Дайлети. Принц (СИ)

Глава 11

Шли последние сутки полета на Сатару. Ривран просматривал программу предстоящих мероприятий, иногда искоса бросая взгляд на приемного сына. Тот был в последние дни особенно мрачен и задумчив. Он и сейчас сидел в глубоком кресле и крутил в руках бокал с вином, к которому так и не притронулся. И молчал.

— Тебя беспокоит что-то конкретное? — спросил его Король, отложив на время все дела. — Или, как обычно, все сразу?

Принц одарил его убийственным взглядом из-под светлых ресниц.

— Думаешь, что я зря потащил тебя с собой? — Ривран крутанулся в кресле, чтобы поговорить с Киримом лицом к лицу. Тот отвернулся. — Что тебе не нравится? Что придется и с Конфедератами иметь дело?

— Отчасти…. В основной своей массе они нормальные люди — такие же, как в Содружестве, или Семи Мирах. Просто им задурили головы этой философией Чистоты! Но некоторые… Я знаю такие вещи про шишек из правительства, Ривран, что просто не представляю, как буду сидеть с ними за одним столом!

— Не думаю, что на переговоры отправят ярых консерваторов, насквозь пропитанных духом Трактата о Чистоте! — покачал головой Ривран. — Их партия утратила свои лидирующие позиции в последнее время, особенно учитывая наметившееся сближение Семи Миров и Содружества. Никто не хочет остаться в меньшинстве. Они поняли, что сообща мы их быстренько прижмем, и подсуетились, запросив трехсторонних мирных переговоров.

— Не уверен, что это разумно, — проговорил Принц. — Они столько лет…. Впрочем, нет! Если они готовы идти нам на уступки, то мы должны подписать этот чертов договор. Но, Ривран, я сомневаюсь, что в самой Конфедерации что-то сильно изменится после этого.

Он поставил бокал и встал. В три шага преодолел расстояние до обзорного иллюминатора, жестом заставив внешние защитные створки раскрыться. Ривран не любил смотреть на полыхающие линии подпространства: они его даже несколько пугали. И знал, что большинство людей к ним также относится. Дайлети не видели в них ничего страшного, потому что даже посреди «нигде» и иных законов физики продолжали чувствовать живые планеты и звезды. Для Кирима же, наверное, космос был особенно пуст и холоден после того, как он утратил Дар. Но сейчас Принц смотрел на сияющее ничто и не спешил отворачиваться.

— Тем, кто всю жизнь прожил в благополучных Семи Мирах, будет трудно в такое поверить, Ривран, — Кирим говорил тихо и глухо. — Но во Вселенной существуют места, где за дешевый синтетический паек могут убить. Там не важно, человек ты или Дайлети. Те места вообще не приспособлены для жизни. Только для жалкого существования. Но люди там живут. И детей рожают, Ривран…. После задания в одном из таких миров все пилоты моей эскадрильи в первом же дружественном порту принялись накачиваться спиртным. А я просто смотрел на них и не мешал. И впервые в жизни жалел, что не могу к ним присоединиться….

На Урумае снимать скафандры не рекомендовалось. Повышенный уровень радиации и загаженная атмосфера были тому причиной. Поэтому худые, изможденные и оборванные люди, не имевшие никакой защиты, смотрелись особенно дико. Они провожали отряд Кира Асаи затравленными взглядами, в которых уже не было места страху. Некоторые взрослые даже не поднимали на них глаза. Все также брели от завода к своим жалким лачугам, которые считали домами. Чтобы поделить с семьей тот паек, что им выдали за отработанный день. А навстречу своим родителям выходили дети: худые до невозможности, с вспухшими от голода животами и торчащими из-под него ножками-палочками. Те, у кого были ножки, чтобы выйти. Некоторые выползали. И тянули к свои отцам и матерям ручки. Или то, что мутация им подарила взамен.

В комлинк Кир услышал, как всхлипнула Ночь. Не далее, как вчера, по пути на эту планету, она поделилась с товарищами мечтой лет через пять — десять уволиться из ВКФ, открыть свое частное охранное агентство и родить себе на радость парочку пухленьких малышей.

— Я сейчас достану бластер и начну шмалять в каждого представителя Консорциума, — сглотнув, предупредил Пень. Его на Сатаре ждала жена. И двое детей. Мальчик и девочка.

— Спокойно, — зашипел на всех Дайлети. — Как только верфи будут уничтожены, Консорциум Промышленников уйдет с планеты, потерявшей свою ценность. И тогда Содружество, под предлогом ликвидации гуманитарной катастрофы, займет Урумай. И наведет здесь порядок. Или эвакуирует жителей, как беженцев. Спокойно, ребята! Мы должны просто сделать свою работу. Не смотря ни на что!

Они шли к заводу, одетые в глухие скафандры производства Конфедерации. Такие на Урумае носили только представители Консорциума. Люди, бредущие в противоположном направлении, расступались, давая им дорогу. Их было много. Они мерзли, голодали, страдали от отсутствия медицины и разнообразных мутаций. Кир успокаивал своих ребят, хотя сам давно уже закрылся, не в силах выносить больше искривленные ауры и мучительный, никому кроме него неслышный стон этого мира.

Они зашли на завод беспрепятственно, предъявив сделанные Вьюгой пропуска. Дело оставалось за малым: подняться на орбитальные верфи на одном из шаттлов, увозивших с планеты служащих Консорциума. И обмануть сканеры, способные почувствовать, что в рюкзаках у «Вайрес» не безобидные инструменты, а взрывчатка, которой хватит, чтобы разнести верфи на атомы. Они специально все подгадали так, чтобы взрыв пришелся на конец смены, когда одни рабочие покинули строительные площадки, а другие еще к работе не приступили. Кир очень хотел минимизировать жертвы. Но теперь сомневался в своем решении. Население Урумая не было занято на сложном и высокоточном производстве космических кораблей для нужд армии. Местные имели дело только с топливными элементами. На орбитальной верфи служили люди Консорциума. Которые не дышали отравленной атмосферой и не подвергались воздействию радиации. Но спускались иногда на планету и знали, что там происходит. Знали, что жители планеты влачат жалкое существование не рабов даже, а мулов, которых в старину ослепляли и привязывали к водяному колесу, которое им приходилось вращать день за днем. День за днем одно и то же. Тяжелейший труд за паек и чистую воду. И никому до этого не было дела. Пусть живут, как могут, и скажут спасибо Консорциуму и Конфедерации за то, что им дали работу. Что они трудятся на благо своего государства и приносят пользу.

Сканеры были близко. Закрываться и дальше не представлялось возможным. Кир погрузился в Слияние и стиснул зубы, чтобы не застонать, когда вновь соприкоснулся с изуродованным миром. Проходя под аркой сканера, он как бы невзначай прикоснулся к ней рукой. Короткий электрический импульс прокрался в самую глубь системы и отключил одну-единственную функцию. Рюкзаки с взрывчаткой благополучно попали на территорию завода. По пути таких сканеров было шесть: самый последний при входе на взлетно-посадочную площадку.

Когда «Вайрес» заняли свои места в шаттле, Асаи откинулся на спинку кресла и позволил себе вдохнуть полной грудью. Сейчас они поднимутся на орбиту, и весь этот кошмар останется позади. И забудется. Со временем. Но оказалось, что выкинуть это из головы не так-то просто.

— По возвращении на Сатару мы будили друг друга по ночам криками: кошмары снились всем поголовно. И я отправил ребят к психологу. Письменным приказом.

— И они пошли?

— А как же!

— А ты?

— И я пошел. В первых рядах. Как и полагается хорошему командиру.

— Помогло?

— Да. По этому поводу мне кошмары больше не снились.

— А по другим?

— Не чаще, чем любому нормальному человеку. — Принц пожал плечами. — Людям с неустойчивой психикой в разведке делать нечего!

— Первые ночи на Мирралине тебе тоже снились очень плохие сны, — напомнил ему Король. — Мне Рохосы докладывали, что ты кричал во сне….

— Вам не кажется, что, в сложившейся ситуации, это довольно нормальная реакция? — желчно поинтересовался Кирим.

— Да, от Росаны я то же самое услышал, — согласился Король. — Еще она сказала, что надо дать тебе время привыкнуть к новым обстоятельствам и принять их. Уверяла меня, что ты сам прекрасно справишься со стрессом.

— Интересно, почему она была так в этом уверена? — вначале Кириму самому так не казалось.

— Потому что ты не убивался по поводу того, что с тобой случилось. А постарался приспособиться к изменившимся обстоятельствам и придумать, как жить дальше. Принял новые условия игры.

— А что мне оставалось делать? — Кирим сердито дернул плечами. — Надеюсь, Вы и конфедератов прижмете по полной, и они согласятся подписать договор на выдвинутых нами и СНМ условиях.

— Ты о запрете рабства?

— В первую очередь.

— Ты в курсе, что в ответ они требуют, чтобы Дайлети не пересекали границ подконтрольных Чистым территорий? — поинтересовался у наследника Король.

— Да пусть подавятся! Хотя обычных людей, лишенных помощи Единых, мне бесконечно жаль!

В тех мирах, где народ Кирима жил бок о бок с людьми, не знали неизлечимых болезней. Там не было калек. Почти не рождались дети с отклонениями. Но если такое все же случалось, достаточно было обратиться в Центральную клинику, где обязательно работал, по крайней мере, один представитель народа Дайлети. Достаточно было записаться на прием и через несколько минут унести из кабинета здоровое дитя. Кирим знал, что на многих планетах Единые работают в клиниках по очереди, сменяя друг друга. В других службах, как правило тоже. Спасатели…. Эксперты полиции…. Исследователи…. Разведчик среди Дайлети был только один.

А еще Содружеству не грозило перенаселение. Единые с Природой могли безошибочно определять пригодные для жизни миры и, что самое главное, выводить к ним через подпространство корабли без использования навигационных компьютеров, что при первом визите было чрезвычайно важно. Потому что навигационному компьютеру было мало знать точку А и точку В, важен был и сам маршрут, который система не могла проложить через незнакомый и неисследованный космос.

В Конфедерации на исследования космоса тратили уйму денег и времени, и часто результатом становились такие планеты, как Урумай — равноудаленные от центральных миров той и другой стороны, лежащие вдали от основных путей и малопригодные для жизни.

Содружество заняло Урумай уже через три недели после взрыва верфи. Туда отправили медиков и… Дайлети. Добровольцев набралось много. Но недостаточно, чтобы помочь всем. Кир Асаи тоже был среди них. Помнится, Раев посмотрел на командира «Вайрес» как-то странно, когда тот пришел с просьбой предоставить ему отпуск на четырнадцать дней. Но отпустил. Дайлети показалось, что шеф посмотрел на него тогда с сочувствием, потому что предполагал, что на отпуск эти две недели будут мало похожи. Но сейчас Кирим думал, что Раев просто посчитал растрату своих сил и нервов на обреченных идиотизмом, свойственным молодости и горячности.

Кир очень волновался перед первой встречей со своим народом со времени Изгнания. Нет, он и раньше пересекался с Едиными в Содружестве, но это были просто мимолетные встречи на улицах. А теперь ему предстояло с ними работать. И он не знал, примут ли его.

Дайлети видели его тусклый Знак. Чувствовали его оборванные связи с родными. Ощущали пустоту там, откуда старейшие вырвали воспоминания. Но не отстранялись. Не обходили его стороной. Работали с ним бок о бок. Держали его за руки, когда Единые все вместе пытались очистить планету от той гадости, что на нее сливали десятилетиями. Никто не ждал, что у них получится справиться с большим объемом сразу. Но не попробовать они не могли.

И коситься на Кира стали только после того, как поняли, какой силой он обладает. Когда догадались, что родители молодого изгнанника давно носят Белые Плащи. Если не оба, то, по крайней мере, кто-то один. Что, несмотря на ценность Кира для всего народа, путь ему на Дай-Санай был закрыт. Единые удивлялись. Качали головами. И… сочувствовали. Это было тяжелее всего. Вынести сочувствие.

— Знаете, я, ввиду своей специфической профессии, посетил больше чужих миров, чем своих, но для того, чтобы почувствовать разницу, этого было достаточно, — Кирим усилием воли заставил воспоминания об Урумае отступить в те глубины памяти, откуда он их извлек.

В Содружестве далеко не все планеты были так благополучны и богаты, как Семь Миров. Но к большинству из них вполне подходило определение «бедненько, но чистенько». Там, в отличие от Конфедерации, не было таких районов, в которые не залетали бы полицейские патрули — потому что боялись; или посещение которых чужаками было чревато, как минимум, ограблением, а по максимуму — непременным и жестоким убийством. И пусть люди не везде могли позволить себе дорогие привозные продукты, но повального голода на планетах Содружества не было, а бездомные дети, оборванные и голодные, не шатались стаями по космопорту, в надежде разжиться съедобным кусочком или предложить себя в уплату за возможность улететь с планеты.

Впрочем, равнять всех конфедератов под одну гребенку было нельзя. Кирим помнил Мион, Туаран, Цилокис. Там губернаторы хоть и правили железной рукой, но зато их миры могли похвастаться хорошей экологией, стабильной экономикой и низкой для Чистых плотностью населения. Велика ли беда в том, что за неправильную организацию утилизации отходов предприятия, к примеру, его руководителя в этих же отходах и топили?

С губернатором Миона Киру пришлось столкнуться лично. Он помнил, как его, Вьюгу и Оползня, окровавленных и обожженных, втолкнули в кабинет господина Ньютари. Тот бросил на Асаи один единственный взгляд и спросил:

— Ты хочешь жить, Дайлети?

— Зависит от цены, которую мне придется за это заплатить!

— Спаси мою дочь, и я отпущу тебя и твоих друзей. Слово губернатора Миона!

Девочке было восемь. И она подхватила лихорадку с Паккара. Над вакциной от нее бились многие исследовательские институты Конфедерации, но пока безрезультатно. Кир потратил на лечение меньше десяти минут. Когда он поднимался по трапу корабля, предоставленному непрошеным гостям губернатором, то услышал за своей спиной выстрелы. Дайлети и его спутников Ньютари отпустил, а от всех свидетелей их общения избавился привычным для себя и традиционным для Миона способом.

— Может быть, если дать им время и возможность увидеть, что может быть и по-другому, то все изменится? — с определенной долей скепсиса в голосе поинтересовался Ривран.

На это Принц Семи Миров ничего не ответил, он просто пожал плечами и молча ушел в свою каюту переодеваться. Корабли уже подлетали к Сатаре — на орбите нужно будет перейти в шаттл, который доставит делегацию на планету. Ту, которую Кир Кай-эли Асаи долгое время считал своим домом. На которой Кириму Суону придется делать вид, что он здесь первый раз и никого и ничего не знает. Сущий пустяк для дипломированного выпускника Академии.

Ривран смотрел на закрывшиеся за ним створки двери и задавал себе вопрос за вопросом. Справится ли мальчишка? Сумеет ли держать себя в руках? Хотя бы на время забыть о своем прошлом?

Будет ли теперь ему легче? Буквально перед отлетом они узнали, что человек, отправивший Кира Кай-эли Асаи умирать на Торисе от страшного вируса Сайто, схвачен, и ему предъявлены серьезные обвинения.

Ривран еще раз прокрутил в памяти тот знаменательный день и их с Киримом разговор.

Принц сидел в кресле Риврана, в его рабочем кабинете, и смотрел новости. Чего никогда раньше не делал. В смысле, не смотрел новости. Развалиться в королевском кресле Кирим и раньше любил: знал, что Риврана это раздражает.

А вот на новостные программы он время никогда раньше не тратил. Предпочитал просматривать беспристрастную выжимку аналитического отдела. Но сейчас раз за разом прокручивал на центральном голографическом проекторе один и тот же сюжет. Без звука.

Из здания суда выводили под усиленным конвоем и в силовых наручниках сухопарого седовласого мужчину, чье лицо показалось Риврану смутно знакомым.

— Это же шеф разведки СНМ! — выпалил правитель Семи Миров, вчитавшись в бегущую строку по низу кадра.

— Бывший шеф! — поправил его приемный сын, закладывая руки за голову и откидываясь на спинку кресла. Он улыбался, но улыбка эта Риврану не понравилась, потому что была какой-то злой и даже, немного, хищной. Может, для мимики Дайлети она и была подходящей, но на человеческом лице выглядела жутковато.

— Это ты его свалил! — дошло до Короля.

— Нет, — покачал головой Кирим. — Он сам выкопал себе яму, слишком усердно роя ее для других! Я просто его немного подтолкнул!

— Ты же обещал, что не станешь светиться! — напомнил ему Король недовольно.

— А кто сказал, что к делу причастен Кир Асаи? Командир «Вайрес» мертв — мои ребята сделали все сами! И с огромным удовольствием, я полагаю!

— Но к чему такая огласка? Это спугнет всех его подельников! Да и престиж….

— Вы обижаете меня и «Вайрес», Ваше Величество! — бывший разведчик встал одним слитным движением. — Все, кого удалось вычислить, уже давно арестованы. А публичный суд — демонстрация того, что справедливость и закон существуют для всех. Как бы высоко птичка не взлетела и как бы крепко за веточку не держалась!

Принц выключил проектор, всласть налюбовавшись на перекошенное лицо своего бывшего шефа.

— Жалеешь, небось, что не сам его допрашивал? — как бы невзначай спросил Ривран приемного сына.

— Почему? Там и получше меня специалисты есть! Жаль только, что показания, данные под давлением Голоса Дайлети, к делу не пришьешь! Сам Раев никого из своих не сдал! Но я уверен, что клубочек распутают и без его помощи! Сеть рассыплется!

Кирим замолчал, задумавшись.

— Дело ведь не во мне, — заговорил он пару минут спустя. — Подумаешь, попытался устранить ставшего опасным и более неугодного агента!

Но, как выяснилось, Раев, действительно торговал оружием на две стороны. В том числе и самыми последними секретными разработками. И использовал полученную по своим каналам инсайдерскую информацию, чтобы особенно навариться на этом.

И именно он был в ответе за похищения Дайлети. Единых с Природой разбирали на запчасти, словно испорченных роботов. Мужчин. Женщин. Детей. Напичкав раниумом, их резали по живому, продавая потом дорогущие целебные и омолаживающие эликсиры и органы тем, кто мог за них заплатить. В Конфедерацию в основном. В обход всех границ и запретов.

Ривран задумчиво барабанил пальцами по столешнице. Ради такого чудовища, как Раев, стоило отменить мораторий на смертную казнь. Король Семи Миров содрогнулся, представив себе мучения Единых, из которых на протяжении трех — четырёх недель — дольше никто не выдерживал — вырезают органы, сливают кровь, выкачивают спинно-мозговую жидкость. Отрезают им части тела, чтобы потом продать их тем, кого не удовлетворяют кибернетические протезы. Ничем не болеющие, стремительно регенерирующие, Дайлети были идеальными донорами. И прекрасными целителями. Только всегда находились те, кто говорил, что они мало делают для людей. Плохо стараются. Что можно взять от них больше.

И сделать на этом огромные деньги.

Раев имел долю в этом бизнесе. Прикрывал торговцев. А когда его собственный разведчик — Дайлети решил в свободное время заняться расследованием и очень в этом преуспел, вплотную приблизившись к высокопоставленной шишке, «крышевавшей» грязный бизнес, по-быстрому того убрал. Но, по-видимому, так его боялся, что не решился сдать подельникам на органы — отправил умирать на Торис. Чтобы наверняка.

— По-моему, Раев заслужил публичного позора. По-тихому его убрать было бы чересчур гуманно по отношению к нему, — заключил Принц. — Я думаю, что он недолго проживет после оглашения приговора. И вряд ли умрет легко.

— И что ты сейчас чувствуешь? — спросил Ривран своего наследника, когда тот уже собирался уходить.

— Да ничего особенного, — пожал плечами Кирим. — Просто удовлетворение от хорошо сделанной работы…. Задание выполнено. Кир Кай-эли Асаи может покоиться с миром!

— Да неужели? — не поверил своим ушам Король. — Больше никаких опасных вылазок в город? Расследований? Наших с Росаной потраченных нервов?

Принц остановился, развернулся, прислонился плечом к косяку двери и прищурился, глядя на Короля. Его тяжелый оценивающий взгляд совсем не подходил к его юному лицу. Обычно по таким вот глазам можно было узнать старых Дайлети, живущих в вечно молодых телах. Но Кирим не был старым Единым. У него и Дара-то теперь не было. Но Король вдруг ясно осознал, что имеет дело не с человеком, а с совсем другим существом. Чуждым, как ни крути.

— За все приходится платить, Ривран! — сказал ему бывший командир «Вайрес». — Абсолютно за все!