Дикая охота

Глава 21

Черный смотрел своими непроглядно-темными провалами глаз на монитор. Картинка дисплея демонстрировала как группа из пяти человек несущая шестого на носилках прошла через пункт КПП. Форпост Культа, расположившийся неподалеку от Зоны, был на совесть законспирирован и использовался как оперативная база для контроля и наблюдения за действиями атомитов, муров и стронгов. В принципе, она во многом была копией той базы, которую месяц назад разорили Дикарь и нимфа. Разве что, в качестве основы было использовано не заброшенное бомбоубежище МЧС, а мукомольный завод, при котором располагалось крупное зернохранилище. Этот промышленный объект находился на затяжном кластере, здесь не было ничего интересного как для рядовых рейдеров, так и для зараженных. Само здание завода за годы нахождения в реалиях Стикса порядком обветшало — ржавые бункеры для зерна, облупившаяся краска, выбитые окна. Словом, для стороннего наблюдателя это была самая типичная картинка среди пейзажей Улья. И культисты всячески старались поддерживать ее обманчивый внешний вид, не внося никаких внешних изменений, что могли бы выдать присутствие тут людей.

А вот в глубине помещений громадного комбината располагались технические и жилые помещения, отремонтированные и приведенные в порядок. Подъезд к базе осуществлялся по тоннелю, который выходил на поверхность в двух километрах от мукомольного завода, где сам выход располагался в густых зарослях, что исключало практически любую возможность случайного обнаружения при ротации персонала базы.

Команда Разлома, которую Черный используя свои связи и различные рычаги давления внутри иерархии Культа, реквизировал из другого Крыла, чтобы насытить команду загонщиков, которые гоняли трижды проклятого Дикаря. Поймать его и выместить негодяю за все неудачи и унижения последних недель стало для Черного делом принципа. К несчастью, это привело к ликвидации нескольких групп оперативников-профессионалов, которые оказались не готовы к тому, что цель оказалась способна брать под контроль и тактически грамотно управлять в бою серьезной стаей, во главе которой был даже прилично развитый элитник. Это повисло очередным грузом ответственности на шее Архонта, но Черный понял, что, если откажется от своих планов по захвату Дикаря, на нем можно будет ставить крест — его просто похоронят внутри Культа. Даже если этого не сделает сам Владыка, который более чем прозрачно намекнул на невозможность провала, так другие Архонты и Иерархи, которые только и ждут шанса захапать себе в руки побольше влияния. Черный за последние пару лет неплохо продвинулся по служебной лестнице, если можно так выразится, в процессе отдавив немало мозолей на чужих ногах. И пока удача благоволила ему, обласканному вниманием Владыки, шипение конкурентов за спиной мало беспокоило Архонта, то сейчас, после череды провалов стул под ним серьезно зашатался. Чем поспешили воспользоваться те, на чьих плечах Черный в прошлом поднялся вверх.

И сейчас момент был, что называется «пан или пропал». Либо он достигает поставленных Владыкой целей и реализует подправленный многоуровневый план по расширению контроля Культа на огромной территории, либо ему смело можно было пускать себе пуля в рот. Потому что в противном случае альтернативой будет гораздо более страшная участь.

И потому сейчас он с едва сдерживаемым ликованием наблюдал за тем, как служители вносят на носилках того, кто едва не пустил под откос тщательно выверенный проект, в который он вложил полтора года своей жизни и просто неимоверное количество нервов и усилий. Этот человек домокловым мечом повис над его шеей раз за разом разрушая то, что Черный претворял в жизнь месяцами, штрих за штрихом, уничтожая по цепочке одного за другим его агентов, словно точно знал кого следует атаковать. Черный не верил в такие совпадения, и собирался, если потребуется, вместе с кишками вырвать из пленника признание, кто из его «коллег» по ремеслу пытался таким способом его подставить под гнев Владыки Культа, убрав таким образом опасного конкурента со своего пути.

— Этот пленный должен быть под круглосуточным надзором. Работать с ним крайне аккуратно. Предыдущая «отмычка» поплатилась за неосторожность при контакте перегоревшими мозгами. За любую ошибку или ненадлежащее исполнение моих распоряжения будешь нести личную ответственность.

Местный «мозголом» склонился в поклоне перед одним из первых лиц Культа. Пока Архонт находился тут, его полномочия делали его абсолютным хозяином этой базы вместо со всеми находившимся тут служителями, потому ослушаться его не посмел бы даже начальник местного гарнизона. В сравнении с ним, власть Архонта если была и не безграничной, то весьма и весьма обширной, в то время как тот отвечал лишь за конкретный объект и вверенных ему людей.

Руководитель оперативной группы прошел стандартный контроль ментатом и сразу же затребовал встречу с ним. Черный дал добро.

Огромный кваз вошел в кабинет, услужливо предоставленный начальником форпоста Архонту, и в немаленьком, вообще-то, помещении сразу же стало как-то тесно. Он снял с головы глухой шлем и со стуком поставил его на стол перед Черным, после чего приземлился на жалобно скрипнувшее кресло. По выражению и без того не особо симпатичного лица бойца он понял, что тот взбешен до предела. Однако кваз старался сдерживать свои эмоции, хоть у него и получалось не очень.

— Приветствую. Твое задание выполнено.

Любой другой кшатрий, из тех, что были подчиненны лично ему, после разговора в таком тоне с Черным очень горько пожалели бы о своей непредусмотрительности. Но Разлом и его группа «принадлежали» другому Иерарху. Черный попросил их передать ему в подчинение только на время этой поисковой спецоперации, в обмен на ранее оказанную тому Иерарху услугу. Потому наказать этого бойца за заносчивость было не в его власти — рамки его контроля над Разломом и его людьми ограничивались выполнением данного задания. Потому Черный сохранял внешнее спокойствие и не позволял своему бешенству выйти наружу.

— Что же, я благодарен тебе и твоим людям. Вы оказали огромную услугу Культу.

Разлом, явно не ожидавший что его собеседник сохранит железобетонное спокойствие, растерялся и ответил уже более спокойным тоном.

— Благодарю, Архонт.

Но Черный не был бы собой если бы тут же не вернул зарвавшегося солдафона с небес на землю.

— Вижу, твоя группа понесла потери?

Ромбовидные зрачки нечеловеческие глаз кваза расширились от вновь вспыхнувшей злобы, он сощурился и упер в него свой тяжелый взгляд. Если бы взором можно было поджигать, Черный бы непременно воспламенился прямо сейчас. Но Разлом взглядом поджигать людей не умел, потому скрипнул зубами и ответил глухим голосом.

— Выполняя это задание, моя группа потеряла половину бойцов.

Архонт в притворном жесте сочувствия сложил ладони домиком.

— Что же, мне жаль твоих людей. Остается лишь утешится тем, что те, кто погиб, отдали свои жизни дабы исполнить свой долг. Все остальные группы провалились.

Судя по эмоциям, что шибали от Разлома густыми волнами, утешение на нем не сработало, скорее наоборот. Черный, между тем продолжил говорить.

— Мне доложили, что ты притащил с собой постороннего! Это так⁈

— Верно.

Архонт приподнял бровь над черным провалом глазницы.

— Мне ведь не нужно напоминать тебе про наш внутренний регламент? Мы сейчас находимся на секретном, законспирированном объекте. Я не могу допустить мысль, что такой профи своего дела как ты, мог допустить подобную оплошность и поставить под угрозу не только наши жизни, но и существование нескольких проектов, завязанных на это место?

Кваз громко хрустнул костяшками, сжав кулаки так, что натянутая кожа кистей заскрипела под нагрузкой.

— Моя группа ценой серьезных потерь выполнила задачу, которую не смогли все остальные. Я нашел потенциального кандидата в свои люди — мне ведь нужно как-то восполнять тех, кто погиб на этом задании. Полагаю, в данном случае можно допустить некоторое смягчение регламента? Я беру ответственность за новичка на себя и гарантирую, что он будет полностью под моим контролем.

Черный сделал паузу, размышляя о том, стоит ли еще надавить на кшатрия, но, в итоге, пришел к выводу, что пора остановиться. В конце концов, кто знает — возможно ему когда-то еще потребуется помощь людей Разлома. Не стоило его лишний раз бесить. Особенно без какой-либо причины.

— Что же, раз ты берешь всю ответственность на себя, я думаю мы можем пойти на разумный компромисс. Однако, он в любом случае должен пройти через руки наших «мозгоправов».

Кваз выдохнул с облегчением — он тоже не хотел ссориться с Архонтом Культа. Пусть тот не имел над ним прямой власти, однако возможностей насолить ему и его людям у Черного было масса.

— Уже. Я последний человек на этой базе, кто хочет чтобы от новичка были проблемы.

— Вот и прекрасно. В таком случае, не буду больше задерживать. Наверняка ты и твоя группа устала после вылазки. Вам не помешает позаботиться о раненых и привести себя в порядок перед возвращением к себе.

Разлом кивнул лысой и блестящей, словно шар для боулинга, головой и стремительно ретировался из кабинета.

Черный еще некоторое время наблюдал за его огромной фигурой через камеры наблюдения, после чего переключился на вид камеры с самым важным заключенным этого места. Пришла пора найти ответы на все свои вопросы.

Общение с местными ментатами окончательно доконало Токсина. Впрочем, для него подобные штуки были не в новинку — специфика их работы была такова, что ему время от времени приходилось сталкиваться с безопасниками, а местные ментаты суть те же СБшники. Как говорил начальник их отделения 'не рассказывай жене и безопаснику того, о чем тебя не спрашивают. Тут это правило тоже работало — живой детектор лжи и не подумал спросить про то, знает ли Токсин приведенного в это убежище пленного или если да, то кем он ему приходится. В итоге, его маленький секрет так и остался секретом. Вот только, в отличие от земных конторских, местные ребятки лезли тебе в мозги в прямом смысле. И ощущения от этого получались гаденькие. Потому после процедуры дознания у СОБРовца появилось огромное желание помыться и отключиться от всех внешних раздражителей. Последние пару суток выдались на редкость выматывающими, а он ведь только-только пришел в себя после серьезных ранений. Да и форс-мажорное применение открывшегося дара Стикса тоже не добавило его жизни позитива. Словом, у Токсина было лютое желание придавить на массу часиков на двенадцать. Поэтому он попросил показать ему апартаменты, где он мог помыться и заземлиться.

Молчаливый и хмурый мужик в форме охраны отвел его на цокольный этаж, где дальше по коридору слева и справа располагались стальные глухие двери и дал ключи от его номера. Не утруждая себя дальнейшими телодвижениями, он свалил обратно, предоставив Токсина самому себе. Благо на выданном ключе имелась бирка с номером его комнаты. Спецназовец тяжело вздохнул и направился вглубь ярко освещенного коридора, выискивая необходимую дверь.

Двери тут, к слову, были очень интересные, противовзрывные с подавлением шума. Чтобы выломать такую, придется нехило попотеть. Зачем им тут такое хозяйство, Токсин старался не задумываться и просто шел вперед.

Но добраться до своего номера у него не вышло. Когда он проходил мимо двери с номером «112», видеокамера (такие висели над каждой из дверей), вдруг ожила и уставила свой холодный зрачок прямо на него. Зашипел небольшой динамик рядом с панелью с клавишами, которая блокировала цифровым паролем тяжелый внутренний замок. А затем оттуда донесся голос, от которого волосы на голове Токсина моментально встали дыбом. Ибо перепутать неповторимые интонации его крестного с кем-то еще, даже несмотря на искажение помехами низкокачественного дверного динамика, было практически нереально.

— Ну здравствуй крестничек! Какими судьбами?

— Ну и как там твои успехи?

Дикарь, развалившись на кожаном диване почесал задумчиво левый локоть.

— Просто прекрасно. Я уже проникла в сети местной службы безопасности. У них абсолютно нет никакой защиты — они определенно не ждут саботажа или нападения изнутри объекта. Очень странно. В любом случае, я контролирую все двери, что блокируются электронными, а не механическими замками, освещение, видеосистему и…., секундочку… — Настя выдержала драматическую паузу — систему оповещения и лифт.

Многочисленные плазменные экраны на стене вспыхнули и принялись демонстрировать картинку с камер наблюдения, разбросанных по всему убежищу.

— Тут есть лифт?

— Да, но не очень понятно куда он ведет. Помещение внизу явный новострой и камер там либо нет, либо они контролируются отдельной сетью. Что маловероятно, так что я склоняюсь к мысли что туда просто еще не успели подвести коммуникации. Судя по отчетам на постах охраны, там расположен туннель, который ведет прочь из убежища и выходит на поверхность в паре километров отсюда. Скрытый выход, который местные используют как основной вход и выход. Максимальное соблюдение маскировки.

Дикарь хмыкнул.

— Умные твари, неплохо тут устроились.

Тут искин позволил себе пошутить. Она в принципе в последнее время взяла на вооружение многое из словесного арсенала своего хозяина. Причем делала это пугающе быстро, обучаясь всему прямо на ходу.

— Но ведь хозяин всерьез настроен им подпортить настроение и радость бытия, верно⁈

— О да, еще как настроен. Нужно же довести до конца то, чем с таким успехом все это время занимался мой вечноголодный визави! Но предварительно стоит разобраться с ним самим. У тебя все готово?

— Да, анализ завершен, инструментарий активен. Все тестовые данные собраны, система откалибрована и работает штатно. Мы можем начинать по вашему желанию.

Дикарь резко встал с мягкого дивана, размял шею и решительно шагнул к стенке с мониторами.

— Раз так, не будем тянуть. Я и без того слишком уж тут засиделся.

Он прикоснулся рукой к стене, и модерновая гостиная из его московской квартиры пошла рябью вновь превратившись в мрачную и сырую камеру, насквозь провонявшую тошнотворными миазмами зараженного. Он приблизился к стене и положил руки на поверхность металлической двери с крошечным, зарешеченным окошком. Запорный механизм заскрежетал под листовым железом, щелкнул глухо, после чего тяжелая дверь слегка приотворилась.

Дикарь глубоко вздохнул раз и другой, после чего налег на стальную створку плечом. Заржавевшие дверные петли завизжали противно, дверной проем расширился достаточно, чтобы в него можно было протиснуться взрослому, крепко сложенному человеку, и он выбрался наружу.

Помещение сильно изменилось с тех пор, как он был тут последний раз. Теперь это был не коридор со множеством запертых дверей. Ему на смену пришла круглая пещера, на стенах которой висели факелы, пламя которых, потрескивая, отбрасывало беспокойные тени на пол и закопчённый потолок.

Стоило ему войти в нее, как на противоположной стороне замерцал воздух, искажая видимость как над раскаленной доменной печью, где струи перегретого воздуха создают оптические искажения. Потом мерцание увеличилось и оформилось в огромную фигуру монстра, упакованного в темно-серый шипастый хитиновый панцирь.

Голод стал выглядеть еще кошмарнее, чем при их последней встрече. Месяц на вольных харчах определенно пошел ему на пользу. Если раньше его можно было сравнить с развитым рубером то сейчас он окончательно превратился в элиту — безо всяких скидок. Причем в элитника крайне хищного и опасного вида, подозрительно похожего на того суперэлитника, которого Дикарь распылил на атомы на самом старте своего пути в Улье. Такая же жуткая машина для убийства, от одного вида которой кровь стынет в жилах. Разве что в размерах ему уступал.

Но и Дикарь уже давно не был тем сопливым свежаком, каким загрузился когда-то (казалось тысячу лет назад) на московский кластер и который шугался каждого квелого пустыша.

— О, я гляжу, ты подкачался с нашей последней встречи! Недурно. Вот только я тоже без дела не сидел. И пора нам с тобой, братец, разрешить наш экзистенциональный спор и расставить точки над «i». Кому остаться, а кому исчезнуть навсегда.

В поле его видимости, на самом краю, чтобы не загораживать обзор, появилось две полоски зеленоватого оттенка. Удобно.

— Я постаралась визуализировать запас вашей ментальной энергии максимально понятным образом. Это примерный уровень вашей способности противостоять личности зараженного. И его вам. Показатели довольно примерные, потому что модель имеет много переменных. Но это лучше, чем ничего.

Где-то в глубинах нутра Голода зародился грозный рокочущий звук. Он приоткрыл кошмарную пасть, усаженную в несколько рядов бритвенно-острыми зубами. Из-за хитиновой брони его морда походила на какое-то инфернальное забрало рыцарского шлема прямиком из глубин ада. Но урчание быстро сошло на нет. Элитник с оттяжкой ударил по полу шипастой лапой так, что по камню пошли трещины. Потом его фигура снова подернулась дымкой, искажающей видимость, в результате чего от его массивной фигуры отпочковалось несколько размытых силуэтов поменьше, которые спустя пару мгновений оформились в трех лотерейщиков, топтуна и кусача, которые разошлись веером, окружая противника с разных сторон. Зеленая полоска Голода сократилась процентов на двадцать, а сам он внезапно стал выглядеть как-то меньше, что ли, чем минуту назад.

— О, да ты смухлевать решил, я гляжу. Ну тогда уж не обессудь.

Тело Дикаря вскипело черной пеной, состоявшей из шевелящихся микроскопических кубиков. Его силуэт резко увеличился в размерах, и спустя непродолжительное бурление этой серо-черной массы оформился в знакомые хищные обводы экспериментального управляемого штурмовика Аид ver. 3.17. Полоска «здоровья» Дикаря укротилась на сорок процентов. Стальной великан зажужжал сервоприводами, приходя в движение, после чего принялся раскручивать стволы трехствольного минигана, угрожающе застрекотавшего электроприводом орудия.

— Видишь, не ты один так умеешь!

Голос Дикаря, усиленный динамиками штурмовика громом прокатился по пещере, после чего тот нажал на спуск. Струя крупнокалиберных пуль сбрила двух передних жрачей, распилив их на мелкие окровавленные ошметки в мгновение ока. Прилетело и кусачу — одна из пуль срикошетила от его покатой брони, уйдя в потолок, оглушив на какое-то время. Топтун и последний оставшихся в живых лотерейщик зайцами сиганули в разные стороны и бросились к стальной махине, пытаясь выйти из зоны поражения страшного оружия и зайти Дикарю за спину. Что характерно, от кинетической пленки защиты Голода крупнокалиберные пули отскочили, словно горох. Тот, кажется, их даже и не заметил. Он выжидал удобный момент, наблюдая чем закончится атака его миньонов на Дикаря.

Но они зря думали, что миниган представляет собой единственную угрозу. С плеча Аида сорвались несколько огненных стрел. Два НУРа настигли топтуна, лотерейщику хватило ловкости уклониться от летевшего на него смертоносного подарка. Он распластался в воздухе, явно планируя приземлиться на загривок штуровику, и начать там вести деструктивную деятельность. Вот только его планам было не суждено осуществиться. Аид пришел в неожиданно стремительное для такой громадины движение, и сжатый кулак его левого манипулятора, словно железная кувалда встретился с уродливой мордой жрача. Жутковатый и отчетливо слышный треск ломающихся костей ознаменовал эту эпичную картину, ставя жирную точку в полете лотерейщика. Его череп превратился в смятый арбуз, и туша безвольно рухнула под ноги Аида.

Тем временем, не теряя ни секунды, штурмовик, жужжа сервоприводами, все так же стремительно пришел в движение, сократив дистанцию между ним и оглушенным кусачом. Развитый зараженный почти пришел в себя после оглушительного столкновения его башки с крупнокалиберной пулей. Он перевел взгляд мелких, горящих злобой на приближавшуюся металлическую махину, дернулся, пытаясь уйти в сторону, но левый манипулятор сомкнул стальную хватку у него на горле, после чего продолжавшие вращаться дымящиеся стволы минигана были поднесены вплотную к уродливой физиономии кусача. Дикарь надавил на гашетку и голову мутанта словно сдуло порывом ветра, разбросав кровавую кашу из мозгов по подземелью.

Полоска «жизни» Голода со смертью последнего зараженного сократилась еще на двадцать процентов, и теперь она уравнялась с уровнем «здоровья» Дикаря, который сильно потратился на визуализацию Аида.

Дикарь, тем временем, не собирался играть в поддавки. Он одним залпом разрядил в Голода ракетную турель, отправив ее на перезарядку, после чего навел прицел своего оружия на его фигуру и вновь утопил гашетку.

В это раз элитник не стал стоять столбом и пришел в движение. Причем, его движения выглядели очень странно. Словно каждую секунду от его силуэта отделялись фантомные копии, которые двигались в разных направлениях. Они почти сразу исчезали, растворяясь в воздухе, словно дым, но своим появлением он серьезно сбивали с толку. Было совершенно непонятно, куда движется оригинал, его фигура расплывалась за очертаниями многочисленных фантомов. Поэтому, половина выпущенных Дикарем пуль и НУРов ушла «в молоко». А те, которые попали в цель, расщепились без видимого урона противнику после столкновения с кинетическим полем, генерируемым способностью Голода — точно такой же, как у него самого.

Однако, благодаря анализу Насти, рейдер видел, что его попадания не проходят даром для проттивника. Каждый раз, когда способность Голода защищала его от смертоносных крупнокалиберных пуль, запас ментальных сил — считай запас его «жизни» в этой схватке, стремительно убавлялся. Поэтому Дикарь продолжал стрелять, раскаляя стволы минигана так, что они засияли рубиновым светом, быстро перегреваясь из-за собственной огромной скорострельности.

Голода такой расклад, очевидно, не устраивал. Его рваная траектория, продолжавшая оставлять на своем пути многочисленные копии, отвлекавшими внимание оппонента, закрутилась в зигзагообразную спираль вокруг смертоносной фигуры штурмовика, постепенно сокращая дистанцию между ними.

В конце концов, он сделал длинный рывок, и вцепился своими лапищей в левый манипулятор, параллельно нанеся сокрушительный удар сжатым кулаком, словно кувалдой по оптическому модулю Аида, сминая его в блин и лишив таким образом своего оппонента зрения.

Но Дикарь тоже не терял времени даром. Он выпустил рукоять своего оружия, позволив минигану с грохотом упасть на каменный пол, после чего вцепился в элитника освободившимися манипуляторами, крепко сжав стальные пальцы, приподнял врага над полом так, что заскрипели все механизмы штурмовика, и кинул Голода через себя, словно завзятый дзюдоист. Очутившись верхом на своем враге, он давил локтем согнутой левой конечности на горло врага, придавливая его к полу и не давая Голоду подняться. А из правого манипулятора с лязгом выскочил стальной штык, который Аид с размаху вонзил в грудь своего врага.

Поправка, попытался вонзить. В считанных сантиметрах от шипастой нагрудной брони сверкающее острие остановилось, упершись в нематериальную пленку кинетический защиты. Наконечник штыка под чудовищным давлением всей стальной махины Аида скреб по силовому кокону с ужасным звуком, искры раскалённого металла сыпали во все стороны как от сварки.

Но спустя миг ситуация изменилась. По той простой причине, что Дикарь тоже включил свой дар, покрыв пленкой своей способности острие штыка. Он давил и давил, не давая извивавшемуся под ним словно уж Голоду выскользнуть из стальной хватки, который дубасил свободной лапой по спине штурмовика, с грохотом сминая броневой лист, в попытках освободиться от захвата. Но его защита по миллиметру, едва уловимо начала сдавать, прогибаясь внутрь под давлением металлического острия.

Металлическая гребенка на груди Аида разошлась, открыв напряженное лицо Дикаря, по которому градом катился пот. Полоски «жизни» соперников стремительно сокращались, делая это практически синхронно.

— Да сдохни ты уже!

Штык, продолжавший скрести по защите Голода, вспух серой массой наноботов, преображаясь в жутковатое буровое сверло, принявшееся вращаться, вгрызаясь в защитную пленку все глубже.

Голод издал загнанный рык, брыжжа слюной из раззявленной зубастой пасти прямо Дикарю в лицо.

— А-А-А-А-А-А!

Дикарь заорал как полоумный, вложив в этот крик всю свою ярость. И в этот миг полоска «жизней» Голода достигла нуля, защитный пузырь элитника лопнул, бешено вращавшееся сверло с треском проломило ему грудь, погрузившись глубоко в тело. Кровь плеснула фонтаном и Голод резко — словно из него выдернули стержень, обмяк и откинулся назад, распластавшись по полу. Тело его начало исходить черными, неопрятными хлопьями, похожими на летучую сажу, стремительно уменьшаясь в размерах.

Штурмовик выдернул жутковатое орудие из тела поверженного врага, после чего его массивная туша вспухла черной шевелящейся массой. Объемы фигуры Аида стремительно уменьшались в размерах и теряли свою форму, пока из этой непонятной массы не вынырнула фигура Дикаря. Сама шевелящаяся масса нанитов съежилась и практически исчезла, сформировав в ладони короткий клинок.

Рейдер приблизился к поверженному врагу. От грозного элитника не осталось и следа. Черный смрадный дым унес его с собой, оставив лежать на земле изможденную, отвратно выглядевшую версию Егора Журавлева. Ужасный и всесильный Голод превратился в еле живого пустыша, из которого через глубокую рану на груди толчками вытекала вместе с кровью сама жизнь.

— Настя ты закончила⁈

ИИ отозвалась спокойным и размеренным голосом.

— Да, только что. Все данные нейросети оцифрованы и скопированы на мои мощности. Оригинал больше не нужен.

Дикарь приблизился к распростертому заморышу, взял его за горло, сжав на остром, выступающем кадыке пальцы левой руки, после чего оторвал тщедушное тело от пола и поднял его в воздух.

— Прощай, засранец! Не буду говорить, что стану скучать по твоей мерзкой роже. Ибо это не так!

Он с силой вогнал черный клинок Голоду в живот, отчего тот задрожал и издал последний болезненный хрип. После чего Дикарь с силой рванул рукоять своего оружия вверх, рассекая тело зараженного, что столько времени пил из него кровь, на две половинки. И тем самым поставив точку в их затянувшейся борьбе.

Останки Голода не успели достигнуть пола. Прямо в полете они обратились в черные струпья, что вихрем закрутились по каменной пещере, вращаясь вокруг победителя. Свет множества факелов померк.

Дикарь открыл глаза.