Душа машины

Глава 11

Следующий день обернулся для Вальхема и Трасси своеобразным филиалом ада, поскольку им пришлось почти весь его провести рядом с полыхающим горном. И даже несмотря на то, что они оба были привычны к жаре и духоте – кто работая в кузнице, кто обслуживая пышущую жаром топку эшелона – сегодня им пришлось несладко.

Ведь из кузницы всегда можно выскочить на улицу, чтобы немного остыть, а на караване остается возможность высунуться в окно под набегающий ветер или даже подняться на открытую палубу. Но здесь, посреди пустыни, под палящим солнцем, да еще в отсутствие даже малейшего ветерка, работа у печи превращалась в самую настоящую пытку, от которой, что самое невыносимое, не было никакого спасения.

Каждый глоток воды немедленно извергался наружу потоками пота, который, уже не стесняясь, стекал по спине и ногам прямиком в ботинки, где через некоторое время начало откровенно хлюпать, словно они находились не в окружении раскаленных песков, а прыгали в какой-то трясине.

Соответствующие шутки несколько разряжали атмосферу, однако Вальхем настолько сосредоточился на процессе, что отвечал на реплики напарницы совершенно машинально, время от времени высказываясь откровенно невпопад, чем только дополнительно ее веселил.

Нестерпимо хотелось хотя бы на секунду нырнуть под душ, чтобы смыть с себя грязь и копоть, но все упиралось в ограниченный запас воды. Неясные перспективы вызволения их команды, заставляли расходовать вообще любые имеющиеся ресурсы максимально рачительно. Кроме того, Вальхем боялся даже не минуту отойти от горна, опасаясь, что в его отсутствие что-нибудь обязательно пойдет не так.

Как и в свои прошлые озарения, он целиком и полностью доверился своему наитию, но на пути к заветной цели обнаружилось множество препон. Ведь одно дело – видеть конечную точку пути, и совсем другое – знать, как именно до нее добраться.

Вальхем невольно вспомнил свои самые первые попытки что-нибудь самостоятельно выковать. Он долго наблюдал за тем, как работает Торп, и то, как легко и непринужденно раскаленный металл в его руках обретал необходимую форму, заставило маленького Вальку поверить, что он и сам сможет сделать все то же самое ничуть не хуже.

Но после первых же попыток его постигло жестокое разочарование. Металлическая заготовка никак не желала Вальхема слушаться, извиваясь и уворачиваясь от ударов его небольшого молотка, точно живая. И тот факт, что он отлично представлял себе, что именно хочет получить в итоге, и даже знал, какие именно технологические операции для этого необходимы, ничуть не помогал ему добиться желаемого.

Ведь знание – ничто без необходимого опыта и практических навыков.

И от него точно так же крайне мало толку, когда тебе катастрофически не хватает необходимых инструментов.

Начать с того, что Вальхем не имел возможности точно отмерить необходимые ингредиенты для получения сплава с нужными свойствами. Он знал, он, черт подери, знал, в каком соотношении их требуется смешать, но у него под рукой не было даже самых простеньких весов, чтобы сделать все как должно! Приходилось действовать на глазок, а это отнюдь не добавляло уверенности в успехе.

Время от времени Вальхем выхватывал из миски каплю расплава и бросал ее на большой плоский камень. Потом, дождавшись, когда она остынет, он отковыривал ее ножом и пристально изучал, то соскабливая с нее стружку и прислушиваясь к получаемому звуку, то рассматривая, как блестит полученный срез, то чуть ли не пробуя еще горячий металл на вкус.

Он и сам толком не знал, какой именно результат хочет получить, но внутреннее чутье подсказывало, что состав необходимо подкорректировать. Вальхем бросал застывшую каплю обратно в миску, после чего добавлял в свое варево еще несколько кусочков, откушенных от того или иного прутка, и священнодействие продолжалось.

Какое-то время Трасси еще пыталась выведать у него, что именно он делает и чего добивается, но Вальхем довольно раздраженно от нее отмахнулся, и больше вопросов она не задавала. И не потому, что обиделась, нет. Она и сама неоднократно попадала в ситуации, когда решение задачи маячит совсем рядом, буквально на краю зрения, но все попытки его ухватить оказываются тщетны. Трасси прекрасно знала, как бесит такое положение дел, и чувствовала, что сейчас Вальхема лучше лишний раз не отвлекать. И потому она продолжила молча качать меха и подбрасывать в очаг уголь.

А то еще в сердцах выльет эту миску расплава тебе за шиворот…

Лажонн, отвлекшись от работ по обслуживанию систем и механизмов «Хоррама», принес им обед, но Вальхем к своей порции даже не прикоснулся, полностью погруженный в работу. Он крутился вокруг печи, точно одержимый, и Трасси уже начала беспокоиться, что от перегрева парень вполне мог чуть повредиться умом, но через некоторое время в его приглушенных ругательствах нет-нет, да и начали проскальзывать отдельные оптимистичные нотки.

– Ага! Уже совсем другое дело! Вот так-то лучше! – восклицал он, разглядывая свежую стружку, но не останавливался и продолжал что-то колдовать, подбрасывая в миску уже какие-то совсем крошечные кусочки металла.

Наконец, когда Трасси думала, что у нее сейчас уже руки отвалятся от постоянной работы с мехами, Вальхем устало рухнул прямо на песок и помахал в воздухе свежей желтой каплей.

– Все. Годится, – у него уже не осталось сил, чтобы хоть как-то порадоваться успеху. – Гаси, и пусть остывает.

Оставив меха в покое, Трасси села рядом, отдуваясь и утирая пот со лба. Она была бы и рада отпустить по данному поводу какой-нибудь едкий комментарий, но ей сейчас даже языком пошевелить было невмоготу.

Огонь в горне потихоньку догорал, и застывающий расплав в миске уже подернулся морщинистой пленкой, а они продолжали все так же сидеть на теплом песке, глядя на тускнеющие в печи угли.

– Что дальше? – Трасси с трудом разлепила потрескавшиеся губы.

– Теперь надо бы выковать новую втулку, – вздохнул Вальхем, и уставший сиплый голос мальчишки намекал на готовность его души вот-вот отделиться от бренного тела и отправиться в небеса, – но я пока даже не знаю, какого размера она должна быть!

– Я тебе покажу… объясню… нарисую, в общем, – девчонка кивнула на эшелон. – Но, думаю, это уже завтра. А сегодня предел моих мечтаний – холодный душ и горячий ужин.

Однако, как выяснилось, вспыхнувший в ней энтузиазм загасить оказалось не так-то просто.

Лажонн предложил организовать ужин на открытой платформе, где вечерний ветерок приятно холодил разогретые за день тела и потихоньку испарял накопившуюся за день в мышцах усталость, но Трасси, напротив, только-только начала входить во вкус. Она притащила с собой несколько листов бумаги, карандаш, прочие чертежные инструменты и принялась прямо за едой делать наброски новой втулки, то и дело уточняя отдельные детали у Вальхема.

Они сошлись на том, что втулку лучше всего сделать из двух половинок. Вальхем согласился выковать исходные заготовки, а Трасси взялась после довести их до нужной кондиции. Ну а потом пришел Лажонн и разогнал их инженерный консилиум к чертовой матери, отправив всех спать.

Наутро, едва проснувшись, Вальхем сразу же принялся раскочегаривать кухонную печь, чтобы выяснить, насколько она пригодна для разогрева заготовок. Лажонн, впрочем, довольно быстро отогнал мальчишку от очага, поскольку ему требовалось приготовить завтрак, но после Вальхем смог экспериментировать без каких-либо помех.

Глиняной миской пришлось пожертвовать, поскольку застывшая отливка наотрез отказалась из нее вываливаться. Пара ударов молотка – и поблескивающая бронзовая чушка оказалась у Вальхема в руках. Дело оставалось за малым – сделать из нее аккуратную втулку, в которой бы комфортно разместился бы главный вал водной помпы.

В итоге грузовой трюм «Хоррама» оказался полностью отдан в ведение Вальхема и на весь день наполнился лязгом металла и окриками юного кузнеца, отдающего распоряжения нерадивым подмастерьям.

Таким образом, Трасси почти весь день курсировала между мастерской и кухней, таская раскаленные заготовки, а Вальхем, вооружившись молотом и клещами, постепенно придавал им требуемый вид. И что бы там ни хохмила рыжая безобразница, свое дело он знал крепко, постепенно формируя из двух невнятных огрызков исходной отливки две половинки единого хомута. В его распоряжении имелось не так много материала, а потому он старался придать им необходимую форму с максимальной точностью, чтобы свести к минимуму дальнейшую обработку.

Так или иначе, но упражняться с молотом ему пришлось почти целый день, после чего все бразды в свои руки загребла Трасси. Основная масса инструментов в мастерской находилась в ее ведении, а потому она и взялась руководить всем процессом. Но тут снова вмешался Лажонн, призвавший их на ужин, и второй рабочий день завершился условной ничьей.

Но вот назавтра Трасси оттянулась на нем по полной!

Теперь, когда поковки оказались в ее власти, девчонка немедленно взлетела на трон повелителя мироздания, откуда милостиво повелевала своими подданными, в число которых угодил даже сам Лажонн.

И, черт подери, она имела на это полное право!

Все, что в дальнейшем происходило в трюме «Хоррама» нельзя было охарактеризовать иначе как надругательство и унижение. Вся гордость Вальхема была попрана и втоптана в грязь теми возможностями, что предоставляла мастерская Лажонна.

Начать с того, что в грузовой секции имелась своя небольшая паровая машина, от которой приводилась в движение целая гирлянда станков. От одного только шипения небольшого котла и ерзанья шатунов Вальхем уже пришел в неописуемый восторг, ну а все дальнейшее и вовсе повергло его в полнейшее благоговение.

Трасси нацепила защитные очки, показушно хрустнула пальцами и принялась за работу. Наблюдая за ней, Вальхем то и дело ловил себя на том, что забывает закрывать рот, рискуя словить отлетевшую в сторону стружку, и торопливо подбирал отвисшую челюсть. Некогда он точно так же заворожено смотрел на работающего в кузнице Торпа, которого отличала подобная лаконичность и выверенность движений.

При воспоминании о кузнице и родителях, парень снова погрустнел, но ненадолго, поскольку кипящий в мастерской производственный процесс оставлял не особо много времени на праздные раздумья.

Если накануне Трасси постоянно моталась с заготовками на кухню и обратно, то сегодня они вдвоем регулярно курсировали между мастерской и машинным отделением, где девчонка примеряла обрабатываемые половинки втулки к редуктору, делала очередные пометки и возвращалась к станкам.

К обеду основной объем работы был завершен, и после быстрого перекуса Трасси занялась финальной доводкой. Она проточила канавки для подвода масла и тщательно отполировала рабочие поверхности. Теперь следовало установить новую втулку на место и собрать редуктор. Соответствующие процедуры, включающие еще и набивку свежих сальников, и заливку масла во все сочленения, заняли у них весь остаток дня.

Испытательный заезд, должный подтвердить работоспособность предложенной Вальхемом модернизации, Лажонн назначил на следующий день.

Топку капитан начал раскочегаривать еще до завтрака, поскольку огромному котлу эшелона для должного прогрева требовалось более часа. К тому моменту, когда Вальхем проснулся и выглянул в коридор, из головной секции уже доносилось шипение пара, сопровождаемое звоном лопаты, которой Лажонн забрасывал уголь в огненную пасть ненасытного стального зверя.

Всем не терпелось поскорее опробовать отремонтированную втулку в деле, а потому завтрак был истреблен в считанные минуты, и их маленькая команда перебралась в кабину.

Лажонн пробежал взглядом по показаниям манометров и мерных трубок, убедившись, что все в порядке, и машина готова к отправлению.

– Траська, – он указал на открытый люк машинного отделения, – давай на наблюдательный пост. Если что-то вдруг пойдет не так – сразу же кричи.

– Все будет нормально, не беспокойтесь, – заверил его Вальхем.

– Не беспокоиться? – Лажонн покосился на него, иронично приподняв бровь. – Да ты сам от волнения того и гляди описаешься! Тоже мне, образец хладнокровия.

– Я… я… – Вальхем нервно сглотнул и повторил: – Все будет нормально.

Он и в самом деле жутко нервничал. Его душа словно разделилась на две части, одна из которых ни секунды не сомневалась, что они с Трасси все сделали правильно, и проблем никаких не возникнет, но вот другая категорически отказывалась внимать этим доводам и тряслась от страха и возбуждения.

– Ладно, посмотрим, – капитан гневно зыркнул на стоящую радом дочь. – Траська! Ты почему все еще здесь?! Марш к помпе! Щупай, слушай и сразу докладывай.

– Ну что, начинай уже молиться, кузнец-затейник! – на прощание девчонка ткнула Вальхема в бок и скрылась в люке.

– Ох уж эти женщины! – усмехнулся Лажонн и положил руку на большой красный рычаг. – Ну ладно, покатили потихоньку.

Шипение пара усилилось, в недрах эшелона что-то заскрипело, застонало, а потом он издал нечто вроде глухого вздоха облегчения и тронулся с места.

Взгляд капитана еще раз пробежался по показаниям приборов – пока все выглядело нормально.

– Траська! – крикнул он. – Что там у тебя?

– Да что ж тебе неймется, пап?! – послышался в ответ немного сварливый голосок. – Вал и двух раз еще провернуться не успел!

– Ладно, ладно, я понял, – Лажонн потянул за рычаг, прибавляя ход, – поддадим немного жару.

Под ногами у Вальхема заскрежетал короб со шнеком, подающим уголь в топку – машина постепенно выходила на крейсерский режим. В открытое окно ворвался порыв ветра, говорящий о том, что «Хоррам» набрал уже вполне приличную скорость. В одиночку, без длиннющего каравана позади, он разгонялся заметно быстрей. Отдельные вздохи слились в единый мощный ритм бьющегося стального сердца, радующегося возможности немного размяться.

– Траська?

– Все штатно!

– Греется?

– Не-а!

Лажонн озадаченно приподнял бровь и покосился на Вальхема, после чего толкнул красный рычаг вперед до упора. «Хоррам» вздрогнул, словно встрепенувшись, и мальчишка едва устоял на ногах, когда громада эшелона рванулась вперед. Складывалось впечатление, что до сего момента он всего лишь разминался и только сейчас смог свободно вздохнуть полной грудью и в полной мере показать, на что способен.

– И-и-и-ха! – взвизгнула от восторга Трасси.

– Все штатно?

– Разумеется!

– Ладно, – Лажонн поманил к себе Вальхема и указал ему на штурвал, – порули пока тут, а мне надо самому взглянуть. Держи прямо, вон на те горы, а если вдруг что пойдет не так – дернешь этот рычаг до конца назад. Ясно?

– Ясно, – кивнул слегка ошалевший мальчишка, положив руки на отполированное потемневшее дерево, – но все будет нормально, рычаг дергать не придется.

– Будем надеяться, – напоследок капитал хлопнул его по спине и, сгорбившись, начал протискиваться в узкий люк.

Вальхем высунулся в окно, подставив разгоряченное от жары и волнения лицо бьющему навстречу ветру. Внизу мельтешили окутанные пылью огромные колеса, которые на такой скорости уже слились в размытые пятна. А над его головой, расстелившись почти параллельно земле, проносились струи бьющего из труб черного дыма. Вальхем всем телом ощущал, как от рвущейся наружу мощи вибрирует корпус тяжелой машины, и мысль о том, что в его руках сейчас находится власть над нею, приятно щекотала душу.

Движимый любопытством, он слегка повернул штурвал влево, и вся громада эшелона послушно качнулась, описывая плавную дугу.

– Вальхи! – окликнул его Лажонн. – Я же велел тебе держать прямо!

– Да ладно тебе, пап! – неожиданно вступилась за мальчишку Трасси. – В конце концов, он это заслужил.

– Ну хорошо, хорошо! Только без резких движений, слышишь?

– Я понял!

Вальхем вернул штурвал в исходное положение, снова направив эшелон на мерцающие в жарком мареве далекие горы. Некоторое время он вел машину прямо, стараясь следовать по следам проехавшего здесь несколько дней назад каравана. Краем уха он прислушивался к долетавшим из машинного отделения обрывкам разговора Лажонна и Трасси. В конце концов ему тоже была небезразлична судьба его нововведения, и ему не терпелось узнать подробности. Однако сквозь грохот работающего на полном ходу двигателя разобрать что-либо представлялось абсолютно нереальным, и Вальхем вновь выглянул в окно.

Впереди по курсу показался большой пологий песчаный бархан, и у мальчишки вспыхнул жгучий соблазн проехаться прямо по нему, взлетев на вершину и, перевалившись через нее, покатиться дальше под уклон. Да, он видел, что следы опередившего их каравана плавно огибают встретившееся препятствие, но то и понятно. Управлявший им Гвенн в первую очередь беспокоился о комфорте пассажиров, которых подобные выкрутасы вряд ли бы обрадовали. Но что мешает проделать такое на одиноком грузовом эшелоне? Тем более, что Лажонн велел ему держать штурвал прямо…

Вальхем едва успел нырнуть внутрь, когда взрытый носовым отвалом песок окатил «Хоррам» желтой волной, заполонив пылью кабину. Пол под ногами вздрогнул, и мальчишка крепче вцепился в деревянный обод, чувствуя, как на его плечи навалилась тяжесть, когда эшелон помчался в гору. Из машинного отделения послышались чертыхания Лажонна и смех его дочери.

Выше, выше… Пейзаж впереди исчез, оставив только бескрайнее голубое небо, а потом огромная машина, на мгновение зависнув на самом верху, ринулась вниз. Недавно съеденный завтрак подпрыгнул в животе у Вальхема, и на секунду он даже перестал соображать, где верх, а где низ, но секунду спустя колеса эшелона вновь плотно вгрызлись в землю, и все вернулось в норму.

От толчка Лажонн, уже почти выбравшийся из люка, вновь провалился обратно, и Трасси захохотала уже в голос.

– Вальхи! Прекрати куролесить! – рявкнул капитан. – Все! Малый ход!

– Но вы же сами запретили мне поворачивать! – Вальхем потянул на себя красный рычаг, сбавляя скорость. – Я делал все в точности так, как вы и сказали!

– Знаешь что, невинная овечка… – Лажонн схватил его за шиворот и оттащил от штурвала. – Заведи свой собственный эшелон, на нем и резвись как душе угодно!

– Да ладно тебе, пап! – в люк просунулась раскрасневшееся личико Трасси. – Разве ты сам так раньше не гонял?

– Я тогда был молодой и глупый, – капитан проверил показания приборов, убедившись, что все по-прежнему в норме, – да еще подчас и нетрезвый.

– Но весело же получилось, согласись!

– Ничего не сломали – и на том спасибо.

– Да не беда. С таким рыцарем отливок и лордом поковок, как Вальхи, мы теперь все что угодно починить сможем!

– Кстати! – опомнился Вальхем. – Как там новая втулка поживает?

– А что ты у меня-то спрашиваешь? – проворчал Лажонн, но больше для виду. – Иди, да сам проверь.

Не дожидаясь второго приглашения, Вальхем подскочил к люку и нырнул в него, едва не сбив Трасси с ног. Он присел рядом с помпой и осторожно коснулся ее торца, где располагался тот самый вал, на который они изготовили новую втулку.

– Да не бойся ты! – усмехнулась девчонка. – Она почти холодная. Раньше на полном ходу от некоторых узлов даже дым идти начинал, да и сейчас… чуешь?

Вальхем потянул носом воздух, уловив легкий запах горелого масла, и нахмурился.

– Это все вонь от старых, деревянных втулок, – пояснила Трасси. – Наша-то молодцом держится, даже не вспотела!

– Ну… что ж… – ноги у Вальхема вдруг стали точно ватные и он без сил опустился на пол, – я рад, что…

Только сейчас он осознал, насколько сильно переживал за успех своей затеи, стараясь затолкать волнение куда-нибудь поглубже. Но теперь, когда все закончилось, мальчишку вдруг затрясло, и по его щекам покатились слезы.

– Эй! Ты чего? – обеспокоенная Трасси присела рядом с ним на корточки. – У нас же все получилось!

– Да, – Вальхем шмыгнул носом и улыбнулся, – у нас все получилось.