Доктор и Африка

Глава десятая. Максимка

Как показала практика, умение работать ручками неожиданно для меня выросло до невероятных масштабов.

Вот сел я за стол и решил смастерить себе баллистический целеуказатель для АК. В голове сразу же возникло понимание, что хрен я его сделаю из подручных материалов, поэтому надо сначала соорудить себе нормальный верстак. Спустя секунду после этой мысли у меня в голове уже было понимание, сколько дерева и стали мне нужно, чтобы изготовить верстак с помощью имеющегося набора инструментов. Восемь часов кропотливой работы — вуаля! — верстак стоит в восточном углу подвального помещения. Но отдохнуть не получилось, меня сразу же кольнула мысль, что это был не рабочий верстак, а нечто промежуточное, что поможет мне построить настоящий рабочий верстак!

Спать ложился на пару часов, а остальное время до обеда следующего дня работал над созданием того, что можно сделать самостоятельно. Естественно, пришлось сгонять в местный "Hardware"-магазин, который почему-то не заинтересовал потихоньку мародёрящих город переселенцев, где обнаружились необходимые мне вещи. В основном я нуждался в измерительных приборах. Не совсем то слово "нуждался". Не сказать чтобы прямо нуждался, вовсе нет, просто их наличие здорово экономит время.

Альберта справляется с госпиталем, многие пациенты уверенно идут на поправку, в чём заслуга в большей степени лекарств, поэтому особой работы у меня там нет, так, пару раз в день провожу обход и всё. Это говорило о том, что у меня была уйма времени, которое я посвятил созданию мастерской. Раньше, с "Ремеслом", можно было соорудить нечто подобное за какие-то минуты, а теперь приходится пахать и работать напильником.

Естественно, для создания баллистического целеуказателя всего сделанного мною было недостаточно. Но это начало. Пока что целью будет создание оружия, прибамбасов к нему, но попроще, чем баллистические целеуказатели.

Сделать оружие серийного качества с нуля я смогу только случайно, так как 3D-принтеров по металлу у меня нет, приходится работать с тем, что есть.

Опыта за изготовление инструментов и изделий не дают, даже не пишут никаких уведомлений, просто появляется интуитивное понимание, что вещь закончена.

Свой АК74 я, к слову, поднял с качества "серийное изделие" до "качественное серийное изделие". Для этого мне пришлось сходить к ротному ремонтнику подразделения Гамбы, который за десять пузырей вискаря, доставшегося мне в качестве моей доли с рейда на супермаркет, передал мне в вечное владение неисправные АК74, коих обнаружилось аж десять штук. Негры своё оружие, как я уже говорил, дотрахивают до практически невосстановимого состояния, а ротный ремонтник не располагает необходимыми инструментами и компетенцией, чтобы устранять дефекты. Что удивительно: негры с той же скоростью, с которой гробят своё оружие, находят способы выжать из него максимум выстрелов. Смекалочка у них будто бы от природы, я лично видел в руках одного из солдат Гамбы кусок ржавчины, который всё ещё умел стрелять в автоматическом режиме. Ствол, правда, расстрелян ещё во времена Брежнева, потому этот кусок ржавчины плюётся пулями с охренительным разбросом даже на дистанции пятьдесят метров.

И какой мне смысл был брать убитые автоматы и возиться с ними? Всё становится предельно понятно, если знать, что механизм ломается не разом и целиком, а как правило в одном, максимум двух узлах. Это даёт надежду на то, что остальные узлы пострадали не так сильно, в чём и заключался мой план по совершенствованию своего АК74.

Я отобрал самое лучшее из поломанных деталей, даже обнаружил закономерность: детали сделанные в понедельник, вторник и среду всегда оказывались качественнее, чем те, которые сделали в остальные дни недели.

Приходилось ювелирно работать напильником, но всё прекрасно подошло и я гордился оружием, которое работает как часы и с такой же точностью. Патроны, конечно, недостаточно качественные, но я нашёл решение и готов менять их у негров по, по их мнению, невыгодному курсу: 2 к 1, а иногда и 3 к 1. Китайские менял вообще 4 к 1. Торгаши уже в курсе, я сообщил им, что меня интересуют патроны Варшавского договора, должны найтись приличные количества.

5.45х39 мм патроны китайского производства дымят так, будто у них китайский Новый год, нагара дохрена, запаришься чистить, мощность эквивалентна советским, но запах странноватый, не нравится он мне.

Патронов у местного люда много, а вот с огнестрелом определённые проблемы. На этом я и собираюсь построить свою бизнес-модель.

— Эй, Сами! — помахал я рукой упитанному негру, занимающемуся тут розничной торговлей. — Здоров!

Лысый, даже по местным меркам очень чёрный, борода с проплешинами, один глаз закрыт бельмом — колоритный персонаж, ему бы ещё крюк вместо руки и попугая на плечо…

— Привет, Доктор, — кивнул он мне, таким образом поприветствовав. — Хотел что-то купить? Еду не продаю.

— Еда пока не интересует, — покачал я головой. — Предлагаю сделку. Я могу привести в порядок огнестрел, что у тебя есть. Примерно до такого состояния…

Я снял с плеча свой АК74 и положил на стол перед негром-торговцем.

— Он же новый! — открыв ствольную коробку, воскликнул Сами. — "Качественное серийное изделие" ещё и в отличном состоянии? Ты где его достал?!

— Сделал, — ответил я.

— Продай! — Сами притянул автомат к себе. — Тебя же патроны интересовали? Есть пять цинков немецких 5.45! Сделка?

— Нет, братец, — покачал я головой. — На эту штуку я потратил слишком много времени и сил, чтобы продавать просто так… Но сколько у тебя есть АК на складе?

— Семь штук, — ответил мне негр-торговец. — Ты можешь сделать их такого же качества?

— Сначала надо посмотреть, — ответил я. — Но если у тебя есть совсем сломанные автоматы, то могу собрать несколько качественных серийных изделий из деталей, правда, только если там окажутся качественные детали. Вытаскивай свой хлам, короче.

— Сейчас-сейчас! — Сами умчался на свой склад.

Магазинчик у него козырной… Раньше тут был фирменный магазин модной обуви, он его прихватизировал на правах первооткрывателя и быстро превратил в комиссионку: торговал оружием, вещами, обувью, экипировкой военного назначения, но в основном оружием и патронами. Помогали ему в этом деле жена и дочь, которые вместе с ним пережили Апокалипсис. Жену его зовут Тамирой, а дочь Бруннхильд. Дочь родилась в двухтысячном и ознаменовала собой интуитивную подготовку Сами к происходившим тогда политическим изменениям: Намибия уверенно склонялась к ангольскому пути германификации и переходу к социалистическому пути развития. Иди всё как шло, Намибия бы стала ещё одним членом Варшавского договора, это стало отчётливо ясно в 2013, после ангольской революции, но не сложилось.

С Сами я разговаривал уже несколько раз, он охотно рассказывал мне о семье и своём бизнесе до Апокалипсиса. Как нетрудно догадаться, у него была комиссионка, только оружием он раньше не торговал и относится к нему как к простому товару наравне с потрёпанными сапогами. Носить можно? Значит можно и продавать!

В течение пяти минут он разложил на столе пятнадцать автоматов в две группы. Левые были целые, а правые конченые и неремонтопригодные.

— Сами, дорогой, я тут принёс… — вошёл в магазин какой-то пожилой негр с объёмной торбой на плече.

— Адам, приходи через пару часов! — выпроводил его Сами. — У меня важные переговоры!

— Всё, понял, — поднял руки в жесте капитуляции пожилой Адам. — Зайду потом…

От него не ускользнуло, что тут Доктор и перед ним лежит куча оружия. Бьюсь об заклад, что уже через пару часов начнут ходить слухи, что Доктор купил кучу стволов и собирается формировать банду.

— Итак… — я активировал "Взгляд конструктора" и начал разбирать сломанные стволы. — Этот ствол можешь смело выкидывать, максимальный износ. А вот этот интересный…

За десять минут я разобрался со всеми сломанными стволами и даже прямо на глазах восхищённого Сами устранил у одного из них две критических неполадки. Венгерский АКМ имел вмятину на ствольной коробке, препятствовавшую свободному движению затвора, а также у него выпадал магазин из-за скругления верхнего торца защёлки. Крышку ствольной коробки я выпрямил на принесённой Сами наковальне с помощью медного молотка, нашедшегося здесь же, а выпадение магазина устранил восстановлением угла наклона верхней защёлки с помощью напильника. Работать приходилось аккуратно, но получилось очень круто. Настолько круто, что состояние оружия перешло из "отвратительное" в просто "плохое". Я демонстративно взвёл оружие, а затем нажал на спусковой крючок. Сработало так, как должно было. Далее я потряс оружием под разными углами, демонстративно поболтав магазин, отчего Сами приоткрыл рот.

— Сколько ты хочешь за всё? — напрягшись, спросил Сами.

— Я смогу привести в адекватное состояние… — я прикинул количество качественных деталей в хорошем состоянии. — Пять автоматов, румынские которые, доведу как минимум до состояния "серийное изделие". За это я хочу три цинка 5,45х39 миллиметров производства ГДР. Один автомат полное говно, сделано в Китае в 00-е, поэтому забирай его, не буду руки марать. А один автомат, вот этот АК74М, я могу привести в состояние "качественное серийное изделие". За него я требую три гранаты М26, которые лежат у тебя в витрине и два оставшихся цинка 5,45х39 миллиметров производства ГДР. Нормальные условия?

— Когда начинаешь? — задал единственный вопрос Сами.

— Сейчас же, — ответил я. — Только дай какую-нибудь переноску.

Я докатил тележку до госпиталя, аккуратно спустил её по лестнице и доставил в свой подвал. Теперь точно пойдут слухи, что Доктор массово закупает оружие…

Поднявшись наверх, проверил состояние дел в госпитале, параллельно Альберта доложила о проделанной в моё отсутствие работе, поэтому я снова спустился в мастерскую и приступил к работе.

Патронов много не бывает, особенно в наши поганые времена…

Ночь не спал, жёг топливо дизель-генератора, но работу сделал. Даже решил выполнить дополнительный сервис: по завершению ремонта на ствольных коробках автоматов выгравировал эмблему "Череп с фонендоскопом в ушах и сигаретой в зубах". Получилось стильно, дерзко, молодёжно, хе-хе!

Упаковал всё в деревянный ящик для автоматов, позаимствованные в казармах Гамбы за обещание отсыпать один магазин патронов к АК74.

Утром Сами открыл магазин, а у входа его уже ждал я с ящиком с шестью автоматами. Румынские АК74, у них известные как PA md. 86, были произведены в 1996 году одной серией, все станочники страшно бухали, как я понимаю, поэтому автоматы вышли ширпотребом. Примечательно, что дотраханные местными автоматы, лежавшие у Сами мёртвым грузом, были качественными серийными изделиями, но это неудивительно, потому что будь они каким-нибудь ширпотребом, то хрен бы дожили до наших времён даже в таком виде. Качественные вещи живут сильно дольше всякого дерьма, но всему есть предел.

— О, здравствуй, Доктор! — обрадовался моему появлению Сами. — Ты автоматы принёс? А чего так быстро-то?

— Всю ночь работал, — ответил я. — Будешь принимать?

— Заходи, родной! — ощерился Сами и явил миру два золотых зуба, две однёрки из верхнего ряда.

Я затащил ящик и поставил на стол. Сами лично открыл крышку и уставился на автоматы. После ухов и охов он подошёл ко мне и восхищённо пожал мою руку.

— Пошли в дом, мы как раз чай пить собирались! — пригласил меня он.

— Я не был бы русским, откажись пить чай, — улыбнулся я и последовал за ним.

На втором этаже этого обувного магазина, располагавшегося недалеко от отеля, где сейчас мой госпиталь, имелись помещения, которые предыдущие обитатели использовали в качестве комнаты отдыха, но теперь тут жил Сами с семьёй. Пахло вкусной выпечкой.

— Так ты русский? — удивлённо спросил Сами, усевшись во главе стола.

— Ну, я этого как бы не скрывал, — пожал я плечами.

— Я думал, что ты из Восточной Европы, — Сами наморщил лоб. — Албания, Румыния, может, Сербия…

— Нет, родом я с берегов Молги, — отрицательно покачал я головой. — Город там был небольшой, Мольском назывался.

— Никогда не слышал, — произнёс Сами.

— Ну так и я никогда раньше про Уолфиш-Бей не слышал, — усмехнулся я.

— Жена, накрывай стол! — громко позвал Сами.

Вошла дородная негритянка ростом где-то около метр семьдесят. Телеса выдающиеся, возрастом где-то как Сами, то есть лет сорок с чем-то. Волосы курчавые и короткие, выражение лица доброжелательное.

— Это Тамира, — представил её Сами. — А это Доктор. Кстати, как тебя зовут на самом деле?

— Георгий, — назвал я своё имя.

— Джеоджи? — попытался произнести Сами. — Это как Джордж?

— Да, — кивнул я. — Приятно познакомиться, Тамира.

— А это моя дочь, Бруннхильд, — представил мне вошедшую девушку Сами. — Мы зовём её Хильди, потому что вот это вот Брунн…

— Папа! — недовольно воскликнула дочь Сами.

Ростом она в родителей, те же метр семьдесят, волосы пышные, уложенные в причёску Афро. Физически не слишком крепкая, весит, на мой взгляд, килограмм пятьдесят. Лицо милое, пользуется косметикой, что редкость в наших реалиях.

Тамира разлила чай, все расселись и приступили к трапезе. Я взял сухой пряник из блюдца и пригубил чай из пиалы. Неплохо. Не то чтобы я большой эксперт в чае, но то, что я сейчас пью, является неплохим чаем. А в текущих обстоятельствах и вовсе отличным.

— Мы ведь с тобой, Доктор, можем начать совместное предприятие! — вдруг заговорил Сами, отхлебнув чаю. — Я могу скупать хламового качества оружие, а ты чинить его! За серийного качества автоматы можно выручить кучу консервных банок!

Да, так получилось, что в качестве валюты начинают устаканиваться консервированные продукты. Откровенную просрочку используют в качестве пищи, а продукты с не истёкшим сроком годности используют как валюту. Я видел ценники в магазине Сами: цинк на тысячу патронов 5.56х45 миллиметров стоит двадцать килограммовых банок с тушёнкой. Следует знать, что подобных категорий тушёнка и раньше была в Африке дорогим товаром, но сейчас её ценность взлетела до небес.

— Это может навредить моей медицинской практике, — покачал я головой. — У меня нет цели становиться оружейным бароном.

Сами мои слова расстроили. Он замолчал и задумался.

— Тебе ведь нужны медикаменты и инструменты? — нашёлся он. — Они стоят дорого, ведь так?

— Да, нужны, — согласился я, недолго подумав. — Да, дорого. И чем дальше в будущее, тем дороже.

— Медицина — это всегда дорого, — широко улыбнулся Сами. — Но наше совместное предприятие поможет тебе закупать какие угодно медикаменты в любых количествах! За свою долю, разумеется.

Вот тут следовало хорошенько подумать. Я никогда не страдал алчностью, не такого характера человек, но в будущем запасы медикаментов действительно начнут сокращаться, так как их никто больше не производит, а ещё следует учитывать истечение срока годности. В нынешнем году подавляющее большинство лекарств уже непригодно для использования, поэтому надо срочно налаживать производство, иначе всё, привет, каменный век.

— Да, ты прав, — кивнул я наконец. — Придётся заниматься оружием.

Попили чай, поговорили о всяких мелочах вроде того, чем кто занимался до Апокалипсиса, ещё я рассказал о России. Местные-то по большей части о России знают только про АК и водку.

Потом, когда стало ясно, что дальше оставаться неприлично, я забрал свой гонорар, две целые и пять сломанных М-16 и двинулся домой, волоча за собой тележку. Люди поглядывали на цинки с патронами настороженно. Теперь слухи будут косвенно подтверждены. У Доктора Гиганта есть банда! (1)

Цинки оказались опломбированные на заводе, то есть Сами повёл себя со мной кристально честно, видимо, планы о совместном деле вынудили его поумерить алчность.

Занёс оружие и патроны в подвал, поднялся и проверил положение дел у пациентов, уже было собрался спуститься и поработать, как наткнулся на пацана.

— Вы кто? — спросил у меня пацан.

— Это ты у меня спрашиваешь, кто я? — усмехнулся я. — Я Доктор. А ты кто такой?

— Я… не знаю… — поморщившись будто от головной боли, ответил пацан.

И тут я узнал его.

— Альберта, какого хрена пациенты с ЧМТ расхаживают по госпиталю?! — крикнул я в сторону нашей ординаторской, где обычно зависает Альберта.

Она выбежала из кабинета и примчалась ко мне.

— Эм… — уставилась она на пацанёнка. — А чего он ходит?

— Это ты мне скажи! — развёл я руками. — Он что, только сейчас очнулся?

— Да, он всё время спал, — покивала Альберта. — Ни разу не просыпался.

— Просыпался, — возразил пацан. — Ночью.

— Охренительно, — вздохнул я. — Ладно, как тебя звать?

— Я не знаю, — ответил пацан. — Не помню. Хотел вспомнить, но не получается.

— Эх… — я оглянулся на дверь к лестничной площадке, откуда можно добраться до подвала. — Устрой его, Альберта. А звать мы тебя будем… Максимка.

— Мак-сим-ка? — по слогам произнёс пацан.

— Ага, — кивнул я. — Правильно произнёс.

У него явно диссоциативная амнезия, раз он смог самостоятельно ходить и пытаться что-то вспомнить. Бывают иногда антероградные амнезии, когда человек не способен запоминать, но помнит то, что было до начала амнезии. А ещё есть синдром Корсакова — это полный пиздец. Видел одного алкаша во время практики в психдиспансере, страдающего синдромом Корсакова. Овощ какой он есть…

— Память вернётся со временем, — сообщил я новоиспечённому Максимке. — Надо просто подождать. Ложись обратно в кровать, скоро обед. Альберта, на пару слов.

Мы отошли на лестничную клетку.

— Слушай, пацану некуда идти, — сообщил я ей. — Придётся первое время подержать его у нас, видел где-то были игрушки и детские книжки.

— Я их в шкафу в ординаторской держу, — кивнула Альберта.

— Дай их Максимке, пусть играет, — дал я указание. — И корми его нормально, мяса побольше давай, консервированные овощи, из моих запасов бери. Скоро еды будет в достатке, поэтому не надо экономить на детях.

— Хорошо, я всё сделаю, — Альберта улыбнулась. — Вы не были похожи на человека, который любит детей.

— А я и не люблю, — усмехнулся я. — Но они тоже люди. Просто маленькие.

Альберта хихикнула и вышла с лестничной клетки.

Я спустился в подвал, включил лампу и приступил к работе.

Почему-то винтовку М-16 и ей подобные заморские модели негры уважают больше, чем старый-добрый АК. Возможно, это связано с кино, где положительные персонажи вооружены американским оружием, а злодеи советским. Хрен его знает. Я-то прекрасно знаю, что в текущих условиях оружия лучше АК просто нет. Условия вокруг арктические, минуса жёсткие, оружие может обледенеть и вообще, в зимних условиях НАТОвское оружие работает не очень хорошо, если не считать специальных модификаций под такие условия. Та же М-16, после нахождения в воде, на морозе перестанет работать в 9 из 10 случаев. Чтобы она вновь заработала, её придётся заносить в тепло и дать согреться. Это связано с тем, что на холоде вода вмораживает все эти переключатели огня, предохранитель, а если попадёт внутрь УСМ, то приморозит там всё нахрен. В случае с АК такой фигни не происходит, заморозить флажок переключения режима огня? Ну хуй его знает, как такое может случиться… Споров было много, но одно точно: М-16 в современном виде рождалось тяжело, имело успех, можно сказать, вопреки министерству обороны США, но в конечном счёте стало неплохим оружием с хорошей кучностью и контролем стрельбы. Но вот сейчас, когда чистить оружие иногда приходится практически на ходу, М-16 проигрывает АК. А если учесть, что местные вообще никакие стволы не чистят, то победа очевидна.

Винтовки я починил. Собрал серийные образцы из надёрганных в утиле деталей, довёл их напильником и упаковал в контейнер для хранения, выданный мне Сами.

Вот что делать с пацаном? Адмирал ещё, зараза, слёг… Будь он сейчас в сознании, я бы сплавил пацана ему, но вот сейчас… Я никому не доверяю, сплю с закрытой дверью и двумя готовыми к бою стволами в ближнем доступе. Адмиралу я тоже не доверяю, но я не доверяю ему чуть меньше, чем остальным.

Эх…

Ладно, пусть побудет у нас. Ребёнок — это всегда геморрой, особенно такой мелкий, особенно сейчас, но придётся брать ответственность, как говорится, поздно предохраняться. Не было печали…

Примечания:

1 — Про банду Доктора — есть такой художник, Шепард Фейри, он для прикола напечатал кучу наклеек, где за основу был взят рестлер Андре Гигант, рядом с ликом которого он написал "Andre the Giant has a posse", то есть "у Андре Гиганта есть банда". Эти наклейки были расклеены по всему городу, люди недоумевали, а кто-то даже начал бояться Андре Гиганта, который в те времена был большой медийной личностью. Наклейки начали появляться в других городах, пока не распространились по всему США. Всё это привело к тому, что федерация рестлинга пожаловалась на Фейри за то, что он использовал их торговую марку "Андре Гигант", поэтому он заменил надпись на слово "OBEY", то бишь "ПОДЧИНЯЙСЯ". В текущем виде эта надпись с частью физиономии Андре Гиганта распространена повсеместно: на улицах многих городов я встречал на людях вещи с этой надписью, но никто не задумывался, что это значит и какая у этого всего была история.