Дезертир с большой дороги

Глава 20

Мои беспорядочные изыскания и построенные на них умозаключения имели не великую ценность, так как я был не в теме и мог ошибаться. Зато они помогали отвлечься от жути происходящего и оставаться более-менее спокойным. Вокруг лагеря появлялись и исчезали скрюченные стенающие призраки, от костра доносились вопли ведьмы и обрывки читаемых Жюстиной нараспев заклинаний. Ведьма взвыла в последний раз и умолкла; наведенные сумерки вновь сменились обычным дневным светом, каким он бывает в лесу. Мы приблизились к гаснущему костру. Жюстина стояла возле него в образе Клары и ее одежде, вытирая от крови жертвенный нож. Старуха лежала на земле без движения, и казалась умершей не только что, а давным-давно.

— Вот и все, — сказала Жюстина противным дребезжащим голосом, поворачиваясь ко мне. — Как я тебе? Нравлюсь?

— Не очень, — признался я. — Но это полезно — посмотреть, какой ты станешь в старости. Потом не будет неприятных сюрпризов.

— Так я и поверила, что ты останешься со мной до старости! Да стоит какой-нибудь шлюшке покрасивее поманить тебя пальчиком — и ты моментом убежишь к ней, оставив меня оплакивать зазря потраченные с тобою лучшие годы. Признайся, сколько у тебя было баб между мной в Каритеке и мной сейчас? Десять, пятьдесят, сто?

— Двести! — похвалился я. — Причем не штук, а тысяч. И все они сейчас что-нибудь оплакивают: годы, утерянную невинность или деньги на лечение триппера… А ты можешь снять с себя личину, пока она не нужна?

— Нет, только насовсем. Я не сумею сохранить ее для дальнейшего использования.

— Тогда до конца операции сексом не занимаемся: я не настолько люблю экзотику. Но это и к лучшему. Поможет не отвлекаться от дела.

— Какой деловой! Пошли тогда штурмовать владения Клары. Получится — переночуем под крышей.

Пленившее костомеха мерзлое болотце успело оттаять почти до дна. Освободив ноги скелета, я вывел его на твердое сухое место, оббил палкой куски ледяной грязи со стоп и щиколоток и вновь залез в кабину управления. Жюстина активировала лешего и пустила позади группы. Ее пет обладал великими талантами сбивать с курса любых разумных, заставляя их блуждать буквально в трех соснах. Если кто-то выследил нас в лесу, он не сможет красться за нами и дальше, пока не развеет тем или иным образом чары лешака, или они не рассеются сами. А когда выяснит, куда идти, мы уже закрепимся на новом месте.

Избушка Клары стояла сразу за березняком, в густом ельнике на берегу заросшего кувшинками гнилого пруда. Небольшой огород защищал покосившийся старый плетень. Когда поля вокруг еще обрабатывались крестьянами, никто из них не позарился на здешнюю тощую и каменистую земельку. А у поселившейся на неудобице ведьмы сельское хозяйство процветало. Сквозь прорехи в плетне виднелись аккуратные грядки, на которых все росло удивительно хорошо. И вездесущие свиньи, как лесные, так и деревенские — поди ж ты! — не пыталась проникнуть на мичуринский участок с морем вкусной еды и свободным доступом.

— Ловушки тут на каждом шагу, — протянула Жюстина, разглядывая дырявую ограду и посадки за ней. — Я их вижу, и они на меня не сработают. Но придется их обезвреживать, чтоб вы тоже могли пройти.

Она легко справилась со всем, кроме пугал. Их по огороду торчало двадцать — две полные децимы, вооруженные лопатами, граблями, цепами, тяпками и литовками. Твари умели биться сообща, были достаточно ловки, и мне пришлось отвести костомеха обратно за плетень, поскольку смешные и совсем не опасные с виду противники быстро меня окружили и едва не свалили скелет на землю. Мое оружие против них оказалось неэффективно: от ударов массивной дубины легкие пугала всего лишь отлетали в стороны, быстро поднимались и вступали в бой опять, а вилы и стрелы против них вообще не работали. Попробуй попади в тела таких маленьких палочников, задрапированных в рваные тряпки!.. Хорошее огненное заклинание уничтожило бы всю толпу мгновенно, но Жюстина берегла ману, а еще мы боялись поджечь плетень, избушку, или, того хуже, устроить пожар в ельнике. Пришлось вылезти из кабины управления и активировать «берсеркер». Против меча, конечно, огородная армия не устояла, хоть и сражалась до последнего солдата. Усеяв грядки трупами врагов, я вышел из боевого режима, потратив треть дневного лимита.

Удостоверившись, что никаких неприятностей нас более нигде не поджидает, Жюстина засела за составление послания к Хулио. Подделка обещала получиться безупречной. Конечно, Хулио маг, но ведь письмо будет написано подчерком Клары, в ее стиле, и сохранит в пергаменте и чернилах отпечаток ауры ведьмы, так что подозрений вызвать не должно. Я готовил Люцифера: расседлал его, снял бард и оседлал заново. Мык мог доскакать до ночи хоть в Каритек, хоть в «Веселую бочку», чтоб взять там другую лошадь. Второй вариант был безопаснее, но грозил осложнениями впоследствии, потому что после выполнения миссии пацану придется возвращаться в таверну. А вдруг Хулио выедет за Жюстиной сразу и поскачет быстро? Тогда Мык не успеет его обогнать и предупредить нас. В то же время опасность узнавания Люцифера с таким всадником кем-то в городе была минимальной. И я решил отправить мальчишку сразу туда, наказав не жалеть для коня маскирующего порошка.

— Сегодня к Хулио не ходи, — сказал я. — А то еще раздобрится и предложит переночевать у него, а завтра ехать вместе. Остановишься в любой большой таверне для путешествующих, где много народу, а значит, много лошадей в конюшне. Явишься к магу утром. Вручишь письмо и дашь понять, что должен срочно возвращаться. Ни на какие уговоры не поддавайся. Хозяйка, мол, так приказала: конь чужой, платить за него бедной одинокой старушке накладно. Внимательно наблюдай за реакцией Хулио и проследи потом за ним. Засобирается в дорогу — сразу прыгай в седло и скачи к нам. Понял?

Мык кивнул.

— Вот деньги на расходы. Сделаешь все правильно — сразу заплачу тебе столько, что хватит на лечение. И будешь ты у нас дальше помогать Жюстине уже разговорчивым.

Мык вспыхнул от счастья и вытянул вверх руку со сжатым кулачком. Когда он уехал, мы долго смотрели ему вслед. Затем встряхнулись и принялись за детальный осмотр избушки и огорода. Что тут ведьма на черный день припрятала?.. В подполье откопали котелок с пятью сотнями золотых. Хрена себе!.. Во дворе, под пустой собачьей будкой был зарыт серебряный сундучок. Там лежала тысяча.

— Всю жизнь собирала! — недобро прищурилась Жюстина. — Хочешь верь, хочешь нет — почитай каждая монета в этих заначках свою историю имеет.

— Отчего ж не верить? Охотно верю.

Я зачерпнул пригоршню желтяков из сундучка и медленно скидал их по одному обратно.

Вот этот золотой — от деревенской девушки, поддавшейся на уговоры случайного ловеласа. Внебрачная беременность мало кому приносила радость.

Вот этот — от крестьянина, мечтающего побыстрей женить непутевого сына.

Этот — от вдовы, лелеющей надежду найти кормильца на двенадцать голодных ртов, считая ее саму, детей и престарелых родителей.

Этот — от общины, чтобы единственного грамотея на всю округу в рекруты не забрали.

Этот — опять от крестьянина, уже другого, чтоб урожай был получше, чем в прошлом году.

Этот — чтоб порчу снять.

Этот — чтоб язва на ноге зажила.

Этот — чтоб корова сдохла у соседа.

Этот — чтоб следом сдох и сам сосед…

И так далее. И чем далее, тем гаже.

Говорят, что деньги не пахнут. Однако Кларины пахли. И большей частью дурно — пыльными скелетами в чьих-то шкафах, кровью абортов, нечистыми приворотами, нашептыванием несчастий. Несомненно, деятельность даже самой скверной ведьмы, но живущей среди людей, в какой-то мере будет благой и созидательной, а иначе валькирия метлы и ступы долго не протянет. Но в основном окажется разрушительной — по-другому не получится.

Местные жители ненавидели ведьму, грозились сжечь — и почти каждый хоть раз к ней обращался. По собственным нуждам, или вследствие обращения к ведьме кого-то еще. Порча, скажем, — она ведь не сама на невезучих находит.

— И все же на одних только залетевших дурочках, лечении болячек у овец и мелких пакостях по заказу таких денег не сделать, — сказал я.

— Иногда к Кларе приезжали богатенькие, из близлежащих городков, — ответила Жюстина. — А иногда и издалека. Хочешь сотворить зло ближнему безопасно? Ищи исполнителя, которого в твоих краях не знают.

— Понятно…

Кроме денег мы нашли несколько накопителей — среди них не оказалось ни одного большого, однако каждый представлял немалую ценность. И собрали множество годных на продажу вещей колдовского обихода. А еще обнаружили шкатулку, доверху заполненную кожаными ярлыками об уплате податей. Королю, герцогу, барону. Поборы с ведьм составляли немалую часть дохода любой казны, а Клара была примерной налогоплательщицей. Интересно, будь во Вселенной Дагора настоящий Суд Высшей Справедливости, а не та подозрительная контора, что сходит за таковой, кого бы на заседании признали более виновными — нас, как убийц Клары, или Бальдура, Генриха и Келли, которые из года в год получали процент с Клариного бизнеса, одновременно крышуя его?

— Неплохо ты сегодня загреб! — иронично сказала Жюстина. — Что-то мне уже хочется в разбойники.

Я слегка смутился. Жюстина, как наемный маг, права на добычу не имела. Ведь я ее не компаньонкой пригласил, а именно нанял. Только не с оплатой подневно, как обычно делалось. Трудности с переводом костомеха из трудового в боевого были не моими, а ее. Строго говоря, накопитель для поставленных целей она должна была доставать сама, где и как хотела. Получалось, что я ей еще и помогаю ни за что ни про что — точнее, ради будущих удобств и надежности в эксплуатации скелета.

— Поимей совесть, Жюст! — сказал я. — И так пообещал заплатить по-королевски — и заплачу. Немалая часть сегодняшнего золота как раз достанется тебе. Вот, тысячу сразу забирай. Вместе с сундучком. Он, кстати, тоже не безделка, и станет премией за риск. Но быть сразу и наемницей и долевиком ты не можешь. Согласись, это было бы слишком жирно.

— Да не напрягайся ты! — поморщилась Жюстина. — Я и в мыслях не держала срубить с тебя лишнего. Однако договор наш предлагаю дополнить. Таким образом: я доделываю костомеха на прежних условиях, а потом ты берешь меня в долю.

— Бандиткой захотела стать? М-да, аппетит приходит во время еды! Понимаю тебя: ты вкалывала хуже каторжницы несколько недель и получила пока чуть более полутора тысяч. И тут видишь, что я те же деньги беру за день. Только вспомни, что не каждый день беру, а достались они мне однажды за те же несколько недель. Штуку дал тебе, полштуки отдам Торну, и чего там мне достанется? Выручка с продажи ведьминого хламья. Которое еще сбыть надо.

— Не прибедняйся! Мы уже завтра поедем Хулио грабить! И тебе опять все, а мне… премия!

— В Каритек, если не хочешь, можешь не ездить — один управлюсь.

— Не управишься! Чуть что-то не так пойдет — и не управишься, потому что плохо знаешь город. И на Тропе тебе со мной будет гораздо проще. Возможностей по набору маны у меня в разы больше. Лекарские навыки лучше, чем ты приобретешь к шестидесятому уровню. Твой накопитель всегда будет более-менее полон, а сам ты более-менее здоров. А еще я обещаю научить костомеха разным полезным фокусам. Бьюсь об заклад, ты и не подозреваешь, сколько всего он способен делать самостоятельно. Например, следовать за тобою, выполнять простейшие действия по команде, стоять на посту, когда ты спишь… Да что я тут распинаюсь? Соглашайся, а то потом пожалеешь.

— Тебя убить могут. Я сам недавно убил двух милых эльфийских девушек, которые решили зарабатывать на жизнь силовыми методами. Ты поучаствовала пока в единственном бою, победа в котором досталась нам сравнительно легко. Подумай еще раз: не проще ли осесть на Разбойничьем тракте, в соседнем герцогстве или вообще в другом королевстве, и жить спокойно.

— Я уже нажилась спокойно — в Каритеке. Но такая жизнь, знаешь ли, напоминает спокойствие кладбища. Оживляется она только попойками. И ладно бы деньги при этом водились, — но они не водятся. А как только начинаешь зарабатывать их, покою конец. Я не хочу превратиться лет через тридцать в подобие Молли. Она милая тетка, конечно, однако ее суета не стоит доходов.

— Добро, — сказал я, устав переубеждать упрямицу. — Считай, что договорились. Погибнешь — пеняй на себя. Из Мира Теней тебя доставать не полезу.

— Очень ты мне там понадобишься! Да ты уже здесь меня достал! Уговаривай его, понимаешь, пока язык не отвалится…

Покончив с деловыми вопросами, мы начали подготовку к встрече Хулио. Порубленные пугала скидали в дровяник, потоптанные грядки поправили как могли, чтобы при беглом взгляде со двора явный беспорядок не свидетельствовал о состоявшейся в огороде битве. В дощатом сарае слева от избушки жили куры — я их переловил, обезглавил и отдал ощипывать Жюстине. Осмотрел хлипкое строение: все оно держалось на четырех столбах, даже не врытых в землю, и десятке ржавых гвоздей. Подведя костомеха вплотную, осторожно приподнял курятник, надел на скелет и заставил его присесть. Вылез наружу, осмотрел результаты трудов и похвалил себя. Сквозь щели меж досками ничего не видно, — а я, когда засяду внутри, напротив, буду хорошо видеть происходящее снаружи.

Со стороны деревни к избушке вел заросший бурьяном проселок. Наверно, по нему ведьме привозили сено: в стайке на задах имелись четкие следы присутствия в ней еще недавно коровы. Я заглянул в карту — деревня в пяти минутах ходьбы. Близковато, но там не должны услышать звуков схватки, если не удастся покончить с Хулио быстро, потому что ельник заглушит звуки. Две другие деревни Келли находятся гораздо дальше. Замок самого барона — еще дальше.

— Да не пойдет никто проверять, что у ведьмы творится, — успокоила меня Жюстина. — Хоть бой драконов мы тут организуй, хоть светопреставление.

Она уже варила суп из одной курицы, остальных приготовила к жарке на вертеле. В висящем на крюке посреди кухни мешке нашелся хлеб вчерашней выпечки. В большом жбане за печкой исходила последними пузырьками почти дозревшая брага. Так что вечер нам предстоял сытый, веселый, по-домашнему уютный. Настроение мне портила лишь Жюстина в образе Клары: слишком уж одиозно она выглядела. Весточка притомилась за день и рано устроилась спать. Леший стоял часовым во дворе.

Мык возвратился из Каритека на следующий день часам к одиннадцати. Спрыгнул с Люцифера и зашелся в отчаянной жестикуляции. Я часто останавливал его, переспрашивая, правильно ли понимаю. Люцифер бы рассказал быстрее и лучше, но разве можно лишать пацана радости лично доложить о выполнении задания?..

Хулио поверил письму безоглядно и очень обрадовался. Он дал Мыку за добрую весть целый золотой и послал служанку на каретный двор нанимать экипаж и эскорт. И так строго наказал ей торопиться, что Мык не стал ждать и смотреть, выедет ли маг, — конечно выедет. И поедет быстро, чтобы вернуться в город сегодня же.

— Ты молодчина! — сказал я. — Вот обещанная плата. Пройдет у нас все успешно — получишь еще столько же, чтоб у тебя и после лечения деньги водились. Как считаешь, на сколько от тебя отстала карета?

На час, не меньше, ответил знаками Мык. Я глянул на Люцифера — конь подтвердил.

— Тогда оба отдыхаете этот час и выдвигаетесь к началу проселка. Когда появится Хулио, вернетесь и дадите знать.

Мык кивнул, а Люцифер сказал:

— Мальчик пусть и вправду отдохнет. А я сразу пойду на место. Какая разница, где пастись. Вдруг маг чуть раньше приедет. Карету я и отсюда услышал бы, но хорошо будет знать заранее, какой он нанял эскорт.

— Думаю, не более двух всадников, чтоб поменьше платить. Ну и кучера.

— Мне тоже так кажется. Хулио и вправду дал Мыку золотой, однако я заметил, что он тут же пожалел о своей щедрости. Но лучше знать наверняка, сколько против нас будет народу. Так что оботри меня, дай напиться и облачи в бард. Вдруг придется сражаться — мне одному или нам в паре.