Дочь Земли

Черт те что, вообще. И, ведь, не докажешь ничего тому, кто сам видеть очевидного не желает. Да ну их всех нафиг!

Критически осмотрев себя со всех сторон, Яна еще раз подвела губы, поправила волосы, взяла с журнального столика лаковый черный клатч. Ей и в самом деле нужно наплевать на все, и как следует, развеяться.

* * *

Осторожно лавируя между танцующими, она пробиралась к лестнице. Кто-то из парней окликал её, кто-то отпускал откровенные комплименты. С улыбкой отметая приглашения потанцевать, она осматривалась по сторонам, отыскивая глазами непутевую товарку. Лиза обнаружилась на балконе. Призывно махала ей руками, приплясывала, виляя бедрами.

'Рюмки три уже заглотила!' - определила про себя Яна. - 'То ли еще будет, ой-ой-ой!' Старательно натянув на лицо дежурную улыбку, она поднялась на второй этаж.

Навстречу из-за столика, с легким поклоном привстал мужчина. Окинув его взглядом, Яна невесело пошутила про себя, что в последнее время ей, как ни крути, везет на акселератов. Ухажер Лизы оказался натуральной вышкой, он словно сбежал из африканской баскетбольной команды. С одной разницей: парень, похоже, настоящий блондин, и с неестественно яркими голубыми глазами. Хотя.... В глаза и линзы мог сунуть. Сейчас их пруд пруди, каких хочешь, Включая экстравагантные - под вампира, там, со зрачками-щелочками, и прочее. Яна успела насмотреться по клубам и дискотекам на такое разнообразие приколов и прикидов, что её уже ничего особо не удивило бы. По крайней мере, она искренне так считала....

Конкретно веселая Лизавета открыто повисла на локте нового знакомого. Из-за его плеча она строила подруге выразительные мины и жестами показывала, как собирается ободрать его до самого ничего.

- Мне неимоверно приятно познакомиться с Вами, клянусь! - он картинно прижал руку к груди. Низкий бархатистый голос очаровывал, проникал в самую глубь. Одна бровь слегка приподнялась, топазово-голубые глаза тепло оглядывали девушку. В их выражении не было ни малейшего хамства или нахальности. Яна почувствовала, что оттаивает и проникается к мужчине неподдельной симпатией.

- Лиза говорила, что у нее очаровательная подруга. Но я и представить себе не мог, насколько! Я поражен.... Поражен в самое сердце. - Сверкнувшая при последних словах, обезоруживающая белозубая улыбка окончательно выбила почву из-под ног. Еще полчаса назад скептически настроенная, Яна сейчас сама готова была отпустить себя и, не раздумывая о последствиях, решиться на историю с продолжением. Видно, конечно, что он отнюдь не простачок и отлично умеет манипулировать своей привлекательностью, но, ведь, красив, черт возьми! По настоящему шикарный, ничего не скажешь.

Они сидели почти до самого закрытия. Болтали, шутили. По очереди танцевали с ним. Вадим оказался не только милым и корректным. Он просто-таки блистал остроумием и эрудицией. Нарассказывал подружкам массу разных интересностей и последних пикантных новостей из мира шоубиза и моды. В подробностях обрисовал недавний показ Кардена в Милане. Разложил по полочкам новейшие тенденции и веяния в косметологии.

В общем, к закрытию клуба, Яна в него, практически, влюбилась. А, учитывая, что их новый приятель, во-первых, упакован был во все эксклюзивное, во-вторых - совершенно не скряга и без конца заказывал все, что им хотелось по первому намеку, она поняла - деньги у него водятся, действительно, не малые. И деньгами этими он, похоже, готов делиться без малейшего сожаления. Грех упускать такую уникальную возможность. Лиза, естественно, тоже себе на уме и, за здорово живешь, не отступит, но попробовать стоит. Может, это и есть её золотой ключик в богатство и счастливую жизнь! Даже если она и не заполучит его на постоянно, то - при благополучном раскладе, хотя бы не слабо поправит свое материальное положение. Нужно быстренько закреплять результат, пока он восхищенный, тепленький и сговорчивый....

- Девчонки! - Вадим обнял их за плечи, привлек к себе. - У меня к вам предложение...

- Д-деловое? - наклюкавшаяся Лиза уронила голову ему на плечо. Плохо слушающимися пальцами теребила пуговицу рубашки. - К-котик, мы все во вни-имании!.. Правда, Янка?

Яна согласно качнула головой, послала ему обворожительную улыбку. В отличие от Лизы, она неплохо себя контролировала и не собиралась напиваться в зюзю. В бой нужно вступать с хотя бы относительно ясными мозгами. Только тогда, первое - возможен нужный результат. Второе - ты его, результат этот - упомнишь и впоследствии, если выйдет, используешь с выгодой. Голая правда выживания!

- Знаете, я тут на неделе дачку за городом прикупил. Курортная зона, практически в лесу. Красота такая, закачаться! Словом, влюбился я в этот домишко, ну и не удержался.... Сколько той жизни, а так иногда хочется свой уютный уголок, чтобы отдохнуть как следует.... Согласны?

Подруги энергично закивали.

- Так вот. Понимаю, конечно, что с моей стороны это откровенная наглость. Но, может, вы, все-таки, не откажетесь и захотите осмотреть мое скромное жилище. Я там себе полный фарш организовал - камин, бассейн, библиотека потрясающая....

- Библиотека?! - Округлила Лиза глаза. - Так мы что? Книжки читать будем?.. Ну, ты даешь, Вадик!

- Ну, это я так, к слову.... Вдруг, Яна заинтересуется?

Девушка польщено улыбнулась. Скромно потупив глаза, произнесла:

- Еще бы. С огромным удовольствием. Я читать очень люблю.

- Лиза пьяно захихикала.

- Как же, читать она любит! Слышь, подруга, тебе не кажется, что этот кусок у тебя кое-где застрять может?

- Тихо-тихо-тихо! - Вадим примиряюще выставил ладони. - Девочки, брэк, кому сказал!.. Обещаю, каждой из вас достанется максимум внимания. Вы обе мне очень нравитесь. Вы абсолютно потрясающие. Безо всяких пошлостей. Я только хочу пообщаться с вами в более спокойной обстановке и отблагодарить за подаренный мне превосходный вечер. Ну, так как?

Лиза с Яной переглянулись, одновременно кивнули.

- Тогда, моя скромная карета к вашим услугам, леди! - Он решительно поднялся, галантно помог им встать и под руки повел к выходу.

* * *

Белый кабриолет стремительно мчит ночными улицами. Верх убран. Ветер бьет в лицо холодными струями, хлещет по щекам. С игривой улыбкой мужчина поворачивает голову к сидящей рядом Яне, лукаво подмигивает. Девушке вдруг кажется, что то ли алкоголь, то ли освещение играют с нею какую-то нехорошую шутку - на миг его глаза вспыхивают желтыми отсветами, зубы выглядят странно длинными. Стараясь не подать виду, что ей не по себе, Яна растерянно улыбается в ответ, растирает виски пальцами. Надо же, набралась-таки, уже глюки подступают. Она снова вглядывается в его лицо. Никаких отклонений. 'Пора завязывать с выпивкой!' - недовольно бормочет про себя девушка.

Лиза безмятежно сопит на заднем сиденье. Она отбыла в царство Морфея сразу, как удобно уместилась на мягкой седушке. Оно и к лучшему. Пусть себе дрыхнет хоть и до утра. Тогда у Яны будут все шансы заинтересовать Вадима своею особою всерьез....

Город остается позади. Ночная трасса совершенно пустынна, ни одних встречных или попутных огней. Автомобиль еще ускоряется. Яне даже кажется, что он не едет, а летит над дорогой, не касаясь её колесами. Она смотрит на спидометр. Стрелка застыла на отметке '200'. Девушке делается нехорошо. Да он что, камикадзе, что ли?!

- Вадим, мы не слишком быстро едем? - нерешительно спрашивает она.

- В самый раз, детка. - Раздается в ответ насмешливое. - Не улетишь, не бойся. Рожденному ползать полеты не даны.

Неприятные нотки в его голосе заставляют её насторожиться. Он больше не смотрит на нее, не отрывается от дороги. Что-то, слишком долго они едут. И нет тут никаких коттеджных поселков, ни одной вывески или борда. Яна ощущает все нарастающее беспокойство....

- Не дрейфь, крошка! Мы почти на месте.

Кабриолет резко сворачивает в лес. С легкостью преодолевает придорожный кустарник и несется дальше. Под колесами - никакой дороги или, хотя бы, тропы, но машину даже не трясет.

Внезапно, Яну ударяет волною животного страха. Да что же это такое, черт возьми? Кто он? Куда везет их?!.. В памяти вдруг возникают газетные заголовки последних месяцев о нескольких, обнаруженных случайно, изуродованных телах девушек и женщин, найденных в разных районах их и соседнего городков.... Яну начинает колотить дрожь. Она обнимает себя, потирает плечи, пытаясь справиться, успокоиться, придумать что-то. Вадим снова поворачивается к ней.

- Замерзла? - ехидно-жалостливо спрашивает. - Ничего, сейчас согреемся.

Автомобиль почти мгновенно тормозит. Сила инерционного толчка такова, что Яна чуть не влетает в лобовое стекло со всего маху.

Распахнув дверцу, Вадим выскальзывает из машины, отходит в сторону. Останавливается, подняв лицо к небу, заложив руки за голову.

В недоумении и страхе, Яна ошеломленно трусит головою, пытается собрать мысли в кучу, сориентироваться. Ничего не получается. Страх разливается по телу, парализует.

- Это че за скачки? - слышится позади недовольный голос. Лиза сидит, трет глаза кулачками. - Э-э, а где это мы? Ого! Что-то я никакого дома не вижу.... Мы поломались, что ли?

- Лизка! - Яна хватает её за плечи, начинает трусить и дергать. - А ну просыпайся, дура! Твой хахаль нас завез черт-те куда. Придурок конченый! Нет, ну какого хрена я с тобою вечно связываюсь, втягиваешь меня в какую-то галиматью без конца!..

- Почему связываешься, объясню, так и быть. Пусть это будет от меня маленьким подарком напоследок.

Металлический, безразличный голос звучит совсем близко. Яна отдергивается, смотрит.

Вадим оперся на капот машины, лениво обводит её глазами с головы до пят, неприятно ухмыляется.

- Тебе никто не говорил, детка, что излишняя доброта, как и ненужное желание повсюду совать свой нос, может быть сильно во вред?.. Нет?.. Смотри тогда.

Подносит руку к подбородку, проводит через лицо назад, будто снимает маску. У девушек одновременно вырывается дикий безудержный вопль. В полном ужасе, они хватаются друг за друга, прижимаются, словно это может защитить, спасти. Внешность стоящего перед ними нельзя назвать отвратительной, но это совершенно другой человек.

Иссиня-черные кудри волной рассыпаны по плечам. Глаза цвета мрака неестественно светятся. Губы кажутся слишком красными, даже на фоне смуглого лица.

Мужчина растягивает рот в ядовитой улыбке. Голос у девушек пропадает. Они явственно видят длинные заостренные клыки.... Неожиданно ступор отпускает Яну.

- Зараза! - орет она вне себя. - Я тебя узнала, сволочь! Это ты в кафе приперся с той девчонкой, извращенец паршивый! Чтоб ты сдох, гад! Таких, как ты, кастрировать надо, не раздумывая!..

Он продолжает улыбаться, покачивает головой.

- Вот у тебя и будет сейчас такая возможность, человечек... хотя... нет. Надо по справедливости. Пусть все рассудит господин случай.... Ребята, вы не против?

По лесу проносится шум, внезапный порыв ветра гнет ветви, осыпает листвой. И так же неожиданно стихает.

Одним незаметным глазу движением мужчина оказывается рядом. Поднимает обеих за шиворот и буквально выбрасывает из машины. Яна кубарем катится по холодной колючей траве, ударяется о ствол. В ногу втыкается острая боль. С трудом, цепляясь за дерево ногтями, она приподнимается, садится. Пробует пошевелить ногой. Не сломана, похоже, просто сильный ушиб.

Рядом ощущается какое-то движение. Она вскидывает лицо. Замирает. Из окружающей тьмы выступают высокие грузные силуэты. Прямо у её плеча, с глухим ударом, опускается исполинская черная нога, покрытая блестящей короткой шерстью. Огромное копыто по контуру слабо светится, или отсвечивает отраженным лунным светом. Перед лицом зависает массивная вытянутая морда. Бледно-голубые глаза дышат холодом и злом. Громадная лошадь надменно фыркает на девушку. Потом поддевает её передней ногой и толкает в центр поляны, к лежащей в беспамятстве Лизе. Яна подползает к подружке, обхватывает её, прижимает к себе. В ужасе, молча, взирает на животных. Они выглядят, как пришельцы из потустороннего мира, или - скорее - ада! Их несколько. Пятеро, не меньше. Они расхаживают вокруг, подергивают гривами, переступают с ноги на ногу, с шумом втягивают воздух ноздрями, тянут к ней головы. Яна чувствует - они настроены крайне враждебно, но их что-то сдерживает... или - кто-то?

Мужчина неторопливо входит в круг. Останавливается напротив. Скрещивает руки на груди. Лиза, наконец, приходит в себя. Закашливается, садится, бессмысленно хлопая глазами. Обводит поляну мутным взглядом.

- Ло-лошадки! - Заикаясь, выговаривает.

Ближняя лошадь снова фыркает, злобно оскаливается. Яна чувствует, что сходит с ума. У животного пасть полна даже не зубов, а треугольных отточенных лезвий в несколько рядов, как у акулы.

- Вот тебе и выбор, хозяин. - Голос возникает, будто в самой Яниной голове, но тут же приходит страшное осознание: как это не дико и не бессмысленно, но это сказано ею, лошадью! Яна держится двумя руками за голову, речитативом повторяет: 'Господи, Господи, Господи!..' Может, она уже свихнулась и сейчас просто бредит?!

- Согласен! - Слово летит, как камень.

Сразу же, мощные челюсти хватают Яну за ворот и, как щепку, швыряют ему под ноги. Лежа ничком, скрючившись, она видит: звери тесно обступают Лизу. Тот же конь, что отбросил её, цепляет девушку зубами за плечо. Поднимает высоко в воздух. Отчаянный тонкий крик катится лесом, затихает, опять разрывается болью и ужасом. Лошади перебрасывают её друг другу, как мяч. В очередной раз, одна хватает за руку и, с жутким хрустом, отрывает конечность. Крик несчастной жертвы переходит в безумный вой. Как по команде, все животные вцепляются в тело и, рывками, с хлесткими хлюпающими звуками, раздергивают его на части. Кровавые брызги разлетаются по всей поляне, падают Яне на лицо, на руки, на одежду. С громким чавканьем, звери пережевывают и заглатывают окровавленные ошметки, еще минуту назад бывшие человеком. В кругу остается только небольшой круглый предмет. Присмотревшись, Яна видит, что это - голова.

Девушка перекатывается на спину и начинает визгливо хохотать, дрыгая ногами и извиваясь. Краасс наклоняется, поднимает её за волосы. Ладонью наотмашь бьет по лицу. Яна замолкает. Смотрит на него остановившимися бессмысленными глазами.

Несколькими короткими движениями рагезт срывает с нее одежду. Опять толкает наземь. Начинает неспешно раздеваться сам. Итраны подходят, окружают их живою стеной, опускают головы, стоят неподвижно. Ночное эхо разносит плачущие жалобные стоны и сухой шелест агонизирующего дыхания. Наконец, все затихает. Единороги отступают, расходятся.

Краасс распрямляется, встает. С кривой ухмылкой трогает носком то, что осталось от Яны. Разглядывает. Потом пинает, отворачивается, простирает руки в стороны, обращая лицо к лунному диску.

- Алира.... Малышка.... Моя девочка.... До чего ж они все мне надоели!!! - В его голосе сквозит настоящая тоска. Взгляд неподвижен. Глаза расширены.

Невесомый серебристый туман вьется вокруг него, превращаясь в изгибы и складки легкой блестящей ткани. Пару минут спустя - он уже в эластичном, облегающем комбинезоне и мягких высоких сапогах-мокасинах.

Не глядя, рагезт переступает через мертвое, изломанное тело, идет вперед, не оглядываясь. Шаг ускоряется, переходит в бег. Лес летит навстречу, деревья сливаются в неясные тени, гнутся от ветра. Он легко перемахивает кустарники, в молниеносном прыжке преодолевает ложбины и овраги. В очередном коротком полете его облик меняется. Гарпия упруго приземляется по другую сторону глубокого ущелья и продолжает свой неистовый бег. Сбоку раздается топот. Трансформера нагоняет итран. Вытянувшись в одну линию, воплощением стремительности и силы, единорог буквально стелется над землей. Они равняются. Гарпия виляет в сторону, планирует ему на спину, превращается в человека. Взрывая траву могучими копытами, итран заходит на круг. Накренясь параллельно земле, он мчит по стволам вековых елей, высекая из них копытами огненные брызги. Выше, еще выше, пока не вырывается наверх, к небу. По волнующимся пушистым кронам, как по зеленому ковылю степи, он несется в бешеной гонке, словно призрачный всадник апокалипсиса. Покуда не теряется на залитом лунным сиянием горизонте....

* * *

- Маленькая противнючая соня! Сколько можно дрыхнуть, в конце концов?! Я уже заколебался тут дорожки протаптывать, а она, знай, подушку обнимает.... Подъе-е-ем!!!

Аля слетела с кровати и вытянулась по стойке смирно. В правом ухе что-то тихо, но назойливо, поскреблось, а потом - с двух сторон - в нее внедрилось чье-то беспардонное хихиканье. Впрочем, чье оно, девочка определила почти сразу и озлилась не на шутку:

- Морфей! Ты что, совсем спятил, так пугать?! А ну, вылазь, сейчас же!.. И как ты только пробрался сюда, не пойму.

- Не могу! - Послышалось опять, но теперь уже только слева.

- С чего бы это? - Раздраженно проворчала Аля. Она осторожно поковыряла в ухе и пресерьезно осмотрела палец, словно Морфей вполне мог схорониться под ногтем.

- Не угадала! - Опять прохихикал итран. - Ну же, Алира, включи воображение. Как я, такой большой и широкий, могу уместиться... фу-у-у, а ты уши давно чистила?

- Прекрати, а то завизжу! - взвилась Аля. - Это уже не смешно!

- Это вообще не смешно, - прохрюкало в ответ, - до явления очаровательного блондинчика у тебя осталось... ага! Тридцать пять минут, сорок семь секунд. Ой! Сорок шесть... прости, сорок пять...

- Морфей! - Заорала Аля, - где ты, черт возьми?!!

- Внизу. - Слегка удивленно проговорил он.

Аля пулей вынеслась на террасу, по дороге успев определить, что она опять в пижаме. Обстановка стала девочку откровенно напрягать: а она, случаем, не участница киношки 'Беги, Лола, беги!', а? Там тоже героиню: то расстреливают, то переезжают, а, в итоге, она утром, снова-здорово, с постели вскакивает, и все в той же одежке.... Психдом натуральный!

Морфей, задрав голову, смотрел на нее снизу. Аля перевесилась через поручень. Глубоко, отрывисто вздохнула и помахала ему кулаком. Реакция не задержалась:

- Не впечатляет. Маловатенький!

- Ладно-ладно, - пробурчала Аля. - Я вот тоже что-нибудь этакое придумаю....

- Обязательно! - Перебил он, - но придумывать придется на ходу. Алира, у тебя действительно мало времени. Зэер скоро нагрянет. Думаю, ты не захочешь встретить его в таком - как у вас говорят - 'разобранном' виде? Я потому заранее и пришел. Специально, чтоб ты успела подготовиться. Давай, давай, не теряйся!

- Да что мне делать-то?!

- Ребенок, у тебя во время сна мозги атрофировались, что ли? Одеться, умыться. А лучше - помыться! Зубы, там, уши, ногти. Позавтракать, между прочим, не помешало бы. А то свалишься в голодный обморок где-нибудь в чащобе, ищи тебя потом, в чувство приводи, и все такое. В общем, на разворот и шагом марш! Я серьезно!! - Это он рявкнул уже почти во всю глотку. Алю унесло обратно в комнату.

Господи, да что ж за сумасшествие такое?! Или она все-таки спит? Спокойно, Аля, спокойно.... Что там Краасс объяснял на счет комнаты? Вспоминай потихоньку, поэтапно. У тебя все получится....

И действительно, получилось. С мебелью, правда, чуть ли не с десятой попытки. И еще душ её едва не утопил.... И обувь поначалу оказалась на два размера меньше. Но это так, издержки производства. Важно другое. Она все успела и даже накрыла на стол, соорудив незатейливый завтрак.

- Ух, ты! Совсем неплохо. - Послышалось от двери. Аля повернулась к Зэеру. Развела руки в стороны, покрутилась вокруг оси, давая рассмотреть себя.

Песочного цвета костюм для верховой езды, замшевые невысокие сапожки, волосы стянуты в высокий хвост.

- И, как я вам, господин учитель? - Спросила, горделиво выпятив подбородок.

- Несравненно, - ухмыльнулся тот. - Главное, взрослеешь прямо на глазах. Краасс, наверное, доволен будет.... С диваном только напортачила.

Аля неохотно перевела взгляд на означенный мебельный объект. Половина его была ядовито зеленого цвета, в фиолетовую ёлочку. Вторую половину, основного оранжевого фона, украшали сине-желтые кубики и смайлики с высунутыми языками. При этом кресла рядом получились благородно бежевого оттенка.

Аля закусила губу. Сделала обиженный вид.

- А, может, я дизайнерством занимаюсь понемножку. Что, нельзя, что ли?

- Да ради бога. - Он осторожно присел на краешек дивана, потыкал пальцем. И, вдруг, зашелся в хохоте.

- Что такое? - Растерянно спросила Аля.

- Нет-нет, все нормально.... Я тут представил, просто... - давясь смехом, Зэер еле выговаривал. У него даже слезы выступили на глазах. - Прилетаю, вдруг, из... ну, командировки, к примеру, а жилблок - какой-нибудь сиреневый, в золотые яблоки. И модули сверху клетчатые.... Офигенное зрелище! Вот что бывает, когда в сугубо мужское общество проникает одна единственная девочка-подросток.... Ой, не могу!..

Заметив, что Аля уставилась в одну точку и водит пальцем по столу, он сбился и уже добродушно-ласково закончил:

- Ты мне очень нравишься, Алира. Ты живая, эмоциональная, непосредственная. Никогда бы не подумал раньше, что мне настолько интересно будет общаться с человеком. Но это правда.

С улыбкой протянул ей руку:

- Дружим?

Аля несмело кивнула. Тоже протянула ладошку. Он легко пожал её. Обернулся к столу.

- И что тут у нас? Ага, так и думал. Сугубо девичий завтрак. Калорий не то, что мало, а и в микроскоп не наблюдается. Но я то - мужчина, и от мяса не откажусь. Позволишь?

Аля кивнула. В мгновение ока, Зэер уставил стол еще несколькими блюдами. Уселся. С удовольствием потер руки.

- Приступим. И ты, давай, тоже! В следующий раз поесть придется только вечером. У нас тут трехразового режима нет, и перерыва на обед тоже. Так что, запасайся энергией впрок. День будет длинным.

Аля молча положила себе большой кусок запеченной рыбы и взялась за вилку.

* * *

- Не-ет, Морфей! Ну не могу я больше!

- Слово 'не могу' в твоем лексиконе отсутствует. Запамятовала, да?.. Ну, хорошо, пять минут отдыха.

- Десять!

- Поговори у меня! Вот как тяпну сейчас за мягкое место, - самолетиком полетишь.

Тяжело дыша, Аля опустилась на поваленный ствол. С наслаждением вытянула ноги. Отогнала комаров.

- Морфей, а ты в курсе, что ты изверг?.. Мало мне Краасса, что ли? Так еще и ты меня к этим кровососам загнал! Вот умру тут смертью храбрых.... Плакать будешь?

- Обрыдаюсь! - скривил он морду. - Отдохнула?

- Нет! - Аля решительно ухватилась за ствол обеими руками. - Морфей, у тебя совесть есть, вообще?!

- У меня есть зубы! - Итран резко наклонил к ней морду и продемонстрировал свое богатство.

Аля замерла и, казалось, задумалась. При этом взгляд её не отрывался от растянутой в оскале пасти.

- Что... нравлюсь? - прошамкал он, не закрывая рта.

Аля подняла, наконец, мученический взгляд и с чувством произнесла:

- Господи, в этом мире, наверное, и у блох клыки, как у саблезубого тигра.... Одна я, как бабка старая, на вашем фоне....

- Потерпи чуток. Скоро отрастут.

- Тьфу на тебя! - Обозлилась она. Встала. Размяла ноги. - Куда идти?

- Вперед, девочка, - хихикнул он, - только вперед, и только вместе. Прям, как в старой советской песне!

* * *

Неужто, она в своей комнате? После всех сегодняшних событий, Аля от души готова поверить - ей это только кажется. Но нет. Она, действительно, у себя. И её, наконец, оставили в покое. Аж, до завтрашнего дня... Господи, благодать-то какая!

Повалявшись с полчаса на кровати, Аля решительно встает. Ой-ой-ой! Ноги не сгибаются, в спину - кажется - осиновый кол забили.

'А почему, именно, осиновый?' - приходит в голову. Что-то, у нее воображения хватает исключительно на сравнения с упырями или их атрибутикой. Но, как говорится, с кем поведешься....

Она медленно идет в ванную. Раздевается, бросая на пол одежду. Спускается по лесенке, бесшумно погружается в теплую прозрачную влагу. Вода ласково обволакивает натруженное тело, забирает усталость и боль. Держась за поручень, Аля вытягивается на спине, глядит в зеркальный потолок из-под полусомкнутых век. Свет постепенно тускнеет, ванная наполняется сумраком. В очередной раз, открыв глаза, Аля, боковым зрением, замечает у края бассейна какое-то движение. Испуганно подхватывается на ноги. Смотрит, вытирая воду с лица. У ступеней кто-то сидит. Какое-то животное, что ли? Аля переводит дух, снова всматривается. Что за ерунда?.. Это же... кошка!

В полутьме маленькими лунами горят два зеленых глаза. Аля подходит. Очень медленно и осторожно протягивает руку. Животное подается к ней. Громко мурлычет, выгибает спину. Девочка сглатывает комок, прижимает ладонь к губам. Глядит с надеждой и страхом.

- Василина? - Шепчет сдавленно-испуганно. - Но этого же не может быть.... Это неправда!

Шершавый теплый язычок касается ладони. Кошка пригибается, толкает Алину руку головою. Отходит от бассейна. Контуры животного начинают размываться, плыть. Зеленые огоньки искорками скользят от них во все стороны. Собираются в облачко у стены. Кошки уже нет. Огоньки кружатся, играют. Аля восхищенно взирает, не отводя глаз. Искорки, вдруг, складываются в огненные буквы. Она вслух, автоматически, читает:

- Здравствуй, Алира.

- Арника? - неуверенно спрашивает Аля.

- Смерть - не конец, девочка. - Рисуется в воздухе.

Аля утирает сбегающую слезу, бормочет:

- Он убил её, Арника.... Она была такая маленькая и беззащитная.... Как можно быть настолько жестоким?!

- Тебе больно?

- Да...

- Жизнь неотделима от боли. Но, пока в твоем сердце живет любовь и вера в добро, боль тебя не одолеет. Не теряй себя, Алира. Всегда помни о том, кто ты....

- Арника, я, всего лишь, человек! - Горько произносит она.

- Так гордись этим! - Перебивают искорки. - Ты - единственный человек, которому, быть может, суждено растопить лед в сердце, не умеющем любить по природе своей.... Если ты не дашь изменить себя, свою душу, то - когда-нибудь - сама изменишь... изменишь мир!

- Прости... - шепчет Аля, - я не понимаю....

- А тебе сейчас и не надо понимать. Просто помни всегда, что я сказала. Никогда не забывай - ты рождена человеком, что бы с тобой не происходило. Обещаешь?

Аля кивает.

- Скажи вслух, девочка.

- Обещаю!

- Хорошо.... А теперь, иди спать. И ни о чем не беспокойся. Мы будем охранять тебя....

- Мы? - Удивленно восклицает Аля.

- Василинка здесь, со мною. Она не страдает, Алира. И она всегда будет рядом. Знай это.

Аля улыбается сквозь слезы, склоняет голову в немом жесте благодарности. Огоньки рассеиваются, гаснут.

* * *

Вяло ковыряя ложкой в тарелке, Аля тщетно пыталась заинтересовать себя её содержимым. Не выходило. Усталость напрочь отбивала аппетит. Надо же, она практически не ощущает вкуса, да и запаха тоже.

Девочка отложила ложку. С раздражением глянула на Зэера, встала.

- Что, так плохо? - Поинтересовался он, с увлечением расправляясь со своей порцией.

Аля секунд десять понаблюдала, передернула плечами:

- Интересно, как ты умудряешься держать себя в форме при таком аппетите?

- Просто. - Он отставил тарелку, принялся тщательно вытирать руки влажной салфеткой. - Я же хищник в квадрате, энергообмен чувствительно завышен. А эта вот, так называемая, еда для меня почти ничего не значит. Прошла и улетучилась.... Отгул взять, что ли?..

Аля обрадовано улыбнулась. Но улыбка сразу сползла, лицо вытянулось.

- Это значит, ты пойдешь убивать?!

- Алира! - Он слегка повысил голос. С недовольным выражением отвел взгляд, покривился. - Отключи уже это деланное непонимание и неприятие.... К твоему сведению, в тебе самой от этого самого человека давно уже не больше половины.

Аля пристально глянула на него, поджала губы, повернулась, отошла, растянулась на кровати, глядя в окно. Пару минут молчала. Потом повернулась на бок, лицом к нему, подперла голову рукою.

- Хорошо, что ты сам начал разговор.

- Ничего я не начинал! - сердито перебил он.

- А продолжить придется! - С нажимом заявила она.

Рагезт удивленно поднял брови. А ребенок-то, показывает недюжинный характер! Скромная, стеснительная, несмелая, а, поди ж ты, железный стержень вылез. Молодец, девочка, будет из тебя толк!

Поднялся из-за стола, сел рядом, тихонько погладил по голове, прислонился к изголовью:

- Спрашивай, Алира. Все, что интересует. В разумных пределах, конечно.

- Зэер, а у тебя есть жена?.. Или подруга?

Он застыл, уставился на нее, как на некое необъяснимое явление природы. Хмыкнул. Собрался с мыслями.

- Что-то тебя не туда занесло, малыш.

- Ну, пожалуйста, для меня это очень важно!

- Алира, пойми правильно. Меня не удивил бы твой вопрос, спроси ты на счет Краасса.... Но каким боком я тут причастен, не понимаю.

- А мне и так известно, что у него никого нет.

- Вот как! Откуда такая уверенность?

- Не знаю... Зэер, а ты ему не скажешь?!

- Он обвел её глазами, наклонил голову:

- Надо было бы тебя подержать в неведении, для профилактики нахальства. Но, так и быть, скажу сразу: нет, я ему говорить не буду.

- Я думаю..., я почти уверена. Он потерял кого-то очень близкого и дорогого.... Причем сам, по собственному выбору.... И теперь... он не может простить себя... и не может простить того... рагезта, наверное....

- Алира! - Зэер вдруг крепко ухватил её за плечи, приподнял, потряс. - Алира, замолчи!!

- Её губы искривились, глаза испуганно наполнились слезами

- Зэер, мне больно! - она ухватилась за его запястья, пытаясь оторвать от себя.

Рагезт поспешно отпустил её, отодвинулся.

- Извини, малыш. Не хотел напугать. - Глубоко втянул воздух, прикрыл глаза. Посмотрел, обеспокоено и обескуражено. - Никогда не произноси этого не при нем, ни - кому-либо другому... - и с ударением добавил, - если тебе дорога жизнь!.. Не спрашивай, почему!

Аля потерла плечи. Перебралась к спинке кровати. Села с ним рядом, прислонила голову к его плечу.

- Зэер, ты очень хороший. И ты - мой единственный друг, если не считать Морфея. Не обижайся на меня, пожалуйста.... Мне так трудно во всем разобраться.... А в себе - еще труднее.... Я спросила о тебе, потому что.... - Замолчала, поглядела с опаской.

- Продолжай. - Разрешил он. Невесело усмехнулся. - Кусать не буду, не боись!

Аля нерешительно продолжила:

- Был кто-то очень тебе не безразличный. Ты бы все для этого кого-то сделал, он был тебе очень, очень дорог.... Но он тебя не любил.

- Правда? - В его голосе слышалась настоящая грусть. Даже, не грусть, а тщательно задавленная в самой глубине души, неизбывная тоска. - Да ты оракул, девочка.

- Зэер, можно еще что-то сказать?

- Ага. Чтоб добить окончательно? Я уже вообще раскаиваюсь, что разрешил тебе затронуть эту тему.

- Последнее. И больше мы к ней не вернемся, клянусь!

- Ну, хорошо. - Он положил ладонь ей на голову, вымученно улыбнулся. - Я слушаю очень внимательно.

- Отпусти её. Не думай. Не жалей. Просто смотри вперед.... Ваши дороги никогда не шли рядом...

- Маленький мудрец. - Он откинул голову, закрыл глаза. Сидел неподвижно. Потом медленно, задумчиво проговорил:

- Кажется, ты права. Как это не странно и не дико.... Спасибо за совет, девочка. Но - ты обещала - более никаких разговоров на эту тему!

- Да. - Аля взяла его за руку, легонько потянула. - И поэтому сейчас мы с тобою подробно поговорим обо мне.... Что я теперь такое? И отчего это со мною происходит? Я, ведь замечаю за собою довольно много странностей. Это ты мне можешь объяснить?

- По крайней мере, постараюсь, Алира. - Он утвердительно склонил голову. - Начнем с самого начала....

* * *

Восседая на спине вышагивающего лесом Морфея, Аля раз в двадцатый прокручивала в голове вчерашний с Зэером разговорчик по душам. Пейзажик получался еще тот, маслом писаный!

Вот вам первый, в здравом уме не укладывающийся, кошмарчик: ей-то, уже, оказывается, вовсе не тринадцать с половиной. А все... (ну-ка, угадайте с трех раз! Обломались? Агашечки! Вот и Аля в шоке почти сутки безвылазно!) пятнадцать с длинным хвостиком! И она продолжает себе взрослеть буквально по дням.

Услыхав от Зэера сию 'благостную' весть, Аля, в первую минуту, готова была спланировать с террасы ласточкой. Уж слишком натурально и, почти, воочию представила себе, как годика через два-три достигнет пенсионного возраста, а потом мирно почиет в бозе. Зэер её тогда очень вовремя зацапал в крепкие рученьки и, поминутно встряхивая, чтоб, видать, доходило получше, объяснил - все не так плохо и безвыходно. Где-то через месяц Аля отпразднует, если сильно возжелает, шестнадцатилетие. И, после этого, процесс вернется в обычное временное русло на последующие полгода или год. На этом все. Время для нее останавливается. На совершенно справедливые Алины возмущения относительно такого кардинального самоуправства по поводу её личностно-физических данных, Зэер - без малейших угрызений совести или чего-то на нее похожего - меланхолично ответствовал, что для рагезтов очевидная польза и рациональность всегда выступала непререкаемым авторитетом. А если ей охота пролить ведерко слез по поводу без вины утраченного детства, то это уж - её личные проблемы. И, коль для нее это настолько важно, он хоть сейчас организует ей тут личный Детский Мир, - от сосок и памперсов до, прикинутых по всем правилам, Барби и Кенов. Пускай себе забавляется на здоровье. Но, только ночами. Днем время, однозначно, будет занято более полезными вещами.

- Так вот почему, когда в зеркало смотрюсь, мне кажется - там совсем другой человек отражается! Я это еще в самый первый день заметила... - договаривала фразу Аля (как вы и поняли, наверно!) перед зеркалом, естественно, где же еще. Она изогнулась несколько раз, пытаясь рассмотреть себя под всеми возможными углами. Потом, медленно, но верно, покраснела до пунцового колера. Повернулась к откровенно потешающемуся над этим замечательным зрелищем Зэеру. Не отрывая глаз от пола, невнятно пробормотала:

- Это значит... у меня теперь постоянно будут... ну, как это сказать? - Смешалась, глядя на него со стыдом и испугом.

Зэер мягко, понимающе улыбнулся.

- С тобой это уже случалось?

- Два раза. - Прошептала Аля. - За последние полгода.

- Ну вот и помаши ручкой своим 'женским неприятностям'. - Безмятежно веселый тон ввел Алю в минутный столбняк. Она даже забыла про смущение и уставилась на него во все глаза, ожидая продолжения. И он продолжил:

- Видишь ли, твои ежемесячные проблемки как раз подпадают под все те же нерациональные атавизмы, мешающие жить и полноценно использовать личное время. Поэтому, данная область твоего здоровья, как и многое другое, была основательно подправлена. У нас женщины прекрасно без таких болячек обходятся. Как правило, на подобные переживания они решаются лишь в том случае, если всерьез задумываются о продолжении рода. Но к тебе, покуда, это никак не относится, девочка. Поэтому, спи себе спокойно и не морочь голову ерундой.

- Как же, не морочь! - обиделась тогда Аля. - Да я, теперь, только об этом думать и буду, скорее всего!

- Ну, тогда думай! - Хохотнул он. - Быстрее переваришь, быстрее примешь и забудешь. Закон жизни.

Так Аля и осталась на тот момент - с раскрытым ртом и множеством необъясненных себе самой нюансов. Но это еще что? Кошмарчик номер два переплюнул первый с небывалой широтой и размахом. Помимо физиологического ускоренного развития, Аля еще и мутирует. В прямом смысле, не ищите завуалированности и образности. Отсюда - постоянные ночные кошмары, в которых она - главное действующее лицо, это первое. А второе - и лицо это, и тело - в видениях её - ничего общего с человеческими не имеют. То Але снится, что она - осьминог, то - анаконда какая-нибудь, а то, еще лучше, - помесь пантеры и орла. Словом, гуляй, Вася, бей чечетку, кричи караул!

Выдав начальную порцию столь 'полезной' информации, Зэер замолчал и принялся внимательно наблюдать за сменой на Алином лице всех времен года, которые, как и в природе водится, окончились зимой. Определив, что девочка отморозилась всерьез и надолго, решил принять некоторые меры по оттаиванию. Вытребовал у раздатчика стакан энергетика и влил его Але чуть не насильно. Подействовало! Она и впрямь зашевелилась, но лишь для того, чтобы заползти на кровать и с головой накрыться одеялом. Так что дальнейшие аспекты Зэеру пришлось объяснять торчащему рядом неподвижному одеяльному холмику. Когда, наконец, подробное ознакомление с тайнами её натуры в настоящем и будущем закончились, холмик отстраненно-задумчиво проговорил:

- Разрешаю повесить меня сразу....

И больше не проронил ни звука. С тем Зэер её тогда и оставил в покое, чтобы сегодня опять нагрузить заданиями по самое некуда. Кажется, он ухватился за муштру еще даже с большим энтузиазмом. И в самом деле, чего мелочиться? Она же знает теперь, что может выдерживать нагрузки, несовместимые с возможностями рядового человека. Соответственно, отлынивать и жаловаться вряд ли осмелится....

-У-у-у-у! - Прокатилось по лесу и застряло в дальних кустах.

Морфей шарахнулся и всхрапнул, как настоящая лошадь. Скосил на Алю глаза, повел носом.

- Что это с тобой?

- Тренируюсь. - Ворчливо ответила она. - Скоро, видать, это мой родной язык будет!

- Ты бы, лучше, в рекбизе преуспевала. - Тряхнул он гривой. - Принесет Краасса нелегкая не вовремя, а ты два слова связываешь до сих пор через пень-колоду. Всем достанется, попомни!

Аля фыркнула, сморщив нос:

- Вы-то здесь причем?

- Причем, причем! А учит тебя кто?

- Компьютерная программа! - Выкрикнула Аля, в сердцах. - Визифон меня рекбизу учит! Так что успокойся, твой шикарный зад не пострадает!

- Фи, что за странные намеки, принцесса? В мужском обществе упоминать о заде неприлично.

- Тоже мне, мужчина моей мечты, выискался!

- Ну не твоей, так чьей-нибудь еще. Я же такой!..

- Ага, как Карлсон - в самом расцвете сил. Я передохнула! - Прервала она решительно. - Погнали.

- Ну, держись, ребенок!

Аля стиснула его бока ногами, просунула руку под ремень фиксатора, закрепила магнитный карабин, пригнулась. Кивнула обернувшемуся к ней Морфею. Итран с места сорвался в карьер. Деревья слились в сплошные полосы. Ветер бил в лицо с такой силою, что с трудом дышалось. Но, не смотря на фантастическую скорость, держаться на нем ей было на удивление легко. Или она понемногу совершенствуется? Или включаются какие-то тайные резервы организма? Но сейчас она чувствует всем своим естеством - они больше, чем просто конь и всадник. Они - единое, целое, неразделимое. И вместе они - непобедимы!

* * *

Раннее утро. Солнце золотит верхушки елей, заливает комнату теплым оранжевым светом. Аля стоит у распахнутого окна, смотрит на облака. Легкий ветерок колеблет складки жемчужной туники. Каштановые локоны, высоко подобранные гребнем на затылке, стекают на плечи шелковыми завитками. Руки в предплечьях и запястьях перехвачены узорчатыми золотыми браслетами в виде переплетенных змей. На ногах, в тон платью, изящные мягкие туфельки.

Девочка медленно подносит ладонь к глазам, поворачивает тыльной стороной. Розовые, нежные ноготки с прозрачно-белой каемочкой. Ничего такого... уже ничего! Потому что, когда она проснулась, её ногти были в два раза длиннее и иссиня-черного цвета. Аля опускает руку. Опять смотрит ввысь. По щеке ползет слезинка. Она торопливо вытирает её, тихонько всхлипывает. Что же будет дальше? Кем она станет? Зачем он сделал с нею это и ... забыл?! Просто забыл о ней. Зэер обмолвился однажды, что в будущем они с Краассом, скорее всего, будут практически неразлучны.... Сегодня Аля этим словам не верит, воспринимая их как некую 'ложь во спасение', что ли. Если он, и впрямь, в ней нуждается - пусть и с чисто прагматичной точки, - почему тогда избегает её?! Уже все условленные сроки вышли. Он говорил о нескольких днях. А заканчивается уже третья неделя. И боль в душе временами почти невыносима.... А вчера они виделись.... Только, лучше бы этой встречи не было вовсе!

Как всегда, в сопровождении Зэера, она спускалась по центральной лестнице со второго этажа на первый, к главному выходу. Они решили в этот раз не пользоваться лифтом. А прогуляться пешком. Благо, запас времени позволял. Слушая непринужденную болтовню наставника и вежливо улыбаясь в ответ, Аля скользила холодно-безразличным взглядом по проходящим мимо.

Кто-то из рагезтов здоровался с Зэером, кто-то даже приветственно кивал ей. Единственное, что она позволяла себе в ответ, опустить на секунду взгляд долу, не больше. Зэер отлично вбил в нее правило - никакого общения ни с кем, кроме него, пока это не разрешит Краасс лично. Окинув глазами пространство перед собою в очередной раз, она вдруг вздрогнула, приостановилась. Взгляд застыл, лицо окаменело. Навстречу, с группой воинов, поднимался Краасс.

Как всегда здесь - в белом. Его одежда ярким пятном выделялась на фоне их серебристо-серых униформ. Со слов Зэера она знает - этот цвет ритуален и означает принадлежность к высшей касте. Что ж, ему идет, даже очень....

Зэер заметил её состояние и среагировал мгновенно. Он железной хваткой стиснул её локоть и, буквально, поволок вперед. И в словах тоже звучало железо:

- Не смей! Не вздумай сказать хоть слово! Держи себя в руках! Если захочет, он подойдет сам. Ну же, девочка, где твое самолюбие?!

И Аля подчинилась. Как ни была взволнована и растеряна, она собралась и заставила себя идти дальше, как ни в чем не бывало. Но глаза её, помимо воли, не отрывались от его лица.

Он все ближе. Что-то рассказывает сопровождающим, улыбается. Смотрит на нее. Но это - взгляд сквозь. Точно, он её в упор не видит.

Они равняются. Зэер с Краассом приветствуют друг друга, обмениваются шутками. Расходятся. Али, как будто, нет вообще. Она почти теряет сознание от отчаяния и обиды, но вида не подает. И когда Краасс проходит, она не оборачивается вслед и даже не замедляет шага. И понимает - вот это для нее настоящее испытание. А там, на посвящении, была просто детская игра. Но она не нужна ему. Это же совершенно ясно. Возникает лишь один вопрос - а зачем жить тогда?.. Все, что она делает изо дня в день, все, чему старается научиться, что освоить, без него теряет всякий смысл. И само её существование - тоже!

Да, она вчера выдержала. Её лицо, так сказать, при ней. А что до души.... Как только Краасс скрылся из виду, Зэер затащил её в какую-то оранжерею. И там она прорыдала почти час, согнувшись в углу на полу в три погибели и не реагируя ни на какие уговоры, увещевания и, даже, угрозы. Кончилось все тем, что Зэер дал ей на сегодня выходной. И оставил в покое, напоследок воззвав к благоразумию.... Господи, как глупо все и бессмысленно....

Аля отворачивается от окна, опускается на пол у кровати, закрывает лицо руками. Часто, глубоко дышит, стараясь справиться со слезами и горем. Внутри ужасающая, беспредельная пустота. Она ничего... ничего... не хочет....

- Что с моей девочкой? - Мелодичный низкий голос прорывает завесу боли. Аля отнимает ладони от лица, распахивает глаза.

Он совсем близко, на коленях. Осторожно берет её за плечи, привлекает к себе, обнимает.

- Здравствуй, малыш.

Алю начинает бить дрожь. Она не может вымолвить ни звука и только молча держится за него в диком страхе, что на самом деле ей все это чудится, и его здесь нет.

Краасс гладит её по голове, вытаскивает гребень. Волосы каскадом рассыпаются по плечам и спине. Он зарывается в них лицом, вдыхает её запах. Порывисто берет её лицо в ладони и начинает целовать. Она обмякает в его объятиях, льнет к нему, прижимается лбом к плечу, шепча его имя.

Рагезт подхватывается на ноги, поднимает Алю, перекладывает на кровать. Она прекрасно сознает, что, скорее всего, последует дальше. Но никаких попыток остановить его, противостоять как-то, не оказывает. Просто закрывает глаза и полностью отдает себя его воле. Пусть делает, что хочет. Она не будет сопротивляться.

Приподняв её, Краасс спускает тунику с плеч, расстегивает пояс, разувает. Наклоняется к самому её лицу, едва слышно зовет по имени. Аля открывает глаза. Он берет её ладонь, прижимает к своей груди, проводит сверху вниз. Она понимает. Немного неуклюже от смущения, трясущимися пальцами, расстегивает молнию рубашки, кнопки на манжетах. Он находит застежку туники, распахивает, снимает. Снова склоняется над Алей, шепчет на ухо:

- Я не трону тебя, моя хорошая... Нам этого делать пока нельзя. Будет то же, что и в прошлый раз... Готова?

- Д-да. - Бормочет девочка.

Удерживая Алю за талию, он поворачивается на спину, укладывает её на себя. Плавно водит губами по шее, плечам. Целует, ласкает.

- Подари мне эту силу, девочка... моя Алира... моя малышка!

Она послушно обвивает его руками. Огненная волна надвигается, растет, обрушивается гигантским валом. Мир исчезает. Остаются только глаза. Его глаза. И в них - янтарные блики.

* * *

Смеркается. Как, уже вечер?.. Не может быть!.. Ну почему все хорошее убегает от нас так быстро и так незаметно?!

Он сегодня снова подарил её сказку. Море ласки, нежности, внимания. Она мечтала бы забыться в нем навечно. Он нужен ей больше всего и всех. И потому даже самая крохотная мыслишка о предстоящей разлуке уже заранее вызывает жгучую жестокую боль.

Часы мчались незаметно. После столь бурной встречи был завтрак. Краасс организовал его прямо в постели. Шутил, осыпал комплиментами, ухаживал за ней, как за королевной какой-то. Потом, при помощи визифона, рассказывал о своей родной планете и жизни своего народа. Завороженно рассматривая необыкновенные, фантастические пейзажи и панорамы их городов, Аля поймала себя на желании, - она очень хочет побывать там. И не просто повидать. А - скорее всего - остаться навсегда! Уже не в первый раз она пыталась разобраться - отчего не тоскует по дому, совсем не думает о матери. Практически не вспоминает о друзьях и недругах. Будто, вся её жизнь, до встречи с ним, это и был сон. Серый, безликий, нудный, болезненный. И только сейчас она проснулась и... живет!

С горящими глазами, Аля выспрашивала у Краасса подробности их быта, обычаев, законов. Он терпеливо рассказывал, про себя удивляясь и радуясь её неподдельному горячему интересу и этому поразительному стремлению приобщиться и принять как должное ту жизнь, что он показывал ей.

После окончания импровизированного урока 'истории и права' Краасс изъявил желание поучить её танцевать. Аля была крайне удивлена, узнав, что музыка и танцы для трансформеров, оказывается, имеют огромное значение, куда большее и обширнейшее, чем у людей. И мастерству передавать эмоции и чувства пластикой телодвижений они учатся едва ли не с пеленок. Танец присутствует в большинстве ритуалов и церемоний. (Але сразу вспомнился вечер посвящения.) И, конечно, его искусство неотделимо от всего, что связано с сексуальностью и чувственными наслаждениями. На этом Краасс прервал свой рассказ. Смерил её внимательным взглядом и, сделав Арнике соответствующий заказ, через считанные минуты вручил Але несколько пакетов с одеждой и обувью, выразительно указав в направлении ванной. И Аля отправилась переодеваться.

Возвратившись, ахнула. Вместо обычной обстановки её встретил настоящий данспол: разноцветные огни иллюминации, зеркальные стены и лазерные голограммные зарисовки, оттеняющие движением музыкальные ритмы.

С явным одобрением осмотрев Алю с головы до ног, Краасс подвел её к зеркалу. Поставил лицом к нему перед собою. Повинуясь его рукам, Аля максимально выпрямилась, прислонилась к рагезту, всем телом ощущая и впитывая его силу и мощь. Он медленно произнес, указывая на их отражение в зеркале:

- Посмотри, как ты красива, Алира.... Земля создавала тебя с любовью и трепетом, - своего единственного неповторимого ребенка, столь отличного от всех иных людей, населяющих её широты, что никакие сравнения с ними проводить никогда не пытайся. Чтобы не обидеть того, кто породил тебя. У тебя с ними нет общего. Ты одна такая.... И ты посвящена мне от самого рождения. Мы неразделимы, Алира. Никогда и ни при каких обстоятельствах, ты не сможешь разорвать нашу связь....

- Но я и не хочу этого! - она в испуге и недоумении подняла на него глаза. - Краасс, я знаю, что принадлежу тебе и только тебе! Единственное, чего я хочу, это - жить для тебя.

- Хорошо, моя девочка. - Он тепло улыбнулся ей, обнял. - Я открою тебе самую большую тайну. Ты очень сильна, Алира. Вспомни, как ты разделалась с Крофтом, и поймешь, что я имею в виду. Мутация, которой ты так боишься, позволит тебе менять облик и пользоваться своими возможностями с наибольшей отдачей. Как тебе понравится умение вызывать землетрясения, останавливать цунами, менять русла рек, управлять огнем?..

Аля молча глядела на него, затаив дыхание. Он опять, теперь уже насмешливо, улыбнулся. Взяв за бедра, сильнее прижал к себе. Наклонил голову к её плечу, смотрясь в зеркало исподлобья. Подвел итог:

- Я научу тебя владеть этой силой, малышка. Но вбей себе в голову на всю оставшуюся жизнь: твоя энергия, как и ты сама - моя собственность. Понятно тебе?

Аля стремительно повернулась к нему, взяла его руку и, опустившись на колени, поцеловала, глядя снизу вверх, в глаза.

Он жестом велел ей подняться и, обхватив за талию, повел в медленном танце.

- Не старайся запомнить движения зрительно. Твое тело должно слышать мое на уровне подсознания. Ты сливаешься со мною. Мы становимся одним целым, как в акте любви. Открывай себя, дари мне, Алира. У тебя уже выходит. Не сдерживайся!

Мелодия ускорялась, несла их в танце, кружила ей голову. Аля словно парила в её горячих колдовских ритмах, растворяясь в музыке, растворяясь в нем. И, когда ноты последнего аккорда оборвались и затихли, она прильнула к Краассу всем телом, теперь уже сама, без принуждения, посылая ему пламя, что бушевало и рвалось в ней. Сколько они стояли так, замерев в объятиях друг друга, неизвестно. А когда все же разняли руки, Аля обнаружила, что детали обстановки её комнаты вернулись на обычные места. И на стеклянном столе, в прозрачной с позолотою посуде, сервирован роскошный ужин, и горят свечи в канделябрах.

Краасс шутливо-церемонно препроводил её к столу, усадил в кресло. Они опять разговаривали. Причем, в какой-то миг, до Али дошло, вдруг, - все время, от начала встречи, они общаются на рекбизе, а она только вот-вот и заметила это. Может, дело в том, что она слушает его не ушами, но - сердцем, и отвечает, тоже, всей душою....

И вот он, вечер. Подходит себе незаметно, потихоньку. Аля так не хочет, чтобы Краасс уходил, но сказать ему, попросить, боится.

Угадав её состояние, он нежно гладит её по щеке. Подносит ладони к губам, согревает дыханием замерзшие, вдруг, пальцы.

- Малыш, ну ты же знаешь, это все равно случится.... Пока ты не закончишь первый этап обучения и не завершишь инициацию, по-другому не будет. Это необходимость. Смирись.

- Да, Краасс. - Она опускает голову на лежащие на столе руки. - Как скажешь.... Но, хотя бы ждать тебя разрешишь?

Вместо ответа, он встает, обходит стол, отодвигает кресло вместе с Алей.

- Значит так. Ступай, переодевайся. Термокомбинезон, ботинки, перчатки. В темпе, ребенок!

Аля удивленно жмет плечами и повинуется. Когда она появляется, облаченная в соответствии с его требованиями, он забирает из кресла какую-то связку ремней или строп. Берет её за руку, выводит на террасу.

Слева от них, за деревья, опускается оранжево-красный солнечный шар. Сумерки постепенно сгущаются. Холодает.

Краасс выпускает её руку, передает ей ремни. Отходит к балюстраде. Делает знак, чтоб Аля оставалась на месте.

- Ты говоришь, что любишь меня, Алира. Но я, ведь, многолик. Хочу увидеть, как ты воспримешь такой мой образ.

Текучим, плавным движением рагезт пригибается, опускаясь на колени и ладони. Контуры его тела колеблются, как бы растекаясь в стороны. Аля, вся дрожа, тоже опускается, на корточки, смотрит, не мигая.

Он стоит, повернувшись в профиль, смотрит вдаль. Могучее львиное тело, бугрящееся клубками мышц, венчает вытянутая, чем-то схожая с волчьей, голова, с остроконечными, плотно прижатыми к черепу, ушами. Длинную мускулистую шею и когтистые лапы покрывает крупная, отливающая серебром, чешуя, очень напоминающая кольчугу. Гибкий узловатый хвост оканчивается подобием гарпуна.

Гарпия, не спеша, поворачивает к девочке морду. Она видит такие знакомые и почти родные, полные магического пламени, глаза. Оторопь пропадает. Аля решительно поднимается. Приближается к нему. Обходит вокруг, легко касаясь ладонью шеи, спины. Опускается на одно колено. Проводит пальцами по передней лапе, задерживаясь на лезвиях когтей. Встает, становится совсем близко. Её лицо сейчас почти вплотную приближено к морде гарпии, их глаза на одном уровне. С бесконечной нежностью девочка гладит ладошками страшную голову. Улыбается. И, вдруг, игриво чмокает в нос:

- Ты же совершенен! Ты знаешь это?!

У него вырывается облегченный вздох. Он тянется к ней, прислоняется носом к её щеке. Она продолжает ласкать его, разглядывая с восхищением и восторгом.

- Помнишь, как ты вспоминала о своем полете во сне? Когда мы были у итранов. - Тихо спрашивает он. Аля согласно кивает.

- Я дам тебе возможность ощутить это наяву.

Он подцепливает лапой ремни, набрасывает на себя. Стропы опутывают могучую шею, фиксаторы застегиваются на мускулистых предплечьях. Гарпия поднимается на задние конечности, вытягивая передние вдоль туловища. Едва заметные наросты, линиями проходящие по бокам, через все тело, от шеи до хвоста, разворачиваются огромными кожистыми крыльями.

- Иди сюда. Повернись.

Она прислоняется спиной к его груди, ремни перехватывают её за пояс крест-накрест.

- Не бойся, малыш. Это лучше, чем сон. И совершенно безопасно. Так что - наслаждайся!

Он скрещивает передние лапы, удерживая её. Взмахивает крыльями, отрывается от пола террасы. Оплетает её ноги своими и возносится в небо.

Чтобы не заорать сиреной от нахлынувшего ужаса, Аля, сначала, ошалело зажмуривается. Ничего страшного не происходит. Она осторожно раскрывает глаза и теперь уже вопит во все горло, но - от упоения и радости.

Над бескрайним лесным океаном она мчит вдогонку за ушедшим солнцем. Вечерняя заря окрасила небо в сказочные, неповторимые оттенки и переливы. От кроваво-красного и ярко оранжевого, через желтый, бирюзово-лазурный и глубоко синий, до бархатно-фиолетового и иссиня-черного. А на последнем уже расцветают лепестки и узоры созвездий, и проступает жемчужная дымка млечного пути. И, немного в стороне, скромно удалившись от всего этого великолепия, висит, обернутый рожками вверх, бледно-желтый лунный серп.

- Ну, как, нравится? - Спрашивает он, наклонив к ней голову.

- Я тебя обожаю! - Кричит она в ответ.

Пасть гарпии растягивается в импровизации улыбки. Она срывается в штопор, потом легко выходит из пике, опять взмывает высоко в небо, кружит, ныряет, купается в ночном воздухе, выделывая сальто и переворачиваясь через голову. Аля лишь хохочет и визжит от восторга. У нее даже голова не кружится. И еще - ей все время кажется, что это она сама, без его помощи, реет в воздушных волнах. Она верит, искренне, от души, так скоро и будет, будет ОБЯЗАТЕЛЬНО!

* * *

Бесшумно взмахивая крыльями, гарпия зависает над террасой, приземляется. Аля освобождается от страховки. Снимает ремни с него. Потом буквально виснет на шее трансформера, умоляя, чтобы тот не уходил.

- Маленькая нахалка! - Поддевает он её в ответ. - Тебе всего мало, да?

- Да! - Она бесстрашно хватает его голову, притягивает к своему лицу. - Я хочу быть с тобою еще хотя бы эту ночь!

- Тебе придется потрудиться, чтобы я не был разочарован, - в желтых глазах вспыхивает огонь, - не страшно?

- Нет, Краасс! - Она твердо глядит в огнедышащие зрачки. - Даже если это убьет меня, я не боюсь! Я очень хорошо помню, что ты сказал мне тогда, на реке. Для тебя я действительно готова на все...

- Не зарекайся, девочка. - Добродушно прерывает он Алю.- Лучше не зарекайся. В моей жизни уже были те, кто, вроде бы, любил, беспрекословно повиновался и - предал.

- Я не они! - Горячо восклицает Аля. - Я клянусь тебе, что если предам тебя хотя бы в душе, то убью себя, потому, что жизнь без тебя, без твоей близости мне не нужна!

- Смотри, ребенок, наступит день, когда ты окажешься перед самым важным выбором твоей жизни, и тогда я напомню тебе об этой клятве.

Аля непонимающе и растерянно смотрит на него. Гарпия насмешливо прищуривает глаз:

- Я хочу сказать, не болтай много, а делай всегда то, о чем я тебе говорю. Вот тогда и докажешь, делом, а не словами.

Аля опускает голову, тихо спрашивает:

- Ты останешься?

Трансформер утвердительно кивает и подталкивает её ко входу в комнату.

Окно за ними задвигается. В комнате Аля оборачивается к нему. Краасс уже в человечьем обличьи. Кратко роняет:

- Иди, переоденься.

Она молча повинуется. Когда возвращается, закутавшись в шелковый халатик, рагезт лежит на кровати, заложив руки за голову, полностью одетый. Она несмело подходит, садится рядом. Краасс глядит на нее, улыбается, протягивает руку:

- Снимай это, Алира.

Она неуклюже выпутывается из халатика, остается в маечке и шортиках. Стараясь не встречаться с ним глазами, забирается на постель. Он приподнимается, ловит её за запястья, подтаскивает. Аля упирается руками ему в грудь, отводя глаза, бормочет:

- Что мне делать? Говори.

- Спать, дурашка! - Он со смехом опрокидывает её на спину, заворачивает в одеяло и привлекает к себе этот сопящий слезами сверток.

- Успокойся, малыш. С моей стороны, это, конечно, довольно злая шутка. Но уж больно решительно ты была настроена. Так сказать, собиралась 'бороться до конца'. И мне захотелось подыграть....

- Ты бессовестный! - Всхлипывает она.

- Знаю, - соглашается он, - а еще - самовлюбленный самодур и циник, каких поискать. И ты меня такого обожаешь до потери пульса.

- Да, - шепчет она, - ты бываешь очень жестоким....

- Я трансформер, девочка. Я рожден - убивать. Ты - счастливое исключение из моего нескончаемо длинного списка. Можешь гордиться собою, ребенок!

* * *

Зэер укладывает в грузовой отсек модуля необходимое снаряжение. Аля проверяет свое обмундирование, глядит на него с хитрой улыбкой. Он тоже улыбается в ответ, заметив её взгляд.

- Что, оторвалась вчера по полной, да?

- По-моему, ты тоже время провел не зря. - Парирует Аля лукаво.

- Да-а, - в его глазах проскальзывают сладострастные огоньки, - это было здорово!

- И скольких же ты осчастливил? - Показывает она ему язык.

- Фу, грубиянка! - Морщится рагезт с ехидцей. - Да ты с ним, скоро, той еще развратницей заделаешься!

И тут же осекается. Выражение её лица резко меняется. Вместо приветливости - ледяная стужа. Глаза чернеют, расширяются.

- Алира! - Окликает он напряженным голосом, - чего ты? Я же пошутил!

Она приседает, закрывается руками. Пристально смотрит на свои пальцы. Ногти вытянулись сантиметра на четыре, превратившись в обоюдоострые, антрацитово-черные лезвия, ярко отблескивающие в солнечных лучах. Аля глубоко дышит, сосредотачиваясь, стараясь подавить любые эмоции. Опять глядит на пальцы. Чернота уходит, все возвращается в норму. Она поднимает взгляд на Зэера. Тот стоит, облокотившись на катер, наблюдает за ней почти с испугом. Аля говорит просяще:

- Извини, пожалуйста. Что-то я сегодня шутки не очень воспринимаю.

- Заметно, - он сочувственно, но и с облегчением, вздыхает. - Замяли, ладно. Отправляемся. Время не ждет.

Аля кивает, подходит к модулю. Ухватившись за борт, легко запрыгивает внутрь. Зэер одобрительно машет ей. Тоже садится. Катер взлетает.

* * *

- Да кто ж так целится, в самом деле?! - Морфей даже хвостом задергал, как разозленная кошка. - Мне отсюда видать, что ты косишь. Так сказать, невооруженным глазом.

- Я стараюсь! - Почти проголосила девочка, - у меня уже руки болят!

- Два несчастных часа, а у нее руки отваливаются. Слабачка, значит!

- Морфей, ну почему ты меня все время то злишь, то обижаешь?!

- А это, что, не одно и тоже? - у него на морде возникло лукаво-добродушное выражение. - Алира, но если тебя не подстегивать все время, то положительный результат мы лицезреем лет через сто. Слишком уж ты в себе неуверенна.

- Это правда. - Аля вздохнула. - Я вот иногда думаю на эту тему, про неуверенность. Так мне кажется - мне её чуть не от рождения прививали. Вечно, то - не так, это - не эдак. И все остальные вокруг - красивее, умнее, ловчее, смекалистее....

- Прошлое остается в прошлом, - оборвал он её. - Теперь ты должна доказать и себе, и нам, что лучшая, что достойна. Алира, пойми, это чрезвычайно важно. Рагезты не признают слабость и неуверенность. Если ты боишься, ты становишься их обедом. Тут по-другому не будет. Таких, как Зэер - считанные единицы. Остальные, если не докажешь обратное, по жизни будут видеть в тебе потенциальную закуску. Ты должна оставить их достаточно далеко позади, чтоб, как говорится, в затылок не дышали. Вот тогда они, даже если и не вслух, то молча признают тебя и твое право на существование среди них. Хочешь выжить - будь сильнее!

Аля, грустно глядя ему в глаза, вздохнула. Тепло провела ладонью по крутому лбу. Повернулась, навела винтовку на склон, прицелилась...

* * *

Раскачиваясь на руках и подтягиваясь, она быстро карабкалась наверх. Старая сосна возвышалась над окружающими деревьями на добрый десяток метров, и Аля уже не первый день оттачивала на ней искусство верхолазания. Сегодня задание было посложнее, если не сказать - безумнее. Ради такого ответственного дела, Зэер даже распрощался со своим обычным 'очеловеченным' состоянием и теперь медленно-лениво парил над верхушками в виде гарпии, чтоб подстраховать, в случае чего.

Вершина. Аля тщательно ощупывает опору, выбирает подходящую ветвь. Балансируя на носках, разжимает пальцы, распрямляется в полный рост, потихоньку начинает пружинить ступнями, глазами выбирая цель. Определившись, складывает вытянутые над головою руки ладонями вместе и, оттолкнувшись изо всех сил, взлетает в воздух. Ветер подхватывает её, несет, зеленая стена приближается со скоростью гоночного автомобиля. Неуловимо быстрым рывком она бросает тело вбок, переворачиваясь через голову, и повисает на верхних ветках выбранной ели. Силовые перчатки защищают кожу от травм и, заодно, облегчают задачу удержаться. Раскачиваясь, словно на качелях, Аля запрокидывает голову и кричит на весь лес, распугивая птиц и белок:

- Получилось!!! Я это могу!!!

Позади нее хлопают крылья. Гарпия зависает рядом. Аля оборачивается. Он обхватывает девочку передними лапами, ныряет к земле, метрах в двух от нее выпускает. Аля упруго, по-кошачьи, приземляется на полусогнутые ноги, тут же выпрямляется. Шутливо машет ему кулаком. Зэер, в ответ, указывает на сосну. Восхождение повторяется.

* * *

- Зэер, ты обещал рассказать мне об итранах. - Аля разлеглась на нагретом солнцем уступе скалы, террасой нависавшем над озерной гладью. На противоположной стороне Морфей наслаждался водными процедурами под одним из водопадиков, подставляя под падающие струи то один бок, то другой, брыкаясь, поминутно плюхаясь в воду всем телом и опять поплавком выскакивая на поверхность.

Сейчас это был никакой не конь, а самый настоящий, средних размеров, дракон, с лебедино изогнутой шеей, удлиненно-обтекаемым чешуйчатым телом и короткими мощными лапами, снабженными перепонками. Грива преобразовалась в костяные выступы-иглы по всей длине шеи до лопаток, такие же иглы, но покороче, усеивали до кончика длинный цепкий хвост. Голова осталась почти прежней, только глаза увеличились раза в два и превратились в сияющие изумруды. Да рог на лбу не отличался по цвету от остального окраса тела, что имело оттенки от голубовато-матового до болотно-зеленого.

Окунувшись в очередной раз, Морфей замер и начал пристально вглядываться в водную толщу. Потом, внезапно, бесшумно нырнул и появился метрах в двадцати в стороне, неторопливо заглатывая здоровенную рыбину.

Справившись с задачей, повернулся в сторону Али и Зэера, выпустил из темени, как кит, водяной фонтанчик.

- Эй, лежебоки! Хватит камни продавливать! Рыбка - объедение!

- Спасибо, Морфей, - откликнулась Аля, - мне еще только осталось на сырую рыбу перейти для полного кайфа!

- Ну, как знаешь, - ответил он, - по мне, так очень даже вкусно!

Аля помахала ему и опять повернулась к Зэеру. Гарпия вытянулась на боку, подложив лапы под голову, блаженно жмурилась.

- Нет, - промурлыкал он от удовольствия, - нравится мне все-таки ваше солнышко, ничего не скажу! В самый раз температурка.... Все, решил! Теперь отпуск только на Центале проводить буду.

Аля передвинулась поближе и удобно умостилась головой у него на шерстистом животе, как на подушке. Прикрыла глаза.

- Зэер, ты обещал!

- Ладно, нытик, - проворчала гарпия. - Уточни, что тебя конкретно интересует.

- Со стороны может показаться: к чему трансформерам итраны, - она будто размышляла вслух. - У вас столько возможностей. И личностных, и технологических. Вот мне и интересно. И еще очень знать хочется - если ли кроме них кто-нибудь такой же важный для вас?

- Наверное, дело в том, - задумчиво проговорил он в ответ, - что мы с итранами встретились очень-очень давно. Так сказать - на заре эволюции. И как-то легко сумели поладить друг с другом. Тоже, конечно, без шероховатостей и казусов не обошлось. Итраны, это, ведь, не единый народ. Они, как - к примеру - и люди, разделяются на разные этнические группы. И отличия между видами бывают довольно существенными. Мы сошлись тесно именно с единорогами. Наверно потому, что, как и мы, они - хищники. Как и мы - выносливы и абсолютно бесстрашны, как и мы - телепаты. Очень быстро рагезты убедились, что союзничать с итранами гораздо выгоднее, чем воевать с ними. И заключили негласный договор, со временем превратившийся в непререкаемый постулат: взаимоподдержка и симбиоз, выгодный обеим расам. С тех пор мы неразделимы. Итраны - по-настоящему верные товарищи, их невозможно подкупить. Никогда ни один трансформер не причинит вреда единорогу. Так же и единорог, если потребуется, с готовностью отдаст жизнь за трансформера. Потому, что знает: его вынужденная гибель принесет славу его народу и еще большую значимость, а его семья, если она у него есть, навсегда будет обеспечена наилучшими условиями для жизни.

- Вот с этого места, поподробнее, пожалуйста. - Вклинилась Аля. - Я не видела тут ни одной их самки, или, как это, женщины?

- Верно. - Ответствовал он. - Мы - воинствующая раса, итраны - тоже. Женщинам не место на поле битвы или в жестких условиях исследовательских экспедиций. Семьи итранов, как и наши, обитают на стабильных и основательно защищенных планетах Старых Миров. Периодически, по возвращению воинов, они воссоединяются. До тех пор, пока новые задачи и необходимости не потребуют присутствия мужчин в той точке космоса, где это нужно.

- И вы не тоскуете в разлуке? - Аля искренне удивлялась.

Зэер усмехнулся, ткнул её носом в бок.

- Забыла о длине нашей жизни, Алира? Да если бы было наоборот, мы - не исключено - надоедали бы друг другу до смерти. А так - сохраняем свежесть отношений. Можно сказать - держим их в тонусе.

- Что же тогда я? - В замешательстве пробормотала она. - Получается, я ему через время тоже надоем хуже горькой редьки!

- Опять неправильные выводы! - Хохотнула гарпия. - Это так на тебя похоже. Вечно все переносишь на себя, человечек.... К слову, именно у нас, у рагезтов, браков как таковых практически не бывает. Мы объединяемся, чаще всего, только для рождения потомства. Это делается с трезвым расчетом, выбирается наилучший подходящий вариант. Остальное - несущественно. Сама погляди. О физической верности у нас речь идет? Конечно, не идет. Мужчины бесконечно в разъездах? Тоже не поспоришь. Отсюда итог. Основная семейная задача - обеспечить безопасность, комфорт и произвести на свет наследника или ...ков. Все.

- Но, ты....

- Алира! - Он сразу повысил голос. - Меня не трогать! Поняла? Я вообще никогда не женюсь, ясно тебе?!

- Ясно, ясно, - поспешно согласилась Аля. - Молчу-молчу. Но общение со мной тебя точно не напрягает?

- Нет, малыш. - Голос снова потеплел. - Мне с тобой очень хорошо. По-настоящему. И я никогда не причиню тебе зла. Ты сумела заполнить пустоту в моем сердце. Ну, хотя бы настолько, чтобы я явно не ощущал её....

Зэер замолчал. Они немного понаблюдали за дремлющим на плаву, кверху наетым пузом, Морфеем. Потом Аля возобновила расспросы:

- А где твой итран? По-моему, его здесь нету!

- Как раз отдыхает. Я решил, что на этой планете обойдусь без его помощи.

- А Краасс со своим Таме, похоже, не расстается никогда....

- Они два старых волка. Столько всего пережили - перечислять замаешься. Подруга Таме была настоящей амазонкой. И красавица, каких поискать. Она погибла в схватке с оборотнями, спасая жизнь мужу. С тех пор Таме поставил крест на личной жизни. Сам воспитал сына. Всюду таскал его за собой, в самые дикие и опасные места. Твердил: или Морфей будет лучшим, или пусть....- Погибает! - С горечью прервала его Аля. - Но это же жестоко!

- Повторюсь специально для некоторых. - Ехидновато процедил он. - Мы воины. Рафинированность и изнеженность - прямая дорога в никуда. Так что для нас, это нормально. Морфей, к слову, опытнейший разведчик. Его уму и смекалке многие рагезты позавидовать могут. И пусть тебя не вводит в заблуждение его дурашливость и показная несерьезность, - о его хладнокровии, выдержке и силе воли у итранов легенды ходят.

- Ничего себе. - В ошеломлении прошептала Аля.

- Именно так, девочка. Поэтому воспринимай его очень даже всерьез. Цени, уважай.... Но потачки не давай и не забывай: ведущий в вашей паре, в будущем, именно ты!

Аля коротко кивнула. Свернулась калачиком у него под боком.

- А кто такие оборотни?

- А это как раз те вторые, нужные нам во многих отношениях, существа. Но с ними у нас, к сожалению, в общении успех переменный.

- Отчего так?

- Свободолюбивы очень. Горды непомерно. Краасс здорово обжегся на них. Не так давно потребовался чуть не общий совет всех глав наших кланов, чтобы переубедить его и не дать развязаться тотальной войне.

- Попахивает личной неприязнью.... Слушай, а он, в последнюю нашу встречу упоминал о тех, кто его предали. И - вроде как - беспричинно. Или я неправильно поняла....

- Ой, Алира, длинный твой язык! Надеюсь, ты этими откровениями ни с кем больше не делилась?

- А с кем я делиться могла? Я что, общаюсь тут еще с кем-то, кроме тебя? Морфею я ничего не говорила.

- Вот и помалкивай. И заруби себе где-нибудь на видном месте - его с тобой приватные беседы на общее, и даже мое, в частности, обозрение не выставляй. А то такой себе геморрой заработаешь, мама дорогая!

- А какие они из себя, оборотни?

- Имеют две физических взаимозаменяемых формы - гуманоидная и теплокровного хищника. Внешность, во втором обличьи, может передать достаточно полно образ... ну хотя бы... вашей собаки Баскервилей. Огромные такие псы, пропорционально сложенные, с тяжелым костяком. Шерсть очень короткая, преимущественно черной или фиолетово-черной окраски.

- Впе-чат-ля-ет! - Мечтательно проговорила Аля.

- А вот один на один встречаться с кем-то из них я бы тебе не рекомендовал. Они, как правило, сначала действуют, а уж после думают, если есть над чем.

- И чем же они так вам полезны?

- Отличные солдаты. Долгое время могут обходиться без еды, питья, сна. Очень прочная шкура. Обычное рубяще-колющее оружие её не берет. Только молекулярное лезвие, ну, или лазерный меч. Так еще нужно им оборотня зацепить умудриться. У них реакция - на грани фантастики. Словом, от такого подспорья нам бы отказываться не хотелось. Но, как я уже говорил, тут все очень шатко и ненадежно. Отдельные их группы переходят на нашу сторону, но большинство настроены крайне враждебно. Спят и видят - уничтожить рагезтов на корню.

- Веселые делишки творятся в мире этом. - Аля подперла подбородок кулаком.... Зэер, слушай, а я сильно изменилась за те два месяца, что живу у вас?

- Правду-матушку? - Растянул он пасть в улыбке. - Умеешь же перескакивать с темы на тему. И, главное, неожиданно так, что и сориентироваться не всегда следом удается.

- Говори, говори, - поторопила она, - покуда на правду настроен.

- Конечно изменилась, девочка. Ты немного повзрослела, расцвела и о-очень похорошела. Но это и сама знаешь, зеркал у нас пока никто не отменял. Я понимаю, что тебя другое интересует. Сама как думаешь?

- Да, видишь ли, Зэер, я привыкла считать себя взрослой и самостоятельной лет с десяти. Поэтому и надеюсь получить ответ от тебя, как от лица непредвзятого.

- Да, Алира. - Он послал ей долгий ободряющий взгляд. - Да, дружок, ты стала старше. Это правда. Ты сейчас мыслишь и говоришь совсем по иному, чем в начале. Но по-другому и быть не могло. Пусть тебя это не смущает. Ум еще никогда не являлся для его обладателя неудобством или слабостью. Тем более, что в душе ты, все равно, тот же ребенок.: чуткий, впечатлительный, ранимый. Только маску надевать выучилась.

- Спасибо, Зэер. - Аля глянула на него с облегчением и благодарностью.

- Ага, пожалуйста вам с хвостиком. - Он проследил взглядом за сместившимся солнечным диском. - Ну все, малыш, наша сиеста окончена.

Аля, как по команде, поднялась. Оттряхнула комбинезон.

- Слушаю и повинуюсь, господин учитель! - Отрапортовала рьяно. - Э-эй, Морфей! Бог сна, ёлки! Кончай храпеть, труба зовет!!!

* * *

Глубоко за полночь. Время неудержимо катится к рассвету. Аля сегодня долго не могла уснуть. Одолевало непонятное внутреннее беспокойство и состояние напряженности. Тело - будто насильно сжатая до предела пружина - дрожит, вибрирует где-то глубоко внутри себя. Хочет, требует чего-то, а чего? Распрямиться, освободиться. Выйти, в конце концов, из этой непонятной, гнетущей задавленности....

Долго и нудно Аля расхаживала по комнате, выходила на террасу, пыталась разминаться. Помогало не особо. Так, на пару минут отпустит, и опять трусить начинает. По правде говоря, недомогание у нее проявилось гораздо раньше, днем. Но Зэеру что-либо рассказывать, жаловаться, она не захотела. Списала на хроническую усталость и влила в себя две порции энергетика. До вечера помогло. Но к ночи симптомы возвратились усиленными и промучили её всерьез и допоздна. Но вот, кажись, отпустило. Дрема окружает теплым уютным покрывалом, покачивая, уносит в расслабленность и покой....

Смотри-ка, она и во сне далеко не ушла. Комната, ну, прям, как настоящая. Все до мелочей её, реальное. Только сама она опять не человек. Так-так-так.... А кто тогда на сей раз?.. Нарисуем себе зеркало.... Ого! Да это новенькое что-то.... Ну-ка, присмотримся повнимательнее!

Гибкое, изящное тело покрывает велюром очень короткая, блестящая черная шерсть. Длинная шея, большие, чуткие, заостренные уши. Огромные глаза с золотой каемкой по краю и бездонною тьмою внутри. На точеных мускулистых конечностях шерсть плавно переходит в синевато-стальную чешую.

Она протягивает к зеркалу переднюю лапу, раскрывает. Обнажаются острые, иссиня черные полумесяцы когтей. Она играет ними, то втягивая, то выпуская. Поворачивается боком. Разглядывает себя. Да, несомненно, теперь она - кошка. Вылитый египетский сфинкс, увеличенный в энное количество раз. Аля игриво помахивает длинным бархатистым хвостом. Интересный образ. От такого она бы и в реальности не отказалась. Не на постоянно, конечно, а иногда, по острой нужде. Но вообще - красиво смотрится. Она широко разевает пасть. На свет являют себя вовсе не игрушечные, острейшие, жемчужно-белые клыки. Потом внимание переключается на выступы, тянущиеся вдоль тела, почти такие же, как у гарпий. Аля поводит лопатками, напрягает спину. В стороны и вверх выбрасываются длинные острые крылья. Они не перепончатые, как у трансформеров, а покрыты мелкими серебристыми, с голубым отливом, перьями, очень густо прилегающими и друг к другу, и к коже крыла.

- Вау! - Вырывается у девочки. - Красотища какая! Ну почему это только сон?!

И тут Алю осеняет. Сон, так сон, подумаешь! Значит, полетаем во сне. Лучше так, чем никак.

Сложив крылья, она подбегает к окну, тычет носом в стекло. Проем открывается. Аля выбегает на террасу. Задирает голову к луне. Огромный желтый глаз в облачной паутине зовет к себе, тянет. Со свистом снова распускаются крылья. Взмах! Еще. Еще! Тело отрывается от камня террасы, покачивается в воздухе. Она поджимает лапы, увеличивает амплитуду махов. Поверхность начинает отдаляться. Выше, выше. Аля чувствует - крылья устают, но сдаваться не собирается....

- Эй! На меня смотри! Быстро! - Громкий окрик бьет по ушам. Она оглядывается, продолжая бороться с силой тяготения.

Гарпия подлетает, хватает её передними лапами и, вращаясь штопором, устремляется ввысь, вознося Алю с собою в небо. С перепугу, та издает что-то между писком и мяуканьем, пытается схватиться за него. Но тут же получает парочку достаточно увесистых шлепков.

- А ну не царапайся! - Рычит он. - Сейчас же убери когти и забудь, что они у тебя есть!

- Ни фигушки себе - сон!! - Вопит она с вытаращенными глазами. - Краасс, ты мне еще ни разу не снился!..

- Какой сон, маленькая дурочка?! - Рычит он в сердцах. - Это наяву. Можешь ты мозги уже включить?!

- Что-о-о?!! - Орет Аля в истерике. - По-настоящему?! Мамочки, я же сейчас в лепешку расквашусь!!!

- Обязательно расквасишься. - Насмехается он. - Если не прекратишь истерить, и бояться не разбери чего.... А теперь за-молк-ни! - Он энергично трясет её и заключает:

- Делай, что говорю. Поняла? Повторяй в точности!

Она часто кивает в ответ, уставясь в лимонные глаза. Он командует:

- Раскинь крылья. Максимально распусти, веером. Тело полностью расслабь. Лапы - под себя. Лови воздушный поток и пари. Ясно тебе?

- Поп-робую. - Заикается она в страхе.

- Делай, а не пробуй! А не то - точно схлопочешь у меня! Давай.

Отпускает её, отталкивает. Доли секунды Аля испытывает свободное падение, но тут, очевидно, включается инстинкт самосохранения. Тело само проделывает все, о чем он сказал. Приближение земли останавливается. Она медленно парит в воздушной бездне, тихонько пошевеливая распростертыми крыльями. Ветер тонко посвистывает в кончиках перьев. Внизу, далеко-далеко, знакомые лесные ландшафты, и слабо светящаяся, дымчато-белая подкова базы.

Краасс подлетает совсем близко, заглядывает ей в глаза.

- Ты хоть поняла, что произошло, девочка?

- Наверно. - Несколько потеряно отвечает она.

- Преображение закончено, Алира. Ты сегодня родилась заново. Теперь - для моего мира! - Склоняет голову на один бок, на другой. Прикасается к её шее. Проводит носом по щеке. - Да ты у меня очаровашка! - Лукаво подмигивает. - Так бы и съел тебя, малыш.

Аля смущенно прячет глаза, отворачивается. Он смеется.

- Всему свое время. Сейчас у нас по плану - полет. Повторяй за мной. Не тормози!

Две черные тени срываются с места в крутом вираже, на миг рисуются на лунном полотне драконьими силуэтами и теряются во мраке уходящей ночи.

* * *

Аля сладко потягивается, неохотно приоткрывает глаза. Солнечные лучи пробились через кисею занавеси, медовыми световыми кружочками рассыпались по полу. Она принюхивается. Густой розовый аромат витает в воздухе. Аля садится. В ногах на постели - огромная охапка черных бархатных роз. Узорные, ярко-зеленые листья, большущие полураспустившиеся бутоны поблескивают хрустальными капельками влаги, наполняя и кружа голову изысканным ароматом. Аля нагибается, собирает их, подносит к себе. Окунает лицо в цветы, наслаждаясь запахом и ощущением всепоглощающей радости. Обращает внимание: на стеблях роз ни единого шипа. Она перебирает их пальцами, легонько трогает губами шелковистые лепестки. Потом отбрасывает одеяло, встает.... Весь пол от стены до стены усыпан живым цветочным ковром: Разноцветные розы, орхидеи, герберы, астры, пионы, ирисы. Буйство красок, безумие форм. Аля тихо ахает, боясь наступить на это хрупкое великолепие. Потом все же решается. Прижимая к себе розовый букет, пробирается к столу. Набирает на панели заказ - черную, с позолотой, высокую зауженную вазу с водой и ножницы. Подравнивает цветам стебли, ставит в воду, расправляет. Садится у стола на колени, держится за край столешницы, очарованно смотрит на розы.

- Спа-си-бо, Краасс! - Влюблено произносит вслух.

- Всегда пожалуйста. - Слышится позади.

Аля вскакивает. Он уже рядом. Склоняется к ней. Одной рукой берет за талию, другой, за подбородок, приподнимает ей голову и - целует. В губы, по-настоящему. У Али перехватывает дыхание, подкашиваются ноги. Он не отпускает, не отстраняется. Его ласкающие губы ввергают её в пучину жгучего желания и, одновременно, томной истомы. Ладони скользят по телу, легко касаясь самых потаенных уголков, искушая и сводя с ума. Тихий дрожащий стон вырывается, гаснет. Краасс отодвигается, удерживая её в объятиях, с улыбкой наблюдает за выражением её лица. Аля в полуобморочном состоянии, дыхание учащенное. Он умудрился довести её почти до экстаза.

- Ш-ш-ш, моя девочка. - Шепчет ей. - Прости, маленькая. Не сдержался.... Тебе, нравится, правда?

Аля молча смотрит на него и медленно заливается краской.

- Я тоже хочу тебя, Алира.... По-моему, я никого и никогда не хотел так, как тебя.... И, когда я вернусь....

- Ты уезжаешь?! - Вскрикивает она с отчаянием. - Почему?! Надолго?!

Он быстро, но мягко, закрывает ей рот ладонью.

- Тихонько, девочка. Так нужно. У меня есть дела и помимо Центала. Они бывают важными и неотложными, вот как сейчас.

Ей на глаза наворачиваются слезы. Она отталкивает его руку. Начинает вырываться. Он не отпускает, сильнее прижимает к себе, перехватывает руки, заводит за спину. Прислоняет её к своей груди, потихоньку укачивает.

- Спокойно, малыш. Спокойно. Ничего плохого и непоправимого. Я скоро вернусь.

- Когда?! - С болью восклицает она.

- Не более чем через месяц.

- Почему ты не хочешь взять меня с собой?! - Она умоляюще приникает к нему, плачет. - Я не буду тебе мешать, не буду обузой....

- Нет, Алира. - Он отвечает, как отрубает, холодно и жестко. - Это совершенно исключено. Опасно сейчас отдалять тебя от Земли. Твоя сущность на сто процентов еще не сформирована. Если связь с Центалом чересчур ослабнет или будет утеряна, ты - скорее всего - погибнешь. У тебя сейчас самый нестабильный период. Нужны постоянные планомерные нагрузки. Мне надо, чтобы ты развивала себя с максимально возможной отдачей. Тренируй свои способности, углубись в это до упора. И ничего мне не говори сейчас, я не хочу слышать никаких протестов. У тебя есть четко поставленная цель. Поставленная мною. Хочешь, чтобы все было хорошо, не отступай от нее, не потакай своим слабостям!

- Не отталкивай меня, пожалуйста, - безнадежно жалобно просит она.

- Я не отталкиваю, малыш. Я о тебе забочусь. Думаешь, почему все они при физической близости со мною погибают?.. Дело не только в том, что я забираю энергию. Дело еще и в том, что у них внутри, после моего вторжения, ничего целого не остается....

Аля, не дыша, впивается в него глазами. На лице - растерянность и почти ужас.

- К-как, - бормочет беззвучно, - как это?..

- Тебе себя сейчас продемонстрировать, что ли? - его губы искривляются в горько-насмешливой гримасе. - Поверь, малыш, все так, как я говорю. Я не буду рисковать тобою, пока не уверюсь полностью: ты сможешь это хотя бы пережить, не сойдя с ума от боли. О каком-то там удовольствии в этом процессе речь для тебя, покуда, вообще не идет. Уяснила себе?!

Аля чуть заметно кивает. Растерянно и испуганно глядит, отводит глаза. Краасс гладит её по голове. Бережно целует в лоб, в опущенные ресницы. Говорит ласково, настойчиво:

- Время пролетит быстро. По приезде я сам буду заниматься тобой. Я тебе еще надоем, ребенок!

- Нет! - Мотает головой Аля - Никогда и ни за что! Я тебя очень-очень-очень люблю!

- Знаю, малышка, - он легонько касается пальцем кончика её носа. - И я благодарен тебе за это, поверь.

* * *

Аля стоит у балюстрады, опершись спиной на перила. Смотрит вверх. Над крышею жилблока, уходя в небо, дрожит зеленым световым маревом энергетический транспортный коридор. Через него, как на грузовом лифте, рагезты отсылают на космобазу необходимое в полете оборудование и припасы.

Эти самые их припасы для нее сейчас - основной больной вопрос. Кулаки непроизвольно сжимаются так, что ногти впиваются в ладони. Она тихо стонет, лицо искажает болезненная гримаса. Один за другим коридор втягивает в себя, поглощает и уносит огромные металлические контейнеры-пирамиды. Внутри них, это ей известно достоверно, люди. Усыпленные и накачанные особым препаратом, они пребывают в бесчувственно-коматозном состоянии, и будут оставаться (или, как говорят рагезты 'сохраняться') в нем непосредственно до 'использования'.

Краассу вчера, отчего-то, заблагорассудилось, чтобы она, весь день перед отлетом, сопровождала его. Может, и, даже, скорее всего, он просто решил устроить ей определенную шокотерапию, чтоб не забывала, кто она теперь и среди кого живет. И Аля такого насмотрелась - до сих пор волосы шевелятся.

Ну, ладно, взрослые!.. Хотя их пленники, все до единого, были молодыми, привлекательными, в отличной физической форме. Но потом Аля увидела детей. И вот тут ей поплохело окончательно. Ребятишек, возрастом от пяти до десяти-двенадцати лет, собрали в огромной камере. Глядя через прозрачную стену на бесчисленные глаза, распахнутые в немом выражении горя и ужаса, Аля чуть не рыдала сама. Господи, да что же это? Они же совсем маленькие! Они еще и не жили вовсе!! Она порывисто обернулась к стоящему рядом Краассу, приготовленные слова замерли на губах. Он глядел на нее, откровенно забавляясь. Губы сложились в ядовито-ледяную ухмылку. И вся поза выражала открытое ожидание. Ожидание её протестов, возмущений, криков. И Аля пересилила себя. Промолчав, повернулась лицом к камере. Собравшись с духом, нарочито безразлично произнесла:

- Их так много. Начнется переполох, поиски.

- Нет, - он отвечал спокойно, но Аля продолжала чувствовать, как Краасс ощупывает её глазами, словно в брони слабину ищет, - здесь дети со всей Земли. Просто негроидная раса - в отдельном помещении.

- Значит, есть еще.... - Все-таки, она не смогла полностью подавить в голосе нотки отчаяния. Рагезт насмешливо хмыкнул.

- Какие мы до сих пор сентиментальные. Придется искоренять на ходу!

Подал знак андроидам. Вытекая из отверстий в полу, в камере заклубился, поплыл густой голубовато-сизый туман. Один за другим, дети, вдохнувшие его, оседали, валились наземь. Аля сцепила зубы, закрыла глаза, борясь с желанием заорать во всю глотку, разбить эту проклятую стену, остановить этот ужас. Он крепко сжал её плечо. Проговорил размеренно:

- Усыпляющий газ. Теперь они ничего не почувствуют. Ни боли, ни страха, ни неудобств. Как видишь, мы достаточно гуманны, Алира.

- Почему дети? - С трудом выдавила она.

- Сама на свой вопрос ответить не хочешь?

Аля промолчала. Действительно, глупо спрашивать о том, что и так очевидно. Люди тоже предпочитают на обед нежного цыпленка, а не старого жилистого петуха. Туман постепенно уходил, рассеивался, воздух камеры очистился. Контролирующий процесс андроид послал жест 'чисто'. Ухватив Алю за руку, Краасс открыл проход в стене и потянул её внутрь. Медленно пробираясь за ним следом среди десятков детских тел, беспомощно раскинувшихся на полу, Аля ощущала, что вот-вот не выдержит и просто рухнет в беспамятстве где-нибудь рядом. Ну почему он её так мучит?! Это же невыносимо!

Стараясь не присматриваться, она вела глазами поверх лежащих малышей, но взгляд вдруг зацепился за что-то такое знакомое. Облачко светлых кудряшек, щуплая фигурка. Рывком выдернув руку из его пальцев, Аля кинулась к ребенку. Упала на колени, перевернула лежащее ничком худенькое тельце. Застыла на секунду, глядя в помертвевшее личико, точно из последних сил старалась доказать себе - ей все это лишь почудилось. Потом повернулась к Краассу. Зрачки расширялись, наползали на радужку, растекались чернотой.

- Извини за дерзость... - скривила губы, с нажимом и сталью в голосе продолжила - хо-зя-ин!.. Но его я вам не отдам!

- В самом деле? - Краасс был безмятежно спокоен. - Ты ставишь мне какие-то условия, девочка? Я не ослышался?

- Нет. - Твердо ответила она. - Ты меня привел сюда сам. Ты хотел, чтобы я это увидела. Но я не обязана быть такою, как ты. Я - донор, сам сказал. Я отдаю, а не отнимаю жизнь. Этот мальчик был мне ближе, чем брат. Там, среди людей, он был моей отдушиной, моим родным человечком. А ты хочешь, чтобы я так просто отказалась от него и послала на смерть. Он - невинный ребенок. Такого предательства я не прощу себе никогда, и такого зла не простит мне Центал. Теперь решай!

Краасс помолчал, пораженно рассматривая её. Проговорил удивленно:

- А ведь ты права. Права, бесспорно.... Ладно.... Думаю, мы можем сделать исключение. Только, - повысил голос, отчеканил жестко, - один единственный раз!

- Да. - Мгновенно согласилась она. - Если этого ребенка ни сейчас, ни в будущем, никто никогда не тронет.

- Смахивает на ультиматум. - Недовольно процедил он. - Перегибаешь палку, Алира. Смотри, нарвешься.

- А иначе все бессмысленно, - упрямо продолжила она, - вы его, сегодня, отпустите. А завтра кто-нибудь из рагезтов вновь на него, так сказать, внимание обратит.... Нет уж, я требую гарантий. Чтобы это твое исключение осталось настоящим и действенным!

Он отвернулся, размышляя. Опять уставился на нее. Неожиданно улыбнулся.

- Кремень!.. Хорошо. Будет по-твоему.

Позвал андроида, указал на мальчика.

- Забирай.

Аля решительно повела головой:

- Нет. Я сама понесу. Он не тяжелый.

- Как хочешь. - Уступил он. - Пошли.

Аля подхватила Славика поудобнее и двинулась за Краассом к выходу, стараясь не смотреть на других детей. Она боялась верить, что все вышло, что малыш спасен. Сначала она убедится лично, что с ним ничего плохого больше не приключится. А уж потом будет радоваться и дух переводить.

Лифт перенес их на первый этаж. Здесь уже поджидал Зэер. Аля, насупившись, глянула на него. Покрепче прижала к себе спящего мальчика. Краасс пренебрежительно дернул плечом в её сторону.

- Заканчивайте без меня. - Обратился к помощнику, - у нашей девочки приступ сентиментальности. Как думаешь, о чем это говорит?

- О том, что она может чувствовать, вождь.

Аля в удивлении вскинула на Зэера глаза. Как, он решился открыто её защищать?! Невероятно!

- Вот-вот... чувствовать.... Ты с ней работу, на будущее, проведи, а? Меня подобные заморочки не устраивают.

- Конечно, вождь, - склонил тот голову, - мы все наверстаем.

- Хорошо. Удачи. - Проигнорировав Алю, Краасс быстро удалился. Но она, на сей раз, не обратила на его уход ни малейшего внимания, полностью сосредоточившись на ребенке.

- Давай его мне, Алира, - мягко попросил Зэер, - ну что ты, в самом деле? Это же я. Я ему ничего не сделаю.

Аля внимательно посмотрела ему в глаза. Удостоверилась - говорит правду. Осторожно передала ребенка.

- Куда мы сейчас?

- В лабораторию. Поставим ему идентификационный чип. Внесем в базу данных. Потом я его в город отвезу, домой.

- Я с тобой! - Безапелляционно заявила она.

Зэер поморщился, вздохнул.

- Ищешь приключения на свою голову, Алира. На ровном месте, главное. А если Краасс не разрешит? Что делать будешь? Головой о стену биться? Так он это быстро исправит. Не играй с огнем, девочка.

- Я с ним не играю, - отрезала она, - я в нем живу! И сейчас этот огонь меня испепеляет. Понятно?! Я должна удостовериться, что с ним все будет нормально.... Зэер, пожалуйста! - просяще-нежно прислонилась щекой к его руке. - Добейся разрешения на эту поездку. Он послушает тебя, Зэер!

Он грустно усмехнулся, движением век подтвердил согласие.

- Алира, Алира.... Ты из меня веревки вьешь. Перепадет нам с тобою, когда-нибудь, на орехи, помяни мое слово.

Аля широко улыбнулась. Погладила его по плечу.

- Идем?

* * *

Переговорив с Краассом по визифону тет-а-тет, Зэер вернулся к ожидавшей в лаборатории Але в самом положительном расположении духа.

- Не поверишь, - удивлялся он, - вождь не только разрешил этот выезд за периметр. Он, по собственной инициативе, готов предоставлять тебе такую возможность регулярно. Правда, по предварительной договоренности и, естественно, в сопровождении моем, или - Морфея.

- С чего бы это он так раздобрился? - Недоверчиво спросила Аля. - У Краасса ничего просто так не бывает. Это я уже хорошо усекла.

- А как на счет вашего выражения: от добра - добра не ищут?

- Тоже верно. - Согласилась она. - Спасибо огромное, Зэер. Что мы сейчас делаем?

- Конкретно мы - ничего. Андроиды сами великолепно справятся. - Он уложил мальчика на операционную платформу. Отошел, поманил Алю к себе. Та неохотно отодвинулась от ребенка, настороженно наблюдая за слаженными действиями биороботов.

- Тут ничего сложного. - Комментировал их работу Зэер. - Микрочип вводится в шейный отдел позвоночника. Активируется. И пожизненно отсылает в общую базу информацию о своем носителе. Носящий чип, никак его не ощущает. Точно так же, датчик не может обнаружить ни одно земное устройство. После биологической гибели носителя, чип самоуничтожается в течение одной минуты. Кроме того, в процессе жизни реципиента, устройство прямо влияет на качество его жизни. Нормализирует и поддерживает иммунитет, убирает воспалительные процессы, способствует очень быстрой регенерации поврежденных тканей. То есть человек, с вероятностью процентов до девяноста - принимая во внимание возможность попадания им в несчастные случаи с мгновенным летальным исходом - умрет лишь от глубокой старости. Просто заснет себе мирно, и не проснется. В нашем с тобой случае, кроме всего этого, при контакте объекта с представителем моей расы, идет моментальная информация о том, что носитель чипа - неприкасаем. Все.

- Когда он очнется?

- После инъекции нейтрализатора. Вещество, находящееся сейчас в его крови, создает 'эффект консервации'. И, сам по себе, сон продлится очень и очень долго. Не один год.

- Ого! - Выдохнула Аля.

- Закончили. - Указал на андроидов Зэер. Принял из руки одного биоробота черный маленький цилиндрик. (Аля вспомнила - подобным воспользовался Краасс, увозя её из города.) Засунул в нагрудный карман комбинезона.

- Поехали, Алира. Оденься только в более 'земной' вариант.

- А ты?

- А мне достаточно просто не скрывать глаза. - Он хитро улыбнулся. - И тогда твои бывшие соотечественники примут любой мой образ, как данность!

- Везет же некоторым. - Пробурчала девочка. Удалилась в соседнее помещение и вернулась обратно в джинсах и черной футболке.

- Сойдет? - спросила нетерпеливо.

- В самый раз, - махнул рагезт рукой. Взял мальчика на руки. Вызвал лифт.

* * *

Из окна преобразованного модуля Аля неотрывно вглядывается в такие знакомые и - понимает вдруг - уже совершенно чуждые ей панорамы улиц. Когда она покинула город, а с ним и 'человеческую' жизнь, была самая середина календарной весны. Теперь - в разгаре лето. Аля окидывает равнодушным взглядом витрины магазинов, спешащих по своим делам прохожих, раздраженно морщится на пыль, поднимаемую ветром, на бумажный сор у кафешек. После свежести горного леса - стекла мнимого автомобиля опущены - городской воздух кажется ей смрадом, окружающие пейзажи вызывают почти отвращение.

Зэер припарковывает машину у маленького скверика близ центральной площади. Показывает Але, чтоб та расстегнула на ребенке тенниску. Прикладывает к груди мальчика прямоугольник аптечки. Раздается три кратких щелчка. Загорается голубой огонек. Следом возникает бегущая строка: 'до полного восстановления систем жизнедеятельности - одна минута двенадцать секунд условных планетарных единиц'.

Зэер прячет цилиндр. Аля приводит одежду малыша в порядок. Укладывает его себе на колени, головой на плечо. Извиняющимся тоном просит рагезта:

- Ты не мог бы нас оставить на время наедине? Честно говоря, боюсь - он испугается, увидев тебя. А так я его быстрее успокою. Хорошо?

Зэер кивает, выходит из машины. Аля нежно смотрит на Славу, осторожно гладит светлые кудрявые волосенки, тихонько целует в лоб.

- Маленький мой, мой дружочек, все у тебя будет хорошо, Славочка. Обещаю!

Ребенок приоткрывает рот, глубоко вдыхает.... Не открывая глаз, тихо, жалобно хнычет, кривится.

- Славик.... Славка! - Аля легонько тормошит его, - просыпайся!

- Нет! - Всхлипывает мальчик. - Не трогайте!.. Я не хочу-у!

- Посмотри на меня, Слава. Открой глазки. - Упрашивает она. - Я здесь, с тобой. Ну же, малыш!

Глаза ребенка раскрываются. Сначала взгляд мутный, плавающий, но, постепенно, проясняется. Он смотрит ей в лицо. На личике появляется слабая неуверенная улыбка.

- Аля. - Бормочет невнятно. - Аля... Ты вернулась?..

- Да, маленький. - Она обнимает Славика, притрагивается кончиком носа к его, целует легонько. - Привет, мой хороший.

Мальчик обхватывает её ручонками за шею, прижимается. Быстро, захлебываясь, начинает говорить. Аля разбирает, что его забрали буквально в двух шагах от дома, когда он шел за соком в ларек напротив. Совсем не удивляется, выяснив, что обстоятельства процесса похищения, как и самого похитителя (или -...лей), ребенок толком не запомнил. Правда, он несколько раз упомянул определения 'большой' и 'черный'. Но брюнетов среди рагезтов - процентов семьдесят, а 'большие' - без исключения, все. Аля продолжает ласково укачивать малыша, попутно стараясь внушить ему - ничего не произошло. У него закружилась голова. Он упал.... А она мимо проходила и увидела....

- Ты все врешь, Алька, - обиженно прерывает мальчик. - Я тебя там видел!

- Где, Славик?

- Там. Возле комнаты. Я тебе кричал, звал. А ты меня не слышала. Потом он к тебе подошел....

- Кто?!

- Ну, я же говорю, он. Черный человек! - Слава колотит её кулачком по плечу, чтоб, видать, доходило получше. - А потом - дым кругом.... И-и, все! - Смотрит по сторонам. - Ой, это машинка?.. Твоя?!.. А можно я порулю?

- Можно-можно. - Аля поднимает его, помогает перебраться на переднее сиденье. Незаметно подает модулю команду 'стазис'. Мальчик увлеченно крутит руль, бибикает, нажимает все подряд кнопки. Аля наблюдает, раздумывая. Спрашивает:

- Славик, кушать хочешь?

- Ага! - Весело откликается он, - и пить - тоже!

- Посиди, тогда, минутку, а я сбегаю в магазин, куплю что-нибудь вкусненькое.

- Не-ет! - Он моментально отрывается от своей 'игрушки'. - Не хочу один! Пойду с тобой.

- Ну, хорошо. - Аля протягивает ему руки. - Иди сюда.

Открывает дверцу, выпускает ребенка из машины, выходит сама и... почти натыкается на облокотившегося на капот Зэера.

- Долго еще? - Спрашивает он недовольно. - Ты заигрываешься, Алира. Нам пора возвращаться.

Славик смотрит на него заинтересованно и без страха.

- Привет! - Говорит, обходя рагезта по кругу. - А ты кто, дядя?

Зэер хмыкает, жмет плечами. Вопрошающе глядит на Алю. Та поспешно разъясняет:

- Это мой друг. Он хороший, не бойся его.

Славик приближается к рагезту. И, вдруг, важно, старательно имитируя взрослого, протягивает ему ладошку.

- Здравствуй. Как тебя зовут?

Зэер смотрит на него с удивлением. Потом негромко смеется. Осторожно дотрагивается до вытянутых к нему пальчиков. Мальчик отдергивает руку, жалуется Але:

- Он током бьется!

- Такое бывает. - Успокаивает она. Спрашивает у Зэера, - можно я его, по-быстрому, вон в той кафешке накормлю? А потом, сразу же, отвезем его домой и - на базу.

Зэер вздыхает, соглашается.

* * *

Тихий гул возвращает девочку к реальности. Она опять возводит глаза вверх. Коридор блекнет, исчезает. Погрузка окончена. Как и жизнь этих несчастных. Остался недолгий период чисто растительного существования. А после.... Она не хочет, не хочет думать об этом ужасе!..

Неторопливые шаги. Близятся. Аля упорно не смотрит. Она и так знает - Краасс. Шаги затихают рядом.

- Привет, Алира. Прощаться будем молча и не глядя?

Она не отвечает, не двигается.

- Что-то не слышу никакой благодарности за все мои тебе уступки.

Аля поворачивается, смотрит ему в глаза. На лице - боль и растерянность. Произносит тихо, безнадежно:

- Что будет, если я не смогу смириться с этим?

- Сможешь. - Меряет он её взглядом. - Конечно, если не будешь слепо потакать своим эмоциям.

- А если, все-таки, не смогу? Что тогда? Что ты со мною сделаешь? - Помимо несогласия, в её словах слышится и некоторый вызов.

- Буду считать себя свободным от нашего договора. Ну, хотя бы на счет этого твоего детеныша, - бесстрастно и холодно отвечает он.

Аля давится воздухом. Застывает, хлопая глазами. Краасс хищно улыбается, проводит по её щеке тыльной стороной кисти. И, вдруг, хватает сзади за шею. Притягивает её лицо к своему.

- Не зли меня, девочка! Я слишком много делаю для тебя, а ты, похоже, наглеть начинаешь.

Аля испуганно моргает, в глазах закипают слезы. У Краасса сейчас почти такой же вид, как тогда, когда он набросился на Крофта, защищая её. Но только теперь гнев его направлен на саму Алю. Под ступнями явственно ощущается бритвенное лезвие. Время останавливается.

И тут Аля делает то, чему, впоследствии, несказанно поражается сама. Вместо того чтобы вырываться, плакать, протестовать, или еще что-нибудь, в этом же роде, она обвивает его руками и... целует. Длинно, страстно. Немного отстраняется, заглядывает в удивленные глаза, продолжает нежно касаться губами лица, шеи, плеч. Шепчет в промежутках:

- Прости меня.... Прости меня, пожалуйста.... Не знаю, что на меня нашло.... Этот мальчик... мне был очень дорог.... Я больше не буду так, клянусь!

Его взгляд оттаивает, теплеет. Он тоже обнимает её, проговаривает на ухо лукаво насмешливо:

- Маленькая хитрюга. Знаешь, чем меня взять, да?

Подхватывает на руки. Уносит с террасы....

...С мимолетными перерывами, их объятия длятся, кажется, уже целую вечность. Краасс ненасытен. Он требует отдавать энергию снова и снова. Принуждает, подстегивает. Аля уже плохо понимает - где она, что с ней происходит. Бесконечная свинцовая тяжесть сковывает тело даже сильнее, чем в самые первые их контакты. Она дышит через силу. Ей мерещится, что она на дне глубокого колодца, а сверху - многотонная толща воды, которая вот-вот раздавит. Нет сил, чтобы освободиться, нет голоса, чтобы сказать, попросить....

Краасс, наконец, оставляет её. Аля почти без сознания. Он растягивается рядом, приближает её голову к своей. Ехидновато произносит:

- Нравится, ребенок?.. Вот сейчас я, и вправду, сыт. На какое-то время!

- Я... пить... хочу. - Заставляет она себя выговорить.

Краасс встает, приносит бокал. Приподнимает девочку. Поддерживая за плечи, дает напиться. Снова ложится рядом, подтягивает её к себе, прижимает. Укрывает одеялом. Аля утыкается лицом ему в грудь. Вкладывает свою ладонь в его, сплетая пальцы. Говорит тихонько:

- Я не боюсь, Краасс. Я согласна...

Надвигающееся забытье уносит её, погружает в глубокий, мертвенно-тяжелый сон, где нет ни чувств, ни видений.

* * *

- Вождь, ты планируешь встречаться с Аттали в этот раз?

Краасс с трудом удержался, чтоб не дернуться. Вопрос застал его врасплох. Выдержав минутную паузу, он ответил, как можно безразличнее:

- Нет, Зэер. Вряд ли. Она слишком далеко. И, честно говоря, не горит желанием видеться. Наши отношения несколько расстроились. Я уже говорил тебе.

- Да. Я помню. - По голосу слышно было - помощник старался подавить разочарование.

Краасс оторвал глаза от созерцания космической бездны, пристально посмотрел на него. Решился.

- Зэер. Я осведомлен о твоем отношении к Аттали. Поверь, для меня ты - наилучшая кандидатура. И я ни в коем случае не препятствовал бы вам, пожелай вы воссоединиться. Но от меня здесь почти ничего не зависит. Пойми!

- Да, вождь, конечно. - Скулы Зэера напряглись. На миг глаза сверкнули огнем. Потемнели. - Извини, что затронул эту тему.

- Я бы хотел поговорить о другом. - Краасс спокойно продолжал, показывая, что предыдущий вопрос закрыт. Зэер решился прервать его:

- Вождь, ты можешь быть уверен - Алира будет под моим постоянным контролем и защитой.

- Я гляжу, ты к ней не на шутку привязался?

- Она не человек, Краасс. Хоть и наделена человеческими эмоциями и слабостями. - Зэер говорил задумчиво и с долей восхищения. - Она и слабее нас. И сильнее - одновременно. Когда-нибудь, она станет Великой, если... - он прервался. Нахмурился.

- Если, я её не испорчу, хочешь сказать? - иронично усмехнулся Краасс.

- Если ты её не подавишь окончательно. - Зэер смотрел пристально и серьезно. Краасс задумался. Расхаживал по рубке. Молчал. Остановился перед Зэером, нагнул голову к плечу, ожидая:

- Продолжай!

-У нее, действительно, огромный потенциал, Краасс. И такая же огромная привязанность к тебе. Именно ты делаешь Алиру уязвимой. Не сочти наглостью с моей стороны, но я советую тебе крепко подумать о вашем будущем. Она не из тех рабынь, что безмолвно будут сносить предательство. В частности - физическое.

- Зэер, ты в своем уме? - Краасс явно был потрясен смелой откровенностью помощника. - А ты не забываешься, случаем?!

- А тебе, откровенно говоря, правда нужна?! - Зэер тоже повысил голос. - Если нет, ни о чем не спрашивай. Если, все-таки, да - повторюсь: каждый свой шаг обдумай трижды. Особенно - в отношении претенденток.

- А-а, вот ты о чем. - Краасс фыркнул смешком. - Поживем, увидим. По нашим законам ей все равно не подняться выше статуса наложницы. Хоть она и трансформер, но до конца жизни останется иной. Закон не перепишешь.

- Статус - дело бумажное. Твоя воля и твое желание - вот истинная сила. Ты можешь защитить её и сделать так, чтобы остальные уважали твой выбор.

- Что-то не припоминаю, чтобы, я при свидетелях брал на себя какие-то обязательства сверх обычных. - В голосе Краасса проскочила плохо скрытая агрессия. - Зэер, я вижу - намеков ты не слышишь. Тогда предупреждаю прямо: не смей меня учить!

Помощник молча наклонил голову, прижал к груди ладонь, показывая подчинение. Попрощался, пожелал хорошего пути. И поспешно удалился.

* * *

- Привет, девочка. Как ты?

Аля, натянувшая одеяло до самых глаз, глухо пробормотала:

- Можно, я сегодня никуда не пойду? Я бы хотела отдохнуть. Нездоровится немножко.

- Хорошо. - Зэер настороженно всматривался в нее. - Но ты мне что-то не нравишься. Все точно в порядке?

- Да-да, я хочу поспать.

На миг её пальцы мелькнули сверху, поднимая одеяло повыше. Глаза рагезта расширились. Он рванулся к ней. Ни слова не говоря, смахнул одеяло с плеч. На секунду онемел.

- Вот мерзавец! - Проговорил в сердцах.

- Не надо. Зэер, пожалуйста. - По щекам Али потекли слезы. - Я сама виновата. Ты предупреждал. Я не послушала.... Но это ерунда все. Только... больно очень!

Она отвернулась, спрятала лицо в подушку. Плечи судорожно вздрагивали.

Зэёр нагнулся к ней. Задрал на спине пижамную рубашку. Скрипнул зубами. Так же, как и руки, её спину густо покрывала сетка кровоподтеков. Лунки ногтей посинели. Кожа приобрела неестественно серый цвет. Он взял её запястье, нащупал пульс. Давление было критически низким.

- Он тебе оказал хоть какую-то помощь?

- Не знаю, Зэер, - воспаленные глаза уставились на него, не видя, - кажется, я заснула.

- Заснула?! Да ты почти умираешь! Вот дурочка маленькая. Отчего не позвала? Не сказала?

- Я думала - пройдет. - Просипела она слабеющим голосом.

- Пройдет, а как же. - Зэер был зол, как никогда. Не на Алю, конечно. Промелькнула мысль: может, Краасс решил от нее таким образом избавиться? Нет, ерунда. Просто он не рассчитал, вытянув из нее сверх возможного. Нет, как же тупо все-таки! А если бы она умерла?!

- Девочка не умрет. - Бестелесный голос прозвенел в ушах мелодичным отзвуком. Зэер моментально расслабился, глубоко вздохнул, настроился на телепатический контакт.

- Что нужно делать, Арника?

- Можно - ничего. К завтрашнему утру она восстановится. Но процесс этот будет весьма болезненным. Чего и добивался Краасс.

- Понятно. - Пробормотал Зэер. - А если я хочу все ускорить?

- Неси её в бассейн. Дальше - моя забота.

Невзирая на слабые Алины протесты, Зэер быстро стащил с нее пижаму, закутал в одеяло и перенес в ванную комнату. Там, бережно поставив на ноги и удерживая, чтоб не упала, развернул. И, подняв, спустился в воду прямо в комбинезоне.

- Что... ты хочешь... делать? - Она смотрела на него с таким безграничным доверием, что Зэеру прямо не по себе стало. Эта малышка, с самого начала, непостижимым образом, умудрилась, вроде бы и не делая ничего для того особенного, проложить дорожку в его сердце. А ведь он искренне считал - после Аттали ни на кого никогда и не посмотрит. Мимолетные связи, конечно, не в счет. Там - чистая физиология, и ни на грамм больше. А Алира, непринужденно и почти походя, смогла это, смогла завоевать и подчинить себе, сама об этом не подозревая. С его стороны чувство к ней не было никаким любовным томлением. Он желал бы, до глубины души, иметь такую сестру или... дочь. Да, он бы очень хотел дочь! Он всю жизнь мечтает о детях, или хоть о единственном ребенке. Так пусть, раз уж так вышло, она заменит ему его несбывшуюся мечту. Его маленький, хрупкий друг.

Зэер нежно, успокаивающе, погладил Алю по голове.

- Твоя задача - совершенно расслабиться. Больше ничего. Ложись на воду. Я тебя поддержу.

Подставив ладони под её голову и спину, помогая ей удержаться на поверхности, Зэер с горечью вспоминал недовольное лицо Краасса в тот миг, когда рискнул прочесть ему 'мораль'. Надо будет обязательно довести до его сведения, к чему привела его несдержанность. И пускай психует, сколько влезет. В крайнем случае, прикроемся должностью. Она у Зэера такая, что - при определенных обстоятельствах - он не то что может, а и обязан давить вождю на все его мозоли, возвращая, так сказать, к бренности бытия. Переживет, никуда не денется. И его, Зэера, тоже не убьет, потому как - не за что. На том и порешим.

Рагезт посмотрел на Алю. Контуры тела едва проглядывали сквозь массу изумрудных огоньков. Арника трудилась вовсю, восстанавливая повреждения. Наклонившись, Зэер прошептал искоркам 'спасибо', выпрямился. Закрыл глаза. Напряжение отпускало. Сменялось уверенностью - все непременно будет отлично. Если не у него, то - хотя бы - у Алиры!

* * *

Бескрайняя, ослепительно белая площадь. Возвышения помостов по периметру заполняет бесчисленная толпа. Острия ограждающих колонн пронзают небесную синеву. Серебристые полотнища стягов с изображением черного лотоса полощутся, реют. А выше них, в прозрачной лазури, покачиваются на распростертых огромных крыльях стражи Дворца Высших - могучие и всевидящие драконы Акаварра. Лишенные век провалы глаз неотрывно следят за всем и всеми в пределах их владений. И не будет пощады посмевшему нарушить закон и безопасность древнего города.

Широчайшая каменная лестница, сложенная из прозрачных плит оканчивается гигантским овалом террасы. Балюстраду увивают миллионы живых цветов. Густой пьянящий аромат кружит в утреннем воздухе. Незримой дымкой виснет на арках и парапетах. Воздушными струйками перемещается над головами, сливаясь с охватившим и заполнившим пространство напряженным ожиданием.