Дорогой парадокса

4

— Где Карл? — это был первый вопрос, который задал мне Джон Сукума-Тейлор, когда он сошел с волшебного эскалатора.

— Хороший вопрос, — ответил я. — Он, кажется, куда-то девался.

Джон нахмурился и покачал головой.

— Дурак чертов. Если он еще раз впутается в какие-нибудь пакости…

— Я гораздо больше боюсь, что с ним самим что-нибудь случилось.

Джон разгладил морщины на лбу и печально кивнул.

— Ох, боюсь, что ты прав. Не представляешь себе, куда он мог бы пойти?

— Нет. И мне как-то не хочется отправляться на поиски, пока мы все не поднялись. Насколько ты обогнал остальных?

— М-м-м… когда я оглянулся, Сьюзен, кажется, больше остальных боялась войти на эту штуковину. Не знаю, что заставило меня первым последовать за вами двумя, но я именно так и сделал. Мне кажется… О, вот и они.

Из овальной арки в зеленой комнате появились Лори, Юрий, Зоя, Рагна и Они. За ними следом, почти по пятам, последовал Шон рука об руку с Винни и Джорджи. После небольшой паузы появились Лайем и Роланд, а между ними — они поддерживали ее — слегка позеленевшая от страха Сьюзен.

Она, спотыкаясь, слезла с аппарели, прижала руку к животу.

— О, Господи, — простонала она.

— С тобой все в порядке, Сьюзи? — спросил я.

Она судорожно сглотнула, потом рыгнула.

— Простите меня. Я всегда заболевала страшной морской болезнью на американских горках.

Роланд рассмеялся и похлопал ее по спине.

— Да ну, Сьюзен, брось. Совсем не так плохо все это было.

Сьюзен поморщилась и закатила глаза.

— Не могу поверить, что мы поднимались просто прямо вверх… Прямо вверх! Это было самое худшее… Нет, не могу этого вынести!

Она снова рыгнула.

— Карла нету, — сказала Дарла Шону, который оглядывался по комнате.

— Мы потеряли его из виду, когда еще поднимались по шахте, — сказал я, — его не было и здесь, когда мы тут оказались. Предлагаю пойти его поискать.

— В этом пареньке, конечно, сам черт сидит, — сказал Шон, — но он не стал бы так вот просто убегать. Наверное, что-то произошло.

— Что бы ни произошло, — сказал я, — это должно было произойти быстро. Мы не могли отстать от него больше, чем на тридцать секунд.

— Ты думаешь. Прим приложил к этому руку? — спросил меня Лайем.

— Может быть и такое.

— Странное дело, — сказал Шон, — я думал, что Прим окажется тут, чтобы нас встретить.

— И я тут. Приветствую вас, — голос наполнил огромный зал.

— Здравствуйте! — я повернулся, ища источник звука.

— Простите меня, — сказал голос Прима, — боюсь, что некоторые обстоятельства помешали мне приветствовать вас лично. Я очень скоро присоединюсь к вам, а до тех пор я обеспечил все…

— Где Карл? — прокричал я.

— Простите, не понял? — пауза, а потом голос произнес: — Ах, да. Кажется, молодой человек просто потерялся. Вы находитесь в незнакомом месте и, естественно, решили, что оно изобилует опасностями. Но это место безопасно, хотя потеряться здесь и в самом деле очень легко. Пожалуйста, не волнуйтесь. Он тоже присоединится к вам, и очень скоро. Уверяю вас, он в полной безопасности.

— Мы действительно очень беспокоимся за него, — сказал я ему.

— Разумеется, и это вполне понятно, я вас не могу никак за это осудить. Вы ведь находитесь, как я уже сказал, в незнакомом месте. Я полностью понимаю ваше осторожное недоверие ко мне. Я ведь очень даже могу оказаться вашим врагом. И я понимаю, что мои заверения в обратном вы вполне можете принимать с большим недоверием. В конце концов, вы так мало обо мне знаете. Но теперь я бы очень хотел убедить вас в том, что ваши страхи относительно меня совершенно не оправданы. Я отношусь к вам очень хорошо и не собираюсь причинять вам ни малейшего вреда. По мере того, как пройдет время, вы сможете в этом убедиться. Однако, сказав вам относительно своего хорошего отношения к вам, хочу заметить, что ваши опасения касательно этого места не совсем беспочвенны. Тут действительно существует определенная потенциальная опасность. Я имею в виду как внутри данного здания, так и на всей планете. Хотя опасности за пределами этих стен куда как больше, чем в них самих. Если говорить о тех возможных опасностях, то возьмем хотя бы самые непосредственные. В этих комнатах и башнях существуют определенные объекты, которые при их неправильном использовании могут стать источником большой опасности. Кроме того, вполне реальна опасность потеряться. Это здание обладает определенными — скажем так — архитектурными особенностями, которые, если их не понять и не принимать во внимание, могут привести к несчастным случаям. Короче говоря, вы мудро поступите, если будете вести себя очень аккуратно и осторожно, пока не привыкнете к тому, что вас окружает. Надеюсь, что я выразился ясно.

Я ответил:

— Вы что-то упомянули относительно опасностей за пределами этих стен.

— Относительно этого вы узнаете чуть позже. Мне трудно было бы вам что-либо объяснить, не вдаваясь в подробные рассказы относительно общей ситуации здесь.

— Хорошо. Но, как я понимаю, вы на этой планете не один. Есть и другие. Правильно?

— Можно выразиться и так.

Мне стало вдруг очень досадно. Этот тип совершенно не умел отвечать на вопросы, не оставляя места для сомнений и догадок.

— Спасибо за точные и ценные сведения, — сказал я. — Вы что-то говорили насчет обеда. А также упоминали, что прямо и недвусмысленно ответите на наши вопросы.

В его голосе можно было уловить снисходительную улыбку.

— Я понимаю ваше нетерпение. Но, может статься, вам самим сперва надо продумать ваши вопросы.

Он словно бы хихикнул, потом сказал:

— Вы очень разумные и изобретательные существа, в этом я не сомневаюсь. Наверное, вы даже достаточно разумны, чтобы сообразить, что все, с чем вы тут столкнулись, совершенно никак не соотносится с вашим прежним жизненным опытом. Вы можете встретиться тут с идеями и концепциями, которые вам трудно будет понять и постичь. В конце концов, может оказаться, что полное понимание окажется за пределами ваших возможностей. Я, конечно, сомневаюсь в этом, но все же это единственное, что нам придется проверить. В любом случае, само изучение вопроса окажется весьма полезным опытом для вас. Оно как бы само несет в себе награду. Вот почему я продолжаю настаивать, что вам нужно время. Нетерпение, в лучшем случае, просто ведет к снижению эффективности процесса обучения. А здесь, на этой рукотворной планете — которую я предлагаю вам называть Микрокосмосом, поскольку сам не удосужился придумать ей название получше — это может оказаться даже смертельным для вас.

Я кивнул.

— Хорошо, это понятно. Замечательно. Я уверен, что от имени нас всех могу сказать, что мы все с нетерпением ждем возможности узнать больше и научиться новому. И можете нам поверить, что мы будем очень осторожны. Но, честно говоря, неизвестность меня уже почти убивает. Кроме того, я очень хочу есть.

Прим мелодично рассмеялся.

— Вне всяких сомнений. Минуточку.

Мы ждали примерно четверть минуты. Потом из арки справа от нас появился летящий зеленый шар, излучавший легкое свечение. Он плыл метрах в двух над полом.

— То, что вы видите, довольно трудно объяснить с точки зрения техники, — сказал нам Прим, — но функция предмета весьма проста. Он приведет вас в обеденный зал, где, если вы желаете, мы и пообедаем. Пожалуйста, следуйте за этим предметом. Я вскоре присоединюсь к вам.

— Мне очень не хотелось бы показаться назойливым, но где Карл? — спросил я.

Ответа не последовало.

— Что с Карлом? — закричала Лори. — Ответьте нам!

Зеленый шарик подскочил вверх-вниз, потом пролетел под арку, вылетел в темный коридор, который шел по касательной к круглой комнате. Там он остановился, явно поджидая нас.

— Веди нас, Макдуф, — воззвал к нему Джон, выходя вперед. Потом он остановился и оглянулся на нас. — Ну?

Сьюзен все еще держалась за живот.

— Не могу даже подумать о еде, но если я заставлю себя что-нибудь проглотить…

— Правильно, — сказал Роланд. — А потом я прокачу тебя на еще одной аппарели. На сей раз мы выберем такую, чтобы шла вниз.

— Ик!!!

Мы последовали за зеленым шаром.

Прим не шутил, когда говорил относительно архитектурных странностей этого места. Все тут было не таким, как обычно. Стены то сужались, то расширялись, то головокружительно выгибались. Полы поднимались под странными углами. Из окон открывались странные виды. Но даже принимая это во внимание, можно было сказать, что у замка есть своя странная красота. Хотя она была неожиданной и оригинальной. Стены были гладкими, и украшений или картин на них не было. Ни тарелок, ни резьбы, ни украшений. Никаких гобеленов, оружия или щитов, на которых сверкали бы геральдические символы. В конце концов, это не был замок как таковой. Пол повсюду был блестящий, черный, словно темное зеркало. Тут и там все-таки стояли странные предметы, несомненно, те самые, относительно которых нас предупреждал Прим. Некоторые были похожи на куски станков, некоторые напоминали скульптуры, но могли быть с тем же успехом инопланетными вешалками для шляп.

— Этот замок похож на какой-то занюханный музей, — сказала Сьюзен.

— Я только что собирался именно это и сказать, — откликнулся Джон.

Я сказал:

— Да, ощущение возникает похожее.

Хотя чувство было странное. В расположении предметов не чувствовалось никакой системы. Какие-то предметы словно бы просто валялись как попало. Они совсем не были выставлены на обозрение. Тем не менее я почему-то понимал, что это была коллекция, собрание вещей, которые были старательно где-то собраны и потом свезены сюда на хранение.

Вскоре мы оказались в большом зале с высокими потолками, в котором в самой середине стоял огромный стол неправильной формы. Одинаково сделанные предметы для сидения, если бы я сказал «стулья», вы решили бы, что на них легко было бы сесть — были расставлены вокруг стола. Но то, что было на самом столе, отнюдь не было странным. Это была еда, и смотрелась она восхитительно. Там был огромный окорок, запеченный целиком, самая разнообразная жареная птица, рыба, различные куски вырезки, пара кусков свинины и, как показалось мне, телятины. Вокруг этих закусок расположились блюда с овощами, кастрюльки-гусятницы, корзины с фруктами, с хлебом, супницы, миски с салатом — и так далее, и тому подобное. Там были выставлены и прочие блюда, которые я вообще не мог опознать, но они выглядели очень знакомо. Если брать в целом, это было нечто большее, чем обед, и только слегка уступало королевскому приему для иностранных высоких гостей. Приборы для еды выглядели инопланетными и чужими, но пользоваться ими было вполне возможно, как и сосудами для питья.

Мы оглядели стол. Тут наш сияющий проводник улетел, промчавшись через арку во тьму.

— Вот это накрыто, — заметила Сьюзен.

— Как поживают твои внутренности? — осведомился я.

— Уже лучше.

Мы все стояли, разинув рот, пока Прим не вошел в зал через арку слева. Улыбаясь, он подошел туда, где примерно можно было угадать главный конец стола, и встал там.

— Добро пожаловать. Я рад, что вы пришли. Пожалуйста, садитесь.

Мы выбрали себе места вокруг стола. Так же, как и остальные, я внимательно оглядел свой «стул», на который мне предлагалось сесть. Он был розовый, блестящий и очень походил на кусок коралла. То, что нам предлагалось сесть на эту штуковину, по-моему, могло вызвать у одних эротические ощущения, а у других незаурядные болевые — все зависело от того, насколько осторожно на нее опускаться.

— По-моему, вы найдете… — начал Прим, но его прервал вопль Лори.

Она попробовала сесть, но немедленно подскочила со стула.

— Он движется! — воскликнула она.

Прим хохотнул.

— Стулья автоматически приспособятся к вашим телам, как только вы сядете. Просто садитесь, и…

Я так и сделал, стараясь быть как можно аккуратнее. Стул именно так и поступил — приспособился к моей заднице, и даже раньше, чем она коснулась сиденья.

— Ну вот, видите?

— Интересно, — сказал я, пока стул пытался и дальше усадить меня как можно удобнее. Эти мелкие изменения происходили медленнее и тщательнее, чем первоначальное приспособление. Я немного увереннее опустился на сиденье, чуть поглубже провалился в него и очень хорошо устроился. Ощущение было странное, но мне было очень удобно.

Когда все уселись. Прим налил себе из графина янтарной жидкости.

— Мне кажется, вы найдете это вино немного пресноватым и весьма незрелым, но оно превосходно сочетается почти со всеми блюдами на этом столе, — он показал на такой же графин возле Джона, который сидел от него справа. На столе было еще несколько таких же графинчиков. — Пожалуйста, не стесняйтесь, берите все, что вам понравится. Я должен извиниться за отсутствие слуг — единственный, который у меня есть, в настоящий момент занят.

Я взял графинчик, налил в стакан справа — для Сьюзен, слева — для Дарлы и стакан для себя.

Прим поднял свой стакан.

— Предлагаю тост — за жизнь.

— Браво, браво, — сказал Шон.

Я вдохнул букет вина. Потом принюхался тщательнее. Я получил ощущение дня позднего лета… спелых фруктов, которые упали в саду, теплого дыхания цветов, яркого солнца, которое заходит за садовой калиткой, виноградника, в котором отяжелели кисти, свежескошенных лугов сена, день клонится к вечеру… что-то такое. Запахи были знакомые, но какие-то экзотические. Это было больше, чем запах. Это было переживание.

Я выпил вино и выпил вместе с ним эти ощущения. Вкус тоже был весьма своеобразен. Там были и плоды, и цветы, и покрытые росой листики мяты. Нюанс тертого имбиря, капля лимонного сока, капелька меда. В нем было еще много-много всего.

Наконец Дарла сказала:

— Я никогда… никогда-никогда в жизни ничего подобного не пробовала.

— Я очень рад, что оно вам нравится, — сказал Прим, весь просияв. — Оно такое хорошее, правда?

— Амброзия, — пробормотал Джон, уставясь в свой стакан.

— Как оно называется? У него есть название? — спросила Зоя.

Прим прищурил глаз.

— Мне думается… ну, приблизительный перевод был бы «сладкое дыхание земного лета».

— Как верно. Как чудесно.

— Откуда оно? — спросил Юрий.

— Существа, которые произвели это вино, были очень похожи на вас, и они были превосходными виноделами. Наверное, самыми лучшими, каких только знала вселенная. Как я уже сказал, они были очень похожи на вас. Собственно говоря, они были вашими потомками, почти на два миллиона лет позже пришло их время.

— Два миллиона! — ахнула Сьюзен.

— Да. Они все еще были очень людьми — очень. И они все еще помнили Землю, как видите. Они скорее всего посетили эту древнюю колыбель человека.

— Где Карл? — громко спросила Лори.

Прим снисходительно посмотрел на нее.

— Он будет здесь с минуты на минуту. Не стоит так волноваться, моя дорогая.

— Два миллиона лет после нас, — сказал Джон. — Страшно трудно поверить. Но вы говорите так, словно это время для вас — далекое прошлое…

— Так оно и есть, — ответил Прим. — Это было очень давно. Но время для меня… для нас… имеет очень небольшое значение.

— А кто такие «мы»? — спросил я.

Прим выпил вино и сел на свое место.

— Я думал, как лучше сформулировать в словах свои мысли. Что-нибудь подходящее, простое, — что передало бы значение без особого искажения. В вашем языке есть много слов для этого. Я же выбрал из всех слово КУЛЬМИНАЦИЯ. Это как раз то, что такое мы. Что такое я. Можете обращаться к нам или думать о нас именно этим словом — Кульминация.

Обычно я так и рвусь задавать очевидные вопросы.

— Кульминация чего, можно спросить?

Прим ответил мне серьезным твердым взглядом.

— Жизни. Сознания. Процесса. Мысли. Воли.

Я выпил залпом оставшееся в стакане вино.

— Так, значит?

Прим беззвучно рассмеялся, потом просто широко улыбнулся.

— Да. Так, значит, — он оглядел стол. — Пожалуйста, начинайте. Мы же можем есть и разговаривать.

— Вы — Бог? — спросила Лори.

— Что такое Бог? — ответил ей Прим вопросом.

— Э-э-э?

— Ты можешь определить смысл этого слова?

— Ну, знаете ли…

— Точно скажите, что это такое.

Лори покусала нижнюю губу, потом сказала:

— Вы и сами знаете. Тот, кто все создал. Такой тип…

— Тип?

— Ну, личность. Та личность, что создала вселенную. Все, что в ней.

— Создала?

Лори стала потихоньку терять терпение.

— Сделала. Та личность, которая сделала все живые существа. Это существо. То, которому вы молитесь, — она подняла глаза к небу. — Ну, вы и сами знаете.

— Вы молитесь Богу?

Лори вдруг смутилась.

— Иногда. Не сказать, чтобы часто.

Прим лукаво улыбнулся ей.

— Я вас просто дразнил. Я понял, что вы имеете в виду. И честным ответом на ваш вопрос будет такой — я пока этого не знаю.

— Вот дурацкий ответ, — сказала Лори капризно.

— Тем не менее, это единственный ответ, который я могу вам дать, прежде чем я кое-что вам объясню. А это займет много времени, — он взял булочку и оторвал от нее кусочек. — Я предлагаю вам сперва поесть.

— Мы все-таки немного озабочены… — начал я, потом справа от себя услышал шум.

Это был Карл, которого привел в столовую сияющий шарик. Трудно было сказать, был ли это тот же самый шарик или нет.

— Карл! — Лори вскочила и бросилась к нему. — С тобой все в порядке?

— Ага. А вы где, черт побери, были, ребята?

— Где, черт побери, был ты? — спросил я.

— Господи, да после того, как я добрался до самого верха, я ждал и ждал. Когда вы так и не появились, я пошел осмотреться, как тут все устроено. Заблудился.

— Мы вышли с аппарели не больше, чем через минуту после тебя.

— Да-а-а? Мне показалось, гораздо дольше. Мне вообще представилось, что вы почему-то не поднялись наверх.

— Но ведь ты видел в шахте Дарлу и меня. Разве нет?

— Ну да, это как раз я и не мог понять. Мне показалось, что, может быть, остановилась та штуковина, которая нас поднимала, и вы там так и застряли. А я никак не мог понять, как забраться снова в шахту и заглянуть вниз.

— Да, но тебе надо было оставаться на месте, — сказал я ему.

— Извини. Но я вообще-то недалеко ушел. То есть, я хочу сказать, я вообще только вышел из этой комнаты — и сразу потерялся. Это, ей-богу, было жутко.

Карл так же осторожно повторил наш ритуал со стульями.

— Самое странное место, которое я только встречал, — объявил он, поудобнее устроившись.

— Есть какое-нибудь объяснение тому, что произошло с Карлом? — спросил я Прима.

— Н-да… — Прим взял длинную разливательную ложку и накладывал себе что-то похожее на рагу из креветок. — Вы помните, как я говорил вам про некоторые архитектурные аномалии, которые связаны с этим строением? Вы еще узнаете, что в этом здании свойства пространства и времени несколько отличаются от тех, к которым вы привыкли в обычной жизни. Сейчас, в принципе, в большинстве мест в этом здании эффект необычных свойств не так сильно выражен, но есть такие места, где искривления выражены гораздо сильнее, и восприятие их требует определенной психологической адаптации. Эти эффекты — просто побочные проявления различных сложных технологий, которые применяются в этой крепости. — Он налил себе еще вина. — Например, возьмем то устройство, по которому вы прибыли сюда, наверх. Время течет несколько быстрее, когда вы им пользуетесь — это означает, что поездка наверх занимает чуть больше времени, чем вам кажется. То есть, подъем длится больше. Правда, надо сказать, ненамного. Мне кажется, Карл просто немного устал вас ждать. Может быть, ему стало не по себе. Ему показалось, что ваше прибытие странным образом задержалось. Я прав, Карл?

— Ага, по-моему, я весь дергался, как на иголках.

— Ну вот, пожалуйста. А потеряться вы могли, войдя в тот участок, где кратчайшее расстояние между двумя точками не обязательно составляет прямую, если вы меня понимаете.

— Не очень.

— Достаточно сказать, что в этом строении трудно было бы передвигаться даже и без того, чтобы преодолевать пространственно-временные искажения.

Мы все стали уплетать за обе щеки. Я положил себе порцию чего-то, весьма похожего на бифштекс по-татарски.

— Надеюсь, еда приемлема, — сказал Прим. — Если дать кухням побольше времени, они могут создать даже очень и очень хорошую пищу. Все это было сделано впопыхах.

Я кое-что вспомнил и посмотрел на Рагну и Они.

— А как насчет…

Но инопланетная пара нашла для себя еду, которую могла есть.

— Это совершенно восхитительно, — сказал Рагна, улыбаясь с полным ртом какой-то пасты. — Совсем как та пища, которую мы едим дома. Точнее говоря, это совершенно идентичная ей пища. Незаурядно!

А Джорджи и Винни уплетали зеленые побеги с мясистыми розовыми головками и наслаждались ими вовсю.

Я спросил:

— Как же это ваши повара смогли выдать нужное питание для всех этих инопланетян — да и для нас, если уж на то пошло? Это весьма ловко и искусно сделано, пусть даже, как вы говорите, впопыхах.

— Надеюсь, я не испорчу вам аппетит, — сказал Прим, — если сообщу вам, что все это было синтезировано. Все, что есть на вашем столе.

— Поразительно, — сказал Юрий. — Вкус у этих голубцов совсем как у настоящих.

— Я рад, что вам нравится.

Беседа затихла, потому что все всерьез принялись за еду. Я слопал бифштекс, лапшу по-романовски, брокколи с сырным соусом, карри из цыпленка, артишоки в лимонном соусе, две печеные картофелины, несколько острых тефтелек, кучу тушеных грибов и половину печеной курицы в глазури. Это немного заморило червячка. Рядом стояли остальные блюда, которые показались мне незнакомыми. Я спросил Прима, откуда они.

— Из иных времен и иных мест, — сказал он, — чтобы было поразнообразнее. Попробуйте.

Я попробовал. Они были великолепны. Некоторые были непримечательны. Но все — весьма необычны и экзотичны.

Но потом я просто объелся, и мне пришлось отказаться от клюквенного торта и суфле из творога с лимоном. Хотя нет, суфле я кусочек попробовал. Оно было легким и пышным. Очень хорошим. Все было просто великолепным. Отличным. Настолько великолепным, что я не мог даже понять, каким образом достигается подобное совершенство.

Не мог я и понять Прима, что, впрочем, было неудивительно. Он пока еще ничего нам не сказал, и мне не терпелось побольше узнать. Я смотрел на него, а он лопал так же от души, как и мы все. Его аппетит не казался искусственным или наигранным. Может быть, он все же был человек.

— Откуда у ваших поваров рецепты? — спросил я.

— Есть не так много вещей, которых мы не знаем — даже такие относительно тривиальные вещи, как техника приготовления давних блюд, хорошо нам известны. Мои «повара»… — тут он хохотнул, — все это было сделано машинами. Мы только заложили данные.

— Ваша технология — просто фантастика.

Прим откинулся назад, воспитанно вытер губы розовой салфеткой.

— У нас нет технологии, — ответил он.