Деревенщина в Пекине 3

Глава 12

Выхожу на широкое крыльцо университетского корпуса после завершения последней пары и поворачиваю воротник, защищаясь от осеннего ветра. С минуты на минуту закончатся языковые курсы До Тхи Чанг, так что можно подождать. Вокруг кружат опавшие листья, золотисто-багряным ковром устилая дорожки университетского парка. Серое небо нависает над головой, предвещая скорый дождь.

Достаю из кармана вибрирующий телефон и вижу сообщение от Ли Миньюэ — она уже занимается бронированием билетов в Японию. В этот момент меня пронзает осознание критического упущения. Хлопаю себя ладонью по лбу с досадой и немедленно набираю её номер:

— Привет. Я уже всё оформляю! Вылет через четыре часа, — докладывает напарница.

— Так, подожди. Ты ещё не оплатила?

— Пока нет, — осторожно отвечает она, словно чувствуя подвох. — А что случилось?

— У меня нет японской визы.

В трубке воцаряется тягостное молчание. Практически ощущаю, как Ли Миньюэ перестраивает в голове наши планы, просчитывая альтернативные варианты.

— Как это нет? — произносит она с плохо скрываемым волнением. — Без визы тебя не впустят в страну, а оформление займёт время, которого у нас нет. Других легальных способов попасть в Японию я не вижу.

— На самом деле, есть один вариант, — понижаю голос и отхожу к краю крыльца, где меньше студентов. — Если прямо в аэропорту со мной произойдёт нечто, требующее экстренной госпитализации, японские власти обязаны впустить в страну. Как минимум на несколько дней.

— Да, но… — в её голосе явственно слышится тревога, — что конкретно ты задумал? Это звучит рискованно.

— Для начала нам необходимо приобрести билеты с транзитной пересадкой в Японии. Конечным пунктом назначения должна фигурировать третья страна. Уже находясь в транзитной зоне аэропорта, начну демонстрировать симптомы острого аппендицита, — объясняю. — У пограничной службы не останется иного выбора, кроме как вызвать скорую и оформить акт. Это даёт временный гуманитарный допуск в страну.

— Демонстрировать симптомы? — переспрашивает она. — Тебя в первую очередь будет осматривать дежурный медик аэропорта. Обмануть профессионала, имеющего опыт с подобными делами, будет крайне сложно.

Её сомнения обоснованы, но и я не надеюсь на одно лишь актёрское мастерство:

— Есть препарат, в точно рассчитанной дозировке он вызывает спазматические боли и создаёт симптом «твёрдого живота». На температуру тела тоже смогу повлиять определёнными методами. Это в сумме даёт идеальную картину острого аппендицита. Когда меня госпитализируют, введу антидот — симптомы исчезнут в течение часа. Максимум, что потеряем — пару тысяч долларов за госпитализацию и диагностику.

— Финансы не проблема, — отвечает Ли Миньюэ с нотками беспокойства. — Но я настаиваю на предельной осторожности. Особенно с этими… препаратами. Ты уверен в безопасности такого подхода?

— Лян Вэй? — за спиной раздаётся мелодичный голос с характерным вьетнамским акцентом.

— Я знаю, что делаю, — быстро заканчиваю разговор, не оборачиваясь. — Всё, мне пора. С тебя поиск подходящих билетов! Свяжемся позже.

Завершив вызов, поворачиваюсь к До Тхи Чанг. Её глаза, кажется, способны читать мысли.

— Снова планируешь путешествие?

— Да. Сегодня вечером нужно уладить некоторые дела в Японии. Вернусь ночью или утром — зависит от доступных рейсов.

— Понимаю, — она не требует дополнительных объяснений, за что я благодарен.

До Тхи Чанг выставляет руку в сторону привычным для нас жестом. Предлагаю ей свой локоть, и мы начинаем спускаться по широким ступеням, сохраняя формальную дистанцию, но демонстрируя окружающим определённую близость отношений.

— Какие новости? — спрашиваю.

— Провели продуктивную встречу с господином Ваном. Пришли к единогласному решению открыть премиальный мясной магазин для клиентов выше среднего. Существует возможность реализовать проект в кратчайшие сроки — Ван готов осуществить серьёзные инвестиции. Ты должен об этом знать, фактически мы двигаемся вместе.

— Если хочешь, делись подробностями ваших планов. Но я должен сразу прояснить — я не претендую ни на какие доли или дивиденды. Откровенно говоря, ситуация, когда девушка предлагает финансовую поддержку мужчине, кажется мне неприемлемой.

— Я прекрасно понимаю, — голос До Тхи Чанг звучит уверенно. — Но у меня тоже есть свои принципы, уже неоднократно объясняла. Если моё присутствие создаёт дискомфорт, я готова немедленно снять отдельную квартиру. Сейчас финансовые возможности позволяют. Хотя, признаюсь, предпочла бы этого избежать.

— Никто не собирается тебя выгонять. Живи, я же не против.

Выходим с территории университета и направляемся к ближайшей станции метро. Желая вернуться к более продуктивной теме, решаю поделиться:

— Учитывая текущие тенденции, я бы предложил рассмотреть вопрос страхования вашего бизнеса. Не планировал лезть с советами, но и промолчать не могу.

— Поясни.

— Риски надо уменьшать, особенно с учётом ситуации с основным предприятием Вана, которое у него фактически отбирают без формальных оснований.

— В каком смысле застраховал бы? Не понимаю.

— Существуют специализированные страховые продукты. Если вы планируете открыть полноценный супермаркет, это уже не малый, а средний бизнес по китайским меркам. В ситуации, когда государственные структуры настроены против конкретного предпринимателя, розничная торговля предоставляет богатейшие возможности для административного давления.

— Например?

Загибаю пальцы:

— Придирки к санитарным нормам, подброшенные вредители, специально организованные жалобы потребителей. Вариантов множество, было бы желание. А у определённых лиц оно несомненно будет. Сейчас основной удар направлен на его крупный бизнес, но кто может предсказать, куда сместится фокус их внимания в дальнейшем?

— То, что в Китае классифицируется как средний или даже мелкий бизнес, на глобальной арене часто относится к категории крупных предприятий.

— Абсолютно верно, — соглашаюсь. — Что необходимо предпринимать в период политической турбулентности? Страховаться. Причём с грамотно структурированным договором.

— Цена вопроса?

— До двадцати пяти процентов стоимости основных фондов. Но учитывая, что у вас скорость оборачиваемости товара достигает трёхсот процентов ежемесячно, затраты окупятся очень быстро. Я б на вашем месте стремился застраховать всё — здание, лицензии, оборудование и прочие материальные активы.

— Потому что?..

— … В текущий момент Ван оказался под прицелом, и прогнозировать интенсивность давления на него невозможно.

— Не мог бы ты объяснить концепцию более детально? — глаза вьетнамки сужаются, выдавая сосредоточенность.

— Рассмотрим гипотетический сценарий. Существуют субъекты, заинтересованные в получении контроля над строительным бизнесом Вана. Предположим, он отказывается уступать им эти активы и перемещает основной источник дохода в сферу мясной розницы. Как кое-кто сказал: «Мне не требуется многого — лишь тысяча долларов ежедневно».

До Тхи Чанг просчитывает цифры:

— В принципе, мясной супермаркет с планируемым оборотом должен обеспечивать такую сумму ежедневно, причём каждому.

— Вот тебе и ответ. Давай скалькулируем: если вы реализуете одну фуру продукции ежедневно, что составляет около двадцати тонн, при средней розничной цене десять долларов за килограмм, какова итоговая выручка? Двести тысяч долларов. При стандартной валовой марже в рознице от десяти до пятнадцати процентов, это от двадцати до тридцати тысяч долларов ежедневной прибыли. Надеюсь, я ничего не упускаю?

— Сложно прогнозировать с абсолютной точностью, — отвечает она. — Потребуется практическая проверка. Но даже если фактические показатели окажутся вдвое ниже, порядок цифр будет соответствовать.

Она кивает, соглашаясь с логикой и продолжает:

— Да, операционные расходы будут значительными — электроэнергия, персонал, маркетинг, но даже при девяностопроцентных издержках не стоит игнорировать высокую оборачиваемость. Десятипроцентная чистая прибыль транслируется в весьма солидные суммы, как раз приближающиеся к упомянутой тысяче долларов. Такой уровень дохода обеспечивает вполне комфортное существование.

— В Пекине проживают люди, у кого тысяча долларов — это месячная зарплата. И из Пекина даже не думают куда-то уезжать, — посмотрев на пасмурное небо, отвечаю ей. — И не планируют покидать столицу. Но вернёмся к ситуации: Ван может занять принципиальную позицию и отказаться передавать контроль над своим бизнесом. В подобных обстоятельствах оппоненты обычно пытаются лишить объект давления всех точек опоры, вынуждая принять необходимое решение.

— Ты имеешь в виду потенциальные атаки на супермаркет?

— Именно. Они могут предпринять попытки дестабилизировать работу магазина неправомерными методами, игнорируя юридические нормы и даже статус иностранного инвестора. Вьетнам не является частью Китая, но и это обстоятельство не гарантирует неприкосновенности.

До Тхи Чанг задумчиво опускает взгляд:

— В семьдесят девятом наши страны уже воевали друг с другом, победили мы. Я не застала, но моя бабушка была свидетелем.

— Что именно рассказывала бабушка?

— По её словам, ключевую роль в победе сыграло народное ополчение. В то время как регулярные войска отступали к Ханою, занимаясь мобилизационными мероприятиями, основной удар приняли на себя и впоследствии освободили оккупированные территории обычные граждане. Необходимо учитывать контекст: американская интервенция завершилась в семьдесят пятом, а китайское вторжение произошло всего четыре года спустя. В стране ещё оставалось множество ветеранов, победивших Америку.

— К чему это сказано?

— Если кто-то попытается отобрать мой бизнес тут, я, может, не повторю подвиг, но определённо буду знать, что делать.

— Мудрый человек не окажется в ситуации, из которой умному придётся выпутываться с честью. Застрахуйтесь — и даже в наихудшем сценарии сохраните минимум семьдесят процентов вложенного. Учитывайте, что страховой взнос вносится единовременно, тогда как бизнес функционирует в течение всего страхового периода, обычно год. При вашей оборачиваемости — более чем рационально. Важно: для обеспечения максимальной защиты следует выбрать иностранную страховую компанию.

— Позвольте уточнить, — неожиданно вмешивается в разговор знакомый мужской голос, — в чём заключается принципиальное преимущество иностранного страховщика?

Мы синхронно поворачиваем головы к припаркованному неподалёку автомобилю представительского класса. Из опущенного стекла на нас смотрит Ван Мин Тао.

— Я правильно понимаю, что речь идёт о страховании мясного магазина? — он выходит из автомобиля.

— Да, — кивает До Тхи Чанг.

— Должен признаться, подобный подход не приходил мне в голову, — бизнесмен озадачен. — Я регулярно страхую завершённые строительные объекты, но никогда не рассматривал страхования котлованов или конструкций на начальных этапах возведения. Фактически, это даже не предусмотрено стандартными договорами — страхованию подлежит исключительно готовое здание, подключённое к инженерным коммуникациям.

— Вы сейчас говорите о практике китайского рынка, — поясняю ему. — Я же, напротив, о нём практически ничего не знаю и, признаться, не испытываю желания углубляться в эту тему, поскольку местные страховщики вряд ли окажут реальную поддержку в критической ситуации.

— Скорее его так и будет, — кивает бизнесмен.

— Для вашего бизнеса, который по китайским меркам классифицируется как малый или средний, но в глобальном масштабе тяготеет к категории крупных, необходима солидная международная страховая компания с безупречной репутацией. Вероятно, они потребуют определённый процент от прибыли в качестве компенсации за принимаемые на себя риски. Страховые соглашения такого уровня всегда формируются индивидуально.

— Насколько индивидуальной может быть подобная схема? — вьетнамка щурится.

— Если рассуждать о конечном соглашении, предполагаю страховой платёж от десяти до двадцати процентов стоимости активов. Я б стремился договориться о нижней границе этого диапазона, но с дополнением — процентом ежегодной прибыли. Учитывая прозрачность финансовой отчётности, это хороший вариант.

— Процент от прибыли? — До Тхи Чанг хмурится. — Разве не предпочтительнее фиксированная сумма страхового взноса?

— В теории — да. Но если страховщики будут получать хотя б минимальную долю реального денежного потока, иметь доступ к документации и мониторить состояние активов, это создаст им мощнейший стимул отстаивать ваши интересы. Представьте ситуацию: муниципальные власти под давлением определённых лиц начинают необоснованное административное преследование вашего бизнеса. В этом случае международная страховая компания незамедлительно вступает в гласное юридическое противостояние и бьётся, как за себя.

— Финансовая заинтересованность — мощнейший мотиватор, — соглашается Ван Мин Тао.

— При возникновении конфликтной ситуации они инициируют разбирательство в международном арбитраже ВТО, где ваши интересы будут представлять высококлассные юристы мирового уровня, не имеющие никаких обязательств перед китайскими структурами. Их мотивация будет выходить за рамки формального выполнения договорных обязательств — они будут бороться за свою долю вашей прибыли.

Развожу руками:

— Трудно переоценить изобретательность и эффективность, которую демонстрируют первоклассные страховые компании в международной системе защиты торговых интересов и арбитражных судах. Их юристы зачастую превосходят даже монстров типа Ernst Young.

До Тхи Чанг обменивается взглядом с компаньоном:

— Я не ориентируюсь в этой сфере, как и господин Ван. Ты мог бы составить список компаний для начала разговора? Отблагодарю по-взрослому. Можем оформить тебя как консультанта с соответствующей оплатой. Если же материальное не интересует, давай продолжим обсуждение дома вдвоём, живём всё равно вместе.

Её рука незаметно для Ван Мин Тао, но ощутимо для меня щипает мой, к-хм, низ спины:

— В текущих обстоятельствах нам не за что ухватиться, а ты словно лично занимался темой в своём Суншугоу. Ориентируешься вроде как непринуждённо.

— Инициатива имеет инициатора, — морщусь.

— Я также был бы признателен, — подключается Ван Мин Тао. — В текущих обстоятельствах мой временной ресурс ограничен, а привлекать ещё кого-то не хочется.

— Хорошо. Должен заметить, несмотря на теорию, я не имею практического опыта взаимодействия с такими структурами, особенно в нашем регионе. Я не в форме как специалист.

— Да ладно! — вновь чувствую руку вьетнамки. — Всё равно лучше, чем не делать.

— Скажу что-то конкретное в течение суток. Если окажется, что нужно время, сообщу, когда смогу предоставить окончательный ответ.

— Возможны варианты?

— Не все готовы к немедленной коммуникации, особенно по нестандартным запросам. Кто-то предложит запланировать звонок на следующий день, кто-то — на послезавтра. Для формирования шорт-листа требуется несколько часов на лишь телефонные переговоры, перед которыми — ещё анализ.

Делаю небольшую паузу:

— Первичный контакт с менеджерами по продажам не даёт ответов — они перенаправят меня в юридический отдел. Именно там принимаются решения по специфическим гарантиям, о которых буду спрашивать.

Ван и До Тхи Чанг снова обмениваются понимающими взглядами.

— Мы благодарны и не торопим, — заверяет бизнесмен. — Качество важнее скорости.

— Есть ещё один аспект. Юридические департаменты страховщиков неохотно взаимодействуют с частными лицами до заключения контракта. Пробиться через барьер требует усилий. Господин Ван, могу я представляться вашим ассистентом? Если обозначу себя как семнадцатилетнего студента, боюсь, разговора не получится.

— Без проблем. Можете свободно заявлять статус моего помощника. Отправьте мне вашу электронную визитку и я распоряжусь, чтобы офис-менеджер подтверждал ваши полномочия при любых входящих запросах.

Он бросает взгляд на часы:

— К сожалению, вынужден вас покинуть — важная встреча. Искренне признателен за идею.