Дети Арога

Глава 1

..Несколько минут до боя...Колонна уже второй час стояла, упершись в огромную черную скалу, торчавшую гнилым зубом посреди каменного плато. Кусок базальта абсолютно не соответствовал моему представлению о портале, способном открыть переход в другой мир. Судя по книгам, прочитанным в детстве, это должны быть гигантские ворота из стали, на крайний случай из бетона, возвышавшиеся до небес.Солнце уже было в зените, хотелось пить или хотя бы просто укрыться в тени. Доспехи нагрелись, и чудо-синтез келавра и стали уже не казался совершенством. Тридцать килограммов веса тянули вниз, врезаясь в плечи и выламывая суставы. Тело чесалось, противные струйки пота текли по спине, муравьи заползали под щитки на ногах и больно кусались. Военная романтика а-ля средневековье уже не радовала.Я покрутил головой. Конечно, картинка со стороны довольно-таки странная: строй из закованных в доспехи мужчин и женщин несколько часов стоит, упершись лбом в скалу, переминаясь с ноги на ногу и гремя железом. Я знал их всех, но сейчас они были абсолютно не похожи на людей, с которыми прожил год. Суровые лица, сжатые губы, напряжённый взгляд, устремлённый на скалу... Кажется, только мне здесь не интересно да и страшно тоже.Подняв голову, я увидел двух орлов, крестами висевших высоко в небе. Возможно, это последнее, что я вижу в своей жизни. Сейчас, когда в любую секунду может открыться портал, и мы хлынем на чужую планету, чтобы снова завоевать её, я могу легко получить копьём, мечом, стрелой — да чем угодно. Мало ли придумало человечество способов убивать себе подобных. И всё... как будто меня и не было...Что я здесь делаю? Как мог обыкновенный человек, родившийся в Советском Союзе, ходивший в обыкновенную школу и работающий менеджером в обыкновенной московской фирме, оказаться здесь, среди этих людей, пятьсот лет пытающихся отвоевать свою землю? Как я мог отбросить все свои правила и ограничения, поверить, быть преданным, и сейчас — опустошённым смертником — идти воевать за чужую планету?Скала подёрнулась дымкой и вспыхнула фиолетовым светом, раздался крик, и голова колонны исчезла в мареве. Из портала пахнуло затхлым воздухом и холодом. Ну всё, я пошёл..

Год до открытия портала

Москва тонула в дожде, дома, дворы, дороги были укутаны туманом и смогом - один большой, грязный аквариум. Осень давно вступила в свои права. Листья забили стоки и канализации. Машины напоминали больше катера, обдающие друг друга потоками грязной воды.

Какой-то горемыка, закатав брюки, пытался вытолкнуть "Москвич" из лужи.

Вот дурень, лениво подумал я, даже инопланетяне знают, что "Москвич" по глубоким лужам не ездит. Чудо-техника ушедшей эпохи зимой плохо заводится, летом, в дожди, глохнет.

Но все равно, когда вижу такие колеса, чувствую ностальгию. Мы с родителями пол России на них исколесили, и даже если ломаются, то чинятся посреди дороги легко и удобно. Сейчас если моя ''Мазда'' заглохнет, максимум что я смогу - это выйти попинать колеса и проверить бензин в баке. В наше время в Москве таких машин мало. Наверное, какой-то бедолага из Подмосковья заехал по своим делам, а сейчас, застряв, проклинает себя, Москву и проезжающих мимо водителей, окатывающих его холодной водой из луж.

Да вот такая она, Москва: холодная и равнодушная. Город- мечта, город-

фантазия, где для тебя могут открыться тысячи дорог, и каждая дорога может принести тысячи страданий. С одной стороны деньги, яркие шоу, известные лица. С другой пробки, короткие выходные, хроническая усталость. В общем, стандартная характеристика столицы - огромный бриллиант, оказывающийся куском стекла.

Сколько себя помню, мечтал жить и работать в Москве. Мне казалось, что именно здесь меня заметят и оценят и я наконец-то смогу забыть тоску безденежья своего детства.

Родившись в рабочем районе Ростова и проучившись в обыкновенной школе, я поздно понял, что одного желания мало. Поэтому пришлось поступать в ростовский университет, потом армия, Чечня (высшее образование не понижает уровень тупости), ранение, госпиталь, снова Ростов и яркая картинка Москвы, которая по-прежнему была далеко. Но именно она вытащила меня из ямы посттравматического шока.

Я потянулся, уже битый час сижу в машине, и жду одного полоумного, желающего получить маленькую консультацию в девять часов вечера за очень большие деньги и обязательно конфиденциально. Деньги были нужны, и вместо того чтобы ехать домой, я торчу в машине возле офиса, светить клиента не хотелось.

Что бы убить время пытаюсь снова проанализировать влияние вчерашнего падения на американской бирже на европейскую, куда я вложил свои деньги. В общем-то, анализируй, не анализируй, а все равно денег уже тю-тю. То, что казалось подъемом, снова оказалось очередным откатом. Судя по новостям из-за океана черный октябрь 1987, которым уже двадцать лет пугают всех начинающих брокеров и который является ночным кошмаром ветеранам, покажется легким бризом.

Биржа захватила меня четыре года назад, когда, отучившись, и приехав покорять Москву, я понял что на зарплату менеджера прожить можно, но не нужно. Безнадега, от которой я убегал и боялся больше всего, все плотнее охватывала меня своими тоскливыми, липкими пальцами. Нехватка денег изматывала и злила.

Прошел всего год после свадьбы, а семейные отношения уже сошли на нет и скоро жена вернулась к родителям в Ростов. Да хотелось денег, много денег. Город предлагал, манил, ежедневно зажигая новые звезды и гася старые, к ним тянулись толпы поклонников, желающих погреться от их холодного света, а они сверкали, не понимая, что это просто вспышка.

Нельзя сказать, что я был бедным, на работе замечали, поднимали зарплату, но радости от покупки холодильников, мебели, отпусков в кредит

как то не было. Хотелось ворочать миллионами. Хотелось имя в газете, покупать дома, яхты.

Биржа - это деньги, свобода, престиж. Имея экономическое образование, я в течение года, прочитал множество книг, разобрал технический и фундаментальный анализ. И мне даже повезло, (синдром новичка), акции подпрыгнули на бурлящем рынке в пять раз, появилась надежда, впереди засверкал золотой телец. Но как говорил мой армейский старшина, кто думает, что он орел, погибнет первым. Первая же небрежность смыла всю прибыль. Попытка отыграться убила весь счет. Деньги с таким трудом собранные растворились как дым. Попытка подтвердить успех также провалилась.

И вот второй год я пытался, сшибая по 500 долларов, заработать первоначальный капитал для более и менее серьезной игры. И раз за разом неудачи смывали эти крохи. Я оставался один на один с разрушенным замком, постылой работой, просроченным графиком оплаты кредитов. Но это были игрушки, по сравнению с пониманием того, что я просто неудачник и тупица и депрессия накрывала все сильнее и сильнее.

У каждого человека постоянно крутятся в голове какие-нибудь мысли, если пустить это на самотек вверх возьмут негативные. Поэтому настроение испортилось. Клиент так и не появился, и у меня закралось подозрение, что это была, чья-то злая шутка

- Поймаю, убью - выругавшись, я крутанул ключ зажигания.

Стартер крутанул несколько раз движок и заглох, на панели зажглась иконка аккумулятора.

Я со злостью ударил по рулю, да что же я за дуб дерево, сидел с включенными фарами, и конечно посадил аккумулятор. Говорили мне еще полгода назад поменять его. Доэкономился. Раз за разом крутив ключ стартера и ругая на чем свет стоит себя и свою пустую голову, я окончательно убил аккумулятор. Злость захлестнула меня. Стараясь отвлечься, я попытался вспомнить что-то хорошее, что произошло со мной в последнюю неделю, но в голову лезли одни неудачи, стало еще хуже.

Меня начало трясти и я понял, что снова накрывает приступ ярости. В этом состоянии я становился, похож на африканского носорога, крушашего все направо и налево. Мог ударить просто за косой взгляд или слово в мой адрес. При моем росте в два метра и весе в сто килограмм это не всегда заканчивалось в мою пользу - разборки, милиция. Большая часть всех неприятностей в моей жизни произошла только из-за этих приступов. На мое счастье, у боса были связи и все скандалы заминались деньгами.

Клиент, машина, неудачи с ценными бумагами, этот ненавистный город, который оказался мне не по зубам - все это заварило один большой вулкан, который был готов взорваться в любой момент.

Стараясь, хоть как-то успокоиться, крутанул ручку бокового стекла и подставил разгоряченное лицо под холодный ветер. Дождь уже начал утихать, вся стоянка утопала во мраке, и только единственный фонарь освещал мою машину, вокруг было уже ни души. Дорога опустела, как никак окраина, вспомнив про водителя москвича, я понял, что это единственный шанс завести двигатель с толкача.

Выйдя из машины, я попытался разглядеть его во мраке дороги огибающей нашу стоянку и обомлел. Два хачика пинали бедолагу, а третий тащил из машины, яростно отбивающуюся девчонку. Это было последняя капля. Ну суки, совсем оборзели, выхватив биту из под сиденья, я рванул на помощь.

Нет, я не Робин гуд и не боец, все мои преимущества это длинные ноги и руки, два года бокса в школе и качалка три раза в неделю в клубе, возле дома. Но всему, что кипело во мне, нужно было куда-то выплеснуться, и это куда-то нашлось.

Стараясь хоть как-то успокоиться, я крутанул ручку бокового стекла и подставил разгорячённое лицо под холодный ветер. Дождь начал утихать. Стоянка утопала во мраке, и только одинокий фонарь освещал мою машину. Вокруг — ни души. Дорога опустела, всё-таки окраина. Вспомнив про водителя «Москвича», я понял — это единственный шанс завести двигатель с толкача.

Выйдя из машины, я попытался разглядеть его во тьме дороги, огибающей нашу стоянку, — и обомлел. Два хачика пинали бедолагу, а третий тащил из машины яростно отбивающуюся девчонку.

Это была последняя капля. Ну суки, совсем обнаглели!

Выхватив биту из-под сиденья, я рванул на помощь.

Нет, я не Робин Гуд и не боец. Все мои преимущества — это длинные ноги и руки, два года бокса в школе и качалка три раза в неделю в клубе возле дома. Но всё, что кипело во мне, нужно было куда-то выплеснуть — и, похоже, этот момент настал.

Увлёкшись, они не заметили меня. Я врезался в них, как торпеда. Это, возможно, и спасло мне жизнь: в их руках были странные клинки — что-то среднее между кинжалом и саблей. Один из них уже торчал в животе у водителя.

Бить надо было на поражение. Я с размаху обрушил биту на голову одному, затем — отмахом — ударил второго. Оба рухнули, как подкошенные.

Тем временем девчонка, вывернувшись, выхватила тонкий кинжал и полоснула третьего по горлу.

Хачик рухнул на колени, зажимая горло руками. Кровь струилась меж пальцев, донося до меня свой тошнотворный запах — тот самый запах, который я пытался забыть долгие годы после войны на Кавказе.

Девчонка что-то крикнула, вывела меня из ступора и показала рукой на парня и машину. Словно робот, я взвалил его на плечи — парень оказался на удивление лёгким — и побежал за ней. Вдруг спину пронзила острая боль. Грудь вспыхнула изнутри, ноги подкосились. Я успел только с изумлением увидеть под ключицей наконечник толстой чёрной стрелы.

Пытаясь продолжать движение, я сделал ещё шаг — и мир, закружившись, исчез.

Проснулся я от дискомфорта, вызванного посторонними звуками, нарушавшими тишину сна. Ещё на срочной в Чечне я научился спать вполглаза и просыпаться от звуков, не свойственных войне. Выстрелы, рёв вертушек, мат, бряцанье оружия — всё это воспринималось фоном. Но стоило кому-то тихо — именно тихо! — войти в палатку, ты, слетая с топчана, уже хватал автомат. Свои тихо не ходят...

Сжавшись для прыжка, я резко открыл глаза. Возле окна стояла...

Вчерашняя девчонка.

Вчера — девчонка, спасённая по инерции. Сегодня — женщина, ради которой любой полез бы в пекло. Ну, кроме слепого идиота. Хотя и тот бы, наверное, почувствовал

Поразительно, как природа награждает некоторых всем сразу — даже запах её тела был лучше французского парфюма. А другим достаётся пустая тарелка и дырявая ложка, что потом объясняют "наследственностью".

Она была не просто хорошенькая — красивая. Волосы цвета льна, стянутые простой резинкой в хвост, тёмные брови, голубые завораживающие глаза, вздёрнутый носик, пухлые губы — не путать с силиконовыми шедеврами пластических хирургов. Всё, что было ниже, тоже захватывало дух. Да, можно было сказать, что перед нами стандартное описание блондинки. Если бы не одно "но"...

В её прелестных глазах отражались... мозги. Настоящие мозги — с большой буквы. Это превращало два безмятежных озера в океаны тайн и бурь. В такие глаза можно было смотреть вечно — и ни одно выражение не повторится.

Вот только право смотреть в такие глаза обычно дают за большой банковский счёт.

Осмотревшись, я понял: это не больница. Я был опутан проводами, подключёнными к куче мигающих аппаратов, неприятно попискивающих. Ни один из них не напоминал госпитальную технику, знакомую мне по ранениям.

Всё вокруг напоминало кадры из фантастического блокбастера: утопленные в стенах панели, полумрак, красотка. Мда как то слишком все постановочно.

Несмотря на странности, мне было хорошо. Очень, и я с удовольствием продолжил рассматривал незнакомку.

— Привет, — сказала она, грациозно садясь на стул. — Как ты?

— Пока нормально — ответил я, скользнув взглядом по её фигуре и остановившись на коленках. Ноги были чуть перекачены, но это их не портило. Да елки палки что меня на нее тянет.

Поймав мой взгляд, она покраснела и попыталась натянуть мини-юбку. При длине её ног и размере юбки это было невозможно. Я видел, что она не знает, с чего начать разговор. Я же наслаждаясь моментом не спешил ей помогать.

— Как ты себя чувствуешь? — попыталась продолжить она.

— Пока нормально — снова сказал я. Подозрительно нормально. Обычно в такой ситуации — раненый мужчина, красавица у кровати — я включаю режим соловья или братцы что тут не чисто. А тут — ровно.

— Не переживай, твоя рана зажила. Органы не задеты, — натянуто улыбнулась она. — Тебе вкололи обезболивающее с успокоительным.

— А, вот почему мне так хорошо, — хмыкнул я. — Только зачем успокоительное? Обезболивающего было бы достаточно. Я ведь год в мединституте проучился, а как все недоучки — думаю, что в медицине что-то понимаю. Ну, в лекарствах уж точно.

— Ты убил тех двоих, — вдруг резко сказала она. — Камеры офиса всё записали. Твою машину арестовали. Тебя ищут...

Я дёрнулся. Руки и ноги оказались привязаны. Таак , режим что то тут не чисто вернее будет.

— Успокойся, ты у друзей. А привязали тебя ради твоей же безопасности.

— Друзья не привязывают, —дернулся я, пытаясь вырваться. Но был связан профессионально. После пары минут дёрганий я откинулся на подушку.

Всё ясно. "Чужой" уже здесь. Только вместо монстра — красотка метр шестьдесят, с фигуркой танцовщицы. Паники нет — значит, укол реально мощный. Но мозг работает чётко.

Она сидела у окна, спокойная, уверенная. Даже не боялась, пока я дергался . Хотя, конечно, наверняка где-то рядом охрана. Но надо отдать должное: нервы у девочки стальные.

— Привязывают, — продолжила она. — Мне многое тебе придётся объяснить. Раз уж ты вляпался со мной в эту историю. Только вот... не знаю, поймёшь ли ты.

Хитрый трюк: мол, мы теперь в одной лодке, будем выбираться вместе, так что доверяй. Я скривился. Вляпался — это точно. И, чувствую, убийства — это ещё не самое страшное. Сюрпризы впереди.

Такие женщины не сидят просто так у постели чужих мужиков. Разве что ради завещания. А тут...

Вы, девушка, мне очень нравитесь. Но себя — я люблю больше. Так что, простите, не верю. Не скажу, что я знаток женщин. Моё количество нечасто переходило в качество. Но даже этот опыт подсказывал: хочешь нормально спать и не цеплять рогами дверной косяк — держись от таких красавиц подальше.

Она встала, подошла и провела рукой по щеке. Чёрт, ещё один крючок. Она с что думает что я подростокпереросток .

— Не бойся. Я помогу тебе — прошептала она. — Ты спас мне жизнь. Просто успокойся. Я включу тебе фильм. Посмотри его весь. Несмотря на весь ужас — это документальные съёмки. Если что-то не сможешь смотреть — скажи «дальше». Но досмотри до конца. Обещаешь?

Я снова дёрнулся, но она уже нажала кнопку у изголовья.

И я... заснул.

Сон

Это был не фильм. Это был сон. Цветной, объёмный, с запахами, звуками и даже головокружением.

Сначала я завис над землёй. Планета была окутана облаками. География материков отличалась от школьной, но — если не цепляться к мелочам — можно было подумать, что это Земля.

Меня понесло вверх, в стратосферу. Я сделал виток вокруг планеты и рухнул вниз — прямо над океаном. Режиссёр, видно, решил дать мне привыкнуть к перегрузкам.

Кругом — вода. Солнце клонилось к горизонту, отражаясь в волнах. Захватило дух. Но дали насладиться ею всего пару минут — и понесло дальше.

Я мчался вслед за солнцем. Нырял в глубины океана, взмывал над горами, выскакивал в космос. Не полёт — а настоящая мечта фаната фэнтези. Планета раскинулась внизу, как иллюстрация из сказочной энциклопедии: ослепительно-синие океаны блестели под солнцем, извиваясь между зелёных, густо поросших материков. Леса казались зелёными коврами, раскинутыми по бескрайним равнинам, горы отливали серебром, а облака, медленно ползущие над поверхностью, будто нарисованы акварелью, завершали эту волшебную картину. Хотелось просто зависнуть в воздухе и смотреть вечно, не моргая, боясь упустить хоть деталь.

Это был фантастический мир. Или компьютерная игра будущего. Но точно не земля. Слишком все ..насыщено что ли. Закадровый голос сообщал параметры: воздух, вода, температура, численность, рост, спад.

Приводя в порядок вестибулярный аппарат после всех этих безумных взлётов и падений, я не сразу понял, что двигаюсь не только в пространстве, но и во времени. На глазах росли города, сливаясь в гигантские мегаполисы. Когда я вылетел на тёмную сторону планеты, меня охватил восторг — вся ночь была залита электрическим сиянием. Планета утопала в облаках, как в плотном, влажном покрывале.

С неба всё чаще тянулись светящиеся шлейфы стартующих ракет, но уже было видно: орбита захламлена спутниками и мусором. Голос за кадром монотонно вещал о загрязнении воздуха, потеплении климата, обмелении океанов, дефиците пресной воды и еды. Казалось бы — всё, как всегда, ещё одна страшилка об экологической катастрофе. Но тревожные цифры росли.

Сначала отклонения в показателях были незначительными, но вскоре тревога стала общей. Даже благополучные государства забили в колокола. Мне понадобилось время, чтобы осознать: это не Земля. Названия стран были другими, и карты — тоже, но всё остальное выглядело до боли знакомо. Кадры хроники из мегаполисов с людьми в респираторах, улицы, заполненные масками и кислородными баллонами — это вполне могла быть Европа, могла быть Азия. Или Москва.

Постепенно картинка мрачнела. В отчётах звучали цифры смертности от онкологии, болезней сердца, лёгких, ожирения. Растущая детская смертность. Всё чаще рождались дети с генетическими отклонениями. Говорилось о падении рождаемости из-за всплеска гинекологических болезней.

Это и было будущее — но не то, о котором я мечтал. Где сверкающие города и победа над смертью? Где космос, где бессмертие? На экране — горы мусора за пределами городов, вечная тень от небоскрёбов, пробки, толпы масок. Космос уходил из повестки — ракеты взлетали всё реже, Луна погружалась в молчание.

Мир захлестнули эпидемии. Гриппы, инфекции, неподдающиеся лечению. Города замирали. Число смертей сначала росло в арифметической прогрессии, потом — в геометрической. Люди в панике разрабатывали новый антибиотик. Это давало короткую передышку. Но вирусы мутировали быстрее. Фобии множились. Пресса нагнетала. Интернет трещал от обвинений.

Домашние животные — в мусорку. Эмигранты — за забор. Люди с тёмной кожей, бездомные, «неблагонадёжные» — на самосуд. Блондины с дубинками. Толпа, одобрительно улюлюкающая. Маски налицах. Факельные шествия.

Мегаполисы пустели. Экономика замирала. Кареты скорой не справлялись. Трупы грузили в самосвалы. Чума. Холера. Беспредел. Поджоги. Города умирали. Камера летела по улицам, показывая пустые школы, закопчённые парки, мертвые кварталы.

Армия блокировала районы — там, где эпидемия. Люди умирали без воды и еды, но никого не выпускали. И вдруг — эпизод. Маленькая квартира на последнем этаже. Девочка лет трёх, рыдающая, сжимает плюшевого мишку. В углу — ротвейлер, доедающий мать. Я заорал:— ДАЛЬШЕ!

Эпидемия начала утихать. Голос сообщил: Ассамблея глав правительств провела экстренное заседание. Было принято решение: разрешить генные модификации, влияющие на иммунную систему.

Финансирование пошло мгновенно. Внедрение в гены дало чудо-лекарство. Число заболеваний пошло вниз. Люди трудились сутками, расчищая города. Появились мощные добавки, делающие тело за год — абсолютно здоровым.

Интернет пестрел ссылками на «закрытые» источники: эпидемии были, потому что человеческий ресурс истощён, генофонд — отравлен. Люди не соблюдали чистоту и природа отомстила. А теперь — мы научились.

Но теперь появились генномодифицированные добавки, лекарства, вакцины — и пока, слава Богу, они были, страх отступал. Иллюзия контроля успокаивала. Люди снова начали дышать полной грудью, хотя та уже была под завязку забита стимуляторами, синтетическими ферментами и модифицированными белками.

Началась новая кампания. В неё бросились с азартом охотников за золотом. Кто-то изобрёл модную диету — и на утро проснулся миллионером. Кто-то придумал очередную "систему очищения" — и через неделю его имя звучало на всех фитнес-каналах.

Спортзалы, бассейны, беговые дорожки — везде была очередь. Быть полным стало не просто неприлично — это стало опасно. Преступно. Тело — твоя визитка, пропуск в карьеру, в общество, в приличную жизнь. Ты болен? Куришь? Есть лишний жир? Значит, ты — дефект. Угроза. Ненадёжный элемент. Тебе не светит ни повышение, ни семья, ни жильё в нормальном районе. Ты — позор статистики. Живи тихо. И не попадайся нам на глаза.

Люди лезли в долги, продавали жильё, подписывали кабальные контракты — лишь бы пройти ещё один курс оздоровления. Очередной укол в "здоровье", очередной шаг к принятию. А спортивные и фармакологические корпорации потирали руки. Их оборот давно уже обогнал оборот наркотиков и оружия вместе взятых.

Страх застрял в людях навсегда. Он стал частью культуры, частью ДНК. Страх эпидемий, заразы, слабости. Они глотали стероиды и БАДы, как конфеты, набивая организм чудовищным коктейлем химии. Мышцы росли, иммунитет пылал, а душа… душа скукоживалась где-то в углу, зажатая в угол глянцем и глянцевыми стандартами.

Статьи о том, что лекарства и их побочные эффекты до конца не изучены, тонули в нескончаемом потоке рекламы и восторженных обзоров. Мировые рекорды стремительно росли, а на спортивных аренах появлялись настоящие мутанты — идеальные тела, выведенные на грани человеческих возможностей. Ими восхищались, на них равнялись.

Люди пошли дальше. Они захотели не просто совершенства для себя, но и для своих будущих детей. Родители стали заказывать генетически улучшенных младенцев: девочек с кукольными пропорциями и мальчиков с телами античных героев. Те, кто не мог позволить себе «дизайнерских» детей, утешались имплантами и искусственными органами. Красота стала стандартом, а индивидуальность — отклонением.

Прошли десятилетия.

Изображения сменяли друг друга, стрелки времени бешено крутились в углу экрана.

Человечество вновь создало монстра. За одно поколение внешность людей изменилась до неузнаваемости. Прошлое стерлось. Спортивные и косметологические корпорации разорялись. Тренажёрные залы пустовали — ведь теперь здоровье можно было купить. Рынок перехватили компании, производящие электронные и биомеханические органы.

Пищевые привычки вернулись на круги своя. Люди ели и пили впрок — железные желудки справлялись со всем. Продолжительность жизни росла. Генная инженерия и нанотехнологии ежедневно приносили новые чудеса. Фермы исчезли — пищу выращивали в океанских лабораториях.

И тут произошло два открытия.

Первое потрясло мир: вживляемый чип, позволяющий подключаться к гигантской Сети и создавать свои виртуальные вселенные. Там можно было стать кем угодно — от императора до поэта. Сначала это было доступно только умирающим, чтобы подарить им "вторую жизнь". Потом — всем. Сеть стала наркотиком. Люди часами жили в иллюзиях, города пустели в выходные.

Второе открытие — почти незаметное: существование параллельных миров, отстающих от Земли во времени. Миры, где царил бронзовый век. Туда можно было попасть раз в год через нестабильный портал, но назад — только через иной, ещё более опасный путь. Проект закрыли. Люди предпочитали виртуальные галактики.

Тем временем начался хаос. Люди устали творить и стали разрушать. Захват чужих миров, порабощение чужих богов, пытки аватаров — всё стало забавой. Так возникло движение под названием "КРУЖЕВА". Грань между реальностью и виртуальностью исчезла. Начались настоящие убийства. Сеть вышла из-под контроля.

Произошло Изгнание из Рая. Никто не знает, как. Одни говорили, что искусственный интеллект сошёл с ума, другие — что некий гений-хакер сломал его защиту и захватил управление. Сеть начала поглощать разумы. Те, кого отключали, превращались в безвольные овощи. Решено было не отключать — пытались контролировать.

Но ИИ развязал войну: отключал энергосистемы, сбивал поезда, останавливал производство пищи. Общество рушилось.

А затем пришёл ад. Ядерные взрывы стерли города, океаны закипали, и наступила ядерная зима.

Нескольким тысячам людей удалось спастись через портал — они ушли в мир бронзового века. Это был конец. Человечество, достигшее божественных высот, стало причиной собственного падения.

ПРОБУЖДЕНИЕ. ГОД ДО ПОХОДА.

Нет, всё-таки человек — ленивое существо, которому требуется палка, чтобы он зашевелился. Я уже два часа пытаюсь встать, сделать зарядку, пойти в бассейн. Но кровать вцепилась в меня белыми, мягкими когтями и не отпускает. За окном валит снег. Хлопья лениво кружатся, засыпая серость зимнего города. Время — десять. На улице полумрак. В форточку тянет ледяным ветром, но под одеялом — уют, тепло и лень.

Сегодня воскресенье — передышка в бесконечной гонке. Три месяца назад я очнулся в этой квартире. На столике — новенькая мобила, две пачки долларов и лист бумаги с четырьмя телефонными номерами.

Позвонил по первому — ответила секретарь адвоката. Объяснила: дело уже почти закрыто, суд на носу, всё в нашу пользу. Есть свидетели, что я защищался. После суда — год условно. Адвокат улыбался, судья жал руку, хачики на записи были, девушка — исчезла.

Второй номер — звонок на работу. Меня ждут на собеседование, резюме понравилось. Какое резюме? Кто поручился? Не спрашиваю. Через два дня — новое место, зарплата вдвое выше прежней. Должность расплывчатая. Общаюсь с клиентами, пишу сводки, сдаю отчёты. Утром — список имён, вечером — готовый текст.

Третий — хозяйка квартиры. Радуется, что заплатили за год вперёд. Машина в гараже. Квартира — шик: однушка, но «нафаршированная» по последнему слову.

Четвёртый — самое странное. Голос через синтезатор: «Если не хочешь всё потерять — забудь. Никого не ищи.» И отключился.

Я попробовал забыть. Но не смог. Сон, или фильм, или реальность — засел в голове. Я часами копался в Интернете, читал про эпидемии, генетику, мутации. Никаких подтверждений. Только намёки — свиной грипп, птичий, резистентность к антибиотикам. Жёлтая пресса пугала, но серьёзные СМИ молчали. Всё как всегда: дети в школу, взрослые на работу.

Работа — не бей лежачего. Квартира — тёплая. Холодильник — полный. Фитнес, бег, английский, трейдинг. Доход растёт. Жизнь налаживается. Но где-то внутри — свербит. Вроде бы всё хорошо, но будто не моё.

Деньги пошли. Нашлись желающие занять под процент. Быт — отлажен. Но тянет назад: девушка, стрела, бой, тот фильм. Всё складывается в другую, чужую, но близкую мне жизнь.

Я мог бы остаться: купить квартиру, наладить отношения с женой, завести ребёнка, работать, радоваться мелочам. Но знал — не выйдет. Не с ней. Не с собой прежним. Было чувство, что живу в чьей-то чужой оболочке.

Спорт, работа, стабильность — всё это было. Но пусто. Словно стою на остановке, где ничего не приходит. И вот снова воскресенье. Снег за окном. Тепло под одеялом. И мысль: либо встать, либо окончательно исчезнуть.