Дорогой парадокса

18

Я совсем не умею прощаться. Однако я постарался, как мог.

Было примерно пять утра. Карл, Лори и Дейв провожали нас. Лори обняла Дарлу, потом меня. Я пожал Карлу руку, потом Дарла поцеловала Карла и Лори. Потом Лори снова обняла меня и поцеловала. Это продолжалось какое-то время. Дейв просто стоял в сторонке и странно улыбался.

— Надо же, — сказал Карл, — мне вас будет здорово не хватать, ребята.

— И нам тоже, — ответил я.

— Не могу сказать, что буду скучать по приключениям в девятистах миллиардов световых лет от дома, — добавил он, — я рад вернуться. Будущее принадлежит вам. Оно ваше. Мне там делать нечего.

— Будущее? Ничего подобного не существует, — сказал я. — Никакого будущего, никакого прошлого. Время — это один открытый для всех луна-парк. Мы это доказали.

— Да, наверное.

Лори шмыгала носом и всхлипывала. Я погладил ее по щеке и сказал:

— Ты точно уверена, что хочешь остаться, Лори?

Она прижалась к Карлу.

— Да. Я согласна терпеть смог, кариес и этого типа. Там, откуда я пришла, меня ничего хорошего не ждет. Мне тут, можно сказать, нравится. Это приятное место… хорошее время… можно жить.

Я кивнул.

— Да, ты права. Оно кажется таким мирным в сравнении с тем, что о нем говорит история.

Восток становился все светлее. Несколько ранних птичек начинали петь и настраивали свои голоса в ближайшем кусте сумрака. За нашими спинами тихо маячил корабль. Кларк караулил нас, готовый в любой момент забрать нас прочь из лета давно минувшего года и с самой Земли.

Карл начал:

— Мне бы хотелось… — он замолчал, прикусив губу.

— Что такое, Карл? — спросил я.

— Я бы очень хотел, чтобы нашелся хоть какой-нибудь способ связаться с вами, — сказал он, потом покачал головой. — Каким-нибудь образом… но ведь это невозможно, верно?

— Пошли мне письмо. Напиши так: Джейк Макгроу, Почтовый ящик 7836, Двенадцатая административная зона, Вишну, Колониальные планеты. Вот мой адрес. Потом придумай способ задержать отправление на сто пятьдесят лет. Это должно быть довольно легко.

Карл рассмеялся. Да, конечно.

Однако потом он посерьезнел и заставил меня повторить адрес. Я повторил.

Голос Кларка раздался из переговорного устройства.

— Вы готовы, или что?

Я подошел к Дейву.

— Спасибо, — сказал я, пожав его руку. — Без тебя мы ничего не смогли бы сделать.

— Мне все-таки кажется, что я мог вполне спокойно представить себе все происшедшее в каком-то бреду, — сказал он. — Кстати, Кларк совсем не похож на монстра Гарта. — На миг он уставился на космический корабль, потом вздохнул. — Будущее. Я о нем мечтал, писал о нем. И вот оно тут, прямо передо мной. Знаешь, Джейк, ты ведь мне почти ничего о нем не рассказал. Ничего о том, что должно произойти здесь в ближайшие несколько лет.

Я сказал:

— Ты имел в виду что-нибудь вроде падений и взлетов биржевых курсов?

— Нет, — он посмотрел на Карла и Лори, потом сказал: — Скажи мне, а будет ли…

Он остановился, потом покачал головой:

— Нет, не надо. Не говори мне ничего. По крайней мере, я знаю, что будет будущее. Иногда это кажется весьма сомнительным. А судя по тому немногому, что ты рассказал, это будущее представляется весьма интересным.

— Скучно не будет, это точно, — ответил я.

— Люди… — нетерпеливо перебил нас Кларк.

— Погоди еще показывать нам задницу! — проорал я.

— Ну, не стану отвечать на очевидное оскорбление. Вам и самим ясно, что надо делать, — ответил Кларк.

— Ладно, — сказал Дейв, снова протягивая мне руку. — Удачи.

— Спасибо.

Потом снова начались поцелуи и объятия, потом Лори снова начала плакать, поэтому я вытер ей глаза и велел быть хорошей девочкой. Это было глупо — теперь она была уже взрослой женщиной.

— Я тебя всегда буду помнить, Джейк, — сказала она.

— А как я смогу забыть мою маленькую Лорелею?

— Дебби, — поправила она. Она прошептала мне на ухо: — Ненавижу это имя!

— Которое?

— Да оба, если быть честной. Дебби просто сильнее, чем первое.

— Оно тебе идет.

Вскоре уже все было сказано. Я последний раз посмотрел на Землю, на земное солнце, которое показывало свой лик новому дню, на траву и деревья, на добрые небеса колыбели человеческого рода.

И потом я оставил это время и этот мир.

Земля уменьшалась в наших иллюминаторах, пока Кларк выводил корабль из гравитационных вихрей солнечной системы в глубокий космос, чтобы, как он выражался, можно было бы сделать «хороший чистенький прыжок».

— Куда теперь? — добавил он. — Обратно на Микрокосмос?

— Пока что нет, — сказал я. — Нам надо где-нибудь выбросить Карла. И чем скорее, тем лучше.

— С ним все будет в порядке, транквилизатор, похоже, справился со своей задачей. А что ты имел в виду, говоря, что надо его где-нибудь выбросить?

— Послушай. Это ведь пространственно-временной корабль, правильно?

— Правильно.

— Мы можем отправиться не только куда угодно, но и когда угодно, верно?

— Ну, более или менее. Существуют и определенные ограничения, конечно.

— Можем мы прыгнуть примерно на сто пятьдесят лет вперед и бросить его где-нибудь на Космостраде?

— Просто где попало?

— Ну, хорошо бы в земном лабиринте.

— Ладно, на здоровье. Просто примерно покажи мне какую-нибудь планетку, и я направлюсь прямо к ней.

Брюс помог ему найти такую планету. Мы выбрали Омикрон Эридана-2, а Кларк получил ее координаты из астрономических данных земного лабиринта, которые были заложены в его маленьком, но мощном мозге робота.

Мы выбрали дату примерно за год до той, когда я встретил Дарлу на Космостраде. Все пойдет по плану.

Кларк спросил:

— Вы все тут выйдете?

— Нет, только Карл. Мы поедем на Микрокосмос с тобой.

Дарла отвела меня в сторону.

— Джейк, ты понимаешь, что, если бы мы тут сошли, Парадокс был бы завершен? Ты окажешься в земном лабиринте раньше, чем ты уехал — раньше, чем все это произошло. Тебе не кажется…

— Нет, Дарла. История еще не закончилась. Мне надо вернуться обратно и вернуть Сэма.

Она кивнула и больше не возвращалась к этому вопросу.

Мы тщательно продумали, как лучше выпустить Карла на Космостраду. Наш Карл — Карл первый — пытался описать свои приключения, которые шли сразу вслед за похищением. Но его воспоминания о том, что происходило на борту корабля, были весьма расплывчаты — если не сказать еще сильнее. Это очень точно соответствовало тому, как шли дела у Карла второго, который в настоящий момент валялся на сиденье своего волшебного шевроле в маленьком грузовом отсеке. Он был почти в кататонии, причем трудно было сказать, было ли это результатом действия транквилизатора или травмой от похищения.

Видимо, и то и другое подействовало слишком сильно, что меня и беспокоило.

Карл первый говорил, что Прим разговаривал с ним во время пребывания на корабле. Мы заставили Кларка несколько раз имитировать голос Прима, разговаривая с Карлом вторым.

— А что мне ему сказать? — потребовал ответа Кларк.

— Успокаивай его. Разговаривай с ним по-доброму. Создай хорошее впечатление.

— Ладно, замечательно придумали…

Но он послушался нас. У нас не было ни малейшего понятия, насколько до Карла дошло, что ему говорили. Однако у меня было такое чувство, что дошло.

По рассказу Карла выходило, что, когда туман у него в голове рассеялся, он обнаружил себя в машине на Космостраде. А когда он в первый раз увидел портал, он почему-то знал, что это такое и как сквозь него проскочить.

Кларк раздумывал над этим вопросом. Потом сказал:

— Я могу изобразить нечто похожее на обучение во сне, немного модифицировав луч транквилизатора. По-моему, получится.

Я спросил:

— Тебе понадобятся какие-нибудь приборы или инструменты, чтобы это сделать?

— Ты все время мыслишь параметрами обычной технологии. Это не такая простая задача, но это не тот вопрос, который можно решить копанием в каких-нибудь проводах или вообще в чем-то физическом. По крайней мере, не на уровне обычных предметов. У этого корабля есть возможность перепрограммировать свои вспомогательные механизмы для любой требуемой задачи, разумеется, в определенных пределах. Поверь мне.

— Разумеется, верю, — ответил я. — Ты просто необыкновенно располагаешь к доверию. От тебя так и веет надежностью.

— Так и веет, говоришь? Придется сменить одеколон.

Поэтому вот так получилось, что мы выпустили Карла на дороге между мирами искать свою судьбу, которая заключалась в том, чтобы найти меня и отправиться домой. У него ничего не было, кроме его машины, одежды, которая на нем была, и немногим более тысячи универсальных кредиток в золоте (это был весь мой золотой запас — теперь я был гол, как сокол).

Это была убогая планетка, похожая на ком грязи, с низко нависшим небом и скалами грязно-бурого цвета. Но сразу за порталом был Адонис — прелестная планета, с большим населением и весьма цивилизованная. Мы приземлились на Космостраде в нескольких километрах от начала дорожки вхождения в зону портала. Кларк открыл грузовой отсек и выкатил шевроле на дорогу. Карл с минуту сидел на водительском сиденье, потом включил мотор и уехал прочь. Он ни разу не оглянулся.

Шевроле превратился в маленькую леденцово-красную точку и исчез между огромными цилиндрами портала.

Карл проскочил через свой первый в жизни портал и уцелел. Модифицированное Кларком обучение во сне сработало.

— Прощай, Карл, — сказала шепотом Дарла. — Во второй раз — прощай. И удачи тебе.

— Доброго здоровья и доброго пути, — сказал я.

Через пятьдесят прыжков и шесть часов мы добрались обратно до Микрокосмоса. Это не самое плохое время, если принять во внимание расстояние. У нас заняло больше времени добраться до Земли, начав примерно с орбиты Плутона. Однако Кларк извинился за долгий путь. Вернее, он не то, чтобы извинился. Когда Дарла или я забредали в рубку управления посмотреть, как идут дела, он виновато таращился на нас и бормотал что-то в свое оправдание.

— Все время на какие-то ухабы наезжаю, — жаловался он, — они мне портят все расчеты. Временно-пространственный континуум не везде одинаково гладкий, понимаете.

— А я и не говорил, что он везде гладкий, — отвечал я.

— Надо все делать очень аккуратненько, — продолжал он, — мы же не хотим вернуться раньше, чем уехали. Я уже по горло сыт от такой чепухи.

— Я вполне с тобой солидарен, — отвечал я.

В конце концов мы туда добрались. Кларк сделал корабль прозрачным, так что мы смотрели, как маленькое странное облачко звезд растет и растет, пока не превращается в странный звездный шарик, окружающий рельефный диск Микрокосмоса. На стороне, где стоял Изумрудный город, был день.

Все внизу казалось страшно мирным. Никто ничем в нас не швырялся, никакие умопомрачительные загадки не гнались за нами, когда мы гладко входили в атмосферу и пронеслись по небу к Изумрудному городу. Поверхность планеты, похожая на лоскутное одеяло, скользила под кораблем, как быстро разматываемая карта. Кларк побил все рекорды скорости и едва не напугал нас до смерти. Похоже было, что Кларк собирается врезаться в одну из декоративных крепостных стен, что окружали замок и выходили на долину, но в последний момент он чуть приподнял корабль и устремился прямо ко входу в замок. Снова вильнув, мы пронеслись между двумя башнями и со скрежетом замерли над третьей. Купол башни раскрылся, как цветок, навстречу утренней заре, и мы спустились в башню, приземлившись на пол, на вымощенную плитками ровную поверхность. Купол закрылся. Приехали.

Кларк вздохнул и снял свои коротенькие пальцы с панели управления. Его узкие плечи поникли.

— Если бы я был из плоти и крови, я сказал бы, что вымотан до предела. А так мне понадобится только, двухдневная перезарядка.

— Здорово ты вел корабль, Кларк.

— Спасибо. Мне показалось, что надо торопиться так, будто за тобой черти гонятся. Похоже, что тут заключили перемирие, но нельзя сказать наверняка.

Я закрыл тяжеловоз, велел Брюсу следить за порядком, и мы вышли из корабля.

— Джейк, — сказал Кларк, когда мы шли к ближайшему спуску вниз. — Мне кажется, тебя ожидает небольшое потрясение.

Я остановился.

— Что такое?

— Ну, это насчет Сэма. Он больше не компьютер. Он живой, Джейк. Он совершенно живой.