Демоны в моей Кровати (ЛП)

Глава 2

Толпа ревела так громко, что заглушала музыку — хотя я прекрасно чувствовал бас, пробивающийся сквозь толстую подошву моих ботинок. Натяжение поводка заставило меня замедлиться. Я уже забыл про того здоровенного быка, который был на другом конце.

Оглянувшись на бедолагу, я заметил огонь в его глазах под щенячьей маской — и внезапно снова заинтересовался.

Этот первосортный кусок человеческого самодовольного дерьма был должен мне кучу денег. Не то чтобы я вообще переживал о деньгах — их всегда можно добыть ещё. А вот уважение? Это не купишь. Любой ублюдок может заработать или украсть зелёные бумажки, но уважение и страх? Вот это то, что делает мой хуй твёрдым, а яйца — тяжелыми.

К несчастью для всех вовлечённых, этот конкретный кусок дерьма не вызывал у меня абсолютно никакого стояка.

Да, я возбуждался на сомнительные вещи, но я не монстр. Я предложил Джеку сделку: я прощаю его долг, если он согласится весь вечер ползать, в моём ошейнике, на моём грёбаном поводке. Слишком хорошее предложение, чтобы отказаться — даже если ублюдок сжал зубы так сильно, что мог расколоть коренной, прежде чем согласился.

Гордость.

Я чертовски любил наблюдать, как эти «гордые» мужчины — алчные маленькие засранцы — превращаются в ничто, в моих щенков.

Джек не видел моего лица — его полностью скрывала чёрная сетчатая маска со сшитыми глазами, — но руки он видеть мог. А я специально провёл ладонями по бёдрам и схватил себя за член, вызвав очередную волну криков у толпы. Затем развёл руки в стороны, поднимая своих людей ещё выше.

Всё это было для них.

И мы только начинали.

Неоновые лазеры метались по клубу, выхватывая маски и тела. Электричество. Чистое, бесконтрольное.

Я поднял взгляд к балкону, с которого только что спрыгнул. И, разумеется, пара блестящих кроличьих ушек смотрела прямо на меня сверху. Боги, вышибалы слишком хорошо нас знали. Готов поспорить, у неё есть пушистый хвост…

Я так давно не был на хорошей охоте. В Бэсмете мы впятером прочёсывали леса, охотясь на любую добычу. Но Порт-Блэк — человеческий город. А так как наша раса — секрет, мы не можем выпускать своих демонов наружу и терроризировать животных, чтобы удовлетворить первобытные инстинкты.

Нас изгнали из дома много лет назад. Мы были частью сопротивления — группы демонов по всему миру, которые выступили против тирании монархии. Не то чтобы мы всегда были на этой стороне… но есть вещи, которые невозможно проигнорировать. И невозможно простить. И невозможно забыть.

— Эш! — окликнул меня один из моих парней, возвращая из размышлений обратно в пульсирующее нутро клуба.

Наверняка это был Талон. Миша никогда не говорил. Роудс не был из тех, кто кричит — по крайней мере, не на людях. А Феликс, вероятно, в этот момент занимался чем-то… неприличным. Или очень уместным. Со своими котятами.

— Пошли, щенок, — приказал я Джеку, дёрнув поводок.

Мои глаза расширились, когда упрямый ублюдок оказал сопротивление. Люди, танцующие вокруг, замерли. Каждый мгновенно осознал: это было неповиновение. Вздохнув, я поднял руку к маске и сорвал её одним резким движением.

Музыка рухнула быстрее, чем вампир сгорает на рассвете. Мои парни оказались у меня за спиной мгновенно. Мне даже не нужно было смотреть — я чувствовал их. Так было столько лет, что это стало инстинктом.

Я шагнул вперёд, всё ещё держа поводок.

— Джэки, Джэки, Джэки… — произнёс я грустно, покачав головой. — Я думал, у нас сделка? Твой долг в полмиллиона — исчезает навсегда… всего за одну ночь, проведённую в роли щенка.

Мой никчёмный «щенок» дрожал от ярости. Или страха. Кто знает.

— Почему он всё ещё здесь, если больше не играет? — спросил Талон, снимая противогаз.

Миша шагнул вперёд, даже не думая снимать свиную маску, схватил все его двести тридцать фунтов за ошейник и поднял одним движением. Засунул пальцы в ремни на талии Джека — и прежде чем кто-либо успел моргнуть, ошейник, маска щенка и хвост были отрезаны.

— Я… я достану деньги, — забормотал Джек, пот струился по его лицу.

Феликс взглянул на меня, его тёмные глаза блестели, а глубокий смех разорвал напряжённую тишину клуба.

— Не верю этому пидору, а ты, Эш? — хохотнул он.

— Думаешь, он заплатит, Роудс?

Роудс бросил на Джека взгляд, полный отвращения. Он терпеть не мог людей, которые были грязными, врождённо лживыми или просто моральными отбросами.

— Сильно сомневаюсь… — пробормотал он. — И пахнет он как старый Cheetos.

Глаза Талона расширились.

— Но какой? Острый или обычный?

— Господа, — перебил я. — Несмотря на то что это действительно важный вопрос — и нам стоит вернуться к нему позже — мы всё-таки в разгаре вечеринки. Так что давайте продолжим, ладно?

Миша посмотрел на меня — и мы двинулись одновременно. Мой клинок вошёл в левую сторону шеи Джека. Клинок Миши — в правую.

— Изгнанные не терпят воров, мошенников и лжецов! — заорал Феликс, когда Джек рухнул на пол. — Этому человеку дали честный шанс закрыть долг, а он решил плюнуть нам в лицо. А теперь — вернёмся к вечеринке! Ночь ещё молода, и мы тоже!

Наши подчинённые уже мчались, чтобы утащить тело. Ну и пиздуй с глаз моих. В моём городе мусору не место.

Зазвучала «Bitch Better Have My Money» Рианны, и я протанцевал всей своей задницей дорогу до отдельной VIP-зоны Верхнего Яруса.

Я только что устроил шоу — и теперь надеялся, что там наверху найдётся маленькая крольчиха, которая захочет устроить шоу для меня… и, возможно, для моих парней тоже.

Феликс плюхнулся рядом, раскинув длинные ноги и сняв маску-скелет.

— Ебаный ад, Эш. Вот это ты умеешь начинать вечеринку. Хотя я немного разочарован — моё время с котятами оборвалось слишком рано. Я даже не успел почувствовать их крошечные коготки.

Он повернул на меня свои тёмно-карие глаза и… надул губу. Полный, красивый, почти детский надутый рот — нижняя губа выпятилась так, что хотелось стукнуть его по ней.

Татуировка, обвивающая его шею — тонкая женская рука, сжимающая его горло, — сразу притянула мой взгляд, как всегда. Это было привлекающее внимание украшение — но таков и сам Феликс.

— Хватит ныть, брат, — хмыкнул Талон. — У тебя вся ночь, чтобы найти пару симпатичных кисок для игр.

Он запрыгнул на низкий стол перед нами. При том что был сложен как настоящий горец-шотландец, двигался он порой как балерина — что прекрасно объясняло сегодняшнюю пачку. Кожаная сбруя на груди, пачка, противогаз… Цельный образ.

Хотя я до сих пор не мог решить, относится ли этот образ к высокой моде… или к сумасшедшему ублюдку, который ночью пробирается в твою спальню, хрипло дышит и роется в ящике с твоим бельём.

В любом случае — смелый выбор. А смелость надо уважать.

Толпа за ограждением взорвалась криками, когда Талон запустил себя на шест, растущий из центра стеклянного стола с внутренней неоновой подсветкой.

— Я его пока не видел. И с доков ничего не слышно, — отозвался Роудс, как будто мы уже давно обсуждали дела, и закурил свою фирменную сигару.

К счастью, я знал, о ком он говорит — и уголок моего рта приподнялся. Ночь действительно только начиналась.

Не успел я ответить, как через толпу протиснулась официантка с напитками.

Виски — мне. «Олд-Фэшнд» — Роудсу. Пинта пива и шот премиальной водки — Мише. «Айриш Карбомб» — Феликсу. И «Апплетини» для Талона.

Разумеется, всё было щедро заправлено Драконьим Огненным Шаром из нашего мира. Несмотря на то что Бэсмет — дыра ебаная, только там делали алкоголь, достаточно крепкий, чтобы нас зацепить. Повезло, что у нас всё ещё были связи, способные пронести нам кое-какие нужности.

— Слушайте. — Я наклонился ближе, чтобы никто не услышал — хотя при этой громкости это было нереально. — Всё сработает. Сегодня мы поймаем крысу.

Феликс бросил шот в пиво, заорал и залпом осушил всё до дна. Толпа за ограждением взорвалась — алкоголь стекал по его шеё и груди, сверкал в неоне. Грохнув бокал о стол, он взглянул на меня и Роудса.

— Надеюсь, что сработает. Маленький Бобби не заслуживал такой смерти. Я ему на жопу набил лучший тату в своей жизни. В. Своей. Жизни. А теперь моя работа пропала.

Феликс резко посмотрел мне за спину — его глаза загорелись интересом.

— Сейчас вернусь.

Миша хрюкнул с конца дивана, его огромные ботинки лежали прямо на столе. Он наблюдал за всем — молча, напряжённо, как всегда. Он напоминал мне это всевидящее око… Как там назывался фильм? Владыка… Владыка Штук? Глаз Лосося? Короче, если бы в том случае глазом был Миша — вот он, сидит и глядит, как Талон кружится вокруг шеста, как лента на ветру.

— Он прав. — Роудс медленно выпустил дым и повёл плечом. — С татуировкой на жопе или без — Боб не заслуживал такого. Никто из наших пацанов не заслуживает. Осознавать, что один из своих замешан в предательстве?..

Его верхняя губа чуть приподнялась, придавая лицу тот самый взгляд превосходства, который у него получался чертовски хорошо.

Папочка. Как. Есть.

Внезапно Миша поднялся на ноги, вытащив нож — один из сотни, спрятанных где-то на его огромном теле. Талон висел вверх ногами, ноги замкнуты на шесте, руки держатся за металл, спина выгнута дугой. Он замер, когда Миша протянул руку к его животу — лезвие в другой руке блеснуло.

Одно быстрое, резкое движение — и я услышал, как Талон втягивает воздух сквозь зубы. Миша ухмыльнулся, убрал нож и рухнул обратно на диван.

Талон плавно сполз с шеста, поставил ладони на стеклянный стол, опустился на ноги и резко развернулся к Мише:

— Какого хера?!

Он наклонился вперёд, лицом к лицу.

— Драка или трахаемся? — спросил Роудс, даже не меняя интонации, глядя на меня.

Я отхлебнул виски.

— Может быть что угодно. Ставлю пять штук на трах.

— Принято, — кивнул он ровно в тот момент, когда Миша поднял тонкую чёрную нитку, дюйма три длиной.

Взгляд Талона метнулся от нитки к лицу Миши.

— Ты обрезал торчащую нитку с моей пачки? О мои боги, только скажи, что она не болталась всю ночь?!

Миша отбросил нитку в сторону, покачал головой и сделал глоток.

— И зачем ты это сделал? — выплюнул Талон, подаваясь вперёд.

Я едва удержал смех, заметив, как Роудс открывает банковское приложение на телефоне.

— Красиво, — прорычал Миша, поднимая руку и проводя пальцами по коже пачки. Лёгкий рывок — и Талон повалился прямо на колени к нему на колени. А потом они начали целоваться.

У меня в руке завибрировал телефон.

Я вскинул бровь и салютовал Роудсу, когда увидел уведомление: пять тысяч долларов только что легли на счёт.

Не успел убрать телефон, как пришло второе сообщение — и из моей груди вырвался низкий рык, когда я увидел имя отправителя: Петух — один из наших людей на доках.

Петух:

Крысы объявились. 25. Всех зачистили.

Я:

Возвращайся в Порчу. Хорошая работа.

Я медленно спрятал телефон и приложил стакан к губам. Обжигающая струя алкоголя скатилась по горлу, поднимая ярость до нового уровня. Это было ожидаемо. За последние шесть месяцев творилась херня. Деньги пропадали. Наши конкуренты — Скорпионы — каким-то образом постоянно срывали наши планы. Продукт уничтожался. Наших людей похищали или устраняли в засаде — хотя Скорпионы вообще не должны были знать о наших операциях.

Объяснение было только одно.

Крыса.

За десять лет у нас такого не было — но вот мы здесь, с грёбаным предателем в собственной банде. Братство из отбросов, людей, которых общество считало слишком опасными, слишком сломанными, слишком ебнутыми, чтобы жить в мире.

А мы их взяли.

Мы построили империю.

Мы дали им семью.

Дали место, где их демоны могли гулять свободно — без страха, без осуждения.

— Я его блять прикончу, — прорычал Феликс, возвращаясь, телефон в руке, губы и шея размазаны помадой.

Талон устроился удобнее, скрестив ноги и облокотившись на Мишу.

— Займёшь очередь, брат. — Его глаза блеснули. — Я уже чую его. Он рядом.

Я вдохнул полной грудью — смесь кожи, алкоголя, пота и секса. А под этим, слабее, но именно то, что я искал — перебор слишком резкого одеколона и… оливки. Ебаный Фрэнк. Я вскочил, хрустнув шеей, и в этот момент меня накрыл другой запах.

Чистый воздух, будто раннее осеннее утро. Гниющая листва, влажная земля… и едва уловимая нота… вишни?

Я заметил её уши раньше, чем всё остальное. Она пробивалась сквозь толпу, обходя извивающиеся тела, держа за руку крошечную, похожую на фею девушку. Они проскользнули в проход, и мы пятеро получили идеальный обзор, когда они проходили прямо мимо каната, отделяющего наш VIP.

— Ох, твою мать. Крольчиха. Я хочу её, — прорычал Талон, и я даже не стал смотреть — знал, что его когти уже царапают Мише бёдра, затачиваясь.

— Кто она? — спросил Феликс, вставая рядом со мной, пока мы отслеживали её движения, как настоящие монстры, какими мы, по сути, и были.

Я приподнял бровь, когда появился Фрэнк, направляясь к нам… но эта лживая тварь отвлёкся на мою крольчиху. Он остановил их, заставив её — и её маленькую бабочку — тоже остановиться. Фрэнк был красив. Признаю.

Только жаль, что к завтрашнему утру он таким уже не будет.

Я сосредоточился, подхватывая звук их разговора:

— Выглядишь огонь, детка. Не удивлён, что тебя занесло в Верхний Ярус, — пропел Фрэнк.

Моя крольчиха склонила голову, оценивая его — тёмные волосы до плеч, резкие скулы. Он поднял руку и запустил свои грязные пальцы в её высокий, гладкий хвост.

— Каждый из этих волосков я вырву после того, как выщиплю у него ногти и переломаю каждый сустав.

Мы все повернулись на Талона, который теперь стоял на столе и смотрел на Фрэнка так, будто уже мысленно вскрывал его.

— Что? — возмутился он под нашими взглядами. — Я просто предупреждаю вас, сучары.

— Не трогай меня.

Мы услышали это все. И при всех наших наклонностях… эти три слова были как кинуть спичку в лес, который не видел дождя уже месяц.

Мне пришлось силой удерживать рога, чтобы не прорвались, и крылья, чтобы не разорвали рубашку.

Фрэнк расхохотался и проигнорировал её, схватил её за бёдра обеими руками и резко дёрнул к себе. Так резко, что её рука выскользнула из руки подружки, а напиток плеснул через край.

— ФРЭНК! — рявкнул я, намеренно позволяя демону прорваться в голос.

Крольчиха и Фрэнк одновременно обернулись — а Миша уже манил их одним согнутым пальцем. Его огромная задница даже не поднялась с дивана. Фрэнк выпустил девушку, будто та обожгла его, и поспешил к нам — один.

А это мне не подходило.

— Ты тоже, Крольчиха! — заорал Талон, крутанувшись на месте.

Роудс перехватил Фрэнка, грубо подтолкнув его и усадив рядом с Мишей.

Я слышал, что они говорят, но не мог сосредоточиться ни на чём, кроме существа, которое шло ко мне, топая в этих безумно сексуальных ботинках, которые просили, чтобы их вылизали.

Святые грёбаные луны.

Мой демон лез по решёткам внутри меня, рвясь наружу, чтобы сожрать это сладкое лакомство.

У меня текла слюна. Член бился, как сердце.

И когда её глаза встретились с моими — они были полный убийства.

Я запрокинул голову и расхохотался — глубоко, от живота — потому что, да пошути меня гром…

Кажется, я только что влюбился в грёбаную убийцу в кроличьей маске и ботинках «трахни меня сейчас».