Детский сад. Книга 11

Глава 16

Ирма заложила руки за спину и, задумчиво глядя в пол Цветочной беседки, прошлась по кругу. Остановилась. Снова прошлась… Тармо и Вилл, сидевшие на круговой скамье, тоскливо переглянулись и одновременно уставились на скейты, лежавшие под ногами: столько времени до ужина, а командирша опять что-то заскучала. А самое жуткое, что не говорит, в чём дело. Молчит.

Риган, вместе с Эденом усевшийся на перила, постукал подошвами сандалий по стенке беседки и высказался:

— Ирма, что тебе не нравитс-ся? С-скажи. Вдруг поможем?

Волчишка остановилась — спиной к мальчику-дракону, лицом — к зелёному саду, который переливался оранжевыми бликами вечернего солнца. Вздохнула и ответила:

— А если у меня не получится? Хорошо, когда за спиной Коннор. А если его не будет? Что тогда? Буду снова, как утром?

— Мне кажется, ты теперь опять будешь, как всегда, — заявил Берилл. Он оказался нетерпеливей всех: стоял на входе в беседку, то и дело оглядываясь на сад. — Ты лучше скажи, как Риган говорит: что тебе не нравится?

— Мне всё нравится, — снова вздохнула Ирма. — Только… — Она в новой задумчивости погоняла носком сандалии жухлые листья, невесть каким ветром залетевшие в беседку. И подняла голову. — Почему Коннор такой умный?

— Чё?! — не выдержал Эден.

А Берилл изумился:

— При чём тут Коннор?

Остальные спрашивать не стали, только с интересом воззрились на волчишку.

Та поворчала немного себе под нос — судя по услышанному друзьями, поругала себя, что выразить мысль не может, а потом попыталась объяснить:

— Он помог мне, чтобы я стала такой же. Как он быстро это придумал?

— Ты тоже быстро придумываешь! — возразил Берилл и, подпрыгнув, сел к Ригану и Эдену на перила.

Волчишка зарычала, совершенно очевидно злясь на себя.

— Вспомните, как было в пригороде! Он нас нашёл и спас от тех дядек-некромагов! А потом пошёл в ту школу, с некромагами, и выручил почти всех! А позавчера? Он сразу понял, как надо спасать Ивара! А я не смогла бы, хотя про ками я тоже читала! Почему?! Почему он такой умный?

Двойняшки-оборотни переглянулись снова и пожали плечами. В связи с чем волчишка так отчаянно вспоминает Коннора и его помощь кому-то? Зато Берилл пытался вникнуть в слова Ирмы — кажется, тоже не понял, о чём она старается сказать, но зато напомнил о другом:

— А ты? Ты говоришь — Коннор сразу понял. Но ведь ты тоже сразу поняла, как надо выручать Фица и ту девчонку!

— И как вы это сделали? — заинтересовался Эден, услышав что-то новое о той школе-интернате, в которой учился так недолго, но от которой получил весьма яркие впечатления.

Маленькому некромагу с жаром рассказали, как Ирма скомандовала обстрелять взрослых некромагов камнями, собранными — так, на всякий случай; как она первой сообразила, что Берилл, оставшись без магического щита Коннора, должен успеть вызвать Хельми из пригородной школы, а девочку, которую выпивал злобный взрослый некромаг, надо поместить в тот самый щит, чтобы её отрезать от присосавшегося к ней злыдня.

А когда закончили историю, волчишка вздохнула.

— Я помню… Селена тогда сказала, что Коннор умеет, потому что у него много знаний, которые он умеет применять. А Ивар знает, но не умеет использовать.

— Это называетс-ся опыт, — заметил Риган. — Ты умееш-шь с-своё. Коннор — с-своё.

— Ты такой умный, — с сарказмом ответила волчишка.

Почувствовав подвох, мальчик-дракон тем не менее спокойно объяснил:

— Это не я. Это Трис-смегис-ст с-сказал. С-сначала ты учиш-шься в ш-школе, а потом ис-спользуеш-шь в жизни.

Исподлобья глянув на него, Ирма спросила:

— А если в школе не учишься, как быть?

— Ты же учишься! — удивился Эден. — Только летом не ходишь!

— Это другое! — отрезала Ирма.

— Ничего не другое, — решительно возразил Берилл. Кажется, он начал понимать, что взволновало подружку. — Ты читаешь те же книги, что читал Коннор. Ты узнаёшь то, что узнавал он. Не зря же ты у нас командир!

— Думаешь, из-за этого? — с сомнением спросила волчишка.

— Трис-смегис-ст с-сказал, что от чтения мозги лучш-ше работают, — глубокомысленно проговорил Риган. — Ты читала больш-ше вс-сех в наш-шем классе, потому что Ас-сдис-с с-считает: ты лучш-ше запоминаеш-шь, когда читаеш-шь вс-слух. Коннор тоже много читал и с-сейчас-с читает.

Не глядя ни на кого, Ирма склонила голову, то ли прислушиваясь к сказанному, то ли пытаясь примерить это сказанное на себя. Неизвестно, поняла ли она в целом объяснения ребят, но, оживившись, она скомандовала:

— Чё сидим? Поехали кататься на скейтах по полю!

И вся ватага возликовавших («Ну, наконец-то!») малолетних бандитов, прихватив Ригана, помчалась на пейнтбольное поле.

… Селена оглядела братьев и засмеялась.

— Вообще-то, я могла бы с помощью браслетов поделиться с вами той идеей. Да и идея не так уж чтобы очень оригинальная.

— Селена, когда говоришь с глазу на глаз, любую идею можно развить, — убеждённо сказал Мирт, сидевший напротив.

— Ладно. Всё очень просто. На этот раз в игре можно будет использовать магию. — И тут же предупредила: — Я только примерно предполагаю, как это будет. Подробней не обдумала. В общем, две команды, в которых большинство — не маги. Главная задача ложится на плечи магов: они должны провести свою команду до цели, как в пейнтболе. Но! Выигрывает та команда, которая не только дошла, но и сохранила больше всех своих бойцов. То есть обошлась почти без потерь.

— По-моему, мы так и делаем, — с недоумением сказал Мика.

— Есть отличие, — задумчиво сказал Мирт и покачал головой, мысленно всматриваясь в идею старшей сестры. — Маги будут защищать оборотней и людей от магии противника. А что? Мне нравится. Эту часть идеи можно включить даже в то, что предложил Коннор. Не просто дойти до безопасного места, а сохранить жизни всех.

Коннор хмыкнул.

— Между прочим, Селена, твоя идея перекликается с тем, что сказал Ильм. Помните? Мы спросили, как отнесутся ученики Белостенные к тому, что в пробных командах будут оборотни. Ильм сказал, что Белостенные могут как угодно относиться ко жителям города, но защищать они учатся всех.

От обсуждения идеи Селены братья сначала плавно перешли к обсуждению, как именно вставить её в антуражную игру, а потом заспорили, всем ли интересно будет поучаствовать в такой игровой форме.

Селена встала и тихонько сказала, стараясь не сбивать с толку загоревшихся обсуждением братьев:

— Ну, я побежала дальше. А вы сидите, думайте.

— Я с тобой, — вскочил Мика и, обойдя кровать Эдена, объяснил: — До меня дело дойдёт, когда надо будет изображать на поле тот самый антураж.

— А куда ты сейчас?

— В мастерскую. Хаук мне нарисовал тот артефакт из моей книги. Помнишь? Он сказал, что немного изменил его узор. Мне его рисунок понравился.

— То есть ты сам хочешь этот артефакт по рисунку Хаука сделать? — удивилась Селена, спеша следом за мальчишкой-вампиром.

— Ещё чего! Я тут такой план работ придумал, как его, Хаука, научить обращаться с моими станками! Я его проведу по всем этапам работы, покажу, как да что делать, чтобы он артефакт тот довёл до ума, а потом заставлю помогать мне по мелочи.

— Почему — заставишь?

— Ха, а пусть расплачивается за то, что на моих станках работает. Что я — просто так, что ли, ему свои станки давать буду? — похвалился Мика, спускаясь по лестнице в гостиную первого этажа.

Здесь стало заметно, что вечереет: нижняя часть лестницы слегка потемнела — наступали летние сумерки. Скоро ужин — машинально отметила Селена.

— Насколько я поняла, ты хочешь научить Хаука всем операциям по металлу, но через создание определённого предмета. И таким образом получить подмастерье.

— Ага. А ты сейчас куда?

— К Шиа — узнавать о тех приютах, из которых она сбегала.

— Я с тобой! — заявил мальчишка-вампир. — А вдруг она расскажет, как отстала от группы Сири?

— Любопытный, да? — посмеялась хозяйка места.

— А то тебе неинтересно! — хмыкнул Мика.

Они вместе вышли из Тёплой Норы, а затем — на улицу. И обнаружили, что возле учебки кучкуется чуть ли не толпа народу. Удивлённые, Мика и Селена переглянулись и заторопились вперёд. Замедлили шаг, только узнав, кто именно собрался около деревенской школы. Сири — со всем семейством! И Хоста с Азалией! Малышня-то уже успокоилась и играла в саду Тёплой Норы.

Чем ближе подходили, тем Селена с трудом удерживалась от слёз, ругая себя за излишнюю сентиментальность: Шиа со своим дедушкой Руном сидели на скамейке, а девочку крепко обнимала тесно с ней сидевшая Эльви, семейная Сири. Женщина-оборотень плакала навзрыд и постоянно взглядывала в лицо девочки, словно не веря, что та — вот она, рядом. Сири стоял и смущённо хмурился, хотя подошедшая Селена сообразила сразу: он рад, что Шиа нашлась. Зато Вук не притворялся и не прятался, сияя от радости и даже облегчения.

Селена с младшим братом подошли вовремя. Сири как раз спросил Шиа:

— И как же ты?.. Как ты потерялась? Почему не нагнала нас?

Девочка улыбнулась Селене над плечом обнимающей её Эльви и сказала:

— В ту ночь, когда на нас напали одичавшие, я заснула очень крепко. Помните, мы думали, что мы в местности, где всё пусто и безлюдно. А когда они напали, я оказалась с краю костра. Думала сначала, что повезло: замахивалась на них горящей головнёй, и они отскакивали от меня. Стояла я спиной к костру и надеялась, что ко мне не посмеют приблизиться. Костёр-то у нас был огромный. А потом меня ударили по спине — какой-то палкой, вроде дубинки. Я упала, один одичавший схватил меня и потащил. Дальше я помню плохо, потому что спина была… — Девочка замолчала. Потом пожала плечами. — Я её вообще не чувствовала. Как будто у меня вообще тела не было. Одна… боль. А когда сумела открыть глаза, рядом сидел обернувшийся оборотень. Он помог мне, насколько сумел. Оказалось, он бегал со стаей одичавших. И, когда они напали на нас, он вырвал меня у того, кто ударил меня. Ночь ему помогла спрятаться от стаи. Он побежал далеко от одичавших, спасая меня. Я сначала испугалась, когда поняла, что он не хочет догонять вас, — девочка взглянула на Сири. — А потом он мне сам сказал, что я ему нужна, чтобы добраться до пригорода — нормальным. То есть, пока я с ним в пути в пригород разговаривала, у него потихоньку прошли все признаки, что он постепенно превращается в одичавшего.

Она замолчала, сглатывая. Наверное, пересохло горло от долгого рассказа. Рун безмолвно плакал, как и Эльви. Сири скрестил руки на груди, сурово глядя на солнце, постепенно снижающееся: вероятно, вспоминал ту же ночь. Если Азалия была спокойней всех, то Хоста то и дело передёргивала плечами, не замечая, как кривит рот…

— Мы пришли в этот пригород, — продолжала вспоминать Шиа. — Он начал искать сородичей своей семьи. Нашёл только двух женщин. А через некоторое время все одичавшие исчезли из пригорода и его окрестностей. И тогда Каллен (так звали этого оборотня) отвёл меня в приют. Кормить-то меня ему было нечем. В его семье не было запасов и возможностей покупать продукты. А в приюте всё-таки хоть чем-то, но кормили. Сначала мне понравилось там. Именно тем, что кормили — и что можно было спокойно спать. Но потом я поняла, что не могу жить, не зная, что случилось с моей группой. Да и постепенно в самом приюте стало тяжело жить. Всем, кто сильней, хотелось верховодить. А я привыкла драться, и теперь… — она усмехнулась. — Теперь по ночам мне стало тяжело, потому что спать спокойно было невозможно: меня несколько раз хотели побить, чтобы слушалась, кого надо. Да и в столовой — отбирали порции, если только зазеваешься… Ну, я и сбежала — в первый раз. Угадала так, что получилось — после зимы. А осенью снова пошла в приют — только уже в другой. Летом-то хорошо, пропитание найти можно. Но на зиму нужна одежда, а в моей не перезимуешь. Этой весной снова сбежала — уже из пригорода в город. Потому что весь пригород я обошла, а никаких следов своей группы не нашла. И решила искать в городе. — Она снова улыбнулась, не замечая, что плачет. — Я была уверена, что кто-то из группы остался в живых. Жила чаще возле речного рынка. Там сплетен много бывает. Надеялась, что в этих сплетнях промелькнёт что-то знакомое. Но никак не ожидала… — она шмыгнула носом. — Что меня найдут те, кто живёт рядом с моей группой. Вот так меня привезли сюда.

Худенькая девочка вытирала слёзы, улыбалась и вздыхала. И, смущённая, что снова видит эти слёзы и вот-вот сама обревётся, Селена шутливо спросила:

— И что теперь? Больше сбегать не будешь?

— Дедушка мне рассказал про эту деревню. Ему здесь нравится, — как-то взросло ответила Шиа. — Больше я бегать не буду. Этот приют мне нравится. Да и все свои здесь.

Кто-то стоявший за скамьёй переступил с ноги на ногу. Стараясь не удивляться, Селена отвела взгляд от Фица. Кажется, Шиа обзавелась другом?

— Я попрошу домашних, чтобы тебе, Шиа, устроили комнату при учебке, — сказала Селена. — Рядом с комнатой твоего деда есть пустые комнаты, так что некоторое время ты будешь в одном доме с ним.

— Спасибо, — ответила девочка, радостно переглядываясь с Руном.

А Селена поймала разочарование на лице Фица. Мысленно сказала ему: «Не всё сразу. Как только девочка придёт в себя — переедет в Тёплую Нору. Да и так будете встречаться, дружить с ней. В конце концов, в одной деревне живёте…»

И с Микой пошли во двор Тёплой Норы, не мешая Шиа общаться со своей группой. По дороге мальчишка-вампир рассуждал:

— Вот! Не будь необходимости в старшей школе для оборотней и вообще в этих, как ты их называешь, технических факультативах, ей бы так не повезло. Искала бы своих до скончания века! А тут — красота! И станок купили, и девочку нашли!

— Мика, а как твоя рука, которую она тебе поранила? — смеясь, спросила Селена.

— У меня в братьях эльф-целитель! — снисходительно провозгласил Мика. — Уж Мирт-то быстро заживил мне этот порез! Так что на Шиа я не в обиде.

Селена только покачала головой.

На всякий случай, она вошла в мастерскую Мики и убедилась, что Хаук уже дожидается своего учителя — правда, не один: рядом с ним чуть не прятался Орвар, который всерьёз побаивался, как бы Мика его не выгнал. Но, кажется, мальчишка-вампир счёл боязливость Орвара почтительностью по отношению к мастеру, поэтому и важно разрешил остаться в мастерской и ему.

Убедившись, что до ужина мальчишки будут в мастерской, Селена вышла и побежала в сад — проинспектировать, как народ гуляет. В беседках в основном бегали малыши, на пейнтбольном поле — компашка Ирмы.

— Маловато будет, — прошептала Селена про себя, оглядывая пространство. — Где все остальные?

Остальные привычно нашлись в любимых местечках. Рыболовы сидели в лодках на пруду. На маленьком пляже при том же водоёме сидели и о чём-то увлечённо толковали ребята, которые постепенно сплотились в отдельную группу, «возглавляемую» Космеей. В эту группу вошли не только эльфы, но и оборотни — например, Отсана, подружка Агаты, девочки-вампира, а вместе с ней и Сильвестр… Судя по тому, как девочка-эльф воодушевлённо что-то рассказывала внимательно слушавшим её ребятам, одновременно показывая то на пруд, то на дорогу, уходящую к Лесной изгороди, нетрудно было догадаться, что говорит она о местах, интересных для живописи. Селена усмехнулась: Космея даже последнего бездаря заставит увлечься рисованием. А что рисунок будет не очень — это девочку-эльфа мало волнует. Главное, считала Космея, что даже начинающий художник должен проникнуться чувством прекрасного.

Селена прошла мимо ребят на пляже к Лесной изгороди и облокотилась на верхние перекладины. Там, за изгородью, бродил Бернар — как обычно в почтительном сопровождении тех, кто твёрдо решил стать целителем или травником. То и дело к нему подбегали с собранным материалом для зелий. Здесь даже бегали Гарден с Оливией, хотя за мальчика-эльфа в Тёплой Норе до сих пор побаивались — из-за его странной особенности в определённые моменты «уходить» на край эльфийского леса. За руку, чтобы не потеряться, бродили по опушке Синара и Топаз. Обе девочки решительно отказались от развития своих некромагических способностей, увлёкшись травничеством. Бернар одобрял такой переход от не самой приятной способности к собственному увлечению… Всех сторожили (а на деле — с удовольствием бегали по лесу) Ренулф и Руеди — ребята-оборотни, бывшие помощники и охранники пригородных некромагов…

Насмешливо над собой подсчитав воспитанников Тёплой Норы, Селена вернулась домой и заглянула в столовую, чтобы проследить, насколько дежурные готовы к приёму оголодавших на свежем воздухе едоков.

На кухне нашёлся возмущённый Веткин. Он что-то так активно ворчал, поглядывая в сторону насупившегося Кама (Лайла, не обращая внимания на обоих, вполголоса напевала песенку, драя очередную кастрюлю), что хозяйка места тихонько, чтобы не расслышал юный тролль, спросила:

— Что случилось, Веткин?

— Этот (кивок на Кама) обижается, что я ему не даю ни минуты отдыха, — развёл руками домашний. — А какие ему ещё минуты, если детки все дома и надо уследить, чтобы всех накормить, напоить. А он — вишь, опять в мастерскую Мики собрался! Да ещё обижается, что ему книги не покупают — с такими красивыми штуками, как у Мики! А как ему, Каму-то, объяснить, что такие книги деньжищ стоят огромных!

— Ну, считать-то Кам умеет, — заметила Селена и подошла к юному троллю. — Кам, что за книгу ты хочешь получить?

— По гончарному искусству, — твёрдо сказал Кам и тут же плаксиво надул толстые губы. — У Мики столько книг! А у меня всего одна!

— Деньги у тебя на счету есть, — спокойно напомнила Селена. — Если Александрит позволит, в следующий раз пусть он возьмёт тебя с собой в поездку по лавкам. Ты выберешь те альбомы, которые тебе понравятся.

— Не-ет! — прогудел Кам, испуганно тараща глаза. — Не-ет! Пусть мастер Александрит сам мне выберет и привезёт красивые книги! Я в пригород не поеду!

У Кама обнаружилась странная особенность. Хотя, если проанализировать, то, в общем-то, не очень странная. Он до ужаса боялся выходить за пределы деревни. Когда-то давно таким был, например, мальчик-оборотень Вади. Но с некоторых пор он всё же научился подавлять свой страх перед жизнью за пределами деревни. А вот Кам — совсем никак. То ли у юного тролля остались яркими воспоминания о жизни в опасном военном пригороде, то ли что-то ещё, но Каму достаточно было одной мысли о пригороде, который необходимо посетить, чтобы он тут же начинал басом рыдать и умолять не трогать его. Тут же прибегали животные: обычно трусливый пёс Пират забивался под лавку Кама, чтобы подвывать своему хозяину; кошка Тиграша шипела на всех подряд, кто только пытался говорить с юным троллем, а процион Нот решительно лез на Кама обниматься и тем утешать его.

— Ладно, Кам, — сказала Селена, — сделаем так. Мы после ужина поболтаем с тобой и определимся, что именно тебе хочется, а потом сделаем заказ мастеру Александриту. И в следующий раз говори мне заранее. Я думала — тебе хватает той книги, что тебе привезли в прошлый раз мальчики.

— Там только посуда, хозяйка, — в нос обиженно прогудел Кам. — А мне хочется, чтобы фигуры красивые были!

— Скульптуры? — уточнила Селена.

— Они, — трепетно признался юный тролль, встревоженно глядя на неё.

— Завтра мы едем в пригород, — решила хозяйка места. — Посмотрим, что из таких альбомов есть. Если что-то тебе не понравится — договоримся с лавочниками об обмене. Согласен, Кам?

Юный тролль открыл было рот ответить явным согласием, и внезапно его глаза засияли таким светом, что Веткин хмыкнул и ушёл в столовую. Селена-то сначала не поняла, чему радуется Кам. Но секундами позже дошло: он теперь рассчитывает, что ему привезут несколько альбомов, из которых он может выбрать понравившиеся. Но ведь, чтобы выбрать, надо посмотреть все!

Оставив осчастливленного обещанием Кама предаваться сладостным мечтам, Селена тоже вышла из кухни в столовую. Герд обернулся на звук её шагов и заверил:

— Мы уже позвали всех! Сейчас придут!

— Хорошо, — одобрительно ответила Селена, поскольку мальчишка-оборотень ждал этого одобрения, и вышла в детскую гостиную.

Здесь она села на диван, с которого замечательно видно входную дверь в дом. И принялась ждать. Первыми, как обычно, ввалились в Тёплую Нору малыши, ведомые в столовую твёрдой рукой Вильмы и её помощника — Моди.

При виде Селены малыши поднимали руки и смеялись:

— А мы помыли во дворе!

— Селена, у меня тоже ручки чистые!

— Молодцы! — отвечала она всем сразу.

Последними вошли Корилус и двойняшки Брин и Илмари — и тут же бросились к хозяйке места.

— Селена! Селена! А где Шиа?! Почему её нет в Тёплой Норе?!

— Шиа пока поживёт в учебке… — начала Селена и осеклась.

Немного виновато посматривая на неё, в Тёплую Нору вошли Рун и Шиа. Малышня оглянулась на взгляд Селены и торжественно завопила, бросившись к своей подруге… Рун редко приходил в Тёплую Нору на завтраки и обеды. Кажется, сейчас он счёл, что это необходимо: внучке надо привыкать к новому для неё месту. Селена поднялась, подмечая, что следом вошёл и Фиц, и пригласила:

— Заходите в столовую, Рун! Вы — за стол взрослых. А Шиа…

— Шиа будет пока сидеть с нами, — быстро перебил её Фиц и оглянулся на вошедшую Синару. — Синара, да? Шиа посидит с нами?

Девочка только смешливо фыркнула и пробежала мимо, таща за сбой Топаз.

— Мы добавим стул, — сказала Селена и посторонилась, пропуская деда с внучкой и улыбаясь обоим.

Наконец столовая загудела в полную силу. Все столы были заняты едоками, которые не только ели, но и обсуждали, чем заняться вечером, после ужина.

Нагрелся браслет Мики. Стучится. Селена расслабила свой.

«Что, Мика?»

«У Хаука, оказывается, очень хорошая рука, — удивлённо сказал мальчишка-вампир. — Представляешь — он без линейки так чётко вырезал детали, что я не поверил! Но теперь я буду его подпускать к своим станкам ещё и потому, что он очень бережно к ним относится. А я-то думал…»

«Селена, Трисмегист объяснил нам, как использовать проволочное заклинание для связи, — вмешался Коннор. — Теперь осталось только, чтобы Мика наделал нам браслетов с тем узором с наложенным на них проволочным заклинанием, и Джарри будет нас слышать! И Эрно тоже! И Колр!»

— Джарри, — вполголоса сказала Селена, дотрагиваясь до руки семейного. — кажется, теперь я и с тобой сумею говорить, не разговаривая вслух. Наши мальчики сумели-таки сотворить артефакты для мысленной связи!

— Завтра проверим? — спросил Джарри, очень довольный. — Мы ведь до обеда гуляем не только по пригороду, но и по городу?

— Да. Потому как Ильм обещал на тренировочные игры привозить своих ребят только после обеда. Первая поездка у нас в город — к родителям Эдена.

Они переглянулись с улыбкой и принялись за ужин.