Дикий Восток. 1910. Часть 2

Глава 19

Славку так распирало от нахлынувших чувств, что казалось еще не много и разорвет. Требовалось их немедленно выплеснуть наружу. Хотелось петь во весь голос, кричать о своем счастье на всю улицу, или пуститься в пляс прямо посреди мостовой, закружив в танце случайную прохожую. Обнять и расцеловать весь мир. Вот, что жаждала его душа. Он был счастлив. И больше всего он желал продлить этот чудесный миг как можно дольше. Чтобы это невероятное состояние полётности, удачи и почти воздушной легкости длилось и длилось. Бесконечно. Конечно, эта случайная встреча значила для него очень много. Это очевидно. И он не хотел сейчас возвращаться в ставшую уже привычной домашнюю обстановку. Она казалась ему слишком банальной в этот час.

Поэтому он просто сел на «Родстер» и покатил, сам не зная куда, особо и не задумываясь о цели. Ему нужна была дорога, стремительно стелющаяся под колеса мотоцикла и скорость. По городу не погоняешь, так что наш герой почти невольно направил руль машины в сторону от обжитых мест, на трассу. Проехав не слишком презентабельные окраины, он выбрался за пределы города и дал газу на полную. Мгновенно уплотнившийся встречный поток воздуха надавил, вынуждая распластаться на раме, прижаться к бензобаку, шум мотора, облака пыли за спиной и скорость. Да, именно этого он искал!

В голове у Вяче не осталось ничего лишнего. Слившись подобно древним кентаврам со своим «Триумфом», он несся по проселкам, то и дело ловко огибая ямы и колдобины. Судьба, сделавшая ему такой немыслимый подарок сегодня, сама вела его куда-то к одной ей ведомой цели.

Мотор, ревя на предельных оборотах, крутил привод заднего колеса, а Вяче тем временем лихо обгонял многочисленные крестьянские возы, мирно и неспешно бредущие домой из города.

Еще издали он приметил встречную телегу, на передке которой стоял во весь рост и энергично помахивал кнутом белоголовый парнишка почему-то без шапки. Усталая лошадка его уже и не откликалась на понукания и то брела шагом, то переходила на вялую, какую-то рваную рысь.

Вяче уже почти проскочил мимо, коротким взглядом заприметив, что внутри скорчившись, лежит девочка лет тринадцати-четырнадцати. На измученном лице ее, искаженным страданием, читались обреченность и бесконечная усталость. Вяче даже сбавил газа, невольно замедляя «Родстер», до того его поразило лицо подростка.

Проехав еще немного, он решительно затормозил и обернулся, глядя на печально и безнадежно бредущую вперед упряжку. «С девчушкой беда. Надо узнать, чего да как. Может, чем помочь!» Приняв решение, Вяче быстро нагнал телегу, заметив, что заднее правое колесо сильно вихляется, выдавая замысловатые восьмерки и на ходу крикнул:

— Что случилось, куда гоним? Слышь, малой, притормози! У тебя сейчас авария случится.

В этот самый миг, заднее колесо, прекратив выписывать кренделя, окончательно отскочило, перекосив телегу, ставшую одним краем на ось. Девочка тихо вскрикнула от боли пополам с испугом. Парнишка, не удержавшись на ногах, завалился внутрь с облучка и сел тощим задом на жидкую охапку подстеленной соломы.

— Я же говорил, тормози. Авария скоро… — назидательно повторил Вяче, глуша мотор. — Ладно, давай помогу с ремонтом, бедолага. Ты куда так несся? И не жалко тебе животину погонять, видел же, что заморилась совсем. Живодер, одним словом.

— Чего ты лаешься? Я Гнедого завсегда берегу, но тут дело срочное. Сестра совсем плохая, к докторам надо ее срочно. А батя в отъезде, далече, вот и пришлось самому.

— Это откуда же вы такие прикатили?

— Издалека. Почитай двадцать верст отмахали. Вот и приморился меринок наш.

Пока шел этот короткий разговор, они успели вернуть беглеца и оценить масштаб поломки. К счастью конструкция оказалась крепкой и особо не пострадала.

— Понятно. Давай, я подлезу под борт и подниму его, а ты накидывай колесо на ось.

Вяче даже особо не напрягся, домкратя собственной спиной деревянный каркас.

— Слышь, — чуть подкряхтывая, счел нужным задать он вопрос, — малой, тебя хоть как звать-величать? И сеструху твою? А лет вам по сколько, таким бравым?

— Меня Петей звать, а ее Натой. Мы близнецы. Весной пятнадцать будет. — Четко и по делу ответил мальчик.

— А меня Вячеслав Юрьевич. Фамилия Хворостинин. Что у Наташи болит? Давно это с ней?

— С утра. Животом мается. Места себе от боли не находит. Режет словно ее что. И продыхнуть не может толком. Голосок ослаб совсем. — С горечью отозвался Петр, с нежностью и состраданием глядя на сестру, негромко пояснил он.

— Понятно. Вот что. Я не врач, но немного соображаю. Было дело, тоже живот разболелся, пришлось скорую вызывать, вот мне тогда доктор показал-пояснил наглядно, мол, «нечего симулировать, нет у вас, молодой человек никакого воспаления, выпейте «ромашки с мятой» и не морочьте мне голову. И поменьше ешьте жирного». Одним словом, позвольте я посмотрю, как там у неё дела. Не бойтесь, я не наврежу.

Мальчишка, не понявший из несколько сумбурной речи почти ничего, ухватился только за последнюю фразу взрослого человека. Юность полна скепсиса, но в критические моменты, особенно, когда сама не знает, что делать, готова прислушаться и довериться старшим.

Бледная Ната лежала на правом боку поджав коленки. Славка осторожно прикоснулся к напряженному животу, и примерно определив место, мягко нажал указательным и средним пальцами, а потом резко отпустил.

— Ой, — с мукой в голосе простонала девочка.

— Понятно. — Самозваный диагност для проверки так же аккуратно нажал еще в паре мест, но там все было относительно нормально и боли не возникало.

— Петя, у сестры твоей походу аппендицит. Надо ее срочно оперировать. А до города еще пилить и пилить с вашей то скоростью. Да и колесо, глядишь, опять соскочит, мы ж его не всерьез починили. Чего делать будем?

Петр до того с тайной надеждой глядевший за манипуляциями незнакомца, поникнув, покачал головой.

— Не знаю, барин. Поедем, дай Бог, довезу в больницу, а там ужо ей помогут дохтора.

— Это да, обязательно помогут. И думаю, даже прооперируют сразу. Будет сестренка лучше прежней скакать. Только вот что мы сделаем. У меня мотоцикл с коляской. Загрузим в нее Нату и я прямиком покачу в Первую городскую клинику. А там прослежу, чтобы пациентку без проволочек забрали на операционный стол хирурги. Ты тем временем езжай туда спокойно. Как доберешься, зайдешь в регистратуру, узнаешь, где сестра. Я тебя дождусь. И ее не брошу, не сомневайся. Понял?

Мальчик, не зная, что предпринять посмотрел на сестру, словно прося ее совета. Та в ответ еле слышно, плача от боли, прошептала:

— Сделай, как господин Хворостинин говорит. Он добрый человек, я чую.

— Хорошо, я согласен.

— Вот и славно, Петя. Ты молодец и сестра у тебя умница. Я вас не подведу, жизнью клянусь. — Повернувшись к девочке, он, молча и без малейших усилий поднял легонькое тельце больной на руки и переправил прямиком в люльку. Наташа завозилась, пытаясь устроиться удобней, чтобы не было так больно.

Славка, который еще десять минут назад взирал на коляску с неким почти священным трепетом, как же, в ней сидела его любовь и царица — Варенька Белозерова, теперь же лишь радостно хмыкнул, видя, что широкое и мягкое кресло, сделанное рукастым Артемом, оказалось очень к месту и ко времени. Он укрыл чехлом девочку и усевшись в седло, мягко тронул мотоцикл с места.

На этот раз он ехал пусть и быстро, но куда аккуратнее, чтобы не допускать лишней тряски своего ценного груза. Но все равно выжимал из «Триумфа» максимум, понимая, что время дорого.

Доехав до клиники, Славка опять поднял Наташу и отнес прямиком в приемный покой.

— Срочно нужен хирург! — Безапелляционно и громко заявил он, продолжая держать легкое тельце на почти вытянутых руках.

Словно прочитав в бешенном после долгой гонки взгляде нежданного посетителя безусловный приказ, медсестра молча сорвалась с места.

— Ната, сейчас тебе помогут. Все будет хорошо, слышишь меня? Не плачь.

Девочка едва заметно кивнула ему в ответ.

— Вот и молодец. Смотри, уже каталку везут, сейчас тебя отправят в палату.

Переложив девочку, он без спросу пошел следом за носилками. И почти столкнулся с молодым врачом в белом халате и шапочке.

— Вы доктор? Нам нужен хирург.

— Я хирург. — Коротко отозвался он.

— Доктор, думаю у девочки аппендицит, надо срочно делать операцию. Не откладывая. Посмотрите сами, анамнез очевиден.

— А вы девочке кто? Родственник? Сосед? — Начав осмотр, задал он формальный вопрос.

— Случайно встретил их на трассе. Там поломка случилась с телегой. Довез на своем мотоцикле.

Врач удивленно вскинул глаза на Хворостинина. Он не понял, как ребенок мог ехать на заднем сиденье двухколесной машины.

Вяче, счел нужным пояснить:

— У меня трехколесная модель с люлькой. В ней и вез больную.

— Вот даже как… — Любопытно будет посмотреть, я знаете ли, большой поклонник новейшей техники.

— Без проблем, доктор. И я, и мой «Триумф» в полном вашем распоряжении.

Но врач уже не слушал его, сосредоточившись на обследовании. Пропальпировав живот и задав Наташе пару вопросов, доктор, сделав предварительные выводы, обратился к Хворостинину.

— Я так понимаю, вы не намерены покинуть палату?

— Пока вы ее не заберете на стол — нет. И я готов заплатить за вашу работу, доктор, сколько скажете.

— Хорошо, мне необходимо тщательнее осмотреть пациентку. Мария Сергеевна, везите ее в смотровую. — Повернувшись к Славке, хирург спокойно сказал. — Денег мне предлагать не требуется, я получаю жалование от города. И, несмотря на то, что у нас есть плановая очередность, я вижу, что состояние у нее острое. Так что сделаем все и срочно. А теперь прошу немедленно выйти вон. — Уже приказным тоном добавил врач.

— Спасибо вам, доктор. Все. Меня здесь уже нет.

Славка только теперь ощутил огромную усталость во всем теле. Он сел на стул, и тяжело привалясь к холодной стене, бездумно уставившись в одну точку, замер в ожидании. Сколько прошло времени, он бы и сам не смог сказать. Даже посмотреть на свои роскошные ролексы сил не осталось. Требовалась пауза, тело и голова гудели. Быть может, он даже задремал на время. Тихо, без сновидений. Пробудил его голос Пети.

— Вячеслав Юрьевич, где сестра? Что с ней?

— Петро? Добрался? — Открыв глаза, Славка бросил взгляд за широкое окно больницы. На улице темнело. — Все должно быть в порядке. Сдал прямо в руки хирургов. Обещали немедленно начать оперировать. — Глядя на бледного, утомленного мальчишку, он спросил:

— Ты когда ел в последний раз? Умаялся поди совсем. Пошли я тебя покормлю. Да и сам подкреплюсь.

— Нет, пока про Наташу новостей не получу, никуда отсюда не уйду.

— Тоже верно. Посидим еще, глядишь, дождемся хороших новостей.

— У меня с собой есть. Мамка дала на дорогу. — Петя развернул узелок с нехитрой снедью. Луковица, пару кусков ржаного хлеба, немного соленого сала, пару вареных яиц. — Вот, угощайтесь, Вячеслав Юрьевич, если не побрезгуете.

— Отчего ж нет? Обязательно отпробую. Давай по-братски. Поделим пополам. Только здесь неловко, все же больница. Давай на двор выйдем.

Славка достал нож и ловко порезал белый, в прожилках кусок. Оба молча принялись есть. На дворе стояла тихая, поздняя осень. Недавний снег стаял, ветер разогнал облака, солнце, подсушив землю, подарило омичам несколько теплых дней. Закончив с перекусом, оба принялись молчаливо ждать. Волнение за судьбу Наташи не отпускало обоих. И потому разговаривать им не хотелось.

В дверях показалась медсестра:

— Михаил Григорьевич, ваш лечащий врач, закончил операцию. Все прошло хорошо. Она сейчас спит, отходит от наркоза. До утра вам здесь делать нечего. Идите уже, отдыхайте.

— Спасибо вам. — Обернувшись к мальчику, он, постаравшись говорить как можно убедительнее, сказал. — И вправду, Петро, ночи холодные. Ты где ночевать собираешься?

— В телеге.

— Это не дело. Давай вот чего. Гнедка твоего и повозку поставим в конюшни на Дворцовой, а сами поедем ко мне. У нас с братом большая квартира на Лермонтова, это на другом берегу Омки, ближе к городской думе. Места всем хватит. Заодно и накормлю тебя разносолами, знаешь какой у нас повар мировой! Бывший кают-компанейский кок с броненосца «Цесаревич»!

— Неловко…

— Значит, сестру чужому человеку доверить ловко, а самому пойти в гости, когда зовут — не годится? Ну, смотри сам. Ты парень уже взрослый. Мое дело предложить, уговаривать не стану.

Трудно сказать, что больше повлияло на решение Петра — перспектива в одиночку спать в подводе осеней зябкой ночью или возможность проехаться на чуде техники — мотоцикле с коляской. «Триумф» произвел на подростка неизгладимое впечатление и всю дорогу до дома он то и дело озадачивал Вячеслава вопросами о назначении тех или иных узлов и агрегатов машины. Тот, как мог, отвечал, регулярно отсылая к «технарю» Артему, мол, вот доедем и спросишь у Артема Александровича, он спец, а я только водитель.

Уже совсем стемнело. Ведомые ярким светом фонаря, они въехали на двор и заглушили двигатель. Стало тихо. Только яркий свет из окон дома ласково манил к себе, обещая тепло и уют.

— Всем здорово! Артем Саныч, Трофим, знакомьтесь это Петр Иванович Лукомцев, можно просто Петя по младости лет. Мы с ним сегодня одного очень хорошего человечка спасали! А сейчас герою негде переночевать, так что принимайте его со всем почтением.

— Есть принимать со всем почтением. — Подхватился слуга. — И напоим, и накормим, и горячей ванной обеспечим. Я так понял, в гостевой комнате надо свежей белье постелить? Чтобы спальное место выделить не хуже прочих.

— Все верно ты, Трофим, понял. Ну, раз еды полно, давай, корми нас. Мечи все на стол, мы голодные как волки зимой. Но сначала быстренько помыться. А то грязный как не знаю кто.

Пока Вяче с Петькой сначала приводили себя в порядок, а жадно насыщались обильными кушаньями, Артем поначалу вышедший из своего насквозь прокуренного и заваленного бумагами, технической документацией, справочниками, прейс-курантами и чертежами кабинета успел снова засесть за работу. Комната, занятая Тороповым под домашнюю мастерскую была смежной со столовой и Славка поначалу лишь молча зыркавший через полуоткрытые створки дверей в спину друга, не удержался от подколки:

— Ты что, чертилка, сколько же собираешься работать? Сутками что ли?

— Да надо сделать срочно. — Словно оправдываясь, объяснил, почему-то смутившись Торопов. — Сроки горят. Обещал завтра предоставить. А днем замотался. Поверишь, нет времени. Пока нахожусь на заводе, совсем не до чертежей. Вот и приходится ночами добивать. А вообще, давай, не отвлекай.

— Ясно. Ну, смотри, не надорвись. Всякий энтузиазм хорош в меру.

Вяче, нацедив себе в бокал арманьяка, уселся у камина, принявшись размышлять о недавних событиях. Несмотря на накатившую после еды усталость, спать ему совсем не хотелось. Как и расставаться с этим чудесным и таким счастливым днем.

Тем временем Петя, поначалу тихо сидевший в углу, и лишь издали молча наблюдавший за работой Артема, принялся постепенно придвигаться все ближе, пока не оказался буквально за спиной Торопова. Долго сохранять тишину мальчишка не смог и принялся ненавязчиво задавать вопросы. Тема отвечал рассеянно, чертеж требовал полной концентрации внимания и мыслей на себе. И тут его поразило очередное высказывание мальчика:

— А почему здесь пропуск? Детали не соединены.

— Где? — Разом всполошился инженер-самоучка.

— Вот, — указал пальцем Петька на нужный фрагмент.

— А, да. Все верно. Тут будет запчасть, но я ее прорисовку отложил на потом. Она довольно замысловата и там требуется кропотливая работа. Пока делаю основной объем. А ты что же, понял, что здесь изображено?

— Само собой. — Почти фыркнул в ответ Петька.

— Хм, интересно. А сам не хочешь попробовать?

— Рисовать?

— Чертить. Да.

— А можно? — с замиранием и надеждой в глазах спросил парнишка.

— Само собой, — в тон ему отозвался Артем. — Вот бери лист бумаги, карандаши, линейку с готовальней. Вот тебе образец, скопируй его как можно точнее.

Дав мальчику исчерпывающие наставления и инструкции о принципах изображения трехмерных моделей, Торопов вернулся к своей работе, лишь изредка бросая на Лукомцева короткие взгляды. Тот сидел и, немного высунув язык от усердия, с жаром чертил. Справился мальчик на удивление быстро и, что куда важнее, получилось у него очень неплохо, особенно для первого раза.

— Молодец, Петя. А теперь попробуй задачку посложнее. Вот тебе деталь. Измеряй ее и переноси пропорции на бумагу.

Вяче пораженный таким предложением друга даже отвлекся от созерцания огня и задал удивленный вопрос:

— Тема, а ты не перебарщиваешь? У парня два класса церковно-приходской школы. Ты не торопишься?

— У него пока что все получается, надо посмотреть, что выйдет. Талант не скроешь.

— Тебе виднее, — с ощутимым скепсисом в голосе проворчал Хворостинин.

Прошло некоторое время и Петя поднявшись из-за стола поднес Торопову свой первый настоящий чертеж.

— Вот, сделал. Не очень хорошо вышло. Вот здесь и здесь неточно. Надо переделать.

— Подожди, подожди. Ничего менять не надо.

Артем проверил работу и убедившись, что выполнена она отнюдь не плохо, лишь покачал головой.

— Хм… это же просто отлично как выполнено. А недоработки ты и сам отметил. Вдвойне хвалю. Послушай, Петр, как тебя по батюшке?

— Иванович.

— Вот, хорошо. А давай ка ты, Петр Иванович, ко мне чертежником пойдешь. Точнее, пока учеником чертежника. Но с твоими способностями ты быстро освоишься. А у меня времени на эту работу постоянно не хватает, сам видишь, брат, приходится ночами трудиться, впотьмах глаза ломать. Одним словом, мне позарез нужен помощник.

— Почему бы нет? — по-взрослому солидно ответил Лукомцев. — Только сперва надо с Наташей повидаться, потом Гнедка с подводой до дома отвести. И у отца с матерью разрешения испросить.

— Это понятно. Смотри. Оклад тебе положу в пять рублей в месяц на полном содержании. Жить будешь здесь. В отдельной комнате. Одежда, прокорм — за наш счет. Ну, там по хозяйству помочь кое-где Трофиму, а так — полноценно работа со мной на заводе. И еще за каждый чистый чертеж буду тебе по копейке доплачивать. И вот еще что. Обязательно учиться будешь. На заводе с нашим участием и попечением школу для рабочих открывают. Вот и ты в ней заниматься станешь.

У Пети от озвученных перспектив загорелись глаза. Он радостно кивнул и тут же попросил дать ему еще лист, чтобы исправить огрехи сделанной схемы. Но Артем твердо отказал, сказав, что пора всем спать.

Если кому то из читателей покажется, что Артем пожадничал и мало предложил мальчику за работу, то могу уверить вас, в те времена этот доход выглядел вполне солидно для подростка.

Уже собираясь разойтись по своим спальням, Славка все же решился рассказать Артему о главном.

— Слышь, Тема, — негромко сообщил он другу. — А я ведь сегодня с Варварой Дмитриевной повстречался. Такая история.

— А чего молчал столько времени? — Искренне возмутился Торопов. — Почему раньше не сказал?

— Сам не знаю. Не хотелось вот так, в суете об этом говорить.

— Ого. Да всерьез тебя зацепило. А Петруху ты откуда взял? Зачем притащил? Котенка ладно, а тут целый человек.

— Это целая история. Захотелось прокатиться на природе. И вот так случилось. Надо было помочь. Никак иначе нельзя.

— Ну, ты даешь, Вяче. Силен. В данном случае одобряю полностью. Вопросов нет. Все чин-чинарем. И парень со светлой головой. В самый раз какой и нужен.

— Какое облегчение. Вот весь день думал, а одобрит Тема мои поступки или нет? Прям страдал…

— Ну-ну, раздухарился. Давай, про красотку рассказывай лучше.

— А чего тут говорить? Довез на «Родстере» до ее дома. Она меня в гости позвала. Познакомился с мамой Вари, Еленой Георгиевной. Сидели, разговаривали, пили чай. Так я к чему веду? Варвара ищет место, чтобы накопить на учебу в ВУЗе. Хочет наукой заниматься.

— Дела. Такая красотка да еще и ученая? Не слишком ли? Абсурд и полный конец обеда.

— Ну как тебе сказать… Не знаю. Посмотрел на ее маму и увидел, какой Варя станет лет через тридцать. И вот какой вывод сделал. Без вариантов я хочу с ней провести всю жизнь.

— Хм, ловко. Это ты грамотно развернул. Умно. Дальше чего?

— Ладно. Послушай. Ее из шляпного салона попросили. Одним словом, я предложил ей работу — учителем в нашей школе на заводе Рандрупа.

— Уверен? А справится? Она ведь очень молода. Я так понимаю, недавняя гимназистка.

— Девица, а характер стальной. Уверен, работяги будут ее слушаться с полуслова. Как бойцы своего любимого отца-командира.

— Ага, деву-командиршу, — Хихикнул Артем.

— Вроде того. Да и как такую умную и красивую не слушать?

— Может ты и прав. Только смотри, попадешь под каблук и конец.

— Не. Ты же меня знаешь, я человек характерный. Хочу завтра отвезти Варвару на встречу с Александрой и Татьяной. Пусть побеседуют и свои выводы сделают. Если не возникнет заковык, начнет работать. Будем часто встречаться…

— А-а-а, какой ты ловкий. Ну да, конечно. Я смотрю, ты совсем, парень, поплыл.

— Ты пойми, Тёма. Я ведь в прошлый то раз едва ее разглядел сквозь стекло. А теперь сколько проговорили, в деле друг на друга посмотрели… Одним словом, я на двести процентов подкрепил свое первое впечатление. Девушка просто золото. Нет, золотом ее называть, это делать металлу слишком щедрый комплимент. Золото что? Ерунда, пуль. — Разгорячившись, Славка заговорил настойчивей и громче. — Такие люди бесценны, даже если и не так красивы. А тут все вместе и сразу.

— Тебе виднее, — коротко отозвался Артем.

— Сам увидишь.

— Логично. Что, и предложение сделать собираешься?

— Это понятно. Я с первого момента был готов. Вот только думаешь это так просто? На дворе другая эпоха. И здесь с наскока не решить. И времена, и люди очень благовоспитанные, с пониманием приличий и правил. Для начала надо поухаживать, сойтись поближе. Однако не сомневаюсь, что они сами-то прекрасно поняли мой настрой. И Белозерова старшая — Елена Георгиевна, и Варвара. К слову, еще что интересно. Брат у нее учится в Киевском политехе вместе с неким юным дарованием по имени, тут внимание, та-дам, звучат фанфары, Игорь Сикорский. Вроде даже они там что-то конструируют на пару. Брат написал письмо. И в нем рассказал о новом своем друге. Такие пироги.

— Ого. Дела…

— Ага. Я вот и подумал, что надо нам будет прокатиться в Киев и пообщаться с ними. Глядишь, договоримся о чем… В исходной реальности он скоро поедет в Питер и станет там генеральным конструктором. Прямо с третьего курса института. Студент, епрст. Ты уже не раз заявлял, что авиация это не твое. А тут целый гений авиа и вертолетостроения. Глядишь, сумеем найти общий язык. И предложить войти в какой-то общий проект. Останется только направлять его и своевременно подсказывать какие-то решения толковые. Ну и по двигателям качать. Главное что? Ему ведь и не надо ничего разжевывать! Сам разберется! Ну, ладно, это дело будущего.

— Пора спать уже. И вот что, Вяче. Я тебя от души поздравляю. И рад очень за вас обоих.

У Славки затеплело на душе от слов друга, который первым во всем мире соединил пусть и на словах его и Вареньку Белозерову. Их вместе.