай слабости, или что боишься. И вообще, перестань их бояться, больше они не проблема…

Денис тихо выдохнул, дрожащей рукой поправил рубашку и тихо прошептал:

— О-ху-еть…

≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡≡=

Дорогие читатели. Сегодня, вдохновленный цифрой, перевалившей за 100 лайков и 100 подписчиков — настрочил одну главу размером, как полноценные две. Поддержите Автора: подписывайтесь на мой профиль, а я — надеюсь радовать Вас дальше! 🔥