Джо 3

Глава 11 Центр мира

Вы когда-нибудь слышали о том, что власть развращает, а абсолютная это делает вообще на максималочку? Всё верно, так и есть. Увы, рецепт абсолютной власти — весьма сомнительная штука.

Ты должен быть отъявленным, и, при этом, очень могущественным гадом. Страшным, можно сказать, но при этом очень добрым по отношению к подчиненным тебе мерзким и злобным гадам, с которыми нужно щедро делиться своей властью, потому что их поддержка, лояльность и любовь — самая важная для тебя штука. Без системы тотального гадства, с помощью которой ты управляешь подчиненной тебе областью, не будет никакой абсолютной власти.

Будет фигня. Полумера. Компромисс, в каждую секунду которого тебе нужно будет показывать различные глупости, вроде того, что ты достоин, ты заботишься, ты важен и нужен. Очень… очень трудозатратно. Сильно отвлекает от власти и отдыха. В этом, понимаете ли, ловушка. Человеки всегда готовы платить за ваш труд и вашу жизнь! Деньгами, любовью, преданностью, рабами, да хоть борзыми щенками, но вот отдавать что-то даром, чисто потому, что вы такой красивый, они очень не любят. Считают излишним.

Как видите, формула негодяя очень проста. Обычный человек смиряется с жестокой правдой жизни, а подлец с ней борется. Они оба хотят любви, оба тянутся к людям, оба желают простого человеческого счастья, наркотиков и сексуальных рабынь, но… кто-то наступает на горло своей мечте и платит налоги, а кто-то трудится, рискует, жертвует многим и многими, идёт к своему счастью и… становится карибским диктатором.

Ну или владельцем шикарного пиратского острова, на котором нет запретов кроме запретов твоего кошелька.

Аркада Порта, столица Тихийских островов, была всем, что я уже описал, и гораздо большим в частностях. Натуральный тропический рай… ладно, не очень тропический, потому что скал на этих островах просто мама не горюй, фарватер изменчив как последняя шлюха, да и погодка меняется так часто, что воздвигнутый здесь негодяями город напоминает не обычную помойку тропических рукожопов, а самую настоящую карлову цитадель, но это всё мелочи. Лишь наносной лоск, практическая сметка, да суровая необходимость, а внутри, под камнем, защищающим от прохлады и зноя, да на привольных террасах, куда в хорошую погоду выбирается народ, царит та самая вольница, о которой ходят легенды по всему миру.

Именно здесь царит истинная свобода, не завязанная на общественное благо, интересы общества, глупые законы и нелепые предписания политиков. Хищники, паразиты и падальщики в человеческом обличии, все они празднуют свою жизнь, пропивая отнятое и отвоеванное. Здесь они живут, здесь они умирают, здесь они короли. Аркада Порта, один из центров этого мира.

Устройство такого места чрезвычайно просто и потрясающе эффективно. С одной стороны, полным хозяином Тихийских островов является Адмирал и его Конклав Капитанов. Таким Капитаном может стать любой из, гм, капитанов, который вносит существенный вклад в экономику Аркады Порты, так что, как видите, все чрезвычайно рационально. А вот цементирует и стабилизирует эта вольницу уже другой конклав, с маленькой буквы, состоящий из пяти волшебников-отступников во главе с Дорианом Баушторммером, тем, кто меня сюда пригласил. Как он это делает — вопрос бы прозвучал глупо. Мы, волшебники, народ чрезвычайно полезный и чрезвычайно опасный, особенно в защите.

При этом, что интересно, маги не вмешиваются в жизнь пиратов и контрабандистов, а бандюги не лезут к ним. Ресурсы обоим сторонам нужны разные, точек соприкосновения, из-за которых могли бы вспыхнуть конфликты, мало, в общем, как можете догадаться, здесь царит любовь и взаимоуважение. Великолепный пример брака по расчету, потому что где еще нормальный порядочный волшебник может иметь такой свободный доступ к ингредиентам различного толка и, при этом, не платить налоги?

— Спасибо за поездку, — улыбнулся я хмурому Селедке, раздраженно шевелящему усами, — Было недолго, но приятно.

— Не взаимно, — процедил капитан, отворачиваясь от меня, стоящего под иллюзией смуглого пузатого мужика, — Вы, маги, совсем уже оборзели. С честными людьми и не считаетесь.

— Последнюю пиратскую команду, которая мне попадалась, я отравил сонным зельем, капитан Селедка, — решил я ему вернуть должок, — А затем продал их души демонам. Еще хочешь пожаловаться, что я с тобой сурово обошелся?

Наглый тип. Я ему не угрожал, не портил корабль, даже не нарушил планы этого ублюдка, а просто напросился на борт попутчиком, но скот все равно не доволен, как и любой паразит, привыкший получать, а не отдавать! Ну прямо как я в молодости! Во второй.

— Проехали! — слегка побледнев, пошёл на попятную Гаспар, — Я о тебе молчу, ты молчишь обо мне. Это была сделка!

— Ей и будет, — хмыкнул я, направляясь к сходням, — Прощай, Гаспар Селедка, удачи тебе.

Надо бы достать кота из мешка, идти и гладить, но что-то мне подсказывает, это уже будет излишним. За такую долгую парализацию Шайн затаил на меня зуб размером с Джомолунгму, так что я лучше поищу жральню, в которой можно будет слегка подкупить мохнатого скота. Нет, ну не отпускать же гада на корабле, полном невинных пиратов или кто там был у Селедки? Не простого, а разумного и, что еще хуже — тщательно наглаженного кота?

К счастью, мы были посреди океана, морских гадов, тварей и рыбов, к которым Шайн питает глубокую и нежную симпатию, вокруг было просто, гм, море, так что, организовав в одной из прибрежных таверн, пустующих по причине неудачного времени, стол, заваленный разной снедью, я положил на него Лунного кота, а затем, собравшись с духом, снял заклинание.

— Джо, — очень прочувствованно произнес лежащий без движения фамильяр, продолжающий оставаться с закрытыми глазами, — Ты в курсе, что своей смертью ты не помрешь?

— Да никогда не рассчитывал, в принципе, — пожал я плечами, приступая к наваристой ухе.

— Раньше это была перспектива, Джо. Теперь я даю тебе гарантию.

— Поднимайся и сияй, отродье Дахирима. Если бы я не ожидал от тебя пакостей, то никогда бы не сделал подобного.

— Врешь, скотина. Еще как сделал бы.

— Вру, конечно.

— Сам ты отродье.

— Посмотри на эту рыбу. Её перламутровое мясо так блестит, что даже у меня слюнки.

— Только попробуй, тогда не выйдешь из этой рыгаловки! Я сейчас!! — кот резко стартанул на выход, явно стремясь облегчиться.

— Эй, приятель! — подал голос старый толстый мужик из-за стойки, — У тебя что, кот говорящий⁈

— Да разве это кот! — я вяло махнул рукой, — Ну да, достался от одного волшебника. Теперь маюсь с ним.

— А где волшебник? — поинтересовался бармен, перегибаясь через стойку.

— Мы сели на мель тогда, а волшебник не умел создавать еду, — хлебая уху, поведал я любопытному человеку, — Но видишь, штука какая… оказалось, он сам состоял из еды! Мы с котом выжили, а вот он — не очень. Удивительный народ, эти волшебники. И чего не воскрес? Такой замечательный дед был…

Психи. Все боятся психов. Знаете, кого боятся сильнее, чем психов? Людей, которые через многое прошли. Смекаете? Такие люди всегда не против пройти еще, и когда ты смотришь в их глаза, понимаешь безразличие, с которым они пройдут по твоему трупу или могиле… Но нет, вы не смекнули? Поясню: только полный псих закусит волшебником до того, как сожрать кота. Нормальный человек в такие тонкости не особо вникает, но вот морской волк…? Совсем другое дело.

Когда Шайн вернулся, бармен был тих, собран, исполнителен и отводил глаза каждый раз, когда его взгляд устремлялся в сторону тихо лакомящегося рыбной похлебкой Джо. Кот такими мелочами размениваться не начал, напав на предлагаемую ему ранее рыбу, давясь слюной и урчанием. Я, тем не менее, вовсе не думал, что он так всё забыл и простил, нет. Месть — это блюдо, которое надо подавать не холодным, а вовремя.

Спешить теперь было некуда. Вернув ранее себе естественный вид, теперь я спрятал очки в мешок, где уже сидели мои посох, жезл и роба со шляпой, превратившись в самого обыкновенного молодого человека. Отличная маскировка, чтобы оценить этот грандиозный пиратский притон и то, чем он дышит. Я уже, обсасывая рыбьи кости, прекрасно понимал, что меня сюда зазывали явно не за тем, что указано в письме, так что планировал, что делать дальше.

Почему? Всё просто. Архимаг Вермиллион, мой старый добрый друзяка, существо бдительное. Вечно бдительное. А мне требуются учебники по демонологии, которых, во-первых, очень мало, а во-вторых, они категорически не для всех. Могу даже намекнуть — до меня, была категория «нельзя почти никому», а теперь появилась еще одна, «а Джо их точно не должен получить!». Мои учителя понятия не имели, что я собираюсь устроить, а я их не вводил в курс дела, потому что будет слишком жирно, людям доверять надо. Вот такая вот коллизия интересов. Тем не менее, если ты не можешь поймать щуку в пруду — тебе нужен другой пруд.

Например — Аркада Порта, центр нелегальной торговли в Океане Снов. Логово аж пяти отступников. Тут есть нужное мне, осталось понять, как это добыть. Средствами экстренного бегства я себя обеспечил заранее.

— Кстати, — мне в голову пришла удачная мысль, — Шайн. Предлагаю перемирие, пока мы здесь. Ты от моих задумок тоже можешь получить свой профит.

— Я? Профит? Смеешься? — скептически фыркнул уже почти обожравшийся кот.

— Я хоть раз нарушал наши с тобой сделки, засранец?

— Чего не было, того не было, — важно покивала круглой башкой кошатина, — Лады, Джо. Договорились.

— Но это только если я получу нужное, — поднял я в воздух указательный палец, — Даже я не рожу профит для кота из воздуха. Разве что подарю Наталис еще парочку коз, чтобы ты там опивался молоком.

— Не-не, не надо, — тут же замотал головой обожравшийся фамильяр, — С ней неинтересно. Шибко недоверчивые у тебя там эльфийки живут, да и… после того, что ты про карла рассказал, я теперь и эту девочку побаиваюсь! Эльфы же тоже меткие?

— Очень, — кивнул я, вставая из-за стола, — Пойдем поглядим, как тут что.

— Договорились, — вяло кивнул башкой разожравшийся кот, — Неси меня, мррр…

Наглый засранец. Но жирный и ленивый он куда предсказуемее, чем голодный и жаждущий мести.

Между огромной торговой Дестадой, полной самого разного люда, и местной пиратской вольницей, разницы почти не чувствовалось. Местный лихой люд держал себя в рамках, а как — мы очень быстро выяснили, буквально только выйдя из заведения. Из двери противоположного здания с треском и грохотом выбрался въерошенный расхристанный мужик в примитивных деревянных наручниках, сверкающих магией для моего взора. Буквально выпав на улицу, он тут же очень бодро поднялся и зашагал куда-то очень деревянным шагом, прекрасно мне знакомым. Именно так чесала под моим управлением домой Мойра, перебравшая абсента…

Следом из здания вышли двое пиратов, у которых на груди были прикреплены какие-то значки. На широких кожаных поясах каждого красовалась целая вереница похожих наручников. Эта парочка, окинув меня ленивым взглядом, устремилась вдаль, о чем-то переговариваясь.

— Ты заметил? — хмыкнул кот, — На этих кандалах ценники!

— Скорее штрафы, — не согласился я, — Очень экономично. Любой нарушитель сам идёт в тюрьму, зная, за сколько его выпустят. Да и стражи порядка наверняка под клятвами и гиасами, а значит, все знают, что они работают честно. Дешево, надежно и практично.

— Удивительно, как вас магов еще не поработили, — вздохнул Шайн, — Уж слишком вы, сволочи, удобные.

— Есть такое, — покивал я, слегка поработивший тут пару волшебников и личинку эльфийского мудреца. Ах да, еще тысячу волшебных гремлинов, но они этого еще не поняли.

— Мы вообще куда? — осведомился кот, вращая башкой по сторонам, — Здесь всё довольно одинаковое.

— Мы туда, куда идет любой моряк, который слишком долго плавал, — не стал делать секрета я, — Потому что именно там нам расскажут всё, что нам надо знать, не надо знать и… даже не хотелось узнать!

— К Мойре, что ли? — затупил мой собеседник.

— Нет, но близко. В бордель.

Все хорошо у волшебника Джо, но с личной сексуальной жизнью — полный швах. Ну, знаете, одинокая жизнь в башне, рядом только эльфийки крутятся, а они людей не любят. Была одна богиня, но это было всего неделю…

— Джо… Джо! — меня тыкали лапой в ухо, — Ты чего? Слепой⁈ Смотри, куда народ валит!

— А? Что? — очнулся я, преступно потерявший бдительность прямо в сердце одного из самых опасных преступных центров мира, — Где?

— Вон народ куда-то ломится! — активно любопытствовал Шайн, — Давай с ними! Вдруг казнь⁈

Действительно, по узким переходам внутри крепости-города началось активное движение. Мужчины выходили из таверн и домов досуга, из игровых заведений и едален, а затем целеустремленно пёрли куда-то, оживленно переговариваясь между собой. Это интриговало, причем даже побольше понимания того, что у любого борделя сейчас можно урвать сочную скидку из-за недостатка клиентов. Ну ладно, мы сюда пришли не заниматься развратом с молодыми горячими женщинами, собранными со всего Орзенвальда…

— Ты куда повернул⁈ — мне в ухо вцепились кошачьи когти, — А ну туда давай!!

Ну вот как эту скотину назвать? Я тут, буквально в материнском молоке, среди ублюдков, подонков общества, грабителей, убийц и торговцев людьми, хочу немножечко любви для своего либидо, а меня тащат на какую-то групповую терапию!

— Иди уже!

Черт, так и не дали оценить красоты и прелести пиратского рая. Кто там говорит, что я собирался нырнуть в другие красоты⁈ Да, собирался, но те красоты из верхнего конца много бы интересного рассказали! Потом.

Пираты и контрабандисты — занятный народ. Если не брать в расчет железа, которым они увешаны, то многие пытаются одеваться чуть ли не в национальные костюмы. Чем беднее проходимец, тем скуднее и одноцветнее его одежка, чего такие уважаемые люди практически не допускают. А ведь кроме самого наряда есть еще куча оговоренных фенечек, браслетов, татуировок, платков, шарфов, плащей… В общем, через пару минут мы уже шагали в толпе самых разнообразно разодетых людей в мире. Мой скудный прикид мог бы вызвать агрессию, но кот на шее, непрестанно болтающий человеческим языком, да модные узкие очки, частично сглаживали картину.

Только вот, знаете, идущий… он, обычно, приходит. Иногда даже случается такое, что он приходит, раскрывает пасть и молча смотрит на то, что ждало его в конце пути. Именно тот случай, даже если ты на подземной площади совсем незнакомого тебе города, куда ты прибыл со строго определенными целями. Пути идущего неисповедимы… но только если ты не бывший святой Дахирима, бога совпадений.

— Как! Я! Рада! Вас! Всех! Видеть! — звонко, чисто и ясно, голосом, наполненным радостью и светом, выкрикнула с помоста ошеломительно красивая блондинка в простом белом (и очень обтягивающем!) платье, вызывая настоящую бурю восторга у забивших всю небольшую площадь головорезов всех сортов.

— Обосраться и не жить… — просипели мне на ухо тонким кошачьим мявом.

— Потрясающе, да? — восторженно проговорил кто-то рядом глубоким чистым голосом.

— А-аа? — тупо пробормотал я, наклоняя голову чуть на бок и пытаясь понять, кто и когда меня так навжухал тяжелыми наркотиками. Шайн?!? Мы же с ним ели! Но он кот! Но он достал откуда-то пятнадцать золотых! Но он кот!!

— Джо! Приди в себя! — разозлился Шайн, кусая меня за ухо, — Это Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес, бывшая верховная жрица Лючии! И да, она проповедует пиратам! Ты в себе, Джо!

— О! Вы её знаете! — воодушевился кто-то незнакомый, владелец того самого глубокого голоса.

— Да, — важно ответил Лунный кот этому совершенно неважному незнакомцу, — Даже очень близко!

— Прекрасно! — радовался голос, — А не ответите ли на несколько вопросов?

Дальше я не вникал, а лишь стоял невысоким очкастым деревом, наблюдая, как Саломея, стоящая на деревянном помосте, мылит мозги пиратам, которые разве что радугой не кончают, глядя на неё. Слова сначала особо не западали в мозг, но девочка явно прошла какие-то божественные курсы для донесения нужного до тупых, поэтому повторяла многие вещи раз за разом, но так, что того, кто выкрикнул бы «баян!» растащили бы на ленточки для бескозырок. Так что…

Она звала их. Она называла их самыми мужиковыми мужиками из возможных. Она хвалила, она ценила, она превозносила этих отчаянных, загорелых, белозубых морских волков, воспевая их как эталоны мужества и доблести. Апостол великой светлой богини почти пела сиреной, лаская эго подонков и мошенников и те, раздуваясь от отчаянной гордости, слушали, лошары набитые, как не слушали бы и родную маму, даже если та отнимала сисю.

Затем, когда концентрация воздуха в тестостероне закрытой залы упала до минимума, Саломея запела, да так, что у пиратов начали вставать даже косички на голове, а там, где они стояли наиболее плотно, началось нездоровое шебуршание. К этому времени я уже слегка икал и дёргал глазом, а на правом плече образовался настоящий источник трёпа, продолжающий общаться с тем, кого я не видел. Ну да, Шайн же котик, ему на человеческую сексуальность насрать, вяло думал я, а второй-то кто?

Увы, но думать было почти нечем. Саломея… нет, она просто вызывала воспоминания. Тогда её со мной не было, была Лючия, а это был совершенно другой разговор. Тем не менее, глядя на девушку, завораживающую толпу негодяев, я никак не мог вынырнуть из воспоминаний.

— Потрясающе! — тем временем раздавалось сбоку, — Вы присутствовали на Великой Аттестации⁈

— Да я её почти вёл! — врал напропалую Шайн, — Я был заместителем ректора! Мы…

— Что вы говорите!

В таком ключе и шло представление, во время которого я пытался осознать, как могло только что отправившуюся в странствие девушку-апостола с присутствующей в ней богиней могло занести на пиратский архипелаг, а та тем временем ездила по мозгам целой куче чрезвычайно опасных мужиков, мягко и неуклонно им намекая, что у морского волка должны быть не только яйца, но и принципы, запрещающие вору, бандиту и убийце хотя бы некоторые вещи. Мол, детьми не торговать, женщин на необитаемых островах не «выдерживать» для сговорчивости, ограбленных торговцев не сжигать в море вместе с кораблями… ну, всё такое прочее.

Под конец, Саломея сделала очень мудрую вещь, исчезнув в мягкой вспышке золотого света. Обоснования у этой мудрости были — не успел этот свет развеяться, как на помост уже лез очень волосатый, очень расхристанный и очень богатый нарядом мужичина с потрясающе длинной бородой, который, обведя диким взглядом всех, заорал:

— Я, Карнаботт Баур Рыг, отдам свой корабль, «Панихиду», тому, кто найдет мне эту женщину!! Слышите?!!

Это послужило стартом сброса грузовика фекалий на вентилятор, когда пираты ринулись вперед, чтобы в горячей словесной потасовке заслужить право на обозначение собственной цены за исчезнувшее чудесное видение. Я, чувствуя, что здесь нам делать больше нечего, тут же попытался смыться… что и получилось, но не просто, а вместе с собеседником Шайна, который оказался натуральным, прекрасно выдержанным, потрясающе длинным и худым, а также чрезвычайно болтливым и доверчивым эльфом по имени…

Эфирнаэбаэль Зис Овершналь.

Иномирец на пенсии, божественное животное и многотысячелетний эльфийский хронист встречаются во время проповеди одержимого светлым божеством апостола в самом центре самой сладкой пиратской малины мира.

Это даже не анекдот. Впрочем, больше ничего судьбоносного и не случилось, пока мы с эльфом болтали на одном постоялом дворе, где я топтал легенду Шайна как осел курочку, но лишь из уважения к этому ушастому хронисту. Очень странно, конечно, разговаривать с тем, чьи далеко не первые книги уже изветшали, когда ты находил их в Библиотеке Школе Магии, но жизнелюбие этого лишь внешне наивного существа почему-то мне страшно импонировало. Видя его, я понял, что хотел бы и сам прожить такую жизнь — несколько тысячелетий приключений и писания книг! Сохраняя, конечно, такую живость характера!

А почему бы нет? Учиться нужно у лучших, поэтому мы вполне мирно выпили под эту тему до поздней ночи, благо номер я себе снял, а самого хрониста мог заинтересовать рассказами о других мирах. Расстались мы с ним почти друзьями, Эфирнаэбаэль (представьте — прожить несколько тысяч лет с таким именем!) обещал зайти в гости ко мне в башню на годик-другой.

А вот затем, когда я поднялся в свой номер, случилось настоящее чудо.

— Ты, — ткнуло чудо пальчиком в раззявившего пасть Шайна, — Вот.

Хлоп! Кот превращается в двухметрового золотоволосого человека-красавца с саблей на поясе и толстым кошельком там же! И в красивых штанах!

— Это будет длиться неделю, — улыбнулось чудо, — Всё понял?

— Да! — гаркнул Шайн, тут же выбегая за дверь.

— А теперь ты… Джо… — прекрасная золотоволосая девушка с глазами, светящимися божественным светом, начала медленно ко мне приближаться, — Ты очень плохой мальчик… я тебя тут слишком давно жду… А ты пьешь с эльфом. Вот как это называется…?