Дочь звёздного палача

Глава 6

Реальность вернулась постепенно, словно сквозь толщу мутной воды. Сначала появился запах — свежескошенной травы и цветов, затем тепло солнечных лучей на коже, и наконец — тошнотворное головокружение от телепортации.

Я упала на четвереньки, содержимое желудка вырвалось наружу болезненным спазмом. Желчь обожгла горло, оставив горький привкус во рту. Тело билось в конвульсиях, выворачиваясь наизнанку, отторгая остатки магической энергии, которая выжгла меня изнутри.

Под ладонями была не холодная каменная плита, а что-то мягкое. Трава. Живая, настоящая трава, щекотавшая кожу.

Когда спазмы наконец прекратились, я рухнула на бок, задыхаясь. Каждая клетка кричала от боли и истощения. Мышцы превратились в желе, в висках стучало расплавленным металлом, а перед глазами плясали чёрные точки.

Сквозь пелену боли я услышала шаги по траве — мягкие, почти бесшумные. Орион материализовался рядом, невидимая цепь притянула его через портал следом за мной. Он смотрел на меня сверху вниз с выражением холодного презрения на божественно прекрасном лице.

— Жалкое зрелище, — произнёс он ровным тоном, скрестив руки на груди. — Использовала магию, на которую не способна, и теперь расплачиваешься. Типично для вашей расы — хватать силу, не понимая последствий.

Я стиснула зубы так сильно, что челюсти заболели, заставляя себя не застонать. Не дам ему удовлетворения видеть мою слабость. Не дам ему повода для очередных насмешек.

— Магическое истощение, — констатировал он, присаживаясь на корточки и разглядывая меня с академическим интересом. — Плюс физическое изнеможение. Обезвоживание. Болевой шок. — Пауза. — Впрочем, до смерти тебе далеко. Просто будешь мучиться часов десять-двенадцать, пока организм не восстановится… частично.

Облегчение смешалось с новой волной боли. Я не умирала. Но то, что он описал, звучало как собственная версия ада.

Орион наклонил голову, изучая моё лицо.

— Знаешь, что самое забавное? Одно прикосновение моей силы — и боль исчезнет. Магические каналы восстановятся за минуты вместо часов. Ты сможешь встать, ходить, даже думать ясно. — Усмешка тронула его губы. — Но ты не попросишь, верно? Слишком гордая. Слишком упрямая. Типичная Вега.

Я отвернулась, не в силах смотреть на его насмешливое лицо. Пальцы вцепились в траву, комкая мягкие стебли. Он был прав, и это бесило больше всего. Я скорее проползу десять километров по битому стеклу, чем попрошу помощи у существа, которое я же и заточила.

— Упрямство — не добродетель, маленькая звезда, — продолжал он, явно наслаждаясь моментом. — Это глупость, прикрытая гордыней. Но что я могу ожидать от смертной, которая думает, что может контролировать бога?

Долгое молчание. Я слышала его дыхание, чувствовала вес его взгляда на своей спине.

Затем он выругался — тихо, на древнем языке, но с такой яростью, что слова обжигали воздух.

— Чёрт бы побрал твоё упрямство и мою совесть, — пробормотал он, вставая.

Прежде чем я успела понять, что происходит, сильные руки подхватили меня. Орион поднял меня с земли без видимых усилий, как будто я весила не больше ребёнка. Я попыталась вырваться, но тело не слушалось — мышцы отказывались реагировать на команды мозга.

— Не дёргайся, — бросил он раздражённо. — Это унизительно для нас обоих, но я не стану смотреть, как ты часами корчишься в агонии. У меня есть стандарты.

Он прижал меня к груди одной рукой, второй провёл по моему лбу. Тёплая волна магии хлынула в измученное тело — не нежно, не заботливо, а грубо и эффективно, как военный медик, латающий раненого солдата на поле боя.

Боль не исчезла полностью, но притупилась до терпимого уровня. Дыхание стало ровнее, чёрные точки перед глазами рассеялись. Магические каналы, выжженные моим неумелым использованием силы, начали затягиваться.

Но Орион лечил ровно настолько, чтобы я могла функционировать. Не больше.

— Вот, — он опустил меня обратно на траву, не особо заботясь о мягкости приземления. — Теперь ты не сдохнешь и не будешь умолять о пощаде. Хотя второе было бы забавно посмотреть.

Он отступил на несколько шагов — ровно настолько, насколько позволяла невидимая цепь между нами.

— И не благодари, — добавил он ядовито. — Я сделал это не из доброты. Просто не хочу тащить твоё бесполезное тело за собой следующие двенадцать часов.

Я медленно села, проверяя, слушается ли тело. Руки дрожали, но держали вес. Ноги ныли, но, казалось, могли выдержать ходьбу. Голова кружилась, но мысли стали чётче.

— Пошёл ты, — прохрипела я, и голос прозвучал как наждачная бумага по металлу.

Орион расхохотался — искренне, почти восхищённо.

— Вот это мне нравится! Хоть капля огня в этой жалкой оболочке. — Он скрестил руки на груди. — Может, ты не полностью бесполезна в конце концов.

Я заставила себя встать. Мир качнулся, но я устояла, вцепившись в ствол ближайшего дерева. Каждая мышца протестовала, каждый нерв посылал сигналы боли. Но я стояла. Сама. Без его помощи.

Орион наблюдал с выражением, которое могло быть уважением. Или просто любопытством, как долго я продержусь, прежде чем снова упаду.

Впервые с момента телепортации я огляделась вокруг, пытаясь понять, куда нас забросило.

И застыла, не веря глазам.

Это было не мрачное подземелье. Не древняя крепость. Не величественный храм забытых богов.

Это была… поляна.

Луга. Бескрайние изумрудные луга, усеянные цветами всех оттенков радуги. Трава доходила до колен, колыхаясь на тёплом ветру, создавая волны, похожие на зелёное море. Вдалеке виднелись холмы, покрытые лесом, а над горизонтом медленно опускалось солнце, окрашивая небо в оттенки розового, золотого и пурпурного.

Закат. Настоящий, живой закат на планете с атмосферой.

После холодной тьмы космоса, после мрачной Могилы Титанов, после всего ужаса — это было как удар по и без того израненной душе.

— Где мы? — прошептала я, не в силах оторвать взгляд от красоты вокруг.

— На его личной планете, — ответил Орион, и в голосе впервые прозвучала нота, которую я не могла определить. Не гнев. Не презрение. Что-то более сложное. — Эридан Вега был не только убийцей богов. Он был эстетом. Ценил красоту. Как все лицемеры.

Я обернулась, следуя за его взглядом, и увидела дом.

Он стоял в центре поляны, окружённый цветущими деревьями. Не крепость. Не бункер. Простой деревянный дом — одноэтажный, с широкой верандой, покатой крышей и большими окнами, в которых отражался закат.

Дом был… уютным. Именно это слово пришло на ум. Старый, немного покосившийся, с облупившейся краской на ставнях. Но в нём было что-то домашнее, тёплое — полная противоположность тому, что я ожидала найти в убежище величайшего Звёздного Палача.

— Это не может быть, — пробормотала я, делая неуверенный шаг к дому.

Орион двинулся следом автоматически. Десять шагов — всего десять шагов максимального расстояния между нами. Невидимая цепь натянулась, когда я сделала ещё один шаг, и он был вынужден последовать за мной, как привязанная тень.

— Очаровательно, не правда ли? — протянул он с сарказмом. — Теперь я не просто узник. Я домашний питомец, послушно бредущий за хозяйкой.

Я проигнорировала его, сосредоточившись на том, чтобы дойти до дома не упав. Каждый шаг давался с трудом, но я упрямо двигалась вперёд, стискивая зубы при каждой вспышке боли.

Мы подошли ближе. Деревянные ступени веранды скрипнули под весом, но выдержали. Дверь была не заперта — просто прикрыта, словно хозяин вышел ненадолго и скоро вернётся.

Я толкнула её, и петли жалобно заскрипели.

Внутри было сумрачно и пахло пылью, древесиной и чем-то ещё — травами? Цветами? Воздух был спёртым, но не затхлым. Магия консервации поддерживала дом в состоянии, как будто время здесь остановилось.

Первое, что я увидела — большую комнату, служившую одновременно гостиной и кухней. Массивный стол из тёмного дерева, окружённый стульями. Камин, в котором давно не горел огонь. Полки с книгами — настоящими бумажными книгами, роскошью в эпоху цифровых носителей. Потёртый диван у окна. Ковёр с выцветшим узором.

Это было похоже на дом обычного человека. Не на логово легендарного воина.

— Трогательно, — произнёс Орион, входя вслед за мной в пределах своих десяти шагов. — Величайший убийца богов играл в простого фермера в свободное от геноцида время. Хобби у всех разные.

Он прошёл к полкам, провёл пальцами по корешкам книг, оставляя следы в пыли.

— Поэзия. Философия. Сельское хозяйство. — Он взял один из томов, пролистал пожелтевшие страницы. — "Руководство по выращиванию роз". Как мило. Интересно, думал ли он о розах, когда заточал Нептуна в тюрьму размером с кулак?

Я не отвечала, исследуя пространство. На камине стояли засушенные цветы в простой глиняной вазе. На столе лежала наполовину законченная резьба по дереву — фигурка птицы. У окна висели выцветшие занавески в мелкий цветочек.

— Здесь должны быть другие комнаты, — сказала я, замечая несколько дверей.

— О, обязательно должны, — откликнулся Орион с издёвкой. — Давай найдём его спальню. Может, там он хранил трофеи — засушенные божественные сердца в банках. Или коллекцию наших криков в кристаллах памяти.

Первая дверь вела в маленькую спальню. Кровать с простым покрывалом, тумбочка с давно остановившимися часами, шкаф. Ничего личного, никаких фотографий или памятных вещей.

Вторая дверь открыла комнату, которая явно служила кабинетом. Письменный стол, ещё больше книг, карты звёздного неба на стенах.

Третья дверь привела в санитарный блок — и я замерла на пороге, чувствуя, как в груди разливается почти болезненное облегчение.

Душ. Простой, старомодный душ с металлической лейкой и керамической плиткой.

Тело само сделало шаг вперёд, требуя смыть с себя грязь, кровь, всё напоминание о последних ужасных сутках. Боль всё ещё пульсировала в мышцах, комбинезон прилип к ссадинам засохшей кровью, волосы свалялись в колтуны.

Я была настолько поглощена мыслью об очищении, что совершенно забыла о невидимой цепи, связывающей меня с Орионом.

Забыла, что он не может отойти от меня дальше, чем на десять шагов.

Я нашла панель управления — намного проще, чем в современных системах, почти примитивную. Повернула рычаг, и к моему облегчению, из труб донеслось бульканье. Магия поддерживала все системы дома активными, даже спустя столетия.

Через несколько секунд из лейки хлынула вода — сначала ржавая, затем постепенно светлеющая. Я подставила руку под струю. Холодная, но это было не важно.

Пальцы потянулись к застёжкам комбинезона. Я расстегнула первую молнию, затем вторую, стягивая ткань с плеч. Материал прилип к ране на предплечье, и я прикусила губу, чтобы не застонать, отдирая его.

И только когда стянула комбинезон до пояса, оголив торс, почувствовала взгляд.

Я резко обернулась и увидела его.

Орион стоял в дверном проёме санитарного блока, прислонившись плечом к косяку. Руки скрещены на груди, поза расслабленная, почти ленивая. На лице — выражение откровенной насмешки, губы изогнулись в усмешке, которая заставила кровь прилить к щекам.

Золотые глаза скользили по моему полуобнажённому телу с издевательским вниманием.

— Не обращай внимания, — протянул он с преувеличенной вежливостью. — Продолжай. Я просто… ну, как бы это сказать… физически не могу уйти. Проклятые десять шагов, помнишь?

Он развёл руками в гротескном жесте беспомощности.

— Если бы у меня был выбор, поверь, я бы предпочёл быть где угодно, только не здесь. Но моя дорогая хозяйка решила иначе, когда накинула на меня узы.

Кровь прилила к лицу жарче огня. Я подняла руки, инстинктивно прикрываясь, и увидела, как его усмешка стала ещё шире.

— Что ты… — голос сорвался на высокой ноте. — Выйди!

— Уже обсудили этот момент, — он постучал пальцем по косяку двери. — Десять шагов. Санитарный блок. Математика неумолима. Могу, конечно, отвернуться, но какой смысл? Вид всё равно не особо впечатляющий.

Последние слова прозвучали с такой откровенной насмешкой, что захотелось что-нибудь в него швырнуть.

— Ты… ты наслаждаешься этим!

— Наслаждаюсь? — Орион приложил руку к груди с притворным возмущением. — Маленькая звезда, я бог войны, а не какой-то извращенец, подглядывающий за смертными. Просто… — он сделал паузу, и усмешка стала откровенно дьявольской, — просто это единственное развлечение, которое мне доступно в моём нынешнем… стеснённом положении.

Он склонил голову набок, изображая задумчивость.

— К тому же, технически это твоя вина. Ты связала меня. Ты забыла о связи. Ты решила раздеться. Я лишь невинная жертва обстоятельств.

— Невинная жертва?! — я едва не задохнулась от возмущения.

— Абсолютно, — он кивнул с серьёзным видом, но глаза смеялись. — Безвольная марионетка, привязанная к своей хозяйке. Не могу сопротивляться. Беспомощен. Полностью в твоей власти.

Каждое слово капало ядом насмешки.

— Хотя, если тебя это так смущает, — он повернулся к стене, демонстративно разглядывая облупившуюся краску, — могу смотреть сюда. Хотя должен предупредить — периферийное зрение у богов отличное. И зеркало напротив душа весьма отражающее.

Я проследила за его взглядом и обнаружила, что он прав. Потускневшее зеркало над раковиной действительно отражало душевую кабину.

— Ты… — слов не хватало, чтобы выразить всю глубину ярости и унижения.

— Невероятный? Восхитительный? Разочаровывающе честный? — он всё ещё смотрел в стену, но в голосе звучало едва сдерживаемое веселье. — Можешь выбрать любой эпитет. Я терпелив.

Долгое мгновение я стояла, дрожа от ярости и смущения. Часть меня хотела выбежать из санитарного блока, к чёрту чистоту. Но большая часть — упрямая, гордая часть, которая отказалась просить у него помощи — не могла допустить, чтобы он победил в этой битве воль.

Я не дам ему этого удовлетворения.

— Отлично, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Стой. Смотри. Мне всё равно.

— Как скажешь, — отозвался он, и я услышала улыбку в его голосе.

Я повернулась обратно к душу, стянула комбинезон полностью, затем остальную одежду. Каждое движение было намеренно быстрым, механическим, лишённым какой-либо грации. Я отказывалась придавать этому моменту хоть толику чувственности.

Шагнула под холодные струи воды, и они обрушились на измученное тело благословенным каскадом. Я стояла неподвижно, позволяя воде смывать грязь, кровь, пот последних суток.

За спиной я слышала тихое дыхание Ориона. Он не говорил ни слова, но я остро ощущала его присутствие — тяжёлое, подавляющее, невозможное игнорировать.

— Знаешь, — наконец произнёс он задумчиво, — Эридан был не только убийцей. Он был архитектором. Создавал тюрьмы, идеально подходящие для каждого заключённого. Для Нептуна — крошечную клетку, чтобы бог океанов сошёл с ума от клаустрофобии. Для Гелиоса — вечную тьму, чтобы бог солнца забыл, что такое свет.

Вода лилась, но я слушала, несмотря на себя.

— А для меня он создал одиночество. Полторы тысячи лет без единого живого существа рядом. Бог войны, чья сила росла от близости союзников, заточён в абсолютной изоляции.

Голос стал тише, потерял насмешливую интонацию.

— И теперь… теперь я привязан к существу, которое ненавидит моё присутствие так же сильно, как я ненавижу узы. Вынужден быть рядом, видеть, чувствовать, но запретный для касания. Это почти… элегантно. Новая форма той же пытки.

Я замерла под струями воды. В его словах слышалась искренняя боль, спрятанная под слоями сарказма.

— Орион…

— Не останавливайся ради меня, — интонация вновь стала язвительной. — Я просто делюсь наблюдениями. Веду светскую беседу. Ты же не хочешь, чтобы я молчал? Молчание так неловко.

Я поспешно завершила мытьё, ополоснулась последний раз и выключила воду. На полочке нашлось что-то похожее на полотенце — ткань была грубой, застиранной, но чистой.

Завернулась в него, прикрывая тело, и только тогда обернулась.

Орион всё ещё стоял у косяка, но теперь смотрел прямо на меня. Золотые глаза были нечитаемы — вся насмешка испарилась, оставив что-то более тёмное и сложное.

— Довольна представлением? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Вполне заурядно, — отозвался он, но слова прозвучали автоматически, без прежнего огня. — Видел и лучше за свои тысячелетия.

Он отступил на шаг, давая мне пройти, и я вышла из санитарного блока, чувствуя его присутствие за спиной — тень, от которой невозможно было избавиться.

В спальне я нашла шкаф с одеждой. К моему удивлению, там висели простые вещи — туники, штаны, даже нижнее бельё, всё из мягкой, дышащей ткани.

Я начала одеваться, и Орион демонстративно отвернулся, подойдя к окну. Смотрел на закат, окрасивший небо в багровые тона, но я видела его отражение в стекле. Видела напряжение в плечах, сжатые в кулаки руки.

Когда я натянула последнюю вещь — простую тунику цвета слоновой кости — он наконец заговорил, всё ещё глядя в окно.

— И что ты намерена делать дальше? — голос был ровным, почти равнодушным, но под ним я уловила нечто другое. Усталость. — Останемся здесь, в этой идиллической хижине твоего предка? Будем играть в домик, пока Стражи прочёсывают галактику в поисках последней Вега?

Я посмотрела на его спину, на тёмные волосы, падающие на плечи, на линию шеи, где всё ещё виднелись слабые следы от энергетических цепей.

Усталость навалилась свинцовым грузом. Каждая кость ныла, мышцы дрожали от перенапряжения. Магия Ориона помогла, но не могла вернуть энергию, потраченную на заклинание связи. Мозг отказывался думать стратегически, способный только на базовые потребности — есть, спать, выжить.

— Не знаю, — призналась я, и слова прозвучали более честно, чем следовало бы. — Я… мне нужно время. Отдых. Пища. Хотя бы ночь, чтобы прийти в себя.

Орион обернулся, и на его лице мелькнуло что-то — удивление? Или просто любопытство от моей откровенности?

— А потом?

— Потом поговорим, — я встретила его взгляд, не отводя глаз. — О том, что делать дальше. О… обо всём остальном.

— Как уклончиво, — но в голосе не было прежней едкости. Скорее — усталое принятие. — Хорошо. У тебя есть ночь. Отдыхай. Восстанавливайся.

Он повернулся к двери спальни, сделал шаг в сторону гостиной.

— А я… — короткая пауза, — я буду там. Послушно ожидая, пока моя хозяйка не соизволит продолжить наш разговор.

Последние слова прозвучали с горечью, но он не стал развивать тему. Просто вышел, оставив дверь приоткрытой — десять шагов не позволяли закрыть её полностью.

Я легла на кровать, не снимая одежды, не забираясь под одеяло. Просто рухнула на матрас, и тело благодарно расслабилось, отдаваясь в объятия мягкости после бесконечного ада последних суток.

В темноте, через приоткрытую дверь, я слышала, как Орион передвигается по гостиной. Скрип половиц. Шуршание страниц — он, должно быть, взял одну из книг. Тяжёлый вздох, который прозвучал так… человечно.

— Спокойной ночи, маленькая звезда, — донёсся его голос из темноты — тихий, лишённый насмешки. Почти… мягкий. — Пока ты можешь спать. Завтра начнётся новый кошмар.

Я хотела ответить, но веки уже смыкались, утягивая в темноту забвения.

Последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в сон — тихое бормотание Ориона, читающего что-то на древнем языке. Слова были мелодичными, почти как колыбельная.

И в этой странной, нелепой ситуации — связанная с богом, который ненавидел меня, в доме моего предка-убийцы, на планете посреди неизвестности — я уснула.

Глубоко.

Впервые за долгое время.