Другой

И снова - Избранный

Не называя имён, Арктур сообщил Нарциссе, что его знакомый специалист по тёмномагическим болезням – бывший Пожиратель не из последних и что его предварительной ценой будет амнистия. Если уверенный тон парня и навёл Нарциссу на некие догадки, они были не из тех, которые следовало озвучивать. Она ограничилась согласием донести предложение до министра, а Арктур со своей стороны обещал предупредить знакомого, чтобы тот был готов к переговорам. Вернувшись от Малфоев, он написал Рабастану Лестрейнджу, что Бруствер ищет любые возможности избавиться от эпидемии и готов пересмотреть своё отношение даже к тёмному магу, если тот сумеет вылечить пострадавших.

Рабастан взял паузу – как он сказал, на обсуждение. Вернулся он минут пятнадцать спустя и написал, что такое важное дело лучше обсудить на личной встрече, после того как Нарцисса переговорит с министром и расскажет, до чего они договорились. Местом встречи он выбрал лондонский Рассел-сквер, у памятника герцогу Бедфорду, и предупредил, что нужно одеться по-магловски. Поскольку Арктур не знал, где это и как туда попасть, Рабастан подробно описал ему, как проехать туда на магловском транспорте от Дырявого котла, и посоветовал взять с собой связной пергамент, чтобы они могли списаться, если парень вдруг заблудится в Лондоне.

Арктура немало удивило, что Лестрейндж знаком с магловским миром. Одеться для встречи у него не вызвало проблем, он помнил, как в Литл-Уининге одеваются парни его возраста. Он помнил также, как одевались волшебники на чемпионате мира по квиддичу, и с тревогой ожидал увидеть что-нибудь подобное. На встречу Арктур прибыл заблаговременно, за полчаса до назначенного времени, пролетевшие незаметно, потому что он был здесь впервые и с восторженным любопытством оглядывал красивый старинный парк.

Рабастан был пунктуален, он подошёл к памятнику минута в минуту. Выглядел он как добропорядочный английский джентльмен, состоятельный и безупречно одетый, с полудлинной стрижкой и аккуратной короткой бородкой. И в страшном сне не приснилось бы, что этот образец респектабельности является разыскиваемым государственным преступником. Когда они обменялись приветствиями, он окинул Арктура оценивающим взглядом.

– Несколько дёшево, но сойдёт, – выдал он итоговую оценку. – Идём, нас ждут.

– Вы здесь... с друзьями? – осторожно спросил Арктур.

– Да, они хотят познакомиться с тобой. Мы живём неподалёку.

– Но здесь же одни маглы!

– Именно. Август хитрый, он когда еще сообразил, что при любой власти нам может понадобиться укрытие и что здесь нас искать не будут. Он, оказывается, втихомолку стал готовить убежище уже через месяц после прошлого побега из Азкабана, как только Снейп поставил нас на ноги. – Рабастан покачал головой в ответ своим мыслям, словно бы удивляясь устройству мира. – Всё-таки у Снейпа отменные зелья, каким бы предателем он ни был.

Он упоминал прежде, что верхушка Пожирателей – кстати, сами себя они называли Вальпургиевыми рыцарями – собиралась избавиться от Риддла, поэтому Арктур ограничился подтверждающим кивком.

– А вы не боялись, что Снейп отравит вас? – задал он давно волновавший его вопрос.

– О нет... – с тонкой усмешкой протянул Лестрейндж. – Ошибки зельевара слишком дорого обходятся людям, поэтому любой зельевар связан кучей клятв и обетов, начиная с гильдейского. А Риддл вдобавок так подстраховался от умышленной порчи зелий, что Снейп отчалил бы на встречу с предками еще на попытке сварить для нас отраву. И он это, сволочь, знал.

Он провёл Арктура через сквер и вывел на улицу, где вскоре обнаружилось двухэтажное кафе. Первый этаж, отведённый под закусочную, кишел посетителями, зато на втором этаже, где устроилась пообедать компания беглых Пожирателей, в это время дня было малолюдно. Они сидели за дальним угловым столом и выглядели точно такими же респектабельными, уверенными в себе джентльменами, как и Рабастан.

Антонин Долохов был крупным мужчиной, костистым и жилистым. По магловским меркам ему можно было дать лет пятьдесят. Другие двое тянули лет на сорок, и если Джошуа Трэверс почти не уступал по комплекции Долохову, то Август Руквуд был заметно тоньше и легче. Арктура они встретили с вежливым, внимательным интересом оттенка "доверяй, но проверяй". Благодаря урокам Дафны Арктур заметил, что Трэверс смотрит на него теплее других двоих, и догадался, что тот был рад, что ребёнок его жены нашёлся. Тем не менее приёмный отец не встретил парня распростёртыми объятиями, а точно так же присматривался к нему, как и двое его друзей.

Обед был уже заказан, его подали сразу же, как только все пятеро оказались за столом. Арктур не мог не обратить внимания, сколько жизни было в этих людях. Ели не спеша, с удовольствием, держались раскованно, глядели на мир бодро и уверенно. Понимали друг друга с полуслова, фразы подхватывали на лету. Обязательное вступление о погоде свели к небрежному "ну как там, на улице?", поинтересовались у Арктура, нравится ли ему парк и бывал ли он там прежде. Поначалу разговор вертелся вокруг лондонских парков и прочих достопримечательностей, затем Антонин – "лучше по именам, чтобы фамилии не привлекали внимания" – посмотрел на Рабастана, на Арктура, и обратился сразу к обоим:

– Так, говорите, ваша затея развивается, как вы и задумали?

Рабастан обернулся к Арктуру, как бы говоря этим: давай, рассказывай. Оказавшись в центре общего внимания, Арктур не ощутил ни малейшей робости – за столом уже установилась непринуждённая обстановка, в которой он не чувствовал себя ни младшим, ни посторонним.

– Леди Малфой побывала у Бруствера в Мунго, – заговорил он. – Она сказала ему, что вылечить такую болезнь сумеет колдун из старинного магического рода, не чуждающийся тёмной магии и перенявший знания предков. Ну, и что такого колдуна сейчас можно найти только среди бывших Пожирателей, потому что старинные семьи, разделяющие политику нынешнего правительства, давно отвернулись от тёмной магии и избавились от имеющихся у них источников опасных знаний. Ещё она сказала, что наиболее важные труды и трактаты были уничтожены у Малфоев во время обысков, а у Блэков – во время пребывания Ордена Феникса на Гриммо, поэтому своими силами ей с этим не справиться.

– А Бруствер что? – спросил Долохов, который явно был среди своих за главного.

– Сначала он напомнил ей, что есть нейтральные семьи, которые не поддерживали никакую из сторон. А леди Малфой на это ответила, что среди её знакомств таких семей нет и что она может действовать только по старым связям, но если уважаемого министра это не устраивает, ничто не мешает ему обратиться к нейтральным семьям лично. Как она сказала, Бруствер, видимо, уже перетряхнул всё, что было ему доступно, потому что он только поморщился и поинтересовался условиями.

– И как он их принял?

– Идею взаимной клятвы о непричинении вреда он одобрил. Сказал только, что это должна быть очень жёсткая клятва, которая не оставит Пожирателям ни малейшей лазейки, и что амнистия будет выдана не раньше, чем будут вылечены все пострадавшие. Тогда леди Малфой сказала Брустверу, что клятву предложит наша сторона, а министр ознакомится и внесёт поправки. Это его устроило, и он сказал, что будет ждать её с текстом клятвы.

– Он знает, кого именно нужно амнистировать?

– Нет, об этом разговора еще не было. Мы с леди Малфой опасались, что если Бруствер услышит ваши имена, он даже не станет с ней разговаривать.

– Умно, – одобрил Антонин. – Только давайте не будем надеяться на хороший исход, пока Бруствер не услышал, с кем договаривается. Враждебность к нашей группировке может пересилить любое желание избавиться от проклятия, тем более, что жизни оно не угрожает. Сейчас, по свежим следам, наш шанс на амнистию невелик, но если не получится в этот раз, мы выждем время и повторим предложение.

– Да, проклятие никуда не денется, – уверенно подтвердил Рабастан. – Ты прав, как всегда, Энтони – время работает на нас. Вражда со временем подзабудется, а взрослому здоровому мужчине в конце концов надоест сидеть неподвижно и ходить под себя.

Август и Джошуа согласно покивали. Им было очевидно, что как бы новоявленный министр не радел за свой народ, собственный интерес в деле – это совсем другой уровень вовлечённости.

– Теперь о клятвах. – Долохов посмотрел на Арктура в упор. – Между собой мы их уже обсуждали, поэтому в первую очередь это касается тебя, парень. Разумеется, честного слова министра нам недостаточно. Он простолюдин и вдобавок негр, откуда у таких честь? На моей родине даже понятия "простолюдин" и "подлец" до недавнего времени обозначались одним и тем же словом. Ну, пока там к власти не пришли подлецы. Но даже если бы Бруствер поклялся, это всего лишь личная клятва одного человека. Его охрана, его подчинённые нам уже такой клятвы не давали.

Арктур понял. Воображение подкинуло ему картинку, как авроры тащат его и понадеявшихся на него людей в Азкабан, а Бруствер с ухмылкой говорит, что это не он лично их арестовал, а значит, он свою клятву не нарушал. Могла ли светлая сторона поступить так, с учётом того, как она уже обошлась с ним? Могла.

– И что делать? – растерянно спросил он. – Мы же не можем взять клятву со всех?

– В том-то и дело, что можем. Как, по-твоему, регулируются международные отношения в магическом мире? Они держатся на групповых клятвах, которые глава сообщества приносит от имени всего сообщества. Субъектами подобных клятв являются не только государства, это могут быть и общины нечеловеческих рас, и политические группировки, признанные руководством страны. А мы, Вальпургиевы рыцари, признаны британским правительством как политическая группировка.

– Но вы же объявлены вне закона, – напомнил Арктур, уже приучившийся внимательно читать газеты.

– Тем не менее мы всё равно остаёмся политической группировкой. Хотя бы потому, что нынешние власти судят только за принадлежность к ней, без учёта совершённых правонарушений. Этим они признают нас как отдельное сообщество, и это значит, что наша группировка может быть субъектом групповой клятвы.

– Я никогда о таком не слышал... – пробормотал Арктур.

– Это серьёзный пробел в твоем образовании. – Долохов нахмурился, остальные переглянулись. – Даже в Хогвартсе директор приглашает сотрудника Министерства, который читает выпускникам лекцию на эту тему.

Арктур вспомнил, чем он занимался, пока его однокурсники заканчивали учёбу. Будучи еще Гарри Поттером, он скитался по британским лесам с Роном и Гермионой, не имея ни малейшего понятия, как приступиться к поручению Дамблдора, пока их не поймали егеря. Воспоминания были не из лучших, поэтому он потупился и промолчал.

– Не огорчайся, – отвлёк его от переживаний Долохов. – Наверстаешь, было бы желание. Если вкратце, заключение пакта о мирном сосуществовании делится на две фазы. Необходимость в заключении такого пакта возникает, если стороны враждуют, поэтому первой фазой является перемирие на время выполнения условий, предшествующих пакту. Обычно это прекращение военных действий, обмен ранеными и пленными, возвращение отторгнутого имущества и тому подобное – любые условия, без выполнения которых заключение мирного договора не может состояться. Это понятно?

– Понятно, – кивнул Арктур. – В нашем случае от нас потребуется исцеление поражённых проклятием. С той стороны, видимо, ничего?

– Верно. Ловишь на лету. Пакт о мирном сосуществовании – это наша цена за исцеление. У нас, конечно, еще останутся трения с текущими властями, но нас хотя бы не схватят и не арестуют только потому, что мы попались на глаза. Этот пакт по крайней мере даст нам возможность собраться и отступить с меньшими потерями – но только когда будет заключен. Основные проблемы у нас возникнут на первой фазе, когда он еще не защищает нас. Догадываешься, какие?

Арктур задумался примерно на минуту, в течение которой Долохов терпеливо ждал его ответа.

– Вас как увидят, так и схватят. И просто принудят это сделать.

– Именно. – Антонин сухо усмехнулся. – Нас попытаются принудить, и способы принуждения наверняка окажутся крайне неприятными. Ставлю галеон против кната, что они окажутся смертельно неприятными, потому что от нас аврорат ничего не добьётся.

– Но переговоры будем вести мы с леди Малфой!

– Это переговоры, а лечить кто будет? Вы этого не сможете, значит, в Мунго придётся идти Рабастану, а он сейчас самый разыскиваемый преступник. Гордись, Басти, они тебя не поймали и теперь ненавидят больше всех, как самого изворотливого.

– Было бы чем гордиться, – пренебрежительно хмыкнул Рабастан. – Хотя очевидно, что такой соблазн для них слишком велик.

– Теперь ты видишь ситуацию, Арктур? – дождавшись его кивка, Долохов продолжил: – Это обычное дело, когда стороны не могут доверять друг другу, поэтому существует клятва перемирия, с принесения которой оно и начинается. Эту клятву от каждой стороны принимает посредник, не принадлежащий ни к одной из сторон и на которого согласны они обе. Он называется гарантом перемирия и полностью неприкосновенен, пока оно длится. Я тебе это не просто так разжёвываю, а потому, что мы хотим предложить тебе стать гарантом нашего перемирия с Министерством.

– Мне?! – растерянно переспросил Арктур. На его лице так явно было написано "за что?", что Джошуа Трэверс счёл нужным объяснить:

– Мы не стали бы вовлекать тебя, если бы у нас был хоть какой-то выбор. Слишком мало осталось людей, кому мы можем настолько же доверять, и все они находятся в трениях с нынешними властями. Нужно, чтобы нашу кандидатуру гаранта приняла та сторона, а Бруствер не захочет иметь дело ни с кем, кого ещё мы можем предложить.

Мысли Арктура заметались, зацепились за малодушно-лихорадочное "как, опять особая роль, опять затычка в самом узком месте?". Это длилось несколько мгновений, а затем он уловил повисшее за столом напряжение, которого не было прежде. Все четверо беглецов не сводили с него глаз, ожидая его ответа, настороженно, чуть ли не затаив дыхание.

Ну да, он был единственным шансом. И не только лично их четверых, он был единственным шансом на спасение своеобразного мира традиционной магии, который он только-только начал познавать. Того самого мира, существование которого было поставлено под угрозу благодаря Дрессированному-Мальчику-Великого-Светлого-Старца. Пусть по неведению, но это случилось из-за него, и теперь он был крупно должен этому миру.

Кроме того, он уже выбрал. Выбрал сам, без намёков и подсказок, без конфеток в рот и мёда в уши, когда предложил убежище Рабастану Лестрейнджу.

– Я... – голос не слушался Арктура, – ...я не против... то есть согласен... – его собеседники перевели дыхание и зашевелились. – Только... сначала я должен получше разобраться в этом, чтобы не наделать глупостей. У меня есть домовик, Кикимер, он очень знающий и всё мне растолкует. Книги, документы найдёт. Это нужно, чтобы я не растерялся перед министром... вот как сейчас...

Четверо бывших Пожирателей видели его замешательство и теперь понимающе заулыбались.

– Разумеется, мы никуда не спешим, – ответил за всех Долохов. – Когда подготовишься, мы встретимся снова и всё обсудим. Если у тебя возникнут вопросы или останутся непонятные моменты, обязательно спроси, мы всё расскажем. Сколько времени тебе понадобится на подготовку?

– День-два, наверное, не больше. – Арктур уже смирился с необходимостью и успокоился. – Там же немного, да?

– За час ты разберёшься в основах, но тебе еще нужно будет привыкнуть к своей роли и продумать разговор в зависимости от того, как поведёт себя Бруствер. Ещё почитай о подобных случаях, которые имели место в истории магического мира – например, о завершении второй войны с гоблинами. Историки описывают, что там было упущено и почему оно впоследствии вылилось в третью войну. Твой домовик может что-нибудь добавить, он тогда уже служил Блэкам.

– Я напишу вам послезавтра вечером, – пообещал Арктур.

Кикимер знал. И о гоблинских войнах, и о групповых клятвах, и о роли гаранта в них. Это была огромнейшая ответственность и сравнимое с ней могущество. Если верить домовику, слово гаранта подкреплялось магией всех группировок – да, их бывало больше двух – для которых он посредничал, и чуть ли не двигало горы. Нарушение групповой клятвы всегда влекло тяжёлые последствия для нарушителей, поэтому эльф особо упирал, что хозяин должен быть внимателен и осмотрителен в каждом слове, не говоря уже о поступках. Иначе злоупотребление положением гаранта ударит по нему самому, да так, что и пыли не останется.

Этому можно было верить, поскольку имелся факт, что Волдеморт развоплотился при попытке убить младенца, оставив после себя только горстку пепла. Видимо, тоже нарушил нечто такое... крайне серьёзное – ведь там не было материнской жертвы, о которой трезвонил Дамблдор. Когда Арктур спросил домовика, что бы это могло быть, тот ответил, что злой колдун принёс своим приверженцам клятву о защите их интересов, а ребёнок был приёмным сыном одного из них и не выступил против них первым.

Почему Кикимер об этом молчал? А его не спрашивали.

Он натащил Арктуру кучу исторических записок и подробно разобрал с хозяином каждый такой случай, разжёвывая цену каждого слова. Ведь магия – это не что иное, как сформулированное намерение, в которое маги могут вкладывать силу, в отличие от пустозвонов-маглов. Арктур ужаснулся от последствий всяких "чтоб тебя", "чтоб вас" и "чтоб меня", выпаленных сгоряча, когда прочитал, что они могут натворить, произнесённые "с душой" – то есть с вложением силы.

Как никогда он осознал, что самодисциплины ему не хватает, и выдержки тоже. Над ними нужно было еще работать и работать.

К назначенному сроку Арктур уже представлял, на что он идёт. Отступать он не собирался, пришлось позаботиться, чтобы всё было сделано наилучшим образом. Универсальных формулировок для групповых клятв не существовало, поэтому он заранее заготовил несколько вариантов клятвы и мог объяснить, в чём заключаются особенности, недостатки и достоинства каждого варианта. В отличие от личных клятв, где можно было обойтись без магического свидетеля, в групповой клятве свидетель был обязателен, и Арктур предупредил об этом Нарциссу письмом.

Кроме того, нужны были предметы, представлявшие договаривающиеся стороны – как правило, для этого использовались мелкие ценные вещицы, которые можно было зажать в кулаке во время клятвы. Арктур остановился на полудрагоценных камнях и хотел было использовать мрамор для министерской стороны и оникс для пожирательской, но Кикимер сказал, что с цветом не всё так однозначно, и предложил ему две яшмы разных оттенков.

На следующей встрече Арктур обсудил с Пожирателями варианты клятв. Вместе они выбрали наиболее приемлемый вариант, затем ещё один, тоже неплохой, если Бруствер наотрез не согласится на первый. Убедившись, что парень разбирается в теме, беглецы доверили ему согласовывать мелочи и решать самому, какая формулировка будет окончательной.

Нарцисса тем временем вела переговоры с министром, проявляя чудеса обаяния и вытворяя чудеса дипломатии. Бруствер был недоверчив и подозрителен, дело продвигалось туго. Поначалу он и слышать ни о чём не хотел, все её аргументы разбивались об его возмущённое "но это же Пожиратели!" – но, как известно, вода камень точит, да и личная заинтересованность в деле у него была. Мало-помалу Нарциссе удалось убедить упрямого негра, что всё зло от Тёмного Лорда, что его метка, про назначение которой он обманул Пожирателей, подчинила их всех, что никто без него до такого не додумался бы, что все они сейчас раскаиваются и потому не опасны. А от закона прячутся, потому что боятся, что им не поверят.

В конце концов Бруствер согласился. Не на клятву, а только принять и выслушать посредника – по заверениям Нарциссы, её племянника, не имевшего никакого отношения к Пожирателям. Нарцисса немедленно известила Арктура письмом и привела его в Мунго.

Молодой человек – тихий, вежливый, уважительный, немного робеющий – произвёл на Бруствера благоприятное впечатление. Настолько благоприятное, что министр незаметно для себя стал прислушиваться к его предложению без предвзятости. Этот парень, Трэверс-Блэк, сыпал примерами из истории, демонстрируя, как магически заключённый пакт о мирном сосуществовании позволял прекратить даже самые затяжные и бескомпромиссные конфликты, в том числе и у людей с гоблинами. Когда Арктур наконец сказал, что если магические обязательства смогли помирить людей даже с гоблинами, то они тем более смогут помирить людей с людьми, Бруствер впервые серьёзно задумался о предложении и внимательно прочитал тексты предложенных ему клятв о перемирии.

– Вот эта подойдёт, – указал он на второй вариант. – Почти подойдёт, потому что меня не устраивает пункт об ответственности за нарушение.

– А что в нём не так? – удивился Арктур, ожидавший придирок совсем по другим пунктам. – Это стандартный пункт в таких клятвах.

– Что здесь значит "опосредованное наказание"?

– Это значит, что нарушение клятвы представителем какой-либо из сторон является государственным преступлением и должно рассматриваться в соответствующих органах государства.

– Получается, что нарушители не несут никакой магической ответственности, как в личных клятвах? Нет, так не пойдёт. Знаю я этих Пожирателей, им только дай возможность, и они сразу начнут пакостить. Ответственность должна быть магической, мистер Трэверс – они же людей берутся лечить, поэтому я обязан подстраховаться.

– Это будет слишком строгая клятва, – предупредил Арктур. – Формулировкой занимались знающие люди, они неспроста сделали этот пункт таким.

– Но это же Пожиратели, с ними по-другому нельзя. Пусть они трижды подумают, если вдруг захотят навредить людям.

Арктур точно знал, что бывшие Пожиратели не собираются вредить. По крайней мере, они ему так сказали, и не похоже, чтобы солгали. А если всё-таки солгали... пусть знают, что в таких делах не лгут. Ну сколько будет действовать клятва о перемирии – неделю-другую, пока Рабастан не избавит пострадавших от проклятия, а там будет заключен магический мирный договор, где будут уже другие формулировки. Предложенная министром поправка в равной мере относилась к обеим сторонам, поэтому она была скорее в пользу беглецов, чем наоборот.

– Если вы настаиваете, сэр...

– Да, настаиваю.

– Тогда мы можем переформулировать эту фразу наподобие личной клятвы – "непосредственное наказание в виде магического отката". Так пойдёт?

Министр ещё раз прочитал спорный пункт, мысленно подставив туда изменение.

– Пойдёт.

Арктур прикоснулся палочкой к пергаменту, меняя текст. Бруствер перечитал его и дал согласие на клятву. Обе яшмы хранились у парня на шее, в мешочке на тесьме, которым снабдил его Кикимер. Арктур вытряхнул их на ладонь, выбрал камешек с вензелем "ММ", символизирующим Министерство Магии, и подал министру. Второй, с вензелем "ВР" – Вальпургиевы рыцари – он зажал в своей правой, палочковой руке.

Бруствер камень взял, но недоуменно посмотрел на него:

– Зачем это?

– Как зачем? – до Арктура дошло, что этот выходец из низов, министр без году неделя, пропустил мимо ушей хогвартскую лекцию о клятвах, если вообще не прогулял. Но в его обязанности не входило заниматься ликбезом, поэтому он просто сообщил: – Эти камни делают меня гарантом перемирия.

Эти камни служили передатчиками магии от договаривающихся сторон, именно они обеспечивали гаранту неуязвимость и могущество. В истории бывали случаи, когда гарант использовал их силу, чтобы предотвратить стычки и побоища во время переговоров, на которых он всегда присутствовал.

– Ну если делают... – Бруствер повертел камешек в пальцах. – И как им пользоваться?

– Зажмите его в руке вместе с своей палочкой во время скрепления клятвы. Потом отдадите мне. – Арктур повернулся к сопровождавшей его Нарциссе. – Леди Малфой, засвидетельствуйте клятву.

Все трое извлекли палочки из чехлов. Бруствер с Арктуром скрестили руки с зажатыми в ладонях палочками и камнями, и Арктур заговорил:

– Я, Арктур Процион Трэверс-Блэк, независимый гарант перемирия между государственной властью Британии и оппозицией Ордена Вальпургиевых рыцарей, именуемой также кликой Пожирателей смерти, клянусь своей магией беспристрастно контролировать принесение клятв и соблюдение сторонами условий перемирия. Да будет так.

Когда он договорил клятву, наступила очередь министра.

– Я, Кингсли Бруствер, Министр Магии государства Британии, от лица её граждан, доверивших мне представлять их интересы, магией клянусь... – далее он стал зачитывать клятву с пергамента, потому что она была длинной, почти на весь лист.

– Свидетельствую. – Нарцисса шевельнула палочкой, и прозрачная лента подтверждения клятвы обвила их скрещенные руки.

– Когда эти Пожиратели займутся лечением? – спросил министр, когда Арктур уложил оба камня обратно в мешочек.

– Сначала я получу от них клятву о перемирии, – ответил Арктур. – Можете не сомневаться, она будет в точности такой же, я клялся в этом своей магией. Для чего существует перемирие, вы знаете – чтобы враждующие стороны могли договориться об условиях мира. Со стороны Пожирателей – это исцеление пострадавших от тёмномагической эпидемии и полное прекращение террористической деятельности. Со стороны британского правительства – это амнистия за преступления, совершённые в рамках деятельности организации. Когда их нынешний лидер принесёт клятву, я извещу вас, и вы с ним вступите в переговоры, а когда вы договоритесь об условиях мира, тогда Пожиратели займутся лечением в счёт договорённости. Кроме того, вы прикажете в течение трёх дней объявлять о перемирии в прессе и по колдорадио. Это позволит предотвратить возможные конфликты сторон, потому что бывшим Пожирателям придётся появляться на людях.

– Боюсь, что народ меня не поймёт, – недовольно пробормотал Бруствер. – Может, пока оставим всё в тайне?

– Нет, так нельзя. Народ должен привыкнуть к мысли о мире, или будет хуже. В истории такие сюрпризы, как правило, заканчивались массовыми побоищами, поэтому не забудьте объявить о санкциях за нарушение перемирия.

– Может, вы и правы... – признал министр после некоторого размышления. – Но всё равно будет лучше, если их лидер придёт ко мне под обороткой. Кто он, кстати?

– Рабастан Лестрейндж.