Дети пустоши

Эпизод 24, Эпизод 25

Эпизод 24

Казни в Канидайской империи традиционно проводили на рассвете, с первыми лучами Прогнитора. Так как разговор посла Миронова и Лекса с императором Клайнжеем состоялся уже после рассвета, казнь молодого лейтенанта пришлось перенести на следующее утро, чтобы соблюсти древний обычай.

Лекса и Эндрю вернули в камеру. Посол был совсем плох и уже не приходил в сознание. Молодой лейтенант снова сел на пол. «Теперь все стало ясно: Гардерий, яд, планшет, О’Брайен. Вот и сложилась цепочка. Кажется, О’Брайен упоминал о своих лекарствах от аллергии. Видимо, там он и хранил яд или противоядие. Неужели, Маркус тоже участвовал в заговоре? Кто еще в Шестом отделе мог быть в курсе? А за его пределами? Хотя теперь это уже неважно…», — рассуждал Лекс, обхватив руками свою голову.

Лейтенант быстро переключил мысли от заговора на свою судьбу. Соглашаясь на службу в Шестом отделе, он и помыслить не мог, что его карьера будет столь скоротечна. Лекс вспоминал своих родителей, друзей — близких людей, которых он уже не увидит. Но еще сильнее погружало лейтенанта в тоску и уныние то, что его использовали в подковерной игре. Что теперь он не сможет никому донести полную картину произошедших событий, и в историю он войдет как участник убийства императора. С другой стороны, как истинного материалиста, его мало беспокоило то, как о нем будут думать после его смерти. Само собой, его волновал только факт приближающейся казни.

Внезапно, глубокое чувство несправедливости охватило узника. Лекс был не из тех, кто легко готов смириться с обстоятельствами, которые на первый взгляд могут показаться непреодолимыми. Он начал исследовать стены камеры, чтобы понять, везде ли они сплошные. Простукивание шероховатого бетона не выявило каких-либо особенностей. Затем заключенный тщательно осмотрел металлическую дверь, ее петли, ручку и замок. Все элементы оказались надежными и прочными. Последним объектом проверки была решетка окна под потолком. Лекс допрыгнул до ее прутьев, уперся ногами в стену и изо всех сил попытался вырвать один из них. Все оказалось тщетно. Как ни тяжело было это осознавать, лейтенанту пришлось согласиться с неизбежностью скорой гибели.

Ближе к вечеру заключенным принесли «последнюю трапезу». Но у Лекса совсем не было аппетита, и к еде он не притронулся. А посол по-прежнему лежал в бессознательном состоянии.

Наступила ночь. Потекли последние часы жизни Лекса. Тишину нарушил звук открывающегося замка в двери. «До рассвета еще далеко! Рано же еще», — с тревогой подумал лейтенант и вскочил на ноги. Дверь в камеру открылась, и в помещение вошел Лазтрай. Он бросил Лексу какую-то одежду и тихо скомандовал:

— Одевайся, быстрей!

— Что происходит? До рассвета еще далеко!

— На рассвете у тебя не будет шанса выбраться. Одевайся, кому сказал?!

Лекс незамедлительно последовал указанию канидайца, параллельно спрашивая:

— Выбраться? Ты нас отпускаешь?

— Не вас, а тебя! И не отпускаю, а организовываю побег.

— Но почему?

— Насколько я помню, ты среди своих считаешься умным. Да и мой опыт общения с тобой говорит об этом же. Если бы ты знал о заговоре или добровольно участвовал в нем, уверен, ты нашел бы способ покинуть Канидайю еще до смерти императора. И не ждал, пока вас раскроют. Я не знаю, что происходит у вас там в Террарии. Но что-то мне подсказывает, что ты в этом не участвуешь. А значит, ты обязан этому помешать. Наши народы не должны воевать другом с другом! Во имя Прогнитора, быстрее!

— А как же посол? — Лекс взглянул на лежащего на полу камеры Эндрю.

— Мне жаль, но ему уже не помочь, яд слишком долго был в организме. Он умрет в ближайшие дни, а может даже часы.

Лекс оделся в лохмотья, которые дал Лазтрай. Это была старая изношенная роба, от которой, тем не менее, пахло приятным сладким ароматом.

Оба вышли из камеры. Сделав пару шагов по коридору, Лазтрай остановился:

— Слушай внимательно! Идешь по этому коридору до упора, потом будет поворот направо, затем первый поворот налево и почти сразу еще раз налево. Далее снова идешь до упора. Там будет дверь, за ней лестница наверх. Поднимешься, там будет еще одна дверь наружу. Я развел все патрули таким образом, что у тебя будет свободный проход буквально в течение нескольких следующих минут. Как выйдешь наружу, увидишь реку. На берегу я спрятал лодку. Надеюсь, у тебя хватит сил грести. Лодки на электрической тяге и шумнее, и их проще отследить. Внутри лодки будет еда и указания, как найти моего брата — Янгра. Я его обо всем предупредил. У него есть звездолет, и он доставит тебя на Землю. Ну, а дальше все будет завесить от твоего красноречия. Или мир, или война.

— Ты со мной не идешь?

— Если я исчезну, все поймут, что я тебе помог, и меня объявят предателем. Это подвергнет мою семью опасности. Так рисковать я не могу. Вот, держи.

Лазтрай передал Лексу свой пистолет и продолжил:

— Он в режиме оглушения. Смело стреляй. Побег должен выглядеть правдоподобным.

Канидайец сделал два шага назад от Лекса и развел руками в разные стороны.

— Как ты объяснишь все это?

— Не переживай, это моя забота. А твоя — остановить надвигающуюся войну!

— Спасибо, Лазтрай!

И стоило канидайцу улыбнуться другу в ответ, как все его тело пронзил электрический разряд. Лазтрай упал на пол. Лекс на всякий случай проверил у него пульс. «Все в порядке, дышит», — удостоверился лейтенант и побежал по коридору, согласно полученным инструкциям.

Беглец выбрался из темницы и оказался на берегу реки. Тут же неподалеку, на суше находилась лодка, накрытая куском темной ткани. Молодой человек подбежал к ней, сбросил с нее укрытие. В лодке лежал рюкзак с припасами Лазтрая. Лекс уперся обеими руками в борт и начал сталкивать лодку в воду. Как только она оказалась на поверхности водной глади, из подземелья дворца послышался звук сирены. «Заметили», — мелькнула мысль в голове молодого разведчика.

Лекс залез в лодку, установил весла и загреб изо всех сил к противоположному берегу. В этот момент он осознал, что зря отказался от еды, будучи в камере.

Лейтенант добрался уже до середины реки, когда из двери темницы, откуда выбежал он сам, выскочили стражники. Они заметили удаляющуюся лодку и стали стрелять по ней из лазерных пистолетов и винтовок. Лекс пригнул голову и еще усерднее насел на весла, стараясь подставить стреляющим корму. Таким образом он представлял из себя наименьшую по размерам цель. Несколько выстрелов пролетело прямо над головой человека. Вскоре стражники пристрелялись. Один из выстрелов прошил борта лодки насквозь и только чудом не задел Лекса. Почти сразу произошло второе попадание. Лейтенант понял, что до берега в лодке он не доберется. Он попытался дотянуться до рюкзака, однако очередной выстрел в щепки разбил корму и отбросил Лекса к носу. Лодка стала быстро заполняться водой и вскоре утонула, а вместе с ней утонул и рюкзак с припасами.

Когда Лекс оказался в воде, он старался не производить лишнего шума. Лейтенант вплавь продолжил путь к противоположному берегу. В это время на одной из стен дворца, обращенной к реке, включили прожекторы. Лучи света стали рыскать по поверхности воды в поисках беглеца. Но лейтенант, каждый раз, когда к нему приближался очередной луч, нырял под воду и держался там, на сколько хватало воздуха в легких. Затем он выныривал и продолжал путь к берегу. И так повторялось несколько раз до тех пор, пока ноги Лекса не почувствовали под собой илистое дно противоположного берега. Как только молодой человек выбрался из воды, он сразу продолжил движение в сторону леса, чтобы в его густой чаще скрыться от лучей прожекторов.

Лекс бежал по лесу, пока были силы. Он понимал, что за ним непременно отправят погоню. У канидайцев отменный нюх, так что взять его след не будет большой сложностью. Лейтенант продолжал бежать.

Спустя какое-то время он заметил, что его мокрая роба все больше источала тот же приятный сладкий аромат, что был в этом лесу, словно его одежда была чем-то пропитана. Он замедлил бег, принюхался. «Лазтрай знал, что пустят погоню! И облил робу чем-то, что маскирует запах и сливает его с местной фауной!», — обнадеживающе предположил лейтенант. Дальше он бежал уже не так быстро. А вскоре и вовсе перешел на шаг. Периодически он останавливался, чтобы прислушаться к окружающим звукам. Но в лесу была идеальная тишина. Ни шума погони, ни сирены. Абсолютно ничего не было слышно.

Прошло уже несколько часов с момента побега. Лекс продолжал непрерывно уходить вглубь леса. Но силы покидали его, и с каждым новым шагом делать следующий было все сложнее и сложнее. Ему требовался отдых. Пройдя еще немного, Лекс наткнулся на большое дерево с широким белым стволом. Причем ширина гиганта была такая, что даже если десять человек взялись бы за руки, они не смогли бы полностью взять ствол в обхват. Молодой человек присел у основания могучего дерева, прислонился спиной к коре и закрыл глаза. «Припасов нет. Карты нет. Как найти Янгра — непонятно», — с тоской подумал лейтенант. На этой грустной ноте последние силы покинули Лекса, и он заснул.

Эпизод 25

Черный от копоти корпус «Циолковского» рухнул в пятнадцати километрах от кокона. Судно с грохотом ударилось о поверхность спутника и пропахало его почву на брюхе еще километр, оставив после себя длинную борозду.

— Бежим! — прокричал Базил акридиду и помчался вниз с кокона к месту падения звездолета. Акридид быстро сорвался с места, обогнал инженера и остановился прямо перед человеком. Он опустил свое брюшко и дал понять землянину, что на него можно залезть. Делать это лейтенант не хотел, но понимал, что верхом он достигнет места крушения гораздо быстрее, чем на своих двоих. Базил аккуратно сел на насекомое, прижался к его туловищу и обхватил брюшко ногами и руками.

— Я, видимо, буду первым человеком, который…

Инженер не успел договорить свою фразу, как акридид одним махом спрыгнул с кокона и оказался на земле. Небольшими, но частыми скачками они стали приближаться к месту падения «Циолковского».

За пару километров до места падения Базил заметил, что корабль в целом пережил крушение. Несмотря на то, что звездолет сильно дымился, а в нескольких местах из глубин корабля вырывались языки пламени, он все же не развалился и не взорвался. Через проломы в корпусе, а также через открытые шлюзы наружу выходили уцелевшие члены экипажа, и рядом со звездолетом уже рос палаточный лагерь. Инженер облегченно вздохнул:

— Слава Богу, есть выжившие!

Но стоило акридиду с оседлавшим его Базилом сделать еще несколько прыжков в сторону «Циолковского», как рядом с ними в землю кто-то выстрелил. Акридид завопил и поднялся на дыбы, сбросив с себя наездника. Инженер вскочил на ноги и тут же стал махать руками и кричать:

— Не стрелять! Не стрелять! Свои!

Откуда-то послышался знакомый женский голос:

— Лейтенант Файвс? Это Вы? Вы живы?

Из-за невысокой скалы, расположенной неподалеку, показались пять вооруженных солдат. Среди них была сержант Фалко. Это были члены экипажа «Циолковского» из службы безопасности. Они взяли на прицел акридида. Хельга скомандовала:

— Лейтенант, отойдите от насекомого!

— Не стрелять! Он со мной! — в ответ прокричал Базил.

— Акридид? С Вами?

— Долго объяснять, мне нужно поговорить с доктором Лайнбергом.

— К сожалению, он погиб при падении. Но капитану, думаю, тоже будет интересно послушать Вашу историю.

— Хорошо, идемте.

— Эээ, а акридид? — с сомнением спросила Хельга, продолжая целиться в насекомое.

— Я же сказал, он со мной.

— Как скажите, лейтенант, но и мы пойдем с вами.

Сержант Фалко и два бойца из службы безопасности сопроводили Базила и акридида к палаточному лагерю уцелевших. Солдаты продолжали держать наготове свои винтовки, чтобы в любой момент можно было их применить против насекомого.

На поверхность спутника опустилась ночь, которая принесла с собой усиливающийся с каждой минутой холод. В палаточном лагере собрались все, кто пережил крушение. Раненым медики оказывали помощь, инженеры сооружали новые палатки, прочие члены экипажа выносили из разрушенного корпуса звездолета припасы: воду, еду, медикаменты и все, что могло бы им пригодиться на период их временного пребывания на спутнике. Чуть поодаль от лагеря были сложены тела погибших при крушении. Их было немного, и все они были накрыты одеялами. Когда Базил и акридид в сопровождении конвоя вошли в лагерь, все уцелевшие побросали свои дела и ошарашенно смотрели на неожиданных гостей. Никто из присутствующих здесь раньше не видел акридида живым, да еще и так близко.

— Лейтенант, подождите, пожалуйста. Я вызову капитана. Он, скорее всего, на борту звездолета, — обратилась Хельга к Базилу, после чего отошла.

Постепенно вокруг молодого человека и акридида собрались практически все выжившие члены экипажа. У многих в глазах читалось изумление, у некоторых — страх перед огромным насекомым. И почти у всех на лицах застыл немой вопрос: как удалось этому инженеру найти общий язык с пришельцем? Базил заметил, что Ланс несколько приблизился к нему, стараясь держаться как можно ближе к землянину, словно искал у того защиту. Акридиду было не по себе от окружающих его людей.

Через несколько минут пришел командир «Циолковского», капитан Албан Грей. С ним был доктор Крылов.

— Капитан, — выстроился по струнке Базил.

— Вольно, лейтенант. Докладывайте. Мне сказали, что Вы провалились внутрь кокона после подрыва, — обратился капитан к молодому человеку, после чего посмотрел на акридида.

Базил поведал обо всех своих перипетиях, которые с ним случились после падения: о столкновении с акридидами, о разговоре с члаа, об установлении первого настоящего контакта с пришельцами. Однако об опыте «соединения» с коконом инженер решил пока умолчать. «Вдруг решат еще, что со мной что-то не так», — рассудил Базил. А способом общения с члаа он назвал телепатию. В общем-то, инженер не врал, члаа действительно общалась с акридидами посредством телепатии. Он лишь не сказал, как была установлена это телепатическая связь, и что для ее поддержания кокон что-то оставила в мозгу человека. Рассказал Базил и о просьбе члаа спасти акридидов.

— Это, конечно, все очень здорово. Но, как Вы видите, нам самим нужна помощь. И, судя по ухудшающейся погоде, чем быстрее, тем лучше.

— А что с вами произошло, капитан? — наступил черед Базила узнать о злоключениях экипажа звездолета.

— Когда Вы провалились в кокон, мы начали готовить спасательную операцию. В самый разгар ее подготовки наши сенсоры зафиксировали необычайную внутреннюю активность на местной звезде, которая относится к классу красный карлик. Такие звезды отличаются своей крайней нестабильностью. Вскоре компьютеры показали, что с минуты на минуту можно ожидать мощнейшую вспышку с непредсказуемыми последствиями. Всем шаттлам на спутнике было приказано немедленно вернуться на «Циолковский». Как только последний челнок вошел в док, мы собирались сделать прыжок из системы, чтобы потом вернуться за Вами. Однако вспышка произошла раньше, чем мы успели подготовиться. Звездолет попал под сильную ударную волну. Корабль потерял управление. Прыжковый двигатель не отвечал. Маневровые двигатели были повреждены. Мы стали быстро терять высоту и спустя некоторое время вошли в атмосферу спутника. К счастью перед самым приземлением нам удалось активировать инерционные гасители, что значительно затормозило падение.

— Видимо, аналогичная вспышка когда-то сбила кокон, — предположил Базил.

— Возможно. Но к счастью для нас, нам не придется ждать спасения долго. Связь и сенсоры на корабле все еще работоспособны. Мы уже отправили сигнал бедствия в Штаб флота. Там его приняли. Однако флот сейчас задействован в масштабной операции, детали которой мне не раскрыли. Велели лишь остерегаться контактов с канидайскими кораблями. Не сказали, с чем это связано, но добавили, что вышлют помощь, как только смогут. Нам остается только ждать.

— Капитан, прием! — вызвал командира кто-то из офицеров на борту «Циолковского».

Албан активировал коммуникатор, прикрепленный на его правом ухе:

— Слушаю.

— Капитан, сенсоры вновь зафиксировали активность на звезде, подобную той, которая предвещала прошлую вспышку. Можно с высокой долей вероятности предположить, что в ближайшие часы произойдет очередной выброс. Но хуже всего, что он, видимо, не последний.

— Принято.

Капитан громко обратился ко всем присутствующим в лагере членам экипажа:

— Внимание! На звезде вновь зафиксирована активность. Необходимо вернуться на корабль и переждать вспышку. Берите припасы и…

— Не делайте этого, капитан! — прервал капитана Базил.

— Не понял, лейтенант.

— Именно про эти вспышки и говорила члаа. Они цикличны. Случаются поочередно и с нарастающей силой. Если последняя вспышка сбила «Циолковский», то следующие будут еще сильнее и своим излучением могут убить все живое на поверхности планеты. Корпус звездолета нас может не защитить.

Албан обратился к стоящему неподалеку доктору Крылову:

— Что скажите, доктор?

— В словах лейтенанта есть зерно истины. Возможно, именно эти вспышки и привели к такому плачевному состоянию поверхность спутника, что тут почти отсутствует жизнь, и очень мало растительности.

Капитан посредством связи вызвал одного из своих офицеров:

— Старший инженер, прием.

— Слушаю, капитан, — отозвался голос офицера.

— Росс, ты можешь вокруг корабля активировать защитное поле, которое используется при прыжке в момент прихода ударной волны от вспышки?

— Активировать тут? Без прыжка? Ну… теоретически это возможно, но на данный момент энергии не хватит — реактор поврежден. Нужно время на его ремонт.

— Сколько тебе понадобиться времени на это?

— День, может больше.

— Мы можем уйти в кокон, — вновь вмешался Базил.

— Что? — не поверил своим ушам Албан.

— Капитан, Вы сами слышали, реактор отремонтировать не успеют. Но кокон находится всего в пятнадцати километрах отсюда. Акридиды там выживали годами. Значит, и мы сможем.

— А с чего Вы взяли, что они нас примут?

— Мы им нужны не меньше, чем они нам. Если мы пообещаем эвакуировать их отсюда, то наше выживание будет в их интересах.

— Вы сами говорили, что они голодают. Что кокон собой кормил акридидов. Что если Вы приведете нас на съедение им?

— Нам придется поверить. Разве не доверие лежит в основе общения?

— Между разумными видами — безусловно. Но они ведь насекомые.

— Поверьте, капитан, они не меньше разумны, чем Вы или я.

Капитан взглянул на доктора Крылова. В глазах обоих читалось сомнение. Затем капитан взглянул на акридида. Тот, как и прежде, стоял возле Базила. Капитан подошел к насекомому и попытался дотронуться до него. Ланс сначала отклонился чуть назад, но все же позволил себя коснуться. Командир слегка улыбнулся. Он вновь активировал свой коммуникатор:

— Внимание всему экипажу, говорит капитан. Взять с собой минимум необходимых припасов. Раненых погрузить на носилки. Мы немедленно выдвигаемся в сторону кокона, чтобы укрыться там от очередной вспышки на звезде. Идти около пятнадцати километров. Выдвигаемся через десять минут.

— А что, шаттлы не уцелели при падении? — удивился Базил решению капитана идти пешком.

— Из четырех челноков более или менее целым остался лишь один, но он заблокирован внутри «Циолковского». Двери в ангар не открываются из-за полученных повреждений. Чтобы вытащить его оттуда необходимо будет разрезать корпус звездолета. Неизвестно, сколько на это уйдет времени. Так что решим эту проблему позже.

Весь лагерь загудел, словно потревоженный муравейник. Экипаж собирал воду и припасы на двое суток, планируя вернуться за остальными после вспышки. В назначенный капитаном Греем срок колонна из более чем трехсот выживших выдвинулась в путь.

Большую часть ночного небосвода заполнял собой массивный оранжевый газовый гигант, вокруг которого вращался спутник. Его контуры, подсвеченные красным карликом, отчетливо вырисовывались на фоне звездного неба. Путь в кромешной темноте люди освещали себе фонарями. Возглавляли колонну Базил с Лансом, показывая дорогу. Холод сильно усложнял движение. Вскоре температура воздуха опустилась ниже нуля. Люди страдали от ветра и начинавшейся метели. Однако корпус кокона как маяк манил всех к себе. Желанный ранее для научного изучения, теперь он виделся всем спасительным ковчегом, где можно будет укрыться от холода, промозглого ветра и звездных вспышек.

После четырехчасового марша через разыгравшиеся снежные бури выжившие добрались до кокона. Ланс привел всех к одному из входов, и колонна людей постепенно стала втягиваться внутрь покоившейся органической «горы». Углубившись вниз, акридид привел экипаж «Циолковского» в большую галерею, где могли разместиться все спасенные. Тут же были сложены несколько небольших горок из белых стеблей. Базил догадался, что члаа заранее заготовила эти припасы для людей.

— Спасибо, — тихо сказал Базил.

— Пожалуйста, — вдруг отозвался знакомый женский голос в голове инженера.

— Я тебя снова слышу! — возбужденно и все так же тихо произнес молодой человек.

— Да, когда ты вернулся, наша связь восстановилась.

— Удивительно! Надо будет обязательно поподробнее узнать у тебя о принципе ее работы…

— Лейтенант, что это? — обратился к Базилу доктор Крылов, указывая рукой на горы белых растений.

— Это… то, чем питаются тут акридиды. Они выращивают их здесь из плоти кокона. Это подарок члаа, их можно есть.

Но никто не пожелал отведать неизвестное им угощение, тем более выращенное из плоти кокона. И Базилу ничего другого не оставалось, кроме как самому взять один из белых стеблей и откусить от него кусок. После этого часть экипажа последовала примеру молодого инженера.

Люди разделили между собой принесенные припасы и согревались одеялами и теплом собственных тел, расположившись ближе друг к другу. Разводить огонь внутри замкнутого пространства было нельзя, а мобильные отопительные батареи остались на корабле. Спасенным оставалось лишь ждать.

Вскоре, как и предсказывали сенсоры, на звезде произошла вспышка. Группа инженеров с «Циолковского» поддерживала связь с центральным компьютером звездолета на расстоянии с помощью взятого с собой оборудования. Однако после вспышки связь оборвалась. Специалисты предположили, что волна могла вывести из строя оставшуюся электронику на корабле. Но хуже всего, что перед своим отключением сенсоры звездолета зафиксировали очередную набирающую силу активность на звезде. И она грозила быть в сотни раз мощнее, чем все предыдущие вместе взятые. И даже панцирь кокона теперь вряд ли был способен защитить спрятавшихся внутри людей и акридидов.

Офицеры «Циолковского» собрались на совещание, пригласили на него всех ученых и Базила, как первого установившего контакт с акридидами и имеющего непосредственную связь с члаа. К счастью, у всех были другие заботы, и почти никто не стал пока вдаваться в подробности, почему Базил слышит члаа, а остальные нет. «Так решил кокон», — незатейливо и просто аргументировал Базил, когда между делом кто-то поднимал этот вопрос. Никто не понимал этого решения, но главное для экипажа, что связь была.

— Данные неточные, но, судя по сенсорам, самую мощную вспышку можно ожидать примерно через три дня. Возможно, чуть раньше, — доложил собравшимся нерадостную новость офицер по науке «Циолковского», старший лейтенант Сингх.

— Штаб может не поспеть прислать помощь, — с досадой предположил капитан Грей.

— Если мы уйдем еще глубже в кокон, вниз, это спасет нас? — спросил доктор Крылов.

Ему ответил старший инженер «Циолковского» Росс:

— Точно сказать трудно. Такие вспышки мы еще не наблюдали. Но если они сбивают звездолеты с орбиты, то последняя вспышка в этом цикле может полностью или значительно нарушить структуру кокона, и мы рискуем оказаться заживо погребенными под толщей его останков. Даже если помощь придет, они не найдут нас, как мы не могли зафиксировать лейтенанта Файвса, когда тот провалился. А ведь сейчас мы находимся даже глубже, чем когда провалился лейтенант.

— А что Вы думаете, лейтенант Файвс? — обратился Албан.

Но Базила не оказалось рядом. Незаметно для других он покинул совещание. Инженер с Лансом вернулись в галерею, где человек был ранее соединен с коконом.

— Члаа, нам нужно вновь соединиться с тобой, — сказал лейтенант и лег в знакомую ложбину по центру. Его передергивало от того, что он сам просит повторить неприятную для него процедуру, но выбора не было.

— Зачем, Базил? — спросила члаа.

— Надвигается еще одна большая вспышка. Она может окончательно уничтожить не только нас, но и тебя. И у меня появилась идея, как нам всем спастись. Но для этого мне нужно узнать как можно больше о тебе: о твоем строении, принципах твоего функционирования, а главное — о твоих источниках энергии.

— Я не понимаю, Базил, зачем это?

— У нас на «Циолковском» остался прыжковый двигатель. Возможно, он требует некоторого ремонта после последней вспышки, но он работоспособен. У тебя есть вполне еще крепкий корпус. Давай посмотрим, сможем ли мы совместить нашу технику и твою биологию, чтобы спасти всех: и людей и акридидов.