Дочь звёздного палача

Глава 12

— Любого желания? — прошептала я.

Лилит медленно провела пальцем по экрану, и изображение сменилось текстом мелким шрифтом:

— "Исполнение желания гарантируется магическим контрактом, заверенным печатями Верховного Совета. Любое желание в пределах возможностей Империи: бессмертие, воскрешение, богатство, власть, знания, магические артефакты, территории, прощение любых преступлений…" — она читала почти с благоговением. — Список продолжается. Они настолько отчаянно хотят вас, что готовы дать ВСЁ.

Её фиолетовые глаза встретились с моими.

— Понимаешь, милая? Не миллионы кредитов, которые можно потратить. Не планету, которой можно владеть. ЛЮБОЕ ЖЕЛАНИЕ. — Она рассмеялась, звук был почти истеричным. — Я демон. Я живу тысячи лет, но даже я смертна. Я видела, как умирают те, кого любила. Как уходит красота. Как слабеет сила.

Она прижала планшет к груди, словно величайшее сокровище.

— А за вас двоих мне дадут бессмертие. Настоящее. Не демоническое проклятие старения, а вечную молодость. Или воскрешение того, кого я потеряла столетия назад. Или… — она замолчала, и в глазах мелькнуло что-то уязвимое, — или свободу от того, чем я являюсь. Выбор стать кем-то другим.

Лилит посмотрела на Ориона, и впервые я увидела в ней не хищницу, а отчаявшееся существо.

— Империя настолько боится вас, что готова платить мечтами, Орион. Они открыли хранилища исполнения желаний — артефакты, которые использовались только при коронации императоров. Это… это больше, чем деньги. Это шанс изменить судьбу.

Она сделала шаг назад, и маска вернулась — холодная, расчётливая.

— Так что извини. Но некоторые цены слишком высоки, чтобы отказаться.

Она кивнула наёмникам.

— Берите их. Бога можете убить, если будет сопротивляться. Но девчонку — ни царапины. Повреждённый товар не засчитывается для исполнения желания.

— Лилит, ты идиотка! — вдруг закричал Талон из своего угла, лицо побледнело до синевы. — Ты хоть понимаешь, что они предложат ЭТО каждому?! Каждый охотник, каждый наёмник, каждый отчаявшийся дурак в галактике будет охотиться за ними! Ты развяжешь войну!

— Объявление вышло три часа назад, — спокойно ответила Лилит. — Передавали на всех частотах, во всех системах. Война уже началась, Талон. И я просто хочу выиграть приз.

Она щёлкнула пальцами, и один из наёмников активировал устройство на поясе.

Воздух задрожал, исказился. По периметру ангара вспыхнули руны — яркие, пульсирующие, сплетающиеся в сложную сеть подавления.

Я почувствовала это мгновенно. Магия вокруг нас сжалась, спрессовалась, заблокировалась невидимыми стенами. Связь с Орионом пульсировала болью — его сила билась о печати, пытаясь прорваться, но не могла.

За его спиной на секунду вспыхнули крылья — огромные, золотые, каждое перо пылало яростью. Но печати схлопнулись вокруг них, и свет погас, оставив только тусклое марево.

— Печати подавления магии, — объявила Лилит с торжеством. — Военного класса. Стоят как крейсер, но для такой награды я не поскупилась.

Она посмотрела на Ориона, и в фиолетовых глазах плясали победные огоньки.

— Твоя божественная сила сейчас не больше, чем у обычного человека, красавчик. Так что будь умницей. Сдавайся, и я обещаю, что твоя смерть будет быстрой.

— Сука, — процедил Орион сквозь зубы.

Наёмники двинулись вперёд — профессионально, координированно. Шесть на Ориона, шесть на меня. Тяжёлая броня, военное оружие, отработанные движения.

Я потянулась к бластеру на бедре, пальцы сжали рукоять. Но Орион коснулся моей руки — быстро, почти незаметно. Взгляд встретился с моим на секунду.

В золотых глазах я прочитала молчаливое послание: Жди моего сигнала.

Он не собирался сдаваться. Даже сейчас, ослабленный печатями, окружённый дюжиной профессиональных убийц.

Потому что он был богом войны. И войны были его стихией.

Первый наёмник подошёл слишком близко — ошибка. Орион двинулся.

Без предупреждения. Без замаха. Просто взорвался действием.

Его кулак врезался в горло наёмника — точно, смертельно. Хрящ сломался с хрустом, который я услышала даже сквозь гул в ушах. Наёмник захрипел, схватился за шею, упал.

Орион выхватил бластер с его пояса, выстрелил в ближайшего. Заряд попал в щель между пластинами брони — в подмышку, где защита была слабее. Наёмник закричал, рухнул.

— БЕРИТЕ ЕГО! — взвизгнула Лилит.

Остальные четверо бросились вперёд одновременно. Но Орион уже двигался — перекат, уклонение, удар ногой в колено. Кость сломалась, наёмник упал. Орион добил его ударом локтя в затылок.

Это было… гипнотически. Смертельный танец без музыки. Каждое движение — убийство или подготовка к нему. Тысячелетия опыта, сжатые в секунды чистой, безжалостной эффективности.

Но наёмники, державшие меня, воспользовались отвлечением.

Руки схватили меня за плечи, за волосы. Я дёрнулась, пыталась вырваться, но их было шестеро против одной. Тяжёлый ботинок придавил моё запястье, и боль вспыхнула яркой вспышкой.

— Держите её! — крикнула Лилит. — Только не калечьте! Повреждённый товар не считается!

Они потащили меня к выходу. Я дёргалась, кусалась, но броня защищала их, а я была слишком слаба после магического истощения.

— АСТРА!

Голос Ориона прорезал хаос — не просто крик, а рёв. Первобытный, полный ярости, которой не должно было быть у человека.

Я повернула голову — и замерла.

Он стоял среди тел. Четверо мертвы, один корчился, держась за вспоротый живот. Орион был покрыт кровью — чужой и своей. Ножевое ранение на боку сочилось алым. Рассечённая бровь заливала глаз.

Но хуже всего было выражение лица.

Золотые глаза горели нечеловеческим огнём. Черты исказились яростью — не той, что контролируешь, а той, что пожирает изнутри. Губы оскалились, обнажая зубы в зверином оскале.

Он посмотрел на меня. На наёмников, тащащих меня к выходу.

И что-то в нём сломалось.

Я увидела это. Момент, когда человек исчез, а на его месте осталось только… другое. Что-то древнее. Что-то ужасающее.

— НЕТ!

Крик был как удар грома. Воздух задрожал от силы, вложенной в это слово. Стены ангара содрогнулись. Печати подавления вспыхнули ярче, пытаясь удержать божественную мощь.

Но ярость была сильнее.

Руны подавления затрещали. Одна за другой они начали гаснуть, не выдерживая натиска силы, которая отказывалась быть заточённой. Воздух наполнился запахом озона и горящей магии.

И за спиной Ориона взорвались крылья.

Не призрачные очертания. Не полупрозрачные проекции. Материальные, огромные, сотканные из чистого золотого пламени. Размах был такой, что перья касались стен ангара. Каждое перо пылало как маленькое солнце, жар от них заставил воздух плавиться, а металл раскаляться.

Печати подавления вспыхнули последний раз — ярко, отчаянно — затем взорвались, осыпаясь искрами.

— Невозможно, — прошептала Лилит, отступая. Лицо было белым от ужаса. — Печати военного класса… они должны были…

Орион не слушал. Не слышал. В его глазах не было разума. Только ярость. Только инстинкт защищать то, что… что принадлежало ему.

Он двинулся.

Не шёл — летел. Крылья вспыхнули ослепительным светом, и он метнулся вперёд со скоростью, которую глаз не мог уследить.

Первый наёмник из тех, что держали меня, даже не понял, что умер. Рука Ориона — уже не человеческая, когти из чистого света — прошла сквозь броню, как сквозь бумагу. Вырвала сердце. Буквально.

Тело упало, ещё не осознавшее смерти. Сердце в руке Ориона билось последние секунды, затем он разжал пальцы, и оно упало на пол с мокрым звуком.

Второй наёмник попытался выстрелить. Орион перехватил бластер, раздавил — металл деформировался, как пластилин в руках ребёнка. Затем схватил наёмника за шлем и дёрнул. Шея сломалась с хрустом, голова повернулась под невозможным углом.

Третий и четвёртый пытались отступить, прикрывая друг друга. Бесполезно.

Золотые крылья взмахнули, и перья превратились в лезвия — десятки, сотни лезвий из чистого света. Они пронзили броню, плоть, кости. Два тела упали одновременно, разрезанные на части, кровь брызнула фонтаном, заливая пол.

Это была не битва. Это была резня.

Пятый наёмник бросил оружие, упал на колени, поднял руки.

— Сдаюсь! Сдаюсь! Пожалуйста…

Орион не остановился. Просто прошёл мимо, взмахнув крылом. Голова отделилась от тела чисто, полетела в сторону, покатилась по полу.

Шестой — тот, что держал меня за волосы — отпустил и побежал к выходу. Орион телепортировался. Просто исчез и появился перед беглецом, преградив путь.

Наёмник попытался развернуться. Слишком медленно.

Когти вонзились в грудь, вспороли её, как консервную банку. Рёбра сломались, внутренности вывалились наружу в дымящейся куче.

Я не могла отвести взгляд. Ужас сковал тело, парализовал мысли.

Это был не Орион. Не тот, кто готовил завтрак, не тот, кто учил меня драться, не тот, кто почти поцеловал меня той ночью.

Это был бог войны. Настоящий. Древний. Безжалостный.

Это был монстр.

Последний наёмник из группы, атаковавшей Ориона, всё ещё стоял. Тот самый, что ранил его ножом. Он смотрел на бойню с выражением человека, потерявшего рассудок.

Орион медленно повернулся к нему. Кровь капала с когтей, с крыльев, с лица. Золотые глаза пылали безумием.

— Ты. Ранил. Меня, — каждое слово капало ядом. Голос был низким, искажённым, нечеловеческим — словно несколько голосов говорили одновременно.

Наёмник выстрелил. В упор. Плазменный заряд попал прямо в грудь, выжег дыру в рубашке, обнажил кожу под ней.

Орион даже не дрогнул. Просто посмотрел вниз на дымящуюся рану, которая затягивалась на глазах. Затем снова на наёмника.

— Больно, — произнёс он почти с любопытством. — Ты заставил меня почувствовать боль.

Он сделал шаг вперёд. Наёмник попятился, споткнулся о труп, упал.

— Пожалуйста… — голос срывался на истерику. — Пожалуйста, я просто… я просто выполнял приказ…

— Знаю, — Орион наклонился над ним, и на лице появилось что-то похожее на улыбку. — Но мне всё равно.

Пальцы сжались вокруг горла. Я слышала хруст костей, гортанный хрип, царапанье рук по броне Ориона. Секунда. Две. Три.

Тело обмякло.

Орион разжал руку, и мёртвый наёмник упал.

Тишина.

Ангар превратился в бойню. Двенадцать тел — некоторые целые, некоторые… нет. Кровь покрывала пол, стены, даже потолок. Запах был ужасающим — медь, внутренности, выгоревшая плоть, смешанные с озоном разорванных печатей.

Орион стоял в центре этого ада. Весь в крови, от кончиков волос до сапог. Крылья всё ещё пылали за спиной, хотя пламя начало тускнеть. Грудь вздымалась тяжело, дыхание было хриплым, звериным.

Он медленно повернулся, осматривая ангар. Взгляд скользил по телам, задерживался на каждом, словно пересчитывая жертв.

Затем нашёл меня.

Золотые глаза были пусты. Не злыми, не яростными — просто пустыми. Как у хищника, который не различает добычу от угрозы. В них не было узнавания. Не было ничего человеческого.

Орион сделал шаг в мою сторону.

Инстинкт самосохранения сработал раньше разума. Я отползла назад, прижалась спиной к стене. Страх — первобытный, всепоглощающий — заполнил каждую клетку.

— Орион, — прошептала я, и голос дрожал так сильно, что я едва узнала его. — Это я. Астра. Ты меня узнаёшь?

Никакой реакции. Он продолжал идти — медленно, методично. Крылья волочились за спиной, оставляя светящиеся следы на полу. Кровь капала с когтей, создавая дорожку за ним.

— Орион, пожалуйста, — громче, отчаяннее. — Вернись. Это не ты. Это…

Он наклонил голову набок, изучая меня с любопытством хищника, обнаружившего что-то незнакомое. В лице не было узнавания. Не было памяти о том, кто я такая.

Только холодный расчёт: угроза или нет?

Ещё шаг. Метр между нами. Я видела кровь на его лице, безумие в глазах, когти, всё ещё окрашенные алым.

Паника затопила разум. Он не узнавал меня. Для него я была просто… частью этого места. Возможной угрозой. Следующей целью.

Орион поднял руку. Медленно. Когти блестели в свете горящих крыльев.

— Нет, — выдохнула я. — Нет, пожалуйста, нет…

Рука метнулась вниз — к моему горлу, к лицу, к чему-то жизненно важному.

И застыла в воздухе.

Орион дёрнулся, пытаясь завершить движение. Мышцы напряглись до предела, вены вздулись на руках. Но рука не двигалась. Словно натолкнулась на невидимую стену.

Он зарычал — звук был звериным, полным ярости и непонимания. Попытался снова. Рука дрогнула, продвинулась на сантиметр… и снова замерла.

На шее, где не было ничего видимого, вспыхнул золотой свет. Тонкая линия, опоясывающая горло — след магии Сил'тарен. Узы, которые я наложила.

И они не давали ему причинить мне вред.

Орион попытался ударить другой рукой. Та же реакция — застыла в сантиметре от моего лица. Золотая удавка на шее вспыхнула ярче, и он захрипел, схватившись за горло обеими руками.

Магия душила его. Не физически, а блокируя божественную силу, отнимая энергию, необходимую для берсерка.

Он упал на колени, всё ещё пытаясь бороться с узами. Когти царапали собственную шею, пытаясь сорвать невидимую цепь. Крылья бились, пытаясь взмахнуть, но пламя тускнело с каждой секундой.

— Нет… — голос был искажённым, задыхающимся. — Я… должен…

Золотой свет стал ослепляющим. Узы сжались сильнее, и Орион выгнулся от боли, закричал — протяжно, нечеловечески.

И в этом крике я услышала изменение. Зверь отступал. Разум возвращался.

Я заставила себя двигаться, несмотря на страх. Упала на колени перед ним, схватила за плечи.

— Орион! — закричала я. — Это узы! Они не дают тебе причинить мне вред! Ты не можешь! Понимаешь?!

Золотые глаза метнулись на меня — всё ещё безумные, но теперь в них было смятение. Непонимание.

— Магия Сил'тарен. Она защищает хозяина от слуги. Ты не можешь убить меня, даже если хочешь!

Он дёрнулся снова — инстинкт всё ещё требовал атаковать. Но узы держали. Золотая линия на шее пульсировала, напоминая о своём присутствии болью.

Что-то мелькнуло в его глазах. Узнавание? Или просто осознание того, что магия сильнее берсерка?

— Ас… тра? — голос был хриплым, ломким.

— Да, — я почти рыдала от облегчения. — Да, это я. Вернись. Пожалуйста, вернись.

Крылья за его спиной затрещали, пламя стало нестабильным. Когти начали втягиваться, оставляя обычные пальцы — дрожащие, всё ещё покрытые кровью.

Орион смотрел на свои руки, затем на меня, затем снова на руки. Осознание приходило волнами.

— Я… пытался… — он задохнулся, схватился за горло, где узы всё ещё светились. — Богами… я пытался убить тебя…

— Но не смог, — я не отпускала его лица. — Узы остановили. Защитили меня от тебя.

— Это единственное, что остановило, — прошептал он, и в голосе был ужас. — Если бы не магия… если бы я не был связан…

Он не договорил, но я видела образы в его глазах. Его когти. Моё горло. Кровь.

Крылья вспыхнули последний раз — слабо, почти жалко — затем растворились в воздухе, оставив только тусклое золотистое послесвечение. Божественное сияние погасло. Когти исчезли полностью.

Орион рухнул вперёд, и я подхватила его. Мы оба упали на пол, держась друг за друга, единственные опоры в море боли и истощения.

— Потрясающе!

Голос прорезал тишину — звонкий, полный нездорового восторга.

Мы оба дёрнулись, повернули головы.

Лилит стояла у дальней стены, прижавшись спиной к металлу. Фиолетовые глаза горели лихорадочным блеском. Губы растянулись в улыбке, которая была слишком широкой, слишком хищной.

— Узы Сил'тарен, — почти пропела она, прижимая руки к груди. — Настоящие, живые узы! Я думала, это миф! Легенда! Но ты… — она посмотрела на меня с чем-то похожим на благоговение, — ты действительно связала бога войны. Сделала его своим рабом!

Она сделала шаг вперёд, и я увидела, что руки дрожат. От страха или возбуждения — непонятно.

— Я видела всё. Как он терял рассудок. Как крылья взрывались светом. Как резал их, словно бумагу. — Лилит рассмеялась, звук был истеричным. — А потом… потом он пошёл на тебя. И узы… о боги, узы!

Орион не ответил, только сжал челюсти так сильно, что я услышала скрежет зубов.

— Это… это меняет всё, — продолжала Лилит, начиная ходить из стороны в сторону. — Империя платит любое желание просто за вас двоих. Но если они узнают, что последняя Вега может связывать богов…

Она остановилась, прижала пальцы к губам.

— Они предложат два желания. Три. Всё, что я захочу! Потому что ты, милая девочка, — ключ к армии связанных богов! Представь: каждый заточённый бог, освобождённый и подчинённый! Орион — только первый!

Её смех зазвенел по ангару, эхом отражаясь от стен.

— Спасибо, красавчик, — она бросила взгляд на Ориона. — Спасибо, что показал мне такое шоу. Теперь я знаю твой секрет. Твою слабость. И цена за эту информацию…

Орион зарычал, метнулся вперёд — слишком быстро для истощённого тела. Пролетел метр, два…

Лилит вспыхнула фиолетовым светом демонической телепортации.

— До встречи, красавчик! — её голос эхом разнёсся по ангару. — С имперским флотом за спиной!

Она исчезла. Только злобный, торжествующий смех звучал ещё несколько секунд, отражаясь от стен, впитываясь в кровь на полу.

Орион рухнул на колени там, где она стояла секунду назад. Ударил кулаком по полу — один раз, с такой силой, что металл прогнулся.

— Нет…

Шорох у ящиков заставил нас обернуться.

Талон выполз из укрытия. Лицо было мертвенно-бледным, руки подняты в защитном жесте.

— Я ничего не видел! — голос дрожал, срывался на фальцет. — Слышишь?! Ничего! Никаких уз! Никакой магии! Я не знаю, я не скажу, я…

— Неважно, — оборвал его Орион, поднимаясь.

Он посмотрел на полубога с таким презрением, что Талон сжался, пытаясь стать меньше.

— Лилит уже видела. Уже знает. Твоё молчание ничего не изменит.

Орион отвернулся, подошёл ко мне, протянул руку.

— Сколько времени? — бросил он через плечо.

— Де-десять минут, — пролепетал Талон. — Может, меньше. Патрули засекли выброс энергии…

— Тогда убирайся.

Талон не заставил повторять. Вскочил и побежал к выходу, спотыкаясь о тела.

Орион помог мне подняться. Мы стояли среди резни, держась друг за друга.

— Астра, — позвал он, когда мы уже были у двери.

Я посмотрела на него.

— Узы… — он коснулся шеи, где невидимая цепь всё ещё слабо пульсировала. — Они спасли твою жизнь. Но теперь… теперь они могут погубить нас обоих.

Мы вышли в коридор и побежали — настолько быстро, насколько могли.

Позади остался ангар смерти. Двенадцать тел. Океан крови. Свидетельство того, на что способен бог войны без ограничений.

И свидетельство того, что узы — единственное, что стоит между ним и полным безумием.

Мы бежали по коридорам Омеги, и я не могла оторвать взгляд от спины Ориона.

Прямая. Напряжённая. Покрытая чужой кровью, но он двигался уверенно, быстро — солдат после выполненной миссии.

А я едва держалась на ногах.

Руки тряслись. Дыхание сбивалось. Каждый раз, моргая, видела вспышки: тела, кровь, золотые крылья из пламени. Его пустые глаза. Руку, занесённую для удара.

Узы, вспыхнувшие, остановившие его.

Секунда. Всего одна секунда отделяла меня от смерти.

Мы добрались до дока. Поднялись на борт «Ночного странника».

Орион прошёл прямо в пилотскую. Я следом, автоматически села за навигацию.

— АТЛАС, предстартовая подготовка. Запуск двигателей, — его голос был ровным, деловым.

Руки легли на панель. Пальцы дрожали так сильно, что я несколько раз промахнулась мимо кнопок.

Соберись. Хоть сейчас соберись.

— Контроль вызывает, — выдавила я. — Требуют остановить запуск.

— Игнорируй.

Я украдкой посмотрела на него. Спокойный. Сосредоточенный. Руки уверенно двигались по консоли.

Через узы я чувствовала его эмоции: усталость, напряжение, остаточный адреналин. Но не ужас. Не потрясение. Не вину.

Как? Как он может быть таким… невозмутимым?

— Готово. Отстыковка разрешена, — объявил АТЛАС.

— Выполнить.

Корабль оторвался от платформы. Манёвренные двигатели развернули нас к выходу.

— Держись.

Основной двигатель взревел. Ускорение вжало в кресло. «Ночной странник» рванул вперёд, вырвался в космос.

— Прыжок готов, — доложил АТЛАС. — Координаты: система Каирос-12, время в пути восемнадцать часов.

— Прыгать.

Реальность исказилась. Корабль нырнул в гиперпространство.

Полосы света за окнами. Тишина.

Орион откинулся в кресле, закрыл глаза. Провёл рукой по лицу, размазав засохшую кровь на щеке.

— Восемнадцать часов, — пробормотал он. — Достаточно.

Я смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Спокойный. Собранный. Словно не оставил позади ангар, полный трупов.

— Как ты это делаешь? — вырвалось у меня прежде, чем успела остановиться.

Он открыл глаза, посмотрел на меня.

— Что именно?

— Это, — я обвела рукой пространство между нами. — Сидишь как ни в чём не бывало. Как будто… как будто не убил двенадцать человек час назад. Как будто не было… всего этого.

Долгая пауза.

— Хочешь, чтобы я рыдал? — спросил он ровно. — Бился в истерике? Царапал стены в ужасе от содеянного?

Я молчала.

— Это была война, Астра, — продолжал он, глядя на полосы света за окном. — Они пришли убить меня и захватить тебя за награду. Я защищался. Защищал тебя. Всё остальное — детали.

— Детали, — повторила я глухо. — Двенадцать человеческих жизней — детали.

Он повернулся ко мне, и в золотых глазах не было ни капли раскаяния.

— Я бог войны. Убийство — не трагедия для меня. Это функция. Природа. То, ради чего меня создали тысячелетия назад. — Голос был спокойным, почти безразличным. — За свою жизнь я убил больше, чем ты можешь себе представить. Армии. Легионы. Города. Эти двенадцать — капля в океане крови, что я пролил.

Я смотрела на него, и что-то внутри сжималось — не от страха, а от осознания, насколько мы разные. Насколько… чуждым он был в этот момент.

— Значит, тебе всё равно, — прошептала я. — Совсем.

— Нет, — ответил он неожиданно твёрдо. — Не всё равно. Но не из-за них.

Он встал, подошёл ко мне. Опустился на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Единственное, что меня действительно беспокоит, — произнёс он тихо, — это то, что я пошёл на тебя. Когда берсерк стёр разум, и я не различал друга от врага. Я поднял руку, чтобы убить. Целился в горло. В сердце. В то, что убивает мгновенно.

Челюсть сжалась.

— И если бы не узы… ты была бы тринадцатой. Ещё одним телом в том ангаре. И когда разум вернулся бы, я увидел бы твой труп. Разорванный моими руками.

Он коснулся моей щеки — осторожно, почти нежно.

— Вот что не даёт покоя. Не их смерти. А то, что я чуть не убил тебя.

Рука упала.

— Так что не жди от меня вины за наёмников. Её нет. Но если хочешь увидеть, что бог войны способен чувствовать страх — вот он. Страх того, что однажды берсерк не остановится. Что я убью того, кто… — он запнулся, не закончил.

Встал, отвернулся.

— Иди приведи себя в порядок. Обработай раны. Я сделаю то же самое. Потом поговорим о дальнейших планах.

И вышел из рубки, оставив меня одну с вихрем мыслей.

Я сидела неподвижно, глядя на закрывшуюся за ним дверь.

Он не чувствует вины за убийства.

Для него это… нормально. Работа. Природа.

Но боится, что чуть не убил меня.

Что-то сжалось в груди — тёплое и болезненное одновременно.

Я встала на дрожащих ногах, пошла в душевую.

Закрыла дверь. Включила воду — горячую, почти обжигающую.

Стянула окровавленную одежду, встала под струи.

Вода смывала грязь, пыль, остатки чужой крови. Розовые потоки стекали в слив.

Но не могла смыть то, что было внутри.

Я опустилась на пол душевой кабины, обхватила колени.

И позволила слезам течь.

Тихо. Беззвучно. Чтобы он не услышал через узы.

Всё рухнуло.

Семь лет… и за один час всё кончено.

План мёртв.