Душа машины

Глава 12

– И все-таки, – Лажонн нацелил на Вальхема вилку с куском колбасы, – откуда ты знал, что эта брен… бран…

– Бронзовая, – подсказала склонившаяся над своей тарелкой Трасси.

– Ну да, точно! Так вот, почему ты был уверен, что бронзовая втулка поведет себя именно так, как надо? Хотя, по твоим словам, с машинами никаких дел ты ранее не имел. Да что там! Все наши мастера за голову хватаются при одной только мысли, что где-то в их конструкции металл будет тереться о металл. А ты, простой деревенский мальчишка, как выяснилось, разбираешься в вопросе куда лучше них! Откуда такая осведомленность? Или подсказал кто?

– Нет, я просто… догадался.

– О чем?

– Что железо будет хорошо скользить по бронзе.

– И это при том, что раньше ты подобных экспериментов не ставил, я правильно понимаю?

Трасси, оторвавшись от еды, вскинула голову и тоже взглянула на Вальхема, поскольку сообразила, что отец определенно к чему-то клонит.

– Да, но я это просто… почувствовал, – он поднял на них взгляд, в котором читалась боль от невозможности объяснить посторонним людям, как в его мозгу рождаются те или иные идеи. – Почувствовал, понимаете?!

Он бросил вилку в тарелку и раздраженно оттолкнул ее от себя, сложив руки на груди.

– Все с тобой ясно, – протянул Лажонн, осторожно придвинув ему обратно недоеденный ужин. – Ты – Отмеченный Знанием.

– Ух ты! – восхищенно пискнула рыжая стервочка. – Еще один товарищ по несчастью!

– Отмеченный?! Знанием?! – Вальхем немного испуганно нахмурился. – Что это означает? И почему «по несчастью»?

– Это означает, что ты некоторые вещи просто знаешь, хотя никто тебя им не обучал, и подсмотреть тебе было негде, – разъяснил Лажонн с печальной улыбкой. – И я прекрасно понимаю, насколько тяжко тебе приходится в окружении других, обычных людей, которые тебя не понимают, насмехаются над тобой, а то и побаиваются. У меня ведь и Траська такая, и отец мой тоже от этой напасти страдал. Ты даже не представляешь себе, через какое количество недоверия и издевок, вплоть до обвинений в откровенном колдовстве, ему пришлось пробиваться, когда он строил свой первый эшелон!

– Что?! И Трасси тоже?! – Вальхем вытаращился на девчонку так, словно ее огненные волосы и в самом деле полыхнули огнем.

– Именно! Ты, что, только сейчас это понял?! – капитан рассмеялся. – Она своими бесконечными идеями любому мозг вскипятить способна! Так ими и сыплет, а мне остается только выбирать из них те, которые можно более-менее быстро и недорого опробовать и применить на практике. Приходится всякий раз изобретать кучу отговорок и объяснений, чтобы не выдавать истинный источник моих «озарений». А то засмеют. Или, наоборот, Траську выкрадут, чем черт не шутит.

– Точь-в-точь как мы с Торпом…

– Что?! – Лажонн даже подпрыгнул на стуле. – То есть это не он, а ты выступал генератором идей в вашей кузнице?!

– Ну да, сквозь недоверие и издевки… – Вальхем вздохнул, вспоминая отчима, который сейчас уже не казался таким уж закоренелым самодуром. – То есть с молотом-то он управлялся будь здоров, куда мне до его высот, но вот состав сплавов, температурные режимы, закалка, отжиг и все прочее – тут он целиком и полностью полагался на мои предложения.

– Ах вон оно что! – капитан откинулся на стуле, запустив пальцы в густую бороду и задумчиво глядя на Вальхема. – То есть он тоже тебя оберегал от внешнего мира, что ли?

– Оберегал? Да нет, с чего бы? Просто не хотел ни с кем делиться своими секретами, только и всего. Выкрасть меня, во всяком случае, никто не пытался, не припоминаю такого.

– Подумать только! – не унимался Лажонн. – Я все эти годы считал Торпа уникальнейшим мастером и точно так же не спешил делиться с другими его адресом, а он, оказывается, всего-навсего реализовывал твои идеи, выдавая их за собственные! Вот же!..

– Мы работали вместе, – пожал плечами Вальхем. – Поодиночке мы бы вообще ничего не добились. А теперь я остался один.

– Да, я помню, – помрачнел капитан. – Извини.

– Но Трасси… – мальчишка снова с подозрением на нее покосился. – Если я все правильно понял, то вы держите в секрете ее талант вовсе не ради того, чтобы торговать ее изобретениями! Тогда почему? По какой причине ее дар томится взаперти, вместо того, чтобы приносить пользу людям?

– Да потому что они еще не доросли до того, чтобы с ними хоть чем-нибудь делиться! – неожиданно резко огрызнулась Трасси. – Пускай сперва хорошенько меня попросят, заплатят соответственно, а потом я еще подумаю, стоят ли они моей милости!

– Траська, уймись! – Лажонн вскинул руку и отвесил дочери несильную, но звонкую затрещину. – Ты же так лопнешь когда-нибудь от собственного самодовольства!

В ответ несносная девчонка показала ему язык, но все же умолкла.

– Тем, кто не такой, как все остальные, всегда жилось непросто, – негромко заговорил капитан. – И дело не только в завистниках или других недоброжелателях. В конце концов, они – всего лишь люди. Куда опасней, если тобой и твоим талантом заинтересуется кто-то намного более могущественный и опасный.

– Братья, что ли? – нахмурился Вальхем, заставив Трасси сдавленно прыснуть.

– Бери выше! – Лажонн ткнул указательным пальцем в потолок кухни. – Пастыри!

– Они-то тут при чем?

– Раньше такие одаренные как ты или Траська, да еще не в меру болтливые, просто время от времени исчезали. Как мой отец, например. Свидетели утверждали, что их забрали Темные Владыки, но убедительных доказательств тому нет. В итоге сейчас все, кто знает чуть больше положенного, пусть даже ему это только кажется, стараются сидеть тихо и не высовываться без нужды. Дурень кричит, умный молчит, как говорится.

– И вы скрываете от мира таланты Трасси, поскольку опасаетесь, что Пастыри и ее похитят?

– Именно. Да и тебе я бы советовал не хвастать на каждом углу, какой ты мастак по всевозможным сплавам и методам термообработки. Спокойней спать будешь.

– Но… – Вальхем даже немного растерялся, – но с нашими знаниями люди могли бы столь много добиться! Сколько давних проблем удалось бы решить, поделись мы с миром нашими откровениями! Разве это не стоит некоторого риска?!

– Я потерял отца, и не хочу потерять еще и дочь! – отрезал Лажонн. – Кроме того, миру и населяющим его людям в подавляющем большинстве глубоко наплевать на твое рвение и твои жертвы. Они их все равно никогда не оценят. Даже «спасибо» не скажут.

– И что вы предлагаете? Сидеть, помалкивать и, в конце концов, унести все свое знание с собой в могилу?

– Я предлагаю унять энтузиазм, урезонить щедрость и цедить свои дары неблагодарному человечеству аккуратно, по капельке. Ну и не задаром, разумеется! – Лажонн щелкнул пальцами. – Твоя идея с бре… бронзовыми втулками, если ее грамотно продать, способна принести огромные деньги! Понимаешь?

Вальхем задумался. Он помнил, как Торп привозил с привокзальной ярмарки пухлые кошельки, но ему как-то не приходило в голову отождествлять его успех со своими предложениями и идеями. Он никогда не смотрел на ситуацию под таким углом. Ведь если подумать, то получалось, что своим успехом кузница отчима была в значительной степени обязана как раз талантам Вальхема! Да, Торп исправно делился с пасынком частью выручки, но то были лишь жалкие крохи, тогда как сейчас речь шла о полноценном участии в крайне выгодном деле!

В поисках поддержки он покосился на Трасси, которая ответила ему выразительным движением бровей, намекающим на исключительно головокружительные перспективы.

– Эм-м-м… – Вальхем озадаченно почесал нос. – Допустим. И что дальше?

– Ну, для начала я не возьму с тебя ни гроша, за нашу несостоявшуюся поездку в Кверенс. Мы ведь тебя туда так и не доставили, не так ли? А значит ты нам ничего и не должен. Вполне справедливо, по-моему.

– Ну да, наверное.

– Кроме того, я помню, что ты собирался в Кверенсе что-то прикупить для… – Лажонн нахмурил лоб, словно что-то вспоминая, но сейчас он явно переигрывал, а потому Вальхем раскусил его хитрость.

– Я собираюсь продолжить свои эксперименты, – пояснил он, сделав максимально невинное лицо. – У меня есть… друг, который поможет мне с организацией нового рабочего места. Увы, но пока все не утихнет, мне придется действовать втайне от окружающих.

– Согласен, – кивнул Лажонн, – определенные меры предосторожности сейчас не повредят. А ты уверен, что можешь этому другу доверять?

– Да. Абсолютно.

– Что ж, ладно. Тогда, коли до Кверенса мы так и не добрались, ты можешь взять все, что тебе требуется, в нашем трюме. И не стесняйся, твоя идея с бронзовыми втулками стоит намного дороже, чем все, что мы можем тебе предложить.

– О! Спасибо! – Вальхем еще не сообразил, радоваться ли ему, или подозревать хитрого капитана в желании поживиться за его счет. – Что-нибудь мне наверняка пригодится!

– А мне что, теперь в очереди за ним стоять?! – неожиданно возмутилась Трасси. – Уже второй год пошел, как ты обещал мне…

– Тише, Траська, не буянь! – поморщился Лажонн. – Ты же сама знаешь, что для твоих задумок нужно сперва квалификацию наших слесарей подтянуть. Мы им только-только помогли станки до ума довести, а ты уже тут как тут с новыми замыслами. Подожди немного, а?

– А что за замыслы-то? – Вальхем поспешил разрядить атмосферу. – Очередная модернизация помпы?

– Да нет. Так, бытовуха всякая, – Трасси, откровенно кокетничая, подтолкнула ему запотевший кувшин с компотом. – Вот, потрогай.

– Холодный, – мальчишка вытер мокрые пальцы о рубашку и покосился на конопатую бестию, с невинным видом изучавшую потолок. – А в чем здесь фокус?

– Секрет, – ухмыльнулась Трасси. – Он передается из поколения в поколение, от отца к сыну… то есть дочери, и…

– Она просто подставляет кувшин под открытый кран из баллона со сжатым воздухом, вот он и охлаждается, – разрушил Лажонн всю интригу. – Постоянно мне давление стравливает!

– Но если сделать специальную машину, которая бы охлаждала напитки и продукты, то твоим сжатым воздухом жертвовать бы не пришлось!

– Да, но ты же знаешь наших умельцев, они не смогут изготовить требуемые тебе детали с необходимой точностью, – капитан хлопнул ладонью по столу, подводя черту под их дискуссией. – Поэтому сначала мы займемся бронзовыми втулками…

Времени до возвращения каравана из Кверенса оставалось еще достаточно, и Лажонн, выдав им щетки, тряпки и ведро краски, отправил молодежь приводить в порядок внешний вид «Хоррама». Чем в итоге Вальхем и Трасси занимались почти целый день, начищая до блеска латунные детали и закрашивая образовавшиеся проплешины. До обеда они обрабатывали левый бок эшелона, а после, когда солнце перевалило зенит, и в тени оказалась другая сторона машины, перебрались на нее.

Сам же Лажонн организовал себе наблюдательный пост на гребне ближайшей дюны. Он установил защищающий от палящего зноя навес, под которым расстелил коврик и накидал подушек, чтобы расположиться с максимальным комфортом. Капитан не хотел, чтобы появление каравана, или кого-нибудь еще застало их команду врасплох, и установил график дежурств, чтобы хоть одна пара глаз постоянно присматривала за окрестностями.

Вечером, после ужина, они забрались на эту импровизированную смотровую площадку всей троицей, где уселись на подушки, любуясь огненным закатом и потягивая холодный компот.

– А не проще было бы, – полюбопытствовал Вальхем, – закатить весь эшелон куда-нибудь повыше, и созерцать горизонт с его верхней палубы? И вид отличный, и карабкаться в гору не нужно. Почему?

Он вытянул руку, указывая на «Хоррам», спрятавшийся в глубокой лощине между барханами, куда уже заползла ночная тень.

– Торчать посреди пустыни у всех на виду – не самая разумная идея, – хмыкнул Лажонн. – Нас тут, в конце концов, всего трое, и в такой ситуации будет лучше, если мы первыми заметим непрошеных гостей, нежели наоборот.

– А какие непрошенные гости могут тут объявиться? – Вальхем обвел взглядом бескрайнее песчаное море. – Разве в этих краях бывает хоть кто-нибудь еще, кроме редких караванов?

– Кто знает? – капитан сделал большой глоток из кружки.

– Ты про пустынников, что ли, пап? – нахмурилась Трасси. – Но ведь Империя их еще несколько лет назад разогнала к чертовой матери! Откуда им сейчас здесь взяться-то?

– Пустынники? – оживился Вальхем. – Вы с ними когда-нибудь сталкивались?

– Случалось, – уклончиво ответил Лажонн. Он явно не горел желанием погружаться в эту не самую приятную тему.

– Случалось, – эхом повторила за ним Трасси, постучав пальцем по бледному шраму у себя на щеке.

– О! Но это же… – воскликнул мальчишка, но старый капитан поспешил охладить его пыл.

– Старая история, – буркнул он, обняв дочь за плечи и прижав к себе, – одна из тех, воспоминания о которых не доставляют никакой радости. Извини.

Некоторое время все молчали, думая каждый о своем, но у Вальхема на языке крутилось еще столько вопросов, что удержать их в узде не представлялось возможным.

– Но ведь действительно, – заговорил он снова, – Империя уже давно расправилась с пустынниками! Кого тут сейчас опасаться?

– Чем дольше мы этого не узнаем – тем лучше, не так ли? – Лажонн хитро покосился на мальчишку, пытающегося осмыслить его замысловатый ответ. – Я считаю, что дополнительная предосторожность никогда не бывает излишней. Пастырей почитай, но замки запирай, не так ли?

И снова выдержки Вальхема хватило едва ли на минуту. Он глотнул компота, поерзал и опять насел на старика.

– Я одного не понимаю, – начал он издалека, – если Империя навела тут порядок, разогнала к чертям бандитские шайки, наладила для Гильдии Перевозчиков регулярные, безопасные и хорошо оплачиваемые рейсы, то почему большинство капитанов ее терпеть не могут? Принесенные Ею перемены сделали их жизнь только лучше, но они все равно недовольны! Почему?!

– Торп мне рассказывал, – Лажонн также предпочел двинуться окольным путем, не спеша перейти сразу к сути, – что до прихода Империи по лесам вокруг Цигбела также шастали ватаги охотников до легкой добычи. Но посланные Братьями отряды быстро навели должный порядок, и торговцы больше не трясутся за свой груз и свои жизни, когда отправляются на вокзальную ярмарку. Но, скажи честно, многие ли из них испытывают сейчас горячую признательность Империи и Братьям?

– Ну… нет, не особо.

– А почему? – Лажонн, хитро усмехнувшись в бороду, вернул Вальхему его же собственный вопрос.

– Мне кажется, – начал парень осторожно и покосился на Трасси, наблюдавшую за ним с неподдельным интересом. Ему вовсе не хотелось ударить перед девчонкой в грязь лицом, – что они недолюбливают не столько саму Империю, сколько принесенные Ею перемены. Прежняя жизнь была хоть и опасной, но все же более… привычной, что ли.

– Именно! – явно довольный таким его ответом Лажонн ткнул Вальхема кулаком в плечо. – Люди всегда чувствуют себя некомфортно, когда окружающий их мир меняется, и выплескивают свое недовольство на того, кто в их глазах эти перемены олицетворяет.

– И с капитанами то же самое?

– Конечно! Они, в конце концов, тоже люди! И тоскуют по былой вольнице, которой Империя их лишила.

– Пф! – фыркнула Трасси. – Скажи еще, что они соскучились по гонкам с пустынниками, когда любой рейс через Вендейскую Плешь мог оказаться последним!

– А мне казалось, что тебе тогда понравилось, – покосился на нее Лажонн, приподняв бровь.

– Ну да, было довольно… азартно, не спорю, – нехотя согласилась рыжая шалунья, – но повторять тот опыт что-то желания нет.

– Надеюсь, что и не придется, – капитан снова обернулся к Вальхему. – Да, риск в те времена был высок, но и куш тогда удавалось сорвать куда более весомый, чем нынешняя плата за регулярный рейс.

– Разве деньги, даже очень большие, способны перевесить ценность собственной жизни?! – искренне поразился Вальхем.

– Понимаешь, – Лажонн обхватил его за плечи другой рукой и точно так же прижал к себе, – человеческое воображение – крайне гибкая штука. Людям кажется, что если они скинут с себя ярмо Империи, то к ним вернется прежняя вольница и возможность сколотить состояние на одном успешном рейде через Плешь, но, одновременно, они полагают, что при этом сохранится и нынешняя безопасность, что пустынники не вернутся. На словах звучит, согласись, наивно и глупо, но многие верят, что будет именно так!

– Нельзя получить все и сразу, – покачал головой Вальхем. – Торп часто так говорил.

– И был абсолютно прав! Тут ведь выбор небогатый – либо каждый сам по себе и только от удачи зависит, станешь ты богачом или выбеленным солнцем скелетом в песках, либо ты – часть чего-то большего, винтик в большой машине. Такое положение всех уравнивает в правах, не давая выскочить слишком уж высоко, но и упасть на самое дно не позволяя. А власть, заботящаяся о благополучии всех своих подданных, всегда будет успешней, сильней и устойчивей, чем та, что озабочена только набиванием карманов избранных.

Лажонн с опаской покосился на сидящую по бокам от него детвору, слегка ошалевшую от такой ударной дозы житейской мудрости, и рассмеялся.

– Это я вам как бывалый капитан говорю! – встряхнул он Вальхема и Трасси. – Ведь каждый эшелон – своего рода крохотное государство, в котором действуют ровно такие же правила. Попытки любой ценой урвать здесь и сейчас в долгосрочной перспективе всегда ведут к проигрышу. Мыслить нужно всегда чуть дальше текущего рейса – налаживать отношения, нарабатывать репутацию, завоевывать доверие клиентов и работников…

– Ладно, пап, – оборвала его Трасси, – общую стратегию мы поняли. А конкретно сейчас, с точки зрения тактики, что нам делать-то?

– А конкретно сейчас нам всем пора бы уже и на боковую, – Лажонн ехидно ухмыльнулся. – Кроме тебя, Траська. Ты же сама вызвалась дежурить в первую смену, до рассвета.