Дикий Восток. 1910. Часть 2

Глава 2

— Матрёна! — Отворяя калитку, крикнул Семен. — Вот, наёмщиков привёл.

На крыльце появилась невысокая худощавая женщина лет сорока. Седоватые волосы заплетены и убраны под чёрный вдовий платок. Строгие черты обветренного, темного от солнца лица, выцветшие от печали, прежде синие, потускневшие глаза.

— Здравствуйте. — Славка поздоровался первым. — Мы с братом хотели бы комнату у Вас снять на пару месяцев.

— Здравствуйте. — Почти безучастно сказала Матрёна. — Семён мою цену назвал?

— Да, конечно.

— Торговаться не стану. Устраивает — заходите. А нет — ищите в другом месте. — Матрёна продолжала оставаться холодной и неприветливой. Хотя, чего еще ждать от человека в горе?

— Да они согласны, Матрёна. — Семён с надеждой посмотрел на друзей, из чего угадывалось, что ему тоже что-то перепадает от сделки. Тёма и Славка сделали вид, что ни о чём не догадались.

Женщина продолжала молча стоять, испытующе глядя на гостей, словно не желая пускать их в дом. Но потом, спохватившись или припомнив нечто для себя важное, всплеснула руками и, словно очнувшись, куда приветливее произнесла:

— Семен, помнишь ли? Сегодня ведь аккурат сороковины Петра Ефимовича моего, упокой Господи его душу, — она строго перекрестилась, почти синхронно с ней и Савкин. Друзьям волей-неволей пришлось повторить непривычный жест, чтобы не попасть в неловкое положение.

— Давайте я вам по блиночку вынесу.

— Да мы сытые. Только из-за стола. — Принялся отговариваться плотник.

— Ничего не хочу слышать. — Строго отозвалась Матрена. — Гость в дом, Бог в дом. Заодно и мужа моего помянете добрым словом. Проходите в избу.

Компания проследовала в дом. Тёма обратил внимание на кресты, нарисованные мелом над каждой дверью. "Видимо, какая-то традиция". — Подумал он, но уточнить — язык не повернулся.

Обстановка внутри оказалась почти спартанская. Видимо, вдова уже многое распродала, готовясь к переезду. Дощатые полы были чисто вымыты. Печь, стоявшая посреди дома, и высокие потолки недавно выбелены, как отметил про себя опытным взглядом Торопов. На подоконнике непривычно для глаз прапорщика стояла керосиновая лампа. «Мдя-я-я… При таком освещении потолок белить-не перебелить.» — С тоской об электричестве подумалось ему.

Часть кухни отделялась от остального пространства дома плотной цветастой ситцевой завесой, которая сейчас была собрана, что позволяло осмотреть дом полностью. Возле окна, убранного простыми беленого холста шторками, стоял добротный стол, несколько стульев вокруг него.

С печи свисал уголок лоскутного одеяла. Пройдя через кухню, друзья оказались в единственной комнате. Здесь всё было также аскетично, за исключением, пожалуй, красиво убранной иконы в углу, перед которой горела лампада. Артёма заинтересовало массивное металлическое кольцо, одиноко торчащее из потолка несколько не по центру комнаты. Судя по побелке, им никогда ещё не пользовались.

"Нужно будет обязательно спросить у Семёна, зачем кольцо". — Подумал он.

— Пойдёмте, помянем Петра Ефимыча, царствие ему небесное. — Плотник позвал друзей к столу. Усевшись, они дождались горячего чая и большой тарелки с обильно умащенными топленым маслом блинами, по вкусу чем-то напоминающими изысканный бисквит. В тишине завершив короткую трапезу, они переглянулись и Славка, верно поняв одобрительный взгляд друга, перешел к делу.

— Семен говорил, вы, Матрена, не знаю, как вас по батюшке, — и сделал короткую паузу, давая хозяйке назвать свое отчество.

— Петровна, — спокойно, с достоинством откликнулась женщина.

— А меня Вячеславом Юрьевичем зовут. Хворостининым. Так вот, Матрена Петровна, слышал, вы дом этот продавать собираетесь?

— Верно. Небось, Семен вам и цену назвал?

— Двести рублей за всё. — Вяче кивнул, признавая правоту предположения Матрены.

— Земля не наша — казачья. Участок поселковый, из общины не выделен. А дом — сами видите какой. Без разговору и торгу. Полушки не уступлю. Супруг мой покойный, Пётр Ефимович, — она коротко перекрестилась, — Всю душу в эту и́збу вложил. Он на стройке железной дороги — Великого Сибирского Пути — больше десяти лет отработал. Только осели, обустроились… Думали-гадали старость вместе в этаких хоромах встретить, за жизнь намаялись по съемным углам да баракам. Беда пришла, откуда не ждали. И пожить-то в новом доме не успел… — Вдова уголком платка промокнула ставшие мокрыми глаза, убирая слезинки. — Сильный был, здоровый и добрый, никогда слова дурного не скажет, не сгрубит мне на попрек лишний раз…

— Соболезнуем вашему горю. — Вежливо отозвался Славка и перевел беседу в деловое русло. — Нас всё устраивает, хозяюшка. Мы сегодня же готовы заселиться. Однако, как быть со спальным местом? Кровать то у вас одна.

— Могу предложить полати и лавку. — Матрёна была невозмутима в своём безучастии…

— Иваныч, а далеко ли здесь колодец? — Спросил Хворостинин у Савкина.

— Не, недалече. Могу показать. Мне всё равно до дому итить пора.

— Да что это я? — Вновь спохватилась хозяйка. — Пойдемте, я вам все покажу сама.

— Я, Матрён, потом зайду. — Семён, попрощавшись, поспешил к себе домой.

Пройдя по замощённому деревянными плахами чистому, ухоженному двору, друзья в сопровождении хозяйки подошли к палисаднику, в котором росли всевозможные плодовые кусты — малина, смородина, вишня, черемуха с сиренью. Затем настал черед смотрин огорода, который пребывал в почти идеальном состоянии — с длинными грядками, размеченными словно по линейке. За забором позади огорода стеной стояла небольшая берёзовая рощица.

— Вот, глядите, — не без сдержанной хозяйской гордости за плоды своего труда широким жестом охватила Матрена свои владения. — Прежде в хозяйстве все было: и корова, и свиньи, и куры, утки, гуси, только уже все распродала перед отъездом.

Артем, сам не пойми зачем, внезапно брякнул:

— Как же вы уезжать, а кто за могилой будет ходить?

Матрена, сурово поджав губы, ответила:

— Христос сказал, оставьте мертвецов мертвецам и идите за мной. Я все деньги, что выручу, на вклад в монастырь отдам и подстригусь в Оптиной пустыни. В Шамордино. Надо и его душу вымаливать у Господа, и свою спасать. А грехов больно много, тяготят с такой силой, что к земле гнут.

Попаданцы не слишком уразумели, зачем вдове это нужно. Для них уход в монастырь представлялся чем-то вроде добровольного заключения, так что восприняли слова Матрены они пусть и с уважением, но без понимания. Впрочем, больше на эту тему вопросов задавать ни один из них не стал.

Зайдя в довольно просторную бревенчатую мастерскую, напоминавшую самостройный дворовый гараж конца эпохи СССР, с крепко утоптанным земляным полом, они увидели длинный столярный верстак и много разных деревянных и железных заготовок по стенам. Как выяснилось, муж Матрены ко всему в придачу плотничал. Делал колеса тележные.

— Это сегодня заберут, уговорились с другим местным мастером-колесником. Прежде они вроде и соперничали, а нынче что ж… На усадьбу тоже покупатель имеется. Ходит по два раза на дню, все осмотрел, чуть не носом понюхал и на зуб погрыз. А все не нравится ему. Просит скинуть десятку-другую. А я не уступаю. И вам не уступлю. — Заранее уведомила хозяйка друзей.

— И не требуется. Цена нас устраивает. Мы покупаем. Прямо сейчас.

— А деньги-то у вас не поддельные? Говорят, много по Сибири кто печатает… Страсти какие…

— Тут думать не надо. Давайте в банк заедем — пусть купюры примут и проверят. Всего делов. Расходы принимаю на себя.

— Ну, если так… то я согласна.

— День весь впереди, наелись мы так, что животы скоро лопнут. Как вам, Матрена Петровна, если не откладывая, прямо сейчас и поехать в Атаманскую в управу? Деньги у меня при себе, готов отдать всю сумму или часть в задаток. Это как вам будет угодно. Надо только купчую написать. При свидетелях, а того лучше, сразу к нотариусу проехать, пусть оформит все официально, по закону.

— Отчего бы и не поехать? А соседей кликнуть недолго. Того же Семена. Он грамоте учен. Уж подпись свою накарябать сумеет.

— Вот и славно. Тогда договорились. И лучше приступить к сделке немедля.

Еще раз оглядевшись вокруг, Вяче, неожиданно даже для себя, озвучил пришедшую на ум мысль.

— Матрена Петровна, хозяйка вы, как я вижу, прекрасная. Уверен, и готовите отлично. Может, передумаете? Не уезжать вам, а остаться с нами в ранге домоправительницы.

Вдова долго не отвечала, но потом качнула головой.

— Нет. В этом доме, где я была хозяйкой, прислугой мне не бывать. Ничего, найдете помоложе и побойчее кого. Мое решение твёрдое.

— Ваше право. Время еще есть. Подумайте. — Не стал сразу сдаваться Славка. — Тогда предлагаю, не откладывая, собираться и ехать в управу, чтобы на месте оформить сделку, а потом сразу к нотариусу, пусть все оформит окончательно. Заодно можем вам, Матрена Петровна, и билет купить. К слову, где эта ваша Пустынь находится?

— Надо до Калуги доехать или напрямую до Козельска. — Спокойно ответила Матрена.

— Не вопрос. Значит, до Козельска и купим. И не беспокойтесь, все расходы за наш счет.

— С чего такая божеская милость? Ан и пущай. Вам надо, вы и плотите за документы. — С ударением на «у» сказала хозяйка. — Соберемся, вон, Семена, с собой покличем, пущай свидетелем будет.

Она вновь испытующе посмотрела на Хворостинина, желая убедиться, что в деле нет никакого обмана.

— Конечно. Можно и еще мужиков-соседей взять, кто найдется свободный. А вечером, как полагается, всех угостим чаем с калачами. Опять же — мы проставимся, все же новые люди на улицу заезжают, надо со всеми познакомиться чин-чинарем.

Матрена несколько секунд без спешки обдумала предложение Вяче, но потом качнула головой из стороны в сторону.

— Не надо боле никоторого. Чего людей от дел отрывать. А уж Семену за его труды вы и сами заплатите, уговоритесь промеж собой.

День еще только начинался, едва минуло девять часов, когда друзья вместе с плотником и Матреной добрались на извозчике до парома, проходившего наискосок через русло могучего, щедро несущего свои светло-изумрудные, прозрачно-горные воды Иртыша. Здесь они купили места пеших пассажиров и за скромную плату без спешки переправились на правый, восточный, он же «городской» берег реки.

Пока ехали, друзья, усадив Матрену и Савкина на лавку, сами отошли и встали, облокотившись на отделанный полированным деревянным брусом борт, глядя на речной простор. Артем немедленно раскурил папиросу, на что Вяче привычно сморщил нос, и Торопов, заметив это, переместился на наветренную сторону, чтобы дым не летел в сторону приятеля.

Больше всего Славку поражало обилие транспорта на Иртыше. Баржи, буксиры, пароходы, весельные лодки, паровые катера и даже парусные швертботы теснились на речном просторе. Весь правый берег, сколько хватало глаз, занимали пришвартовавшиеся или вытащенные для ремонта суда. Вся эта бессчетная армада двигалась под ритмичный гул работы паровиков, мерный плеск и шлепки гребных колес, выбрасывая в небо густые клубы ароматного дровяного дыма и приветственно сигналя друг другу басовитыми гудками ревунов.

— Да, Тёма, масштабно в начале века речной транспорт работал. Насколько помню, даже в нашем детстве навигация на Иртыше так насыщенно не шла.

— Как тебе сказать… Тут других вариантов нет. Железка только одно направление дает. Запад — восток. А на юг — север кроме рек — ничего. Машин еще нет. Авиации тоже. На подводах тащить? Устанешь.

— Согласен. И еще учти, Омск в эти годы — не часть Сибири, а столица Степного края, а это кроме самой Омской области, точнее, южной ее части, еще и почти весь Казахстан, и Киргизия до кучи. Тут и торговля, и промышленность, и армия, и чиновники всех уровней от хозяина всего края — генерал-губернатора до областных и местных начальников. И еще много кого. Короче, Омск сейчас — настоящий центр огромной территории. А Иртыш вместе с Транссибом — главные транспортные артерии. Омск и Куломзино с Атаманским хутором — вроде как главный транспортный узел всей этой системы.

— Да, были времена…

— Почему «были»? — Съехидничал Славка. — Ладно, хватит лирических отступлений. Давай о делах наших грешных. Смотри. Прежде чем идти к властям, нам надо отработать легенду. Я долго крутил так и эдак, и вроде придумал вариант. Сейчас расскажу в подробностях, обсудим и решим. Короткая предыстория. В свое время посмотрел «Юнону и Авось» и заинтересовался темой Русской Америки. Сам понимаешь, я историк, потому стал искать внятные источники. И что ты думаешь? Нашел! Книжка почти наш сверстник — 1971 года выпуска. Называлась она «Русское население Аляски и Калифорнии». Вот почитал ее и закрыл тему, все встало на свои места. Преамбула йок. Теперь к сути.

Мы запросто можем выдать себя за потомков оставшихся на Аляске русских, которые не стали приобретать американского гражданства. А по российским законам потомки подданных русского государя, пусть и рожденные за пределами империи, все равно — свои. «Всякое лицо, происшедшее от русского поданного, независимо от места рождения, считается подданным России до тех пор, пока не будет установленным законом порядком уволено из русского». А сделать это может только император лично. Нас с тобой никто из подданства не увольнял? Нет. Вот и ладушки. Я тебе скажу даже больше. Юридически мы и есть полноценные подданные царя Николая Второго. Ибо наши бабушки и дедушки родом из Империи.

Понятно, что никаких русских «пачпортов» нам на Аляске никто выдать не мог. А выписки из метрических книг мы потеряли или не имели никогда, или, допустим, мы вообще не крещеные.

— Не знаю как ты, но я, в самом деле, не крещеный, — отозвался, щелчком закинув окурок далеко в речные волны, Артем.

— Та же тема. Подумывал, но так и не собрался. Короче. Никто не подкопается. Надо только подробности или припомнить, или отыскать здесь, на месте. Можно в библиотеку сгонять и поработать с картами и книгами. Точно помню, была серьезнейшая монография девятнадцатого века по Русско-Американской компании. Автор на «Т» вроде, — Вяче замолчал, пытаясь вспомнить фамилию, но потом лишь огорченно покачал головой, — Нет, не всплывает, зараза, в голове. Сейчас нам почти наверняка много вопросов задавать не станут, видел я эти купчие у нотариусов заверенные. Сам даже такие, грешным делом продавал… раритеты, чо… нет там никаких паспортных данных. Просто ФИО и аллес нормалес.

— А какие еще варианты есть? — без перерыва закурил новую папиросу Торопов.

— Можно заявиться, что мы, мол, без гражданства и без документов. И запроситься в русское подданство. В законе такое предусмотрено. Но оно нам надо? Я же говорю, мы законные граждане Российской империи и никто не в праве нас его лишать. Опять же, деньги есть, знания, умения. Кто на мы?

— Ну-ну, расхорохорился… — пуская ароматные клубы дыма, с усмешкой бросил Артем другу. — Всех победил заранее. Тут, брат, Россия. Хрена кому чего докажешь.

— Тоже верно. Думаю, если не прокатит с покупкой без всяких документов, начнем реализовывать план «Б», а пока и основная версия сгодится. Идем и покупаем. А потом, когда время сыщется и обстоятельства сложатся в нашу пользу — пойдем к чиновникам или в полицию. Нам же и на воинский учет вставать придется, и налоги опять же.

— Согласен. Попробуем в-наглую пролезть. Времена дикие, опять же, Сибирь кругом… Глядишь и проскочим.

— Не парься, все будет пучком, — уверенно заявил Вяче, хотя в глубине души его и самого грыз бурундук сомнений. И он резко сменил тему, уходя с зыбкой почвы, — Хе, зацени момент. По нынешним временам рубль — это почти грамм чистого золота. Так что ты тому рыбаку кучу бабла отвалил. Однако, это прям яхта, а не лодочка… Домик в городе — пусть и небольшая изба-пятистенок стоит сто рублей. Мы, правда, за двести берем, ну дык это ж настоящая усадьба, почти шикарная…

— Дык пригодилась ведь. А деньги что? Пыль. Тем более, когда их овердофига. — философски отозвался Артем.

— Тоже верно, — признал правоту друга Вяче. — И все равно, оцени масштаб.

— Зато дед даже если и сболтнёт кому про нас, то ему просто не поверят. Вот как раз по транспорту. Газетки я тоже просмотрел, только не про статьи, на другой предмет интересовался. Рекламных объявлений. Ты мне про автомобиль запрягал тему… Пораскинул я мозгами, шибко шикарно нам авто покупать. Две штуки, это два килограмма золота выходит на круг, не считая гаража, обслуживания и тд. Такое только местные олигархи себе позволить могут, а мы кто? Одним словом, не комильфо. Так что извини, Вяче, но никаких кабриолетов тебе покупать пока не будем — я ведь пригляделся вчера, на весь город их несколько, это немного чересчур. А вот мотоцикл — вполне «зер гут». Здесь, в городе, они в продаже вряд ли есть, да и не видел ни одного на улицах. Но можно заказать в Москве и нам быстро привезут скорым поездом. Начнем гонять, опять же пусть все видят. Заодно обозначим себя как автосервис и точку продаж мотоциклов. Ну, и ты на колеса пересядешь, а не на копытных будешь кататься с риском для жизни. Короче, главное, нашлись такие объявления. Надо теперь только их проверить. А потом на телеграф и связаться с производителем или продавцом. Для начала закажу полный каталог с техническими характеристиками. А далее посмотрим: «Харлей» или «Яву». Может даже «Минск» тебе для начала. — Последнее Тёма произнёс с лёгкой издёвкой.

— Вот и будет мне счастье! — завершил диалог довольный как слон Хворостинин, совсем не обидевшись на друга. Вариант с мотоциклом его на деле устраивал ничуть не меньше, чем автомобиль. Главное — техника под седлом. — Тёма, я тут подумал, а что, если с коляской взять? Чтобы и перевозить можно было, и пассажиров брать, да хоть бы и вместе ездить… Всяко сподручнее.

— Не факт, что они уже имеются… — охладил пыл друга Торопов.

— Так ты сам можешь замастырить чего-нибудь, ты же мастер на все руки.

— Не факт, — повторил с сомнением Артем, — Сварки тут нет, да и вообще дичь полнейшая по моим стандартам.

— Ничего, разберемся. — Улыбнулся другу Вяче. — Обязательно разберемся.

За разговорами время пролетело незаметно. Участники предстоящей сделки вышли на причал и сразу же, без малейших задержек, отыскали извозчика. Вяче, дождавшись, пока все рассядутся, негромко сказал бородачу в «фирменном» кучерском цилиндре:

— В управу станичную Атаманского хутора, голубчик.

— Ничего, мигом домчим, будьте любезны! — Польщенный вежливым обращением, заулыбался извозчик, — Пошла, голуба моя! — И коляска резво покатилась по колдобистой и пыльной, уже сутки не было дождя, зато широкой дороге в сторону центра станицы.

— Вот что, голубчик, у тебя размен с десятки найдется?

Кучер лишь пожал плечами и ответил с достоинством.

— Это ничего. Как не найтись, соберем и больше, коли нужда будет.

— Вот и славно.

Шарабан, поднявшись по угору, весело покатил по разбитым, колдобистым улицам, поднимая облака пыли, навстречу то и дело проезжали встречные экипажи, вот только ни одного автомобиля или мотоцикла они не увидели. Пару раз блеснули вдали стальными спицами велосипеды, вот и все технические новинки.

Вскоре они подъехали к небольшому двухэтажному бревенчатому зданию, на котором гордо реял флаг империи и красовалась побледневшая от времени вывеска: «АТАМАНСКОЕ СТАНИЧНОЕ ПРАВЛЕНІЕ».