Доктор и Африка

Глава пятая. С фонендоскопом против смерти

— У, сука, помедленнее… — просипел я водиле.

Он теперь как минимум запомнил несколько русских матов, но ориентировался больше на интонации. Мы уже близко к Уолфиш-Бей, но путь был запоминающимся.

Регенерация работала как следует, раны уже легче, а неустанная резь в кишках слегка поутихла, хотя я чувствовал, что пытался начаться воспалительный процесс, который был на корню пресечён моим иммунитетом.

С таким иммунитетом никакие антибиотики не нужны!

Гамба обнаружил целых двадцать раций, причём половину сняли с тел бандитов. Теперь его ребята вовсю пиздели по рациям, как детишки, блядь…

Выжило семь человек, если считать с Гамбой. Трое сейчас лежали в кузове пикапа и больше никогда не улыбнутся дневному свету. Не то чтобы это были отличные парни, которые могли улыбнуться солнечным лучам, я их нахрен вообще не знал, но самой такой возможности они теперь лишены.

Стоило ли то, ради чего они погибли, того? Конечно стоило! Теперь куча отборных мудаков лежит в запертой и заваленной мебелью комнате, не способная причинить никому вреда. И лекарства будут получены теми, кто в них нуждается.

Блядь, да мы совершили откровенно благородный поступок! Мы хорошие! Добро победило! Ур-ра!

Выехали на ровный асфальт и сразу как-то полегчало. Припарковавшись у въезда в зону хибар, водила вышел и помог мне выбраться наружу.

Я опёрся о костыль, спизженный бандосами у покойного городского доктора, но благородно возвращённый доблестными защитниками слабых, и и поковылял к хибаре Адмирала.

Внутри, как и в прошлый раз, воняло стариной и гноем. Вслед за мной вошёл Гамба и почтительно поклонился.

— Здоров, — приветствовал я лежащего всё там же старика. — Мы выполнили задание и добыли лекарства. Сегодня посмотрю критических, мне для этого будет нужен самый смышлёный человек из вашего сообщества, пол не критичен, но лучше молодую бабу, они более эмпатичны и лучше чувствуют людей. Опционально, короче. Ещё мне нужна будет отдельная койка в тихом месте, чтобы отлежаться, Гамба тебе расскажет подробности, а мне надо побыстрее расправиться с пациентами и лечь спать. Рад был увидеться, пока!

Я на костыле энергично утопал из хибары, оставив Адмирала с Гамбой коллективно недоумевать.

По моему указанию, лекарства уже сгрузили в комнату убитого врача и поставили охрану, я вошёл туда и начал инвентаризацию. Всякая никому не нужная хуйня в виде аспирина в изобилии, но мне, блядь, нужны антибиотики! Сука! Где блядские антибиотики?!

Перерыл всё, но нашёл ГДР-овский тетрациклин, две пачки. Препарат широкого спектра действия, но микробам на него постепенно становилось похуй, не знаю как в Африке, но в России на него с размаха клали хуй различные внутрибольничные штаммы, поэтому мы предпочитали использовать кое-что помощнее и понадёжнее.

Тем не менее, это антибиотик, притом с ещё не истёкшим сроком годности. До двадцать шестого года есть время. Правда, условия хранения были неоднозначными, но тут остаётся только надеяться.

Прошёл в "госпиталь" и посмотрел на происходящее там. Старика с гангреной уже не было, на его место добавился некий тип среднего возраста с обморожением конечностей, а также девушка лет двадцати без внешних признаков повреждений, но без сознания.

Разберёмся…

Итак, что мы имеем?

Суммарно сорок коек и десять матрасов на полу. И это, ебись оно конём, в обдуваемой всеми ветрами хибаре! Как они тут выживают вообще?!

Бьюсь об заклад, у тех что на полу смертность выше, чем у тех, что в койках!

Вижу как минимум девятерых, которым в принципе уже не помочь.

Мальчонка с гангреной руки уже в лихорадке, это сепсис. Антибиотиков, которые затащат сепсис, у меня нет, он труп. У меня даже хренова пенициллина нет, ебать его в рот!

Бабка с гниющей огнестрельной раной бедра тоже уже покойница, при обилии лекарств и инструментов я мог бы помочь, но имею в распоряжении много пачек фуфломицинов, ограниченное количество реально рабочих лекарств от иных нозологий, а также обоссаный набор хирургических инструментов и фонендоскоп!

Не-е-ет, лекарств определённо слишком мало! Для города уж точно!

Мужик лет тридцати с грудным огнестрелом тоже не жилец, инфекция ушла вглубь, пулю, скорее всего, не вытащили, внутри, как предполагаю, настоящая жопа-жопа-смерть.

Сука…

Поломанный мужик тоже покойник, можно было помочь, пару дней назад, но время безнадёжно упущено и он загнил. Всё, абсолютно всё это можно было решить антибиотиками, но мы, увы, вновь вернулись в доантибиотиковую эру!

Девочка лет десяти с проломленным черепом уже примерно час как мертва, я вообще хрен его знает зачем её сюда притащили, тут даже антибиотиками не поможешь, а обретённая мною после вайпа квалификация нейрохирурга говорит, что я без специализированных инструментов и асептической операционной не сделаю ровным счётом нихрена.

Вот сейчас был бы весьма кстати "Сельский знахарь", который если бы и был у меня, после вайпа бы исчез. Максимальным уровнем этого навыка можно было лечить рак головного мозга настойками из мочи летучей мыши и говна коалы. Вот это настоящее волшебство! Правда, необходимости в этом не было, так как мы решали все проблемы применением внутреннего ресурса. Мы называли это медициной…

Сейчас у меня на руках нет ровным счётом нихуя, поэтому я не мог помочь всем нуждающимся, но кое-что предпринять способен…

Я сделал инъекцию тетрациклина где-то восьмилетнему пацану с простреленной навылет в области икры ногой. Организм его боролся с инфекцией, поэтому я посчитал необходимым ему в этом помочь.

Пока я возился с инъекцией, прибыла какая-то девица в меховой шубе с капюшоном.

— По-английски розумеешь? — поинтересовался я у неё.

— Литал бит, — ответила она.

Ростом она где-то метр пятьдесят, может, чуть больше. Возраст в районе двадцати. Физиономия типичная для этих краёв: толстые губы, тёмная кожа, карие глаза, курчавые волосы, закрытые шерстяным платком, надбровные дуги не особо развиты, что есть расовая особенность негроидов, разрез глаз широкий, скулы не выражены, зато нижняя челюсть слегка выступает. Типичная африканка, короче.

— Как зовут? — повернулся я к ней.

— Альберта, — представилась она.

— Держи пацана покрепче, Альберта, обезболивающих нет, — указал я ей и подкатил тележку с инструментами.

Пацан орал, выл, визжал, но девица справилась с ним, поэтому я очистил рану от гноя, установил дренаж и перебинтовал его. Прогноз благоприятный.

Сил осталось мало, поэтому я поскорее двинулся к следующей кровати, на которой лежала опасливо поглядывающая на меня девушка лет семнадцати, у которой была сломана рука. В сознании — это хорошо и плохо одновременно. Хорошо — значит нет лихорадки, плохо — она будет сильно сопротивляться, когда я попытаюсь вправить кость.

— Вот эту держи очень крепко, а лучше найди верёвку и свяжи, — дал я указание своей новоиспечённой медсестре.

Раненая брыкалась, но Альберта послушно и надёжно зафиксировала её, а я сделал свою работу: вправил кости и наложил шину, благо, перелом был закрытым. "Открытка" в таких условиях убивает не хуже пулевых ранений…

Мой организм посчитал, что дальше уже неприлично вывозить всё это дерьмо и поэтому я неожиданно для себя свалился на пол хибары. Альберта помогла мне подняться.

— Отдыхать вам? — спросила она у меня.

— Вон туда меня веди, — подрагивающим пальцем я указал в конец "госпиталя". — Есть ещё один, кому я могу помочь. И тележку притащи.

Тут дверь открылась и внутрь вошёл какой-то парень лет девятнадцати-двадцати. С учётом их средней продолжительности жизни, это считается средним возрастом.

— Доктор? — спросил он.

— Да, я Доктор, — ответил я ему.

— Адмирал прислал меня для помощи с пациентами, — связно ответил пацан на неплохом английском.

— А ты тогда кто? — повернулся я к Альберте.

— Моя бабушка болеет тута, — объяснилась Альберта.

— Ох-ох, а я подумал, что это тебя прислал Адмирал… — вздохнул я, а затем повернулся к пареньку. — Парень, тебя как звать?

Внешне этот пацан чем-то походил на Гамбу, возможно, они родственники. Чёрная кожа, глаза широкие, карие, лопоухий, челюсть слабая, взгляд какой-то неуверенный, бороды нет, волосы длинные, курчавые. Ростом он где-то метр семьдесят, худой, со впалыми щеками, что свидетельствует о том, что нормально не питался он очень давно.

— Лоренцо, — представился парень. — Я должен был поехать в Берлин учиться на медбрата когда-то давно, но не сложилось. Но я готовился!

— Итак, значит надо менять план… — пробормотал я. — Ладно, ты теперь работаешь на меня, Лоренцо. Альберта, а тебя я хочу попросить принять одно очень важное решение: ты хочешь работать в госпитале? Обещаю достойную зарплату в виде еды, гарантирую переработки, переутомление, проблемы с личной жизнью, но ненависть к миру и людям придётся вырабатывать самостоятельно, тут я не помощник.

— Хотеть, — в целом верно поняла меня Альберта.

— Кто твоя бабушка? — спросил я.

— Вон тама, — указала на одну из кроватей Альберта.

Итак, обморожения, ну… Полегче, чем могло бы быть… Я-то опасался, что её бабушкой является та бабка с огнестрелом и начавшейся гангреной, но "повезло".

— Ситуация с ней полегче, — произнёс я уверенно глядя в глаза Альберте. — Завтра, как только я приду в себя, займёмся всеми больными, но сейчас давайте-ка пройдём к вот этому пациенту.

Мы подошли к кровати с лежащим на ней бородатым мужиком лет сорока.

— Как вы можете видеть, здесь имеется множественные закрытые переломы большеберцовой и малоберцовой кости, — поднял я одеяло и показал неправильно изогнутую ногу пациента.

— Anasema nini? — ослабленным голосом спросил пациент.

— Anasema umevunjika mguu, — ответил ему Лоренцо. — Uongo bado. Yuko hapa kusaidia.

— Пусть заткнётся и не мешает, иначе будет только хуже, — попросил я Лоренцо.

— Kuwa kimya na usiingilie, hii inaweza kuharibu matibabu, — перевёл он пациенту.

Пациент закрыл рот и опасливо смотрел на меня. Вот и хорошо.

— Альберта, фиксируй пациента, — дал я указание своей медсестре. — Лоренцо, помоги ей. Мне важно, чтобы он не мог двигать ногой и не сопротивлялся. Я уже вижу, что тут можно кое-что сделать даже сейчас…

Спустя полтора часа, за которые я дважды чуть не вырубился, мы смогли частично разобраться с переломами ноги этого мужика и наложить шину, но впереди ещё много работы.

Я лежал на кровати покойного доктора Зальца и молча смотрел на стоящих передо мной Альберту и Лоренцо.

— Запомнили правила? — спросил я. — Альберта, расскажи мне их.

Девушка начала на память озвучивать список правил, которые я вбивал им в головы по ходу работы над последним пациентом. В основном они касались элементарной гигиены, а также правил ухода за пациентами.

Когда Альберта закончила, то же самое коснулось и Лоренцо, который усвоил их гораздо лучше.

— У тебя есть книги по медицине, Лоренцо? — спросил я его, когда он закончил перечислять правила по уходу за больными.

— Есть несколько книг по анатомии, — ответил тот. — Только они на суахили.

— Ну так они и не для меня, — усмехнулся я, а затем поморщился от рези в кишках. — Это для Альберты. Вы вдвоём будете учить анатомию под моим руководством. Про еду не беспокойтесь, теперь вы на моём снабжении. Где живёте?

— Я на западной окраине, — ответил Лоренцо.

— Мне жить в бабушкин доме, — ответила Альберта.

— М-хм… — хмыкнул я и укрылся дырявым бушлатом. — Завтра будем разбираться. Всё, я спать. Пока свободны.

Я держался из последних сил, поэтому сразу же выполнил свою угрозу и уснул.

Утро началось где-то в полдень. Тело ломило, бушлат куда-то сполз, но ожидаемой рези в кишках будто бы не было. Я аккуратно поднялся и услышал, как на пол упало что-то металлическое. Опустил взгляд и увидел укатившуюся к столу дробину. Прохлопал, значит, при извлечении…

Движения показали, что всё нормально и можно жить. Зябко поёжился от холода и побыстрее облачился в бушлат, который следовало бы зашить. Но это потом, пока терпимо.

На улице вьюга, заебись, блядь…

Снег заметает хибары, улицы, на самих улицах никого практически нет, только караулы шастают. У Адмирала есть понимание необходимости в патрулях, а также умение заставить местных патрулировать город, это слегка удивляет. Из того, что я слышал про африканские армии…

Ладно, идём в "госпиталь".

Только я собрался тронуть дверь, как она открылась самостоятельно и оттуда вышел негр в чёрной рясе и меховой шубе с капюшоном поверх неё.

— Ты кто такой? — спросил я у него.

— Ты, как я понимаю, новый доктор? — спросил он вместо ответа.

Ох, какой наглый тип.

— Я спросил тебя, кто ты такой и что забыл в моём госпитале? — повторил и углубил я вопрос.

— Меня зовут преподобный Мандо, — представился негр. — Я пришёл сюда, чтобы отпустить грехи умирающим.

— Ага… — хмыкнул я скептически. — А как ты понимаешь, что человек является умирающим? Ты что, имеешь медицинское образование? Так какого хуя, уважаемый, блядь, ты дрочишь в церкви, а не идёшь лечить людей в госпиталь?

Служитель Босха растерялся. Он явно не ожидал, что подвергнется нападкам именно сейчас.

— Эй, имей уважение, белый! — выскочил из госпиталя здоровый негр.

— К кому? — я повернулся к возмущённому защитнику веры. — К вот этому хуепутале в сутане? Или, может, к тебе? С какой стати?

— Если не заберёшь свои слова обратно, я сломаю тебе руки… — пригрозил мне очень самоуверенный негр.

— Ну-ка, иди сюда, мудила… — я размял шею и недобро усмехнулся.

— Алекс, не… — попытался остановить своего прихлебателя священник, но было уже поздно.

Негр кинулся на меня, я перехватил его правую руку на замахе и аккуратно сломал в области предплечья. Он завопил удивлённо и испуганно, а затем я взял его левую руку и сломал точно там же, где и правую.

— А-а-а-а! — пронзительно визжал негр Алекс. — Господи!!! А-а-а!

— Теперь иди в госпиталь, займи койку и лежи тихо, я приду и займусь твоими переломами, — по-отечески улыбнувшись, велел я ему.

— Зачем? — спокойно спросил преподобный Мандо.

— Никогда, сука, — повернулся я к нему. — Никогда не угрожай Доктору.

Святоша убыл прочь, а я вошёл в "госпиталь". М-м-м, здравствуй, жопа…

За ночь умерло трое: та старушка с огнестрелом в области бедра, пацан с сепсисом, а также поломанный мужик.

— Какого хрена они всё ещё здесь, Лоренцо?! — воскликнул я. — Вынесите их на улицу и накройте чем-нибудь!

— Но… — начал что-то говорить Лоренцо.

— Не хочу ничего слышать! — воскликнул я. — Вечером похороним. И этого уебка в рясе пригласим, чтобы отпел! Работаем!

Первым делом я занялся делом рук своих. Ломал я Алекса аккуратно, поэтому наложил шины и распорядился, чтобы Альберта прикладывала лёд к местам перелома.

— Будешь буянить — убью и закопаю с той старушкой, чтобы вы вместе попали в загробный мир, — пригрозил я Алексу, который от этого аж посерел. — Шучу. Брошу твой труп собакам.

Негр заёрзал.

— Шучу-шучу, просто буду трахать твой труп в жопу, пока не остынет, — продолжил я издеваться над ним.

— Ты — чудовище! — воскликнул Алекс.

— Да брось ты! — махнул я рукой. — Я просто издеваюсь над тобой. Но имей в виду: будешь создавать проблемы — я создам тебе проблемы. Проблемы от тебя я переживу, а вот ты…

Я скептически прищурившись отрицательно покачал головой.

— Я не буду создавать проблем, Доктор, — заверил меня Алекс.

— Вот славненько! — обрадованно ответил я на это. — Лежи, поправляйся, трёхразовое питание гарантирую, но только не сразу. Лоренцо, Альберта!

Мы до вечера старались оказать помощь всем нуждающимся, но я практически каждый раз спотыкался об жёсткий дефицит.

— Нет, так жить нельзя! — стукнул я по столу у себя в комнате. — Мало того, что жрать практически нечего, так лекарства тают как снег на батарее! И холодно, блядь, как у Снежной королевы в жопе! Всё, я иду к Адмиралу!

Как вообще работать в таких условиях?! Я возмущён!

Вежливо стучу в дверь хибары Адмирала и захожу внутрь. Адмирал в это время срал в ведро.

— Здоров! — приветствовал я его как ни в чём не бывало. — Дай человек пять в тёплой одежде через пару часов. Гамбу желательно тоже.

— Зачем? — спросил Адмирал, делавший вид, что ничем этаким в данный момент не занимается и всё идёт как должно идти.

— Хочу добыть больше лекарств и хоть немного еды, — ответил я. — И ещё нужна вместительная тачка.

— Раз банды Леона больше нет, то я могу выделить тебе пятерых, — кивнул срущий Адмирал. — Скажи Гамбе, чтобы зашёл… через полчаса. Он в доме рядом со статуей бывшего президента.

— Всё, понял, — кивнул я и покинул хибару Адмирала.

На улице меня ждала Альберта.

— Чего-то хотела? — поинтересовался я.

— Хотеть идти с тобой, — уверенно заявила она.

— Хорошо, — кивнул я. — Оружие есть?

— Нет оружие, — покачала она головой.

— А это зря, — я огляделся вокруг. — Где здесь статуя бывшего президента?

— За мной идти, — позвала меня Альберта.

Мы дошли до хибары Гамбы, что находилась около поваленной статуи какому-то очкастому негру в костюме.

— А, это ты… — выглянул из дома Гамба.

— Через полчаса зайди к Адмиралу, — сказал я ему. — Я попросил пять человек и тачку. Он обещал выделить.

— Что планируешь делать? — поинтересовался Гамба, вышедший наружу.

— Хочу найти больше лекарств и еды, — сообщил я ему.

— А что будешь делать с дикими животными? — Гамба недоуменно посмотрел на только замеченную им Альберту. — И что это за девчонка?

— Это Альберта, мой ассистент, — представил я свою помощницу. — И что за дикие животные?

— Гиены никуда не делись, они успешно жрали мертвых и живых всё это время, — ответил Гамба. — На малые группы нападают очень охотно.

— Они пуленепробиваемые? — уточнил я. — И сделаны не из мяса?

— Убить их можно, но они очень хитры, — покачал головой Гамба. — И мясо съедобное, пусть и не очень вкусное.

— Есть можно — значит вкусно, — решил я. — Итак, мне нужно часа два, чтобы привести своё оружие в порядок, ты за это время собери достаточно компетентных людей, доля — 10 % от добычи каждому, остальное в пользу госпиталя. На лекарства это не распространяется. Нормально?

— Мои ребята работают не за процент, — заявил Гамба. — Но это будет приятным бонусом.

— Вот и славненько, — кивнул я. — Всё, мы уходим.

В своей хибаре я расстелил брезент на столе и принялся за разбор снайперской винтовки. Тут у меня есть кое-какие инструменты, обнаруженные в шкафу оказавшегося не таким простым доктора Зальца. У него имелся Пистолет Макарова, который я нашёл в глубине шкафа, а также явно был АК74, набор для чистки которого бандосы не стали забирать или тупо не поняли, что это. Они в целом оказались довольно тупыми.

После надлежащей чистки и проверки состояния винтовки, я направился на окраину для приведения её к нормальному бою.

Точно измерив расстояние и приготовив всё необходимое, я за два выстрела настроил прицел и остался довольным результатом. Предыдущий обладатель винтовки из неё, как я понимаю, толком не стрелял и стал её владельцем недавно, это объясняло сохранность оптического прицела, самой хрупкой части любой винтовки.

Ну да, раньше они, скорее всего, пользовались оружием, которое изготавливали с помощью "Ремесла", но всё, лафа кончилась. Поэтому они повытаскивали из старых схронов всякую всячину и пользовались теперь оружием времён Великой Отечественной, но встречаются отличные вещи, которые требуют лишь некоторой доводки.

Винтовка теперь бьёт точно, можно работать.

Дождавшись прибытия пикапа с бойцами, я открыл карту.

Итак…

— Эй, Гамба! — окликнул я переговаривающегося со своими людьми лейтенанта. — В… Свакопмунде ситуация была как в Уолфиш-Бей?

— Нет, — ответил тот. — Мертвецы там победили.

— Тогда мы едем туда! — решил я.

— Но там слишком опасно, — предупредил меня Гамба. — Раньше там обитал мертвый восемнадцатого ранга, он даже щупал нашу оборону на прочность, но автоматические пушки делали своё дело. Если он всё ещё там, то мы умрём.

— Обнуление коснулось всех, поэтому переживать не о чем! — очень уверенно заявил я. — Консервы и медикаменты мертвяков не интересуют, поэтому есть надежда, что жратвы будет достаточно! Все в машину!

И мы поехали.

По пути я внимательно смотрел по сторонам, но это хренова снежная пустыня, тут ничего нет!

Тем не менее, заправка у трассы на карте высветилась как источник топлива. Это значит, что её вычистили не полностью. С топливом пока проблем нет, до вайпа в Уолфиш-Бей была автоматизированная станция по переработке нефти, поэтому запасы бензина, дизеля и керосина тут нормальные, пусть и не бесконечные. Это пожалуй единственное, чего тут в изобилии…

Холодно, сука…

Надо было зашить бушлат…

— Сколько ещё ехать? — спросил я у Гамбы, сидящего в кузове рядом со мной.

— Километров тридцать, — ответил он мне. — Если дорогу не замело, доедем по прямой.

Отлично…

Вот так доктора и становятся заправскими мародёрами.