Деймос. Спектр силы

Глава 11 Данте

Открыв глаза — уже понимая, что очнулся, но еще не совсем понимая где я и кто я, некоторое время провел в мягкой подушке амортизационного геля.

Крышка капсулы приподнята, по контуру идет мягкая алая подсветка — признак внепланового пробуждения. Из последних воспоминаний — момент, когда эта самая крышка капсулы разделяет нас с моим вторым, более взрослым модифицированным телом, далее только навалившаяся темнота.

Режим внепланового пробуждения, теоретически, мог включится в двух случаях — либо что-то произошло с яхтой, либо же миновали одиннадцать месяцев, за время которых от меня-Деймоса не поступило никакой информации. В первом случае в хранилище звучал бы сигнал готовности или тревоги. Во втором — отсутствовала бы красная подсветка.

Значит произошло что-то третье, неучтенное нами с Анабель в расчетах.

Выбрался из капсулы, осмотрелся. Хранилище расцвечено мягким красным — не аварийное, а энергосберегающее освещение. Показатели мониторов сообщают, что реактор яхты заглушен, работают только системы жизнеобеспечения четырех помещений — хранилища, камбуза, моей личной каюты и навигационного мостика.

Быстро одевшись, осмотрел остальные капсулы. Все закрыты, тела-оболочки на месте. В том числе и странная девушка со Старой Земли — постоял немного, глядя в такое красивое, привлекательное своей неидеальной простотой лицо в обрамлении светлых волос.

Над выходом висело рабочее табло со стандартным временем. Присмотрелся, постоял немного — разбудило меня меньше чем через неделю после начала полета. То есть в тот самый момент, когда яхта должна была прибыть на место дрейфа.

Ох Анабель, пожалуйста, не надо.

Неужели я ошибся, и сестрица преподнесла мне сюрприз?

Покинув хранилище, прошелся по пустым и тихим коридорам яхты — неоправданно для космического корабля широким, как дань комфорту и показательному клановому богатству. Сейчас здесь было не очень уютно — позолота ручек и перил в аварийном освещении отливала кровавым багрянцем, а тихий гул систем жизнеобеспечения кажется рокотом спящего зверя. Не будь я демоном, мог бы испугаться. Наверное.

На навигационном мостике перемигивались оранжевым и красным сотни светодиодных индикаторов. Встав на капитанский выступ, возвышавшийся над полусферой — в которой обычно отражена звездная система, а сейчас пустой, я пробежался взглядом по оповещениям и статусам системы. Открывшаяся картина не порадовала: моих познаний навигатора оказалось достаточно, чтобы понять — яхта не понимает, где находится, оттого я и был разбужен с прерыванием программы долгого сна.

— Ох сестрица, в какую же ты дыру меня отправила, — вздохнул я, предполагая худшее, но стараясь сохранить спокойствие.

— Не сестрица, а я. И не в дыру, а в нору, — вдруг раздался позади звонкий девичий голос.

Погасил порыв резко обернуться — незаметно зашедшая сзади девушка если бы хотела причинить вред, уже сделала бы это. Постоял немного, глядя на сияние желто-оранжево-красного вокруг и только потом развернулся. В кресле штурмана за моей спиной расположилась светловолосая женщина, сидя закинув ногу на ногу и разглядывая показатели приборов. В легкой белоснежной римской тунике с широким золотым поясом, ноги босые, на щиколотках тонкие браслетики.

Я никогда эту женщину не видел, но я ее откуда-то знаю. И не потому, что это девушка из капсулы — только что догадался, когда она повернулась и я смог нормально рассмотреть ее лицо. Хотя нет, это не девушка из капсулы, а ее более старшая версия — если прибавить ко внешности лет двадцать-тридцать естественного взросления.

Определенно я где-то видел ее до этого, именно в этом наряде и в облике такой взрослой внешности. Откуда она здесь, в каютах пряталась? Вполне возможно, потому что пространственные сканеры, считывающие ситуацию в командной рубке, показывали сейчас здесь присутствие только одного человека — меня.

— Нет, не ошибка, — улыбнулась незнакомка, проследив направление моего взгляда. Меня здесь нет, но я здесь. Парадокс.

— Объяснишь?

— Конечно. Отправила тебя сюда не Анабель, а я. И не в дыру, а в нору, — широко улыбнулась незнакомка. — С другой стороны, что космическая дыра, что кротовая нора — семантическая разница в контексте исчезающе невелика, а я тебе не менее сестра, чем Анабель. Ведь все люди братья, я если не братья, то сестры. Так?

— Можно поспорить.

— Но это будет спор о словах и определениях, а не о сути вещей.

— Я не только человек, но и демон.

— Угу, — кивнула показательно посерьезневшая девушка. — А человек с зубным имплантом — киборг.

— Я понимаю, о чем ты. Только не понимаю кто ты и что здесь происходит.

— Я для того и здесь, чтобы объяснить. Только не включай, — вдруг показала девушка на пульт, где призывно горела подсвеченная кнопка запуска ориентации корабля в пространстве. Хм, как раз на эту кнопку я сейчас и хотел нажать — очень уж меня интересовало, где оказался.

— Почему не включать?

— Полетная программа по умолчанию сканирует пространство в пределах расчетной сферы диаметром в одну астрономическую единицу. Для того чтобы понять свое местонахождение в пространстве нужна гравитационная картина и как правило, если речь идет о перемещении в пределах известной картографированной звездной системы, достаточно трех гравитационных очагов для определения своего местоположения. Здесь это не сработает, потому что вокруг нас нет никаких очагов, мы покинули пределы галактики.

«Нас». Она сказала «нас», значит это все же она — незнакомка из капсулы.

— Если ты сейчас все же запустишь ориентирование, то в попытке сканировать окружающее пространство бортовой компьютер с каждой итерацией будет расширять сферу обзора, видя только пустоту. Так что, если тебе дороги жизнь и рассудок, не нажимай на кнопку — навигационный компьютер либо сломается, либо мы навсегда потеряемся.

— Как потеряемся?

— Для расчетов нужна энергия. После третьей попытки сканирования — вместе с расширением сферы поиска она закончится, и мы останемся висеть безжизненной болванкой в пустоте. На сколько у тебя хватит рассудка, когда осознаешь, что у тебя просто не хватает воображения даже представить, насколько мы далеко от дома, куда не вернемся уже никогда.

— Так бы сразу и сказала. «Сломались или потерялись», знаешь ли, не дают полной картины.

— Ой не цепляйся к словам, — с улыбкой махнула рукой незнакомка.

— Хорошо, пока не буду. Спасибо за разъяснения. Итак, повторю вопросы — кто ты, когда ты вышла из анабиоза и что здесь происходит.

— Я — это она. Из будущего.

— И твое нахождение здесь подразумевает, что мы с ней отсюда все же выберемся.

— Конечно. Как бы я иначе здесь появилась?

— Ты здесь физически сейчас находишься?

— Потрогать хочешь?

— Мне достаточно ответа.

— Меня здесь нет и никогда не будет.

— Парадокс?

— Именно. Ты же знаешь, что в адекватной физической модели невозможно создание галактического государства?

— Смутно, — покрутил я рукой, подразумевая поверхностные знания.

— Хотя бы о релятивистских эффектах имеешь некоторое понятие?

— Да, но если что я не силен в математике.

— Совсем?

— Так, лишь некоторое понятие имею. У нас времени много?

— Бесконечность.

— Давай тогда попроще и сначала.

— Давай. Ты же понимаешь, что все движение — относительное?

— Ты сейчас в контексте подразумеваешь, что скорость — это относительная величина, а время — функция относительно скорости?

— Да… — с удивлением посмотрела на меня незнакомка.

— Так вот ты о чем, — начал я понимать причину парадокса ее здесь присутствия. — Лента Мебиуса, да?

— Не поняла.

— Трехмерное пространство с одной гранью. Если тебя здесь нет, но мы разговариваем, значит ты как-то закуклила материю, игнорируя теорию относительности, верно? Двигаешься не ты и не я, а пятимерное пространство вокруг нас, так?

— Типа того… — повторила мой недавний жест незнакомка, покрутив рукой. — А говорил, что не понимаешь!

— Так я до сих пор не понимаю.

— Знаешь, Геральт, про незнание математики мне кажется здесь кто-то пи…

— Я не Геральт.

— Ладно, проехали. Наша Республика — галактическое государство, где расстояния между протекторатами нелинейны, именно поэтому мы живем по одному стандартному времени. Все провинции соединены с метрополией — только с метрополией, порталами квант-переходов, решающих принципиально нерешаемые проблемы галактического государства — быстрого перемещения и мгновенной связи. Ведись космическая экспансия в трехмерном пространстве, земное правительство планировало бы колонизацию и битвы учитывая еще не родившихся детей, живущих в субъективном времени… Следишь за мыслью?

— Да. Пока отец семейства слетал на Альфа Центавру, у его внуков уже выросли свои внуки, а у него только борода отросла, — утрировал я, но щелчок пальцев странной незнакомки подсказал мне, что попал в точку.

— Верно. В разных звездных системах время идет по-разному, если грубо, но двигаясь по следам иных сущностей — назовем их богами, человечество захватило себе немало территорий. Мы продвигались вперед в многомерном пространстве, где время — тоже координата, которую мы учитываем и синхронизируем с метрополией. И сейчас я увела «Сабину» из системы Арагон…

— Покинув территорию, контролируемую Республикой?

— Именно!

— Так снова вопрос: кто ты?

— Я — это девушка, которая сейчас лежит в капсуле в анабиозе. Только из будущего. Другого ответа пока не будет, извини.

— Понятно, — вздохнул я. — Зачем мы здесь?

— Чтобы нас не нашли.

— И долго мы…

— Нет. Я сейчас отправлю тебя в одно место, где будет кротовая нора, которая вернет тебя в систему Арагона.

— И ты знаешь, где в пустоте будет эта кротовая нора?

— Нет.

— Хорошая шутка.

— А это не шутка, — совершенно серьезно посмотрела на меня незнакомка.

— То есть ты сейчас реально запулишь меня, вернее нас, из пустоты в пустоту без понимания направления движения и всерьез рассчитывая на попадание в гравитационную аномалию, которая вернет нас на Арагон?

— Да.

— Это же какой параметр удачи должен быть, чтобы…

Я не договорил, потому что понял. Передо мной сейчас сидела богиня — именно такой ее отображали статуи. Самая популярная богиня Республики вне Пантеона — первого круга из тридцати шести божественных сущностей.

— Вопрос про удачу снят, — поднял я ладони, увидев, как в ответ на жест богиня улыбнулась.

— У меня есть для тебя два варианта.

— Какие?

— Цена возвращения домой — девять лет, она неизменна, выбирай только кто платит. Или ты возвращается на Арагон почти мгновенно для себя, но там проходит девять лет. Или же ты возвращаешься на Арагон в тот самый момент, когда покинул систему, но до этого момента, для тебя в твоем субъективном времени, пройдет девять лет.

— Ты же знаешь ответ.

— Ты вот так легко прощаешься со своим детством?

— А оно у меня было?

— Тоже верно, — грустно улыбнулась богиня Удачи. — Точно уверен?

— Ты думаешь, я передумаю?

— Нет конечно, но я должна была переспросить.

— Зачем, если и так знаешь ответ?

— Лента Мебиуса.

— Не понял.

— У человечности всего одна грань, и ее очень легко потерять. Божественным сущностям тоже нужно, знаешь ли, определение своего положения в пространстве, поэтому стараюсь не терять ориентиры.