Дембель Советского Союза

Глава 8

27 июня 1989 года, Москва, Кремль.

Присутствуют Лигачев Е. К. и Крючков А. В.

— Есть новости с Украины?

— Как ни странно, успокоилась ситуация. Прав оказался предсказатель, стороны вошли в клинч, полностью парализовав какое-либо осмысленное единое движение к объявлению независимости.

— Так может, того их? К ногтю? Зачистить всех, как выражается наш советник-коммерсант. Путч задавлен на корню, руки развязаны, сил хватит.

— Боюсь, получив краткосрочную выгоду, приобретем новые проблемы надолго. Националисты сильны и многочисленны, особенно на Западе Украины, массовые репрессии нам сейчас категорически не нужны. Вариант с украиноязычной автономией, которую им пообещал «Комитет по защите демократии», националистов пока устраивает.

— Как продвигаются дела с «народным» правительством в Харькове?

— Тяжело. КЗД сильно помог, публично осудил и запретил создание Харьковской советской республики, но формирование новой власти идет очень медленно. Слишком мало времени было, и кадров подходящих нет. Местные товарищи откровенно не тянут. Нужные управленцы и специалисты в Киеве сидят, никуда уезжать не хотят. Проводим оперативную работу, уговариваем, агитируем, обещаем должности и прекрасные перспективы.

— Плохо работаете. Сроки срываете. Уже двадцать седьмое, а у вас конь еще не валялся. Товарищ Морозов что предлагает?

— Небольшой резерв времени есть. Товарищ Морозов, как обычно, предлагает цинично и радикально решить вопрос. Инсценировать нападения националистов на советских партийных деятелей в Киеве. Это сразу увеличит количество желающих поработать в Харькове. Заодно, пользуясь поводом, самих националистов из окружения Вербицкого выдавим во Львов. Убедительно получится. Под угрозой арестов побегут крысы-предатели во Львов. Наш прорицатель даже товарища Ленина процитировал по этому случаю: «Прежде чем объединяться, надо решительно размежеваться».

— Дожили. Капиталисты и предприниматели нас цитатами из Ленина поучать стали. Как этот знаток марксизма себе представляет подобное?

— Разделенная на три части Украинская ССР в ближайшие годы будет абсолютно недееспособна, о выходе из состава СССР речь идти не может, политическое влияние украинских товарищей в ЦК стремительно уменьшится. Со всех сторон выгодно.

— Думаешь, стоит перенести столицу Советской Украины в Харьков? После гражданской войны уже так делали, потом передумали.

— Пока рано об этом думать. Посмотрим, как события будут разворачиваться. Может сразу три украинские республики придется создавать.

— Ладно, с Украиной разобрались. Перейдем к другим вопросам. Хочу предложить на должность министра обороны Чернавина Виктора.

— Адмирала? Егор Кузьмич, не поймут. Никогда такого не было, чтобы флотские армией рулили. Тяжело ему будет в сухопутных делах разобраться.

— Ничего, справится. Сухопутные вояки себя уже проявили, до сих пор оправиться от стыда не могу. Каждый четвертый генерал потенциальным предателем оказался! И вообще флотскому адмиралу сподручнее реформы и сокращения проводить — у него друзей и любимчиков на суше меньше. Пусть чистит авгиевы конюшни без всякой жалости!

— Не перегибай палку, Егор Кузьмич. Большая часть офицеров ни сном ни духом не ведала о происходящем, и мысли не допускали об измене. Проверяли и провоцировали только тех, кто с самого начала подозрение вызывал, и даже среди них три четверти честным людьми оказались. Переметнувшихся к КЗД всего двадцать шесть человек оказалось. Тьфу, ну и название, как будто песок на зубах скрипит.

— Твой «пропаданец» предложил. Говорит, ассоциации нужные вызывает. «Козлы драные» — это ж надо такое удумать. И ведь прицепилось, не отвязывается.

— Он такой же мой, как и твой. Общий наш пропаданец, как ты выражаешься.

— Володя, не уводи разговор в сторону. Двадцать шесть высших офицеров страны, генералов и полковников продались за внеочередное звание или за новое назначение. Это же один большой коллективный Власов! Представь, что случилось бы, если заговор реальный? Или, не дай Боже, война?

— Сам удивляюсь. Банальная провокация, и так легко поверили. И флаги национальных республик вывесили над штабами, и фотографии по телетайпу отправили в подтверждение. Поверили обещаниям Шапошникова. Хотя, те, кто похитрее и поосторожнее, тут же сразу флаги сняли. Сотрудники КГБ на местах документально все зафиксировали.

— Снова прав оказался провидец и предсказатель. В который раз. Не все ладно в датском королевстве, если генералы пачками переходят на сторону врага, стоит их поманить пальчиком.

— Так уж и пальчиком, — усмехнулся Председатель КГБ. — Шапошников им лично должности заместителя министра обороны и теплые места в Генштабе предлагал, причем всем сразу. И квартиры в центре Москве каждому. Вот они и поплыли, присяге, ежели чисто формально, они не изменяли, предъявить им по сути нечего.

— Может и к лучшему. Обойдемся без репрессий. Просто уволить все к чертовой матери, без пенсии с лишением воинских званий и наград. Шапошникова, так и быть, на почетную пенсию. Искупил вину. Меня другое волнует…

— Дай, угадаю, Егор Кузьмич! Напугал тебя попаданец. Своими возможностями и эффективностью?

— И это тоже. Один ничтожный коммерсантишка, сидя под домашним арестом в райцентре за МКАДом, умудрился всю страну и половину земного шара поставить на уши, организовав военный переворот, которого не было в реальности. Не совершаем ли мы ошибку, выпуская джинна из бутылки? Обратно его уже не вернуть.

— Ничего не поделаешь, времена изменились. Старые приемы не работают. Зато теперь мы воочию убедились, какое это страшное оружие — телевидение и СМИ. Понятнее стало, как был уничтожен Советский Союз без единого выстрела. Если мы не примем новые методы войны на вооружение — противник сделает это раньше нас. Если честно, до последних событий сомневался, что он правду рассказывает о девяносто первом годе. Теперь верю.

— Это и пугает. Весь жизненный опыт коту под хвост. Двадцатилетний пацан уму разуму нас теперь учит, и вертит нами, как хочет.

— Пацану под пятьдесят скоро, с учетом прожитого здесь, — усмехнулся Крючков. — Что касается, того, вертит он нами, или мы им — это спорный вопрос. Мы тоже не лаптем щи хлебаем, быстро учимся, и за последние месяцы очень много ценного почерпнули, и чем дальше, тем меньше от попаданца зависим, и пользы от него все меньше будет. В комитете всяко умнее люди работают, через полгода обобщат, проанализируют все полученное, и уже без него справятся. Через пару лет на новый уровень выйдем, ясновидец не нужен станет совсем.

— Хорошо, будем надеяться, не подведут нас товарищи чекисты. Что с пропаданцем делать будешь? Не нравится он мне, мутный какой-то. Неправильный. Если коммерсант, то почему денег, квартиру, машину не просит? Стеснительности в нем не замечал.

— Товарищ Леонтьев предполагает, что он хитрит, выжидает. Хочет произвести впечатление. К тому же, он в беседе с ним проговорился, что знает больше ста способов быстрого обогащения, даже не нарушая советских законов. Поэтому деньги его не интересуют — якобы потратить их некуда, а на жизнь хватает.

— Гм. Хитрый значит? А, что? Похоже на него.

— Не такой он и бескорыстный, как прикидывается. Родному дяде звание Героя соцтруда пообещал, а отцу — Ленинскую премию за открытие месторождения газа в Туркмении.

— Ха. Теперь верю! Хитрый жук. Ишь как, все повернул. И ведь, не откажешь, если все выгорит. Ну, да пусть. Не обеднеем. Месторождение, хоть, большое?

— Гигантское. И нефть чистейшую, лучшую в Союзе там же обещает.