Демоны в моей Кровати (ЛП)

Глава 18

— Ликси! Нам нужны ещё пластыри и, не знаю, эти… эластичные тканевые штуки! — заорал я вверх по лестнице, надеясь, что он меня слышит. Я сразу послал его грабить аптечки, как только мы вернулись домой. Мы приехали первыми, и адреналин всё ещё пинал меня под зад. На лбу выступил пот, но последнее, что мне сейчас было нужно — капать им в раны моему бедному Крольчонку.

Но у меня было идеальное решение.

Я сорвался с места, мчась в сторону кухни. В каждом доме, где я когда-либо бывал, всегда был “хламовый ящик”, и здесь тоже. Его содержимое было ничуть не хуже сокровищницы пиратов.

— Оп. Чёрт. — выругался я, когда потянул ящик слишком сильно, и пара батареек вместе с бумажными скрепками разлетелась по полу.

— Где ты, мой прекрасный поглощающий круглый контра… АГА! — я вытащил повязку для пота и победно поднял её над головой.

Неоново-голубая — офигенно сочеталась с моими глазами и кожей.

Я натянул красотку на лоб и уже тянулся за телефоном, чтобы узнать у других, где они, когда почувствовал чей-то взгляд.

— Какого хрена?.. — Я обернулся и уставился прямо на… Снэйка. Эту рептилоидную белку. Его крошечный бусинчатый глаз медленно поднялся и уставился на мою повязку.

— Слушай, Чешуйка, эта — моя. Может, в ящике есть браслет или что-то такое, но это уже как повезёт, бро.

Он застрекотал на меня и показал свои криповые пальчики.

— Обычно я не причиняю вред животным, но это моя блестящая идея, и я тебя, сученька, прям вот нахрен пришибу, если ты подумаешь её забрать.

Псевдозмей моргнул.

Ну… как моргнул. У него же нет век. Поэтому я внезапно оказался в дуэли взглядов с лесным существом, у которого, скорее всего, НИКОГДА не сохнут глаза!

— Нам обязательно делать это сейчас, Снэйк? Я отвратительно проигрываю. То есть… я вообще отказываюсь проигрывать.

Глаза уже ныли, будто их наполнили песком, но я держался.

— О боги, ну отвернись ты наконец. Мне кажется, ты меня вызываешь на дуэль, а я такое не люблю.

Я хлопнул ладонями по столешнице, но гад даже не шелохнулся.

Наклонившись ближе, прошептал:

— Слушай, убивать тебя не хочу, но решения принимаешь ты. Всё от тебя зависит, мужик. У тебя три секунды отвернуться — или всё закончится плохо.

У него дёрнулся хвост.

Что это значит?!

Паника поднималась всё выше, и я не был уверен, простит ли меня Крольчонок, если я убью этого супер-альфа-белку.

— У меня тоже есть хвост, ублюдок. И он больше твоего, так, для справки. Хочешь сдаться — покажу.

Ничего.

Я выждал ещё пару секунд для порядка — и прыгнул на этого наглого орехогрыза.

— Талон?

Я лежал распластанный на столешнице, как тот ещё сексуальный змей, поэтому перекатился на бок, опираясь на локоть.

— О, хэй. Не заметил тебя, большой парень. Давно тут стоишь? — я хлопнул ресницами и тут же поморщился. Глаза были такими сухими, будто их годами носило на дне океана.

Где-то над шкафами проскребли маленькие коготки — самый сучий зверёк всех миров уходил, скрываясь.

Я слышу тебя, сука. Это ещё не конец.

— Они приехали? — рявкнул Миша, полностью игнорируя мой сексуальный позинг.

Я надув губы, сел и покачал головой.

— Ещё нет. Должны быть с минуты на минуту. Я жду звонка. Ему понадобится помощь, чтобы занести их наверх, да?

Миша открыл холодильник, вытащил бутылку воды и опустошил её одним залпом. Вот тогда я заметил его руки.

— Миша! — выдохнул я и, спрыгнув со стола, рванул к нему.

Он попытался отдёрнуть руки, но хрен он от меня уйдёт.

— Что за… — ярость накрыла меня мгновенно, стоило увидеть его костяшки. Разодранные до мяса. Кровь засохла чуть ли не до локтей.

— Кого я убиваю сегодня? Назови имя, большой парень. Я всё сделаю.

Плечи Миши будто опустились, что меня сразу выбило из колеи. Да, он мог и всегда мог постоять за себя, но я всё равно всегда был готов прикрыть его спину.

— Эй, что случилось, Миш? — спросил я осторожно. Обычно драка его только заводила. Разрезать кого-нибудь — для моего большого мальчика было как кровавый Виагра-эффект. А сейчас… что-то было совсем не так.

— Это был я, Птичка, — сказал он, отстраняясь и включая воду в раковине.

Сердце у меня распухло от этого прозвища — столько времени он им не называл меня. Он всегда возвращался к нему, когда чувствовал себя уязвимым.

Я плавно прижался к нему сзади, обняв за талию.

— Что — ты, Мишка?

— Я сделал это сам с собой.

Оу.

Оу, бля.

— Ты в порядке?

— Я не терял контроль уже много лет… а сегодня… меня просто нахрен выбросило в ярость. Может, мне стоит быть...

Я оборвал эту мысль раньше, чем она успела родиться.

— Абсолютно нет. И даже не смей такое предлагать снова. Я знаю, тебе тяжело иногда… ты думаешь, что обязан быть идеальным, всегда контролировать себя. Так тебя воспитали, и тебе было чертовски тяжело выбраться из этих невыполнимых ожиданий. Но тут никто — НИКТО, слышишь? — не требует от тебя быть идеальным. Или всегда держать всё под контролем. Это невозможно, Миш.

Он глубоко вдохнул, и я почувствовал, как бешено колотится его сердце. Видеть его грустным — всегда было как в сердце пулю словить.

— Всё будет хорошо. Ты сейчас в порядке, да? — спросил я, поглаживая его живот, надеясь отвлечь.

— Да, — буркнул он, выключая воду.

Ровно в этот момент зазвонил мой телефон. Ну охуенно.

— Вы тут? Ага… ладно. До встречи через минуту. — Я отключился как раз в тот момент, когда на кухню зашёл Феликс.

— Эш привёз их. Внизу были какие-то мужики, они помогут дотащить Роудса. Эш несёт Палмер.

Феликс сгрузил всю добытую медицину на остров, и мы начали всё раскладывать по категориям.

Потом лифт дзынькнул, и мы все одновременно задержали дыхание.

Началось шоу пиздеца.

— Я пойду, вдруг им нужна помощь, — сказал Феликс и умчался.

Миша хотел было бежать следом, но я поймал его за запястье.

— Иди-ка сюда, великан, — усадил его на табурет и начал обрабатывать руку. — Помнишь, как я делал это в твоей кузнице?

Он фыркнул — даже не дёрнулся, пока я промакивал его костяшки влажной тряпкой.

— Как такое забыть, командир.

— Тебя БЫЛО нужно направлять! С тем темпом ты бы сам себя однажды убил. — Я закончил мыть и стал мазать раны мазью. Некоторые были глубокими, но мы заживали быстрее людей, к счастью.

— Почему сейчас, Птичка?.. — пробормотал Миша так тихо, что я едва услышал.

Я аккуратно бинтовал его руки, потом посмотрел ему прямо в глаза.

— Я не знаю. Думаю, мы все на взводе, потому что слишком близко к финишу. Понимаешь? Мы почти всё закончили. И… сколько прошло? Лет десять, как мы были в Бэсмете?

Демоны могли жить в обоих мирах, но большинство оставалось в своём. Там нам не нужно было скрывать истинные формы. Демоны не пересекались с людьми, только с магами и ведьмами. И нам так нравилось.

Многие демоны могли спокойно переходить туда-сюда при желании.

Мы — нет.

Мы физически не могли вернуться в Бэсмет.

И было широко известно: чем дольше демон жил вне родного мира, тем больше рисков. Вот тогда и вступали компании вроде Рэдикал Инкорпорейшн и Монтагью.

Если демону ставили метку «дикий» или «бесконтрольный» — его ловили или устраняли.

— Я удивлён, что мы так долго протянули, Миш. Это значит только одно — нам нужно работать быстрее. Осталось всего пару доработок. Мы почти у цели.

Он не выглядел убеждённым.

И я не успел сказать больше, потому что в этот момент Эш влетел в кухню, держа на руках полностью обмякшую Палмер, и уложил её на остров.

— Какого нахрена?! — прорычал Миша, подскакивая так резко, что табурет улетел назад. — Она разговаривала, когда я ушёл. А сейчас она без сознания?!

Эш начал срывать с неё одежду, обнажая тёмные синяки и пугающие пятна содранной кожи.

Феликс и Роудс подошли следом, причём Роудс выглядел лишь чуточку лучше, чем мой бедный Крольчонок.

— Почему она не просыпается? — паника Эша впивалась в каждое слово. Его взгляд метнулся к Мише. — Ты можешь до неё достучаться?

Миша кивнул резко и хмуро, поставил табурет обратно, сел и закрыл глаза — уходя внутрь, к её сознанию.

— О чём ты думал, блядь?! — взвился Феликс на Роудса, отталкивая его на дальний стул. И правильно.

— Она сама хотела этот бой. Как видите, ваша маленькая принцесса не такая уж беспомощная, как вы любите её выставлять, — отрезал Роудс, вытирая лицо полотенцем. Губа была разбита и опухла вдвое — звучал он от этого ещё более ублюдски, чем обычно.

— Не хотела слышать «нет».

Эш зарычал, проводя руками по животу Палмер — аккуратно, как будто она стеклянная.

— Тебе не обязательно было так её изуродовать.

— А ты, блядь, на моё лицо смотрел?! — взревел Роудс, распахивая крылья и роняя тени по кухне.

— Не порвись там, старик. Сядь нахрен, — сказал я и показал ему средний палец, когда он щёлкнул зубами в мою сторону.

Палмер тоненько заскулила, и я встал у её головы, проводя пальцами по её волосам. У неё вдоль линии роста волос была ужасная рана — явно требовались швы.

— Ну да, а я вообще заебись, спасибо, что спросил, — проворчал он и хромая как обиженный кот, вывалился из кухни. — И пока я буду в душе, может, подумайте над тем, как эта женщина умеет так драться… и ПОЧЕМУ скрывала это от нас.

Он исчез в коридоре, а Феликс выглядел разорванным на части. По плечам, по лицу — всё выдаёт, насколько он переживает.

— Ликси, соберёшь для неё чистую одежду? — попросил Эш, не сводя взгляда с девчонки, которая полностью перевернула нам жизнь и мозги. — Я подниму её наверх через пару минут.

— Да. Конечно. Она будет в порядке? — тихо спросил Феликс, будто боялся услышать ответ.

И я не виню его.

— Она, блядь, обязана быть в порядке, — прорычал Эш, звуча как сам демон гнева.

Феликс убежал выполнять задание, а я вздохнул и обнял Эшланда. Бедняга всегда выходил из себя, когда кто-то из нас был ранен.

Не самое приятное качество, но я не собирался ныть об этом.

— Она, скорее всего, просто вымоталась, — успокоил я его. — Ты видел, КАК она дралась? Как будто сама была демоном. Это же было эпично.

И было. Я не видел ни одной женщины, настолько талантливой в бою.

— А что насчёт теорий Роудса? Почему она это скрывала? — тихо спросил Эш.

Я пожал плечами.

— А разве мы сами не скрываем разные вещи? Мы вообще давно её знаем, чтобы требовать всю правду? А если она попросила бы того же от нас?

Он замолчал, глядя на неё.

— Давайте просто надеяться, что это был её самый большой секрет. Она уже знает наш главный.

— Наш? То, что мы демоны? Нет. Это просто наш главный секрет от общества. А у каждого из нас есть ещё личные тайны — и они покруче.

И тут у Миши глаза резко распахнулись, он рывком схватил Палмер, и она одновременно очнулась — и издала такой крик, что у меня череп завибрировал.

— Тсс, куколка, тсс… ты в безопасности. Всё хорошо, — шептал он, гладя её по волосам.

Эшланд и я обменялись тяжёлыми, одинаково встревоженными взглядами.

Грохот шагов — и Феликс ворвался на кухню, в одних баскетбольных шортах и с кожистыми чёрными крыльями.

— Какого еб... что происходит?! — проревел он.

— Я пока точно не понимаю, — медленно ответил Эш, наблюдая за Мишей и Палмер.

Это, похоже, выдернуло её из странного состояния — она оттолкнулась от Миши и, поморщившись, села.

— Я в порядке. Просто плохой сон, — фыркнула она, и тут же сморщилась от боли.

Миша сжал челюсть так сильно, что, кажется, рисковал раскрошить себе зубы.

— Чувствую себя так, будто меня грузовик сбил…

— Ты серьёзно сейчас, любовь моя? Это всё, что ты хочешь сказать? — Эш сложил руки на груди и испытующе уставился на неё.

Феликс подошёл ближе и наклонился к ней.

— Ты ранена, детка. Позволь нам посмотреть. Ты была в отключке, твою мать.

Она отмахнулась.

— Нет, я просто спала. Вы всё преувеличиваете.

Хммм. Теперь и я слегка начинал злиться.

Миша — громко фыркнул.

Нашему Кролику даже не приходило в голову, по какому тонкому льду она ходит. И как уверенно она по нему топает.

— «Спала», говорит она, — передразнил Эш. — Подними рубашку и посмотри на свои синяки. У тебя рассечение на голове, которому НУЖНЫ швы. Но да, конечно, всё преувеличиваем. Пиздец.

Она задрала рубашку и потрогала свой плоский живот.

— Нормально же.

Мы все уставились.

Синяков почти не было. Они светлели прямо на глазах.

— Спасибо, что довезли меня домой. Как видите, всё окей. Мне просто нужен душ и кровать.

Эта маленькая сучка действительно спрыгнула с острова, потянулась вверх — и я видел по её глазам тот момент, когда она заметила ножи-крольчатки в кармане Миши.

И она тут же их выхватила, довольно вздохнув.

Мы переглянулись секундочку.

Потом ВСЕ двинулись одновременно.

Палмер завизжала, когда Эш ухватил её, прижимая руки к телу. Она пнула — попыталась боднуть головой. Она могла драться как демон… но сил у неё всё же было меньше.

— Какого чёрта вы делаете?! — сорвалась она, глядя на меня, пока Миша вырывал ножи из её зажатых пальцев.

— Что мы делаем? — переспросил я. — Слушай, Кролик… я не уверен, сильно ли ты ударилась головой в том ринге, но ты ведёшь себя как абсолютный мудак с щепоткой бреда сверху, как вишенкой на этом горячем пиздец-мороже...

Феликс наклонился, схватил её за лодыжки, приподняв так, что она повисла между ним и Эшландом, пока они несли её через квартиру. Мы с Мишей шли следом почти вплотную.

— Понятия не имею, о чём ты вообще говоришь, Талон! Куда вы меня тащите?! — возмутилась Палмер.

Я зарычал:

— Меня поражает не сам факт, что ты нам врала, а то, что продолжаешь врать нам в лицо, Кролик. У тебя были адские травмы — и вдруг они чудесным образом исчезли. У тебя боевые навыки, почти как у нас, и ты НИ РАЗУ об этом не упомянула. И в лабиринте ты даже не попыталась сбежать, да?

Мой голос стал жёстче, потому что мне хотелось ответов. СЕЙЧАС.

Парни затащили её наверх, и Эш направил нас в свою спальню. У него подходящие… инструменты. Я утром уже отговорил его от этой идеи, но сейчас, после того как она устроила «медсестру Найтингейл» со своим собственным телом — пожалуйста, я за. (Флоренс Найтингейл — легендарная британская медсестра XIX века. Она считается основательницей современной сестринской практики, создала первые стандарты ухода за ранеными, систему санитарии в госпиталях и обучала медперсонал. Её имя стало синонимом идеальной, заботливой, всезнающей медсестры.)

— Раз ты у нас совсем здорова, — темным голосом произнёс Эш, — ты же не будешь против небольшой игры?

— Да пошли вы. Все. Что, теперь вы запуганы, раз я надрала жопу Моноклю? Хотите поставить меня на место? Так?

Феликс фыркнул:

— Нифига себе, детка. У тебя такие обидные фразы… Кто тебя так травмировал, а?

Миша зарычал и растолкал всех на пути, чтобы открыть дверь. Он выглядел так, будто вот-вот снова впадёт в состояние берсерка. Что вообще, блядь, сегодня происходит? Мы что, становимся оборотнями? Полная луна? Я не против иногда поиграть в собачку — обычно когда меня одновременно трахают, — но становиться ею на постоянку я не планировал.

— Мы НЕ становимся, блядь, оборотнями! — рявкнул Феликс, уловив мои мысли.

Я приподнялся и вцепился зубами в его плечо.

— Ай! Ты чё творишь?!

— Во-первых, мне не понравился твой тон. Во-вторых, если уж Я оборотень, то и ТЫ теперь тоже. Так это работает. Книги читай, Ликси.

— НЕНАВИЖУ вас всех! — заорала Палмер, дёргаясь. — ВСЕХ!

— Тише, куколка. Или возненавидишь нас куда сильнее, — предупредил Миша таким низким демоническим голосом, что у меня по позвоночнику пробежал восторг.

Он был таким большим, плохим мальчиком, когда хотел. Обычно он не выпускал наружу эту тёмную часть — ну, потому что люди там умирали или теряли конечности. Но ох… иногда это так заводит.

Миша поменялся местами с Эшландом. Эш встал перед огромным семифутовым зеркалом, сделал руками какой-то жест. Зелёный свет пробежал по рамке — зеркало распахнулось, открывая его тайную комнату разврата.

— А вот ХЕР вам! — завизжала Палмер, увидев всё это великолепие БДСМ-катастрофы.

Эш оглядел помещение:

— Хм. Что думаете, мальчики? Я склоняюсь к кресту святого Андрея.

— Я тебя, блядь, прибью, ЭШЛАНД. Как только они меня отпустят...

Феликс перебил её:

— Я бы хотел увидеть её растянутой на кресте.

— Вы ВСЕ за это заплатите, клянусь! Вы не можете просто поздравить меня?! Типа: "Палмер! Ты такой охуенный боец — выглядела сексуально, выбивая Роудса с его пьедестала!" А я бы сказала: да, знаю, спасибо! А теперь дайте мне мои победные оргазмы.

Я наклонил голову:

— А мы можем её пока что заткнуть? Ну… на время?

— Да, — отозвался Миша, глядя на Палмер с мрачными обещаниями.

Они с Феликсом пытались выпрямить ей руки, чтобы зафиксировать их. Она злостно плевалась, тяжело дышала, блестела от пота — но в итоге оказалась полностью пристёгнута к кресту.

— Хватит дёргаться, Кролик. Нам нужны всего лишь ответы, ладно? — сказал я, отодвигая прядь её волос от лица.

Маленькая тварь попыталась укусить меня.

Я едва успел отдёрнуть руку.

И тут мысль ударила меня прямо в лоб, как молния.

— Ох, ёб твою… Так вот оно что, — пробормотал я.

— ЧТО «вот оно»? — потребовал Эш, глядя попеременно на меня и Палмер.

— Ну, я же раньше пытался понять, почему ВСЕ ведут себя как психи. Потом подумал: «А что если мы становимся оборотнями?!»

— Да сколько можно… — застонал Феликс, и я мгновенно показал ему средний палец.

Палмер смотрела на меня так же пристально, как и остальные.

— Ну? Какая у тебя теория?

— Она — оборотень. Вы не видели её только что? — пожал я плечами.

Эш тяжело выдохнул:

— Талон. Вон нахер отсюда.

Он ткнул пальцем в дверь.

Мой рот приоткрыт:

— Прошу прощения?

— Это серьёзная, блядь, ситуация, а ты — серьёзный, блядь, идиот! — прорычал он, зарывая пальцы в волосы и дёргая их так, что прядки торчали во все стороны. Я хотел ему сказать, что он выглядит так, будто его шарахнуло молнией, но его глаза начали наливаться красным, и я решил: ну его нафиг.

Чувак трещал по швам.

Палмер рванулась в цепях:

— Если вы думаете, что я позволю хоть одному из вас до меня дотронуться, вы ещё тупее, чем я думала!

Феликс мрачно рассмеялся:

— Кто вообще говорил о том, чтобы тебя трогать?

Эш наклонился ближе, его голос стал низким и яростным:

— Поверь мне, любовь моя. Тебе сейчас моё прикосновение не нужно. Я хочу набить твою задницу до покраснения, хочу, чтобы ты орала под ударами моего флоггера. Я хочу, чтобы ты перестала, БЛЯДЬ, ВРАТЬ!

Он взревел — и его рубашку разорвало, когда из спины взметнулись крылья, а рога проросли, увеличиваясь вместе с высотой его тела.

Впервые с момента нашего знакомства Палмер выглядела по-настоящему испуганной.

— Думаю, всем нам надо немного остыть, — осторожно предложил Феликс, наблюдая за Эшем, как за взведённой бомбой.

Даже Миша вибрировал от эмоций, хотя я хрен пойму — от ярости или от чего-то ещё.

Я прочистил горло:

— Предлагаю оставить её здесь. Пусть подумает над своим поведением, а мы охладим головы. Потом вернёмся за ответами.

Палмер резко посмотрела на меня:

— Оставить меня здесь?!

— Отличный план. Я пошёл, — рявкнул Эшланд, его взгляд всё ещё вцеплен в нашу маленькую зайку. Он вылетел за дверь.

— Подождите! — закричала она, дёргаясь в ремнях.

Феликс подошёл ближе, погладил её щёку.

— Всем нужно время, детка. После этого тебе станет легче, вот увидишь.

Он отнял руку, и она вытаращила глаза:

— Вы не можете просто оставить меня здесь!

Моя очередь:

— Надеюсь, у тебя будут ответы, когда мы вернёмся, Кролик. Знаешь, мы не любим трогать женщин, которые этого не хотят… но если женщина — не друг, а враг, ну… тогда правила уже не действуют. И под «трогать» я имею в виду креативные методы допроса.

Я бросил взгляд на её стену разврата: плётки, флоггеры, цепи, верёвки, сомнительные дилдо…

У Палмер дёрнулся глаз.

Она перевела взгляд на Мишу — её последняя надежда.

— Миша… пожалуйста.

Её голос дрогнул, и я вскинул бровь. Она раньше не показывала эмоции. Я ожидал ярости, злости — чего угодно, только не это.

— Пожалуйста, не оставляйте меня так.

Он подошёл вплотную.

— Ты сводишь меня с ума. Я не чувствовал такой потери контроля десятилетиями. Так продолжаться не может, куколка. Я вернусь позже.

— Нет, нет! Давайте просто поговорим сейчас. Спросите что угодно! Я отвечу! Честно!

Миша сжал губы, покачал головой, достал её «кроличьи клинки» из кармана и положил их на лавку, будто это причиняло ему физическую боль.

Мы двинулись к двери — и тогда она взорвалась.

— Да пошли вы! Как вы смеете?! Я вообще не понимаю, почему вы так беситесь! Можно хоть раз ПОГОВОРИТЬ, а не вести себя как кучка придурков?!

Миша вышел первым.

Я задержался на секунду, посмотрел на неё в последний раз и закрыл дверь, отрезав поток её оскорблений.

Парни были в спальне Эшланда.

Эш лежал звездочкой на кровати, глядя в потолок.

Феликс ходил взад-вперёд с такой тревожной энергией, будто его подключили к электросети.

— Только мне показалось, или она выглядела реально напуганной? — спросил я, потирая челюсть большим пальцем.

— Нет, выглядела… но играла ли она? Я уже ничего не понимаю, — вздохнул Феликс, глядя в окно на ярко светящийся город.

Эш перекатился на живот.

— Сколько времени ей дать?

— Столько, сколько нужно. Нам надо проверить Роудса, — пробормотал Миша, плечи у него опустились, как будто он сдулся изнутри.

Мой большой мальчик был грустным мальчиком — и мне это категорически не нравилось.

Мы вышли искать Роудса.

Мне жутко не нравилось, что мы узнали за одну ночь сразу две огромные тайны Палмер: она умеет драться — как ниндзя, и она умеет исцелять себя.

Мы все на неё залипли с первой секунды, но теперь я думал… может, стоит немного притормозить?

Да, я был помешан. Да, зависим. Да, хотел лизать её киску от заката до рассвета, а потом кататься в её запахе, как грёбаная собака…

Но я не терплю неуважение.

А ложь — это самый быстрый способ меня разозлить.

Я надеялся, что это маленькое наказание вправит ей мозги.

Если нет? Ну… Она всё ещё здесь. И времени, чтобы скрывать секреты от меня, у неё дохрена. Мы не достигли того, чего достигли, пуская всё на самотёк.

Она — не исключение.

Она не может им быть.

Мы не можем позволить себе ошибки.