Часть 1. Дитя Огня.

'...Я должна вспомнить. Я хочу вспомнить!.. Там было что-то важное... очень важное для меня!..'

Она перегнулась через парапет. Отбросила со лба непослушную прядь, завела за ухо, наклонилась. Внизу, под бетонными опорами, кипела вскрывшаяся река. Мутные буруны закручивались водоворотами, сердито швырялись брызгами, а перед ее мысленным взором проносились совсем другие картинки. Сначала сумбурные и разрозненные, внезапно они сложились, как части головоломки. И тогда окружающий пейзаж моментально словно провалился, вместе с запахами, звуками и светом...

Аля бежала. Или думала, что бежит. Каждый шаг давался, почему-то, с невероятным трудом. А сердце буквально вылетало из груди.

Она что, в лесу?!.. Обалдеть - не встать! Еще та глухомань нехоженая. Не чужая, даже, а чуждая! Воздух пропитан прямо. Опасностью. И... ожиданием. Словно вокруг тебя тысячи глаз. Ты не видишь их. Но от этого только страшнее.

Ветер! Он падает сверху. Порывами. Стрелами стужи. И гнет скрипящие ветки. И саму её тоже заставляет гнуться и дрожать. Господи, да почему ж она боится-то так? Чего? Кого, наконец?! Это же просто сон!

Сон. Аля вздохнула, вцепилась в парапет пальцами. Тряхнула головою. Довольно! Обычные ночные кошмары. Весна. Вон, мама твердит: все болячки от нехватки витаминов. Хватит себя накручивать. Глупый сон! Не думать!.. И вообще, у нее домашки сегодня - поле невозделанное. А папан обещался лично перепроверить, что да как она вызубрит. Э-эх! Ноги в руки, Сашка, и домой!..

* * *

В кроне назойливо свистела ночная птица. Примолкала, и опять, и опять выводила одну и ту же пронзительную трель. Внизу, в долине, передвигались желтые огоньки. За ними неотрывно наблюдали два прищуренных глаза. Тоже светящихся, и тоже издали заметных.

Минула полночь. Первая из лун - Литава - благополучно убралась за острые шпили подпирающих небо Гор Откровения. В вышине осталась её подружка - Гамма. Переливалась, играла красками, как огромный радужный топаз. Голубые глаза мимоходом ухватились за нее, заморгали. Снова переключились на мельтешащие огоньки. Внезапно, в звуки ночи вклинился еще один - ровный гул работающих двигателей. Через секунду лунный диск заслонился непроницаемым черным полотном. А под ним заметались слепящие лучи, ощупывая пространство круг за кругом.

Голубоглазый забеспокоился, но убегать не стал. Он плавно съехал наземь, упрятав морду в лапы, и расплылся серебристой тенью, слившись в одно целое с серыми валунами. Замеревшее бесконечностью ожидание, а потом... катер умчался так же мгновенно, как и возник. Неизвестный привстал. Огляделся. Вздохнул с явным облегчением. Удача пока не изменяет. Ну, а дальше?.. как боги пошлют!

* * *

- Нет, ну вот объясни ты мне, как это твоя хваленая команда не может выследить одного несчастного оборотня?..

Ответом на насмешливую реплику были стремительно пожелтевшие глаза и зрачки, обратившиеся в две вертикальные полоски:

- Братец, это не твоего ума дело....

Желтоглазый почти шептал, но оппонент мгновенно понял, что пересек опасную границу, и положение нужно срочно спасать.

- Хорошо, хорошо, я не прав. Успокойся, - выдал скороговоркой, примиряюще выставив вперед ладони, - не понятно просто, отчего ты держишься за этого пса. Ну, натаскаешь себе другого....

- Носферату уникален, - собеседник процедил это сквозь зубы, но зрачки постепенно обретали обычную форму, понемногу гнев проходил.

- Сам знаешь, он идеальный помощник... был, - уже абсолютно спокойным голосом продолжал говорящий. - И, как разведчик, принес мне немало пользы. Оборотни отличные солдаты. А Носферату стоит многих и многих. Нет, я должен его вернуть.

- В самом деле необходимо было убирать его подружку? Кто она, кстати?

- Ненужный балласт, если хочешь, - отвечавший говорил крайне неохотно, - довольно того, что я предупреждал его. Лично.

Кулак с силой опустился на столешницу, по мраморной плитке разбежалась сеточка трещин.

- Кретин. Вообразил, будто имеет право выбора. Самостоятельности захотелось.

- Выпей. - Собеседник придвинул к нему прозрачную амфору, в которой колыхалась рубиновая тяжелая жидкость, - псина этого не стоит, дружище. Ну, хочешь, я им займусь?.. Да, если б ты поменьше трусился над каждым клочком зеленым, мы бы его давно уже выкурили и повязали... Слышишь, брат?

Но последний только поморщился в ответ и откинулся в кресле, прикрыв глаза.

Что ж, пока он вот так отдыхает или задумался, у нас есть времечко копнуться в истории. И прояснить ситуацию, насколько возможности позволяют.

* * *

Вокруг угасающей багровой звезды, в самом сердце Старых Галактик, совершает свой путь Рагез, гигантская серая планета. Сутки здесь длятся около сорока семи земных часов, а год практически вдвое длиннее нашего. Да только кто их считает, годы эти? Основные и постоянные обитатели планеты - андроиды, его бессменные смотрители и сторожа.

Многие тысячелетия назад Рагез был чудесным зеленым оазисом, средоточием гармонии и красоты. Но под его волшебною маской развивалось и множилось зло. Уникальная высшая раса. Энергетические вампиры. Рагезты.

Одновременно прекрасные и беспощадные, не знающие жалости, не ведающие страха. Эти создания довольно быстро перешагнули в своем прогрессе границы отчего мира. И тогда просторы космоса заполонил неодолимый холодный страх... Трансформеры явили себя Вселенной.

Трансформеры?.. Живые машины? Горы металла, громыхающие деталями и раскладывающиеся во все известные конфигурации?!..

А вот и нет. Ничего подобного. Это придумка чисто земная и всецело принадлежит нашему предприимчивому кинематографу. Я же прошу вас отстраниться, и представить нечто в корне противоположное. Итак.

Внешность. В повседневности - вполне человечья. Больше даже. Она совершенна, на наш с вами неискушенный взгляд. А потому, столкнувшись невзначай, вы поначалу восхититесь и уверуете, что эталон наяву повстречали. Вам захочется рассмотреть его, приблизиться, пообщаться... Караул! Бежать надо было. Без оглядки. Изо всех сил!

Двухметровый рост. Иногда с несущественным хвостиком. Это в среднем. Потому что в известных пределах наш симпатяга легко варьирует собственную личину, подстраиваясь под пристрастия и предпочтения жертвы. По человеческим меркам сложен отлично. Ни мышцами, ни жиром не перегружен. В каждой клеточке энергия и сила. И в глазах тоже. Ух, эти глаза!

Чуточку великоватые, зато идеального разреза. Самая значительная часть - радужка. Больше, чем у нас с вами, вдвое и от глубоко синего до эбеново-черного цвета. Зрачки в спокойном состоянии круглые, в моменты бешенства или наслаждения вытягиваются вертикальными кошачьими щелями. Кожа гладкая, смуглая и, кроме как на голове, полностью лишена волосяного покрова. Волосы на голове густые и жесткие, почти 'проволочные'. Черты гармоничны, выразительны, четко очерчены. И, по усмотрению пришельца, до мелочишек подпадают под ваши личные каноны красоты.

Заглянули вы, значит, в очи его ясные. Полюбовались "красотами неземными". Ну, а дальше то что? А дальше, увы, прощайтесь с жизнью. Повезет, успеете. Но скорее - нет. В несколько кратких секунд вампир 'заценит' ваше физическое состояние и уровень вкусности. После чего, всего вероятнее, использует по назначению. А именно - как бодрящий и питательный энергетический коктейль. Шлеп. Опрокинули стопочку. А оболочку выбросили, как тару ненужную. Ням-ням!..

Так, а причем тут трансформеры? А притом, что гадов этих, как говорится, не задушишь, не убьешь. Их организм приспособлен видоизменяться почти под любые условия окружающего. Попробуйте-ка утопить рагезта в Северном Ледовитом океане! Если перед тем вы не разрезали его на десяток частей и не замариновали в уксусной кислоте для верности, дела точно не будет. Через денек - другой путешествия гуманоид выберется на близлежащий континент. Избавится от временных атрибутов: чешуи, перепонок-плавников, хвоста и способности поглощать кислород всей поверхностью кожи. Возможно, если на суше зима, нет, не обрастет мехом, но до поры сохранит на теле пленку, идеально предохраняющую от неприятностей местной температуры. И, по желанию, пехом или лётом, отправится по вашу душеньку. Или по души других представителей вашей расы. Очередная форма трансформации, возможно, и породила сохранившийся до нынешних дней образ гарпии: вытянутый череп с плотно прижатыми остроконечными ушами, громадные кожистые крылья вдоль всего тела, цепкие мускулистые конечности, снабженные длинными острыми когтями. В качестве завершающего аккорда - отличнейшее ночное зрение. Хотите пообщаться с трансформером? Нет? Как я вас понимаю!

Но хватит пока ужастиков. Давайте вернемся в современность. Истекшие века и прошлые ошибки для рагезтов даром не прошли. Теперь они не убивают направо и налево ради бездумного желания позабавиться. Простая арифметика наглядно показала хищникам, что с ними станется после того как последняя жертва благополучно отдаст богу душу. Пример - их родная планета. Изможденный и жалкий, призрак былого могущества. Его уже не в силах оживить тусклый свет умирающего красного солнца. Трансформеры опомнились слишком поздно. Следом за другими разумными формами жизни на Рагезе пришла очередь животных, затем - растений. Все они отдали свою энергию и свои жизни в бездонную топку алчущих силы и утоления голода вампиров. Рагез превратился в пустыню. Сверхраса не смогла его возродить. Рагезтов спасло то, что к этому времени они уже научились совершать длительные космические перелеты. А немногим позже освоили и гиперпространство. Словом, здравствуйте новые миры и их вкусные обитатели!

Ой, так вы не рады пришлым правителям? Не хотите слепо подчиняться и идти как ягнята на заклание? А, может, еще и всерьез думаете, что способны дать чужакам достойный отпор, и разделаться с ними раз и навсегда?! Что ж, давайте, пробуйте. Смертнику ведь полагается последнее желание. Увы, факт остается таковым: сегодня рагезты диктуют правила жизни весьма значительной территории космоса и активно осваивают все новые и новые системы. Как рачительные хозяева, они теперь оберегают свои угодья. Более того, помня жуткую агонию и бесславную гибель родного дома, они всячески поддерживают процветание природы на подвластных им 'зеленых мирах'. Комфортнее же всего вампиры чувствуют себя на планетах, подобных Земле. Здесь их устраивает все - атмосфера, температура, климат. А также наличие особой пищи. То есть, люди. Или близкие нам гуманоидные расы. Мы ведь, и в самом деле, внешне очень схожи. А биологически настолько совместимы, что могли бы иметь общих отпрысков. Если бы да кабы... Имеется одно 'но', - такая близость для человека - верная мучительная смерть, а для рагезта - высшее наслаждение и своеобразное обновление жизненной силы. Во время физического контакта вампир буквально выпивает свою жертву, до последней капли высасывая ее энергию, наравне с кровью. В результате, от партнера остается ссохшийся скрюченный трупик, подобие мумии....

Слушайте, а вам это страшилки об инкубах не напоминает? По-моему, очень близко. Но, между прочим, теплятся слухи, что во все времена, в разных мирах, находились-таки единицы, способные пережить и даже морально принять подобную 'любовь'. Интересно, есть ли в этих бреднях хоть отголосок правды?.. Не-ет? В голове не укладывается? Но, ведь, правила на исключениях строятся. Так мудрые люди говорят.

* * *

Откинувшись в кресле и закрыв глаза, рагезт по имени Краасс напряженно думал. Масса информации, расчетов, планов. Все это прогонялось в уме, сортировалось и анализировалось с быстротой и точностью, какой позавидовал бы любой земной компьютер.

В какой-то момент у него вырвался приглушенный вздох. Усталость, будь она неладна. Слишком давно он существует как биоробот. Ест и пьет для поддержания сил, не больше. А не отдыхал, кажется, тысячу лет. Ну а как иначе? Он, ведь, Император. Бесконечная власть и такая же ответственность. Необходимость жить 'в курсе всего', вникать в каждую деталь, в любую мелочь. От его решений и поступков зависит порой даже чересчур многое. Но по-другому и не было никогда.

Испокон веков рагезты жили по законам военной общины, где правил жесткий патриархат и его олицетворение - вождь, или, теперь, император. Власть передавалась по наследству. Но, при обязательном условии - нравственные и физические достоинства претендента очевидны, и не оспариваются. К слову сказать, жили рагезты очень и очень долго, а покидали материальное тело, в большинстве, по собственному желанию, если считали, что на этом свете их никакие привязанности и цели уже не держат. Добавим сюда смерти во время военных действий или от роковых случайностей. Как бы ни были сильны и выносливы вампиры, они все же являлись существами из плоти, а, значит, уязвимыми, в какой-то степени. Еще нюанс: дети здесь рождались крайне редко. Возможно, дело было в определенном вырождении цивилизации, а, может, бог вовремя спохватился, осознав, что дал своему очередному творению слишком много. И решил уравновесить положение. Как бы там ни было, факт оставался налицо - древняя раса становилась такою же и в прямом смысле.

Вот мы с вами знаем: племя, заключающее браки исключительно внутри себя, долго не протянет. Выродится. Так отчего же вампиры не пробовали обзавестись потомством на стороне? Подобрали бы максимально подходящую пару и... За подобное предложение рационализатору светила бы мгновенная смерть. Трансформеры пеклись о чистоте крови почище 'истинных арийцев', так установилось с незапамятных времен. Их история знала считанные случаи кровосмесительных связей с инородцами. И ни о пощаде, ни о смягчении участи провинившимся никто никогда и заикнуться не смел. Итог всегда один. Для трансформера - аннигиляция. Распыление на атомы. Для несчастного гуманоида - жестокая казнь на глазах максимального количества его соплеменников, часто длившаяся не один день. Цель понятна: запугать и не допустить подобного впредь.

...А теперь это снова случилось! Хвала Высшим, о позоре известно считанным приближенных. В их молчании и верности он не сомневается. Еще б от боли избавиться как-то. Задавить. Загнать её вглубь!

Брату известно, что Носферату заочно приговорен к казни, что у оборотня имелась подруга. Они виделись тайно, потому что телохранитель - собственность хозяина, и ни о какой семье у него речь идти не может. Но если бы Денио знал истинную картину!..

Перед мысленным взором опять возникло юное девичье лицо. Широко распахнутые в ужасе бездонные синие глаза, нежный абрис лица, хрупкая точеная фигурка, олицетворение женственности... Его собственная младшая сестренка! К ней единственной он привязан по настоящему, безоговорочно, до глубины души.

Они были сводными, по отцу. Ее мать погибла, - роковая случайность. Краасс заботился о сестре, он фактически вырастил её. Она была его творением, его отдушиной, его островком нежности и чистоты. Какие грандиозные планы он уже построил себе на счет её будущего! Аттали выйдет замуж. Ну, конечно, за самого лучшего, достойного, единственного. У них появятся дети, - обязательно появятся, Краасс ни на секунду не позволял себе усомниться в этом. Ему будет кому передать власть, когда пробьет его час....

Все погибло в один миг. Кажется, само естество его растоптано, разнесено в кровоточащие клочья.

В первую очередь, Краасс винил себя. Это он приблизил телохранителя, дав рабу недозволенную свободу. Это он слишком лояльно относился к низшему существу (люди сказали бы: посадил пса с собою за обеденный стол и кормил из золотой посуды). Он привык полагаться на Носферату. Тот был не просто банальным бодигардом: прирожденный дипломат, непревзойденный разведчик, одаренный военный стратег, а, иногда, чуть ли не лучший друг.

Кулаки сжались до судороги, ноздри мелко подергивало. С каким наслаждением он самолично истерзал бы сейчас эту тварь. Он бы заставил раба умирать так долго и так мучительно, что все пытки ада показались бы тому сладостным сном... Ничего... Они вскоре встретятся. Без ненужных свидетелей и жадных до слухов ушей. На этом, как его, Центале. И Носферату будет в его власти. И вот тогда....

Краасс рывком поднялся, подошел к прозрачной стене иллюминатора. Огромный имперский крейсер медленно дрейфует в невесомой бездне. Мириады звезд самоцветами рассыпались на черно-фиолетовом бархате. Ближе всех - оранжевый Шир, где-то рядом с ним скрыт от глаз расстоянием янтарно-бирюзовый Ралиос, а на нем прочно окопался, похоже окончательно свихнувшийся, бывший Краасса телохранитель. Ну и черт с ним! До поры, до времени.

* * *

Предвижу вопрос: а на кой, собственно, трансформеру телохранитель, если он самостоятельно вполне способен заменить дивизию вооруженных до зубов самураев? Обленился, деградировал, или - того проще - положение обязывало? Отвечу, что в некотором смысле нам, людям, просто замечательно повезло. Обитаем на отдаленной планете. Терроризируем матушку-природу и себе подобных. Периодически, на ночь глядя, развлекаемся сказками про зомби, дракош, нетопырей и злобных зеленых человечков. Поверьте, это все такие бутоны незрелые по сравнению с реальностью. Если бы мы только знали, чего там, в отдаленных уголках Вселенной, ползает, летает и шебуршится! Какие замечательные непередаваемые формы мыслящей (и не очень) материи на свете встречаются! Да нам бы до конца дней никакой стайлинг не понадобился. При условии, конечно, что опосля общения, мы остались бы живы и, хоть частично, при разуме....

- Ловлю на слове. - Повернувшийся от иллюминатора Краасс уже не выглядел напряженным и озлобленным. Он прошествовал обратно, уселся в кресло. - Собираем общий совет. Передаю тебе текущие дела. Не передумал?

- Мог бы и не спрашивать, - собеседник широко улыбнулся. Сверкнули белоснежные клыки, - я тебя подводил когда-нибудь?

- Проехали, ладно. Вопрос насущный. Ралиос обязан остаться цел и невредим. Отправишь за псом фарров.

- Пауки справятся?

- Они единственные, кому он по зубам. Но учти, Денио, Носферату нужен мне абсолютно целый и уж точно живой. Доставят, сразу проведете корректировку.

- Окончательную?

- Не надо. Блокирующего чипа хватит. Побудет заключенным в одной шкуре, поостынет, свыкнется. После решу, как с ним дальше быть. Убить я его всегда успею... К сожалению, всего один раз.

- Куда отправишься?

- Сейчас пришло в голову... У нас, ведь, база на Центале?

- Хороший выбор! Гляди, не поляг там костьми. По-моему, я начинаю тебе завидовать.

- Рановато начинаешь, братишка. Я еще здесь. А на Центале, я выяснял, дела совсем не так хороши.

- Только не в отношении аборигенов. По последним данным их уже около семи миллиардов.

- Замечательно. Можно вплотную заняться этим миром. Такая маленькая планетка, а воистину золотое дно.

Краасс прищелкнул пальцами. В аккурат между рагезтами возникла объемная голограмма. Окутанная голубою дымкою, расцвеченная в зеленоватое, розовое и лиловое, в воздухе перед трансформером висела абсолютно точная миниатюрная копия Земли.

- Горный массив. Климатический пояс умеренный. - Денио приблизил изображение нужного фрагмента, превратив голограмму в карту. - Численность местного населения в текущем периоде резко возросла, но пока нам это не мешает.

- Невидимка? Хорошая штука!

- Да, смотри. В прошлый раз поставили дополнительное кольцо. Излучение действует выборочно, исключительно на аборигенов. Остальные живые формы свободно перемещаются территорией.

- Люди как-то ощущают присутствие барьера?

- Исключено. Отражающие поля подобраны идеально.

- А спутники? Я смотрю, они активно рвутся в космос.

- Принимающий коридор выходит за пределы орбиты. Они не могут нас увидеть или вычислить.

- Взгляни на цифры. Они размножаются с потрясающей быстротой.

- Ага, но и вырождаются тоже.

- Физические показатели за последние планетарные сто лет значительно ухудшились.

- Ну, это норма для подобной цивилизации. А без нашей, - Денио ухмыльнулся, - активной помощи через пять-шесть сотен лет либо они доконают свою планетку, либо Центал от них избавится. Радикально!

- Самое время вмешаться. Хорошо. - Краасс свернул голограмму. - За сколько управимся со сборами?

- Дай подумать... Восьми космосуток предостаточно. Два прохода через гиперпространство. Возле метеоритного кольца подберете модуль с образцами. Из остальных планет системы только красная подходит для технических разработок. Но прямо сейчас начинать смысла не вижу.

- Смотри-ка, - Краасс вытянулся в кресле, совершенно по-человечьи закинул руки за голову. Казалось, еще немножко, и он замурлыкает, как большой сытый кот, - мне и вправду начинает нравиться эта идейка. Вспомню молодость, займусь изучением....

- Обязательно займешься. - Денио лукаво прищурился. - Потом. А сейчас... как на счет аперитива? Нам обоим не помешает расслабиться.

Краасс склонил голову к плечу, в глазах зажегся красный огонек:

- Показывай!

Денио развернулся ко входу, негромко хлопнул в ладоши. Дверные створки приоткрылись. Солдаты втолкнули в зал двух арголиек. Девушки молча прижались к стене, уставившись на рагезтов остекленевшими от ужаса глазами. У обеих - соломенные длинные волосы, раскосые зеленые глаза, мелкие черты лиц. Сквозь спутанные пряди проглядывают заостренные ушные раковины. Из одежды - набедренные повязки и ожерелья из самоцветов на груди.

Краасс хихикнул.

- Ты, что, приятель, близняшек где-то оторвал? Чего они такие одинаковые?

- Нормальная реакция! - недовольно протянул Денио, - а я думал, так забавнее будет.

- Действительно 'забавно', - передразнил его Краасс, - теперь мне ними даже махнуться не захочется...

- В самом деле?! - Денио безудержно захохотал, - нет, старик, ну ты отстал от жизни! Да их не хватит больше, чем на раз!

По ушам вдруг резанул пронзительный тонкий крик. Одна арголийка, потеряв голову от отчаяния и страха, бросилась назад и начала в исступлении колотиться о замкнутые двери.

Стремительный, змеиный бросок, и Краасс оказался над ней. Схватил девушку за шею. Длинные изогнутые когти впились в серебристую кожу, из-под них заструились тонкие полоски зеленоватой крови. Черты лица рагезта плыли, менялись. Губы растянулись в плотоядной ухмылке, обнажив треугольные лезвия зубов, лимонно-желтые глаза приблизились вплотную, их взгляд обжигал, выворачивал душу наизнанку. Изнемогая от нарастающей боли и слабости, девушка попробовала отвернуть голову. Из последних сил, хватая воздух ртом, она силилась прошептать что-то.

Рагезт нетерпеливо встряхнул жертву, опять притянул к себе. Черный раздвоенный язык скользнул по щеке, оставляя багровый след.

- Ну что же ты, крошка... посмотри на меня!

Помимо воли, несчастная арголийка открыла глаза и, испустив безумный вопль, потеряла сознание. Судьба все же послала страдалице последнее снисхождение: она утратила разум раньше, чем распрощалась с жизнью.

* * *

В густой тени папоротников, на плоском камне у ручья, оборотень свежевал тушу только что добытого оленя. Руки машинально делали свою работу, но глаза уставились в одну точку и, казалось, ничего вокруг не замечали.

Взгляд, вдруг, перескочил на ладони. Глухо застонав, Носферату отшвырнул осколок кремня, служивший ему ножом, и поспешно принялся отмывать в ледяной воде окровавленные пальцы. Остервенело, бешено... он тер и тер их песком почти сдирая кожу. Потом схватился за голову, упал на колени, согнулся, раскачиваясь из стороны в сторону, посылая притихшему лесу то яростные проклятия, то отчаянные мольбы... Затих. Сидел неподвижно какое-то время. Рывком поднялся, подобрал самодельный нож и вернулся к добыче.

Отчаяние не поможет. Слезы и крики не помогут. Уже не поможет ничего. У него отняли самое дорогое, бесценное. Его единственный смысл. Его любовь.

Он увидел Аттали впервые на пышной религиозной церемонии, посвященной её совершеннолетию. Отворачивался, прятал глаза. А когда Краасс в шутку представил сестре телохранителя, готов был сквозь землю провалиться. В бездонном взгляде юной красавицы оборотень сразу уловил немало смутивший его неподдельный интерес. Но, по началу, приписал его банальной тяге крови. Когда же осознал, что это нечто совсем иное, опешил еще больше и начал старательно избегать общества Аттали. Так длилось довольно долго. Все это время Носферату незаметно наблюдал за девушкой. Ему доставляло немалое удовольствие смотреть, как она двигается, как общается с другими, как воспринимает окружающий мир. Для рагезтянки, Аттали была, порой, слишком сентиментальна. Она не любила насилие. Никогда не участвовала в дворцовых оргиях, после которых трупы рабов, бывало, исчислялись тысячами. Аттали позволяла себе убивать исключительно животных и каждый раз старалась сделать это как можно быстрее, чтобы не продлевать агонию жертвы. Нет, положительно, в обществе трансформеров эта рагезтянка была настоящей белой вороной. Еще Носферату заметил, что хоть Аттали и нежно любит брата, тот иногда вызывает у нее настоящий страх, который девушка тщательно скрывает.

Прояснилась ситуация гораздо позже, когда - стараниями именно Аттали - они все же начали общаться. Сам Носферату, наверно, никогда не отважился бы переступить запретную черту. Не от страха за себя, а оттого, что может нечаянно навредить ей....

Все произошло спонтанно, на охоте. Краасс приказал ему сопровождать сестру. Носферату следовал за Аттали в отдалении. Затем как-то упустил из виду. Искал, начиная уже всерьез беспокоиться. А нашел над мертвым диким итраном. Гладя покрывшуюся трещинами, затвердевшую шкуру животного, она по-детски беззащитно всхлипывала, причитала и просила прощения у погибшего зверя.

В душе оборотня тогда все словно перевернулось. Он открыто шагнул к ней, поднял на ноги и, порывисто обняв, прижал к себе, шепча какие-то утешения. К безмерному удивлению Носферату, Аттали не стала вырываться и не набросилась на него. Обвила руками за шею и спрятала лицо у него на груди. Тягуче длинные мгновения они стояли так, не в силах двинуться, оторваться друг от друга. Потом Носферату осторожно отстранил девушку. Позвал их итранов. Помог ей подняться в седло. Они проделали обратный путь молча и молча разошлись во дворце. Но уже на следующий день Аттали подкараулила его вечером на прогулке и, смущенно улыбаясь, предложила проехаться вместе... История закрутилась.

Сначала была просто дружба. То есть они с Аттали честно старались подавить влечение друг к другу и ограничиться этой самой просто дружбой. Оба прекрасно понимали, какую опасность навлекают на себя. Но остановиться, отказаться?!.. Нет, это было превыше сил, превыше самообладания.

Они много говорили, рассказывали о своей жизни. Тогда-то Аттали и проговорилась о непростых отношениях с братом и своих страхах.

- Ты понимаешь, он уже все за меня решил. И я точно знаю, каких либо отказов он не потерпит. Он мысли не допускает, что у меня может быть собственное мнение и планы... Я боюсь его, Нэттэ. Почему он такой жестокий? Знаешь, если он и любит что-то по настоящему, то это - убивать. Когда-нибудь он убьет и меня тоже!

Носферату тогда, как мог, постарался утешить и разуверить её. В душе он понимал: Аттали права. Многие годы оборотень являлся одним из самых приближенных в окружении императора. Он, как никто, возможно, изучил натуру Краасса и отдавал себе отчет, что всю жизнь ходит по лезвию ножа.

Непредсказуемый, циничный, расчетливый Краасс - холодный хищник, утонченная машина для убийства. И, на фоне этого, скрупулезное подчинение закону. Он же высший, эталон, символ государства! Глупо даже на миг допустить, что он позволит себе слабость смилостивиться над оступившимся. Даже если этот кто-то - его родная сестра. Скорее наоборот, его гнев не будет знать границ. Но!.. Любовь совершенно особое чувство. Она отметает все преграды, не подчиняется никаким нормам и правилам! Всякий, кто хоть раз любил по настоящему - до взлета, до самоотречения - знает это. И сердце рвется вон из тела, и море будет по колено, и Эверест по пояс! И ты отбрасываешь даже очевидное, а в самое невероятное готов погрузиться с головой.

Вот они и погрузились.... Да так, что опомнились непозволительно поздно. Носферату опять нарисовалось неестественно побелевшее, перекошенное гримасой ярости лицо рагезта, когда он застал их врасплох, в покоях сестры. Появился внезапно, в сопровождении черных гвардейцев, биологических роботов, служивших трансформерам стражниками и тюремщиками. Это теперь уже, по прошествии времени, Носферату осознал - вождь догадывался об их с Аттали тайне, и вторжение было преднамеренным, подготовленным. Никогда прежде он не врывался к сестре, наоборот, тщательно оберегал её права на личное пространство и время...

Железные тиски стражников на теле. Лязгающий, нарочито лишенный эмоций голос Краасса, скупо роняющий казенные слова обвинения. Безмолвные слезы Аттали. Его отчаянная попытка вырваться, защитить любимую. Электрический разряд, плетью прошивший тело... Сознание меркнет.

Очнулся в камере - сплошной металлической коробке. Сколько провел там - часы, дни - неизвестно. Метался, колотил в стены, кричал что-то, звал, падал без сознания и лежал, пока способность чувствовать не возвращалась невыносимой болью. И вот дверь распахнута. Перед ним гвардейцы. Безлико зачитывается обвинение, итоги расследования. И приговор: смертная казнь, которая состоится на Нордоке, родной планете Носферату. Новость становится еще одним ударом. Нет, он не сомневался в том, что будет казнен. Но только не Нордок! В глазах соплеменников он отщепенец, изгой, продавшийся ненавистным оккупантам. Выходит, напоследок ему придется пережить еще и этот позор, и эту ненависть.

А потом - самое страшное. Ровным спокойным голосом гвардеец зачитывает, что: 'единокровная сестра императора приговорена к смерти через аннигиляцию и ... казнь уже состоялась...' Тут Носферату будто впал в ступор. Он никак не реагировал на окружающих. Без малейшего сопротивления дал сковать себя и, в окружении гвардейцев, побрел, куда велели. Его погрузили на небольшой военный катер в сопровождении усиленной охраны. Краасса он так и не видел. Тот ни разу не появился, не пришел поглумиться или проклясть. По большому счету, Носферату и не знал теперь, кого больше ненавидит - вождя или себя. Выходит, они оба убили Аттали, так сказать: поровну вложились. Но, как ни крути, у Краасса, в отличие от него, имелись возможности и рычаги управления ситуацией. Он мог бы оградить сестру, уберечь её. Мог, но не стал!

Носферату помнит, как ступил на катер и... очнулся! Разорвав кандалы, разметал охрану. Ломая позвоночники, разбивая черепа всмятку, он прорвался в рубку управления. На бешеной скорости катер вырвался из поля тяготения космобазы, следом тут же помчались модули-перехватчики. Начался яростный обстрел. Носферату наугад, интуитивно, рванул ручку трансперехода. В следующее мгновение его отчаянно замутило, голова пошла кругом, все слилось в дрожащие полосы....

Когда оборотень пришел в себя, катер мирно покачивался в плывущей ленте метеоритных осколков. Бросок через гиперпространство закончился в трех космосутках пути от желтой звезды по имени Шир.

Автопилот оповестил Носферату о том, что топливо на нуле, но в пределах досягаемости есть Ралиос, вторая планета Шира. Условия там вполне пригодны для существования. Особо опасных бактерий, вирусов и организмов нет. И оборотень отправился на Ралиос. Зачем, почему, не знал, не задумывался. По правде говоря, ему было уже все равно. Приземлившись, Носферату первым делом уничтожил модуль, хотя и знал - это бесполезная попытка замести следы. Рагезты найдут его, это же ясно, как день. Конечно, он даст достойный отпор. Но итог-то будет один!..

Дни шли за днями. Он охотился, машинально поглощал пищу, забывался без сновидений и... ждал.

Похоже, дождался, явились. Ладно. Его ждет бой. Очевидно, последний. Так тому и быть.

* * *

Бывают такие люди, корнями вросшие в детство. Бывают такие дети, которые родом из сказки. А случаются и такие, для которых сказка становится явью. Маститые всезнающие ученые дали им красивое и загадочное определение. Но оно совсем не облегчает полную непонимания и презрения жизнь. И они существуют вне общества. Всегда в стороне, всегда за стеклянным барьером отчуждения. Они могут быть уродливы или красивы, они могут быть гениями и вундеркиндами. Но обычные люди в большинстве своем одинаково не любят и подспудно боятся их. Как непонятных, непостигаемых выродков. Как потенциально несущих угрозу упорядоченной, безопасной обыденности. От них открещиваются. С ними не хотят общаться. Над ними насмехаются и стараются унизить и раздавить. И самые жестокие гонители - другие дети. 'Нормальные!' По общему утрированному определению. И он не живет среди них. Он - выживает! Тот, которому имя - Ребенок Индиго.

* * *

- Лаврентьева, а ну подъем! - резкий окрик обвалился на голову обломком кирпича. Аля вскочила, поспешно запихнув книгу поглубже в парту.

- Чем ты там опять занимаешься?! - продолжала бушевать математичка. - Как была двоечницей, так и останешься. Четверть заканчивается, каникулы на носу! Ты оценки свои видела?!!

- Извините, я не понимаю тему, - тихо проговорила девочка, упорно глядя в пол.

- И не поймешь никогда! Потому что, ту-пи-ца! - слова били как пощечины. Класс уже начал подхихикивать. Девочки перешептывались, презрительно кривясь в её сторону. Кое-кто из парней подкидывал скабрезности дурашливыми тонкими голосками.

- Надо ей - хи-хи - под парту заглянуть!

- Ага, она там порнушку прячет с прошлого года! До дыр уже засмотрела....

- Лаврушка, Лаврушечка, дай книжечку, я тоже почитаю!

- Не-ет, она тебе не покажет. Она её с мамашкой каждый вечер на сон грядущий пролистывает.... Жизни учится!

И тут Алю, как говорится, переклинило. Она стремительно развернулась, схватила с соседней парты учебник и с силой огрела обидчика по голове. Расправа не замедлилась.

- Лаврентьева! Совсем с ума сошла! Вон из класса! - учительница прямо слюной брызгала.

У Али тряслись руки. Кое-как она сгребла свои пожитки в рюкзак. Извлекла из-под парты 'Мастера и Маргариту'.

- Сейчас же отдай книгу!

- Да пошли вы!!! - внезапно девочка сорвалась на крик. Вслед за возгласом последовала длинная непечатная тирада. Аля прижала книгу к себе, забросила рюкзак за плечо и кинулась к двери.

- Без матери не появляйся! - Отмерла вслед ей ошалевшая от такой наглости преподавательница. - Нет, ну совсем одичала! Что ж это делается, а?!..

Дальнейшего Аля не слышала. Захлопнув дверь класса, она через ступеньку неслась вниз по лестнице.

* * *

Дрожь. Опять эта гадостная дрожь в руках и коленках. Ступени плывут перед глазами. Как будто их кто-то специально раскачивает. Эмоции в ступоре. Тошнит только, да мушки мельтешат и вертятся.

Стоп. Да стоп, же, Александра! Чего разошлась, как дура распоследняя?! Слезами еще умойся. Сопли распусти! Можно подумать, когда-то было по-другому!

А ну-ка, бери себя в руки, истеричка ты несчастная. Они не увидят твоих слез. Они не дождутся твоего страха. Да ты лучше их всех вместе взятых! Только и умеют, что облаивать да грязью поливать. А ты не сдашься. Ты им всем покажешь. И у тебя все будет - О-го-го!..

Губы затряслись беспомощно, устав сдерживать рвущиеся наружу, безнадежные горькие всхлипы. Слезинки покатились по щекам, быстро-быстро, догоняя друг дружку.

Еще одна маленькая смерть.... Интересно, которая по счету?..

* * *

- Мам, я хочу школу поменять. - Аля осторожно прихлебывала почти кипящий чай из керамической фиолетовой кружки. Дула на жидкость, разгоняла прозрачные лимонные ломтики и старательно не смотрела матери в лицо.

- Господи, ну что там опять случилось? - мать устало присела напротив. - Что ты натворила снова?!

- Ничего. Я просто хочу учиться в двадцатой. Я тебе уже говорила. У меня там подруги.... И-и... там студия по рисованию есть...

- Какое еще рисование? Да когда ж ты за ум возьмешься?!.. Алька, тринадцать лет стукнуло! Никогда б не подумала, что такое вслух говорить буду, но это предел натуральный! Ты уже не маленькая девочка, нужно хоть немножко задумываться о будущем. Другие, вон, поступление вовсю планируют....

- Мама, у меня четыре класса впереди!

- А пробегут они, знаешь, как быстро? Оглянуться не успеешь. Нет, ну кошмар какой-то! Иногда думаю, лучше б ты уже на мальчиков заглядывалась, что ли, чем в куклы играть до сих пор!

- Я не играю. Мне просто нравиться моделировать одежду.... А в студии мне сказали, что у меня хорошие данные. Они меня даже готовы взять сразу на второй курс.... Мамуля, ну пожалуйста!

- Нет! Никогда и ни за что. И так не учишься толком, а тогда совершенно про учебники забудешь. Художник, это не профессия. Это можно в свободное время... бумагу пачкать! А на хлеб себе ты этим не заработаешь.

- Но там занятия вечером, после семи!..

- Еще лучше! Будешь по вечерам шляться неизвестно где! Я сказала - нет, значит, нет!

Аля опустила голову. На кухню вошел отец.

-Ну и что тут за сборище? - протянул, слегка растягивая слова. - А ты чего тут расселась? Марш за уроки!

Аля взяла чашку и, отвернувшись, проскользнула мимо родителя в дверь.

- Нет, ну вы поглядите на нее, - распалялся он вслед, - ни 'здрасьте' вам, ни 'до свидания'! Вырастил охламонку на свою голову.... Мать, ё-моё, меня кормить сегодня в этом доме будут?!..

Оказавшись в своей комнатке, девочка захлопнула дверь. Села прямо на пол у потертого диванчика. Пристроила чашку рядом. И, уронив голову на руки, неотрывно уставилась на поблекший ковровый узор.

'Какого черта ты, вообще, живешь, Сашка?.. Какого?.. Э-эх! Вот, если б он и впрямь существовал!..'

* * *.

Широкие прозрачно-черные ступени вытесаны из цельного камня, закручиваются свободной спиралью. Ограждения нет. Только узкие стрелы-колонны возносят в небо мерцающие острия. Центр - каменная восьмиугольная платформа высотою около двадцати метров, края обрываются вертикальным срезом. Поверхность, глубоко синяя, в тусклом вечернем свете играет миллионами крохотных золотых брызг. Посредине - потрясающей натуральности лотос, свернувший каменные лепестки в тугой бутон. В подступающей тьме он светится ровным зеленоватым светом.

Краасс стоит у изножия, закинув голову. Глаза закрыты, губы мерно шевелятся, речитативом проговаривая строки древнего языка. Вокруг - пронзительная тишь и, иногда, свист ветра, вздымающего в смерчики между колоннами невесомую пыль.

С тихим шелестом каменные лепестки начинают расходиться. Они опускаются все ниже, образуя широкую зубчатую чашу. Середина её по-прежнему скрыта от глаз стеною лепестков. Высота каменного цветка достигает размеров двухэтажного дома.

Постепенно к музыке ветра примешивается новый звук, он напоминает переливы серебряных колокольчиков и, нарастая, становится все громче. Уловив его, рагезт открывает глаза, начинает медленно подниматься по ступеням. Его призыв услышан. Его согласны принять.

Будь его воля, он припустил бы наверх со всей возможной скоростью, но - давний ритуал требует установленных норм поведения. Нарушить, значит сорвать тонкую паутину связи с оракулом. А он ждал так долго, подождет еще....

Вот и платформа. Размеренным шагом рагезт подходит к цветку вплотную, мягко проводит ладонью по теплой гладкой поверхности. Лепесток гибко, как живой, сдвигается в сторону, открывая узкий проход. Трансформер делает шаг внутрь.

* * *

Почти забытое ощущение - окружившая темнота осязаема. Он осторожно раздвигает её руками, как невидимую шелковистую кисею. Постепенно продвигается вперед. Пространство светлеет. Уже виден свод. Хрустальные сталагмиты-тычинки разгораются ярче, покрывало тьмы рассеивается.

Рагезт в самой сердцевине. Пробираясь между сталагмитами, легко касается их пальцами. Ручейки живительного тепла вливаются в тело, заставляя непроизвольно вздрагивать от удовольствия. Ощущение бескрайнего покоя и безопасности расслабляет, окутывает блаженством.

Хотя гигантский лотос распахнут сейчас ночному небу, сюда, в его сердце, ничто не проникнет извне. Незримый защитный барьер ограждает древний храм надежнее любой охраны.

Еще несколько шагов, и взгляду открывается миниатюрное озеро, заполненное густой багровой влагой. Нет, это не вода. Это нектар Чаши Откровения, и отведать его решится не всякий допущенный. Но рагезт тверд в своем решении. Опустившись на колени, прошептав слова благодарности, Краасс складывает ладони ковшом, зачерпывает тяжелую жидкость, подносит ко рту.

Тотчас, в один миг, тело пронизывают ледяные иглы. Хрустальные тычинки веером расходятся в стороны. Сверху в озеро ударяет мощный световой поток. Вихрь захлестывает трансформера, поднимает в воздух. Голубые молнии пляшут перед глазами, сливаются в огненные руны. Лишенный выражения шелестящий голос звучит в ушах.

- Спрашивать нет нужды.... Путь предрешен.... Не буди спящих.... Саван космоса - надежное укрытие.... Ребенок предназначения открывает врата. Он - ключ.... Запомни! - последнее слово отдалось громом. Невесомость пропала. Трансформера бросило вниз. Мгновенно извернувшись, он по-кошачьи ловко упал на четвереньки на край озерца. Поднялся, всмотрелся в покачивающуюся гладь. Искорки на поверхности сложились в руну благословения. Низко склонившись и приложив руки к груди, Краасс молча попрощался с оракулом. И двинулся к выходу.

* * *

Последние ступени. Ночь омывает тело приятной прохладой. Над головою бесконечное небо. И звезды, звезды. Им нет числа. Они зовут его, манят, наполняют неуемной тягой полета. Они - его мир, его владения, его... одиночество!

- Не позволит ли высокочтимый хозяин высказаться недостойному? Всего несколько слов, Владыка...

Тонкий голосок застал его врасплох. Это было не просто удивительно. Это было невероятно! Как к нему сумели подобраться так близко, и он не заметил этого?! Ничем внешне не выдав своих эмоций, рагезт плавно повернулся на звук.

У подножия лестницы - бесформенная кучка лохмотьев. Из них вынырнула маленькая морщинистая головка на тощей шее. Круглые черные глаза испуганно-заискивающе глядят на вождя. Существо съежилось от снедающего его страха, но, по-видимому, и не думает спасаться бегством. Краасс всмотрелся повнимательнее. Дервиш! Один из тех, что кормятся при храмах. Типичный представитель местного народца, - маленьких гуманоидов, внешне очень смахивающих на черепах передвигающихся вертикально и лишенных панциря. Эти тщедушные создания, тем не менее, могли за себя очень даже постоять при случае. Кожа луатов, так назывались черепаховидные гуманоиды, в момент смертельной опасности выделяет сильнейший токсин. Гибель неминуема при малейшем контакте. Но ведь рагезт мог нанести смертельный удар и с расстояния. Так что опасения луата за свою жизнь были весьма обоснованы.

- Чего тебе? - Краасс намеренно придал голосу пренебрежительно-напыщенный тон. Пусть дервиш даже на секунду не воображает, будто ему удалось застигнуть трансформера врасплох.

- Голос велел передать - ребенок назначен свыше.

- Что-о-о? - Забыв о приличиях и этикете, Краасс растерянно хлопал глазами.

- Простите великодушно. Я лишь говорю, что приказано. Еще раз извините меня, властитель.

Пятясь, луат скрылся под лестницей. Краасс потрусил головой. Ничего не понятно. Что еще за ребенок? Может быть, тот, которого носила под сердцем сестра?.. Нет, сейчас об этом думать нельзя. Нужно передохнуть, отстраниться.... Что же все-таки имел в виду оракул?!!

* * *

Военный катер доставил его в космопорт. У взлетного поля Краасс на ходу соскочил наземь и скорым шагом направился к ближайшему кораблю.

Вовсю кипела погрузка. Андроиды и кары сновали туда - сюда, перетаскивая и перевозя бесчисленные контейнеры. Несколько рагезтов в униформе космолетчиков наблюдали за процессом.

Подошедшего встретили слаженными веселыми приветствиями. Ни намека на подобострастие. Но, и ни малейшей фамильярности не проскакивает. Таковы железные правила этикета. Да, он вождь, и его приказы исполняются незамедлительно и в точности, но в остальном общение с подчиненными всегда ровное и почти дружеское. Даже у самых именитых рагезтов не бывает слуг-соплеменников. Помощники, сослуживцы, соратники, сподвижники, это - да! Но обслуживающий персонал - только роботы и рабы. Последних, кстати, совсем немного. Догадываетесь, наверное, почему.

Перездоровавшись со всеми и получив детальный отчет о проделанной работе, Краасс поднялся на диск подъемника и через пару секунд уже входил в рубку управления.

Как он и предполагал, ожидающих оказалось всего двое - капитан крейсера и Денио. Первым слово взял капитан.

- Последнее оборудование доставят в течение часа. Затем - окончательная проверка и ...

- Отправление завтра, после восхода Шира на пятнадцать градусов. - Краасс холодно глянул на капитана.

- Будет сделано! - поспешно отсалютовал тот и удалился.

Денио, прищурившись, рассматривал брата. Краасс явно нервничал. Мерил рубку шагами. Остановился, вскинул на Денио глаза.

- Я был у оракула.... - Оборвал себя, посмотрел вопросительно. Денио сделал запрещающий жест:

- Больше ни слова. Это только твое.

- Да знаю я!.. Ничего толкового, сплошные недоговорки.... Первый раз в жизни не могу расшифровать послание. Даже больше. Оно мне кажется совершенно бессмысленным... или... невероятным!

- От невероятного до приемлемого один шаг, брат. Тебе стоит остаться здесь и хорошенько выспаться. Завтра предстоит масса работы. Тяжелой и, местами, неприятной.

Красс кивнул. Он распрощался с братом и, оставшись наедине с собственными мыслями, улегся прямо на мягком ковровом покрытии пола. Вытянулся, раскинул руки в стороны, рассматривая прозрачный купол потолка. Без его разрешения сюда никто не войдет. До утра времени предостаточно.... Думай, Нарий, думай!..

* * *

- По воле главы империи, Краасса Нария Эрвинга, за преступление против нации, его сестра, Атталия Лорн, приговаривается к высшей мере наказания - казни. Приговор будет приведен в исполнение немедленно. Апелляция невозможна.

На мониторе - тонкая сгорбленная фигурка, безвольно съежилась в руках гвардейцев. Сердце колотится все громче о грудную клетку, голову сжимают невидимые обручи. Андроид прикладывает к обнаженному плечу девушки плоский футляр. Её тело конвульсивно содрогается и безжизненно провисает. Инъекция снотворного - все, чем он может облегчить её участь. По крайней мере, она ничего не почувствует....

Андроиды укладывают тело на круглое возвышение в центре зала. Выходят. Совсем немного до бесповоротного конца. Один его знак, и освобожденные силовые поля разорвут живую материю на биллиарды бездушных частиц. И та, которая еще сегодня жила, чувствовала, осязала, надеялась, вопреки всему и вся, она исчезнет. Навсегда....

- Нет!!! - безумный вскрик загнанного зверя. - Остановить аннигилятор!..

Приказ незамедлительно выполняется. Придя в себя и отдышавшись, Краасс начинает отдавать торопливые распоряжения....

Денио не спрашивает о сестре. Уверен, та отправилась в длительное путешествие по старым мирам. Да он никогда особо и не интересовался Аттали. Изредка даже позволял себе по-доброму подсмеиваться над Краассом. Мол, совсем тот в няньки заделался. Пусть уж откроет школу и преподает там дисциплины о поведении в высшем свете, для знатных девиц.... Краасс не обижался. Денио был предан ему, как никто. Пускай он по натуре вояка и утонченному эстету покажется порой грубоватым и, в чем-то, ограниченным. Зато - настоящий эксперт своего дела, истинный бог войны и верный товарищ. Нельзя отравлять его существование таким преступным знанием. К тому же, если он не согласится и, что весьма вероятно, не примет сторону Краасса, то это будет конец. Конец всему....

Резной каменный саркофаг надежно укрыт от чужих глаз в подземном Городе Мертвых на Рагезе. И ни одна живая душа, помимо Императора, не может пересечь границ города. Навещать священные останки вождей позволено только наследнику.

Там Аттали в безопасности. И пусть её покой, скорее всего, вечен, но она жива и не страдает. Она видит сны. Яркие, красочные, детские. Она может осуществить любую свою мечту, подарить себе весь мир. Сновиденья дадут ей это....

А как же новая жизнь, что зародилась в ней? Непонятная, непризнаваемая, преданная анафеме предками и предками их предков?!.. Её малыш тоже спит. Сказано было оракулом 'не буди спящих'. Он позаботится об этом. Да будет так.

... Ребенок, открывающий врата.... Куда?.. Зачем?.. Нет, это не связано с Аттали. Здесь нечто другое... другое.... Мысли ускользают, путаются. Сумасшедшее напряжение последних дней дало результат. Краасс забывается сном.

* * *

- Вася!.. Вася, Вася.... Василинка!.. Ну, где ты, в самом деле? - Аля уже битый час заглядывает в подвальные окошки. Кошка, как назло, не появляется.

Наконец, когда девочка окончательно собралась уходить, послышался шорох. Василина явилась вовсе не из подвала, а откуда-то со двора. Урчала. Терлась о ноги. Аля поспешно выложила на асфальт заготовленный паек - котлету из школьной столовой. Подождала, пока киска насытится. Поласкала немного свою любимицу и побежала домой. Кошка сначала рванула следом, но на ступеньках затормозила. Коротко, вопрошающе мяукнула. Девочка не оглянулась, не остановилась. Вася отстала. Потрусила вниз, на улицу.

Почти одним махом одолев семь этажей, Аля присела на ступеньки. Обождала, пока дыхание выровняется. Домой идти совершенно не хотелось. Мама, как всегда, на работе, корпит над бумагами допоздна. Со стороны покажется, небось, главный бухгалтер, это же так круто! Бабок куры не клюют. Респект, положение и все остальное. Ага. Как говорится, у соседа и уксус сладкий. А на самом деле ... Может, её маме просто не везло? Она была какой-то, ну, почти патологически, правильной. Никогда не соглашалась вести 'левую' бухгалтерию, подписывать липовые накладные. Даже за приличное вознаграждение - закрывать глаза на махинации начальства. Скажете, такого не бывает? Придется поверить. Мастодонты от честности пока не перевелись.

Соответственно, и рабочие места менялись с завидной регулярностью. Лера Ефимовна, однако, не унывала. Работу свою она любила. Тем более, дочка уже достаточно подросла и могла обойтись без постоянной опеки. Хотя, положа руку на сердце, возьмусь даже утверждать: этой самой домашней опеки над Алей никогда толком и не было. Сначала садик, где её регулярно забирали чуть не самой последней из группы. Отсюда - косые взгляды нянечек и плохо скрытое недовольство воспитательниц. Потом - школа с вечной продленкой. Приятным разнообразием, если это так назвать можно, бывали эпизоды, когда Аля болела. Она лежала в теплой уютной постели. Читала, рисовала днями напролет и была, по-своему, счастлива.

Это же так здорово: У подушки книжка с любимыми сказками, на тумбочке - чай с лимоном и баночка пахучего меда. Мама дома. Рядом. Отец ни кого не трогает, не учит жизни. В такие моменты он откладывает воспитательный процесс на потом, чтобы не дергать 'больного ребенка'. Что еще, в самом деле, для счастья надо?

Идиллия закончилась, когда Але стукнуло девять. Отец в тот год потерял работу и осел дома на несколько месяцев, злой на весь белый свет и царящую в нем несправедливость. Что там у него произошло, Аля, в силу возраста, понять толком не могла, на резкие изменения в характере родителя прочувствовала сразу. Если раньше он любил просто поучать, то теперь это выливалось в бесконечные одергивания, замечания и выговоры. Уже даже безо всякого повода. Аля понимала - отец срывается на ней, как на удобном объекте. В самом деле, на слабых и зависимых отыгрываться бесконечно легче: и в морду не получишь, при случае, и будешь, однозначно, ощущать себя 'на горе'. Эх, видели бы со стороны взрослые, как мерзко они выглядят, на полном серьезе сражаясь со своими детьми, особенно, маленькими. Как все это глупо, противно, а, главное, абсолютно бессмысленно.

Ну, конечно, зачем мучиться, объяснять, раскладывать по полочкам? Зачем приводить аргументы и натыкаться на ответные, зачастую очень даже обоснованные, возражения ребенка? Куда проще во главу угла поставить безапелляционное 'нет'. Ну, и, как водится, шаг влево, шаг вправо, расстрел без пояснений.

В целом итоги подобной дрессуры могут быть разными. Один пункт здесь всегда остается неизменным - малыш уже никогда не будет доверять родителям. Он никогда - подчеркиваю! - не попросит напрямую совета. И, уж точно, никогда не откроет того, что лежит на душе. Медленно, но верно родители становятся для него олицетворением такой себе 'плетки' над головой. Нужно ли говорить, что когда-нибудь ваше неразумное дитя плетку эту перерастет? Что тогда получится, сами увидите....

Слушайте своих детишек, взрослые-е-е, они тоже люди! Пусть вам и сложно пока в это поверить. Просто раз-го-ва-ри-вай-те, хоть иногда. Без приказов. Без нотаций. Без истерик!.. Да кому я говорю!..

Але до сих пор вспоминается тягостное чувство тоскливого ожидания: что ждет дома сегодня, в каком настроении её встретит отец, что нужно в очередной раз сказать и сделать, чтоб еще раз доказать - она его любит, понимает, слушается.... Теперь ожидания нет. Есть уверенность: ничего хорошего за этой дверью произойти уже не может. Аля четко знает наперед всю картину незамысловатого сюжета, что закрутится, едва она переступит порог. И - о Господи - как ей не хочется порог этот переступать!

Коротко вздохнув и крепко сжав губы, Аля выуживает из кармана ключ. Все равно ничего не попишешь.

* * *

- Алька, привет! Дуй сюда, быстро!

- 'Щас' такое расскажем!..

Маленькая стайка девчонок оккупировала ветхие трибунки на задворках школьного стадиона. Рядом крутится Рекс, Викина немецкая овчарка, ощупывает территорию внимательными умными глазами. Шумно внюхивается. Прислушивается к чему-то. И продолжает нарезать круги возле подружек.

Вечереет. В высоте шныряют летучие мыши. Молодая листва тополей отдает воздуху упоительный терпкий аромат. Пахнет той самой, удивительной, настоящей, живой свежестью, какою дышишь только в разгар весны да еще, иногда, летом, после грозы. Хочется петь, танцевать и дурачиться, хочется обнять весь мир и кричать ему, какой он прекрасный. Весна-а-а-а!

Мир довольная жизнью Аля обняла 'в лице' Рекса. В ответ пес энергично замел хвостом и смачно облизал девочку. От души помяв шерстистого мягкого овчара, Аля забралась на трибунки.

- Ну, наконец, не прошло и пяти лет!

Вика, Светлана и Инна перемигивались и строили друг другу рожицы. Подружек прямо распирало от желания поскорее поделиться новостями, но так хотелось преподнести их как можно более интригующе и таинственно. И они оттягивали 'момент откровения', как могли. Наконец Але все эти недомолвки, ужимки и многозначительные переглядывания надоели.

- Все, девчонки, колитесь уже! - строго заявила она. - А то точно решу, что ничего вы такого и не знаете. И вообще, решили меня разыграть, наверное.

- Ну, хорошо, - Света понизила голос до шепота. Поманила пальцем. И, когда четыре головы склонились в кружок, начала что-то рассказывать театрально-взволнованным тоном.

- ... Нет, ну ты представляешь, Алька, ведь самая настоящая.... И по периметру огни синие, как маленькие прожекторы.... Офигеть!..

Слушая, Аля задумчиво рассматривала небо. Облаков, на удивление, не наблюдалось. Звезды высыпали крупные, броские, словно их специально кисточкой прорисовали.... Вдруг, задумчивая отрешенность на лице девочки сменилась сосредоточенностью, взгляд застыл на месте. Она, похоже, даже моргать перестала....

- Значит, говоришь, треугольник равнобедренный.... Огни синие?.. - медленно - спокойно переспросила она.

- Ну да! - кипятилась Светка.- А ты не веришь, что ли?! Ну и дура! Говорю тебе, своими глазами видела!..

- Если видела, говори правду, - голос Али звучал все так же спокойно, до странности, - боковые огни не синие, а светло голубые, по краю каждый окружен оранжевым. В центре - желтый луч, как... ну, как фара здоровенная.... Да?

- Да-а-а! - потрясенно выдохнули девчонки разом. - А ты откуда знаешь?!

- Отсюда, - палец Али уперся в небо над головой.

Проследив за пальцем, подружки на секунду замерли и... дружно заорали. В аккурат над их головами, четко выделяясь на вечернем небе черным силуэтом и яркими бортовыми огнями, на неизвестной высоте неподвижно висел странный объект идеально треугольной формы. И объект этот явно был из тех, какие принято именовать неопознанными....

Стемнело окончательно. Внизу, на лавочках, перепугано-восторженные вопли сменились нервными возгласами, потом - шепотом. 'Тарелка' не улетала и, даже не двигалась. Инна без конца сетовала, что фотоаппарата нет.

- Да что бы ты тут наснимала?! - Свету и саму дергала мысль о фотоаппарате, но не признаваться же вслух. - Тут мощная камера нужна, профессиональная. А что мы со своими мыльницами бы смогли? Ноль по фазе!

- Остается глядеть да запоминать, - констатировала Вика. Рекс, умостившийся рядом, тихо заскулил и потыкался носом в хозяйку.

- Запоминай, не запоминай, все равно молчать в тряпочку, - хмыкнула Аля. - Особенно, в школе рассказать не вздумайте!

- Это еще почему? - вскинулась Инна. - Да мы, можно сказать... уникальные свидетели... Нет, как это?.. Ага!.. Свидетели уникального явления, вот!

- А выглядеть будем уникальными идиотками. - Отбрила Аля. - Ну, вы ж сами понимаете, никто нам не поверит. А вот на смех подымут запросто. И, вообще, я вам скажу, самое умное, что мы можем сделать - никому ничего не говорить! Пусть это будет нашей тайной.

Завязался спор. В пылу этого спора на 'тарелку' как-то перестали обращать внимание. Когда же страсти улеглись, выяснилось, что на небосклоне остались только звезды. Странное небесное явление испарилось так же, как и нарисовалось. То есть, неизвестно как. Не успели девочки расстроиться, кто-то вспомнил-таки о времени. И когда они посмотрели на часы!.. НЛО моментально отошло даже не на второй, а на десятый план. В голове у всех было одно: 'ну и надерут нам сейчас родители ...' (Чуб, уши, зад, - кому что больше нравится, выбирайте. Суть все равно не изменится.)

В общем, понеслась наша компашка по домам на спринтерской скорости. А уж то, чем у них вечер закончился?.. Да вам это неинтересно будет!

* * *

'Местность отсканирована', - завершив программу, навигационный модуль набрал высоту и устремился за пределы атмосферы. Спустя минуту аппарат уже пришвартовывался к серебристой глыбе металла, зависшей на околоземной орбите. Силовые защитные поля в месте стыковки на мгновение разошлись, пропуская его, и снова слились в сплошной покров. Благодаря этой своеобразной отражающей мантии, космобаза рагезтов для земных глаз оставалась несуществующей по определению.

- Ну-с, и что мы тут имеем? - Краасс с помощником, молодым рагезтом по имени Зэер, изучали составленную карту. - Забавная у них архитектура, не находишь?

- В данном регионе наблюдается материальный упадок. Страна достаточно бедная. Полным запустением назвать нельзя, но картинка несколько захолустная ...

Краасс передернул плечами с легким раздражением. Помощник подчас проявлял занудство. В самом деле, сейчас для рагезтов нет особого интереса в том, как и на что, живут земляне. Куда больше интересует, - какие они на вкус. В остальном подробно и позже разобраться успеется.

- Первая десятка может оформлять увольнительные. Проинструктированы все?

- До деталей. Накладок не будет, гарантирую.

Краасс, не глядя, провел рукою по панели, включил общую связь.

- Всем привет. Уточняю. Один объект - один населенный пункт. Не увлекаться. Не обращать на себя внимания ... Приятного отдыха, ребята!

Динамики рубки выдали многоголосье ответной благодарности. Краасс отключился, обернулся к Зэеру.

- Давай-ка тоже сейчас отправляйся. Потом поменяемся. Мне тут еще поработать надо.

Зэер улыбнулся, молча отсалютовал и покинул рубку. Краасс снова с головою ушел в карту. Тщательно изучал каждый фрагмент, копировал, замерял, сортировал. Одна серия снимков особенно заинтересовала трансформера. На этих кадрах, наряду с неживыми объектами, навигатор захватил и группку гуманоидов. На первый взгляд, ничего особенного. Особи не взрослые, подросшие детеныши, как видно. Рядом с аборигенами - местное домашнее животное. И все бы ничего, но.... Последние три снимка шли в тепловом режиме. И вот тут Краасс удивился всерьез. Аура одной фигурки в группе была много больше остальных и резала глаз ярким, неоново-белым цветом. Чрезвычайно редкостное зрелище, говорящее о том, что носитель её - крайне незаурядная личность и обладает сильнейшей энергетической связью, и с планетой, и с силами космоса. Поразмышляв немного, вождь отделил заинтересовавшее его изображение и перебросил в общую базу с категоричным вердиктом: 'неприкасаема!'. Все, можно быть абсолютно уверенным - никто из подчиненных не покусится до поры на 'застолбленный' ним объект. Жалко, что она такая маленькая. Может, имеет смысл обождать, пока подрастет? Тем более, в этом странном детеныше запас энергии уже сейчас в разы превышает потенциал любой половозрелой единицы. Так что же будет, когда она повзрослеет?..

Рагезт, вдруг замерев, неотрывно уставился на фото. Отдал беззвучный приказ. Снимок увеличился и приобрел объем. Изображение ожило. Теперь он будто смотрел на нее через стекло напротив. Угловатая, худенькая, похожая на голенастого нескладного птенца. В самом начале гормонального подросткового забега. Туловище и конечности растягивает в длину на автомобильной гоночной скорости, а остальные детали за ними просто не успевают. Забавный гадкий утенок, смешной и неуклюжий. Пока. Но отдельные, заметные опытному глазу частички, уверенно вещают - эта пичуга обещает со временем превратиться в настоящую райскую птичку. Если доживет и выживет, конечно. Не в его правилах отказываться от выбранной добычи. С другой стороны - она ребенок.... Трансформера, словно током, прошибло! Он не двигался и не дышал, не отводя расширившихся глаз от бледного детского личика. Боги Космоса, да она же - донор!!! Как же он сразу-то не разглядел?!.. Думал, потому-что, желудком, а не мозгами. Олух несчастный!.. Неужели?.. Неужели ему настолько повезло?! - Краасс облокотился на спинку кресла, расслаблено глубоко вздохнул.

Оракул!.. Предсказанное осуществляется. И если оно сбудется, как должно, эта кроха несмышленая ему не врата, она ему миры распахнет! Донор. Страж. Единокровное дитя планеты. О таком он и мечтать не смел! Великие Боги. Вот тебе и невероятное!..

* * *

Карантинные сутки истекли. Наземная база приняла новобранцев, космическая удалилась за пределы солнечной системы и легла в дрейф.

Осмотрев свои нынешние владения, Краасс, в целом, остался доволен. Системы жизнеобеспечения функционируют отменно. Внутри территории поддерживается специальный микроклимат. Техника в отличном состоянии - не придраться. Местность ему тоже по вкусу, - горные ландшафты он любит с детства, не важно, расположены они тут, на Центале, или на одном из миров созвездия Скорпиона, к примеру. Жаль, что Татры не такие уж высокие, зато достаточно колоритны. А если припечет высотами побаловаться, всегда можно куда-нибудь на Казбек или Эльбрус сгонять, было бы желание.

Единственная наземная часть лагеря - жилая. Моноблок, высотой около двадцати метров и более полукилометра в длину свернут подковой. Плоская поверхность крыши превращена в посадочную площадку для легких модулей. В здании три уровня, и каждый обнесен по периметру широкой открытой террасой. Думаю, землянин, наткнувшийся на сие сооружение, особо бы не удивился. Люди сейчас возводят такие умопомрачительные конгломераты и небоскребы, невероятных форм, отделочных прибамбасов и разного другого стеба, в горячем желании 'выделить свое' из всего остального, что инопланетное сооружение обратило бы на себя внимание разве что нарочитой скромностью и полным отсутствие чисто декоративных деталей. Заинтересовать бы мог, скорее, материал: дымчато-прозрачный, неведомый, сплав или камень, напоминающий кварц. На ощупь чуть теплый, бархатистый, дает ощущение прикосновения скорее к живому существу, чем к неодушевленной материи. Кроме того, двери - окна вы бы тут тоже тщетно искали.

Нет! Нет-нет, - не нужно приписывать рагезтам свойства и недостатки 'родных' наших кровососущих зубастиков, со всем их неприятием солнечного света, осиновых колов, серебряных пуль и нательных крестиков. Свет рагезты очень даже любят и жилища свои обустраивают по принципу: вещей минимум, освещения и пространства - 'выше крыши'. 'Тогда, где окна?' - спросите вы. Отвечаю - перед вами. Считайте, все здание по вертикали одно сплошное окно. А вот отчего его не видать, вопрос второй. Мнится мне, вы бы тоже не захотели свое личное пространство напоказ выставлять. Лучше ответьте-ка, стекла у машины вашей какие?.. Ах, у вас нет машины?! Ну, гляньте в окошко на соседский джип.... Рассмотрели? Оценили? Да-да, крутая тачка, дело сейчас не в этом. Стеклышки у нее какие? Какие-какие?.. Тонированные, пра-авильно! Чтобы всякие там соседушки востроглазые, и не только они, в машинку нос свой длинный не совали....

Теперь вернемся к нашим баранам, то есть - вампирам, то есть - к их окнам....

Тьфу ты! Почти запуталась. Итак.

Стекловидное дымчатое покрытие создает 'эффект зеркала'. Заглянуть в него, снаружи, невозможно. Изнутри же все отлично просматривается. Выходы во вне сенсорные, реагируют на тепловое излучение вкупе с мысленными посылами. Нужно говорить о том, что объект, не обладающий опознавательными данными, внесенными в базу, тут же будет заблокирован и изолирован до выяснения личности? А, ну хорошо, я это уже и так сказала. Идем дальше.

Верхушку айсберга рассмотрели, окунемся под воду, простите, под землю. Глубина технических этажей, включающих в себя - лаборатории, склады, архивы, машинные отделения и, наконец, ангары для военных катеров, превышала наземные в десятки раз. Тут, а вовсе не на поверхности, билось сердце военной колонии. Тут пряталась её основная мощь. Наверху - 'цветочки' для культурного отдыха - сочная зелень деревьев, прогулочные аллеи, шелковистая трава газонов подстрижена ровным ковром. Ни дать, ни взять, - староанглийские поля для гольфа. В пределах базы имелось даже восхитительное озеро, обрамленное живописными скалами и небольшими водопадами. Хочешь - купайся, хочешь - рыбу лови, или дайвингом займись, что ли. Неохота, просто отдыхай.

О, прямо пятизвездочный отель нарисовала!

Но, ведь, я говорила уже - рагезты дары природы ценят. Флора и фауна, это жизнь, а, значит, надо о них заботиться. Тогда и сам жить будешь долго и в комфорте. Жалко, люди, в массе, этих простых правил осознать все никак не желают. Смею надеяться, мы к такому же выводу когда-нибудь тоже придем. Главное, чтоб не слишком поздно!..

Если поглядеть на территорию лагеря сверху, вы увидите почти идеальный круг. Исходная точка радиуса - центр подковы, сам условный радиус захватывает ровным счетом десять километров. Из них 'искусственно облагорожены' ближе к центру три - четыре, остальное - девственный лес.

За девятым километром пролегло так называемое 'внешнее кольцо': трехслойный силовой барьер. Человеку преодолеть его нереально, - излучение пробьет любую защитную амуницию, выведет из строя любую технику. У землянина наступит отключение кратковременной памяти, после чего он будет запрограммирован на немедленное покидание зоны. Выйдя из-под влияния блокаторов, человек будет нерушимо уверен, - какое-то время он бесцельно прошатался лесными чащами самого неприглядного вида: торфяники, болота, непролазная глушь. Понятно, что в следующий раз его сюда не потянет точно.

Ситуация, в чем-то, сложилась почти анекдотичная. Так вышло, что небольшой участок пограничной полосы практически примыкал к достаточно оживленной трассе между областным и районным центрами. Так вот, люди, остановившиеся здесь по каким-то своим нуждам, никогда не углублялись в лес больше, чем на метров на десять от дороги. С другой стороны трассы - пожалуйста. И костры жгли, и песни пели, и шашлыками баловались. И грязь после себя разводили, - ну, как у нас обычно водится. А туда, в кольцо, ни ногой, ни носом. И не помнит никто ничего.... Красота!

* * *

Носферату прижался спиной к шершавому камню. Скала над головой образовывала козырек. Это защитит его, но только на время. Фарры потеряли уже троих, но отступать, естественно, не собирались. Поджарые серые тела, покрытые лохматой шерстью, плавно перекатывались на гибких конечностях. Круглые фасеточные глаза следили за каждым его движением. Челюсти-жвалы беспрерывно двигались. Пауки кружили вокруг оборотня, как стая шакалов. Носферату попробовал отдышаться и сосредоточиться. Он полностью вымотан. Погоня не прекращалась несколько суток. Троица фарров поплатилась за излишнюю самоуверенность, но оставшиеся явно были настроены идти до конца.

Носферату понимал - силы неравны. Из этой ловушки ему уже не выбраться. Остается продать жизнь подороже. Ну, идите сюда, красавчики!..

В воздухе свистнуло бичом. В следующую секунду Носферату навзничь грохнулся оземь. Молниеносно перевернулся... и очутился лицом к лицу (или - к морде!) с ближайшим фарром.

'Ну, вот и все!' - промелькнуло молнией. Фарр ринулся вперед, увернувшись от лезвия в руке оборотня, и опять выстрелил паутиной. Тонкие шелковые путы намертво впечатались в кожу. Проворно перебирая лапами, набрасывая петлю за петлей, пауки мгновенно спеленали пленника. Потом, обездвиженного и беспомощного, предводитель полоснул жвалами по ноге. Пекучая боль взорвалась в теле фонтаном. Мир перестал существовать.

* * *

Администратор раскачивался рядом на коротких толстых ножках, как китайский болванчик, сыпал без конца любезностями и восторгами. Краасс резко оборвал поток лести. Медленно, раздельно, взвешивая каждое слово, отчеканил:

- Меня не беспокоить. Ни в коем случае. Никаких там горничных, ужина в номер, услуг всяких дополнительных ... Ясно?

- Конечно - конечно, - администратор просто растекался в обожании, - слово клиента - закон!

- Очень мило. Вы свободны.

Он прикрыл дверь. Повернул ключ в замке. Снял темные очки. Неторопливо прошелся по комнатам. В его распоряжении великолепные апартаменты пентхауза элитного небоскреба. Изящная мебель, персидские ковры, плазма в каждой комнате, мрамор, позолота, многоуровневое освещение. Бар забит коллекционной выпивкой. Насмешливо хмыкнув варварскому великолепию и убедившись, что камер в номере нет, Краасс подошел к окну, занимавшему всю стену спальной, распахнул.

Внизу, дрожа и переливаясь заревом цветных огней, раскинулся ночной Манхеттен. С наслаждением вдыхая запах города, рагезт впитывал его каждой клеточкой. Сегодня его ночь. Он охотник, а каменные лабиринты под ним - его угодья.

Ноздри расширились и подрагивали, охотничий азарт распирал, сладостное предвкушение щекотало нервы.

Сердечный ритм ускорился втрое, глаза налились лимонным цветом, зрачки сузились. Разом электричество во всем номере пропало. Чешуйчатые когтистые лапы бесшумно прошествовали по карнизу, могучие крылья развернулись, ловя ветер. Призрачная тень оторвалась от окна, шагнула в пропасть.... Гарпия воскресла и обрела плоть....

* * *

Кутаясь в старенькую болоньевую курточку, Аля лязгала зубами. И самой не понималось - это от холода, или просто нервный тик бьет. Стрелки на ратуше приближались к двенадцати ночи. Дул пронизывающий ледяной ветер. Сырость пробирала до костей. Нет, домой она не вернется. Это, уж простите, ни за какие коврижки. Отец сегодня совсем взбесился, увидев эту проклятую двойку. Аля осторожно потрогала разбитую губу. Уже, хоть, не кровит, и то - слава богу!

Мама в командировке. Возвращается завтра, во второй половине дня. Что ж его делать-то, а?! Губы девочки задрожали, к горлу подступали злые рыдания. Холодно. Темно. Стрёмно! Фонари еле светят. Два часа назад Аля вылетела из дому с такой скоростью, будто за ней гналась стая бешеных собак. И мчалась, не разбирая дороги и не замечая окрестностей, пока ноги не одеревенели, дыхание не сбилось окончательно, а сердце, казалось, приготовилось выскочить наружу через горло. Отдышавшись, девочка обнаружила, что находится в самом центре городка, за несколько кварталов от дома. Она стояла на главной аллее старого центрального сквера, прямо под стенами ратуши. А вокруг не наблюдалось ни души. Что было весьма естественным для данного времени суток.

Наверно, на вокзал добираться нужно, стукнуло в голове подсказкой. Там, вроде, можно переночевать, в зале ожидания. Только до вокзала - минут сорок по темным безлюдным улицам. 'А здесь торчать, это выход?! - сердито оборвала себя Аля. - Ног уже не чувствую совсем ... Что-то надо срочно решать!'

- Ой, крохотуля, приветик! - послышалось сзади. Она оглянулась, Её нагоняла троица парней самого отвязного вида: штаны пузырями, кожаные куртки-косухи, тяжелые армейские ботинки. В руках юнцы сжимали бутылки с пивом. Общее их состояние можно было охарактеризовать, как: 'почти на ушах, выпендреж играет'.

Не долго думая, Аля прибавила ходу. Позади раздался хохот:

- Малявочка, ты куда?.. А поближе познакомиться?.. Мася, иди к нам, мы тебя согреем!..

Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Аля быстро шла по дорожке. Парни не отставали, не отвязывались. Они тоже прибавили шаг и теперь были в каком-то десятке метров позади. Аля отчетливо понимала: дело плохо. Вокруг зеленая зона. Жилые дома - через дорогу. Крик не поможет. Людям, сейчас, вообще пофиг, грубо говоря, что там за стенкой у соседей происходит, а уж ночью на улице, и подавно! Девочка многажды успела понаблюдать вопиющее безразличие к чужой беде и никаких иллюзий на свой счет не питала.

Вжав голову в плечи, Аля затравлено озиралась по сторонам. 'Влипла ты, Сашка, ой, девка, влипла! Будет сейчас тебе - и небо с овчинку, и песни райские! Хочешь - плачь, хошь - ори. Прикатили. Кран-ты, Алечка!..'

Но что это?.. В неверном свете фонаря - кованая скамейка. На ней - явно мужской силуэт. Длинный плащ, ворот поднят, на коленях слабо светится экран ноутбука.

Картинка не удивила и не ошеломила Алю. Было только одно устремление - хвататься за подвернувшегося человека, как за последнюю соломинку. Вдруг защитит?!

Аля сорвалась на бег, подлетела к скамейке и умоляюще-торопливо забормотала:

- Я вас очень прошу, помогите, пожалуйста. Они за мной гонятся ... П-пожалуйста!..

Больше у неё сдерживаться не получилось. Слезы хлынули потоком. Сквозь эти слезы Аля увидела, что незнакомец оторвал от экрана ноутбука и поднял на нее глаза, и глаза эти закрыты затемненными стеклами очков. Дальше все происходило почти мгновенно, но для Али несколько секунд словно растянулись во времени. Будто кто-то поставил камеру на замедленное воспроизведение.

Мужчина молча указывает ей на место подле себя. Аля шлепается на скамейку. Парни приближаются....

- Дядя, а ты на нашу курочку позарился? Зря!

- Шел бы отсюда, лохура, по-хорошему, а то, гляди, на перышко посадим!..

-Ты чё, не понял?!! А?!! Урод!!

Один из парней вытаскивает нож. Аля вжимается в сиденье и видит появившийся ниоткуда в руке незнакомца пистолет. Все так же молча, с совершенно спокойным видом, он направляет дуло на парней. Тихий хлопок раздается трижды. Нож выбивает из руки. Его хозяин с воплем хватается за окровавленную кисть. Второй неудавшийся гоп-стопник падает на колено и скрючивается. Третий стонет и в полной прострации держится за то место, где еще недавно красовалось ухо. А сейчас - сплошное кровавое месиво.

Аля гулко хватает воздух ртом, переводит глаза с одного на второго.... Да разве ж это правда? Это не сон?! Жуткий, дикий, бессмысленный!! Взявшийся её защищать мужчина преспокойно открыл стрельбу в самом центре города. Ранил троих, как ни крути, людей - вчерашних детей, между прочим. И спокоен при этом, как удав.

'Вот, господи, вляпалась!!! - истерила пор себя Аля, - Да он же маньяк, почище этих! Ваще дурдом!!!'

И тут раздался голос. Низкий и какой-то металлический тембр произнес без эмоций:

- У вас ровно одна минута. После этого вы умрете. Выбирайте. Время пошло ...

Надо отдать парням должное. Среагировали они моментально. Опьянения - как не бывало. Двое подхватили под руки третьего, с простреленной ногой, и, прихрамывая и спотыкаясь, побежали прочь. Сквер перед Алей опустел.

Очень осторожно Аля переносит взгляд на своего соседа. Пистолета в его руке уже не наблюдается. Скрытые стеклами глаза пристально рассматривают девочку. Она буквально кожей ощущает этот пронизывающий взгляд. Хочет подняться, поблагодарить, попрощаться.... Не получается никак, к ногам будто привесили свинцовый груз, равный её собственному весу. Руки ватные, и все тело какое-то каменно тяжелое.

Металлический, отстраненный голос звучит снова:

- Ну, здравствуй, ребенок.

Не найдя ничего лучшего и абсолютно потерявшись от смущения, Аля, внезапно для себя, церемонно изрекает:

-И в-вам доброго вечера.... Н-не находите ли, сегодня уж как-то слишком свежо?..

Незнакомец замирает. И вдруг начинает хохотать. Аля тоже пытается улыбнуться и лихорадочно прикидывает, как бы испариться понезаметнее.

- Нет, ну ты умудрился меня удивить, человечек! - Отсмеявшись, мужчина закрывает ноутбук. Прячет его в маленький кожаный кейс и, поставив комп на скамью, поворачивается к Але.

-Познакомимся?

Алина голова сама кивает.

- Отлично. Я - Краасс.

-К-кто? - заикается девочка. - Ой, извините! Я все хорошо расслышала.... Просто у вас имя очень необычное.... А отчество как?

-Просто Краасс. - отрубает он. - Тебя?

-Аля.

- Это как же полностью? Алевтина, Алина, Алика?

- Александра.

- О, не так плохо. Александра... Алекс... Алира!.. Решено. Буду называть тебя Алира. Красивее, и звучание для меня привычнее. Идет?

Аля жмет плечами. Ответить не решается. Странный человек. Можно подумать, они с завтрашнего дня жить вместе собираются. Какая разница, как её зовут? Они сейчас расстанутся и - скорее всего - не увидятся уже никогда.

'Спокойно, Аля, спокойно! Не перечь и помалкивай. А то еще разозлится...'

-Ты не ответила.

'Вот, елки, он что-то спрашивал. А я и не слышала'.

-Извините, что?

-Я спросил, почему ты ночами по улицам бродишь. Девочкам твоего возраста у вас это как-то не полагается.

'Почему 'у вас'? А он, что, с луны свалился?'

- Так получилось. - Аля и сама не понимала, отчего разоткровенничалась. Наверно, сработал 'эффект попутчика' и простое желание выговориться, излить душу. Опомниться не успела, как выложила нечаянному знакомому все, что накопилось и наболело: про семью свою, про отца-садиста, про безвыходность эту постоянную, от которой и жить иногда как-то не хочется.

В какой-то момент запнулась. Поняла, - наболтала невесть чего. Но тут увидела - он слушает по-настоящему внимательно, и с облегчением вздохнула. Нет, он не будет подымать её на смех. От сердца отлегло.

- И что ж ты намерена делать?

- Хотела на вокзале переночевать. Но теперь точно не пойду. В подъезде пересижу до утра. У нас там, на девятом этаже, ящики деревянные. Можно на них устроиться .... Завтра мама приедет. Нормально все будет ...

- Это ты называешь 'нормально'? - передразнил он её, покачав головой. - Ладно. Поступим так. Я тебя сейчас провожу домой. Отец тебя сегодня не тронет, не бойся .... Выспишься. Пойдешь в школу.... Завтра.... Будет завтра. Пошли.

Гибким кошачьим движением мужчина поднялся на ноги. Аля сдавлено ахнула: какой же он высокий! Её собственный рост - почти метр семьдесят. В классе каланчой дразнят. А этому Краассу она едва по плечо.

В голос, Аля, естественно, ничего такого не озвучила. Позволила себе только не согласиться на счет родителя.

- Вы его не знаете. Он меня совсем прибьет!

- Не сегодня. Придешь, увидишь сама. Главное - не трусь. Меня же ты не боишься?

- А вы не выглядите страшным, - расхрабрилась девочка.

- Да, ну? Вроде, я тех троих чуть на тот свет не отправил. А ты говоришь!

Аля поняла, он подтрунивает над ней, но не обиделась.

- Сначала я испугалась, это правда. Но теперь... теперь мне совсем не страшно. Даже наоборот. Такое интересное чувство... полной защищенности, что ли? Спасибо вам!

- Идем, - Краасс поднял кейс. - Первый час уже.

Они шли по ночной улице мимо спящих домов, черных силуэтов деревьев, слабо светящих фонарей. Аля искоса рассматривала спутника и тихо удивлялась. Совершенно невероятная история. И не рассказать никому. Даже девчонкам, а то такое начнется .... Вот и подъезд.

Краасс отворил дверь, потянулся внутрь, прислушивался пару мгновений.

- Все хорошо. Можешь идти.

Аля заглянула ему в лицо. Чертовы очки, ничего не разобрать. Какая-то нестыковка царапала мозг. Что не так? Не придя ни к какому выводу, девочка попрощалась со своим провожатым. Вошла в подъезд. Потом, повинуясь внезапному порыву, обернулась.

Его уже не было.

* * *

Серая тень бесшумно плыла над верхушками деревьев. Желтые глаза без труда читали следы на истоптанной земле. Запах крови вел трансформера лучше всякого поводыря. След обрывался у заброшенного дома. Гарпия сложила крылья, скользнула вниз. Человеческая фигура подошла ко входу в подвал. Повернула ручку. Исчезла внутри.

Двое парней сидели на трубах в котельной. Третий стонал в углу на старом матрасе, прикрытый ватником. Сидящие ругались.

- Его к врачу нужно срочно. Он кровью истечет!

- Какого бэна ты врачам объяснять будешь?! У него ж огнестрел! Мигом ментов вызовут. А у них в базе наши пальчики с того банкомата раскуроченного! Хочешь сам себя посадить?!!

- Но делать то что-то надо!!! - почти заорал первый. - Рыжий загнется вот-вот!..

- Уже можно ничего не делать, - перебил его спокойный голос.

Парни глянули друг на друга. Одновременно вскочили. Уставились на проем и на то, что в нем стояло. Вопль ужаса застрял в глотках. Из самоуверенных развязных бандюганов, еще вчера утром державших в страхе весь микрорайон, они превратились в обычных подростков - испуганных, растерянных, разбитых.

Слишком поздно. Существо перед ними напоминало адский кошмар американского фильма ужасов. Пасть, полная заостренных зубов. Раскосые лимонные глаза. Когти загибаются кривыми лезвиями, конечности покрыты то ли костяными бляшками, то ли - чешуей.

Только парни совсем было уверили себя, что они просто бредят, как исчадие раскрыло пасть и совершенно отчетливо проговорило:

-Так пожелайте мне приятного аппетита хотя бы!.. - И, - ринулось вперед.

* * *

Аля тихонько просовывает голову. Напряженно вслушивается, - тишина. Входит. Как можно тише закрывает дверь и на цыпочках крадется по коридору.

Отец обнаружился на кухне. Спал, уложив голову на обеденный стол. На засаленной клеенке - пустые водочные бутылки, граненый стакан, блюдце с привялыми кусочками квашеных огурцов.

Она вздохнула. В последнее время подобные зарисовки стали обыденностью её жизни. Аля не раз и не два ловила себя на сладострастном желании растрощить папаше черепушку этой самой бутылкой. Конечно, духу не хватит. И потом, её же обязательно посадят!.. Или в колонию отправят!.. Или в дурку запрут!!! А что будет с мамой? Она ж не перенесет.... И в тюрьму Аля не хочет. Не хочет!!! Так и катилось все по накатанной, становясь только хуже.

'Слава богу, вырубился. Хоть чаю себе сделаю.... Сколько он высосал, интересно?' Внутренний чертик дернул её приблизиться к отцу вплотную, пощелкать у него перед носом пальцами. Реакция нулевая. 'В отрубе, - констатировала Аля, - фу-у-у, как хорошо!'

Умылась, почистила зубы, стараясь не задевать больную губу. Заварила чай прямо в чашке. Насыпала туда побольше сахара, сунула ломтик лимона. Отпилила горбушку у черствой буханки.

Теперь главное еще приловчиться пить одной стороной рта. Ага, ложку взять... вот так... замечательно!

Пробравшись к себе в комнату, Аля закрыла дверь на щеколду. Не бог весть какой запор, но от нежданного вламывания папашки убережет.

Тихонько потягивая остывающий чай, Аля опять и опять прогоняла в уме случившееся. Перед внутренним взором четко всплыло его лицо. Резкая очерченность линий скул, волевой подбородок. Губы.... Такие принято называть чувственными. Аля нервно хихикнула, - эк, куда её понесло!.. В чем тогда несоответствие? Верхнюю часть лица скрывали очки. Еще волосы у него длинные, стянуты в хвост на затылке. В мочке уха поблескивал капелькой камешек какой-то. Бриллиантик, наверно, раз так играл в полутьме.

А что в этом крамольного? Да чуть не половина мужиков сейчас волосы отращивает и уши протыкает. Ладно бы, камешки - колечки, так ведь еще 'туннели' всякие просовывают, растягивают мочки чуть не до плеч. Докатились незаметненько до моды 'мумбо-юмбо'. Скоро металлические кольца в тридцать три ряда на шею цеплять начнем. И станем все стройными и красивыми.... Даешь навороты и свободу от предрассудков!

...Очки! Как он мог видеть в них в темноте?! Ну, пусть и не в полной. Но освещение было весьма сомнительным. А он, похоже, ориентировался отлично.... Еще, еще... было что-то еще!.. Рука с чашкой замерла на пол дороге ко рту. Она вспомнила! По коже запоздало пробежал морозец.... Нет, это совершенно точно, она не ошиблась. Когда они прощались у подъезда, его глаза светились.... Светились! Этого не могли скрыть даже очки.

Мамочки, что же это такое?!!

* * *

За окном солнце, за окном безудержный птичий гам. Погода такая замечательная. Ни следа ночного холода. В лужицах отражается небо. Бездонное, синее - синее. И белые барашки облаков. Облака в небе, облака под ногами. И она шагает прямо по облакам. Навстречу солнцу, навстречу мечтам.

Аля с трудом вырвалась из грез. Улыбнулась себе. Сейчас прозвенит звонок с урока. И... сво-бо-да!

Весь день она пребывает в каком-то возвышенно-летучем настроении. А обычные тычки и подколки, не то что пропускает мимо ушей, а и не слышит. И не видит в упор. Нет, есть и в её жизни счастливые моменты! Конечно, сегодня случившееся уже просто воспоминание. Но зато ка-ко-е-е!!!

Аля мечтательно потянулась, чем вызвала новые смешки. В ответ, на скорченную мину соседа по парте, ехидно ухмыльнулась. А потом, неожиданно для себя, выдала:

- Не бойся, маленький. Я совсем не страшная... глубоко в душе.... Понял?!

Паренек отшатнулся. Аля засмеялась. Учительница, поджав губы, стукнула по столу указкой. И тут раздался звонок! Аля споро покидала учебники в рюкзак. Набросила курточку. Сейчас домой, по быстрому. Надо маме что-нибудь вкусненькое соорудить. Отец с утра на работу утопал. На дочку глаз не поднимал, ни о чем не спрашивал и смахивал на сомнамбулу. Але это только на руку. Не цепляется, и слава богу. Чтоб его сегодня допоздна не видать, вот счастье было бы!

Ну что за ненормальный перекресток?! Вроде, и пешеходный переход, и светофор, правда заглюченный, как водится. Но через сплошную ленту автомобилей пробиться невозможно. Йокарная бабайка! Она сейчас психовать начнет. Аля приплясывает от нетерпения. Одна из машин, серебристый минивен, вырывается из потока, подкатывает к тротуару. Прямо к девочке. Дверца распахивается....

Аля чувствует, что столбенеет. За рулем - вчерашний знакомец. Джинсы, белая ветровка, темные очки, - им Аля уже и не удивилась. Улыбается насмешливо:

- Падай быстро, ребенок. Тут стоять нельзя.

Какая-то сила толкает Алю в спину. Она уже в машине. Дверца захлопывается. Автомобиль плавно трогается, вливается в ряд, прибавляет скорость. Аля смотрит на его руки, в кожаных перчатках, уверенно лежащие на руле, и ощущает внутри какой-то странно неприятный холодок. Может, она дурость сваляла конкретную?! Вот так, с бухты-барахты, села в машину к чужому, незнакомому ... 'Почему это незнакомому? - протестует про себя Аля. - Очень даже знакомому! А если б он мне сделать что-нибудь захотел, то на это у него ночью времени было, - вагон и маленькая тележка!..'

- Не паникуй. Для меня важно твое доверие.

- Я д-доверяю, - бормочет девочка.

- Алира, посмотри на меня.

Аля заставляет себя взглянуть ему в лицо.

- Ты не должна меня бояться, девочка. Я не причиню тебе зла. Постарайся поверить.

- Я... верю, - чуть запнувшись, отвечает Аля, - куда мы едем?

- В парк. Давай прогуляемся, поговорим. Думаю, нам есть о чем поговорить. Ты согласна?

- Да.

- Тогда, вперед. - Автомобиль резко ускоряется. Аля непроизвольно цепляется руками за сиденье. В следующую минуту она внутренне расслабляется, её наполняет доселе неведомое блаженное состояние:

'Господи, как это здорово - эта сила, эта скорость. Прямо дух захватывает!.. Кла-а-асс!!..

* * *

Нам хочется подчас остановить время. Особенно, когда оно летит так стремительно и так неуловимо истекает.

Их прогулка походила для Али на сказочный калейдоскоп. Аттракционы, кафе, катание на речном трамвайчике. Краасс дурачился как мальчишка. Рассказывал анекдоты в лицах, и так потрясающе, что Аля чуть живот от смеха не надорвала. Заставил её пойти на лодочки, и там Аля чуть не умерла от ужаса и восторга, когда гондола его усилиями поднялась вертикально над землей, а потом ухнула по другую сторону, обойдя полный круг. Каким чудом Аля не вывалилась, она до сих пор не соображает. А в тот момент она видела только его лицо, слышала только его голос. И, наверно, прыгнула бы с этой качели вниз, если бы он попросил!

Потом Красс скупил весь запас гелиевых шаров у обалдевшего продавца, и они носились с этими шариками по лугу, вопя, как настоящие команчи, пока не запыхались. Точнее, запыхалась одна Аля. Краасса, казалось, никакая усталость разобрать не может по определению. А потом - они лежали на холме у Вечного огня и смотрели, как разноцветное облако шаров поднимается в небеса. И, хоть земля не прогретая, Але совсем не холодно. Её греет ощущение счастья. Настоящего. Беспредельного.... И только червячком, где-то в самой глубине души, противно копошится понимание: этот день заканчивается, бесповоротно!..

- Алира!

- Да?

- Пошли к реке. Хочу тебе показать кое-что.

Они спускаются по крутому склону. Идут вдоль речки. Краасс шагает впереди. Аля - след в след. Девочка ловит себя на мысли: за все время, что они провели вместе, мужчина ни разу не попытался до нее дотронуться. Наоборот, он, будто специально, избегал любого малейшего контакта, даже случайного соприкосновения рук. Аля вначале втихомолку удивлялась. А потом решила, что он просто (что там мама рассказывала про 'красивые, благородные, правильные' времена?) - 'старой закалки'. И, вероятно, считает подобное рукораспускательство недопустимой фамильярностью. Ну и здорово!

Краасс остановился, и Аля, от неожиданности, чуть не налетела на него. Перед ними, над речкой, возвышались леса из толстых, переплетенных труб. Верхние трубы пролегали на высоте третьего этажа и обрывались посреди реки. Мужчина указал Але на леса:

- Мы поднимаемся туда.

Аля энергично замотала головой:

- Вот это уже нет! Честно, Краасс, я с маленького возраста высоты очень боюсь.... Я не смогу!

Он резко повернулся, подступил вплотную.

- Слушай внимательно, девочка, - совсем недавно веселый, сейчас его голос звучал холодно и сурово, отдавая железом, - урок первый. У тебя больше нет права бояться. Никого и ничего в этом мире. И ты переборешь свой страх, даже если это страх смерти. Только тогда ты сможешь выстоять, а, быть может, даже победить. Пошли!

Вдруг нахлынуло ощущение 'отделения от тела'. Ноги самопроизвольно понесли её вперед. Впереди Краасс быстро перешагивал с трубы на трубу, поднимаясь все выше, увлекая её за собой. Аля изо всех сил старалась не смотреть вниз и отчаянным усилием заставляла себя не отставать.

Они на самом верху. Ветер здесь такой сильный, что почти сбивает с ног. Неудивительно, речка-то горная. Внизу - стремнина. Вода, что есть мочи, лупит по трубам. Металл дрожит, вибрирует. Аля в уме почти молится всем известным богам и тоже дрожит. От страха ли, от напряжения? От всего вместе, наверное. И еще, от того, что он рядом!

Легко балансируя над ревущим потоком, Краасс разворачивается, подходит. Внимательно смотрит в глаза. И... подхватывает на руки! Аля взвизгивает от испуга и неожиданности, хватается за рагезта, обвивает руками его шею.

В тот же миг её словно ударяет молния. Невероятной силы энергетический удар пронзает тело с головы до ног. Воздух становится раскаленным маревом, водяные брызги - каплями кипящего металла. Невидимый огненный ураган бушует снаружи и внутри. Он рвет её на части, сжигает. Выдирает, выкручивает наизнанку душу.... Боль сумасшедшая! Аля не может дышать. Сознание мутится. Сквозь обжигающие волны эхом пробивается голос:

- Не бойся. Не борись.... Откройся!

Собрав всю волю в комок, Аля пытается подчиниться. Она расслабляется и позволяет огненным волнам свободно проходить телом.

И - чудо! - боль отступает. Потом совсем исчезает. Она дышит. И не просто дышит, а пьет воздух глубокими глотками. А он - потрясающей вкусноты и свежести! Она и представить никогда не могла, что такое бывает. Глаза обводят все вокруг. Зрение приобретает фантастическую остроту. Аля отчетливо различает травинки на пригорке с той стороны реки. Вот на травинку опускается крупный зеленый жук - бронзовка. Бронированные надкрылки развернуты. Прозрачные крылья вращаются, как лопасти вертолета.... Она смотрит на воду и различает каждую каплю, взлетающую над поверхностью. Потом взгляд прорывается сквозь толщу. Аля видит марен, косяком идущих у самого дна, против течения. Серебристые тела извиваются, острые плавники загребают воду....

- Так не бывает! - с придыхом вырывается шепот.

- Бывает, - уверенно и спокойно произносит его голос, - но только с тобою.... Ты - ребенок Земли.

Опять волною накатывает слабость. Аля закрывает глаза. Реальность выключается.

* * *

Сознание вернулось на вдохе. Аля буквально подскочила и... пребольно стукнулась маковкой о крышу машины. Ойкнула, схватилась за голову, потерла глаза.

Да, она в машине. Лежит на заднем сидении. Автомобиль припаркован у обочины. Аля вторично приподнимается и видит, - Краасс на водительском месте, за компьютером. Пальцы быстро перебирают кнопки, по экрану мельтешат длинные связки каких-то значков и иероглифов. Не оборачиваясь, спрашивает:

- Ты как? В норме?

- Угу, - откликается девочка, - голова немножко кружится.

- Пройдет .... Ну-с, юная леди, - он закрывает ноутбук. Поворачивает голову к Але, - позвольте высказать мои искренние поздравления.

- С чем? - ошалело спрашивает она.

- Ты жива. И жить теперь будешь очень долго. - У Али округляются глаза. Краасс, как ни в чем не бывало, продолжает, - Основные объяснения отложим на потом. Считай, что сегодня просто прошла некое испытание. Хотя, - слегка перегибается к Але, заговорщицки приподнимает бровь, - между нами, девочками, тебе неслыханно повезло.... Еще раз поздравляю. И себя тоже....

Обратив внимание, наконец, на перепугано-растерянный Алин вид, прерывается и сворачивает тираду:

- Ребенок, не истери! С тобою все хорошо. Руки-ноги на месте. Голова работает.... На сегодня программа окончена!

- Который час? - Аля спохватывается о времени. - О-ой, жуть!.. Мне дома уже сто лет назад надо быть!

- Не дергайся. Я тебя за пять минут доброшу. Сейчас слушай. Мы с тобой увидимся послезавтра. Повтори!

- Послезавтра.

- Замечательно. После уроков, в два часа дня, придешь к старому мосту у сквера. Ты должна взять с собою все твои самые любимые вещички. Понимаешь, о чем я?.. Фото, безделушки, открытки, игрушки какие-то. Ну, чего там еще?

- Я поняла. Зачем?

- Разберемся. Но, учти. Если не появишься, последствия будут не очень хорошие. Честно предупреждаю, оправдаю твое отсутствие только в случае, если будешь лежать дома, с температурой под сорок.... Я не грожу, ребенок, а пытаюсь донести серьезность момента. Все ясно?

Аля неохотно кивает. Связь нарушена. Краасс кажется ей чужим, враждебным. Ей неуютно и холодно под тяжелым липким взглядом.

Слава богу, больше он, вроде бы, не собирается терроризировать её непонятными угрозами. Автомобиль стартует и очень скоро тормозит у её дома. Аля выходит. Машина моментально отъезжает. Аля смотрит вслед. Она в полной растерянности.

* * *

- Алька, да что с тобой происходит, в конце-то концов?! Ни куска в рот не взяла, и вид, как у лунатика. Голова болит?

- Немного.... Мам, я пойду, лягу.

- Иди, давай. И смотри, если хуже станет, скажешь. Аля, ты меня слышишь?!

- Да-да, мамуль, не переживай.

- Иди уже.

Аля закрылась в комнате. Распахнула дверцы гардероба. Кривясь, стащила через голову гольф, футболку, и уставилась на свое отражение в зеркале в состоянии, близком к истерике. Грудь, руки, плечи покрывали фиолетово-лиловые синяки и кровоподтеки. Основы медподготовки им в школе преподают последние полгода. Лекции она слушает внимательно. Предмет нравится. Соответственно, и познания кой-какие есть. Аля уверена совершенно точно, - такие отметины вылазят спустя сутки - двое после полученной травмы. Но она вообще не ударялась. Ни вчера, ни сегодня.

Алю вдруг затрясло. Она съехала на пол, обхватила себя руками, закусила губу, чтоб не разрыдаться в голос. Что-то произошло, пока она была без сознания?.. Он с ней что-то сделал?!.. Аля вскочила. Начала, путаясь в штанинах, стаскивать брючки. Долго рассматривала себя со всех сторон. Слегка успокоилась: больше никаких следов на теле не наблюдалось. Откуда же синяки?

Там, над рекой.... Оно точно случилось там. Отчего?.. Как?.. Аля упорно собирала мысли в кучу, а они расползались, как стадо пришибленных диклофосом тараканов. Вроде, и бегут куда-то. Вроде, и на месте крутятся.

Натянув домашнюю одежку, девочка забилась под одеяло. Вертелась с боку на бок. Душил непонятный страх. Раньше Аля никогда не имела подобных проблем и спокойно засыпала в полнейшей темноте. Даже наоборот, её раздражал любой, самый крошечный источник света. Но сейчас она чувствовала: ночь обступает её, надвигается, как живая. И давит, давит!..

Аля встала. Включила настольную лампу. Придвинула поближе к дивану. И, закрывшись с головой одеялом, постаралась не думать. Вообще ни о чем. Сначала не выходило. Но, постепенно, она сумела расслабиться. Сон незаметно накрыл её....

Лес. Тот же самый. Она это сразу поняла. Та же тропинка. Те же скалы. Только ветра нет. Деревья застыли неподвижно, листва не шелохнется. Переборов себя, Аля подходит к ближайшему дереву, гладит мшистый холодный ствол. На ладони остаются капли влаги. Она прикладывает мокрую ладонь к пылающему лбу. Становиться легче, в голове проясняется.

Аля идет по тропинке, осматривается по сторонам. Вроде бы, здесь ночь. Но как-то удивительно светло. Очередной поворот. Лес отступает. Перед нею - долина. Справа, на линии горизонта, острые горные пики. А прямо над головою, догоняя друг друга, по небу плывут сразу две луны. Большущая и маленькая. Аля зачарованно смотрит на них. Зрелище небывалое по красоте, его нельзя передать словами. Нет, наверное, можно, но слов таких она сейчас не вспомнит.

Аля выходит на луг. Садится в высокую траву и смотрит, смотрит....

Вдруг, на фоне большей луны, возникает черный силуэт. Птица, что ли?.. Не птица! Непонятное, странное, ни на что не похожее!.. Нет, похожее.... Это же дракон!!

Чудище оказывается прямо над Алею. Ритмично взмахивая перепончатыми крыльями, оно делает полукруг и... устремляется к ней, ускоряясь.... Разорвет, господи, на клочки разорвет!..

Защищаясь, инстинктивно, она выставляет перед собою руки. И видит: кисти вытягиваются, на глазах. Тело претерпевает мистическую метаморфозу. В нем уже нет ничего человеческого. Взмахнув узкими длинными крыльями, она возносится вперед и вверх. Земля летит назад. С каждым ударом крыльев, с каждым толчком сердца её наполняет энергия, осознание собственной силы пьянит.

Они с драконом сближаются. Удар! Еще удар!.. Снова и снова они разлетаются, чтобы сойтись в бешеном таране. Она не чувствует боли, не чувствует страха. Она знает, что сильнее!..

В очередной раз приблизившись, она ловит в его глазах растерянность и испуг. В следующий миг рептилия резко разворачивается и бросается наутек. Аля в полном восторге. Победила!!! Тут её мир, и она ни кому его не отдаст. Она - хранитель!

Испустив вопль восторга, она метеором устремляется вверх, к сияющим дискам лун. И... просыпается.

* * *

Сквозь занавесь пробиваются солнечные лучики. Аля раздвигает шторы. Открывает окно. С удовольствием втягивает утреннюю свежесть. Ой, как здорово, как замечательно! Подставляет лицо солнцу, жмурится от удовольствия. Переводит взгляд вниз.

Сердце противно дергает. Тянет болью. Аля всматривается в лужайку у подъезда, и кровь отливает от лица, а руки становятся ватными. На подгибающихся ногах девочка добирается до входной двери. Не чувствуя холода бетона под босыми ступнями, бежит по лестнице вниз. Не бежит, летит, перепрыгивая через две ступеньки.

Выход. Аля распахивает двери. Выбегает на улицу и... застывает. Зажимает себе кулаком рот и начинает тихо стонать в бессилии. В расплывшемся кровавом пятне у дорожки, неестественно выгнутая, вся какая-то скрюченная, и уже окоченевшая, лежит Василинка.

Аля медленно-медленно подходит, приседает над кошкой на корточки. Перебирает пальцами слипшуюся шерсть. В голове стучат отбойные молотки. Мыслей нет. Есть только боль, боль и отчаяние и... ненависть, которая испепеляет. Аля закрывает глаза, сжимает зубы. Из прикушенной губы сочится тоненькая струйка крови. Она не ощущает. Она в какой-то прострации.

- Алька, - её тихонько тормошат за плечо. Слабые детские ручонки дергают за рукав. Она поднимает невидящие глаза. Различает смутный щуплый силуэтик, - соседский мальчонка, пятилетний Слава. Захлебываясь, он что-то быстро тарахтит ей. Она не слышит, не разбирает.

- Подожди, - Аля с трудом ворочает языком, - я не расслышала.... Скажи еще раз, пожалуйста.

- Я говорю, это папка твой! Сам видел! Он на работу шел. А Васька ему в ноги кинулась, шипеть начала. Он тогда заругался сильно. Ну, знаешь, словами, какие мама не велит говорить никогда.... Схватил такой камень здоровенный! Как он называется?.. Кирпич, вспомнил!.. И сверху её! То - по спине, то - по голове! Раз! Раз! ... Она мяукала, мяукала. Громко так и долго! Крутилась на месте. А потом... упала и двигаться перестала.... Аля, она, что, умерла?!

Карие глазенки беспомощно смотрят на девочку. Наполняются слезами. Парнишка начинает всхлипывать. Аля обхватывает его за плечи, гладит по голове.

- Не плачь, мой хороший. Не плач, не надо. Ты беги домой, а я тебе, после обеда, шоколадку принесу, хочешь?

- А как же Василинка?!

- Я её заберу.... Все будет хорошо.... Иди, Славочка, иди.

Аля доводит мальчика до подъезда. Закрывает за ним двери, прислоняется. Глубоко, до колик, выдыхает. Идет к кошке. Поднимает невесомое застывшее тельце, прижимает к себе и несет вглубь двора. Через полчаса неглубокая яма готова. Земля рыхлая, мягкая, легко поддается. Аля опускает туда Васю. Прикрывает наломанными ветками. Засыпает. Трамбует землю руками изо всех сил. Потом еще натаскивает камней сверху. 'Ну все, теперь собаки не доберутся', - мелькает мысль. Ногу неприятно ломит. Аля смотрит вниз и только сейчас осознает: она же босиком. Ноги совсем замерзли, ступни она не чувствует.

Деревянной походкой девочка идет к дому. По щекам катятся слезы. В голове бьется одно: ненавижу... ненавижу... ненавижу....

* * *

Аля сидит на диване. Смотрит в одну точку. В школу она не пошла. Да какая школа?! Впервые в жизни девочка отчетливо и ясно ощущает, - она, действительно, может убить. Одного конкретного человека.... И не только его.... На зло нужно отвечать злом. Люди по-другому не понимают!

Аля падает ничком, запихивает голову под подушку. Мир сжимается до черного квадрата, становится чуточку легче. Если бы она могла вырваться, убежать. Далеко- далеко, чтоб никогда никого из них больше не видеть! Мать ничем не лучше. Сама всю жизнь терпит издевательства. И дочке выбора не оставляет. Её менторское 'у ребенка должен быть отец' вызывает у Али омерзение. Это - отец?!! Да он - садюга конченая. Лучше б он умер до её рождения! Сдох, сдох, сдох!!! Аля остервенело колотит кулаками по подушке. Ненависть разрывает! Девочке кажется, что она прямо видит: её окружает черная вязкая масса. Течет вокруг, обволакивает, выбрасывая в пространство тонкие струи-щупальца. Словно Аля - центр живого организма. И организм этот - сплошная жажда мести.

- Внимание!.. Репликация.

Сидящие поворачиваются к монитору. Помощник взмахивает рукой. Экран увеличивается на всю стену.

Краасс смотрит заинтересованно. На лице Зэера - искреннее удивление и восторг. На экране - девочка. На коленях, посреди комнаты. Руки сложены на груди, голова отброшена назад. Глаза сомкнуты. Вокруг ребенка - подвижный энергетический кокон. Черная дымка плывет, перемещается, закручивается тающими спиралями. От массы, пульсируя, отделяются дымовые струйки. Рассеиваются, опять уплотняются. Контуры поля очень напоминают огромного спрута.

- В жизни такого не видел. - Зэер потрясенно разводит руками. - И ты говоришь, она человек?!

- Генетически, да.

- А фактически?

- Донор.

- Ого!.. Да это ж неслыханно повезло! Если удастся её приручить!..

- Удастся. - Краасс самодовольно улыбается, - она уже на крючке, - подмигивает помощнику, - симпатичная у меня игрушка?

- Игрушка! Хорошо сказано. Мне больше бомбочку нейтронную напоминает в конфетной упаковке.... Самим бы не подорваться!

- Ничего. Она достаточно внушаема. И о-очень во мне заинтересована. Почти, как и я в ней.

- Никак у нас тут новая привязанность образуется?! - В глазах Зэера пляшут смешливые искорки.

Краасс деланно поджимает губы:

- Много будешь знать - крылья отвалятся!

- Отрастут, - парирует Зэер. - Было бы основное в целости, а уж добавочное нарастим!

- Смотри, смотри! - нетерпеливо перебивает его Краасс.

Оба снова приникают к монитору.

Аля открывает глаза. Зрачки расширены почти на всю радужку. Руки расходятся в стороны. Силовой луч вытягивается вверх над головой, утолщается и приобретает вид кобры, раскрывшей капюшон.

Молниеносным рывком ладони сходятся. Хлопок! Энергетическая змея отделяется от тела, выстреливает в пространство. Дымка рассеивается. Девочка медленно оседает на пол. Валится на бок. Глаза закрыты. Дыхание ровное, глубокое. Она спит.

- Готово! - Краасс довольно выстукивает по сенсорам панели. - Для первого раза эффект впечатляет. Теперь будем шлифовать наш камешек.... Ребенок далеко пойдет, ручаюсь!

* * *

- Семеныч, куда собрался?

- Отвали, Иван! - Алин отец нетвердыми шагами добирается до двери. Пару минут стоит, покачиваясь. Наводит на собутыльников фокус и заплетающимся языком изрекает:

- С-сейчас все б-будет класснячок.... У м-меня в нычке самогончик - с-супер!

- Петро, ты в своем уме?.. Куда поедешь?.. До первого столба?!

- Захлопнись, зануда! Че ты зудишь вечно? Умнее всех хочешь быть?! - Петр переступает с ноги на ногу, чешет в затылке. - Тут она, родименькая. В машине.... С-с-час, мужики! Ждите!..

Серая девятка маячит у детской площадки. Шмыгая носом и бурча, Петр Семенович добирается до автомобиля. В глаза бросается странная картина: на крыше вальяжно разлеглась большая черная кошка. При приближении человека, она встает, потягивается, но никуда не убегает.

- Э-к-к, стерва!.. Развелось вас, не передушишь!

Петр приседает, шарит палку. Не найдя, замахивается рукой. - П-пшла, тварь!!! Лобешник проломлю!! Одна такая уже на мусорке валяется....

Кошка выгибает спину, прижимает уши и длинно шипит. Неестественно яркие зеленые глаза блестят, пасть растягивается в нешуточный оскал. Мужчина, от неожиданности, замирает на месте. Хмель слетает. Пронзительный прямой взгляд животного вызывает настоящий страх.

Кошка поворачивается и прыгает за машину. Алин отец вздыхает, переводит дух. Заглядывает за автомобиль. Животного нигде нет.

- Ф-фух!.. Удрала, сволочь.... Вот зараза бешеная!.. Потравить их тут к черту. И дело с концом!

Дрожащими руками отпирает машину. Бухается на седушку, оставляя дверцу открытой. Наклоняется, шарит под сиденьем. Извлекает пластиковую двухлитровку, полную мутноватой жидкости.

- В-вот она, моя лапушечка!.. Ну, пошли, пошли, погуляем ...

Мужчина откручивает крышку. Подносит бутылку двумя руками ко рту. Делает большой глоток. Поднимает глаза.... Бутылка вываливается из рук. Падает вниз, на коврик. Самогон хлюпает из горлышка, выплескивается на одежду, на сиденье, на панель.

У лобового стекла - кошка. Пасть оскалена, из уголков свисают хлопья грязно-желтой пены. Когтистые лапы начинают с силой царапать металл. Зубы лязгают так, что он это слышит. Секунду мужчина в ступоре. Потом хватается за дверцу, захлопывает. Матерясь, нагибается за бутылкой, и тут ...

Все четыре фиксатора на дверях проваливаются в пазы. Ключ в замке зажигания проворачивается. Повернувшись к рулю, на гул заработавшего мотора, Петр, краем глаза, захватывает длинную голубую искру, проскакивающую по панели управления. В следующее мгновение все вокруг воспламеняется. Огонь перепрыгивает на джинсы, желтыми языками взлетает вверх.

Человек бьется в двери, в окна, из последних сил старается выдавить стекло. Оно не поддается, заклинено! Он корчится, исходит криком....

На черный столб дыма, поднимающегося в небо, отовсюду сбегаются люди. Кто-то истерически кричит в трубку, требует пожарных, скорую помощь. Кто-то бросается за ломом, чтобы выбить двери. Существо в салоне еще живет, но уже мало напоминает человека. Оно слепо тычется в окна, почерневшими скрюченными конечностями скребет по стеклу.... И тут автомобиль взрывается!

Ближайших зевак отшвыривает ударной волной. Гигантский огненный цветок выбрасывает в вышину пылающие лепестки. Воздух наполняется нестерпимым жаром, окалина разлетается во все стороны....

Окрестность сотрясают сирены подъезжающих пожарных машин. Люди в униформе высыпают из них. Споро разворачивают шланги. Белые пенистые струи заливают покореженный раскаленный остов. Пламя кипит, скрежещет, задыхается. Еще немного, и все кончено.

Пожарные сворачивают рукава. Милиционеры обносят площадку желто - полосатой лентой. Работники скорой оказывают помощь пострадавшим. На удивление, ни у кого из неосторожных зевак серьезных травм нет. Так, - царапины, порезы, ссадины.

В толпе сбились в кучку и бывшие собутыльники Петра. Мужчины в полном шоке. Переглядываются, разводят руками. Один выдавливает:

- Ни фига себе, за самогончиком сходил!..

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник