Дневники Задрота

День десятый Пергамент 4

Приходить в себя не хотелось. Из всех желаний — пусть этот кайф длится вечно! Но… все хорошее, к сожалению, кончается. Говорят и плохое тоже, но тянется оно дольше.

Я лежал, ощущая остаточные эффекты райского блаженства. Считал пролетающее перед закрытыми глазами звездочки, крафтил из них галактики. Вдыхал запах свежевспаханной земли… Черт… вернее, Тьма… ну или… раз уж я темный, Свет, побери! Откуда я знаю, как пахнет свежевспаханная земля?

Щекотно… Да. По щеке кто-то ползет.

Муравей? Точно, он.

Вот, сволочь, только не в нос!

Приступ чихания вырвал меня из ласковых объятий неземного прихода резко и сразу. Поганое насекомое сдуло. Но было поздно, релакса как ни бывало. Надеюсь, приложило этого гада усиками о камушек.

Осмотрелся… Да… Вокруг поле. Действительно, паханное. Наступает вечер, солнышко почти зашло. Теплый ветерок ласкает кожу, топорщит перья на макушке… Ох, как же хорошо! После сырости и затхлости лабиринта (хм, а там я ее и не ощущал даже), свежий воздух пьянит.

Невдалеке — маленькая деревенька, в пяток дворов. Окошки уютно светятся, из коротких труб струится дымок. Вот, туда значит мне и нужно. Так, рюкзак со мной. Оружие… Наверное, лучше спрятать, нехорошо если на ночь глядя, в дом ввалится бледный человек с черепом в одной руке и позвоночным столбом по второй. Не знаю, как местные отреагируют. Я бы дома, на Земле, случись такое в моей квартире, к гостеприимству точно не был бы расположен.

До ближайшего бревенчатого домика оставалось еще шагов пятьдесят. Но тут подняли лай собаки.

Голов тридцать разноцветных и разнокалиберных (но не очень крупных) шавок сбились в свору и обступив меня плотным кольцом преградили путь к дому. Гавканье и тявканье стояли страшнючие, но атака была скорее психологической. Ни один из кабысдохов даже не попытался укусить. Прыгали, лаяли, но на этом все. Может уровень мой чуяли? Они с третьего по седьмой, а я то — тридцать первый.

Подумал, может достать кости, да настучать псинам промеж ушей? Но решил — не стоит. Агрессии особой нет, собачки просто честно выполняют работу. Хозяев зовут. Вот и подождем.

Хозяева, однако, не спешили.

Свора облаивала меня минут десять, не меньше. За это время солнышко совсем зашло. С меня слетела гроздь незамеченных ранее дебафов, а хорошие бафы, напротив, неизвестно откуда появились. Я даже чувствовать себя стал лучше, свободнее… Будто сбросил с плеч мешок песка который весь день непонятно нахрена таскал.

Мдя… Значит, плохо, что лето сейчас. Дни длинные, ночи короткие… А я вон, как сильно от освещенности пространства зависим. В лабиринте же почти везде темно было. Интересно, а насколько должно быть темно? Если просто от прямых солнечных лучей уворачиваться, будет считаться, что типа темно? Хм, а если носить зонтик?

Представил жаркий бой — в одной руке супер-пупер-навороченный посох-кувалда-меч. И я этой пухой противников сражаю тыщами. Другой рукой зонтик над головой держу… Хм. Нет. Ну, значит… скажем, плащ палатку? Укутаться в нее, соорудить, так сказать, локально-затемненное пространство. А что, там же темно, внутри ведь… Проковырять дырочку маленькую, через нее отстреливаться. Интересно, будет считаться настоящей темнотой? Попугаю если клетку накрыть тряпкой, он думает, что ночь и спит. Нужно попробовать.

Этими мыслями я пытался защитить сознание от прессинга собачьей своры. Получалось не очень. Где-то в подсознании любого примата, сидит стремление бежать от зубасто-хвостатой опасности в сторону ближайшего высокого дерева. Псы, тем временем начинали борзеть. Время от времени, то одна шавка, то другая, вырывалась вперед. Прижавшись к земле и заливисто лая, демонстрировала намерение прыгнуть. Однако, далее этого пока не доходило.

Я приготовился в любой момент выхватить окаменевшие кости и дать своре отпор. Да, именно кости, ведь очки характеристик еще не раскиданы, и Железная аргументация недоступна.

На мое (или, наоборот, собачье счастье), со стороны деревни раздались голоса, топот и звяканье. Толпа… Да, именно толпа, а не отряд. Даже гурьба, без малейших признаков дисциплины. Гурьба толстеньких бородатых краснощеких мужичков, опасливо переглядываясь, не очень быстро, как бы нехотя, двигалась в мою сторону. Видно, им не очень хотелось встречать странного вечернего гостя.

В руках мужички, не очень уверенно, сжимали различный хозяйственно-садовый инвентарь, заменяющий им оружие. Я пригляделся и хмыкнул. Дамаг у инструментов, даже по сравнению с моими нубскими косточками — смешной. Да и сами крестьяне, ненамного сильнее муравушек. Конечно, если гурьбой кинуться, в конце концов, затопчут. Но, боятся правильно. Я этих, пузанов, десяти-двенадцатиуровневых если что, на винегрет покрошу. Половину точно. Вон, только один пятнадцатого левла. Наверное, главный.

— Кто таков, почему без шапки? — еще издалека заорал самый пузато-бородатый. Не тот что пятнадцатый, а другой. Вообще одиннадцатого левела. Обутый в отличии от прочих в сапоги. В теплой не по сезону, треухой шапке, однако, без штанов. Вообще, все крестьяне, а это без сомнения были самые настоящие крестьяне, одеты по принципу «кто, что успел нацепить». Некоторые в лаптях на босу ногу, другие просто босые. Двое-трое в валенках. На ком рубахи нет, на ком штанов, четверо вообще из бани. Стоят, вениками и шайками прикрываются. Но, все поголовно вооружены, правда, как я уже сказал — кое-как. И все в шапках. Меховых. Правда, разного фасона. Не иначе, шапка тут признак чего то там. Возможно вообще статусная шмотка.

— Ты староста? — вместо ответа крикнул я. Крикнул, потому что собаки завидя хозяев залаяли еще заливистей, выказывая служебное рвение. Но обращение пузана оставлять без внимания было нельзя. Будет еще каждый непись мелкоуровневый мне хамить! В конце концов, я Истинный Ур, Адепт Тьмы… и… ну… почти. Инквизитор! А этому быдлу, только дай волю, враз уважать перестанут.

И с чего я это взял, не пойму… Никогда ведь жлобом и мудаком не был вроде, а тут, как подменили… Но ведь сработало.

— Нееее. Деревня у нас маленькая. Староста не полагается. Староста в посаде живет. А я эта… Мышик я. Прокопий. Все мы тут Мышики. От среднего сына богатыря Мышика Яеровича род ведем. Потому, деревня наша — Серединные Мышики… — все это староста-нестароста, тоже орал стараясь перекричать гавканье и тявканье.

И уже своим:

— Да уберите цуциков, надоели брехом!

Надписи над головами крестьян изменились. Теперь помимо слова «Крестьянин» и указания уровня, появилось пояснение: «Из Мышиков». Стало быть, фракция. Мдя… Измельчал род богатырский. А ведь говорят они не по-русски, дошло до меня. И я тоже. Странный какой-то язык. Чем-то похож на русский, но точно другой. Однако, я его легко понимаю, да и мужики меня тоже. Дар урод-одура сработал?

Крестьяне пинками и криками расшугали свору, стало лучше.

— А ты кто, мил человек? Да и человек-ли? Холоп беглый, али просто шапку потерял? А может, вместе с рубахой пропил?

Вот и прояснилась загадка головных уборов.

— Вы всех гостей так встречаете? В поле, с оружием? Собаками травите, в дом не зовете, вопросы пустые задаете?

— А чо это мы тебя привечать должны, а? Ты нам не сват, не брат… Нам с тобой не крестить, не поминать, не родниться. Видим тебя вообще впервые. Может ты заразный, али хуже того, колдун?

Вот те на… Ясно, о магических своих талантах — молчок.

Прокопий Мышик продолжал.

— А как приголубим тебя, да обрастем, аки ты перьями? Что делать тогда, соседи засмеют. Да и бледен ты, гляжу… Не иначе хворый. Иди-ка ты, уважаемый, по-добру, по-здорову, туды куды идешь. В деревню не пустим.

Прочие селяне согласно закивали, поддерживая решение старшего Мышика.

— Может вам помочь чем? По хозяйству там… или еще лучше защитить от кого? — предпринял я еще одну попытку. Странные неписи. Может, просто репутацию надо в здешних краях качнуть? Или конкретно среди Мышиков… А как? Если они даже разговаривать не хотят, не то что квест выдать.

Селяне скептически меня оглядели, весело заухмылялись.

— Ты, странник, даже имени своего не назвал. Нам такие помощники не нужны, через-чур ты дерзок. Даже, ежели, в холопы решишь запродаться — не возьмем. Оставь нас, уходи, еще раз просим. По-хорошему.

В этом «По-хорошему», чувствовалась явная, нескрываемая угроза. Я скрипнул зубами, и решил не нарываться.

Вдруг перед глазами сверкнуло, и в правом верхнем углу зрения зажегся желто-оранжевый восклицательный знак. Ух ты. Квест прописался?

«Уйти из Серединных Мышик оставив безобидных крестьян в покое.

Награда: информация о постоялом дворе.

Штраф за невыполнение: как повезет».

— Хорошо, Прокопий Мышик. Не буду не настаивать, не мстить, не обижаться. Ухожу. Может, еще встретимся, да пригодимся друг другу. Но знаешь… Если вы меня приютить не желаете, скажи хоть, где можно голову прислонить? Устал я, мне бы поесть-обогреться. И, кстати, зовут меня Задрот. — Я усмехнулся. — Сэр Задрот.

На крестьянина это заявление не произвело эффекта.

— Ну, коли деньги есть, ступай воооон туда. Там за рощей дорога. По ней — налево, и вскоре выйдешь к трактиру. «Ешь-Пей» называется. А ежели денег много, пройди далее еще чутка, там трактир другой, получше. Но и подороже. Тот уже «Пей-Ешь», значится, будет.

Я кивнул. Не прощаясь развернулся, демонстрируя явное намерение удалиться.

— Погоди! — донеслось вслед. — Сэр, погоди! Так кто ты такой? И отколь вообще взялся?

Я через плечо глянул на бородатых. Усмехнулся.

— А вот не скажу. Злые вы. Уйду я от вас.