Демоны в моей Кровати (ЛП)

Глава 6

Чувственная. Грешная. Соблазнительная.

Шелковая, чёрт бы её побрал, звёздная грёбаная благодать. Вот так ощущалась изнутри моя маленькая Крольчиха. Я думаю, что я умер и попал в самый сладкий, скользкий рай, какой только может существовать. Она откликалась на всё. На каждый наш шлепок, каждое прикосновение, каждое грязное слово — особенно когда кто-то из нас её хвалил. Я думал, что умер и попал в Ад, когда впервые увидел её лицо. Но теперь я знал точно: краше, чем сейчас — когда мы её трахаем — она уже не будет никогда. По глазам других я видел — их торкнуло не меньше.

Интересно, разрешит ли она фотографировать? Я бы уложил её на спину, засел так глубоко, как только могу, а потом впустил бы в её узкую попку свой хвост. Что было бы у неё на лице, когда она пытается принять всё сразу?

Мой член дёрнулся, разбрызгивая предэякулят, будто я конфетти пускаю.

— Вот так… раскрывайся. Дай Эшу почувствовать твою задницу, малышка, — промурлыкал Феликс, проводя пальцами по её щеке.

Я поймал взгляд своего брата-близнеца — того самого, кто в этот момент долбил Палмер в рот. Он приподнял бровь, и его мысли вспыхнули в моей голове:

«Она охуенная, Тал.»

«Да не напоминай мне, Ликси. Когда попробуешь её пизду, поймёшь — если бы у меня была душа, она уже вытекла бы из моего члена.»

«Тогда предлагаю обменяться.»

«Иди ты нахуй, Ликси.»

— Секреты — это ложь, мальчики, — проворчал Эшланд, лениво вращая пальцем внутри её, вызывая у нашей кролички пронзительный всхлип. Миша приблизился и остановился рядом с Феликсом. Снял боксёры — наконец-то — и его член упал тяжёлой тенью. Ну вот, это наш Миша — не как обычные парни.

Он был как гора. Гора, на которую можно вскарабкаться, а потом рассказывать всем, что выжила после восхождения. У него не было кубиков, не было «минус-жира». Он был цельным монолитом мускул и силы. Включая его хрен.

— Ебать… Миша, глянь на эту махину. Дай ей его полизать, — выдохнул я.

Господи, я бы сам перевернул её, лишь бы увидеть, как она берёт в рот сразу двоих… Но тогда я потеряю вид на её маленькую сладкую дырочку сзади. Так что нет. Назовите меня эгоистичной сволочью — мне просто похуй.

Феликс отступил, давая бедной кроличке перевести дух, когда его член выскользнул из её рта.

— Боги… — выдохнула Палмер, пытаясь ровно дышать под ритм моих толчков.

— Я так близко, Кролик. Ты такая сексуальная. Обожаю смотреть, как тебя используют. Ты хоть представляешь, насколько ты красива сейчас?

Мои бёдра дрогнули, и Эшланд подмигнул мне, скользнув свободной рукой под её тело в поисках клитора.

— Пожалуйста… пожалуйста! — закричала она, упираясь лбом и поднимая свою задницу ещё выше.

— Так… да… я сейчас… О, да!

— Дой меня, Палмер. Заработай эту сперму, малышка.

Эшланд продолжал тереть её, шепча ей в ухо свою грязь.

Моё тело дёрнулось — меня накрыло волной её оргазма. Её пульсации затягивали меня глубже, требовали, чтобы я залил её, заполнил, пометил. Рык поднялся у меня в груди. Рёв сорвался с моих губ в тот момент, когда я кончил — горячей, плотной струёй, глубоко в моей сексуальной кроличке. Разряды удовольствия прошивали меня сверху вниз, и я продолжал двигаться, отчаянно удерживая её, пока между нами оставалась хоть какая-то связь.

Я трахался в жизни много. Очень много. Но ничего — вообще НИ-ЧЕ-ГО — не могло сравниться с тем, что я чувствовал сейчас. Мой член пульсировал, хотя яйца уже стали заметно легче.

— Чёрт, Кролик. Двигайся навстречу. Давай назад на меня.

Я вцепился в её бёдра и рванул её назад.

— Талон!

Ох ёб твою мать. Ох БЛЯДЬ. Я уставился вниз, глаза разлетелись по сторонам. Такого со мной ещё не было. Никогда.

— О боги, это больно! — взвизгнула Палмер, пытаясь уползти вперёд. Подальше от меня.

У всех остальных на лицах было одинаковое выражение: чистая, неподдельная охуевшая растерянность. Эш наклонился и получил полный обзор моей… проблемы.

— Что. За. Хуйня, Талон? — прорычал он.

— Не смей рычать на меня, мудила.

Палмер извивалась, как червяк на крючке. Хотя… ну да. Крючком был я.

— Тссс, Кролик. Всё нормально. Я держу тебя.

Феликс подошёл сбоку:

— Не смей, Талон. Отступи. Ты её порвёшь, брат.

Я сузил глаза и посмотрел на брата. С какого перепуга он мной командует? Стоп-слово у неё есть. Не нравится — скажет. А я думал только о том, как охуенно было бы продвинуться хотя бы на сантиметр глубже… и тогда мы бы...

— Отойди нахер, — прорычал Миша, покручивая в руке зловещий клинок, блестящий, как грех.

Он шагнул ближе, и воздух вокруг начал звенеть, как перед бурей.

Палмер резко повернула голову, глаза распахнуты.

— Что, блядь, происходит? Ты пытаешься запихнуть в меня кулак без смазки? Ты какое вообще животное...

В этот момент Роудс решил объявиться. Он приземлился прямо у неё над головой, словно появлялся из ниоткуда.

— Слушай, девочка. Тебе нужно быть очень тихой и очень, очень неподвижной. Это важно. Не говори.

Он прижал палец к её губам, и моё тело уже полностью бунтовало против той капли самоконтроля, которую я ещё удерживал.

— Отпусти её, Тал.

— Не смей.

— Отойди.

— СУКА! — рявкнул я, медленно вытягивая свой распухший член из моего сокровища и пошатываясь назад. Палмер тут же развернулась, плюхнувшись на задницу, поджав колени к груди. Выглядела она растерянно, сбитой с толку…

— Чёрт побери…

Я не смог бы остановиться. Ничто бы не смогло.

Из моей спины вырвались крылья, рога прорвали кожу, а хвост щёлкнул в воздухе как ебаный кнут.

— Охренеть… — выдохнула она, глядя на мою демоническую форму.

Но закричала она не из-за меня.

Нет.

Её вопль сорвался, когда остальные четверо тоже одновременно демонизировались, оставив её голой, зажатой между пяти огромными монстрами с огроменными, чертовски неприличными членами.

— Палмер, — предупредил Роудс, протягивая к ней руку. Зачем? Утешить? Или тонко намекнуть: «успокой свои сиськи и не ори»?

Миша уже шёл ко мне, и я даже не мог сосредоточиться на последствиях всего этого пиздеца, потому что его обычно и так впечатляющий стояк сейчас выглядел как бейсбольная бита. Ну здравствуй, нахрен. Этой штукой можно оглушить ничего не подозревающего… Мою голову резко отвело в сторону — его кулак впечатался мне в морду. Сплюнув комок крови, я рыкнул и тут же влепил ему по щам в ответ.

— Это было по-ублюдски, Миша. Я был отвлечен на свой член, блядь, и ты это знал!

— Что ты сделал, Тал? — его голос был низким, с густым акцентом.

— Кто ты, блядь, такой? — писк Палмер прорезал нашу дуэль взглядов.

Эшланд провёл татуированной рукой по лицу.

— Подожди здесь, маленький кролик. Никто тебя не тронет, ладно?

Она выглядела максимально НЕ убеждённой. Тогда он повернулся к нам:

— Пошли на чертово слово. Все. Сейчас.

— Оу, папочка злится, — надув губы, пробурчал я и поплёлся в угол, куда шёл Эш.

— Ты можешь быть серьёзным хотя бы две грёбаные секунды? — Роудс уставился на меня так, будто собирался дать в морду.

Я облизнул указательный палец и приложил его к пирсингу соска, сделав звук пшшш, будто он шипит от жара.

Мы встали в круг, раскрытые крылья создали идеальный заслон, чтобы моя Крольчишка не смогла подглядеть на наши демонические члены.

Эш раздражённо выдохнул:

— Талон, что случилось?

Я вскинул руки:

— Откуда мне знать? Я, значит, стою по самые яйца в самой сочной пиздочке, что когда-либо трогал, любуюсь её маленькой дырочкой—

— Талон, — прорычал Эшланд.

— Я, блядь, выстрелил узлом, брат.

Глаза Феликса полезли на лоб:

— Выстре… УЗЛОМ?

— Со мной такого никогда не было. Но это чувствовалось… слишком охуенно. Он уже был наполовину внутри неё, прежде чем я понял и остановился.

— И теперь она видела нас в истинных формах, — добавил Роудс. Капитан Очевидность, его любимая роль.

— Ты знаешь, что это значит.

Эш зарычал:

— Я хочу знать, почему ты вообще выстрелил узлом из-за неё. Это… ненормально. У тебя когда-нибудь так бывало?

Роудс молчал, но мы все знали ответ. Нет. Ни у кого из нас такого не было. Мы уже обсуждали это раньше. Узел — это то, что случалось, когда член демона «решал», что тот, кого он трахает, годен для выведения потомства. Или — если вы связаны как демонические партнёры — узел выскакивал каждый раз. А раз демоны не имеют предназначенных пар среди иных рас, то явно не этот случай.

Мой член просто окончательно ёбнулся от этой сладкой крольчихи и решил:

«О, давай-ка попробуем её оплодотворить!»

Я мечтательно выдохнул, представляя, как она бы извивалась, сидя на моём узле, не способная соскочить.

Роудс наконец заговорил, отвечая на вопрос Эша:

— Это не важно. Она видела наши демонические формы. Она знает, кто мы.

— Нет.

Миша скрестил руки на груди и смерил Роудса убийственным взглядом.

— Не важно, видела она нас или нет. С ней что-то не так. Вы это не отрицаете. Никто из вас, — сказал Феликс, не забывая периодически оглядываться на Палмер.

— И что ты предлагаешь? — спросил Эш, проводя пальцем по челюсти, обдумывая собственный же вопрос.

Роудс фыркнул:

— Убить её.

Миша резко выдохнул и потянулся к клинкам:

— Нет.

— Ты всё “нет” да “нет”. Что именно — “нет”?

— Причинишь ей вред — я тебя порежу.

Я расхохотался:

— Бля, Миша конкретно поплыл. И ничего. Я тоже. Мой член чуть не узланул её.

А это была бы, сука, красота…

Роудс вырвался из круга и начал расхаживать взад-вперёд:

— Мы не можем её отпустить. Она всё может разрушить!

— Ну так не отпускаем…

Мы уставились на Эшланда, который медленно кивнул.

— Мы её не отпустим. Мы оставим её. Она будет нашей.

— Что значит — оставить? Ты не можешь быть серьёзен, Эшланд. Ты не можешь просто оставлять людей себе по желанию. Мы её не знаем. Мы даже не знаем, какая она ведьма, потому что, поверь, она не человек.

— Роудс, ты сейчас ведёшь себя как ебаный мешок с пиздой, и это конкретно сбивает мне узел. Можешь убавить градус?

Я глянул на свой маленький узелок. Он был милый, но не тот разъёбывающий таран, который торчал минуту назад. И это меня расстроило.

— Я тебе ебало сломаю, если ты сейчас не возьмёшь себя в руки, — рявкнул он.

Хмурый мудак.

— И как это будет работать? — спросил Феликс, глядя на Эшланда. Отлично. Я знал, что он будет в игре.

Эш усмехнулся. Я усмехнулся. Мы были просто парочка усмехающихся ублюдков, которые собираются придумать очередную охуенную авантюру. Обожаю этого сумасшедшего.

— Я сделаю то, что у меня получается лучше всего. Я предложу ей сделку.

Сделки — это была сила Эшланда. Он был в них пугающе хорош. Всегда выходил победителем. Взять того псевдощенка внизу — начинал вечер королём жизни, а закончил без шеи. Потому что ему её проткнули. Дважды.

— Я считаю, что это ошибка, — объявил Роудс.

— Голосуем. Все, кто за то, чтобы оставить крольчиху, — скажите “ай”.

Миша, я и Эшланд проголосовали мгновенно — уверенное, громкое “ай”.

Феликс провёл ладонью по голове:

— Я не против… ну, не совсем. Просто насторожен. Что-то здесь иначе. Сколько людей мы делили раньше? И такого ни разу не было. Нужно быть аккуратнее.

— Мы можем быть аккуратными и без убийства. Если всё пойдёт по пизде — пересмотрим. Я не против убить того, кто нам угрожает.

Я закатил глаза:

— Ну да, блять. Очевидно.

Брат изучал моё лицо, высматривая… хер пойми что. Но, видимо, нашёл.

— Я в деле.

— Идиоты, — сплюнул Роудс. — Я буду в ебаном пентхаусе, мне надо остыть. Но сразу говорю — если увижу, что она мутит что-то подозрительное, я её прикончу. А вы четверо сможете отсосать у меня из благодарности.

И в одно мгновение его не стало. Ну отлично. Видимо, теперь ему плевать, что она видела, как он прыгает. У демонов была способность прыжка — перемещаться мгновенно. Но так как нашу природу нужно было скрывать, в Порт-Блэке мы почти ей не пользовались.

— Он остынет, — махнул рукой Эш, игнорируя гребаную кислую энергию Роудса.

Миша больше не хотел ждать. Закрыв глаза, он свернул демоническую форму — и пошёл к Палмер. Она сидела на краю ящика, болтая ногами. Я её изучал — удивлённый, что она ещё не попыталась сбежать. Но, наверное, она просто была в шоке. Её невероятно широко раскрытые глаза подозрительно следили за Мишей. Эш выдохнул и тоже подавил демона:

— Ну что, пойдём заключать сделку.

Мы с Феликсом плелись за ними, всё ещё не желая возвращаться в человеческий вид. Я обожал, когда зверь выходил из клетки.

«Ну и как оно?» — прошептал он в моей голове — один из бонусов, который мы получили, деля одну утробу.

Я покосился на брата.

«Ну как ты думаешь?»

Он ухмыльнулся.

«Охуительно?»

«Пизже, чем охуительно. Что бы это ни значило.»

«Надеюсь, мы не накосячили», — напряжённо подумал Феликс, когда мы подошли к остальным.

Я пожал плечами:

«Мы ВСЕГДА косячим, братец. Или ты забыл, как мы заработали своё имя?»

Он застыл, повернулся ко мне:

«Как я могу забыть?»

«Вот именно!» — я въебал его кулаком в плечо.

«Но мы всегда выходим победителями, не так ли?»

— Кто-нибудь уже начнёт говорить? Если собираетесь меня убить — придётся ещё и подраться. — рявкнула Палмер, соскальзывая с ящика и вставая во весь свой рост.

Пять и два футов — и чистая ярость. Такая дерзкая. Не мой обычный тип, но… может, просто до этого я не пробовал достойных образцов? Мой узел дёрнулся.

Ох. Получается, дерзость стимулирует рост узла? Интересно.

— Талон? Ты слышал, что я сказала?

— А? — моргнул я, позволяя мозгу вернуться на место после осознания столь важного факта.

Палмер фыркнула, как маленькая злая козочка, и подняла руки, будто собиралась с нами драться.

— Ты что делаешь? Опусти руки.

Эшланд хохотнул:

— Она сказала, что будет драться, если мы попытаемся её убить.

— Так, во-первых… — я подняла палец, — это звучит чертовски весело, особенно если мы делаем это без одежды. Во-вторых, никто тебя не тронет. Скажи ей, Ликси.

Мой брат протянул руку к нашей девочке — и получил рычание. О, звёзды… я уверен, что в моих глазах сейчас взорвались сердечки. Зрачки больше не круглые — в форме сердечек. Или кроликов.

Феликс тяжело выдохнул, проводя отвергнутой рукой по тёмным волосам.

— Палмер. Слушай, всё немного вышло из-под контроля. Это никто не планировал. В идеальном мире ты бы вообще не увидела нас… в таком виде.

Он продемонстрировал крылья и хлестнул хвостом для наглядности.

— Но имеем, что имеем. Тебе повезло — мы хотим заключить сделку.

Она посмотрела на него с подозрением, будто он не сообщил ей: «Эй, хорошие новости! Мы не собираемся тебя прикончить!»

Нет, она смотрела так, будто застукала его за тем, что он вешает туалетную бумагу под рулон, а не над.

— Я займусь оформлением соглашения, — вставил Эшланд, перетягивая её убийственный взгляд на себя. Интересно, это даёт нагрузку на глазные мышцы? Морщины раньше времени?

Я прищурился, пытаясь повторить её выражение, пока Эш продолжал:

— Никаких хитростей, обещаю. Просто ты не можешь никому рассказать о том, что увидела сегодня. Мы знаем тебя недостаточно хорошо, чтобы просто поверить на слово, что ты будешь молчать. Я предлагаю так: ты остаёшься с нами на шесть месяцев. Мы оцениваем наши… отношения. Если нарушишь соглашение — будут… последствия. Нам понравилась сегодняшняя ночь, и мы не против как-нибудь повторить. Но повтор не состоится, если ты будешь… недоступна.

Палмер фыркнула:

— Недоступна. Ага, конечно.

Она скрестила руки на груди.

— Ты имеешь в виду — мертва.

— Я пытался выразиться деликатнее, но да, — признал Эш.

Да, это была ужасная позиция, чтобы стоять долго. У меня начали дёргаться веки. Как она это держит?!

— Дайте уточнить, — сказала Палмер, — вы не хотите, чтобы я кому-то рассказала, кто вы такие. Но и убивать меня вы тоже не хотите.

Мы синхронно кивнули.

— Вы хотите, чтобы я осталась с вами на шесть месяцев и могла… баловаться с вами дальше.

Мы кивнули ещё усерднее.

— Океееей… — протянула она, а я уловил волчий оскал на лице Эша — наверняка представлял, каково будет трахнуть её с узлом.

— Тогда какого хрена Талон смотрит на меня так, будто собирается отправить меня прямиком в город убийств?! — визгнула она, ткнув в меня пальцем, а затем круто развернулась и рванула прочь.

— А, блядь, — пробормотал Феликс, когда Палмер схватила свои изорванные вещи и исчезла в лабиринте.

— Твою ж мать, Тал. Что за херня, чувак? — Эш посмотрел на меня, и тут же отшатнулся.

— Что это, блядь, за лицо?

Я расслабил мышцы лица и выдохнул с чистым удовольствием:

— Я пробовал новый образ, ладно? Не зашло. Отъебись от моего члена.

Феликс расхохотался, потом устало зажал переносицу пальцами:

— Ну что… идём ловить крольчиху. Снова.

У Эша зазвонил телефон, и я заметил рожу Роудса на экране прежде, чем Эш принял вызов.

— Да?

— У нас проблема, — голос Роудса зазвучал из динамика.

— Какая ещё проблема?

— Вам лучше спуститься в подземелье. Наш маленький крысёныш распустил язык.

— Скоро будем. — Эш сбросил звонок. — Феликс и Талон — со мной. Миша, приведи нашу крольчиху, — приказал он и уже рванул к выходу.

Я поднял ладонь, останавливая его:

— Эй, а сделка? Может, стоит её сначала официально добить?

Феликс хмыкнул и покачал головой:

— Эш уже добил, братан. Пока ты корчил своё “я сейчас рожу кирпич” лицо.

Я быстро прокрутил в голове последние секунды.

— Ааа, гладкий ублюдок.

Злая ухмылка сама расползлась по моим губам.

— Красавчик.

Она повторила условия сделки вслух, мы все кивнули — и когда она сказала «окей», договор был закрыт. Красиво. Просто идеально.

Миша молча двинулся в ту сторону, куда исчезла Палмер. Не сомневался ни на секунду, что он её поймает.

Как бы мне самому ни хотелось схватить мою маленькую крольчиху, я сейчас куда больше жаждал разобраться с тем крысиным пидором в подземелье. И да — после того, как мой хрен устроил цирк рядом с Палмер, ему действительно стоило немного отдышаться и перестать вести себя как бешеный компас.

Мы с Феликсом спрятали своих демонов обратно, и я пару раз повёл плечами, привыкая к отсутствию крыльев и хвоста. Эш закинул руки нам на плечи, и втроём мы пошли в противоположную сторону.

— Это лучшая ночь в моей жизни, — прошептал я, потом запрокинул голову и завыл — чтобы моя маленькая крольчиха услышала меня.

А если не услышит — ничего страшного.

У меня есть шесть месяцев, чтобы выжечь себя на её грёбаной душе.

И я сделаю её своей.

Каждый. Чёртов. Сантиметр.