Дезертир с большой дороги

Глава 4

Решетка со стоном и скрежетом ухнула вниз. Сразу следом снаружи послышались ругательства, грохот падающих с башни камней, истерическое конское ржание. Я мигом скатился по лестнице. Одного взгляда хватило, чтобы воссоздать картину случившегося. Люцифер подал сигнал в тот момент, когда рыцарь уже проехал решетку, а оруженосец только въезжал под нее. Упади она сразу, попала бы точно в гнома, а так его лишь осыпало ржавчиной. Он дернул поводья, пытаясь заставить лошадь сдать назад, но та его не поняла или не успела понять. Она всего-навсего слегка попятилась — решетка обрушилась ей на шею и почти отсекла голову. Гному не удалось спрыгнуть с седла, и его правая нога оказалась прижата к земле конским трупом.

Рыцарь, напротив, дал шпоры и угодил под град глыб с опрокинутой Торном платформы. В результате оказался в том же положении, что и оруженосец, с той только разницей, что его лошадь осталась жива. Однако она страшно перепугалась и перестала слушаться команд хозяина. Вместо того, чтобы сразу подняться, как он ей кричал, сперва перекатилась на другой бок. Я даже посочувствовал рыцарю. Хреновая это штука, когда конь катается по земле со всадником на спине. После такого и пятьдесят первый уровень не поможет встать и отряхнуться как ни в чем не бывало.

Гном освободил ногу и накинулся на решетку с топором. С третьего яруса прискакал Торн и мы оба бросились к рыцарю. Прежде чем поспели к нему, его лошадь вскочила и метнулась прочь, вытаращив глаза. Люцифер встретил ее в лоб — она развернулась и понеслась обратно. Прямо на меня. Я отпрыгнул, подсек ей ногу, и животное врезалось в стену башни. Прикончить его было уже несложно.

Торн напал на рыцаря, но тот оказался защищен доспехами так хорошо, что волколатник не нашел, куда его укусить. Подоспевший Люцифер уязвимых мест выбирать не стал — по обычаю долбанул поднимающегося на ноги врага передними копытами. За нашими спинами гном то рубил прутья решетки, то разгибал их в стороны обухом. Как он при этом орал — страшно было слушать; точно мы терзали и насиловали у него на глазах любимую сестренку. Видно, привязан был к господину — именно был. Поскольку его господин доживал последние секунды своей жизни. От удара Люцифера с его головы слетел шлем. Я шагнул вперед и разрубил рыцарю затылок.

Гном проделал в решетке достаточного размера дыру — как ему показалось, — чтобы в нее пролезть. Он просунулся наполовину и зацепился сразу в нескольких местах. Поржавевшие, истончившиеся и ослабленные прутья все же оказались слишком прочны для разгибания руками, а эффективно действовать топором коротышка более не мог. На момент застревания он держал оружие в правой руке — Торн подскочил к решетке и вцепился в эту руку. Люцифер врезал гному копытом, причем хитро, сбоку, чтобы случайно не выбить из дыры. Я ударил мечом в не защищенную забралом бородатую рожу, но промахнулся и попал в горло. Гном яростно клацнул зубами — я бы не удивился, если б он поймал лезвие пастью и откусил от него кусок. Меч вошел недостаточно глубоко, и я толкнул его дальше, пропихивая меж шейных позвонков. Оруженосец дернулся и затих, пав жертвой собственного гнева. Не торопись он так на выручку рыцарю, сражался бы более успешно, не застрял по-дурацки, и, быть может, прикончил одного из нас. Вот, например, Торна. Волколатник получил от рыцаря крепкий тычок кинжалом под костяную пластину на груди, и его живучесть быстро понижалась вместе с потерей крови.

Этим я и занялся в первую очередь: помог Торну остановить кровотечение. После чего мы вытащили гнома из ловушки в решетке, расширили отверстие на случай отступления из города в лес и принялись подсчитывать трофеи, попутно обмывая победу трофейными же эликами. Нам с Люцем следовало как можно скорее восстанавливать потраченные силы, а волколатнику еще и отлечиваться. Следующая схватка с залетными гастролерами — или кем-то из коренных обитателей Арнаура — могла начаться в любую минуту.

На доспехах рыцаря и его лошади осталось несколько вмятин от камней, однако сильных повреждений они не получили. Доспехи оруженосца оказались в некоторых местах поцарапаны прутьями решетки. Когда я снял шлем с головы рыцаря, Люцифер вгляделся в его лицо и кивнул:

— Да, я не ошибся. Это Карл Ингмарский из ордена Отверженных, в прошлом маркиз Розен. Лишен титула по совокупности неподобающих дворянину поступков, как-то: оскорбление его королевского величества, отказ встать под знамена сеньора, жульничество в карты и кости, отказ платить долги, бегство с поля боя и прочие бесчестные действия. Свои земли Карл прокутил и проиграл еще раньше, и только чудом сохранил рыцарское звание. При всем этом он не был ни закоренелым пьяницей, ни трусом. Не раз отличился в сражениях. И на турнирах — пока его не перестали туда допускать за подлые приемы. Поговаривали, что на самом деле отцом Карла был известный разбойник, с которым по молодости лет согрешила его мать, и от которого он унаследовал буйный нрав, страсть к разгулу и безрассудство. Последнее время он зарабатывал на жизнь грабежами и ловлей беглых преступников. А вообще не брезговал ничем, вплоть до мелкого воровства на постоялых дворах.

— Колоритная личность, — заметил я.

— А как же! Я познакомился с Карлом еще при жизни Этьена, когда он чуть не убил маркиза в судебном поединке. Впрочем, столкнись я с ним при других обстоятельствах, все равно запомнил бы, потому что такие оригиналы встречаются нечасто. Немногие рыцари-люди пользуются услугами оруженосцев-гномов, и еще реже какие угодно рыцари предпочитают скаковых лошадей боевым. Скакуны не могут носить тяжелую броню, быстро устают даже под средней. И они более пугливы, что лошадь Карла сегодня доказала дважды: сперва выдала его ржанием, а затем подвела в схватке. Однако он свою страсть именно к скаковым породам побороть не мог. Как и преодолеть привязанность к оруженосцу. Впрочем, последнего он делать и не собирался. Гнома звали Андрес, он рос вместе с Карлом, был ему товарищем в детских играх, позже стал пажом… Откуда он взялся — история темная. Не знаю, что в ней правда и стоит ли рассказывать.

Я слушал Люцифера очень внимательно и старался запомнить то, что он говорил. На всякий случай. Ведь во Вселенной Дагора чья-то смерть вовсе не повод навсегда забыть об усопшем. В чем я убедился на собственном опыте, на примере Креппера. Новые встречи возможны как в Срединном Пространстве, так и в Мире Теней, если туда попадешь. Или через много-много лет, где-нибудь на уровнях бессмертных, когда ты о разных незначительных эпизодах прошлых жизней уже и думать забыл. Не все ведь спят и видят, как сбросить к нулям заработанную карму — для некоторых ничего дороже ее нет. Карл Ингмарский, как я понял, был своей кармой в целом доволен, иначе давно начал бы вести себя по-другому. И жесткая корректировка судьбы нашей командой в сторону незапланированного перерождения не могла ему понравиться.

О посмертных видениях база знаний говорила уклончиво: у одних они бывают, у других нет. Это зависит от все той же кармы и состояния духовно-разумной сущности. Если Карл наблюдает за нами сейчас, то у его вечной и нетленной души говно кипит в жопе. Вот я снимаю с его тела доспехи, прикидываю на себя — они мне как раз впору. Вот проверяю кармашки пояса, смотрю характеристики снадобий, считаю деньги. Вот копаюсь в седельных сумках…

Внутреннее беспокойство не давало мне сосредоточиться. Мысли настойчиво возвращались к поясу и его содержимому. Ах да, следует проверить и пояс, и остальные трофеи на предмет маячковых заклинаний. Чуть не забыл. А то влипну опять…

Необходимыми для магического сканирования средствами я не располагал, а потому нащупал и сжал пальцами камень амулета Айка. Кстати, давно пора познакомиться с этой штуковиной. Такая полезная хрень, и уже сутки болтается на шее без дела.

«Получен доступ к базе знаний Айка из Бренна, — уведомили меня. — Исключения: информация личного характера, а также та, которую вы не способны усвоить на текущем уровне. Что именно вы хотите узнать?»

«Все!!!» — чуть было не пожелал я, однако потакать подобной невоздержанности система всяко-разно не стала бы. Ограничусь инфой по обнаружению и нейтрализации любой следящей мерзопакости.

Разыскав дорогую по затратам маны, зато короткую и универсальную молитву, я прочел ее сперва над вещами Карла, а затем и Андреса. Те и другие оказались от «маячков» чисты. Поэтому никаких других действий не потребовалось, и я, уже со спокойной душой, вернулся к осмотру добычи.

Бывший маркиз хоть и был склонен к транжирству по-крупному, на бытовом уровне оказался мужиком запасливым, а гном — еще более. У них имелось все необходимое для долгих путешествий с удобствами. Особенно я порадовался легкому, почти невесомому палаточному навесу. Он был рассчитан на двух воинов не терпящих тесноты, а значит, растянув его повыше, я не только улягусь под ним сам, но и спрячу от дождя Люцифера. А еще у моего коня теперь есть настоящая попона с кобылы Карла — чудесного качества, шитая золотом. Когда-то я дал себе зарок купить Люцу такую; и вот мы вместе добыли ее в бою. Вдвойне приятно, и экономия.

Предметы походного хозяйства лежали в основном в седельных сумках лошади Андреса, и взял я именно их, как более вместительные и прочные. Лук выбрал Карлов, щит и кинжал тоже. Что касается лука, то он показался мне не хуже утраченного при пленении Бдящими вампирского; характеристики кинжала позволяли оружию сохранять нанесенный на него яд для многократного использования. К счастью для Торна, в момент получения им удара лезвие было чистым, иначе мы на спасение волколатника лучшие из только что обретенных зелий истратили бы, и не факт, что с успехом. А так обошлось: видимо, у Карла запасы отравы иссякли, причем настолько давно, что я даже пустых пузырьков из-под нее не сыскал. От сосудов для ядов редко избавляются, когда есть надежда наполнить их в недалеком будущем, ибо они сами по себе представляют ценность, обусловленную высокими требованиями к хранению сильнодействующих средств. Однако Карл по всем признакам не первый месяц сидел на мели. Многие предметы снаряжения и конской амуниции нуждались в починке у мастеров по причине естественного износа и повреждений в схватках. А ремонтировались кустарным способом самим рыцарем или оруженосцем. Причем хреновеньким дешевым инструментом.

Деньги в значительном количестве нашлись лишь у Андреса. Видно, прижимистый гном заведовал походной казной хозяина, не позволяя тому спустить всю наличку. Я выгреб из мошны коротышки сорок шесть золотых, столько же серебряных и двадцать девять медных монет. В то время как у Карла в кошельке лежало в десять раз меньше: только для звона, и чтоб каждый раз на выпивку у оруженосца не просить. Зато комплектов игральных костей у него нашлось целых шесть: все разные, и все дорогие. И все наверняка с подвохом. Направленным против тех, кто сядет с шулером за стол.

Лезвие меча маркиза и шип на щите могли принимать изрядные порции яда, как и кинжал. Наконечники стрел тоже — эти, правда, держали только одиночные дозы. Кажется, Карл при любой возможности отравлял все, что у него было острого. Если он давно подобные привычки имел, фигли удивляться, что его перестали пускать на турниры. Ну и вьюки их с Андресом лошадей, которые я нашел в седельных сумках в свернутом состоянии и сразу захапал себе, были чисто разбойничьи, с пятикратным внутренним объемом против видимого внешнего.

— Появление на наших следах Карла Ингмарского недобрый знак, — сказал я Люциферу.

— Весьма недобрый, — согласился он. — С тех пор как герцог взвинтил назначенную за тебя сумму, ты стал интересен для опытных охотников за головами. Если он опять ее поднимет, заинтересуются еще более опытные. И тогда на каждом шагу жди беды.

«Награда за вашу поимку увеличена с трех тысяч золотых до пяти, — откликнулась на пророчество коня система, словно лишь его и дожидалась. — Условия получения изменены: доставка в Каритек живым или мертвым».

— Ты видел? Дорожаю как зерно в голодный год, — усмехнулся я. — Подожду еще немного, а потом доставлю Генриху самого себя, срублю бабла, погашу кредиты и беззаботно заживу одним пространством ниже Срединного.

— Все шутишь! — неодобрительно покачал головой Люцифер.

— А что прикажешь делать? Сесть под куст и заплакать?

— Твоя правда. Лучше продолжай веселиться.

— Тоже так считаю. Давай закончим осмотр. Нашел у старины Карла кое-что, с чем не разобрался. Глянь-ка!

Я показал коню украшенную вышивкой кожаную сумочку, наполненную крупными самоцветными камнями. Весила она килограмма три, характеристики скрывала. На глаз практическая польза не определялась. Если намотать на руку затяжную завязку, то можно этой сумкой славно огреть кого-нибудь по черепу; но не для того же Карл ее при себе держал. Вся экипировка рыцаря была рассчитана на облегчение участи скаковой лошади, что его возила, — и вдруг на тебе: мешок с булыжниками. Пусть красивыми и недешевыми, однако в совокупности тяжеленными.

— Это камни защитного магического круга, — сказал Люцифер.

— В смысле? — не сразу поверил я. — Раскладываешь их на земле или на полу в здании — и получается магический круг?

— Точно.

— Без чтения заклинаний?

— Да.

— И без расхода маны?

— Какой-то ее расход бывает при любом колдовском действии, даже если сплюнуть через плечо при виде черного кота. Другой вопрос, сколько ты потратишь, — несколько единиц или несколько тысяч. В первом случае потери сразу компенсируются естественной регенерацией, так что ты и не заметишь ничего, не получишь уведомлений, и на счетчике это не отобразится. С материальными магическими кругами, из каких бы предметов они ни состояли, имеет место именно такой вариант, или близкий к нему. Возьмем те же камни — они заряжаются при заговоре. И заряжают их обычно на миллионы единиц сразу. Кроме того, некоторые круги способны поглощать ману существ, пытающихся в них проникнуть.

— И как выяснить степень накачки круга энергией?

— Именно доставшегося нам? Без понятия. Характеристики для того и скрыты, чтобы барьер было труднее взломать, чтоб враг не сумел оценить риск попытки прорыва в защищенную зону.

Я сжал пальцами амулет Айка и вновь влез в его базу, но напрасно. Общие сведения меня удовлетворить не могли, а для получения точных данных требовались права управления кругом, дающие полный доступ к его профилю. Просто пользователю, или даже владельцу, но случайному, о конкретике следовало забыть. А мы трое пока и есть пользователи. Кто станет владельцем, еще непонятно.

Того, что я уже взял из трофеев, как раз хватило на мою долю. Остальное предстояло раскидать между Торном и Люцифером. Доля коня, собственно, тоже принадлежала мне, однако я предпочитал думать, что нам с ним. Доля Торна уходила непосредственно Торну, а так как вещи и оружие сами по себе волколатнику были без надобности, он намеревался использовать их примерно тем же способом, что и фурии. То есть принести в жертву демонам-покровителям проклятых в обмен на помощь в прокачке. Мы собирались совершить внешне похожий обряд передачи ценностей Эртриксу, а через него и клану Гарон. И проблем не предвиделось, пока не дошло до этой сумки с самоцветами.

Предстояло решить, кому достанутся камни. Как магические артефакты они могли стоить очень много. Но могли почти ничего не стоить, если круг использовался давно, а ману атакующих не поглощал и не накапливал.

Когда в добычу группе достается такая вещь, следует действовать аккуратно. Бросить жребий — не лучший выход. Пока спорные предметы ничьи, их стоимость инстинктивно воспринимается всеми как охренительная. Но как только счастливчик определится, он сразу начинает думать, что ему досталась пустышка, в то время как другие взяли твердые ценности. Несчастливчики же продолжают придерживаться прежнего мнения и считают, что много потеряли. Так уж мозги у разумных устроены, и с этим ничего не поделаешь.

К тому же наши с Люцифером шансы получить камни вдвое выше, чем у Торна, если доверимся жребию…

Я посмотрел на Люцифера. Он меня понял без слов и даже чтения мыслей, потому что я ни о чем особо и не думал. Просто нельзя допустить, чтобы круг стал предметом раздора между нами и Торном. Еще бы не хватало.