Девочка с луны

Глава 29

Поговорив с Барри, Анжела поехала в центр Милфорд Фоллз. Всю дорогу она пыталась придумать причину, по которой могли выпустить насильников. Это просто не поддавалось объяснению. Они не мелкие магазинные воришки. Мужчины избили ее до потери сознания и оставили висеть в петле, полные уверенности, что она умрет.

Анжела уже бывала в администрации и знала, что на входе стоят металлодетекторы. Отыскав место на платной парковке в соседнем квартале, она совершила привычные действия — вынула нож из сапога и положила его под водительское сиденье. Так как теперь при себе у нее был еще и пистолет, девушка сняла с пояса кобуру с оружием и спрятала ее вместе с подавителем под коврик у пассажирского сидения.

Уже поднимаясь по широким ступеням, Анжела поняла, что ее наряд не подходит для визита к помощнику окружного прокурора. Почти все входившие и выходившие люди были одеты в деловые костюмы, хотя среди них попадались курьеры и работники низшего звена, одетые менее официально. Анжела собиралась отправиться в бар, поэтому на ней были короткие шорты и сапоги. Она вызывала у мужчин ухмылки, а женщины словно хотели убить ее взглядом.

Внутри располагался типичный холл общественного здания: просторное помещение, в котором раздавалось эхо голосов и шагов посетителей. Небольшая очередь образовалась перед пунктом досмотра. Посетители клали сумки и портфели в пластиковые ящики на столе, а сами проходили через рамку металлодетектора. Анжела сняла сумочку с плеча и положила ее в серый контейнер. Она уже не раз доставляла документы прокурорам, работавшим в этом здании, и знала, как себя вести.

Миновав охрану, девушка поднялась на лифте на четвертый этаж. Пройдя по коридору мимо разглядывавших ее людей, она остановилась перед кабинетом помощника окружного прокурора. Секретарем был худощавый молодой человек с идеально уложенными волосами. Его голубая рубашка, дополненная ярким коралловым галстуком, выглядела великоватой. Он спросил, назначена ли у нее встреча с мистером Бабингтоном. Когда она ответила отрицательно, он сказал, что у помощника прокурора сейчас проходит другая встреча и что ей необходимо записаться на прием и затем прийти в назначенное время. Анжела ответила, что подождет, пока мистер Бабингтон освободится. Раздраженный секретарь спросил ее имя, и Анжела сообщила, что работает курьером и уже доставляла посылки мистеру Бабингтону. Скривившись, он предложил ей присесть.

Почти в пять Джон Бабингтон открыл дверь кабинета и выпустил двух человек, которые поспешно удалились. Помощник окружного прокурора остановился в дверях, надевая пиджак.

Секретарь с неодобрительной ухмылкой указал на Анжелу:

— Я сказал ей, что нужно записываться на прием, но она решила дождаться вас.

Бабингтон застыл с одним надетым рукавом и уставился на голые ноги девушки. Она не сомневалась, что он ее помнит. Он снял пиджак и кивнул девушке, чтобы та прошла в кабинет.

Анжела закрыла за собой дверь и села в бордовое кожаное кресло перед деревянным столом. Джон накинул пиджак на высокую спинку кресла по другую сторону стола и тоже сел.

— Чем я могу…

— Меня зовут Анжела Константайн.

Он откинулся на спинку кресла и рукой зачесал назад свои густые каштановые волосы.

— Чем я могу быть полезен, мисс Константайн?

— Четверо мужчин пытались меня убить. Я узнала, что вы сняли обвинения и выпустили их на свободу. Хочу знать, почему.

В его глазах мелькнуло узнавание, а затем он снисходительно улыбнулся, словно она была ребенком, задавшим наивный вопрос.

— Все не так просто.

Анжела сложила руки на коленях:

— Для меня все просто. Они пытались меня убить.

— Вы утверждали, что они изнасиловали вас, не так ли? — Он подался к ней с намеком на улыбку, словно ожидал услышать скабрезную историю.

— Да, — только и ответила она.

Его двойной подбородок нависал над воротником и галстуком, пока он силился разглядеть ее ноги, но она сидела слишком близко к столу, поэтому он наградил долгим взглядом ее грудь, а потом переключился на стопку папок у края стола. Он перебирал их, пока не нашел нужную.

С шумом положив папку на стол, он открыл ее и принялся листать бумаги, негромко хмыкая во время чтения. Она заметила черно-белые снимки четырех насильников. Он перевернул эти четыре карточки, послюнявил пальцы и взялся за страницу, проглядывая ее содержимое.

Наконец, он взглянул на нее поверх бумаги:

— Что именно вас интересует?

— Я сообщила офицеру, которая приходила в больницу, что готова свидетельствовать в суде против этих четырех мужчин. Я могу их опознать. Я сообщила полиции регистрационный номер их автомобиля. А теперь хочу знать, по какой причине вы сняли обвинения и выпустили их.

Он холодно посмотрел на нее, выдерживая паузу.

— У вас предрассудки, мисс Константайн?

Анжела моргнула:

— Что?

Джон Бабингтон надменно осклабился.

— Эти люди — нелегальные иммигранты из Мексики, мисс Константайн. Наш штат оказывает покровительство нелегальным иммигрантам.

Анжела снова посмотрела ему в глаза:

— Они пытались меня убить.

— Добропорядочные граждане штата Нью-Йорк, как и все избранные должностные лица надо мной, — он поднял руку и покрутил ею над головой, — ясно дали понять, что наш штат предоставляет убежище нелегальным иммигрантам. Значит, они находятся под нашей опекой и защитой. У меня прямые указания не сотрудничать с федеральными властями...

— Но это не федеральный случай, — перебила Анжела. — Это криминальный случай. Я не хочу их депортации, я хочу привлечь их к ответственности. — Она указала на синяки на шее: — Они повесили меня и оставили умирать. Они пытались меня убить. Вы должны действовать от лица жертв и наказывать преступников.

Он посмотрел на ее горло, а затем взглянул девушке в глаза.

— Вы сатанистка, мисс Константайн?

— Чего?

— Сатанистка. Вы понимаете, служение Дьяволу, — он указал на ее шею. — Ваша татуировка. Там написано: «Темный Ангел». Вы поклоняетесь Сатане?

Анжела недоверчиво нахмурилась:

— Нет. Но разве сатанисток можно насиловать и убивать?

Он кинул взгляд на бумагу в своих руках, а затем с ледяным презрением посмотрел на девушку.

— Согласно показаниям этих мужчин, секс был по взаимному согласию.

Анжела была ошарашена таким заявлением.

— Это ложь. Конечно, они так сказали — они скажут что угодно, лишь бы избежать наказания. Надо полагать, они также заявили, что не покушались на мою жизнь, а оказывали помощь в попытке самоубийства?

Он выгнул бровь в ответ на ее саркастическое замечание и вернулся к чтению отчета.

— Тут зафиксировано, что все четверо говорили одно и то же: все было по согласию. Они утверждают, что вы хотели получить… «новый опыт».

— Да что вы такое говорите? Какой «новый опыт»?

— Они все говорят, что встретили вас в заведении «У Барри», где вы работаете барменом. После работы, на парковке, вы познакомились с ними и сказали, что хотите воплотить сексуальную фантазию об изнасиловании. Они сказали, что вы предложили им немного поразвлечься и помочь вам получить такой опыт.

В тот день после работы Анжела была занята тем, что убивала Оуэна, но вряд ли стоило об этом рассказывать.

— Я попала в больницу.

Он кивнул, показывая, что знает об этом.

— Они заявляют, что вы хотели жесткого секса, чтобы, как они выразились, ощутить все в полной мере. Вы заранее оговорили, чтобы вас повесили на веревке и оставили — это часть вашей фантазии. Они не хотели заходить так далеко, но вы уговорили их и сообщили, что у вас в сапоге нож, и вы перережете веревку, чтобы освободиться.

Анжела замерла. Мужчины не знали о ноже, когда оставляли ее в петле. О ноже узнала офицер Дентон во время допроса в больнице. Значит, кто-то слил информацию насильникам и помог выдать нужные показания.

Она поняла, что штату, который предоставлял убежище нелегалам, был необходим повод, чтобы снять обвинения и выпустить мужчин на свободу, поэтому была сфабрикована история, дискредитирующая саму Анжелу.

Джон потряс кулаком в воздухе и понимающе подмигнул.

— Любите групповушку, мисс Константайн? Все прошло как надо? Немного грубо, быстро и жестко?

Анжела с трудом сдерживала ярость. Но она понимала, что сорваться нельзя. Она почувствовала, как ее лицо налилось краской, но ничего не могла с этим поделать.

— Я говорю вам о том, что было на самом деле, — возразила она как можно спокойнее. — Я жертва покушения на убийство.

Джон Бабингтон окинул ее властным взглядом.

— А я просто информирую о том, какие показания дали мужчины. Это определенно расходится с вашими словами. Показания были бы озвучены в суде. Показания их четверых и ваши. Их позицию подробно бы осветила пресса. Весь Интернет забурлил бы, поддерживая бедных и невинных нелегалов, а вас выставили бы фанатичкой, расисткой или еще кем-то похуже. Поэтому мне и пришлось снять обвинения. Это спасло всех, включая вас.

— Они преступники, — повторила девушка. — Я — нет.

Он пролистал еще несколько страниц:

— Что ж, давайте посмотрим. В отчете указано, что при вас было неразрешенное оружие. — Он, выгнув бровь, глядя на нее поверх бумаг: — Это так?

Анжела сглотнула комок в горле. Она понимала, что отрицать это бессмысленно.

— Да. Я носила нож для самообороны. Я не знала, что это незаконно.

— Незнание не освобождает от ответственности, мисс Константайн. Полагаю, вы осознаете, что раз офицер обнаружила и конфисковала ваш нож, то у нас есть основания для возбуждения против вас дела о незаконном ношении оружия? — Он угрожающе ей улыбнулся. — Разумеется, если мы того пожелаем.

Анжела не ответила. Она, наконец, увидела общую картину. Они намерены отпустить насильников, и точка. Помощник окружного прокурора явно дал понять, что выдвинет обвинения против нее самой, если она продолжит упорствовать. Он обвинит ее в преступлении и повернет дело так, что все будет расценено не как изнасилование, а как секс по взаимному согласию. Он заявит, что она решила обвинить мужчин, чтобы скрыть свое непристойное поведение, а еще потому, что она расистка.

Его взгляд сместился с ее волос вниз, насколько он мог рассмотреть ее тело.

— Совершенно очевидно, что вы сами попросили их об этом. Верно? — уточнил он у нее. — Я имею в виду вашу манеру одеваться. Кто угодно, взглянув на вас, сразу скажет, что вы из тех женщин, которые ищут приключений на свой передок. Правда?

— Мой внешний вид не дает право меня насиловать.

Он улыбнулся, подмигнув ей:

— Да ладно, ну признайтесь уже. Вам понравилось.

Анжела понимала, что этот наделенный властью мужчина поставил ее в опасное положение. Она всегда старалась избегать подобных ситуаций.

— Это не так, — просто произнесла она.

Он пожал плечами и продолжил изучать документ.

— Тут говорится, что офицер, допросивший вас в больнице, предполагает, что дело может быть как-то связано с неудачной сделкой по торговле наркотиками.

Анжела моргнула:

— Я не употребляю наркотики.

— Важно не то, что вы говорите, а во что поверят присяжные.

Он пролистал еще несколько страниц, бормоча что-то себе под нос во время чтения. Наконец, он собрал бумаги, сложил их обратно в папку и откинулся на спинку кресла, сцепив на затылке пальцы. Его массивный живот нависал над ремнем.

— Несмотря на ваши слова, юная леди, есть свидетельства, что вы связаны с наркоторговлей. В дом Константайнов, где вы ранее проживали, довольно часто заглядывала полиция, расследуя хранение и распространение наркотиков. Это место хорошо знакомо служителям закона. Там не раз были драки, ножевые ранения, аресты по самым различным обвинениям, большинство из которых связаны с наркотиками. Все это очень впечатлит присяжных.

Анжела отчаянно старалась контролировать голос.

— Я не имею дел с наркотиками.

Это не имело значения. Она отвечала за грехи матери.

Он пожал плечами, не расцепляя руки на затылке.

— Все, против кого я выдвигал обвинения в хранении и распространении наркотиков, говорили одно и то же: они не употребляют наркотики; они не имеют дел с наркотиками; мы взяли не того человека; полиция подбросила им наркотики. Все это чушь собачья! Вы все одинаковые.

— Вы готовы привлечь к ответственности человека, зная, что он невиновен?

— Не мне решать, кто виновен, а кто нет. Вердикт выносят присяжные.

Анжела встала, сжав кулаки.

— Я не имею никакого отношения к наркотикам.

— Что ж, значит, слово полиции, — его похотливый взгляд задержался на ее ногах, — против слова шлюхи из трейлерного парка. — Он поднял на нее холодный презрительный взгляд.

Пока он пялился на ее тело, Анжела поняла, что у него есть нечто общее с четырьмя насильниками. Как и они, он считал себя лучше нее. Более того, он питал к ней элитарное презрение, но в то же время не мог противиться низменной похоти. В результате, в нем боролись презрение и желание.

Анжела молча опустилась в кресло.

Он пожал плечами:

— Возможно, у нас рядовое дело: торговка наркотиками, которая незаконно носит оружие. — Он наклонился вперед, указывая на нее ручкой со стола, и повысил голос. — Как сказал, штат предоставляет убежище нелегальным иммигрантам и не намерен преследовать их по велению гребаной бродяжки из трейлера!

С огромным усилием Анжеле удалось смолчать.

— Итак, — подытожил он, переходя на обычный тон, — полагаю, вам повезло, что я не намерен выдвигать встречные обвинения по поводу незаконного ношения оружия. Согласны?

Анжела подавила растущий в ней гнев. Она осознавала, что должна быть очень осторожна с ответом. Эту битву ей не выиграть. Более того, у нее могут возникнуть огромные проблемы.

— Да... Согласна.

На его лицо вернулась вежливая улыбка.

— Я так рад, что смог все вам объяснить и теперь мы смотрим на эту проблему с одной точки зрения.

Внезапно в дверь постучали. Когда мистер Бабингтон поднял взгляд и крикнул «Да!», дверь приоткрылась, и парень из приемной просунул в кабинет голову.

— Можно вас на минуту, мистер Бабингтон? Очень важный вопрос.

Бабингтон захлопнул папку и поднялся.

— Прошу прощения, мисс Константайн.

Он подтянул штаны и направился к двери. Выглянув в приемную, он обсуждал что-то с секретарем. Реплики Бабингтона звучали очень раздраженно.

Анжела некоторое время наблюдала за проявлением его дурного настроения. Бабингтон одной рукой держался за дверной косяк, а второй — за дверь, задавая вопросы и злобно отдавая распоряжения. Она не могла видеть молодого человека, который явно стушевался под напором своего босса.

Анжела перегнулась через стол, раскрыла папку и перелистнула несколько станиц, пока не нашла черно-белые снимки насильников. Она быстро вытащила их, сложила и запихнула в карман. После этого девушка закрыла папку.

Когда мистер Бабингтон закончил разговор и вернулся в кабинет, Анжела взяла свою сумочку с соседнего кресла и перекинула ремень через плечо. Он снова одарил ее непристойной снисходительной улыбкой, как и при первой встрече.

Она ответила фальшивой улыбкой, которую иногда использовала в баре, чтобы успокоить хрупкое мужское эго.

— Благодарю за уделенное время, мистер Бабингтон, — сказала она, проходя мимо него.

— Всегда пожалуйста, дорогая, — ответил он. — В любое время.